Текст книги "Удержать мечту (СИ)"

Автор книги: Айрис Тэмирин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

  Злость волнами накатывала на меня. Хотелось ворваться в эту комнату и разогнать всех к чертовой матери. Эта крыса Ветрова переврала весь мотив. В песне не осталось ничего, что было заложено первоначально. Ничего. Я никогда не думала, что голосом можно опошлить и музыку, и смысл, да и не встречалась этим никогда. А сейчас... Смысл этих слов стал понятен. Как же я ненавидела их всех. Ладно, плевать, что они забыли меня, но за что так обращаться с музыкой? А самое главное – почему?

  – Идем! – резко дернув меня за руку, Розарио, появившийся из ниоткуда, потащил меня вдоль коридора, а затем затолкнул в какую-то комнату, – Что происходит? Ушла от нас – значит, можешь с нами не считаться? – его руки, расположенные по обе стороны от моего лица, сжались в кулаки, а поджарое тело прижалось к моему, так что я ощущала его жар.

  – Что ты несешь? – его близость опьяняла, заставляя кровь быстрее бежать по венам.

  – А что? Скажешь, я не прав? Стоило уйти, как тут же начала крутить шашни с каким-то... – он грязно выругался на немецком, сильнее вжимая меня в стену. Стало трудно дышать, ладони запотели.

  – Нет! – его дыхание опаляло шею. И вдруг, легкий, словно крылья бабочки, поцелуй обжег мои губы, с каждой секундой становясь все требовательнее, все сильнее...

  Это пытка... Находиться, а уж тем более целоваться с тем, кого любишь, при этом прекрасно понимая, что он тебя ненавидит больше жизни.

  – Неужели ты не понимаешь, что творишь со мной? – тяжелое дыхание, учащенное сердцебиение, – я же... – он не договорил, уткнувшись носом в основание моей шей, в то время, как его руки медленно забрались под футболку, касаясь обнаженной кожи, оставляя огненные следы. – Ты мой наркотик, без которого не могу обойтись...

  -Ага... или очередная девица на одну ночь, – с трудом восстанавливая дыхание, прошептала я.

  – Что?! – не понял он моего юмора, ой, не понял, – Да ты?! – Розарио быстро отстранился от меня. Раздался жуткий треск, – Че-ерт!

  – Роз, Роз!!! Ты меня слышишь? – молниеносно подскочила к парню, – Роз!

  – Голова... – простонал он, хватаясь за обозначенную часть тела.

  – Розарио, миленький, – Гоподи, да как же его угораздило? Аккуратно накрыла его руку своей, почувствовав, как по пальцам потекло что-то теплое. Кровь. Быстро стянув с себя одну из кофт, приложила ее к голове парня, стараясь зажать рану.

  – Не суетись, я не умираю, – прохрипел он, накрывая мою руку.

  – Слава богу. Хоть одна приятная новость за сегодняшний день. Обхвати меня за шею и пошли отсюда, – осторожно обняв его за талию, пнула ногой дверь, которая тут же распахнулась, выпуская нас наружу.

  С трудом, но мы дошли до нашей студии, откуда высунулись головы ребят.

  – Джек, это ты его так? – Кристиан аж присвистнул от восторга – ему никогда не удавалось достать Розарио, который постоянно блокировал его удары.

  – Вайолет, – одернула парня, усаживая брюнета на диван.

  – Хорошо, – по всей видимости, сегодняшняя репетиция сорвалась, а до конкурса осталось дней пять – не больше. Интересно, что мы со всем этим будем делать?

   – Несите зеленку, воду и полотенце. Будем из вашего друга русалочку делать, – хмыкнув, уселась на диван, заставляя Розарио откинуться на меня.

  Наконец, когда были принесены все необходимые средства, аккуратно намочила полотенце в теплой воде, начав медленно вытирать кровь, после чего небольшая ранка на голове парня была залита зеленкой, и он был отправлен домой.

  – Но репетиция... – Роз не договорил, так как был утащен верными друзьями, а я перевела дыхание. Что ни говори и как не играй свою роль, чувства скрывать очень сложно. Порой становилось так тяжело, что хотелось выть, царапая ногтями собственное тело, которое корчилось от боли на полу. Но ничего не помогало... Я даже и не подозревала, какое проклятие даровано нам богами. И имя ему любовь. Именно она заставляет нас идти на безумные поступки, рушить все, что с таким трудом было создано. И это страшно. Какое-то ничтожное чувство, чью природу до сих пор никто не смог определить, способно создавать такие катаклизмы, от которых зависит жизнь миллионов.

  Химия или физика? Непонятное чувство как только не классифицировали, но результат оставался прежним – все так же совершались безумные поступки, а от неразделенной любви порой и погибали. Одни считаю, что лучше жить, так и не познав любви, а другие... Истинные безумцы, готовые на все, чтобы любить и быть любимыми...

  Казалось бы, это просто – раз, и твоя половинка найдена. Но проходит время, и ты понимаешь, что это не то, что ты давно искал... Что-то ломается и остывает... Становиться прахом, унося с собой частичку чего-то важного, но так и не понятого тобой... А стрелки часов бегут дальше, отмеривая твой жизненный путь: ты все так же, безумно и лихорадочно ищешь свою половинку... Часы твоей жизни останавливаются... Время застывает, и ты погружаешься в вечный сон, так и не познав, что же такое любовь... Пройдут века, тысячелетия... Не одно поколение смениться другим, а любовь будет все так же существовать, и ее законы нам никогда уже не понять... Возможно, что-то мы и знали в начале, но теперь это давным-давно потеряно нами навсегда...

  – Ведь ты же любишь его, Вайолет, – Стефан уселся рядом, приобнимая меня за плечи и привлекая к своей груди.

  – Да. И от этого больно. Очень. Я думала, что хорошо все скрываю, но как ты... – я крепче прижалась к нему, обнимая за талию. Так хотелось согреться в его тепле, раствориться в этом человеке, который, словно солнышко, отогрел и вновь вернул меня к жизни.

  – Я тебя прекрасно понимаю, но почему ты не расскажешь? – казалось бы, такой легкий вопрос, но вот ответа на него не было.

  – Рассказать? Зачем?! Чтобы он посмеялся надо мной, пусть и не маленькой, но глупой девочкой? – это смешно, но почему же так хочется забиться в какой-нибудь угол и разрыдаться?

   – Эх, сестренка. Какая же ты наивная, – Стефан крепко обнял меня, зарывшись носом в мои волосы, – Да вы оба дураки. Согласись, у нашего Ромео тоже реакция ненормальная на твою персону, – ой, зря он это сказал...

  -Да? Ненормальная, говоришь? Ты считаешь, что ненависть – это реакция? Скорее уж защитный механизм, который всегда выходит мне боком, да и к тому же он... – судорожный вздох, – просто прибить меня готов. А я не виновата, что не смогла заменить Джексон, твою погибшую сестру. Мне это не нужно. Я хочу, чтобы меня любили такой, какая я есть, а не чей-то призрак, – все, что наболело, выплеснулось единой волной, захлестнув с головой.

  – Да пойми же ты, наконец, что и я, и Эжен с Крисом, мы все любим именно тебя, Виолетта. Любим необыкновенную русскую девушку, которая вернула нам смысл жизни. А знаешь, что сказали врачи там, в больнице, когда я только привез тебя после той страшной авиакатастрофы? Они сказали, что ты не выживешь ни под каким предлогом. И мне отчего-то стало больно, как будто сейчас на медицинском столе умирал кто-то родной и близкий мне, а не изуродованная девушка. Я звал тебя. Просил, чтобы не оставляла меня никогда. Уже тогда решил для себя, что ты никогда не будешь заменой моей погибшей сестры! Ты это ты! На всем белом свете нет такого же человека! И я люблю тебя, мою сестренку, Виолетту, а не какой-то призрак прошлого. Знаешь, именно там, в больнице, сидя у твоей кровати, я понял, что рано или поздно прошлое придется отпустить, чтобы без страха заглянуть в свое будущее, – парень закончил говорить и заглянул в мои глаза. Не знаю, что он там увидел, но...

  – Спасибо, братик, за твою любовь, – тихо шепнула на ухо парня, крепко обняв его, – а теперь давай репетировать.

  – Вот так, – он улыбнулся, беря в руки гитару и любовно пробегая пальцами по струнам, которые мелодичным перезвоном.

  Черно-белые клавиши... Закрытые глаза... И музыка, уносящая за собой, в воспоминания...

  Снегом душа запорошена,

  Сердце покрыто льдом, – Россия... ее заснеженные просторы, где я познала вкус любви, а вместе с ней и горечь разочарования. Убегая отсюда, оставила в этой стране все самое дорогое, что меня было... Но как оказалось – это всего лишь ложные ценности, мой выдуманный мир, который рухнул в одночасье, погребя под своими обломками и прежнюю меня.

  Если ты отречешься от прошлого,

  Я забуду обо всем.

  Каждый твой шаг отражается

  Болью в душе моей,

  Между нами борьба продолжается

  Много долгих дней, – мужчина с глазами цвета виски, в которых плескается, словно океан, ненависть, заставляя чувствовать себя всего лишь тенью, когда-то любимой им девушки. Но в тоже время его губы, руки, дыхание, биение его сердца... Теперь без этих вещей я не смогу жить. Смогу отдать все, что имею лишь за то, чтобы увидеть, что он счастлив, пускай и не со мной...

  Знаю я, сделав шаг, ты поймешь -

  Мы можем все начать сначала, – нет! Никогда я вновь бы не согласилась на это, прекрасно понимая, что любила всего лишь свой, выдуманный идеал, который в один момент рассыпался прахом, как и все мое прошлое. Правильно говорила мама, что не умею я разбираться в людях.

  И время тает...

  Двенадцать шагов нас разделяет.

  Двенадцать шагов – время в пути, время любви,

  Двенадцать шагов, чтобы уйти,

  Чтобы забыть, – пришлось сделать гораздо больше шагов, чтобы забыть эту боль предательства... Но ни о чем не жалею. Теперь у меня есть, для кого жить и кого любить, отдавая себя до конца, без остатка этим новым, настоящим чувствам.

  Стены запомнят молчание,

  Тихую боль души

  Но приходит момент осознания

  И желания жить, – слишком много всего помнила я, а не стены, как бы мне хотелось. А еще слишком много помнил Розарио, который всегда оказывался не в том месте и не в то время...Как тогда... С аварии прошел месяц. Боль опять накатывала на меня с головой, топя в своем черном омуте. Граф... Княгиня... Всего лишь игрушка... Вдруг чьи-то теплые руки выдернули меня из этой тьмы, которая уже оплела все сердце...

  – Тише, тише. Все будет хорошо, – шептал чуть хрипловатый голос, а меня взяли на руки и куда-то понесли.

  -Хорошо? Когда даже ты, Розарио, меня ненавидишь? – не знаю, но почему-то слишком было важно его мнение.

  – Знала бы ты причину моего поведения – не была бы рада, бежала бы прочь сломя голову, – его теплые, чуть обветренные губы коснулись моего лба. Мужчина говорил что-то еще, но уже медленно уплывала в страну грез, постепенно успокаиваясь...

  Кем бы ты ни был – откройся мне,

  Прошлое брось в огонь.

  Просто сделай двенадцать шагов ко мне -

  Не стой, – именно этого хотелось сейчас – убедить местного Ромео, что я не игрушка в его руках, не тень его возлюбленной. Сделать какой-то шаг. Вперед. Или назад. Так больше не может продожаться...

  Знаю я, сделав шаг, ты поймешь -

  Мы можем все начать сначала.

  И время тает...

  Двенадцать шагов нас разделяет.

  Двенадцать шагов – время в пути, время любви,

  Двенадцать шагов, чтобы уйти,

  Чтобы забыть, – интересная штука – память. Порой она удерживает столько всяких событий, а иногда наоборот – выбрасывает все ненужно в никуда, раз и навсегда закрывая дверь в прошлое. Странная особенность. Ученые уже столетия бьются над этой загадкой, считая, что это всего лишь процесс усвоения клетками мозга информации необходимой им... Возможно и так, но другие считают, что память – дар и проклятье одновременно.

  И те, и те по-своему правы, но у многих на этот счет свое мнение.

  Последний аккорд... И музыка оборвалась... Закончилась песня.

  – Ви, это потрясающе. Просто невероятно!!! – Стефан был в восторге, – это скорее надо показать остальным. Да с таким вокалом мы выиграем! – он чуть ли до потолка не скакал от радости, а я немножко прибалдело смотрела на него. Согласитесь, не каждый день видишь прыгающего с гитарой взрослого мужика, который еще при этом повизгивает, а в глазах – детский восторг! В итоге я не выдержала и рассмеялась, едва не промахнувшись мимо стула и не шлепнувшись на пол.

  – Ве-е-етк!!!! Я люблю тебя!!! – орал этот ненормальный... человек, вовремя сцапав меня в объятия и предотвратив мое неизбежное падение.

  Скрипнула входная дверь, в комнату кто-то вошел, а смех застыл на моих губах, так и не сорвавшись с них...

  – Виолетта? – передо мной стоял парень, нет уже мужчина. Чуть длинные волосы, широкие плечи, те же слегка изогнутые в ироничной ухмылке губы и глаза, все такие же, только в них застыла какая-то грусть и боль...

  – Серега... – я едва не рухнула на пол, но братец все так же крепко держал меня на руках, поэтому встреча с полом так и не состоялась, – Серега!!!! – взвизгнув, бросилась обнимать вошедшего.

  – Ветка! Веточка, ты жива! – он подхватил меня на руки и закружил по комнате, слегка подбрасывая вверх.

  – Ты узнал меня... – сорвалось с моих губ, когда Серега поставил меня на пол, крепко прижав к себе.

  – Голос... Твой голос невозможно забыть, – шепнул он, прежде чем кто-то с силой оторвал его от пола, и мужчина отлетел к противоположной стене.

  – Не успел я уйти, а ты уже... – я впервые видела нашего Ромео таким злым. Не знаю, может это шок, но вместо страха пришел смех. Вспомнилась песня о танкисте, которого уносили с поля с разбитой головой. Очень сильно сейчас Розарио напоминал его, с забинтованной черепной коробкой и горящими глазами.

  – Да что ты говоришь! – бросив еще один взгляд на меня, обладатель глаз цвета виски направился в сторону Сереги, схватив того за грудки. Драки не миновать! Да что ж за день такой!

  – Ребят, держите Роза, – крикнула, отцепляя пальцы этого неугомонного от куртки Сережки.

  – Хватит. Слышишь, прекрати, – положив руки на грудь сопротивляющегося молодого человека, заглянула в его глаза, – он мой друг из той, прошлой жизни, – все так же тихо произнесла я, пробежавшись пальцами по его скуле. Не удержалась. Да вообще, когда Розарио рядом – твориться что-то странное. Меня просто тянет к нему, словно магнитом. И иногда появляется такое чувство, что будто именно он смысл твоей жизни, твой кислород.

  – Die Freund? – переспросил Роз, как-то неуверенно глядя на меня, – отпустите, – он медленно подошел к Сереге, который все это время настороженно наблюдал за нами, – Извини. Я Розарио, – вот уж не думала, что он сможет признать свою ошибку. На него это не похоже.

  – Сергей. Прекрасно тебя понимаю, – подмигнул друг, пожимая в ответ протянутую руку.

  – Это Серега – мой друг, – указала на парня рукой, – а это – моя семья. Стефан, Эжен и Крис. Именно они в вое время помогли мне выжить, – представила улыбнувшихся молодых людей. Ох, как же эта троица напоминала сейчас пингвинов из "Мадагаскара", особенно Крис и Эжен, которые недавно поэкспериментировали с цветом своих волос. Дело было так...

  Все началось с Эжена, который решил перекрасить волосы в более темный цвет, но Крис у нас хуже блондинки – вещи всегда хватает не свои, а на место не кладет. Ну и в этот раз, парень просто перепутал тюбики, а обратно не вернул. Надо сказать, что у Криса какой только краски не стоит в ванной, а у Эжа нет привычки читать одни и те же буквы два раза.

  Вот и получилось у нас одно пепельно-белое чудо. Эжен как себя увидел, то минут десять заикался, но после чего, злорадно ухмыльнувшись, пулей улетел наверх. Как оказалось позже, парень слил шампунь, налив вместо него краски. Вот и получилось у нас два пепельно-белых пингвина в черных футболках

  Их как Стефан увидел, то смеялся очень долго, отчего даже начал икать – пришлось отпаивать чаем. А ребята, подумав, не стали перекрашиваться. Понравилось им.

  – А вы близнецы? – поинтересовался Серега, пытаясь сдержать смех от их дружного ответа.

  – Да упаси боже!!! – вновь заорали оба в голос, отчего мы уже засмеялись все. Да, как давно это было – так же легко и свободно смеялась со своими друзьями.

  – Ви, ты уже все знаешь, да? – Серж подошел ближе, стараясь заглянуть в мои глаза, которые я опустила вниз, стараясь на него не глядеть. А сидящий на диване Розарио с каким-то любопытством наблюдал за нами, прислушиваясь к каждому слову.

  – Да. И я отомщу. Каждый пожалеет, что опустился столь низко, чтобы присваивать чужое себе. Они все вспомнят о той, что погребли в завалах своей памяти, – да мне было все равно, что они сделали, а чего нет. Просто воровать чужое творчество, причем так бездарно его исполнять, при этом присвоив себе авторство...

  – Да. Я понимаю тебя и могу помочь, если потребуется, но у меня к тебе есть одна просьба, – он как-то замялся, а потом выпалил:

  – А ты с нами не споешь? Да и остальные будут рады твоему возвращению, особенно Алекс, который после предательства порой скатывается в лапы к зеленому змию, – вот разве могла я отказать в столь ничтожной просьбе, причем, если сама хотела вновь обнять ребят, по которым скучала все это время

  – Хорошо. Когда?

  – Сегодня. В семь, если сможешь, – Серега лучезарно улыбнулся. Вот за такую открытую и добрую улыбку, стеревшую остатки боли и грусти из его глаз, я готова на все.

  – Я с тобой! – тут же отрезал Розарио, вскакивая с дивана, но тут же стремительно опускаясь обратно. – Черт!!!

   – Что с тобой? – я тут же подскочила к нему, схватив его за руки, которые были почему-то холодными.

  – Да голова кружиться, – отмахнулся он, стараясь вытащить свои конечности из моих тисков, – Отпусти!

  – Розарио Романо! Ты ребенок, маленький и капризный, надо сказать, даже эгоистичный! Но это не дает тебе никакого права плевать на свое здоровье! Я прекрасно знаю, что ты меня ненавидишь, но хотя бы ради самого себя можешь немного потерпеть мое присутствие?! Осталось совсем чуть-чуть. После конкурса вы вернетесь в Германию, а мы со Стешкой останемся здесь – строить новую жизнь. Так что пара дней... Хотя бы на это я могу рассчитывать? – выпалив все это вылетела из студии, громко хлопнув дверью.

  Но на этом мои злоключения не закончились – на полной скорости, нисколько не затормозив, в кого-то врезалась.

  – Смотри куда прешь, овца!!! – девушка вскочила с пола, судорожно отряхивая джинсы и футболку, при этом очень грязно матерясь

  -На себя посмотри, коза педальная! – ну как же, сегодня прямо день встреч с "друзьями". Алина – когда-то моя лучшая подруга – ругалась, как заправский пьянчуга. Одно радует – она меня не узнала!

  ***

  – И давно они у вас так ругаются? – Серега уселся на диван, даже не думая бежать за девушкой, полей вылетевшей из студии.

  – Это уже в привычку вошло, – хмыкнул Стефан, подкручивая колки на гитаре.

  – Я должен ее догнать! – Розарио попытался встать, но Крис и Эжен быстренько вернули его на место.

  – Сиди уж, Ромео! Да и зачем она тебе? В Германии таких... – незаметно один из них подмигнул Стефу, отчего тот лишь слегка ухмыльнулся.

  – Что?! Да как ты смеешь?! Она не такая, как все. Таких больше нет ни в мире, ни даже в другой галактике! – все больше и больше распалялся Романо, сильнее жестикулируя руками.

  – Уверен? Ты что, ее любишь?! Раньше ты такого даже о Джексон не говорил, – в студии повисла тишина. Воспоминания о погибшей сестре все еще вызывали боль, пускай и не такую сильную, как до появления Вайолет.

  – Черт!!! Да!!! Я люблю ее!!! Это выше меня. Она, словно наркотик, проникла внутрь, лишив меня контроля над собой! И теперь я даже понятие не имею, что со всем этим делать! Но одно знаю точно – она никогда не будет со мной по той простой причине, что ей это вовсе не нужно. А зачем ей любовь такого, как я?

  – Знаешь, мой тебе совет. Попробуй вызвать у нее ревность – увидишь, что из этого получиться. Мне пора, – улыбнувшись, Сергей быстро вышел в коридор, оставляя немцев наедине с собой. Ведь он, как никто другой, знал Ветку, поэтому с точностью мог сказать, что этот самый Розарио ей далеко не безразличен, только она боится поддаться своим чувствам, удерживая их внутри. Она просто боится вновь встать на одни и те же грабли дважды.

  И с этими мыслями он вышел на улицу, где поймав такси, поехал в парк, в котором его ждала та, которой теперь принадлежало его сердце... А в голове все крутилось стихотворение подруги, которое он использует в качестве эпиграфа к новому альбому группы "Записки в никуда":

  Записки из ниоткуда

   И письма всегда в никуда...

  Давно потеряли друг друга,

  Застыла на стеклах вода.

  И мира нам мало стало,

  Встречаемся часто с тобой,

  Хотя я другою стала,

  И ты стал какой-то чужой.

  Огонь лишь погаснет в камине,

  Свеча догорит до конца,

  Но будем мы помнить отныне -

  Письмо есть начало конца.

  В простых и несложных сточках,

  Что пишут любимым всегда,

  Стоят лишь одни многоточья,

  И больно так ранит беда.

  Глава 5.

   Эх, думала ли я, возвращаясь в Россию, что все будет так? Нет. Навряд ли. Да и вообще каких-то конкретных планов не строила, считая, что все это мне совсем не нужно и никогда не понадобиться, так как Виолетта Ларина погибла пять лет назад в авиакатастрофе. Я считала, что раз и навсегда вычеркнула свое прошлое, заперев его в своем сердце, но судьба преподнесла мне сюрприз...

  Теперь же все постепенно возвращалось на круги своя. Не могло не радовать воссоединение с родителями, которые не только простили, но и приняли с распростертыми объятиями сою дочь, а так же внучку, в которой души не чаяли, потакая всем ее прихотям.

  И Серега... Друг узнал меня ни смотря ни на что. Сейчас я была счастлива. Это мое маленькое нереальное счастье омрачалось лишь одним – Розарио. При одном взгляде на него становилось больно от осознания всей сложности нашей ситуации. Я любила – он ненавидел. Из этого замкнутого круга не выбраться, видимо, никогда. Тяжело это осознавать, хотя... Когда-то, будучи еще глупой девчонкой, думала так же... И что из этого вышло? В моей жизни появилась Стефания – солнышко, которое постоянно разгоняло сгущающиеся тучи. Она ведь все время пыталась подтолкнуть нас с Розарио к друг другу, как будто чувствовала, что он значил для меня.

   Сейчас, медленно топая вдоль набережной, я размышляла, стараясь, наконец, определить – что же делать дальше? Но что-то решения все не было. Наверное, запуталась. Просто так и не смогла разобраться в отношениях к себе, к окружающим, к друзьям, к Розарио, в конце-то концов. Это уже похоже на паранойю – везде он мерещиться.

  – Вайолет, стой! – ну вот, опять. Его сейчас не может просто быть здесь. Это моя больная фантазия. Но почему же тогда становилась?

  – Прости меня, – сбивчиво пробормотали за спиной.

  – Что-о? – резко развернувшись, уставилась на человека, решившего так неудачно пошутить, но... – Роз? – о, черт. Да что же это такое?

  – Прости меня, – щеки парня раскраснелись от бега, глаза цвета виски лихорадочно блестели, а волосы, с красными прядками которых играл ветер, рассыпались по широким плечам. Так и хотелось заявить, что этот мужской индивид только мой, и ничей больше. Увы, и ах, нельзя. И откуда только такие мысли?

  – За что? -

  – За все! Просто я... – он не договорил, заглянув в мои глаза. И тут мне захотелось сделать нечто экстраординарное, ведь именно сегодня мне стукнуло 24 года, о чем было благополучно забыто, пока драгоценные родители мне об этом не напомнили, сообщив, что ждут меня и моих друзей сегодня в восемь вечера. Черт, надо было всем сказать...

  – Идем. Я покажу тебе кое-что, но пообещай, что не сдашь меня, – подмигнув, схватила парня за руку и потащила за собой.

  В этом городе всегда было одно место, в которое меня всегда тянуло, правда, почему – не знаю. Городской парк никогда не закрывался, и люди в любое время суток могли здесь находиться. Но было здесь одно местечко, до которого мало кто добирался. Многие о нем совсем не знали. Старые качели на берегу реки. Место, где впервые написала свою музыку. Здесь хранилось мое прошлое, которым я решила поделиться с Розарио.

  – Ну и куда ты меня завела? – все та же холодная манера общения. Хм, обидно. Хотя, чего еще можно было ожидать?

  – Какой ты настоящий? Почему всегда меняешь маски, пытаясь скрыть что-то очень важное в самом себе. Ты, словно загадка или головоломка. И вот собираешь тебя, пытаешься понять, и уже чувствуешь триумф победы... как вдруг маска слетает, на миг показав тебя настоящего, а потом все начинается сначала. Я устала, Розарио, устала... Скажи, какой ты на самом деле? – усевшись на качели, которые чуть поскрипывали от старости, сорвала растущую около моих ног ромашку, тут же начав обрывать лепестки.

  "Любит, не любит, любит, не любит... любит..." – последний лепесток подхватил ветер и унес с собой мою несбывшуюся мечту. Кто бы знал, как я надеялась, что когда-нибудь Розарио перестанет меня ненавидеть и... Впрочем, это всего лишь глупые, ничего не значащие мечты. Он, наверное, уже ушел... Ну, правильно, его там опять кто-то ждет...

  – Ты права, – тихий вкрадчивый голос раздался над ухом, отчего я даже вздрогнула, – права во всем, что сейчас сказала, за исключением одного. Лишь от тебя я не могу никогда спрятаться.

  – Тогда хотя бы сегодня ты можешь побыть настоящим? – к чему этот вопрос? Ведь прекрасно понимаю, что это просто невозможно, чтобы он сказал "да", хотя так хочется...

  – Да, – всего одно слово, сорвавшееся с его губ, но оно стало поворотным во всех наших отношениях, которые сейчас нельзя никак классифицировать.

  – Ммм, честно сказать, не ожидала, что ответ будет положительным. Расскажи что-нибудь о себе, – улыбнулась ему, вдыхая запах весны.

  – Родился я в Италии. Мама– скульптор, а папа – художник. И я, как бы это ни печально звучало, был единственным ребенком в семье. Так получилось, что с самого детства мое сознание занимала музыка. Я писал песни, при этом сутками обходясь без сна. Родители очень часто переезжали, поэтому впечатлений у меня было море. И все это вкладывалось в музыку, которая почему-то всегда была немного готичной и мрачноватой. Позже, уже закончив консерваторию, я познакомился о Стефаном, который только начал создавать группу, а потом и с Джексон. Ох, какой же я был тогда... сволочью, мягко говоря. Даже не хочется рассказывать. Именно сестра Стефана вытянула меня из этой пучины, в которую я сознательно опускал себя. Да и любовь – странная штука, она способна на многое. У меня ее отняли – Джек умерла Конец истории, – грустно улыбнувшись, он начал раскачивать качели, на которых я сидела.

  – Мда. Наши истории даже чем-то похожи, только вот тут умерла я, а не мой, когда-то любимый человек, – подняв голову вверх, посмотрела на Розарио. Он, почему-то улыбался. Так весело. Правда, было одно но. Его глаза были такими же грустными.

  – Хм, Роз, а ты в волейбол играешь? – и с чего бы я решила об этом спросить?

  – Ну, да. А что?

  – Предлагаю партию! – задорно улыбнувшись, продолжила дальше, – набираем команды. Жду тебя вечером в спортшколе, – на том и порешили: встретиться и сыграть, а затем направиться к парням на репетицию.

  Теперь же главный вопрос – где найти игроков? Предположим, я знала, что могут играть Серега и Алекс. Вот. Уже трое. Где бы еще найти? О, кажется, там еще и Кирилл играет. Вот все! Нас четверо, да и их столько же будет, так что все может получиться! И в приподнятом настроении мы ушли из парка, держась, как пара влюбленных подростков, за руки.

  Парни быстро согласились на небольшую игру. Решили, вспомнить, так сказать, молодость. Так что они будут нас ждать в шесть часов уже в школе. Интересно, а как у Роза дела?

  С этими мыслями и пришла домой, где уже меня ждала Стешка.

  – Мама, как дела? – дочка, едва я разделась, схватила меня за руку и куда-то повела, – смотри, что я нарисовала!

  В ее комнате на письменном столе лежал рисунок, где детской рукой были нарисованы я, Стешка и какой-то мужчина, смутно напоминающий Розарио.

  – А это кто? – поинтересовалась, глядя на улыбающуюся малышку, которая пыталась прочитать мою реакцию.

  – Папа. Ну, мам... Ты же знаешь, кто это, – ребенок дергал меня за рукав кофты, привлекая к себе внимание.

  – А знаешь что? Пойдешь со мной сегодня смотреть, как твой дядя будет играть в одну игру?

  – А я могу в нее тоже поиграть?

  – Нет, милая. Пока еще рано, но потом... – Стешка заулыбалась и понеслась собираться.

  Шесть вечера. Спортшкола, ключи от которой оставил отец. Семь парней и две девушки.

  – А кто это у нас тут? – едва увидев меня со Стешкой, Серега тут же подлетел к нам.

  – Это Стефания, – представила я стесняющуюся особу, которая решила спрятаться за мной. Но друга же никто не остановит, – не бойся, милая. Он не страшный, просто жизнь у него тяжелая была.

  – Дядя, а ты тоже будешь играть с моей мамой? – малышка с важным видом вышла вперед, протягивая парню свою крохотную ручку.

  – Да... – он догадался.

  – Пойдем, я тебя к дедушке провожу, – папа сейчас сидел на трибуне. Он согласился быть судьей нашего мини-соревнования.

  Когда довольная Стефания сидела на коленях деда, мы вернулись на площадку и начали разминаться. Боже, как же давно я не играла. Даже порядком успела забыть это пьянящее чувство восторга.

  – Выше прыгай! Сильнее удар! – раздалось со скамейки, где сидел отец. Как будто и не было этих долгих пяти лет, что я не была здесь. Как будто я все тот же подросток, которого учат, как правильно делать нападающий удар...

  Команда соперника появилась на поле. В принципе, как и предполагала, их было тоже четверо.

  -Привет, сестричка, – ухмыльнулся Стефан, начиная методично постукивать по мячу.

  – И тебе не хворать, братец, – вернула ему улыбку, – накидывая над сеткой мяч. Прыжок. Удар. И сине-желтый снаряд, пущенный Серегой, с громким стуком ударился об пол.

  – Ну что ж, начали, – раздался свисток, и началась игра.

   Верите или нет, но такого ажиотажа я не видела никогда. То одна, то другая команды вели счет, не давая друг другу забить последний мяч. И это еще первый сет не закончился. Блок. Удар. И... аут!

  – Юху, мы выиграли, – взвизгнула , бросившись обнимать друзей. Сейчас я веселилась, как ребенок, который еще не знает, насколько жестока жизнь.

  – 29:27, – объявил отец, и мы махнулись сторонами. И снова мяч летал, как угорелый, попадая то на одну, то на другую сторону.

  Второй сет остался за ними. Сейчас шел последний третий сет, от которого зависело наше положение: силы были на исходе, и на еще одну игру до 25 нас просто не хватит.

  – Мы должны выиграть! – крикнул Алекс, вставая на подачу и отправляя на вражескую сторону.

  – Да! – прием. Блок. Аут! Они ошиблись, дав нам вырваться вперед.

  Эта игра была тяжелой и изнуряющей, в итоге мы выиграли!

  – Спасибо за игру, – пожимая руку Розарио, прошептала я, счастливо улыбаясь. Сейчас это был миг ничем не затуманенного счастья, а что будет дальше...