Текст книги "Профессия: разведчик. Джордж Блейк, Клаус Фукс, Ким Филби, Хайнц Фельфе"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 29 страниц)

Больше всего Берк боялся, что его участие в побеге Блейка останется незамеченным. Поэтому, увидев через три дня машину на прежнем месте, он позвонил в Скотланд-Ярд и сообщил, что использовавшийся для побега Блейка «Хамбер Хок» находится на Харвист-роуд.

Исчезновение Блейка из тюрьмы всю неделю оставалось центральной темой английской печати. Высказывались всевозможные догадки и предположения. «Гардиан» писала, что «Блейк проплыл на моторной лодке по Темзе и находится на пути в СССР». «Экспресс» писала, что он «пересек Ла-Манш на рыбацкой лодке и пока скрывается где-то во Франции». Во вторник 25 октября «Ивнинг стандард» поместил сообщение о том, что «австралийская полиция, получив информацию о прибытии Блейка в страну, окружила в Сиднее прилетевший из Бангкока самолет».

В субботу утренние газеты опубликовали фотографию машины, «принадлежавшей ирландцу, недавно освободившемуся из Уормвуд-Скрэбс». Приводились доказательства ее использования для организации побега из тюрьмы Джорджа Блейка. «Таймс», сообщая об этом, писала, что машина была обнаружена на Харвист-роуд во вторник около десяти вечера.

Все, кроме самого Шона, забеспокоились. Он уверял, что в этом нет ничего страшного и полиции не удастся выйти на его след. Но в понедельник в газетах появилось сообщение о розыске Шона Берка. Полиция сделала обыск в его бывшей квартире на Перрин-роуд, допросила хозяйку. Очевидно, слухи о его переезде в Ирландию дошли до полиции, поскольку в Лимерик выезжали представители Скотланд-Ярда и беседовали с матерью Шона.

Майкл Рэндл, несмотря на все возражения Берка, настоял, чтобы тот тоже переехал к Поттлу. Вопрос касался не только безопасности Шона, но и всех участников группы. Поэтому Майкл недоумевал, почему Шон занимает такую позицию.

Но Джордж понял Берка раньше, чем остальные. Шон жаждал популярности. Находясь в квартире Поттла, он с нетерпением ждал утреннюю прессу. Ему хотелось, чтобы все друзья и знакомые знали как можно больше о его непосредственном участии в организации недавнего фантастического побега из Уормвуд-Скрэбс. Чтобы убедиться в этом, достаточно было взглянуть на довольное лицо Шона, когда тот любовался своими фотографиями, опубликованными Скотланд-Ярдом в британских газетах.

Теперь Джордж уже прекрасно понимал, что Берка нельзя оставлять одного, и тем более в Англии.

Вечером 11 ноября Майкл и Анна пришли на квартиру Пата Поттла. В этот день Джорджу исполнилось сорок четыре года, что и решили отметить.

Пять лет подряд Блейк встречал свой день рождения за стенами Уормвуд-Скрэбс. Каждый раз, проснувшись в этот день, он думал о матери, жене, сестрах, которые наверняка тоже вспоминали о нем и о его участи. Может быть, мать испекла его любимый пирог и все собрались у нее. Но вряд ли им до веселья.

Теперь впервые за эти годы Джордж сидел за столом в окружении друзей, которые уже тепло поздравили его, вручили подарки. И он еще раз почувствовал, что действительно свободен, хотя пока и заточен в квартире одного из своих друзей. Может быть, и его близкие сегодня уже не так грустят, как это было раньше. Они не знают, где он, но понимают, что теперь он свободный человек, и это, наверное, все-таки радует их.

Когда Шон, приняв изрядную порцию виски, начал рассказывать Анне и Пату какую-то забавную историю из своей жизни, Майкл отозвал Джорджа в сторону и они сели в кресла.

– Как твоя рука, Джордж?

– Значительно лучше, спасибо. Наверное, к концу месяца сниму гипс.

– Это хорошо, а то я уже договорился о микроавтобусе. Думаю, что в середине декабря отправимся в путь. К этому времени немножко притихнет кампания по твоему розыску, а мы сможем без спешки оборудовать в машине для тебя тайник.

– Куда же вы меня хотите запрятать?

– Скорее всего, в спальную софу. Не беспокойся, там тебе будет удобно.

– А кто еще поедет?

– Я и Анна с детьми.

– Зачем же брать таких малышей?

– Ничего, они нам тоже помогут. Только ты пока ничего не говори Шону.

– Конечно. А что вы придумали насчет него?

– Скорее всего, он выедет по паспорту Пата, переклеим фотографию.

– Думаю, что он воспримет это без особого энтузиазма. Ему не хочется ехать в СССР, я это понял из разговоров с ним.

– Ничего не поделаешь, иного выхода у нас нет. Переправлять его в любую, кроме СССР, страну, а тем более оставлять здесь, очень опасно. Отличный парень, добрый, честный, отзывчивый, но болезненно тщеславен, пытается любой ценой добиться популярности.

– Да. Причем ему безразлично, в связи с чем он будет популярен и чем такая популярность может для него кончиться. В нем есть что-то от Герострата.

– Совершенно верно. Мне порой кажется, что он согласился бы отбыть срок за организцию твоего побега, а потом, выйдя на свободу, добиваться славы.

– Это его дело, но таким поступком он подведет вас.

– И Пат и я прекрасно понимаем это и сделаем все от нас зависящее, чтобы отправить его.

– Учтите, он очень упрямый парень, как бы не наделал каких-нибудь глупостей.

– Ничего, я думаю, что мы с ним справимся и все будет отлично.

В путь отправились утром 17 декабря 1966 года. Джордж попрощался с Поттлом, тепло поблагодарив его за оказанную ему помощь. С Шоном он распрощался ненадолго Тот уже знал, что, по завершении операции по вызову Блейка, ему предстоит выехать из Англии в Советский Союз. Он воспринимал это нормально, хотя, кажется, был расстроен тем, что английская печать постепенно умолкла по поводу октябрьского побега из Уормвуд-Скрэбс, а его имя, помелькавшее где-то с неделю на страницах газет, стали забывать.

Предстояло 28-часовое «путешествие» из Лондона до английского порта Дувр, потом на пароме через Ла-Манш до порта Остенде в Бельгии, а затем через бельгийскую территорию в ФРГ и Западный Берлин.

Блейку суждено было провести несколько часов, а именно все время проезда по территории Англии и периоды прохождения таможенных досмотров при пересечении границ, в оборудованном для него тайнике в задней части софы, которая в качестве спального места была размещена в микроавтобусе. Майкл переделал софу вместе со своим другом, увлекавшимся домашними поделками. Если приподнять нижнюю подвижную часть софы, то можно увидеть только ящик для белья, а рядом с ним, за перегородкой, было место для Джорджа. Там он мог находиться в лежачем положении. Попасть туда, как и выйти назад, можно было, сняв верхнюю часть софы. А это легко сделать мог только Майкл. Поэтому при осмотре софы было трудно догадаться, что внутри мог поместиться человек. Блейка спрятали в софу до прихода детей в микроавтобус. Всю дорогу от Лондона до Лувра он слышал, как малыши смеются и играют над ним. Иногда к ним подходила Анна и по несколько минут сидела с ними.

Джордж мог с трудом поворачиваться в своем укрытии, и делал это очень аккуратно, чтобы не испугать детей. Было душно, здорово трясло. Но он не обращал на это внимания, до цели оставалось несколько часов.

Английский таможенник заглянул в микроавтобус и увидел спавших после обеда на софе детей. Он даже не стал заходить во внутрь и быстро проставил в документах Рэндла отметку о прохождении досмотра, и через несколько минут они уже были на пароме, где скопилось много легковых и грузовых машин, автобусов.

Минут через десять после отплытия из Дувра, Майкл и Анна вышли из машины и, облокотившись на перила парома, молча смотрели на свинцовые воды Ла-Манша. Погода была пасмурной, холодной, с моря дул свежий ветер, который очень бодрил их после многочасовой беспокойной поездки. Видимо, они сильно понервничали во время пересечения границы и несколько минут приходили в себя, не заводя разговора. Первой паузу нарушила Анна:

– Майкл, давай выпустим Джорджа подышать хотя бы на полчаса.

– Это очень рискованно.

– Но я боюсь, что он задохнется там. Сейчас мы войдем, выпустим его из софы. Он оденет твою куртку и кепи и я с ним снова выйду на воздух. Ну как?

– Нет, я против. Вдруг какая-нибудь чрезвычайная проверка документов. Уж лучше пусть немного потерпит.

– Тебе легко говорить.

– Анна, мы можем погубить его. Пойдет насмарку все, что Пат, Шон и мы сделали для этого человека. Тем более что самый опасный этап нашей поездки уже позади. Минуем Остенде, и до границы с Германией он будет сидеть в машине. Не беспокойся, Джордж крепкий малый, тем более убежденный йог, а они, как я слышал, выдерживают и не такие неудобства.

Таможенный досмотр в Остенде прошли легко. Перед отъездом из Лондона Джордж шутил, что его когда-то любили бельгийские таможенники и помогали перейти границу. Но Майкл все-таки нервничал, боясь, как бы эта шутка по иронии судьбы не стала роковой для его товарища.

Но все обошлось. Отъехав километров десять, Рэндл поставил машину на обочину. Анна вывела детей погулять, а он в это время вызволил Блейка из тесного и неудобного убежища. Джордж с трудом вышел на шоссе, жадно вдыхая свежий воздух, разминал затекшие руки и ноги. Но чувствовал он себя неплохо, и вскоре они снова тронулись в путь. Теперь Блейк уже сидел рядом с детьми и играл с ними. Их ничуть не смутило появление доброго и веселого дяди, и они быстро привязались к нему. Но вскоре Джорджу снова пришлось спрятаться, приближалась граница с ФРГ.

На западногерманском шоссе у машины стал с перебоями работать двигатель. Решили обратиться в мастерскую при бензоколонке. Но ни Майкл, ни Анна не знали ни слова по-немецки и никак не могли объясниться с механиком. Тогда Джорджу пришлось выступить в роли переводчика. Неисправность была быстро устранена. Все радостно сели в машину. Джорджу осталось в последний раз ненадолго забраться в свое укрытие, пройти только один контрольно-пропускной пункт – и эта сложная и опасная эпопея, начавшаяся около двух месяцев назад дерзким побегом из лондонской тюрьмы, будет завершена. Но теперь они уже так не волновались, им было известно, что западногерманские власти спокойно относятся к транзитным проездам через свою территорию.

Сердце Джорджа радостно билось. Все досмотры и проверки окончены, и они ехали к Западному Берлину через территорию ГДР. Он надел пальто и готовился выйти из машины недалеко от контрольно-пропускного пункта. Блейк хорошо знал это место. Там дежурили советские военнослужащие. К ним он и обратится.

Джордж внимательно всматривался в ночную темноту, и вот он заметил вдали яркие лампы, освещающие полосатый шлагбаум, у которого краснела габаритными огнями небольшая вереница автомашин.

– Здесь, – сказал он сидевшему рядом с ним за рулем Майклу, и тот быстро остановил машину. Все трое вышли на дорогу.

– Прощайте друзья. Мне трудно выразить благодарность за все, что вы сделали для меня, – сказал Джордж, обнимая Майкла и Анну. – Прощайте, я никогда не забуду вас, Пата, Шона и всех, кто еще помогал мне. Вы все мои спасители. Желаю вам самого лучшего.

– Тебе тоже успехов, Джордж, – сказал Майкл. – Успехов и счастья. Я знаю, у тебя все будет отлично. Уверен в этом, Джордж. Кто знает, может быть, мы еще и встретимся.

– Я тоже надеюсь на это.

Анна говорить не могла. Видимо, она очень переживала во время этого необычного путешествия, и теперь, когда наступила развязка, у нее не выдержали нервы. Она плакала и улыбалась Джорджу. Это были слезы радости.

Блейк быстрым шагом пошел по шоссе. Микроавтобус проехал мимо него, и Джордж слегка махнул рукой Анне и Майклу, хотя они уже, наверное, не видели его. Огни машины удалялись, и вскоре они уже потерялись в свете стоявшей у шлагбаума колонны. По плану операции Рэндлы должны были приехать в Западный Берлин, а послезавтра тем же путем вернуться в Лондон.

Джордж приближался к небольшому зданию рядом со шлагбаумом. Он уже отчетливо видел входную дверь и рамы светящихся окон. Рядом стоял часовой, подойдя чуть ближе, Джордж различил на нем форму Советской Армии.

Часовой насторожился, увидев приближающегося к нему человека, и внимательно осмотрел его.

Перед ним стоял и улыбался высокий худой человек в драповом пальто с поднятым воротником. По его небритым щекам стекали слезы…

Через несколько дней Джордж уже был в Москве.

РАЗНЫЕ СУДЬБЫ

Утром Майкл из гостиницы позвонил Поттлу в Лондон.

– Все в порядке, – первым делом сказал он.

– Я рад. Когда возвращаетесь?

– Как и предполагали, завтра.

– Хорошо. Отпразднуем рождество и решим второй вопрос. Он меня очень беспокоит.

– Ладно, все обойдется. Ему тоже передай, что состоялось. До завтра.

Во Францию Шона провожали в последний день старого года. Поттл умело переклеил его фотографию на свой паспорт, с которым тот должен был доехать на поезде до Парижа, а оттуда вылететь в Западный Берлин. Там ему предстояло перейти в восточную часть города и вступить в контакт с советскими властями.

Москва встретила Джорджа Блейка и Шона Берка морозной средне-русской зимой. Но они сразу же почувствовали теплое отношение советских людей. Им предоставили хорошую квартиру, обеспечили всем необходимым. Правда, общение их пока ограничивалось довольно-таки тесным кругом сотрудников Комитета государственной безопасности. На данном этапе иначе не могло и быть. Приезд Блейка и Берка в СССР оставался тайной. Уже потом, через несколько месяцев, их контакты в значительной степени расширились, появилось много знакомых. Но выступали они перед ними под другими именами и фамилиями, была и соответствующая легенда их приезда в Советский Союз. Осенью они совершили поездку по республикам и многим областям СССР. Но там тоже не знали, кто приехал к ним в действительности.

Джордж с интересом познавал страну, с которой он теперь связал свою судьбу. Он много читал, увлекся изучением архитектурных и художественных памятников русского искусства, и в этом ему помогли поездки по' стране.

Шону все вокруг него было безразлично. Он даже не захотел изучать русский язык. Беспокоило его одно – почему до сих пор не предается гласности как «дело Блейка», так и их приезд в Советский Союз? Джордж и его коллеги пытались объяснить ему, что подобная информация может поставить под удар их английских друзей, в первую очередь Пата Поттла и Майкла Рэндла.

Но Берк не понимал, а скорее всего, не хотел понять этого. Он много пил, и это не могло не повлиять на его психическое состояние. Под воздействием алкоголя у него стала проявляться мания преследования. Ему казалось, что против него готовится заговор. 4 сентября 1968 года Шон Берк обратился в посольство Великобритании в Москве с просьбой проинформировать правительство Ирландии о его намерении вернуться назад.

Вскоре разрешение на въезд в Ирландию было получено. 15 октября 1968 года лондонская газета «Таймс» сообщила о предстоящем возвращении Шона Берка на родину.

22 октября он прибыл в Дублин и сразу же в аэропорту был окружен толпой репортеров. Наверное, этого момента Шон ждал всю жизнь. Он позировал перед объективами и около получаса рассказывал газетчикам о своей роли в побеге Блейка.

Паломничество представителей прессы в номер люкс одной из лучших гостиниц Дублина, где остановился Берк, продолжалось до 31 октября, когда полиция арестовала его.

Шон опасался, что его выдадут британским властям и он получит суровое наказание. Но этого не случилось. 4 ноября его выпустили под залог. Он должен был вскоре предстать перед ирландским судом. Это несколько успокоило его. Ирландские законы, в отличие от британских, признавали политические преступления, которые наказывались не строго. По законам Ирландии Джордж Блейк был политическим преступником. Следовательно, и Шон Берк, оказывая ему помощь в побеге, обвинялся в политическом, а не в уголовном преступлении. Он и его адвокат надеялись на снисхождение суда, поскольку считали, что ирландцам доставит удовольствие досадить англичанам, проявив гуманность к Шону Берку, который в свое время нанес англичанам столь болезненный удар.

Суд над Берком начался 20 января 1969 года. Шон полностью признал свою вину, заявив, что помогал Блейку исключительно по политическим соображениям. Он сказал, что действовал вместе с «тремя друзьями», фамилии которых не раскрыл. Шон также подробно изложил на суде историю вывоза Блейка из Великобритании, а также сказал, что сам он выехал из страны по подложным документам.

4 февраля суд вынес Шону Берку оправдательный приговор, и он снова оказался в центре внимания журналистов. Шон изъявил желание написать книгу о своем участии в побеге Блейка, и одно из английских издательств сразу же заключило с ним договор.

В 1970 году книга Шона Берка под названием «Прыжок Джорджа Блейка» вышла в Англии и сразу же стала бестселлером.

В ней он подробно описал историю побега Блейка из Уормвуд-Скрэбс и его вывоза из Англии. Внимательный анализ этих сведений не оставлял никаких сомнений, что в освобождении Блейка, кроме Берка, принимали участие супруги Рэндл и Пат Поттл. В книге они фигурировали как Рейнхолды и Портер.

Опьяненный легким успехом, Берк парил в небесах. Он думал, что его книга, популярность которой на самом деле объяснялась только лишь интересом читателей к сенсационной и таинственной эпопее Блейка, сделала свое дело и еще долго будет приносить ему доход. Но этого, конечно, не случилось. О Блейке стали выходить другие книги, да и интерес к этому когда-то нашумевшему делу постепенно угас. «Прыжок Джорджа Блейка» уже никто не переиздавал. Поэтому, вопреки надеждам Шона, его банковские счета не пополнялись, а таяли с невероятной быстротой в соответствии с неуемными потребностями их владельца.

Вскоре на оставшиеся деньги Берк открыл небольшое кафе, надеясь при его помощи поправить свои финансовые дела. Но Шон оказался плохим бизнесменом, постоянно пил, и вскоре был вынужден с убытком для себя продать кафе.

Он окончательно спился и обитал уже в автомобильном доме-прицепе, ставшем ему единственным, что напоминало о нескольких годах красивой и легкой жизни. В нем Шон Берк и умер 28 января 1982 года. По заключению врачей, смерть наступила от принятия повышенной дозы алкоголя.

Джордж Блейк, или, как его теперь называют друзья и знакомые, Георгий Иванович, принимает меня в кабинете своей четырехкомнатной квартиры и угощает ароматным, крепко заваренным чаем.

Я обращаю внимание на несколько цветных фотографий, стоящих на тумбочках.

– Мои сестры. Свои фото они подарили мне во время их последнего приезда в 1989 году. А это фотография мамы. Первый раз она была в Москве в августе 1967 года. Потом снова приехала, в октябре, и привезла мне мои вещи, те, что так бережно были ею убраны. Тогда она жила в этой квартире всю зиму. Потом была здесь еще несколько раз. Сейчас ей девяносто четыре года. Сами понимаете, возраст не для таких путешествий. Но она пишет, что собирается еще приехать ко мне. Судьба разлучала нас часто, и когда я остался в оккупированных фашистами Нидерландах, и когда был интернирован в Корее, и когда арестован в Англии, но она всегда верила, что встретится со мной. Так оно и случалось.

– А как она отнеслась к тому, что ее сын стал советским разведчиком?

– Я говорил с ней на эту тему во время нашей первой встречи в Москве. И вот что она сказала мне: «Я не могу полностью одобрить твой поступок, но каждый человек должен выбирать себе путь в жизни в соответствии со своими взглядами и идеалами. Ты поступил именно так. И на этот сложный и опасный путь ты вступил не под воздействием каких-то низменных чувств, а руководствуясь своими твердыми убеждениями».

Мой поступок был правильно воспринят всеми близкими родственниками, в том числе и тремя сыновьями, которые остались в Англии. С ними я постоянно переписываюсь, помогаю им материально. Они были у меня в Москве.

– Наверное, в первое время после приезда в СССР вам было трудно привыкнуть к новой, необычной для вас обстановке?

– Естественно. Несмотря на то, что мне были созданы все условия и я ни в чем не нуждался, окружили заботой, теплотой и вниманием, было трудно освоиться среди новых для меня людей, войти в непривычную обстановку. Надо еще принять во внимание как мой необычный приезд в СССР, так и связанный с ним на первых порах несколько замкнутый круг моего общения. Но здесь мне очень помогли мои коллеги и соратники по борьбе, особенно Ким Филби. С их помощью мне удалось быстро адаптироваться в новых условиях. С этими людьми у меня было много общего, хотя познакомился с ними я тоже в Москве.

С Кимом мы встречались семьями, вместе отдыхали, путешествовали по стране. Я и теперь часто вспоминаю своих друзей, мне их очень не хватает.

– Расскажите о своей семье?

– С Идой Михайловной я познакомился вскоре после приезда в СССР. В 1968 году мы поженились. Она научный работник, в совершенстве владеет английским языком. В 1971 году у нас родился сын Миша. Летом мы ездим на дачу на своей автомашине, зимой любим кататься на лыжах. Часто ходим в театр, особенно на балет, любим классическую музыку.

– А в чем сейчас заключается ваша работа?

– Я занимаюсь научными исследованиями в области экономики и политики стран Ближнего Востока. Как видите, знание арабского языка мне все же пригодилось. Советский Союз стал для меня второй родиной, я гражданин этой страны и вместе с ее народом вношу свой посильный вклад в перестройку советского общества. Меня волнует все, что здесь происходит, я радуюсь успехам нашей страны, переживаю неудачи. Другой судьбы не хочу и счастлив, что она сложилась у меня именно так.