Текст книги " Русские народные сказки. Том 1"
Автор книги: авторов Коллектив
Жанр:
Сказки
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 37 страниц)
Барин лает в церкви
(Из сборника Д. М. Молдавского «Русская сатирическая сказка»)
ил барин и мужик-охотник. Барин постоянно мужиков называл: «Ну, эти дураки!» Охотник не перечил барину.
Вот однажды поехал барин в церковь, и попадается ему охотник, тоже в церковь шел. Барин едет, а охотник идет с коляской рядом, и говорят между собой. Охотник сказал:
– Барин, моя сучка принесла щенят. Хорошие такие: есть громко лают, а есть – негромко лают. Их у меня просят другие охотники.
Барин говорит:
– Ты там для меня, Иван, оставь хороших. Ну, вот вошли они в церковь, стоят.
– Барин, а барин, – спрашивает охотник, – а каких тебе щенят оставить – с громким голосом?
Барин говорит:
– С громким, громким!
– А с каким громким голосом?
– А вот таким: гав-гав!
Священник рассердился:
– Выведите этого барина вон!
Мужики барина взяли под руки – вывели. Вышел и охотник, говорит:
– Ну, барин, как: мужики – дураки?
– Мужики-то – дураки, а я еще дурее.
Барин-слуга
(Из сборника А. Н. Афанасьева «Заветные сказки»)
ышел солдат в отпуск, нанялся служить к барину: в год за сто рублей. Помещик велел ему и лошадей чистить, и навоз возить, и воду таскать, и дрова рубить, и сад мести – совсем измучил работой. Отслужил солдат год и просит расчета. Помещику жалко отдавать деньги, стал доставать, а сам ревмя ревет.
– О чем вы, сударь, плачете?
– Да денег жалко!
– Экой ты, барин! Ведь я тебе целый год прослужил. Если б ты мне прослужил три дня, так я б тебе отдал сто рублей и слова не сказал.
«Три дня немного», – думает барин. Пошел советоваться с барыней. Она говорит:
– Что же, отслужи три дня!
А сама думает: «Ведь не мне служить, а мужу, ему – не мне плохо будет». Барин согласился.
Солдат поужинал, лег спать в сарае, разулся, один сапог забросил в один угол в сено, другой – в другой угол. Поутру проснулся, кричит:
– Эй!
Помещик входит.
– Подай сапоги, я хочу одеваться!
Помещик хвать – сапогов нету, и запорол горячку, спрашивает солдата:
– Где твои сапоги?
– Ах ты, каналья, ты у барина спрашиваешь о сапогах? Верно, и не чистил их!
Барин туда-сюда, насилу один сапог отыскал, а другого нет.
– Подайте палок! – закричал солдат и давай дуть помещика. До того промял, что он не рад и деньгам.
– Не хочу, – говорит, – тебе служить, возьми свои деньги.
Что на базар везешь?
(Из сборника А. Н. Афанасьева «Народные русские сказки»)
овез бедный мужичок дрова продавать. Встречает его богатый да чванный.
– Эй, постой! Что на базар везешь?
– Солому.
– Какая солома – это дрова!
– Ну, коли сам видишь, так нечего спрашивать!
Сказал бедный и поехал своей дорогой.
На другой день идет богатый да чванный по улице с приятелем.
– Так и так, – рассказывает ему, – обидел меня бедный мужичишка!
А бедный тут как тут – едет опять навстречу.
– Вот он – вчерашний мужик-то! – говорит богатый.
– Нет! – отвечает ему бедный. – Я не вчерашний: скоро сорок лет стукнет, как я живу на белом свете.
Барин-кузнец
(Из сборника Д. Н. Садовникова)
озавидовал один барин кузнецу: «Живешь-живешь, еще когда-то урожай будет и денег дождешься, а кузнец молотком постучал – и с деньгами. Дай кузницу заведу!»
Завел барин кузницу; велел лакею мехи раздувать. Стоит ждет заказчиков. Едет мимо мужик, шины заказать хочет на все четыре колеса.
– Эй, стой! Заезжай сюда! – крикнул барин.
Мужик подъехал.
– Чего тебе?
– Да вот, барин, шины надо на весь стан.
– Ладно, сейчас, подожди!
– А сколько будет стоить?
– Полтораста рублей надо бы взять, ну да чтобы народ привадить, возьму всего сто.
– Ладно.
Стал барин огонь раздувать, лакей – в мехи дуть.
Взял барин железо, давай его ковать, а ковать-то не умеет: ковал, ковал да и пережег железо.
– Ну, – говорит, – мужичок, не выйдет тебе не то что весь станок, а разве один шинок.
– Один так один, – согласился мужик.
Ковал, ковал барин и говорит:
– Не выйдет, мужичок, и один шинок, а выйдет ли, нет ли сошничок.
– Ну ладно, хоть сошничок, – отвечает мужик.
Постучал барин молотком, еще железа испортил много и говорит:
– Ну, мужичок, не выйдет и сошничок, а выйдет ли, нет ли кочедычок.
– Ну хоть кочедычок!
Только у барина и на него железа не хватило: все пережег.
– Ну, мужичок, – говорит барин, – не выйдет и кочедык!
Получился у барина один «пшик»: сунул он в воду оставшийся кусочек раскаленного железа, оно и зашипело – «пшик!».
Как барин овцу купил
(Из сборника Д. Н. Садовникова)
ил-был мужик; имел у себя много овец. Зимним временем большущая овца объягнилась, и взял он ее со двора в избу с ягненочком. Приходит вечер. Едет барин, попросился к нему ночевать. Подошел под окошко и спрашивает:
– Мужик, пустишь ночевать?
– А не будете ночью озоровать?
– Помилуй! Нам бы только где темну ночку проспать.
– Заезжай, барин.
Въехал барин с кучером на двор. Кучер убирает лошадей, а барин в дом пошел. На барине был огромный волчий тулуп. Взошел в хату, богу помолился, хозяевам поклонился:
– Здорово живете, хозяин с хозяюшкой!
– Добро жаловать, господин!
Сел барин на лавочку. Овца волчий тулуп увидала и глядит на барина; сама глядит, а ногой-то топ – и раз, да и два, да и до трех. Барин говорит:
– А что, мужичок, овца ногой топает?
– Она думает, что ты волк, волчий дух чует. Она у меня волков ловит; вот нынешнюю зиму с десяток поймала.
– Ах, дорого бы за нее я дал! Не продажна ли она? Для дороги мне она хороша.
– Продажна, да дорога.
– Эх, мужичок, да не дороже денег, у барина хватит.
– Пожалуй, уважить можно.
– А сколько она стоит?
– Пятьсот рублей.
– Помилуй, много! Возьми три сотенки.
Ну, мужик согласился, продал. Барин ночь переночевал, на зорьке встал и в путь собрался; хозяину три сотенки отдал и овечку взял, посадил в санки и поехал. Едет. Идут навстречу три волка. Вот овца увидела волков, так и прыгает на санях. Барин говорит кучеру:
– Надо пускать: вишь, она как раззадорилась. Сейчас поймает.
А она боится.
Кучер и говорит:
– Постой немножечко, сударь, она раззадорится.
Сверстались волки с ними ровно. Барин выпустил овцу; овца испугалась волков, в лес полетела, коротким хвостом завертела. Как волки за ней залились, только снег раздувается, а кучер за ней собирается. Поколе лошадушек выпрягал, в погонь за овцой скакал, волки овцу поймали и шкуру с нее содрали, сами в лес убежали. Кучер подскакал – овца на боку лежит, а ее шкура содрана лежит. Подъезжает к барину. Барин его спрашивает:
– Не видал ли чего?
– Ах, сударь, хороша овца! Вся изорвалась, а волкам не поддалась.
Мужичок три сотенки получил, сидит теперь, барину сказочки рассказывает, а три сотенки в кармане лежат.
Ночь на Ивана Купалу
(Из сборника И. А. Худякова, в обработке В. П. Аникина)
ыл у одного барина холоп кабальный. Вот и вздумал этот холоп на Ивана Купалу, в самую ночь, сходить в лес, сорвать папоротник, чтобы клад достать.
Дождался он этой ночи, уложил барина спать и в одиннадцать часов пошел в лес.
Входит в лес. Раздался тут свист, шум, гам, хохот. Жутко стало, но он все ничего: хоть жутко, а идет. Глядит – черт на индейском петухе верхом едет. И это ничего: прошел холоп – слова не сказал.
И тут увидел: растет вдали цветок, сияет – точно на стебельке в огне уголек лежит.
Обрадовался холоп, бегом к цветку побежал, а черти ну его останавливать: кто за полу дернет, кто дорогу загородит, кто под ноги подкатится, чтобы он упал. Уж почти добежал холоп до цветка, но тут не вытерпел да как ругнет чертей:
– Отойдите, – говорит, – вы от меня, проклятые!
Не успел выговорить, его назад отбросило.
Делать нечего, поднялся, опять пошел, видит: на прежнем месте блестит цветок. Опять его стали останавливать, опять дергают. Он все терпит; идет и идет, не оглянется, словечка не скажет, не перекрестится, а сзади его такие-то строят чудеса, что страшно подумать!
Подошел холоп к цветку; нагнулся, ухватил его за стебелек, рванул, глядит – вместо цветка у черта рог оторвал, а цветок все растет по-прежнему и на прежнем месте. Застонал черт на весь лес.
Не вытерпел холоп да как плюнет:
– Тьфу ты!
Не успел проговорить, вдруг его опять назад отбросило. Убился больно, да делать нечего.
Он встал, опять пошел. Опять по-прежнему блестит цветок на прежнем месте. Опять его стали останавливать, дергают. Все стерпел холоп, тихонько подполз к цветку – и сорвал его!
Пустился он со цветком домой бежать и боль забыл. Уж на какие только хитрости ни поднимались черти – ничего; холоп бежит, ни на что не глядит – раз десять упал, пока домой прибежал.
Прибегает к дому, а из калитки барин выходит и давай ругать холопа на чем свет стоит:
– Алешка! Где ты, бездельник, был? Как ты смел без спросу уйти?
Злой был барин у холопа да и вышел с палкой. Повинился холоп.
– Виноват, – говорит, – за цветком ходил, клад достать.
Пуще прежнего барин озлился.
– Я тебе, – говорит, – дам за цветком ходить, я тебя ждал-ждал! Подай мне цветок! Клад найдем – разделим.
Холоп и тому рад, что барин хочет клад разделить с ним. Подал цветок – и вдруг провалился барин сквозь землю. Цветка не стало! Тут и петухи пропели.
Глянул холоп кругом – стоит он один; заплакал, бедняга, побрел в дом. Приходит, смотрит – а барин спит, как его уложил. Потужил, потужил холоп, да так и остался ни с чем – только лишь с синяками.
Щука с хреном
(Из сборника «Господин Леший, господин Барин и мы с Мужиком», в пересказе В. П. Аникина)
ил барин. Поехал он в город – сел играть в карты и все проиграл: коляску, лошадей. Остался без копейки. И пошли они с лакеем домой.
Идут дорогой. Шли-шли, а идти еще далеко. Проголодались, а есть-то нечего!
– Давай, – говорит лакей, – отдохнем у речки. Сели на берегу, а в речке щука и плеснула. Барин и говорит:
– Эх, кабы эта щука да с хреном!
А лакей:
– Эх, кабы эта вода – да с хлебом!
– Да, неплохо бы…
Мужицкий кафтан
(Из сборника В. С. Бахтина и П. Г. Ширяевой)
убит мужик дрова. Мороз градусов тридцать пять. Так расстарался мужик, что ему стало жарко. Он снял с себя кафтан и положил на пень. И старается, рубит дрова. С него пот градом.
Едет барин на тройке. Кучеру говорит:
– Остановись!
Подзывает барин мужика, говорит:
– Мужик, что такое – мне в тулупе холодно, а ты в одной рубахе – и пот градом.
Мужик и говорит:
– Что мне твой тулуп! Вот у меня кафтан волшебный. На пне лежит, и мне отсюда жарко.
Барин говорит:
– Давай, мужик, менять на тулуп.
Мужик говорит:
– Барин, придачу надо!
Барин говорит:
– Сколько?
– Пятерочку.
Барин достает пять рублей. Мужик берет пять рублей, подает барину кафтан, у барина берет шубу. Барин надел кафтан и поехал. А мужик берет шубу и пошагал домой. Барин с версту отъехал, его так забрал мороз, что все кости стягивать стало. Он закричал на кучера:
– Гони скорей лошадей!
Кучер до тех пор гнал лошадей, приехали домой – все лошади сдохли. А барин все время ругался на мужика.
А мужик шубу понашивал да барина похваливал.
Плотник и клин
(Из сборника «Сказки Ф. П. Господарева», в обработке В. П. Аникина)
дин плотник работал у барина. Его звали Иван. Вдруг приходит к нему барин и говорит:
– Иван, ты совсем плохо работаешь.
– Как, барин, плохо?
– Да видишь, какие щелки у тебя большие (неплотно, знаешь).
Иван усмехнулся и говорит барину:
– Э-эй, барин! Придет клин, так все замажет.
Барину интересно:
– Какой клин? А скоро ли он придет?
Иван ему и говорит:
– При вас, барин, не придет клин.
– А мне бы охота повидать его, клина этого.
– Ну, посиди, барин, может быть, подойдет, и увидишь.
Ну, барин тут ждал, ждал, а клин не приходит все. Где он тут будет при барине заклинивать? Барин и говорит:
– Я пойду схожу, Иван, домой, может быть, не скоро он придет.
Барин пошел домой. Иван и начал дырки заделывать. Заклинил, что никому не подкопаться. Барин бежит, прибегает:
– Что, клин был?
– Видишь, барин, что был, все дырки заклинил. Вы только, барин, ушли, и клин пришел.
– А жалко, что не посидел.
Вот Иван ему и сказывает:
– Барин, – говорит, – клин плотнику товарищ. Плотник мох закладывает да клин вбивает – вот оно и чисто выходит.
Так барин ничего и не узнал. А плотник по-своему работает, как работал.
Казак и ведьма
(Из сборника А. Н. Афанасьева «Народные русские сказки»)
оздним вечером приехал один казак в село, остановился у крайней избы и стал проситься:
– Эй, хозяин, пусти переночевать!
– Ступай, коли смерти не боишься.
«Что за речь такая!» – думает казак, поставил коня в сарай, дал ему корму и идет в избу.
Смотрит: и мужики, и бабы, и малые ребятишки – все навзрыд плачут да богу молятся; помолились и стали надевать чистые рубашки.
– Чего вы плачете? – спрашивает казак.
– Да вишь, – отвечает хозяин, – в нашем селе по ночам смерть ходит, в какую избу ни заглянет – так наутро клади всех жильцов в гроба да вези на погост. Нынешнюю ночь за нами очередь.
– Э, хозяин, не бойся; бог не выдаст, свинья не съест.
Хозяева полегли спать, а казак себе на уме – и глаз не смыкает.
В самую полночь отворилось окно; у окна показалась ведьма – вся в белом, взяла кропило, просунула руку в избу и только хотела кропить – как вдруг казак размахнул своей саблею и отсек ей руку по самое плечо. Ведьма заохала, завизжала, по-собачьи забрехала и убежала прочь. А казак поднял отрубленную руку, спрятал в свою шинель, кровь замыл и лег спать.
Поутру проснулись хозяева, смотрят – все до единого живы-здоровы, и несказанно обрадовались.
– Хотите, – говорит казак, – я вам смерть покажу? Соберите скорей всех сотников и десятников да пойдемте ее по селу искать.
Тотчас собрались все сотники и десятники и пошли по домам; там нету, здесь нету, наконец добрались до пономарской избы.
– Вся ли семья твоя здесь налицо? – спрашивает казак.
– Нет, родимый! Одна дочка больна, на печи лежит.
Казак глянул на печь, а у девки рука отсечена; тут он объявил все, как было, вынул и показал отрубленную руку.
Мир наградил казака деньгами, а эту ведьму присудил утопить.
Воры и судья
(Из сборника А. Н. Афанасьева «Народные русские сказки»)
ивал-бывал Наум. Вздумал Наум воровать идти. Пошел один; попался ему навстречу Антон.
– Ты куда, Наум?
– Взбрело мне на ум воровать идти; а ты куда, Антон?
– Я сам думаю о том!
– Ну так пойдем вместе.
Вот и пошли двое. Идет навстречу Влас:
– Ты куда, Наум?
– Да взбрело мне на ум воровать идти.
– А ты, Антон?
– Я сам думаю о том!
В свой черед и они спрашивают:
– Ну а ты куда, Влас?
– Я давно поджидаю вас!
Вот пошли все вместе и держат такой совет:
– Куда ж нам воровать идти? К попу, к купцу или – к судье? Пойдемте-ка к судье.
Пришли к судье; у него ворота заперты, а собаки злющие.
– Нет, видно, сюда не проберешься! – стали говорить Антон с Власом.
– Вот еще! – сказал Наум. – Притащите соломы, заверните меня да спустите за ограду: я вам ворота отопру.
Сказано – сделано. Завернули Наума в солому и перекинули за ограду; он покатился прямо к кладовой, достал оттуда мешок муки, насыпал в корыто, развел-замесил на крепком вине и поставил собакам. Собаки бросились на месиво; до того наелись, что ни одна и с места не может сойти.
Наум взял перевязал всех собак хвостами по паре и повесил на ограде, потом отворил ворота, впустил товарищей, и пошли они замки ломать да амбары обчищать. Много набрали всякого добра.
Стали добычу делить; все поделили, остается енотовая шуба, как с ней быть? Наум говорит:
– Шуба мне следует: я выдумал и собак окормить и ворота отворить.
– Нет, брат, жирно будет!
– Коли так, я пойду к судье: он горазд судить и рядить – пусть-ка нас рассудит!
Вот пошел Наум в комнаты, а Влас да Антон стали под окно слушать. У судьи совесть-то нечиста, так ночью не спится.
– Это ты, Иван? – спрашивает судья.
– Я, – отвечает вор.
– Расскажи-ка мне сказочку.
– Пожалуй, скажу: живал-бывал Наум, взбрело ему на ум воровать идти… – и начал рассказывать все дело, как было.
Дошел до того, как они трое за шубу поспорили, и говорит:
– Сам рассуди, кому шубу взять?
– Кому? Да, разумеется, Науму.
– Мне и самому то ж думается!
– Что ж дальше-то было?
– А дальше спать пора! – сказал Наум и ушел.
Приходит к своим товарищам:
– Ну что? Чай, сами слышали, кому шуба следует?
– Мы и не стоим теперь за нее, возьми себе и владей на здоровье! – отвечали Антон и Влас.
После того распрощались и пошли в разные стороны, а судья остался с пустыми амбарами и без шубы.
Знахарь
(Из сборника А. Н. Афанасьева «Народные русские сказки»)
ил бедный да продувной мужичок, по прозванью Жучок; украл у бабы холстину и спрятал в омете соломы, а сам расхвастался, что ворожить мастер. Пришла к нему баба и просит погадать. Мужик спрашивает:
– А что за работу дашь?
– Пуд муки да фунт масла.
– Ладно!
Стал гадать; погадал-погадал и сказал ей, где холст спрятан.
Дня через два, через три пропал у барина жеребец; он же, плут, его и увел да привязал в лесу к дереву. Посылает барин за этим мужиком; стал мужик гадать и говорит:
– Ступайте скорей, жеребец в лесу, к дереву привязан.
Привели жеребца из лесу; дал барин знахарю сто рублей, и пошла о нем слава по всему царству.
Вот, на беду, пропало у царя его венчальное кольцо; искали, искали – нет нигде! Послал царь за знахарем, чтобы как можно скорей во дворец его привезли. Взяли его, посадили в повозку и привезли к царю.
«Вот когда попал-то, – думает мужик, – как мне узнать, где девалось кольцо? Ну как царь опалится да туда зашлет, куда Макар и телят не гонял!»
– Здравствуй, мужичок, – говорит царь, – поворожи-ка мне; отгадаешь – деньгами награжу, а коли нет – то мой меч, твоя голова с плеч!
Тотчас приказал отвести знахарю особую комнату:
– Пускай-де целую ночь ворожит, чтоб к утру ответ был готов.
Знахарь сидит в той комнате да думает:
«Какой ответ дам я царю? Лучше дождусь глухой полночи да убегу куда глаза глядят; вот как пропоют третьи петухи, сейчас и задам тягу!»
А кольцо-то царское стащили три дворовых человека: лакей, кучер да повар.
– Что, братцы, – говорят они меж собой, – как этот ворожейка да узнает нас? Ведь тогда нам смерть неминучая… Давайте-ка подслушивать у дверей: коли он ничего – и мы молчок; а коли узнает нас, так уж делать нечего – станем просить его, чтоб царю-то не доказывал.
Пошел лакей подслушивать; вдруг петухи запели, мужик и промолвил:
– Ну, вот! Один уже есть, остается двух ждать.
У лакея душа в пятки ушла; прибежал он к своим товарищам:
– Ах, братцы, ведь меня узнал: только я к двери, а он кричит: один уже есть, остается двух ждать!
– Постой, я пойду! – сказал кучер; пошел подслушивать.
Запели вторые петухи, а мужик:
– Ну, вот, и два есть, остается одного ждать.
– Эх, братцы, и меня узнал.
Повар говорит:
– Ну, если и меня узнает, так пойдем прямо к нему, бросимся в ноги и станем упрашивать.
Пошел подслушивать повар; третьи петухи запели, мужик перекрестился:
– Наконец-то все три есть! – да поскорей в двери – бежать хочет. А воры к нему навстречу, пали в ноги и просят и молят:
– Не погуби, не сказывай царю; вот тебе кольцо!
– Ну, так и быть, прощаю вас!
Взял мужик кольцо, поднял половицу и бросил его под пол.
Наутро царь спрашивает:
– Что, мужичок, как твои дела?
– Выворожил: кольцо твое укатилось под эту половицу.
Подняли половицу и достали кольцо; царь щедро наградил знахаря деньгами и велел накормить-напоить его до отвала, а сам пошел в сад гулять.
Идет по дорожке, увидал жука, поднял его и воротился к знахарю:
– Ну, коли ты знахарь, так узнай, что у меня в руке?
Мужик испугался и говорит сам себе:
– Что, попался, Жучок, царю в руки!
– Так, так, твоя правда! – сказал царь, еще больше его наградил и с честью домой отпустил.
Шемякин суд
(В пересказе А. Н. Нечаева)
или два брата. Один-то был бедный, а другой богатый. Не стало у бедного брата дров. Нечем вытопить печь. Холодно в избе. Пошел он в лес, дров нарубил, а лошади нет. Как дрова привезти?
– Пойду к брату, попрошу коня.
Неласково принял его богатый брат.
– Взять коня возьми, да смотри большого возу не накладывай, а вперед на меня не надейся: сегодня дай да завтра дай, а потом и сам по миру ступай.
Привел бедняк коня домой и вспомнил:
– Ох, хомута-то у меня нет! Сразу не спросил, а теперь и ходить нечего – не даст брат.
Кое-как привязал покрепче дровни к хвосту братнина коня и поехал.
На обратном пути зацепились дровни за пень, а бедняк не заметил, подхлестнул коня.
Конь был горячий, рванулся и оторвал хвост.
Как увидал богатый брат, что у коня хвоста нет, заругался, закричал:
– Сгубил коня! Я этого дела так не оставлю!
И подал на бедняка в суд.
Много ли, мало ли времени прошло, вызывают братьев в город на суд.
Идут они, идут. Бедняк думает:
«Сам в суде не бывал, а пословицу слыхал: слабый с сильным не борись, а бедняк с богатым не судись. Засудят меня».
Шли они как раз по мосту. Перил не было. Поскользнулся бедняк и упал с моста. А на ту пору внизу по льду ехал купец, вез старика отца к лекарю.
Бедняк упал да прямо в сани попал и ушиб старика насмерть, а сам остался жив и невредим.
Купец ухватил бедняка:
– Пойдем к судье!
И пошли в город трое: бедняк да богатый брат и купец.
Совсем бедняк пригорюнился:
«Теперь уж наверняка засудят».
Тут он увидал на дороге увесистый камень. Схватил камень, завернул в тряпку и сунул за пазуху:
«Семь бед – один ответ: коли не по мне станет судья судить да засудит, убью и судью».
Пришли к судье. К прежнему делу новое прибавилось. Стал судья судить, допрашивать.
А бедный брат поглядит на судью, вынет из-за пазухи камень в тряпке да и шепчет судье:
– Суди, судья, да поглядывай сюда.
Так раз, и другой, и третий. Судья увидал и думает: «Уж не золото ли мужик показывает?»
Еще раз взглянул – посул большой.
«Коли и серебро, денег много».
И присудил бесхвостого коня держать бедному брату до тех пор, покуда у коня хвост не отрастет.
А купцу сказал:
– За то, что этот человек убил твоего отца, пусть он сам станет на льду под тем же мостом, а ты скачи на него с моста и задави его самого насмерть, как он твоего отца задавил.
На том суд и кончился.
Богатый брат говорит:
– Ну ладно, так и быть, возьму у тебя бесхвостого коня.
– Что ты, братец, – бедняк отвечает. – Уж пусть будет, как судья присудил: подержу твоего коня до тех пор, покуда хвост не вырастет.
Стал богатый брат уговаривать:
– Дам тебе тридцать рублей, только отдай коня.
– Ну ладно, давай деньги.
Отсчитал богатый брат тридцать рублей, и на том они поладили.
Тут и купец стал просить:
– Слушай, мужичок, я тебе твою вину прощаю, все равно родителя не воротишь.
– Нет, уж пойдем, коли суд присудил, скачи на меня с моста.
– Не хочу твоей смерти, помирись со мной, а я тебе сто рублей дам, – просит купец.
Получил бедняк с купца сто рублей. И только собрался уходить, подзывает его судья:
– Ну, давай посуленное.
Вынул бедняк из-за пазухи узелок, развернул тряпицу и показал судье камень.
– Вот чего тебе показывал да приговаривал: «Суди, судья, да поглядывай сюда». Кабы ты меня засудил, так я б тебя убил.
«Вот и хорошо, – думает судья, – что судил я по этому мужику, а то бы и живу не быть».
А бедняк веселый, с песенками, домой пришел.
