Текст книги " Русские народные сказки. Том 1"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 37 страниц)

Лихо одноглазое

(В пересказе К. Д. Ушинского)

ил кузнец припеваючи, никакого лиха не знал.

– Что это, – говорит кузнец, – никакого я лиха на веку своем в глаза не видал! Хоть посмотрел бы, какое там такое лихо на свете.

Вот и пошел кузнец лиха искать. Шел, шел, зашел в дремучий лес; ночь близко, а ночевать негде и есть хочется. Смотрит по сторонам и видит: неподалеку стоит большущая изба. Постучал – никто не отзывается; отворил дверь, вошел – пусто, нехорошо. Забрался кузнец на печь и лег спать не ужинавши.

Стал было уже засыпать кузнец, как дверь отворилась, и вошло в избу целое стадо баранов, а за ними Лихо – баба огромная, страшная, об одном глазе. Понюхало Лихо по сторонам и говорит:

– Э, да у меня, никак, гости; будет мне, Лиху, что позавтракать: давненько я человеческого мяса не едала.

Вздуло Лихо лучину и стащило кузнеца с печи, словно ребенка малого.

– Добро пожаловать, нежданный гость! Спасибо, что забрел; чай, ты проголодался и отощал, – и щупает Лихо кузнеца, жирен ли, а у того от страха все животики подвело.

– Ну, нечего делать, давай сперва поужинаем, – говорит Лихо.

Принесло большое беремя дров, затопило печь, зарезало барана, убрало и изжарило.

Сели ужинать. Лихо по четверти барана за раз в рот кладет, а кузнецу кусок в горло не идет, даром что целый день ничего не ел. Спрашивает Лихо у кузнеца:

– Кто ты таков, добрый человек?

– Кузнец.

– А что умеешь ковать?

– Да все умею.

– Скуй мне глаз!

– Изволь, – говорит кузнец, – да есть ли у тебя веревка? Надо тебя связать, а то ты не дашься; я бы тебе вковал глаз.

Лихо принесло две веревки: одну толстую, а другую потоньше. Кузнец взял веревку потоньше, связал Лихо да и говорит:

– А ну-ка, бабушка, повернись!

Повернулось Лихо и разорвало веревку.

Вот кузнец взял уже толстую веревку, скрутил бабушку хорошенько.

– А ну-ка, теперь повернись!

Повернулось Лихо и не разорвало веревок.

Тогда кузнец нашел в избе железный шкворень, разжег его в печи добела, поставил Лиху на самый глаз, на здоровый, да как ударит по шкворню молотом – так глаз только зашипел. Повернулось Лихо, разорвало все веревки, вскочило как бешеное, село на порог и крикнуло:

– Хорошо же, злодей! Теперь ты не уйдешь от меня!

Пуще прежнего испугался кузнец, сидит в углу ни жив ни мертв; так всю ночку и просидел, даром что спать хотелось. Поутру стало Лихо выпускать баранов на пашню, да все по одному: пощупает, точно ли баран, хватит за спину да и выкинет за двери. Кузнец вывернул свой тулуп шерстью вверх, надел в рукава и пошел на четвереньках. Лихо пощупало: чует – баран; схватило кузнеца за спину да и выкинуло из избы.

Вскочил кузнец, перекрестился и давай бог ноги. Прибежал домой, знакомые его спрашивают:

– Отчего это ты поседел?

– У Лиха переночевал, – говорит кузнец. – Знаю я теперь, что такое лихо: и есть хочется, да не ешь, и спать хочется, да не спишь.

Правда и Кривда

(Из сборника А. Н. Афанасьева «Народные русские сказки»)

днажды спорила Кривда с Правдою: чем лучше жить – кривдой али правдой? Кривда говорила: лучше жить кривдою; а Правда утверждала: лучше жить правдою. Спорили, спорили, никто не переспорит. Говорит Кривда:

– Пойдем к писарю, он нас рассудит!

– Пойдем, – отвечает Правда.

Вот пришли к писарю.

– Реши наш спор, – говорит Кривда, – чем лучше жить – кривдою али правдою?

Писарь спросил:

– О чем вы бьетеся?

– О ста рублях.

– Ну ты, Правда, проспорила: в наше время лучше жить кривдою.

Правда вынула из кармана сто рублей и отдала Кривде, а сама все стоит на своем, что лучше жить правдою.

– Пойдем к судье, как он решит? – говорит Кривда. – Коли по-твоему – я тебе плачу тысячу рублей, а коли по-моему – ты мне должна оба глаза отдать.

– Хорошо, пойдем.

Пришли они к судье, стали спрашивать: чем лучше жить? Судья сказал то же самое:

– В наше время лучше жить кривдою.

– Подавай-ка свои глаза! – говорит Кривда Правде; выколола у ней глаза и ушла куда знала.

Осталась Правда безглазая, пала лицом наземь и поползла ощупью. Доползла до болота и легла в траве. В самую полночь собрались туда черти. Н абольшой стал всех спрашивать: кто и что сделал? Кто говорит: я душу загубил; кто говорит: я того-то обманул; а Кривда в свой черед похваляется:

– А я у Правды сто рублей выспорила да глаза выколола!

– Что глаза! – говорит н абольшой. – Стоит потереть тутошней травкою – глаза опять будут!

Правда лежит да слушает.

Вдруг крикнули петухи, и черти разом пропали. Правда нарвала травки и давай тереть глаза: потерла один, потерла другой – и стала видеть по-прежнему; захватила с собой этой травки и пошла в путь-дорогу.

В это время у одного царя ослепла дочь, и сделал он клич: кто вылечит царевну, того наградит. Правда приложила ей к очам травку, потерла и вылечила; царь обрадовался и наградил Правду.

Иванушко-дурачок

(Из сборника А. Н. Афанасьева «Народные русские сказки»)

ыл-жил старик со старухою; у них было три сына: двое умные, третий – Иванушко-дурачок. Умные-то овец в поле пасли, а дурак ничего не делал, все на печке сидел да мух ловил.

В одно время наварила старуха аржаных клецок и говорит дураку:

– На-ка, снеси эти клецки братьям; пусть поедят.

Налила полный горшок и дала ему в руки; побрел он к братьям.

День был солнечный; только вышел Иванушко за околицу, увидел свою тень сбоку и думает:

«Что это за человек? Со мной рядом идет, ни на шаг не отстает; верно, клецок захотел?»

И начал он бросать на свою тень клецки, так все до единой и повыкидал; смотрит, а тень все сбоку идет.

– Эка ненасытная утроба! – сказал дурачок с сердцем и пустил в нее горшком – разлетелись черепки в разные стороны.

Вот приходит с пустыми руками к братьям; те его спрашивают:

– Ты, дурак, зачем?

– Вам обед принес.

– Где же обед? Давай живее.

– Да вишь, братцы, привязался ко мне дорогою незнамо какой человек, да всё и поел!

– Какой такой человек?

– Вот он! И теперь рядом стоит!

Братья ну его ругать, бить, колотить; отколотили и заставили овец пасти, а сами ушли на деревню обедать.

Принялся дурачок пасти; видит, что овцы разбрелись по полю, давай их ловить да глаза выдирать. Всех переловил, всем глаза выдолбил, собрал стадо в одну кучу и сидит себе, радехонек, словно дело сделал. Братья пообедали, воротились в поле.

– Что ты, дурак, натворил? Отчего стадо слепое?

– Да почто им глаза-то? Как ушли вы, братцы, овцы-то врозь рассыпались, я и придумал: стал их ловить, в кучу сбирать, глаза выдирать; во как умаялся!

– Постой, еще не так умаешься! – говорят братья и давай угощать его кулаками; порядком-таки досталось дураку на орехи!

Ни много ни мало прошло времени, послали старики Иванушка-дурачка в город к празднику по хозяйству закупать. Всего закупил Иванушко: и стол купил, и ложек, и чашек, и соли; целый воз навалил всякой всячины. Едет домой, а лошаденка была такая, знать, неудалая, везет – не везет!

«А что, – думает себе Иванушко, – ведь у лошади четыре ноги, и у стола тоже четыре, так стол-от и сам добежит».

Взял стол и выставил на дорогу. Едет-едет, близко ли, далеко ли, а вороны так и вьются над ним да все каркают.

«Знать, сестрицам поесть-покушать охота, что так раскричались!» – подумал дурачок. Выставил блюда с яствами наземь и начал потчевать:

– Сестрицы-голубушки! Кушайте на здоровье.

А сам все вперед да вперед подвигается.

Едет Иванушко перелеском; по дороге все пни обгорелые.

«Эх, – думает, – ребята-то без шапок; ведь озябнут, сердечные!»

Взял понадевал на них горшки да корчаги. Вот доехал Иванушко до реки, давай лошадь поить, а она не пьет.

«Знать, без соли не хочет!» – и ну солить воду. Высыпал полон мешок соли, лошадь все не пьет.

– Что ж ты не пьешь, волчье мясо? Разве задаром я мешок соли высыпал?

Хватил ее поленом, да прямо в голову – и убил наповал. Остался у Иванушка один кошель с ложками, да и тот на себе понес. Идет – ложки назади так и брякают: бряк, бряк, бряк! И он думает, что ложки-то говорят: «Иванушко-дурак!» – бросил их и ну топтать да приговаривать:

– Вот вам Иванушко-дурак! Вот вам Иванушко-дурак! Еще вздумали дразнить, негодные!

Воротился домой и говорит братьям:

– Все искупил, братики!

– Спасибо, дурак, да где ж у тебя закупки-то?

– А стол-от бежит, да, знать, отстал, из блюд сестрицы кушают, горшки да корчаги ребятам в лесу на головы понадевал, солью-то пойло лошади посолил, а ложки дразнятся – так я их на дороге покинул.

– Ступай, дурак, поскорее! Собери все, что разбросал по дороге.

Иванушко пошел в лес, снял с обгорелых пней корчаги, повышибал днища и надел на батог корчаг с дюжину всяких – и больших и малых. Несет домой. Отколотили его братья; поехали сами в город за покупками, а дурака оставили домовничать. Слушает дурак, а пиво в кадке так и бродит, так и бродит.

– Пиво, не броди! Дурака не дразни! – говорит Иванушко.

Нет, пиво не слушается; взял да и выпустил все из кадки, сам сел в корыто, по избе разъезжает да песенки распевает.

Приехали братья, крепко осерчали, взяли Иванушка, зашили в куль и потащили к реке. Положили куль на берегу, а сами пошли прорубь осматривать.

На ту пору ехал какой-то барин мимо на тройке бурых; Иванушко и ну кричать:

– Садят меня на воеводство судить да рядить, а я ни судить, ни рядить не умею!

– Постой, дурак, – сказал барин, – я умею и судить и рядить; вылезай из куля!

Иванушко вылез из куля, зашил туда барина, а сам сел в его повозку и уехал из виду. Пришли братья, спустили куль под лед и слушают; а в воде так и буркает.

– Знать, бурка ловит! – проговорили братья и побрели домой.

Навстречу им, откуда ни возьмись, едет на тройке Иванушко, едет да прихвастывает:

– Вот-ста каких поймал я лошадушек! А еще остался там сивко – такой славный!

Завидно стало братьям, говорят дураку:

– Зашивай теперь нас в куль да спускай поскорей в прорубь! Не уйдет от нас сивко…

Опустил их Иванушко-дурачок в прорубь и погнал домой пиво допивать да братьев поминать.

Был у Иванушка колодец, в колодце рыба елец, а моей сказке конец.

Иванушка и домовой

(Из сборника Б. и Ю. Соколовых)

ванушка ходил в лаптях. Заходит он в свою избу. Матери дома не было. Услыхал – кто-то в избе пыхтит. Испугался он, дверями хлопнул и побежал. У него оборка от лаптя на ноге развязалась. Прищемило ее в дверях, он и упал. И закричал:

– Батюшки! Спасите! Домовой меня держит!

Прибежали соседи, подняли Иванушку, а он чуть жив. И тут разобрали, в чем дело: испугался он лаптя на своей ноге, оборки и квашни. То-то смеху было!

За дурной головой – ногам работа!

(В пересказе И. В. Воробьевой)

атопила баба печь и дыму в избу напустила – не продыхнуть. «Надо попросить у соседей решето – дым из избы вынести», – подумала баба и пошла к соседям, а дверь за собой не прикрыла.

Пришла к соседям. А те говорят:

– Нет у нас решета. Догадаихе одолжили.

Отправилась баба к Догадаихе, на край села, взяла у нее решето и пошла домой.

Вошла в избу, а дыму в ней как не бывало.

Смекнула тут баба, что, пока она ноги била, за решетом ходила, дым в дверь ушел, и закорила сама себя: «За дурной головой – ногам работа!»

Дорогой обед

(Из сборника А. Н. Афанасьева «Народные русские сказки»)

рое прохожих пообедали на постоялом дворе и отправились в путь.

– А что, ребята, ведь мы, кажется, дорого за обед заплатили?

– Ну, я хоть и дорого заплатил, – сказал один, – зато недаром!

– А что?

– А разве вы не приметили? Только хозяин засмотрится, я сейчас схвачу из солоницы горсть соли, да в рот, да в рот!

Батюшка, отпусти!

(Из сборника А. Н. Афанасьева «Народные русские сказки»)

вдовел мужик, пришлось самому хлебы ставить. Вот он замесил в деже тесто и вышел куда-то. В сумерках воротился, хотел было вздуть огонь, как услышал, что кто-то пыхтит; а это хлебы кисли.

«Недавно, – думает себе, – ушел, а кто-то уж забрался в избу!» – и впотьмах наступил на кочергу. Она ударила его в лоб, он закричал:

– Сделай милость, не дерись, ведь я тебе ничего не сделал! – а сам ну пятиться вон из избы.

На беду, нога разулась, и мужик при выходе прихлопнул оборку дверью и упал.

– Батюшка, отпусти! Не держи меня, право слово – ничего тебе не сделаю!

Заяц

(Из сборника А. Н. Афанасьева «Народные русские сказки»)

едный мужик шел по чистому полю, увидал под кустом зайца, обрадовался и говорит:

– Вот когда заживу домком-то! Возьму этого зайца, убью плетью да продам за четыре алтына. На те деньги куплю свинушку. Она принесет мне двенадцать поросеночков. Поросятки вырастут, принесут еще по двенадцати. Я всех приколю, амбар мяса накоплю. Мясо продам, а на денежки дом заведу да сам женюсь. Жена-то родит мне двух сыновей: Ваську да Ваньку. Детки станут пашню пахать, а я буду под окном сидеть да порядки наводить: «Эй вы, ребятки, – крикну, – Васька да Ванька! Шибко людей на работе не подгоняйте, видно, сами бедно не живали!»

Да так-то громко крикнул мужик, что заяц испугался и убежал, а дом со всем богатством, с женой и с детьми пропал.

Брат и сестра

(Из сборника А. Н. Афанасьева «Народные русские сказки»)

ли проселком брат и сестра, стали подходить к деревне.

Брат говорит:

– Я здесь молока куплю.

А сестра:

– А я в молоко хлеба накрошу!

Брат ухватил сестру за косу и давай за нее дергать и приговаривать:

– Не кроши в молоко хлеба, не то прокиснет, не кроши в молоко хлеба, не то прокиснет!

Пришли в деревню, а молока никто им и не продал.

Глупый жених

(Из сборника И. В. Карнауховой)

аз один жених свататься пошел. Он очень нескладно говорил. Вот сват ему и дает совет:

– Ты, брат, с невестой-то как покруглее говори.

Ну, он пришел в дом к невесте. Помолчал, помолчал, а как наелся, напился, развеселился, так невесте и говорит:

– Колесо.

Да помолчит, помолчит и опять:

– Колесо.

Ведь круглое колесо-то, а ему «покруглее» говорить велели, вот он круглое и выбрал.

Невеста увидала, что жених глуп, и не пошла за него.

Глупый мужик

(Из сборника Н. А. Иваницкого)

ил в одной деревне мужик с бабой. Всем мужик был хорош: и работящ и не ленив, да одним обижен судьбой – мало было у него ума.

Раз посылает баба мужика в лес за дровами.

– Съезди, – говорит, – наруби дров, я хоть печь истоплю да щей сварю.

Мужик запряг лошадь и поехал. Приехал в лес, взобрался на большую сосну, вынул из-за пояса топор и хочет рубить тот сук, на который сел. Случилось в эту пору проезжать мимо мужичку из соседней деревни. Взглянул он на мужика и закричал:

– Что ты, бестолковый, делаешь? Ведь убьешься!

Мужик глянул на него и сказал:

– А ты почем знаешь, что упаду? Ведь не святой! Поезжай-ка своей дорогой.

Крестьянин видит, что нечего толковать с дураком, и поехал дальше. Не успел отъехать и десятка сажень, как сук подломился, мужик упал и расшибся.

Полежал он немного, поохал, встал и пошел догонять того крестьянина, что сказал, что он упадет. Нагнал, повалился ему в ноги:

– Батюшка родимый! Вижу, что ты святой, скажи же мне теперь, когда будет конец моей жизни!

Крестьянину вздумалось посмеяться над дураком – он сказал:

– Поезжай теперь домой, простись с домашними и опять возвращайся сюда: умрешь у той сосны, которую хотел рубить на дрова.

Мужик испугался и спросил:

– А что, батюшка, если я не поеду больше в лес, то, может, и не умру?

– Нет, уж лучше послушайся меня, а не послушаешься – хуже будет.

Мужик вернулся к своей лошади. Ему уж было не до дров; сел на лошадь и поехал домой.

Баба давно дожидалась своего мужа, а когда увидела, что он приехал без дров, стала его ругать.

Но он не слушал ее и рассказал, что встретил в лесу святого человека и что тот предсказал ему скорую смерть. Жена сказала:

– Полно врать-то! Над тобой посмеялись, а ты слушаешь!

Но мужик простился со своими домашними и поехал в лес.

Приехал, слез с лошади и пошел искать ту сосну, которую хотел рубить на дрова. Долго ходил искал и вдруг запнулся, свалился. «Ну, – подумал, – теперь уж, видно, умер», – и не смел встать.

Лошадь его постояла, постояла да и пошла домой. Мужик хоть и слышал, что лошадь уходит, но не посмел открыть глаз и встать на ноги, а лежал и не шевелился.

Начинало темнеть. Выбежала стая волков, погналась за лошадью. Мужик и тут не встал: на что ему лошадь, если умер?

Баба долго дожидалась мужа, беспокоилась, а утром объявила сельскому старосте, что муж не вернулся из лесу.

Староста собрал крестьян и пошли они искать мужика. Долго бродили по лесу, наконец один наткнулся на дурака. Собрались все около него, смотрят, думают, что он и вправду умер.

А он вдруг и говорит:

– Вам чего нужно?

Староста спрашивает:

– А ты чего тут лежишь?

– Видишь, умер; слеп, что ли?

– А если ты умер, так я воскрешу тебя! – Снял староста ремень да и давай хлестать дурака.

Мужик вскочил на ноги и стал всех обнимать, благодарить, что воскресили, а потом бегом домой.

У своей деревни видит: несут покойника на погост. Мужик говорит:

– Несите в лес, там его воскресят. Я сам вчера умер, да сегодня меня воскресили!

Отколотили его и прогнали. С тех пор и прозвали глупого мужика покойником.

Коли утонешь

(Из сборника А. Н. Афанасьева «Народные русские сказки»)

таруха мать ругала мальчишку, чтоб он не ходил на реку купаться:

– Ну смотри, коль утонешь, так и домой не ходи!

Фома и Ерема

(Из сборника А. Н. Афанасьева «Народные русские сказки»)

ыло два брата, Фома да Ерема; сдумали-сгадали честные братаны рыбу ловить. Лодка была у них розна, ботник без дна; три дня тонули, а потонуть не могли, добрые люди повытащили.

Сели братаны на бережок, понюхивают табачок. Вздумали торговать: накупили холстов, съехали в Ростов и променяли холсты на свиные хвосты – и тут неудача!

Вздумали землю пахать: посеяли рожь и овес; рожь-то не выникла, а овес-то не взошел, с того они соху и борону в огонь, а сами с пашни бегом!

Пришли вятские в Москву

(Из сборника Д. М. Молдавского «Русская сатирическая сказка»)

ришли вятские в Москву. Стоят перед башней Ивана Великого и говорят:

– Как они туда затащили крест?

А другой стоит и говорит:

– Вот чудо великое! Башню Ивана Великого нагнули да крест воткнули!

Дурак и береза

(Из сборника А. Н. Афанасьева «Русские детские сказки»)

некотором царстве, в некотором государстве жил-был старик, у него было три сына: двое умных, третий дурак. Помер старик. Сыновья разделили имение по жеребью. Умным досталось много всякого добра, а дураку один бык – и тот худой! Пришла ярмарка. Умные братья собираются на торг ехать. Дурак увидал и говорит:

– И я, братцы, поведу своего быка продавать.

Зацепил быка веревкою за рога и повел в город. Случилось ему идти лесом, а в лесу стояла старая, сухая береза; ветер подует – и береза заскрипит.

«Почто береза скрипит? – думает дурак. – Уж не торгует ли моего быка?»

– Ну, – говорит, – коли хочешь покупать так покупай; я не прочь продать! Бык двадцать рублей стоит; меньше взять нельзя… Вынимай-ка деньги!

Береза ничего ему не отвечает, только скрипит, а дураку чудится, что она быка в долг просит.

– Изволь, я подожду до завтра!

Привязал быка к березе, распрощался с нею и пошел домой.

Вот приехали умные братья и стали спрашивать:

– Ну что, дурак, продал быка?

– Продал.

– За дорого?

– За двадцать рублей.

– А деньги где?

– Денег еще не получал; сказано – завтра приходить.

– Эх ты, простота!

На другой день поутру встал дурак, снарядился и пошел к березе за деньгами. Приходит в лес – стоит береза, от ветра качается, а быка нету: ночью волки съели.

– Ну, земляк, подавай деньги, ты сам обещал, что сегодня заплатишь.

Ветер подул – береза заскрипела, а дурак говорит:

– Ишь ты какой неверный! Вчера сказывал: «Завтра отдам» – и нынче то же сулишь. Так и быть, подожду еще один день, а уж больше не стану – мне самому деньги надобны.

Воротился домой. Братья опять к нему пристают:

– Что, получил деньги?

– Нет, братцы! Пришлось еще денег подождать.

– Да кому ты продал?

– Сухой березе в лесу.

– Экой дурак!

На третий день взял дурак топор и отправился в лес. Приходит и требует денег. Береза скрипит да скрипит.

– Нет, земляк! Коли все будешь завтраками потчевать, так с тебя никогда не получишь. Я шутить-то не люблю, живо с тобой разделаюсь.

Как хватит ее топором – так щепки и посыпались во все стороны.

В той березе было дупло, а в том дупле разбойники спрятали полный котел золота. Распалось дерево надвое, и увидел дурак чистое золото; нагреб целую полу и потащил домой. Принес и показывает братьям.

– Где ты, дурак, добыл столько?

– Земляк за быка отдал; да тут еще не сполна все, чай, и половины домой не притащил. Пойдемте-ка, братцы, забирать остальное.

Пошли в лес, забрали деньги и понесли домой.

Сказке – конец, а мне – меду корец.