Текст книги "Летописцы Победы"
Автор книги: авторов Коллектив
Жанры:
Биографии и мемуары
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 25 страниц)
3 мая чуть свет помчался в рейхстаг. Добраться до него оказалось не так-то просто. На пути машины то и дело вставали умопомрачительные груды камней, высоченные баррикады. В рейхстаге дежурный офицер тотчас же представил меня капитану Степану Неустроеву, батальон которого сыграл в бою за него главную роль, вынес всю тяжесть борьбы. Капитан был очень молод, с красивым, загорелым лицом, серыми глазами, копной ржаных волос. Он был недавно ранен в руку и еще носил повязку.
– Корреспондент «Правды» к нам в батальон! – произнес он. – Милости прошу. Первый раз за всю войну вижу представителя «Правды»!
Степан Неустроев подробно и обстоятельно рассказал, как его батальон вел бой в рейхстаге, назвал фамилии наиболее отличившихся солдат и офицеров, а затем представил героев дня – Михаила Егорова и Мелитона Кантария. Я обрадовался, когда узнал, что Егоров – смолянин, мой земляк, родился и вырос в деревне Бардино Руднянского района Смоленской области. Мы по-братски обнялись и расцеловались, вспомнили милые нам родные места. Мы беседовали и пили по-солдатски из котелков и кружек чай.
После беседы Степан Неустроев показал здание рейхстага – от подвала до верхних этажей. На колоннах и стенах рейхстага уже виднелись сотни надписей углем, мелом, краской: «Мы из Сталинграда!», «А мы из Москвы!»
Капитан Неустроев все время подчеркивал, что заслуга во взятии рейхстага принадлежит не только его батальону, а всему полку Ф. М. Зинченко, всей 150-й стрелковой Идрицкой дивизии, которой командовал генерал В. М. Шатилов, всем воинам Советской Армии, в том числе и тем, которые не дошли до Берлина, пали на полях ратной брани. К тем тысячам воинов, что не дошли до фашистского логова, но внесли свой немалый вклад в победу над врагом, я мысленно причислял также павших в боях военкоров «Правды»: Г. Гринева, Я. Ротача, В. Ставского, М. Калашникова, П. Лидова, С. Струнникова и И. Ерохина. Из сорока восьми военных корреспондентов-правдистов семеро не возвратятся в редакцию.
Встреча со Степаном Неустроевым, Михаилом Егоровым и Мелитоном Кантария произвела глубокое впечатление и была немедленно описана в репортаже для «Правды».
Все последующие дни военкоры жили ожиданием подписания акта капитуляции фашистской Германии. В эти дни в журналистскую семью влилось новое изрядное пополнение из Москвы. Прилетели по командировке «Правды» Леонид Леонов, который в течение всей войны систематически выступал в газете со страстными и острыми публицистическими статьями и памфлетами, разоблачающими звериную сущность фашизма, а также великолепные художники Кукрыниксы – Куприянов, Крылов и Соколов. Их меткие и всегда злободневные карикатуры не сходили со страниц газеты с первых и до последних дней войны.
5 мая военные журналисты торжественно отметили свой традиционный праздник – День печати. Договорились встретиться у рейхстага. На встречу были заранее приглашены корреспонденты центральных газет, ТАСС, Радиокомитета, Совинформбюро.
К назначенному часу у рейхстага собралось до сотни военкоров. Всеволод Вишневский, обозрев журналистскую братию, воскликнул:
– Парад, да и только!
К сожалению, не смогли прибыть корреспонденты «Правды» с 1-го Украинского фронта. Их фронт еще вел борьбу с группой войск Шернера в Чехословакии. Но Борис Полевой все же успел отстукать телеграмму, в которой от всей души поздравил всех нас с Победой, выразил самые добрые пожелания.
Мы вспомнили поименно всех, кто не дожил до Победы. Представили, как ликуют в эти дни москвичи, вся наша огромная страна. Понемножку пригубили из походных фляжек.
К журналистам приехал военный комендант Берлина генерал-полковник Н. Э. Берзарин. Тотчас начали фотографироваться. То и дело слышались возгласы: «Берзарин фотографируется с правдистами!», «Берзарин снимается с известинцами!», «С краснозвездовцами!», «С тассовцами!»
Всеволод Вишневский улетел в Москву.
А на следующий день военкоров нашего фронта пригласили в Военный совет и под строгим секретом сообщили, что 8 мая в Карлсхорсте будет подписан акт о полной и безоговорочной капитуляции фашистской Германии. Сначала было решено допустить на это мероприятие по одному, самое большее, по два представителя от каждой газеты и агентства. Но потом, по предложению начальника политуправления фронта С. Ф. Галаджева, пригласили почти всех.
На подписании акта полной и безоговорочной капитуляции фашистской Германии от «Правды» присутствовали Борис Горбатов, Мартын Мержанов, Михаил Брагин, Леонид Коробов, Иван Золин, автор этих строк. Мы условились, что Горбатов и Мержанов пишут репортаж для «Правды», а Золин и я – для Совинформбюро.
В 0 часов 50 минут 9 мая заседание закрылось. Мы немедленно бросились в фойе, к телефону: надо было срочно передавать!
Связисты штаба фронта снова показали высокий класс работы. Через несколько минут стенографистки «Правды» записывали под диктовку последние строки с войны.
ВОТ ОНА, НАША ПОБЕДА! Из дневника военного корреспондента газеты «ПРАВДА» Всеволода ВИШНЕВСКОГО
Ночь на 1 мая 1945 года. Берлин.
Завтра 1 Мая! О, как всем хочется, чтоб в этот день Москва салютовала падению Берлина!.. Часть рейхстага, наконец, нами окончательно занята. В «Правде» от 29 апреля отмечено, что 8-я гвардейская взяла пятнадцать кварталов Берлина.
Скоро в Москву! Близка полная Победа! Душа открыта, хорошо! И я в работе до конца!
2 мая 1945 года.
Берлин капитулировал!..
Ну, сегодня в Москве дадут салют необычайный! Какое будет ликование в СССР! Может быть демонстрация. Народ погуляет. Пора!
Гитлеровское руководство распадается. Несомненны отдельные очаги сопротивления, но после капитуляции Берлина падут и Бреслау (ныне – Вроцлав) и другие города.
Как все просто!.. Какое-то странное ощущение свершенности и конца войны. Особой торжественности, которой мы ждали от взятия Берлина, от Победы, нет. Пройден слишком большой и трудный путь!
Солдаты шумят: «Война кончилась – экскурсию бы по Берлину!» У меня сверхнапряжение… Рука болит невозможно, до судорог. Пишу почти беспрерывно вторые сутки. Взят Берлин!.. Обдумываю, как описать это (нужен очерк в «Правду»), но что втиснешь в семь-восемь страничек? Еду к себе, на Вальдштрассе, 35.
…Хожу по саду. Внутри что-то нервное, огромное: и ощущение близкого мира и свое, личное.
Очерк в «Правду» готов.
Зовут обедать. Все за столом. Чуйков встает мне навстречу. Все взвинчены, все устали, но бодры.
Чуйков внутренне удовлетворен. Поднял бокал, говорит от души о своем пути от Сталинграда до Берлина; о своей боли за все пережитое Россией, о партии.
Ждем приказа о падении Берлина. Беседы… Они несколько сумбурны, но это так естественно для людей, вдруг остановившихся с бешеного хода!
Не расстаюсь с блокнотом и на ходу, почти по инерции продолжаю записывать все – каждое мгновение.
3 мая 1945 года.
Надо начинать новый этап жизни. Проблем будущей жизни много.
Едем с Вайнрубом осматривать город… Немцы молчаливы, ждут… Многого еще не знают. На руках – белые повязки…
Вчера все наши стихийно устремились к взятому наконец рейхстагу. Бурление… Шальные салюты в воздух и везде пунцовые знамена, флаги… Гитлеровцы сбрасывали в последние дни боезапас берлинскому гарнизону на красных парашютах, они повисли кое-где на деревьях.
На колонне Победы – наш флаг!
Всюду разбитые бойницы, фашистская рвань, «фаусты», мины, ящики с патронами. Идут (часто и без конвоя) группы военнопленных. В очередях за водой стоят жители с белыми и голубыми эмалированными ведрами.
Мы на Зигес-аллее – статуи Бисмарка, Роона, Мольтке…
Берлин в пыли. Всюду, всюду рыжая пыль. Мчится поток наших машин, подвод. За рейхстагом, к северу, добивают каких-то застрявших в домах фаустников. Далекие орудийные выстрелы, порой – пулеметные очереди.
Общее ощущение – грязь, пыль, хаос, дым, руины, разрозненные группы берлинцев и военнопленных, сожженная и брошенная в парках и на улицах техника…
Тотальный разгром – результат последнего штурма.
Наши тяжелые орудия били прямой наводкой. Прямые попадания в батареи противника. Все теоретические и практические нормы опрокинуты: автоматная стрельба из окна в окно; орудия ломали дома с пяти-шести выстрелов! Части СС и некоторые другие, несмотря на объявление капитуляции, отстреливались до последней минуты…
Мы в канцелярии Гитлера. Ну, ты, мнивший себя повелителем мира, что осталось от тебя? Тлен! Бронзовый фашистский орел изрешечен пулями, все стекла вылетели, потолки проломлены. Сюда постучался уральским грозным кулаком русский солдат.
Пришла Победа! В копоти, в пыли, в крови предстала она нам!
Советское алое знамя вьется над рейхстагом. У его разбитых стен толпятся смешанные группы бойцов, офицеров, генералов. Встречи друзей – фотографирование, киносъемки. Весь рейхстаг в надписях. На правой стороне (на цоколе колонны): «И наши снаряды попали в рейхстаг. Лейтенант Елютин. Гвардии старший лейтенант Пилипенко». Рядом другая: «11 ч. 30 м. 30.IV.45 г. Солпиненко, Царапкин, Шепелев». Еще надпись: «Мы из Ленинграда». Все здание с зияющими пятиметровыми пробоинами покрыто русскими солдатскими надписями.
Едем в танковую армию Катукова. Под проливным дождем пересекаем весь город и через увешанный белыми флагами Шарлоттенбург к Норд-Весту. Всюду наши регулировщики.
Шоферы так ведут машины, будто ездили по Берлину по крайней мере полжизни…
После беседы с членом Военного совета танковой армии едем обратно и часов в шесть-семь проезжаем через Бранденбургские ворота!
У меня, как и у всех, начинается реакция… Меня все сильнее тянет в Москву. В ближайшие дни улечу туда. Главное сделано, а парады и «экскурсии» к демаркационной линии мне не нужны.
Гитлеровцы капитулировали в Норвегии и Дании. Эсэсовцы еще пробуют драться и бьют по своим же частям…
Часа в три едем в город. Обследуем башни управления обороны Берлина. Это массивные восьмиэтажные кубические здания – бетон, броня, самостоятельная силовая установка. В маленькой комнате – труп фашистского генерала, свесившаяся рука с пистолетом, брошенные бутылки шампанского… Рядом – мертвая жена.
5 мая 1945 года.
День печати. Провел посвященную этому дню беседу с редакцией армейской газеты.
Был в Военном совете. Говорил об обязанности генералов и офицеров – написать воспоминания об Отечественной войне.
6 мая 1945 года.
Еду в Штраусбург, в штаб фронта. В пути беседую с немцами о завершении войны, о Гитлере, о новых путях немецкого народа.
Немцы говорят: «Мы хотим мира, хлеба, работы».
Завтра я улетаю.
7 мая 1945 года.
Последний день в Берлине. Трудно подытожить весь комплекс впечатлений.
Вылетели в три часа с минутами. Это мой первый большой перелет. Временами воздушные толчки. Смотрю в окно.
Россия! Как хорошо возвращаться! Волнуюсь до слез… Родные леса…
Восемь часов утра. Подруливаем…
Только не волноваться, не нервничать! Сброшен трап. Ну, здравствуй, Москва, моя дорогая!
Объятия, расспросы… Едем к нам домой. Квартира сверкает. Цветы, накрытый стол… Тосты… Я рассказываю о Берлине. Сегодня ждут правительственное сообщение о безоговорочной капитуляции всей Германии. Таким образом, я приехал в Москву в последний день войны. Вспоминаем первый день: Переделкино, радиосообщение, бросок на грузовике в Москву, митинг в ССП, мобилизационные дела и мою первую радиоречь.
Вечером поехал в «Правду». Читал информационные материалы.
9 мая 1945 года.
День Победы!
В городе необычайно, празднично.
Десять часов вечера. Салют Победы! На Красной площади гул праздничной толпы… Музыка, танцы… Вспыхивают песни… На площадь вливаются все новые и новые массы счастливых людей. Лиловато-голубые прожекторы бьют в небо.
Тридцать залпов из тысячи орудий!
Дождь ракет!
Вот она, наша Победа!
