Текст книги " Русские народные сказки. Том 1"
Автор книги: авторов Коллектив
Жанр:
Сказки
сообщить о нарушении
Текущая страница: 32 (всего у книги 37 страниц)
Черт-заимодавец
(Из сборника Д. К. Зеленина «Великорусские сказки Пермской губернии»)
мужика случилась беда, а на беду надо денег. Между тем денег нет; где их взять? Надумался мужик идти к черту просить денег взаймы. Приходит он к нему и говорит:
– Дай, черт, взаймы денег.
– На что тебе?
– На беду.
– Много ли?
– Тысячу.
– Когда отдашь?
– Завтра.
– Изволь, – сказал черт и отсчитал ему тысячу.
На другой день пошел он к мужику за долгом. Мужик говорит ему:
– Приходи завтра.
На третий день он пришел. Мужик опять велел прийти завтра. Так ходил он сряду несколько дней. Мужик однова говорит ему:
– Чем тебе часто ходить ко мне, то я вывешу на воротах моих доску и напишу на ней, когда тебе приходить за долгом.
– Ладно, – ответил черт и ушел.
Мужик написал на доске: «Приходи завтра» – и повесил ее к воротам. Черт раз пришел, два пришел – на воротах все одна надпись.
«Дай, – говорит он сам с собой, – не пойду завтра к мужику!»
И не пошел.
На третий день идет к нему и видит на воротах другую надпись: «Вчера приди».
– Эко мне не повезло! – сказал черт. – Не мог вчера я прийти… Видно, пропали мои денежки!
Как поп работницу нанимал
(В пересказе С. Г. Писахова)
итье у меня тебе, девка, будет лехкое, – не столько работать, сколько отдыхать будешь!
Утром станешь, как подобат, – до свету. Избу вымоешь, двор уберешь, коров подоишь, на поскотину выпустишь, в хлеву приберешься и —
спи-отдыхай!
Завтрак состряпашь, самовар сотрешь, нас с матушкой завтраком накормишь —
спи-отдыхай!
В поле поработашь али в огороде пополешь, коли зимой – за дровами али за сеном съездишь и —
спи-отдыхай!
Обед сваришь, пирогов напечешь – мы с матушкой обедать сядем, а ты —
спи-отдыхай!
После обеда посуду вымоешь, избу приберешь и —
спи-отдыхай!
Коли время подходяче – в лес по ягоду, по грибы сходишь али матушка в город спосылат, дак сбегашь. До городу рукой подать, и восьми верст не будет, а потом – спи-отдыхай!
Из городу прибежишь, самовар поставишь. Мы с матушкой чай станем пить, а ты —
спи-отдыхай!
Вечером коров встретишь, подоишь, попоишь, корм задашь и —
спи-отдыхай!
Ужну сваришь, мы с матушкой съедим, а ты —
спи-отдыхай!
Воды наносишь, дров наколешь – ето к завтрему, и —
спи-отдыхай!
Постели наладишь, нас с матушкой спать повалишь. А ты, девка, день-деньской проспишь-проотдыхашь – во што ночь-то будешь спать?
Ночью попрядешь, поткешь, повышивашь, пошьешь и опять —
спи-отдыхай!
Ну, под утро белье постирать, которо надо – поштопать да зашьешь и —
спи-отдыхай!
Да ведь, девка, не даром. Деньги платить буду. Кажной год по рублю! Сама подумай. Сто годов – сто рублев. Богатейкой станешь!
Беззаботный монастырь
(В пересказе А. Н. Нечаева)
или в одном монастыре триста монахов да игумен. Монастырь был богатый, доходов много. И живут монахи припеваючи. Пьют, едят сладко, спят долго, а работы нет никакой.
Прослышал про беззаботное монастырское житье царь Петр Великий и задумался: «Как так? Весь наш народ и сам я все в трудах да в заботах, отдохнуть некогда. Ни днем, ни ночью покоя нет, а тут триста человек живут, как сыр в масле катаются. Пьют, едят сладко, спят долго. Ни заботы, ни работы не знают. Совсем ожирели на легких хлебах».
И послал царь в тот монастырь гонца:
– Поезжай, скажи игумну: приказал-де царь сосчитать звезды на небе и узнать, глубока ли земля, да пусть тот игумен узнает, о чем я думаю, что у меня, у царя, на уме. Сроку дай три дня. На четвертый день пусть сам игумен с ответом ко мне придет. Коли не исполнит приказания, всех монахов и самого игумна велю на работу отправить, а монастырь закрыть.
Получил игумен беззаботного монастыря царский приказ и затужил, запечалился:
– Ох, беда пришла неминучая!
И рассказал монахам все как есть. Монахи головы повесили. Думали, думали, ничего придумать не могли.
А в ту пору зашел в монастырь отставной солдат и спрашивает:
– Чего, старцы, горюете? Жили всегда без нужды, без печали, а теперь головы повесили.
Монахи ему отвечают:
– Ох, солдат, не знаешь нашего горя великого! Велел царь три загадки отгадать и через три дня игумну с ответом во дворец прийти.
– Какие такие загадки царь загадал? – спрашивает солдат.
– Надо сосчитать, сколько есть звезд на небе, узнать, глубока ли земля, и сказать, что у царя на уме, о чем он думает.
Выслушал солдат и говорит:
– Знал бы я, как царю ответ держать, как был бы на вашем месте.
Монахи побежали к игумну:
– Вот солдат берется загадки отгадать и царю ответ дать.
Просит игумен солдата:
– Бери, служивый, чего хочешь, только пособи нашему горю, научи, как царю отвечать!
А солдат и говорит:
– Ничего мне не надо. Давай твою одежу, я вместо тебя к царю пойду.
Обрадовался игумен, и все монахи повеселели:
– Ну, слава богу, та беда миновала! Как гора с плеч долой!
Стали солдата угощать:
– Пей, ешь, чего только душа пожелает.
И сами себя не забывали – так наугощались, что сутки после отлеживались. А тут приспела пора и к царю идти. Переоделся солдат в игуменскую одежу и пошел во дворец.
Спрашивает царь:
– Ну как, отгадал ли мои загадки?
– Отгадал, ваше царское величество.
– Сколько звезд насчитал на небе? – спрашивает царь.
– Семьсот сорок две тысячи четыреста восемьдесят девять звезд.
– Правду говоришь?
– Я, царское величество, сосчитал правильно, а коли не веришь, сосчитай сам, проверь.
Царь усмехнулся и спрашивает:
– Ну ладно. А велика ли земная глубина?
– Земная глубина крепко велика.
– А ты как узнал?
– Да вот, мой батюшка ушел в землю, скоро будет тридцать лет, и до сей поры назад не воротился, – значит, крепко велика земная глубина.
– Ну, а теперь скажи, – спрашивает царь, – о чем я думаю? Что у меня, у царя, на уме?
– Ты, царское величество, сейчас думаешь: «Молодец игумен – сумел он мне ответ дать!»
Царь похвалил:
– Правда твоя! Молодец игумен, все мои загадки отгадал!
А солдат говорит:
– Вот тут-то ты и дал маху, ваше царское величество.
– Как так? – нахмурился царь.
– Да вот так: принял ты меня, своего отставного солдата, за игумна.
Удивился царь, стал спрашивать и узнал, кто ему загадки отгадал. Солдат всю правду рассказал.
Царь посмеялся и велел солдата наградить, а игумна да монахов приказал на работу послать.
Добрый поп
(Из сборника А. Н. Афанасьева «Заветные сказки»)
ил-был поп. Нанял себе работника, привел его домой.
– Ну, работник, служи хорошенько, я тебя не оставлю.
Пожил работник с неделю, настал сенокос.
– Ну, свет, – говорит поп, – бог даст, переночуем благополучно, дождемся утра и пойдем завтра косить сено.
– Хорошо, батюшка.
Дождались они утра, встали рано. Поп и говорит попадье:
– Давай-ка нам, матка, завтракать, мы пойдем на поле косить сено.
Попадья собрала на стол. Сели они вдвоем и позавтракали порядком. Поп говорит работнику:
– Давай, свет, мы и пообедаем за один раз и будем косить до самого полдника без роздыха.
– Как вам угодно, батюшка, пожалуй, и пообедаем.
– Подавай, матка, на стол обедать, – приказал поп жене.
Она подала им и обедать. Они по ложке, по другой хлебнули – и сыты.
Поп говорит работнику:
– Давай, свет, за одним столом и пополуднуем и будем косить до самого ужина.
– Как вам угодно, батюшка, полудновать так полудновать!
Попадья подала на стол полдник. Они опять хлебнули по ложке, по другой – и сыты.
– За равно, свет, – говорит поп работнику, – давай заодно и поужинаем и заночуем на поле – завтра раньше на работу поспеем.
– Давай, батюшка.
Попадья подала им ужинать. Они хлебнули раз-два и встали из-за стола.
Работник схватил свой армяк и собирается вон.
– Куда ты, свет? – спрашивает поп.
– Как куда? Сами вы, батюшка, знаете, что после ужина надо спать ложиться.
Пошел в сарай и проспал до света.
С тех пор перестал поп угощать работника за один раз завтраком, обедом, полдником и ужином.
Как дьякона медом угощали
(В обработке М. М. Сергеенко)
старое время жил да был мужичок. У мужичка была пчела. В той же деревне жил дьякон, больно до меда лаком.
Вот родился у дьякона сын. Пришел он мужичка просить кумом быть – захотелось это ему попробовать медку.
Ребенка окрестили, мужик кумом стал.
На другой день приходит к мужичку дьякон и просит для крестника меду. Мужичок ему дал.
Не прошло и недели, а дьякон опять за медом. Как ему отказать?..
Стал дьякон весь мед у мужичка забирать, только успевай наливать. Придет и говорит:
– Кум, а кум! Твой крестник просит меду. Еще и выговорить не может, а уже кричит «ме» да «ме».
Не стало терпения у мужичка, решил он проучить жадного дьякона.
– Ладно, – говорит, – дам тебе меду. Только сам за ним ступай; сколько хочешь, столько и набирай.
Обрадовался дьякон. «Вот, – думает, – теперь я поем вволю медку!»
Приводит его мужичок к дубку. А на том дубку было осиное гнездо. Приставил мужичок лестницу и говорит:
– Полезай, кум дьякон, угощайся. Вон улей у меня наверху. Только не ругай мою пчелу, а то она от этого злой становится.
Залез дьякон на дуб, а мужичок взял лестницу да и прибрал. Осы налетели, со всех сторон дьякона облепили. Стали его жалить. Он только отмахивается да приговаривает:
– Ну вас, пчелки, к богу в рай!..
А они еще пуще жалят.
Не вытерпел дьякон, кличет кума:
– Кум, подай ту…
С перепугу забыл, как лестница называется. Подает ему мужик лопату.
Дьякон еще громче кричит:
– Кум, не это, а то!
Вынес ему мужик долото.
А осы дьякона всё жалят и жалят.
Кричит он:
– Кум! Больше терпеть нет силы!..
Подает ему мужик вилы.
Не выдержал дьякон, с дуба сорвался. Вниз летел, за сучки цеплялся.
– Ой, какие злые пчелы! – говорит. – Какой плохой мед!..
С тех пор зарекся за даровым медом ходить.
Мужик и поп
(Из сборника «Сказки Ф. П. Господарева»)
ел мужик дорогой. Догоняет батюшку.
– Здравствуй, – говорит, – батюшка!
– Здравствуй, – говорит, – свет! Куда идешь, мужичок?
– А иду, батюшка, в деревню Хмельное.
– А зачем, мужичок?
– Да там, батюшка, сказывают, лошадка продажная есть.
– А у тебя что, лошадки-то не было?
– Да была – волк съел.
– Вот это плохо, – батюшка сказал.
Вот идут – находят они кошель на дороге.
– Вот, батюшка, видно, бедный мужик потерял кошель.
Подходят они к этому кошелю. Батюшка и говорит:
– Что, разделим напополам?
Мужик и говорит:
– А что ж, батюшка, разделить можно, если там кусок хлеба есть.
Они развязывают кошель. Там жареный поросенок. Батюшке этот поросенок понравился, он и говорит мужику:
– Мужик!
– А что, батюшка?
– Да этого поросенка не стоит нам делить.
– Да как же, батюшка? Кто первый увидал, тому поросенка?
А батюшка мужику:
– Нам придется ночевать почти что в лесу. Мы этого поросенка не будем делить, а ляжем спать. Кому лучший сон приснится, тому и поросенок будет.
Они обночевались. Расстлали огонек и ложатся спать. Ну, мужик, как по привычке ходить, так он не очень и устал, а батюшка утомился, заснул… Мужик видит, что батюшка спит уже, достает кошель, вынимает поросенка и начал есть. Съел и ложится спать.
– Ладно, – говорит, – сон снися, не снися, а мне легче будет спать.
Мужик и спит спокойно. Вот наутро встают. Батюшка и говорит:
– Мужик, расскажи-ка, что тебе снилось сегодня?
– Не знаю, батюшка. А вы раньше расскажите, что вам снилось, а потом и я расскажу.
Вот батюшка:
– Ну, я расскажу свой сон.
Мужик и смеется:
– Так, верно, батюшка, и поросенок будет твой?
Батюшка:
– Да, да! Чей будет лучше сон, того и поросенок.
– Ну расскажи, батюшка.
Вот батюшка начинает:
– Я вот, мужичок, сплю. Передо мною оказалася лестница по самые небеса. Вот я по этой лестнице полез да полез и на самое небо влез. А там бог угощается курятиной, гусятиной, поросятиной, и я наелся до горла.
– У вас, батюшка, сон хороший, – мужик сказывает. – Я тоже, – говорит, – проснулся, вижу, что ты полез по лестнице. Я след за тобой тихонько. Тебя бог позвал, стал угощать. Я глядел, глядел, а мне даже не кивнул. Я скорей с лестницы спустился, достал кошель да и поросенка съел.
Батюшка и крикнул:
– Да я ж там не был!
– Был, не был, а поросенка уже нет, батюшка!
Батюшка не поверил; открывает кошель – в кошеле пусто.
Поп на празднике
(Из сборника И. В. Карнауховой, в обработке В. П. Аникина)
ыл у нас в Шуньге жадный поп. В праздник пошел с крестом по избам. Войдет, побрызжет святой водой по углам – и давай ему то-сё.
Вот вошел, сам на стол поглядывает:
– Бла-а-гослови бог! (А хорош ли пирог?)
Благословляет, сует крест – кому в глаз, кому в лоб. А сам ногою топ-топ. К столу, значит, ближе.
– Православные, живите дру-ужно! (А к киселю молока нужно.)
– Во имя отца и сына, и святого духа! (А в рыбнике запеклась муха.)
– Бойтеся греха и ада-а! (Покормить попа надо.)
Да и насядет. Только скулы потрескивают. Рыбник – так с костями, кисель – с блюда слизом. Наестся так – едва дышит.
– Мир дому сему, отныне и до века-а! (Накормили человека.)
Да в новую избу.
Два вора
(Из сборника Д. М. Молдавского «Русская сатирическая сказка», в пересказе В. П. Аникина)
ыли два вора. Один говорит:
– Трудно мне, вору, жить!
Но второй не согласился:
– А я легко проживаю. Дела хватает – и всего у меня вдоволь… Вот, – говорит, – поедет в собор архиерей. Давай будто поспорили: ты говори – «шесть пальцев на ноге», а я – «пять». И будто сто рублей залог у нас… А там не зевай!
Пошли они и стали на дороге к собору.
Тот вор, что хвалился легкой жизнью, говорит:
– Едет владыка!
Подъехала коляска. Вор встал на колени. Архиерей глянул на него, остановил коляску. Вор говорит:
– Преосвященный владыко! Вот я с этим купцом (показал на товарища) на сто рублей поспорил. Если моя правда, то я сто рублей свои ворочу назад и его сто рублей возьму, а если его правда – он возьмет. Он говорит – «шесть пальцев на ноге», а я – «пять».
Архиерей не долго думал, говорит:
– Твой выигрыш! У меня пять пальцев на ноге!
– Разреши, владыко, здесь сосчитать при нем.
– А можно, можно…
Вор сдернул сапог с ноги архиерея и отсчитывает:
– Раз, два, три, четыре, пять… Мой выигрыш!
А второй вор ухватился за другой сапог.
– А там шесть, – говорит, – снимай и этот!
Сдернул второй сапог:
– Раз, два, три, четыре, пять… твой выигрыш!
И с сапогами бежать!
Архиерей скок с коляски в одних чулках да в грязь. Но разве воров нагонишь?!
Про одного солдата
(Из сборника «Перстенек – двенадцать ставешков»)
рослужил солдат у царя три года, и царь за службу дал ему три копейки. Ну, он и пошел домой. Идет, а по дороге попадается мышь:
– Здравствуй, солдат!
– Здравствуй, мышь!
– Где, солдат, был?
– Служил.
– Много ли царь за службу денег дал?
– Три копейки!
– Дай мне одну копейку, я тебе, может, пригожусь.
«Ну, – подумал солдат, – не было денег, да и тут не деньги!»
Взял и отдал мышке копейку. И пошел дальше. Идет, попадается ему жук:
– Здравствуй, солдат!
– Здравствуй, жук!
– Где, солдат, был?
– Служил.
– Много ли царь за службу денег дал?
– Дал три копейки, да я отдал мышке одну копейку, осталось две!
– Дай мне копейку, я тебе, может, тоже пригожусь.
Отдал солдат копейку и пошел дальше. Идет, попадается рак:
– Здравствуй, солдат!
– Здравствуй, рак!
– Где, солдат, был?
– Служил.
– Много ли царь за службу денег дал?
– Дал три копейки, а я мышке отдал копейку, жуку – копейку, еще осталась одна.
– Дай мне тоже копейку, я тебе тоже, может, пригожусь!
Отдал и эту копейку, пошел без денег. И как раз пришлось солдату идти через Питер и с Васильевского острова по мосту переезжать Неву. Это как раз к Зимнему дворцу мост-то подходит. А на мосту народу – протолкнуться некуда, не то чтобы солдату пройти. Солдат спрашивает у народа:
– Что такое тут делается?
А ему отвечают:
– Вот что, солдат. У царя дочь положила зарок: кто рассмешит ее, за того и замуж выйти. Видишь, она сидит на балконе, а на площади по-всякому стараются, как бы рассмешить царевну, но придумать ничего не могут!
Ну, делать нечего, мостом идти нельзя, пошел солдат позади перил. Но шинель-то у него была рваная, как-то за гайку дыркой задел, и сдернуло его с моста в Неву. Вдруг, откуда ни возьмись, – мышь, жук, рак, солдата из Невы вытащили, и как раз против Зимнего дворца, где стояла царевна на балконе. Вот мышь разувает его, жук портянки выжимает, а рак вилки свои расставил да на солнышке портянки и сушит. День-то был хороший!
А царевна на балконе увидела, рассмеялась и в ладони захлопала:
– Ой, как хорошо за солдатом ухаживают!
Ну, солдата сейчас же забрали, привели к царю, царь и говорит:
– Так вот что, солдат, царское слово назад не берется, и дочернин зарок я должен исполнить, выдать за тебя замуж дочку!
Ну, недолго думавши, честным пирком да за свадебку.
Да недолго солдату пришлось жить у царя, захотелось ему домой. Царь и говорит ему:
– Чтобы тебе, зять, пешком не идти, дам тебе я лошадь!
И дал он ледяную кобылу, гороховую плетку, синий кафтан да красную шапку. Вот солдат сел на кобылу и поехал домой.
Ну, на такой кобыле круто не поедешь. Ехал он целую зиму до Пудожа, весной остановился на Филимонихе. День-то был веселый, жаркий, заснул солдат, ледяная кобыла и растаяла, а гороховую плетку сороки да вороны расклевали; остался у него синь кафтан да красная шапка, и пошел солдат на Заречье пешком. Идет он по деревне Истоминой, а ребята и кричат:
– У Федьки синь кафтан!
А ему почудилось «скинь кафтан». Солдат кафтан снял да и повесил на кол и пошел дальше. Идет по деревне Сениной, а ребята кричат:
– У Федьки красная шапка!
А солдату почудилось «крадена шапка». Он и ее на кол повесил. Перешел через деревню, а тут хлебные зароды, ворона сидит и каркает:
– Бурлак идет! Бурлак идет!
А сорока на колу кричит:
– Чики, чики из Питера, чики, чики из Питера! Дошел солдат до дому, петух у крыльца кричит:
– Без денег, без денег!
Заходит в сени, а курица на сарае сидит кричит:
– Как это так? Как это так? Как это так? Зашел в избу, а кошка с печи спрыгнула и кричит:
– Профурал, профурал, профурал!
Вот так ничего у солдата и не осталось.
Солдат на исповеди
(Из сборника А. Н. Афанасьева «Заветные сказки»)
ил-был поп, имел большой приход, а был такой жадный, что великим постом за исповедь меньше гривенника ни с кого не брал; если кто не принесет гривенника, того и на исповедь не пустит, а зачнет срамить:
– Экая ты рогатая скотина! За целый год не мог набрать гривенника, чтоб духовному отцу за исповедь дать, ведь он за вас, окаянных, богу молится!
Вот один раз пришел к этому попу на исповедь солдат и кладет ему на столик всего медный пятак. Поп просто взбесился.
– Послушай, – говорит ему, – откуда ты это выдумал принести духовному отцу медный пятак? Смеешься, что ли?
– Помилуй, батюшка, где я больше возьму? Что есть, то и даю!
– Ты про этакий случай хоть укради что да продай, а священнику принеси что подобает: заодноуж перед ним покаешься и в том, что своровал; так он все тебе грехи отпустит.
И прогнал от себя поп этого солдата без исповеди:
– И не приходи ко мне без гривенника!
Солдат пошел прочь и думает: «Что мне с попом делать?» Глядит, а около клироса стоит поповская палка, а на палке висит бобровая шапка.
– Дай-ка, – говорит сам себе, – попробую эту шапку утащить!
Унес шапку и потихоньку вышел из церкви, да прямо в кабак; тут солдат продал ее за двадцать пять рублей, припрятал деньги в карман, а гривенник отложил для попа. Воротился в церковь и опять к попу.
– Ну что, принес гривенник? – спросил поп.
– Принес, батюшка.
– А где взял, свет?
– Грешен, батюшка, украл шапку да продал за гривенник.
Поп взял этот гривенник и говорит:
– Ну, бог тебя простит, и я тебя прощаю и разрешаю!
Солдат ушел, а поп, покончивши исповедовать своих прихожан, стал служить вечерню; отслужил и стал домой собираться. Бросился к клиросу взять свою шапку, а шапки-то нету; так простоволосый и домой пришел. Пришел и сейчас послал за солдатом. Солдат спрашивает:
– Что угодно, батюшка?
– Ну, скажи, свет, по правде, ты мою шапку украл?
– Не знаю, батюшка, вашу ли украл я шапку, а только такие шапки одни попы носят, больше никто не носит.
– А из которого места ты ее стащил?
– Да в нашей церкви висела она на поповской палке у самого клироса.
– Ах ты, такой-сякой! Как смел ты воровать шапку у своего духовного отца? Ведь это смертный грех!
– Да вы, батюшка, сами меня от этого греха разрешили и простили.
Кашица из топора
(Из сборника А. Н. Афанасьева «Народные русские сказки»)
ришел солдат с походу на квартиру и говорит хозяйке:
– Здравствуй, божья старушка! Дай-ка мне чего-нибудь поесть.
А старуха в ответ:
– Вот там на гвоздике повесь!
– Аль ты совсем глуха, что не чуешь?
– Где хошь, там и заночуешь!
– Ах ты старая ведьма! Я те глухоту-то вылечу! – И полез было с кулаками. – Подавай на стол!
– Да нечего, родимый!
– Вари кашицу!
– Да не из чего, родимый!
– Давай топор, я из топора сварю!
«Что за диво! – думает баба. – Дай посмотрю, как из топора солдат кашицу сварит!»
Принесла ему топор; солдат взял, положил его в горшок, налил воды и давай варить. Варил-варил, попробовал и говорит:
– Всем бы кашица взяла, только б малую толику круп подсыпать!
Баба принесла ему круп. Опять варил-варил, попробовал и говорит:
– Совсем бы готово, только б маслом сдобрить!
Баба принесла ему масла. Солдат сварил кашицу:
– Ну, старуха, теперь подавай хлеба да соли да принимайся за ложку: станем кашицу есть!
Похлебали вдвоем кашицу.
Старуха спрашивает:
– Служивый! Когда ж топор будем есть?
– Да, вишь, он не уварился, – отвечал солдат, – где-нибудь на дороге доварю да позавтракаю!
Тотчас припрятал топор в ранец, распростился с хозяйкою и пошел в иную деревню.
Вот так-то солдат и кашицы поел и топор унес!
