Текст книги "Конфликты и войны после распада СССР"

Автор книги: авторов Коллектив

Соавторы: ЮРИЙ ЕГОРОВ
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 51 страниц)

2.4. Этнические конфликты: сущность, генезис, типы

Конец «холодной войны» привел к росту количества конфликтов на межэтнической почве, появилось ряд государств, противопоставивших себя мировому сообществу, что создает серьезную угрозу региональной стабильности во многих частях земного шара.

Определенную лепту в дестабилизацию обстановки внесла и Россия.

12 июня 1990 г. Россией была принята Декларация «О государственном суверенитете», то есть именно в этот день родилась нынешняя Россия. В действительности Декларация объявила не столько о независимости России от Советского Союза, сколько о смене хозяина. Российские власти объявили, что законы СССР не имеют прямого действия на территории РСФСР – «верховенство Конституции РСФСР и Законов РСФСР на всей территории РСФСР; действие актов Союза ССР, вступающих в противоречие с суверенными правами РСФСР, приостанавливается Республикой на своей территории». Фактически Россия, торпедируя законы СССР, нанесла удар «под дых» Союзу и дестабилизировала обстановку на советском пространстве.

Как видим, Россия начала процесс суверинизации. Затем начнется парад суверенитетов. Этот акт сопоставим с отказом британских колоний в Северной Америке повиноваться английскому королю. Правда, в данном случае, в роли «короля» выступило руководство Советского Союза в лице Михаила Горбачева.

Не маловажную роль в создании предпосылок конфликтов сыграла и недальновидная политика российских лидеров, которые после принятия Россией Декларации «О государственном суверенитете» 12 июня 1990 г., в противовес центру делали упор на признание каждой из союзных республик права на самостоятельное и независимое, хотя и в рамках единого государства, – развитие. При этом, видимо, не были приняты во внимание последствия такой политики. В данном случае можно выделить хотя бы такое из них, как вероятность «цепной реакции» суверенизации, вскоре охватившей не только республики, но и входящие в них национально-территориальные и даже территориальные образования (как со смешанным населением – Приднестровье, так и – чаще всего – многонациональные по составу, но с явно выраженным коренным этносом – Абхазия, Нагорный Карабах и др.).

8 декабря 1991 года, в резиденции Вискули в Беловежской пуще главы России, Украины и Белоруссии (Борис Ельцин, Леонид Кравчук и Станислав Шушкевич) заключили сепаратное соглашение о прекращении действия Союзного договора 1922 года. По этому соглашению закончил свое существование как государство и как субъект международного права Союз Советских Социалистических Республик. Другой документ провозгласил создание Содружества Независимых Государств (СНГ), в котором было обещано «сохранить целостность экономического, политического и гражданского пространства».

Николай Бердяев твердо, как будто в лоб заявлял: не может быть создано и не может быть разрушено никаким человеческим поколением. Оно не является собственностью людей, живущих в каком-либо периоде истории». Этот постулат «славянская троица» и их приспешники растоптали [1].

Создав СНГ как «крышу для роспуска СССР (цивилизованный развод, к сожалению, не получился), Россия предприняла «рывок в рыночную экономику» и интеграцию с Западом, бросив на произвол судьбы «своих младших братьев». И лишь потом, когда проблемы и конфликты в постсоветском пространстве набрали полной силы и пересекли российские границы, а скачок в капитализм увяз в финансовоэкономическом кризисе, Московское руководство в 1993–1994 годах ухватилось за общественно-объединяющую идею «особых интересов» России и защиты соотечественников в «ближнем зарубежье», но время было потеряно, да и Россия подорвала доверие к себе. Ее место на постсоветском пространстве уже осваивали Соединенные Штаты, Турция, Иран и др.

Безусловно, что фундаментальным пороком Москвы в постсоветском пространстве была и остается неопределенность в отношении конкретных интересов и отсутствие реалистических целей относительно «своих младших братьев». Ибо спектр взглядов политической элиты России на этот счет простирается от восстановления былого СССР (но при этом забывается, что в бывших союзных республиках уже выросла своя элита, желающая жить и руководить в своих столицах, и которая в сложившихсяусловиях (даже если бы этого хотело большинство населения хотело снова жить в Союзе) никогда не позволит вернуться к старому) до глухого изоляционизма.

Наглядным пособием для изучения несостоятельности российской политики относительно своих бывших партнеров является СНГ, где подписана масса соглашений, из которых мало какие выполняются. Практически это привело к тому, что Россия утратила ориентацию в постсоветском пространстве.

Неверно было бы связывать распад СССР только с политическими решениями осени 1991-го – во многом они лишь в политико-правовой форме. зафиксировали те тенденции, которые намечались задолго до них.

Событиям, приведшим в декабре 1991 года к провозглашению СНГ, предшествовало множество видимых и невидимых факторов.

После августа 1991 года все силовые союзные министерства были по существу в руках Бориса Ельцина, а запрет КПСС выбил у М. Горбачева последнюю политическую силу, на которую он мог опереться. Но фактически лишенный власти М. Горбачев оставался легитимным Президентом Советского Союза и лишить его власти Б. Ельцин мог, только ликвидировав Союз.

В марте 1991 года был проведен Всесоюзный референдум, поставивший перед гражданами вопрос: быть или не быть Союзу? Президент СССР Михаил Горбачев, выступивший по телевидению 15 марта 1991 года, призвал ответить «да»: «Наше «да» – это уважение к державе, которая не раз доказывала свою способность отстоять независимость и безопасность народов, в ней объединившихся».

По проведенным 17 марта 1991 года подсчетам, 76 % населения СССР и 71 % населения России ответили «да» Союзу. Примерно такие результаты были в Украине и в Белоруссии.

14 ноября 1991 года в какой-то мере единодушно прошел ново-огаревский слет глав республик. Большинство национальных лидеров высказались за Союз, как форму государственного устройства обновленного СССР. Именно тогда появилась аббревиатура ССГ (Союз Суверенных Государств).

Борис Ельцин, Нурсултан Назарбаев, Станислав Шушкевич, Аскар Акаев, Сахат Мурадов, Акбаршо Искандаров высказались в Ново-Огареве за «новый союз». Но в конце ноября состоялась встреча трех президентов: России, Украины и Белоруссии в Минске, на которой были достигнуты окончательные договоренности, положенные затем в основу Беловежских соглашений о расформировании СССР и создании Содружества Независимых Государств – СНГ.

Таким образом, решение не одиннадцати, а трех республик определило судьбу СССР и проживающих в нем граждан. 25 декабря 1991 года в последний раз в качестве Президента СССР перед гражданами выступил Михаил Горбачев.

Можно констатировать, что подлинный развал СССР начался с конкретных действий Б. Ельцина. А СНГ оказалось во многом искусственной формой государственного устройства с непродуманным механизмом взаимодействия в рамках Содружества.

Ни одно государство СНГ, включая Россию, не было готово к суверенитету ни политически, ни экономически, ни психологически. Ни одно из государств СНГ не стало для большинства своих граждан гарантом жизнеобеспечения и безопасности. В самой же России распад СССР повлек за собой активную регионализацию и проявление сепаратизма в субъектах Федерации.

Здесь вполне умесно сослаться на публикацию Лисандро Отеро в газете «Rebelion» (Испания): «Распад Советского Союза – смесь глупости и предательства – стал последствием ошибок, допущенных советской системой: медведь оказался ранен и предан на милость Запада. Сегодня медведь медленно начинает восстанавливать свои силы и вставать на ноги, а историческая перспектива указывает на то, что рано или поздно Россия восстановит свои силы и станет, как и прежде, одной из ведущих мировых держав и угрозой для американской империи» [2).

За время существования СССР сделано, кажется, все возможное, чтобы подготовить процесс дезинтеграции государства на этнической основе.

Внутри контуров единой страны были созданы – почти созданы, с остановкой на предпоследней ступени, – этнократические государства. Вместо «народов, живущих под русским подданством», как простодушно писали правоведы XIX века, были созданы нации в сталинском понимании, то есть этнополитические сообщества, готовые к обретению собственных авторитарно-властных полномочий. Именно полноценного национального суверенитета новообразованным «нациям» как раз и не хватало.

Обычно нация развивается с фундамента: сначала обретает суверенитет, а потом уже занимается, грубо говоря, изданием словарей и развитием национальной оперы.

Нации бывшего СССР росли с крыши – классики национальной литературы и корифеи национальной науки появились раньше, чем институты суверенитета. Поэтому все союзные и почти все автономные республики, а также многие области и округа волей-неволей обрели самоощущение «национальных государств» лишенных государственной самостоятельности. Проще говоря, оккупированных «чужим» этносом – покорителем. Поэтому вслед за всесторонним расцветом наций и народностей в единой «братской семье СССР» закономерно пришел процесс суверенизации [3].

«Разбуженные» перестройкой и гласностью народы и народности СССР выплеснули на поверхность национальные конфликты, которые вызревали в республиках и автономиях многие десятилетия. Это беспорядки в Алма-Ате 17–18 декабря 1986 года, связанные с избранием на пост главы республики русского Колбина.

К 45-летию создания Крымской АССР впервые состоялись крупные массовые акции во всех регионах проживания крымских татар. Как следствие – волна арестов. Но борьба уже приобретает необратимый характер. В сентябре 1967 года в Ленинабад нелегально съезжаются активисты крымскотатарского движения, которое апеллирует теперь к советской интеллигенции, а через нее – к мировым средствам массовой информации.

Борьба оказалась небесплодной: тогда же, в сентябре 1967 года появляется Указ Президиума Верховного Совета СССР, который фактически реабилитирует крымско-татарский народ (Указ 1956 года всего лишь объявлял «нецелесообразным» дальнейшее содержание народа в спецпоселениях). Но, признав невиновность народа, власти и словом не обмолвились о том, что он может возвращаться к себе на родину.

20 июня 1987 года в Москву прибывают полторы тысячи человек, которые организуют манифестацию, поддержанную москвичами. На 26 ибня намечается демонстрация на Красной площади, и тогда, чтобы предотвратить ее, срочно устраивается прием делегации заместителем Председателя Верховного Совета СССР Демичевым. Самым срочным образом в нее включаются доставленные из Узбекистана «представители народа», которые пытаются снять требование о возвращении на родину. Убедившись, что их обманывают в очередной раз, 120 человек все же выходят на Красную площадь с плакатами «Зерните крымским татарам родину!». После этого делегацию приняли вторично и сообщили, что проблемой занялся лично Горбачев.

События 1987 года не решили проблемы и крымские татары продолжали движение за свое полное восстановления в правах и возвращения в Крым.

29 июня 1991 года делегаты крымско-татарского народа съехалсь на свой курултай и избрали меджлис – высший полномочный представительный орган крымско-татарского народа, – сформулировав его задачи:

• ликвидация последствий геноцида, совершенного советским государством в отношении крымских татар, восстановление национальных и политических прав крымскотатарского народа и реализация его права на свободное национально-государственное самоопределение на своей национальной территории;

• осуществление системы мер по возвращению и обустройству крымских татар на исторической родине;

• возрождение национальной культуры;

• экономическое переустройство Крыма и радикальное улучшение его экологии.

В 1987 году волна недовольства прокатилась по Прибалтике. Причина – недовольство русификацией, выхолащивание национальных языков, замалчивание истины о вхождении стран Балтии в СССР. В Латвии и Литве, приуроченные к дням независимости, объявленным в 1918 году, 18 ноября и 16 февраля 1988 года прошли не санкционированные властями демонстрации.

В феврале 1988 года Нагорно-Карабахская автономная область Азербайджана высказалась за переход в состав Армении. Начался страшный для двух народов и всей страны межнациональный и гражданский конфликт. Погром в Сумгаите 27 февраля, забастовки в Степанакерте, блокада аэропорта в Ереване 6 июля.

Результат – сотни погибших, беженцев и обездоленных. В течение 1989 и 1990 годов в Прибалтике и других союзных республиках активизировались движения сторонников независимости – Народные фронты.

В Москве в высших эшелонах власти завязались дискуссии о том, как сохранить единое управление над республиками, при этом расширив их суверенные права и экономическую самостоятельность. В том же 1989 году были созданы Народный фронт Грузии, движение «Бирлик» в Узбекистане, украинский Рух. В апреле 1989 года последовали тбилисские события, летом того же года – столкновения и погромы в Фергане.

В январе 1990 года были введены войска в Баку в связи с новым обострением армяно-азербайджанских отношений, позже введено чрезвычайное положение.

Проявление национальных недовольств и конфликтов не везде принимало форму кровавых столкновений, однако ярлык «империи», прикрепленный к СССР, где все республики, кроме России, – колонии, надолго закрепился в сознании миллионов людей – представителей различных наций и народностей.

Новые независимые государства, и прежде всего страны Балтии, поставили перед собой специфическую задачу: добиться независимости и суверенитета и как можно дальше дистанциироваться прежде всего от России. При этом, оставляя за собой право и пользоваться российскими энергоресурсами, и принимать гуманитарную помощь Запада.

Без преувеличения можно утверждать, что современное политическое развитие новосозданных независимых государств осуществляется на матрице этнических идентификаций. Ныне этничность – играет важнейшую роль в становлении новых политических институтов на постсоветском пространстве. Весь комплекс политических и имущественных прав физических и юридических лиц оказывается завязанным на этнической идентификации личности и этнополитических ориентациях организаций. Поэтому от Прибалтики до Центральной Азии основным мотивом борьбы за национальную государственность становится «защита интересов коренной нации».

«Взрыв национализма», если использовать слова английского историка Арнольда Тойнби, инициировал цепную реакцию перемен, вызвал повсеместное обострение национального самосознания, рост интереса этносов к самоиндефикации, к собственной культуре, оказал воздействие на страны и регионы, где казалось бы, национальный вопрос давно решен. Возникло то, что можно назвать «вторичным национализмом». В наши неспокойные времена существенно изменилось само содержание, идеологическое наполнение национальных лозунгов и программ. Теперь национализм – особенно на Востоке – переплетается с религиозным фанатизмом. Разочарование в модернизации путем вестернизации, американизации всего и вся вызвали к жизни новый вариант «холодной войны» – противостояние религиозно-националистической идеологии и демократических, либеральных ценностей. Это дает повод говорить о грядущих «столкновениях цивилизаций». А симбиоз религии и национализма делает этнические конфликты еще более затяжными и ожесточенными.

Национальное подменяется этническим, и национализм приобретает характер этнократии, в ряде случаев агрессивной. Реально на постсоветском пространстве воплощается два взаимосвязанных принципа: «территория – для одного этноса» и «одно государство, одна религия». Размежевание идет по принципу «свои/чужие» и этничность, как правило, навязывается з насильственной форме [4]. Все это придает внешне– и внутриполитическим отношениям на постсоветском пространстве четко выраженный этнический или этноконфессиональный характер.

Конфликт — это всегда многоплановое и многоуровневое событие, он не возникает внезапно, а развивается постепенно, довольно длительное время в форме активности экстремистских сил и групп, готовящих общественное мнение и психологическую почву, провоцируя правительство на непопулярные меры путем забастовок, антиправительственных выступлений и массовых акций ненасильственного характера (митинги, манифестации, голодовки, пикетирование государственных учреждений, важных объектов, перекрытие магистралей транспортной системы), захвата заложников, акциями саботажа и т. п.

В самом общем виде конфликты принято классифицировать по следующим основаниям:

• с точки зрения зон и областей их проявления. Здесь прежде всего выделяются внешне и внутриполитические конфликты, которые в свою очередь подразделяются на целый спектр разнообразных кризисов и противоречий;

• по степени и характеру их нормативной регуляции;

• по качественным характеристикам, отражающим различную степень вовлеченности сторон, интенсивность кризисов и противоречий;

• по временным характеристикам: долговременные и кратковременные. Некоторые конфликты в политической жизни можно завершить в течение предельно короткого времени, тогда как другие могут быть соотнесены с жизнью целых поколений;

• в соотношении со стремлением и организацией режима правления. В данном случае как правительственные выделяются конфликты вертикальные (характеризующие взаимоотношения субъектов, принадлежащих к различным уровням власти) и горизонтальные (раскрывающие связи одного ряда субъектов с носителями власти).

Следует подчеркнуть, что любой конфликт должен рассматриваться в социальной и политической среде, в которой он возник и развивается. «Качество среды, ее динамика во многом определяют то, случаен или нет данный конфликт в данной среде и в данное время, какую объективную роль по отношению к среде он играет, поскольку любая типология должна учитывать не только качественные признаки собственно конфликтов, но и конфликтообразующей среды. Именно среда, какой был СССР, особенно на стадии его распада, имела принципиальное значение и для самой возможности появления конфликтов, и для определения их облика и характера.

Источники конфликтов. Особенностью Советского Союза было то, что большинство республик, входящих в его состав, являлись преимущественно большинстве своем административными, а не этнополитическими образованиями и практически не имели исторических традиций. А многие лидеры бывшего СССР прибегали так или иначе к разыгрыванию национальной карты как к инструменту обеспечения единства и средству обновленного источника законности. Но они не учитывали, что любое этническое меньшинство, проживающее на территории Советского Союза, всегда проявляло тенденцию к самоутверждению. Однако любое этническое меньшинство составляло не более 3 % русского населения и большинству из них не хватало территориальной обособленности, поэтому реальное отделение становилось невозможным.

В наследство от СССР государства, возникшие на его территории, получили границы, которые не соответствуют распределению основных национальностей, а этнические реальности в большинстве случаев не соответствуют национальным территориям бывших советских республик. Более того, границы республик проведены так, чтобы преднамеренно разделить большие этнические группы между двумя или большим количеством республик. В целом все это подрывало единство каждой новой национальной структуры. Поэтому в некоторых из этих республик входят значительное и потенциально дестабилизирующие внутреннее положение этнические меньшинства. На постсоветском пространстве национальные движения восходили на апелляции к праву волеизъявлению этноса. Эта идея реализовывалась в виде съездов или конгрессов, комитетов) того или иного народа (абхазского, ингушского, чеченского и т. д.) или формирования надгосударственных межэтнических коалиций (Конфедерация горских народов Кавказа).

Частые и произвольные изменения административных границ за советский период, способствовали эскалации территориальных требований и разгоранию межэтнических конфликтов, особенно после распада СССР.

Одной из потенциально разрушительных тенденций практически во всех республиках бывшего Советского Союза был подъем ранее подавлявшегося национализма.

Весьма опасны конфликты, в том числе вооруженные, на основе агрессивного национализма и религиозной непримиримости. Практически все страны, возникшие на постсоветском пространстве, являются многонациональными и многоконфессиональными. Возникновение в них националистических устремлений грозит гражданскими войнами. Развитие национализма ведет к нарушению прав человека, дискриминации национальных меньшинств, правовому беспределу, криминализации общества и структур власти.

Например, на протяжении всей истории Кавказа редко выдавались периоды, когда бы здесь не велись войны, не вспыхивали конфликты. Конфротационный характер связан, в частности, с географическими особенностями региона, с присущей ему многоукладностью, с этническим многообразием и различиями в образе жизни населяющих его народов.

Отличительной чертой большинства конфликтов является то, что к их зарождению имели отношение местные коррумпированные круги, которые умело использовали провалы в сфере национальной политики для разжигания межнациональной розни, используя ее в своих целях.

Другой типичной чертой конфликтов в регионе стали их затяжной характер и высокая степень сопротивляемости в отношении попыток отдельных стран и международного сообщества содействовать их урегулированию.

Ныне такая напряженность порождается несколькими группами причин. Это, прежде всего, межэтнические противоречия, которые пустили глубокие корни.

Особую опасность представляют группа дестабилизирующих факторов связанных с военной сферой:

• отдельные регионы бывшего постсоветского пространства перенасыщены оружием как непосредственно в зоне конфликтов, так и за их пределами вследствие его неконтролируемого распространения;

• наличие оружия у незаконных, нелегальных, зачастую неконтролируемых вооруженных формирований и их активизация в отдельных регионах;

• незаконная торговля оружием.

Такая обстановка является идеальной для тех политических сил, которые спекулируют на территориальных претензиях, на отсутствии демаркации государственных границ.

Экономические причины. Непосредственную роль в создании обстановки напряженности играют экономические причины, влияние которых в последние годы существенно возросло в результате ухудшения экономической обстановки, главным образом, в бывших советских республиках Черноморского региона и в Таджикистане. Эти трудности носят глобальный и деструктивный характер.

Постсоветские государства подверглись также финансовой коррозии: введение новых денег не привело к оздоровлению денежной системы. Во всех государствах рост цен вызвал падение уровня жизни населения.

Наконец, обстановку в регионах дестабилизирует социальная напряженность. Острой социальной проблемой стало положение беженцев.

Среди социальных проблем дает себя знать рост преступности. Увеличилось число нарушений закона, связанных с наркобизнесом.

Практически для всех конфликтов, возникших на постсоветском пространстве можно выделить основные факторы, стимулирующие зарождение конфликтной ситуации:

• неравномерное политико-экономическое развитие и социальное положение бывших республик СССР – ныне суверенных государств;

• политизация этнической принадлежности, этнических признаков, которые используются для ускорения консолидации социальных групп по этническим параметрам;

• этнотерриториальные (несовпадение государственных и административных границ с границами расселения народов];

• агрессивный национализм, развившийся паразитически на идее обретения суверенитета и собственной государственности в ряде бывших республик бывшего СССР;

• правовой беспредел и отсутствие законности, чрезмерная либеральность под видом так называемой демократии, где практически установлен криминальнодемократический режим;

• столкновение национальных и государственных интересов стран, принятие в них дискриминационных законов о гражданстве;

• неконтролируемое распространение вооружений бывших вооруженных сил СССР по регионам, а также создание незаконных вооруженных формирований.

Сущность этнических конфликтов. Дефиниция такого сложного и лоливариантного социально-политического явления, как этнический конфликт, является абсолютно необходимым условием для решения многих теоретических и практических задач. В гуманитарной науке накопилось множество определений этого феномена, рассматриваемого как часть конфликта вообще. Последний, как известно, скорее норма обыденной жизнедеятельности любого социума, чем нечто чрезвычайное, экстраординарное. Можно сказать, что и этнический конфликт, как разновидность конфликта, отнюдь не является прецедентом современным. Исторически так сложилось, что конфликты сопровождают человечество на протяжении длительного периода жизнедеятельности, полного насильственных действий, разрушений. войн и глобальных катастроф. Этнический конфликт – момент кульминации межэтнических противоречий, принимающих характер открытой конфронтации.

Развернутое определение этнического конфликта, по определению русского ученного А. Ямскова, сводится к следующему.

Этнический конфликт – это динамично меняющаяся социально-политическая ситуация, порожденная неприятием ранее сложившегося статус-кво существенной частью представителей одной (нескольких] из местных этнических групп и проявляющаяся в виде хотя бы одного из следующих действий членов данной группы:

• начавшейся этноизбирательной эмиграции из региона, определяемой общественным мнением данной группы как «исход», «массовое переселение» и т. п., существенно изменяющей местный этнодемографический баланс в пользу «других» остающихся этнических групп;

• создание политической организации («национального» или «культурного» движения, партии], декларирующей необходимость изменения создавшегося положения в интересах указанной этнической группы (групп) и тем самым провоцирующей ответное противодействие органов государственной власти и/или политическую мобилизацию другой (других) местной этнической группы в защиту статус-кво. Вполне удовлетворяющих последних;

• спонтанных (не подготовленных легально действующими организациями) акций протеста против ущемления своих интересов со стороны другой (других) местной этнической группы и/или органов государственной власти в виде массовых митингов, шествий, погромов.

Действующие силы в этническом конфликте представлены этнонациональными движениями и партиями с националистической идеологией. Важной тенденцией в развитии национальных движений является их аппеляция к праву волеизъявления этноса. Эта идея реализуется в виде созыва съездов или конгрессов того или иного народа – абхазского, ингушского, кабардинского и т. д. – или формирования надгосударственных межэтнических коалиций. Принятые на таких съездах решения о восстановлении или иного национального движения в глазах этнически мобилизованной и тем наэлектризованной массы обладают абсолютной легитимностью.

Этнические конфликты в политической деятельности партий проявляются в том, что в качестве противоположной стороны воспринимают другой народ или этническая группа.

Как правило, начало, этнического конфликта было тесно связано с выходом на политическую арену этнонационального движения или партии, деятельность которых провоцировала политическое противодействие либо этноизбирательные миграции населения.

Единственным языком межнационального общения становится язык национального насилия и вслед за этим немедленно появлялись территориальные претензии – в пределах представлений об этносе как о политическом субъекте иначе быть и не могло.

Распад СССР породил ряд буферных государств, геополитическая природа которых, на наш взгляд, определяется следующими факторами: возникновением на стыках цивилизаций и отсутствием исторической территории, взаимно признаваемых границ, этнически однородного населения. Кроме того, они являются объектом соперничества разделяемых ими «центров сил».

На территории СССР и на его бывшем пространстве после его коллапса с конца 80-х разразилось шесть крупных военных конфликтов с использованием тяжелого вооружения – это Карабахский, Абхазский, Таджикский, Югоосетинский, Приднестровский и Чеченский. Кроме того, произошло около 20 кратковременных столкновений, сопровождавшихся жертвами среди местного населения и огромным количеством беженцев (особенно среди русскоговорящего населения) – наиболее значительные среди них – Ферганский, Ошский, осетино-ингушский конфликты, а также Бакинский и Сумгаитский погромы, более 100 невооруженных конфликтов, имеющих признаки межгосударственной, межэтнической, межконфессиональной или межклановой конфронтации.

После Сумгаита – обвал. Северный Кавказ и Абхазия, Фергана и Туркмения. Рига и Вильнюс, Шуша и Ходжалы. А разве Буденновск, Кизляр и Буйнакс – это не след Сумгаита?

Генезис. Именно в генезисе этнического конфликта «целенаправленные усилия» оказываются действительно важным элементом, определяющим его динамику. Этнический конфликт никогда не возникает «естественно», сам по себе, без предшествующей активности «агентов» конфликта. Это характерно для всех типов конфликтов – от развивающихся в цивилизованных рамках до сознательно инициируемых межэтнических столкновений и даже стихийных стычек (у которых тоже есть инициаторы, пусть и не облекающие свои цели в идейные формулировки). Получившая признание в современной этноконфликтологии концепция так называемого этнического манипулирования особое внимание уделяет как раз конкретным «носителям» этноконфликтности. Это лица, подталкивающие к конфронтации, выдвигающие жесткие бескомпромиссные требования и вынуждающие политиков включать эти требования в свои политические программы и законодательные акты.

Правда, следует иметь в виду, что изучение феномена «этнического манипулирования» в отрыве от всего комплекса процессов и условий протекания этнического конфликта бесперспективно и неоперационально. Манипуляции опасны тогда, когда существуют некие предпосылки для того, чтобы они увенчались успехом, необходимо создать предпосылки, которые должны быть:

• актуализированы,

• операционально сориентированы,

• морально легитимизированы.

Абсолютизация же фактора манипулирования вне контекста работающих на этническую конфронтацию объективных и субъективных факторов (от социальноэкономических и политических до социально-психологических) только дискредитирует эту концепцию и порождает мифы. В частности, конкретное изучение динамики этнических конфликтов за годы перестройки и постперестройки показывает, что их лавинообразный рост – не результат чьих-то манипуляций, заговоров и интриг, но совершенно закономерное (хотя и в высшей степени прискорбное) следствие развала империи и сопряженного с ним системного кризиса.