Текст книги "Философия в систематическом изложении (сборник)"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 42 страниц)

Такого рода частое упражнение в умении не обращать внимания на моменты, мешающие эстетическому наслаждению, развивает в душе – если не всегда и не у всех, то при более высоком культурном уровне у очень многих людей – особого рода чрезвычайно ценную способность, которая выводит их, так сказать, за пределы искусства. Постепенно развиваемая аналогиями душа в конце концов научается получать наслаждения без желаний даже там, где нет ничего непосредственно вызывающего эстетическое созерцание, где нет ни преобразования предметов мира полезностей, ни возвышения над ними, а именно: при наблюдении вещей и процессов самого мира полезностей, при созерцании природы.Душа научается рассматривать с эстетической точки зрения ту самую природу, с которой она связана и остается связанной всеми интересами борьбы за существование, так что она вполне по своему желанию может рассматривать одну и ту же вещь сейчас с точки зрения хотения, а немедленно вслед за тем – без всякого хотения. Понятно, что эта способность приобретается душой не без труда. Поэтому большие культурные общения людей, а также отдельные личности среди них лишь сравнительно поздно открывают эстетическую красоту природы.

В эстетическом созерцании природы достигается поразительная по высоте степень развития. Душа идет как бы против своих собственных начал. Но не потому, чтобы сила, враждебная этим началам и порождающим их особенностям души, проникла в душу и породила там раздор и двойственность. А потому, что из сокровенной своей сущности душа черпает способность путем более совершенного приспособления преодолевать бедствия, сопряженные с первыми проявлениями ее деятельности и приспособления.

VIII. Нравственность

Третий ряд зол проистекает тоже из предвидящего поведения человека, но не столько из его значения для самого действующего человека, сколько из его последствий для прочих. По средствам, которыми природа наделила различных индивидуумов для борьбы за сохранение, по телесной силе и ловкости, по красоте, духовному развитию и опыту они чрезвычайно отличаются друг от друга. В зависимости от этого разные люди имеют различный успех в борьбе за существование. Те, которых природа оделила более щедрой рукой, преуспевают лучше других и возвышаются над ними. Возникает пропасть между господствующими и подчиненными. В конце концов противоречия крайне обостряются: на одной стороне оказывается кучка людей, пользующихся благами господства, а на другой – тысячеголовая масса несчастных рабов. Общий итог безотраден: преобладают несчастье и неудовольствие, т. е. в результате прогрессирующей борьбы за существование получается подавление жизни. Но это бедствие обращается вместе с тем и против тех баловней судьбы, которые вызвали его. Бедствия разлагают общежитие, к которому и они принадлежат и от которого человек по всему своему укладу не хочет, да и не мог бы уйти, не подвергая опасности своего существования; озлобленность и классовая вражда разрывают общество на части и уменьшают его силу противодействия внешним нападениям. Затем боязнь беспорядков и возмущения со стороны угнетенных не дает покоя господствующим и не позволяет им вполне наслаждаться благами господства. Что же предпринимает душа против этих бедственных последствий высшего развития своей собственной жизни? Это будет последний вопрос, которым мы здесь займемся.

Общий характер помощи, которую себе доставляет душа, указать не трудно: наряду с эгоистическим поведением, направленным на собственное сохранение, развиваются признание и осуществление действий, направленных на сохранение того общения, к которому принадлежит индивидуум. Это развитие начинается, как только маленькие группы, которыми первоначально живет человек, разрастаются в большие союзы и возникает возможность борьбы за существование между членами одного и того же союза. Носителями такого развития мы должны себе представлять наиболее опытных и дальновидных членов общения. Не столько полное сознание, сколько своего рода верный инстинкт приводит их на основании многостороннего опыта к убеждению, что чисто эгоистическое поведение возбуждает раздоры, недоверие и т. п., вследствие чего необходимое для всех общение ослабляется и предается в руки врагов, в то время как иного рода поведение способствует, напротив, усилению общения и дает ему превосходство над другими. А посему эти люди сами для себя, быть может, и будут допускать исключения, но, в общем, они будут поощрять поведение второго рода и заботиться о его распространении, поведение же первого рода они будут подавлять и ограничивать. Другими словами, против опасных для него последствий поведения, направленного на сохранение в ближайшем будущем, общество само принимает меры, основанные на предвидении более отдаленного будущего.

По природе поведения общество может располагать двумя такими мерами. Одна из них – принуждение.Действия, угрожающие целости общества, облагаются наказанием. Кто совершит такое действие, тот за полученную им выгоду должен будет поплатиться часто гораздо большей невыгодой, а это, в общем, способно устрашить человека и удержать его от такого поведения. Сущность всех направленных к этой цели предписаний составляет право: сохранение человеческих обществ посредством вынужденных действий их членов.Право, понятно, не возникает из сознательного размышления вроде только что изложенного, для исполнения его предписаний тоже не требуется понимания их значения, но мощь, которой право обладало и обладает, проистекает из объективно ему присущей, полезной для сохранения общества силы. Но права, однако, недостаточно для достижения цели, к которой оно направлено. Для сохранения общества недостаточно чисто внешних вещей, могущих быть вынужденными насилием. Для этого нужны и верность, искренность, тесная близость, которых наказаниями можно добиться только в самой несовершенной форме или вовсе добиться нельзя. Посредством права стремящееся к самосохранению общество влияет на поведение своих членов лишь с одной стороны, оказывая воздействие на их внешние поступки и направленную только на них, допускающую принуждение волю; чтобы не остановиться на полпути, общество должно влиять на поведение и с другой стороны, воздействуя на волю, которая принуждением не создается и сама по себе соответствует своим целям, т. е. на свободнуюволю. Для этого и служит нравственность:сохранение человеческих обществ посредством действий, вытекающих из свободной воли их членов.В нравственности одаренная способностью предвидения душа нашла наивысшее средство для преодоления бедствий, которые являются в результате эгоистической борьбы за существование с ее ограниченным кругозором. Вызывать обусловленное свободной волей поведение, объективный результат которого состоит в содействии сохранению общества, т. е. в содействии собственному благу и благу других, – таковы оба главных отличительных признака нравственности. Разумеется, что эта общая тенденция, именно вследствие объективности своей цели и субъективной свободы при ее осуществлении, принимает всюду формы, зависящие от обстоятельств, опыта, оценки. В бедной природной обстановке и в соседстве с могущественными врагами для общества, например, может стать нравственной обязанностью умерщвлять слабых детей и потерявших работоспособность стариков, так как племя не в состоянии тащить с собой дармоедов. На более высокой степени культуры нравственным становится прямо противоположное поведение, потому что подобное устранение ненужных членов общества чересчур резко расходится с другими предписаниями нравственности, а также еще потому, быть может, что при достаточном количестве средств питания для общества выгодно быть многочисленным. По воззрениям католической церкви, развод безнравствен, а японцы считают безнравственным вынужденное продолжение брачного сожительства при отсутствии внутренней связи. Так как предписания нравственности лишь очень медленно приспособляются к новым условиям, то существует, далее, целый ряд наполовину отживших нравственных явлений, истинного смысла которых приходится доискиваться в прошлом.

Но вот слышатся резкие возражения. Как, разве величайшие моралисты древнего и нового времени, и прежде всего Кант, не учили нас, что подлинная и истинная сущность нравственного состоит в совсем иного рода вещах? Разве они не учили, что второй из вышеуказанных признаков нравственности – ее важность для сохранения человеческого общежития – не имеет вовсе никакого значения и что вся суть только в первом признаке – в свободном хотении? Нравственное поведение не направлено на какую-нибудь вне его лежащую цель, цель его исключительно в нем самом: не цель, а долгявляется его побудительной причиной. Далее, это поведение ценно не потому, что оно фактически осуществляет то, на что его направляет сознание долга, а исключительно вследствие наличности вызывающей это поведение воли; не успех, а образ мыслейсообщает ему ценность.

Да, действительно, так оно и есть: вся суть – в сознании долга и в образе мыслей; это дальнейшие характерные и существенные черты нравственного. Но почему? Это является естественным результатом общественного характера нравственного поведения, и в этом истинная причина ценности этих признаков. Для всякого поведения чрезвычайно важна выработка определенной привычки, механической, так сказать, не требующей никаких размышлений тенденции к такому поведению. Но для поведения, направленного к сохранению общества, наличность такой тенденции имеет, очевидно, особенную важность. Ибо оно часто сталкивается с поведением, направленным на самохранение: оно требует жертв и отказа. Поэтому уже в ранней молодости следует внушать человеку максимы общественного поведения, а так как истинное их значение тогда еще не может быть понято, то их приходится внушать безо всяких указаний на смысл, т. е. категорически. Вполне естественно, что впоследствии и взрослые первоначально представляют их себе без сознания цели, как нечто безусловное, исключительно ради самого себя требующееся. Но если так, то даже в тех случаях, когда смысл максимы мог бы быть понятым, целесообразнее не особенно его подчеркивать, а тем более не ставить поведение в зависимость от достижимости цели, в которой все-таки заключается весь его смысл. Вышеуказанные необходимые жертвы, по всей вероятности, никогда бы не были приносимы, если бы решимость к ним в каждом отдельном случае зависела от индивидуального взвешивания доводов за и против. Посему никаких мудрствований и размышлений, никакой рискованной казуистики, а прямое поведение по чувству долга и с намерением творить добро по мере сил и возможности – таковы максимы, которые должны постепенно укорениться для обеспечения общественно полезного поведения. Высшая мудрость общества, которое в борьбе за сохранение целого преодолевает близорукость своих членов, проявляется, можно сказать, и в том, что она снабжает общественно полезную деятельность наиболее целесообразными гарантиями: подлинный смысл этой деятельности она не доводит до сознания совершающего, она показывает ему только частичные цели, открывающиеся при небольшой дальновидности, и достижение их она обеспечивает авторитетом.

Нравственные заповеди всегда бывают тесно связаны с религией: в отличие от предписаний для познавания или для художественного творчества они являются в виде заповедей богов или божества. И это опять-таки обусловлено их общественно полезным назначением. Мы уже отметили, что благодаря такому своему назначению мораль часто идет вразрез с интересами отдельной личности. Мораль нуждается поэтому в особом удостоверении, в усилении той защиты, какую ей может дать одна только вера в земные авторитеты. Где же естественнее всего искать этого, как не в религии? Требования морали являются в сознании каждого не имеющими никакого обоснования и вместе с тем безусловно повелевающими. Но откуда-нибудь они же должны исходить. Наверно, значит, они исходят от Бога, от которого все ведь исходит. Божественная воля является естественным объяснением категорической формы нравственных предписаний,в этом объяснении категоричность оказывается понятной.

Сближение с религией содействует, в свою очередь, укреплению общеобязательностинравственных предписаний, их распространению на сношения со всемилюдьми, что для нас является уже само собой разумеющимся. Но это отнюдь не первоначальное свойство морали. Вначале она обязательна только среди тесных общений, в которых человек еще чувствует живую связь с другими членами, вплоть до высших из них; находящиеся за пределами своего племени, своего народа принципиально исключены из пользования ее благами. Однако, между прочим, благодаря сближению морали с религией и развитию последней до монотеизма, связанному, в свою очередь, с облагорожением богов, национальные границы мало-помалу падают. Когда каждый народ имеет своих собственных богов, то вполне понятно, что их повеления действительны только для одного народа. Но если существует одинтолько Бог, один для всех народов, то он не может категорически повелеть «не лги» и остановиться на границе страны; это абсурд. И вот мы вид им-таки внутри нашего культурного круга, что в последние века до нашего летосчисления наряду с монотеистической религией и с монистическим в известном отношении мышлением развилась постепенно и общеобязательная, распространяющаяся на всех людей нравственность. Справедливый не причиняет зла даже врагу, учил Платон, и его соплеменникам это, наверно, казалось новым и странным. В том же духе учит стоик Зенон: города, деревни и государственное устройство не разделяют людей, которые все являются гражданами одногогосударства, членами одной паствы. Но выше всего по силе убеждения и по успеху стоит проповедь Христа: «Вы слышали, что сказано: люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего. А Я говорю вам: любите врагов ваших». Впрочем, это развитие еще не завершилось. Обкрадывание и грабеж невооруженного неприятеля на море, хотя и не считается теперь благим делом, как это было первоначально, но не рассматривается еще как позорное деяние, подобно грабежу на суше.

Заключение

Причудливо запутанным созданием кажется человек народному и, к сожалению, очень часто и не народному представлению. Человек обладает чувственностью, которая должна его поучать о мире, но она не годится для этого, так как вводит его в заблуждение. Наряду с чувственностью поэтому имеется совсем иного рода сила – разум, который по особым принципам опять все приводит в порядок, хотя эти принципы взяты им совсем не из мира. Мышление человека проявляется в представлениях, которые возникают и исчезают по своим законам. Но человек в то же самое время сидит в себе самом, как маленький человек в большом человеке, и вот он может, совершенно не обращая внимания на указанную закономерность, вполне произвольно распоряжаться представлениями, брать их или не брать, искать их, когда они теряются, закреплять наличные представления, соединять и разъединять их и т. д. Поведение человека направлено главным образом на развитие своего собственного «я», больше того, своего чувственного «я».Меж тем и это тоже не соответствует его истинной сущности; в человеке живут также прямо противоположные высшие принципы: любовь к ближним и умерщвление плоти, которым, впрочем, приходится очень трудно действовать наряду с теми началами. Итак, всюду разлад и раздоры, нельзя сделать двух шагов, чтобы не впасть в самые ужасные противоречия; все непонятно, настолько оно своим происхождением отличается от того, что вообще пользуется признанием; бессмысленной кажется цель всей этой раздираемой противоречиями организации, а объясняется все только тем, что мы здесь имеем дело с наивным, притязательным, раздробленным созерцанием вещей.

Но какая поразительная мудрость обнаруживается в организации человека, когда рассматриваешь его с цельной точки зрения, в совокупности его сил, в связи с прочими живыми существами, в связи со всей природой! И, с этой точки зрения, человек обладает различными способностями: зрения и слуха, представления и чувствования, воспроизведения и концентрации, но эти способности уживаются рядом, а не направлены друг против друга и не борются между собой. По своему виду эти основы человеческого существа те же, что у прочих высших живых существ, наиболее общие цели деятельности у них также общие. Но человек отличается необычайно развитой способностью перерабатывать чувственно воспринимаемый материал: образовывать из него наиболее широко объемлющие ассоциативные сочетания и, изолируя, выделять самые последние частности. Благодаря этому человек по сравнению с прочими живыми существами достигает неизмеримо большего совершенства во владении совместностью и последовательностью вещей в природе и тем общим, что проникает все множество частичных явлений, а посему он осуществляет и свои наиболее общие жизненные цели в несравненно более богатых и высоких образованиях. Но как бы мы не оценивали все, что создается человеком, все это вытекает исключительно из самой подлинной сущности его души и порождается совместным действием одних и тех же основных сил, только в различной мере и при различных обстоятельствах. Душа – не какой-нибудь нечистый сосуд, в который неизвестно откуда, но, во всяком случае, по бессмысленному капризу попало несколько благородных семян, для которых этот сосуд, однако, вовсе не подходит, так что возникает нескончаемый разлад. Нет, душа есть совершенно единый организм, который, развивая свои способности и все лучше приспособляясь к наличным и им самим созданным обстоятельствам, достигает в своей деятельности все более совершенных результатов. Подобно тому, как одна и та же атмосфера из ветра, воды и тепла шлет нам то благодатный дождь, то разрушительный град и производит прекрасные облака наверху и коварный туман внизу, так и единая душа создает исключительно своими средствами заблуждение и истину, страстное наслаждение и радость без желания, себялюбие и нравственность.

Литература

К истории новейшей психологии. М. Dessoir. Geschichte der neueren Psychologie. T. 1. 2-е изд. (1902); R. Sommer.Grundzüge einer Geschichte der deutschen Psychologie und Aesthetik von Wolff-Baumgarten bis Kant – Schiller (1892); Th. Ribot.La Psychologie anglaise contemporaine (3-е изд. 1870), La Psychologie allemande contemporaine (5-е изд. 1879); L. Ferri.La Psychologie de l’association depuis Hobbes jusqu’à nos jours (1883).

Зачатки новейшей психологии. Th. Hobbes.Human Nature. Being a discovery of the faculties, acts and passions of the soul of man, from their original causes (1650). (Изд. F. Tönnies. Elements of Law by Th. Hobbes. 1889); Questions concerning Liberty, Necessity and Chance (1656). (Engl. Works ed. by Molesworth. Tom 5. Отсюда цитата на с. 187); B. Spinosa.Ethica (1677). 4.II и III; J. Locke.Essay concerning Human Understanding (1609). T. 2.

Ассоциационная психология(Англия). D. Hume. Treatise on Human Nature. В 3-х т. (1739–1740); D. Hartley.Observations on Man (1749); Th. Brown.Lectures on the Philosophy of the Human Mind. В 3-х т. (1820); Jam. Mill.Analysis of the Phenomena of the Human Mind (1829); Из новейшей литературы. A. Bain.The Senses and the Intellect (1855. 4-е изд. 1894); The Emotions and the Will (1859; 2-е изд. 1865).

Психология способностей(Германия). Chr. Wolff.Psychologia empirica (1738); L.H. Jakob.Grundriss der Erfahrungsseelenlehre (1791). (Отсюда цитата на с. 188); J. Kant.Anthropologie in pragmatischer Hinsicht (1798); Выше стоит: J. N. Tetens.Philosophische Versuche über die menschliche Natur und ihre Entwicklung. В 2-х т. 1777.

Сенсуалистически-материалистическая психология(Франция)./. О. deLamettrie.L’homme machine (1748); E. B. de Condillac.Traité des sensations (1754); Ch. BonnetEssai de psychologie (1755).

Зачатки современной психологии. J. F. Herbart.Lehrbuch zur Psychologie (1816). Psychologie als Wissenschaft neu gegründet auf Erfahrung, Metaphysik und Mathematik. В 2-х т. (1824–1825). Последователи: M. Lazarus.Leben der Seele. 3-е изд. В 3-х т. (1882); H. Steinthal.Einleitung in die Psychologie und Sprachwissenschaft. T. 1. (1871).

Психология чувств. Flourens.Expériences sur les canaux semi-circulairs de l’oreille dans les oiseaux. «Mém. de l’Institut» (1830); E. Brewster.Treatise on Optics (1832); Joh. Müller.Handbuch der Physiologie des Menschen. В 2-xT. (1833–1840); E.H. Weber.Annotationes anatomicae et physiologicae (1834). Tastsinn und Gemeingefühl. «Wagners Handwörterb. der Physiol.». T.III, 2 (1846). (Впервые использованы новые сведения: H. Lotze.Medizinische Psychologie. 1852); H. v. Helmholtz.Handbuch der physiologischen Optik (1867; 2-е изд. 1886–1896). Die Lehre von den Tonempfindungen (1863; 5-е изд. 1896); E. Hering.Zur Lehre vom Lichtsinne (1878); Der Raumsinn und die Bewegungen des Auges. «Hermanns Handb. der Physiol.». T.III, I (1879); A. Goldscheider.Gesammelte Abhandlungen. В 2-х т. (1898); J. v. Kries(главный представитель теории зрения, изложенной на с. 211). Abhandlungen zur Physiologie der Gesichtsempfindungen. Вып. 2 (1897 и 1902); Новейшее полное изложение: W. Nagel.Handbuch der Physiologie des Menschen. T.III (1905).

Психофизика. G. Th. Fechner.Zendavesta oder über die Dinge des Himmels und des Jenseits. T. 2 (1851), Elemente der Psychophysik. В 2-х т. (1860); G. E. Müller.Zur Grundlegung der Psychophysik (1878).

Продолжительность реакций. Maskelyne.Astronomical Observations made ot the Royal Observatory at Greenwich. P. III (End of the observ. of 1795). Первое применение к психологии: W. Wundt.Vorlesungen über die Menschen und Tierseele (1862; 4-е изд. 1906); De Jaager.De physiologische Tijd bij psychischen Processen (1865); F. C. Donders.Die Schnelligkeit psychischer Prozesse. «Archiv f. Anat. и. Physiol.» (1868).

Физиология и патология мозга. Р. Broca.Remarques sur le siège de la faculté du langage articulé. «Bull, de la société anatomique». 2 серия, VT (1861); G. Fritschund E. Hitzig.Über die elektrische Erregbarkeit des Grosshirns. «Archiv f. Anat. u. Physiol.» (1870); E. Hitzig.Physiol, u. klin. Untersuchungen über das Gehirn. В 2-х т. (1904); C. Wernicke.Der aphasische Symptomenkomplex (1874); F. Goltz.Uber die Verrichtungen des Grosshirns (1881); H. Munk.Über die Funktionen der Grosshirnrinde (1881; 2-е изд. 1890); Th. Meynert.Psychiatrie, незакончен. (1884). Наиболее полное и блестящее общее изложение: J. Soury.Le système nerveux central; Structure et fonctions. В 2-x т. (1899); Современное состояние: C. v. Monakowв «Ergebnisse der Physiologie» T. I, 2 (1902) и III, 2 (1904).

Эволюция. H. Spencer.Principles of Psychology (1855; 4-е изд. 1899); Ch. Darwin.The Descent of Man (1871); G.J. Romanes.Mental Evolution in Animals (1883). Mental Evolution in Man (1889).

Новейшие общие изложения. J. M. Baldwin.Handbook of Psychology. В 2-х т. (1890–1891); H. Cornelius.Psychologie als Erfahrungswissenschaft (1897); H. Ebbinghaus.Grundzüge der Psychologie. Т. 1. 2-е изд. (1905); H. Höffding.Psychologie in Umrissen, 2-е изд. (1893); A. Höfler.Psychologie (1897); W.James.The Principles of Psychology. В 2-х т. (1890); F.Jodl.Psychologie. 2-е изд. В 2-х т. (1902); О. Külpe.Grundriss der Psychologie auf experimenteller Grundlage dargestellt (1893); Th. Lipps.Grundtatsachen des Seelenlebens (1883). Leitfaden der Psychologie. 2-е изд. (1906); H.Münsterberg.Grundzüge der Psychologie. Т. 1. (1900); J.Rehmke.Lehrbuch der allgemeinen Psychologie. 2-е изд. (1905); G.F. Stout.Analytic Psychology. В 2-х т. (1896); Е.В. Titchener.Experimental Psychology. В 2-х т., в 4-х ч. (1901 и 1905); W. Wundt.Grundzüge der physiologischen Psychologie (1873–1874; 5-е изд. В 3-х ч. 1902–1903). Grundriss der Psychologie. 6-е изд. (1904); Th. Ziehen.Leitfaden der physiologischen Psychologie. 7-е изд. (1904).

Отдельные отрасли. A.Binet.Psychologie des grands calculateurs et joueurs d’échecs (1894). La suggestibilité (1900); B. Bourdon.La perception visuelle de l’espace (1902); L. Busse.Geist und Körper (1903); G. Th. Fechner.Über die Seelenfrage (1861), Die drei Motive und Gründe des Glaubens (1863); K. Groos.Die Spiele der Tiere. 2-е изд. (1907), Die Spiele der Menschen (1899); W.James.The Varieties of Religious Experience (1902); P. Janet.L’automatisme psychologique (1889. 4-е изд.); С. L. Morgan.Introduction to Comparative Psychology (1894); W. Prey er.Die Seele des Kindes. 6-e изд., обработ. K. L. Schaefer (1905); Th. Ribot.Psychologie des sentiments (4-е изд., 1903). L’imagination créatrice (2-е изд., 1905), Essai sur les passions (1907); C. Stumpf.Tonpsychologie. В 2-х т. (1883 и 1890); W. Wundt.Völkerpsychologie. T.I. Sprache. 2-е изд. (1904). Т.П. Mythus und Religion. В 2-х ч. (1905 и 1906).

К с. 197. Независимо от общих воззрений я в разделах А и Б заимствовал и некоторые частности и примеры из моего сочинения «Grundzüge der Psychologie», т. 1, а для раздела Б воспользовался рукописью 2-го тома.

К с. 202. Rubner.Die Quelle der tierischen Wärme. «Zeitchrift für Biologie». T. 30. C. 73 (1904); Atwater.Neue Versuche über Stoff und Kraftwechsel im menschlichen Körper. «Ergebnisse der Physiologie». T.III, 1 (1904).

Перевод И. В. Яшунского