Текст книги "Ректор и 13-я студентка Глазовской Академии магии. Книга 2 (СИ)"

Автор книги: Авдотья Репина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 19 страниц)

– Я почти готова, – сказала, не оборачиваясь.

Но как только развернулась, замерла на месте. На пороге кабинета стоял Селиверстов Юрий Павлович, судья.

– Не пугайтесь, – мягко произнес он, внимательно разглядывая Миру, и даже выставил вперед руки в упреждающем жесте.

Она и не испугалась, правая рука уже сплела фаербол. Вреда он не нанесет, отвлечет, а там она порталом и в подвал.

 Так они и стояли друг напротив друга. Без облачения судьи мужчина выглядел старше и добрее. Сейчас, с близкого расстояния, его лицо казалось ей знакомым, хотя она точно видела его только во второй раз в жизни.

Послышались шаги.

– Чем обязаны? – с раздражением спросил Рихтер. Его негатив был легко объясним: он ставил такие сильные плетения на Академию от вторжения посторонних, а незваный гость, видимо, с легкостью их взломал.

– Я хотел бы поговорить с Мирославой, – обернулся Селиверстов. Андрей же быстро вошел в кабинет, встал, закрывая собой Миру. Следом за ректором шел ее отец.

– Что-то на сегодня много желающих с ней поговорить, – пробубнил Рихтер.

Но его язвительное замечание осталось без внимания. Судья переводил взгляд с Миры на Иванова и обратно.

– Чем обязаны? – властно повторил Андрей.

Его вся эта ситуация явно раздражала.

– Я хотел бы поговорить с Мирославой и этим человеком, – указал на Иванова.

– Почему? – с интересом уточнил отец Миры.

– Потому что я думаю, что вы мои прямые потомки, – заявил Селиверстов.

Так, это уже интересно. Рихтер кивнул в сторону чайного столика. Видимо, не чувствовал от гостя опасности и считал его положительный настрой. Мира точно считала.

– Почему вы так решили? – просил Юрий Иванов, когда они сели у чайного столика в ректорском кабинете. Девушка в этот момент заваривала чай и доставала вкусности к нему.

– Я не был бы так уверен, но меня убедила жена. Почти убедила, – сбивчиво говорил судья, глядя на Иванова. – Не многие знают, что много лет назад мы потеряли сына. Он не умер, нет. Он потерялся. На протяжении нескольких лет мы пытались найти его, но все безуспешно. Когда моя супруга читала статью о том заседании суда, где все вы были, решила, что увидела нашего сына.

– Так вы считаете, что я ваш сын? – удивился отец Миры.

– Да. А ваша дочь – моя внучка, – подтвердил Селиверстов.

Он отпил чай, прикрыл от удовольствия глаза. Для девушки такая реакция не была новой: многим нравился чай ее приготовления.

– И основываетесь только на фото? Только на внешнем сходстве? – удивился Андрей.

Да, Иванов и Селиверстов внешне были похожи. Но чтобы были сыном и отцом?

– И не только. Мирослава легко сломала мою защиту, выставленную в зале суда.

– Это тоже может быть совпадением. Мира сильный маг.

– Мы с супругой думали, что вы не поверите. В это сложно поверить, мы и сами сомневаемся. Но у Юрия и Миры глаза как у моей жены. Я таких больше ни у кого не встречал. Возраст Юрия такой же, как у нашего пропавшего сына. Иванов – это фамилия его жены. И только потомок может Селиверстовых разбить мое плетение, потому что моя магия основана на магии рода, – перечислял судья.

Мире, наверное, хотелось бы, чтобы это была правда (нашлись новые родственники), но все не может быть так гладко. Слишком подозрительно.

– Юрий Павлович, вы должны понимать, что это только косвенные доказательства. Всё перечисленное вами может быть просто совпадением, – заметил Рихтер.

– Я согласен с Андреем, – подтвердил Иванов.

– На вашем месте я бы тоже не поверил, – кивнул судья. – Если вы позволите, я приглашу свою супругу. У нас остался от сына только один артефакт, сделанный на его крови.

Все закивали, судья удалился, обещал скоро вернуться.

Рихтер вскочил, принялся рыться в ящиках кабинета.

– Андрей? – удивилась Мира.

– У меня где-то еще оставалась «Вода правды». Я не могу допустить, чтобы к моей семье близко подступились недостойные люди, – пояснил он, поставил перед ними чащу с водой.

Но у Миры отпали всякие сомнения, когда в кабинет ректора вошла супруга Селиверстова. Бывают такие семьи, где внешность детей как будто сделана под копирку с родителей. Вот так отец Миры был сделан под копирку с этой женщины. Она была очень взволнованна и крепко сжимала в руках какой-то сверток.

– Это моя супруга Ольга Константиновна, – представил судья.

– Он очень похож, – сказала женщина супругу.

Кто и на кого похож, было понятно только им двоим.

– Наш сын… – продолжил судья, – у него очень рано стали появляться способности к перемещениям в пространстве. Поэтому мы сделали эту игрушку, чтобы находить его. В ней капля крови нашего сына.

Женщина осторожно разворачивала когда-то пеструю ткань, сейчас сильно выцветшую. В свертке оказалась маленькая деревянная крылатая обезьянка с трубой в руках. Судья активировал артефакт, сплетая над ним заклинание. Обезьянка ожила, повертела головой, порывисто взмыла в воздух, оставляя позади себя серебристый след, зависла над отцом Миры, приложила медную трубу ко рту. И затрубила.

– Это он, – прошептала женщина.

Судья и его жена обнялись, оба плакали.

Очень трогательный момент. Но что делать дальше? Юрию Иванову сильно за сорок, а его находят родители, которых он никогда не знал. Мира понимала, что все это очень сложно. Хорошо, когда тебе пять лет или три года, и внезапно находятся твои родители. Даже ей сейчас иногда было сложно общаться с отцом, потому что она не видела его больше десяти лет, и ее взросление прошло тоже без него. А каково ему сейчас? Он никогда не знал своих родителей, его вырастила другая женщина.

– Я хотела бы пригласить всех к нам на ужин, – сказала Мира.

Четыре пары глаз посмотрели на нее, но возражений ни от кого не поступило. Тогда они вышли в небольшой закуток за Академией, девушка открыла портал в их летний домик в Предгорье. Несмотря на то, что в Глазове был почти зимний март, в Предгорье уже гуляла весна. В саду белели и розовели бутонами деревья, расцвели первоцветы. И уже взошли васильки, их посадили в память о бабушке Маняше с далекой планеты Эбуру.

Еще утром Мира замариновала мясо, овощи тоже были нарезаны, оставалось только запечь это все на гриле. Пока готовился ужин, пили чай и угощались закусками.

Все чувствовали себя неловко. Так бывает, когда ждешь события, оно наступает. А что дальше? Вот и смолкали разговоры, едва успев начаться. Рвано говорили, в общем.

А потом разговор вовсе расстроился.

Нет, сначала узнали, что у отца Миры есть старший брат, погодка, его зовут Иван. Он учился на демонолога, но потом пошел по стопам отцам и стал начертателем, хотя способности к символам у него были средние.

Стали говорить на отвлечённые темы, вот тут ждали неприятности. Точнее очень неприятные новости.

– У нас тоже был дом в Предгорье, – с улыбкой сказала новоиспечённая бабушка Миры.

– Вы там часто бывали? – поддержала девушка разговор.

– Не очень. Он достался нам от дальней родственницы. Там жили друзья нашего старшего сына. Потом дом сгорел, мы там не бывали больше.

Трое из пятерых напряглись, другие были удивлены реакцией первых.

– А кто в нем жил? Мой брат? – уточнил Иванов вмиг севшим голосом.

– Иногда он, но перед пожаром там жили его друзья, молодая семья с маленьким ребенком.

Мира вцепилась в руку Андрея, как делала всегда, когда волновалась. Мало ли совпадений. Но сегодня был очень странный день.

– Иван Селиверстов, говорите, зовут вашего старшего сына? – с наигранной легкостью уточнил Андрей.

– Иван. Но после поступления в МАМ он взял девичью фамилию супруги. Хотел и имя сменить, но передумал, – объяснял судья.

Для мага сменить имя дело рядовое. Поэтому Мира стала себя успокаивать, потому что не бывает таких совпадений. Не бывает.

И почти успокоилась, пока бабушка не продолжила мысль мужа.

– А я в девичестве была Хрусталевой.

Но улыбка быстро сползла с ее лица, потому что отец Миры вскочил и удалился в сад. Мира прижалась к Андрею, а тот принялся гладить ее по спине, успокаивая.

И поскольку Рихтер был самым собранным из них в тот момент, он и рассказал об участии Ивана Хрусталева в судьбе его и ее родителей, и их самих. Ольга Константиновна едва дослушала сухой рассказ Андрея и тут же ушла к отцу Миры. Как же ему было сложно не пуститься в обвинения, думала Мира, ведь все, что касалось ее, зачастую лишало его собранности и спокойствия.

– Это мы во всем виноваты, – сдавленно проговорил судья, – мы так хотели найти одного сына, что в какой-то момент совершили непростительную для любого родителя ошибку – забыли о втором. Он редко связывается с нами, иногда присылает открытки Олюшке.

– Я видела его в Глазове в сентябре, – успокоила Мира.

– Он следил за Мирославой, – тут же хмуро прибавил Андрей. Поэтому получил под столом несильный пинок от жены, мол, не нагнетай.

– Думаю, что Иван полюбил мою маму и хотел заменить собою отца, – умолчала о том, как этот мотив хорошо связывался с тем, что родители искали одного сына, позабыв о другом. – Ради этого даже развалил их общее предприятие. Уверена, что Иван по-своему любил брата и нашу семью. Мы называли дом гнездышком Хрусталевых.

– Да, именно так он звался несколько поколений.

– Мы с отцом рады, что нашлись наши родственники. Дайте нам время привыкнуть к переменам.

Когда гости ушли – дед Миры открыл портал к своему дому, отец Миры – к Академии, – Андрей прямо на улице стал целовать жену, пробираясь руками ей под одежду. Таким отчаянным он не был даже после ее путешествия по мирам.

– Андрей! Что с тобой? – позвала она его, разволновавшись.

– Я не могу и не смогу без тебя, – с жаром говорил он.

– И не надо. Я рядом, – она гладила его лицо, призывая успокоиться.

– Я боюсь представить, если бы он все-таки сумел лишить тебя магических способностей или ты бы, как твоя мама… – шептал Андрей.

Мира обхватила ладошками его лицо, чтобы смотрел только ей в глаза.

– И не нужно. Я рядом. И не представляю, как могу жить без тебя. Никак, наверное.

– Девочка моя, – он припал к ее губам долгим обезоруживающим поцелуем.

– Люблю тебя, – успела выдохнуть она, прежде чем вцепиться в него руками и ногами. Он нес ее в дом.

Вскоре оба довольные лежали на полу перед камином, продолжая дарить ласки друг другу.

– А что дальше? – спросила Мира, сама не понимая, что именно имеет в виду. Так много изменилось в ее жизни. Год назад она бы не поверила, если бы ей рассказали обо всем этом.

– А дальше, дорогая моя, абсолютное счастье, – и поцеловал, как умеет только он, только ее.

А на улице шел тихий, первый в этом году очищающий дождь.

Глава 32 Счастливая: Вместо эпилога

Мира шагала по площади Свободы, ее любимому месту в городе Глазове. На улице шикарный теплый июнь, на ней простое, но изящное платье, они вместе с мисс Шарлоттой разрабатывали модель.

Андрей был прав, Глазовскую Академию магии она окончила экстерном, отучившись всего год с небольшим. Во время тестирования, проводимого внутриакадемической комиссией, у преподавателей замечаний и нареканий по поводу ее способностей не возникло. По понятным причинам сам ректор только наблюдал, но в процесс не вмешивался.

Сейчас осталось выбрать, чем заниматься после Академии. Мира хочет приносить пользу Глазову, поэтому подумывает о разработке нескольких проектов благоустройства общественных пространств, с красивыми и полезными магическими эффектами.

На экзаменационный консилиум магов в Министерстве магии девушка решила ехать одна, хотя желающих ее сопровождать было более чем достаточно. Но все эти люди имели слишком большой вес в глазах окружающих, а ей хотелось все сделать самой.

Но уже в Министерстве магии не обошлось без приятных встреч. Монах сейчас работает там. Занимается разработкой проектов посещения других миров, их описанием, изучением Источников и Хранителей. Из-за него Мира иногда работает на Министерство магии. Нелегально и неформально. Монах отправляет данные о людях, которые  пострадали от опытов, а Мира, если получается, придумывает плетение, как в свое время Монаху, чтобы облегчить последствия воздействия.

После обнародования данных об экспериментах во время суда над Рихтером, общественность – и маги и немаги – взбунтовалась, все требовали, во-первых, пресечь такие эксперименты, во-вторых, наказать виновных. Тогда под влиянием общественников и СМИ в Министерстве магии прошла глобальная чистка, поэтому свежие умы требуются постоянно. Маги-соискатели проходят сложнейший отбор под наблюдением все тех же общественников. Последние вооружены не только водой правды, но и большим количеством других заклинаний, вскрывающих ложь. По этой же причине (нехватка квалифицированных кадров) Рихтера пока попросили остаться на посту ректора ГАМ, он согласился.

Книга госпожи Акиры Такаями переведена на несколько языков. Издала она ее под другим именем – Макото Саито («правильное очищение») в соавторстве с Алешей Правдиным, это граф Орлов. Благодаря полиэтническому составу преподавателей Глазовской Академии магии, книга быстро распространилась по миру. И стала побуждать людей рассказывать о подобных экспериментах в их странах, вылилось все это в мощное общественное движение. Поэтому место захоронения Изольды Дмитриевны пришлось скрыть, как она и просила в завещании. Конечно, никто не отпустил Мамушку одну в Чехию с прахом подруги, на похоронах Золотой были все члены тайного общества, пара ее хороших знакомых, все по ее завещанию. По этому же завещанию было велено «на моих похоронах не стоять с кислыми лицами, а радоваться, что все хорошо закончилось. И хорошо, прежде всего, для эгоистичной меня». Никто и не плакал, стояли с ощущением светлой грусти. И даже пасмурная весенняя погода посветлела, когда прах Изольды соединился с прахом ее горячо любимого Григория.

Новокшенов стал заглядывать с неформальными визитами к Рихтеру чаще. Готовится еще одна книга.

Но самое интересное, что в Глазовской Академии магии после суда мало что поменялось по-настоящему. По-настоящему, потому что смотритель следит за Источником магии, а библиотекарь обслуживает библиотеку, и это отец и дед Миры.

Мира прошмыгнула мимо Ксении, та знаками показала, что ректор в кабинете один. Когда девушка вошла, то Андрей сидел на диване у чайного столика, читал книгу и делал заметки на полях. В последнее время он успокоился и отдавался научной работе с большим наслаждением. Девушка обняла его со спины, но ее тут же подхватили и усадили рядом.

– Я люблю тебя, – почему-то сказала она вместо заготовленного рассказа об экзамене в Министерстве магии.

– Очень рад это слышать. – И так закономерно, что после этих двух фраз они поцеловались, потом еще раз и еще. Пока Андрей, который в такие моменты меньше терял самообладание, мягко не отстранил ее от себя. – Рассказывай, чудовище.

И рассказывать было нечего.

– Сдала, – победно улыбнулась Мира.

– Не сомневался в тебе. Кто ты у нас?

Хотелось ответить что-то вроде: твое пожизненное счастье, но она сказала другое.

– Начертатель, артефактор, – перечисляла она с напускной важностью. – Все!

– Неплохо, дорогая, – протянул он. – Неплохо ты скрыла ото всех свои истинные способности, но я только рад. Одного магерика в семье будет достаточно. Пока.

– Поэтому ты не соглашаешься с тем, что я успешно прошла курс астрономии, – формально, пока она его не закончила, не могла считать себя магериком.

– Но ты же плаваешь в нем, – с напускной важностью ощетинился он.

Ага, как рыба в воде она в нем плавает. А хотя, да, пусть в их семье будет только один супермен среди магов.

– Ты придумал для нас летний отдых?

– Я должен, нет, просто обязан отвезти тебя в свадебное путешествие. Куда пожелаешь, и буду исполнять любой твой каприз. При одном условии. – От этих слов Мира сникла, потому что поняла, куда он ведет. Разговор они откладывали до тех пор, пока она не сдаст выпускные экзамены. – Не нужно делать такое печальное лицо, я же не железный. Сразу чувствую себя извергом. Мы обязаны сделать это с тобой. Обязаны, – короткий поцелуй. – Скажи «да».

– Да, – сдалась Мирослава и прижалась к груди мужа. Ей нужно было успокоиться.

На собственной свадьбе они придумали двенадцать способов, как незаметно улизнуть от всех с этого грандиозного торжества.

Свадьба на триста персон! Уму непостижимо!

Триста человек собрались в большом белом шатре на берегу озера, чтобы пожелать Андрею и Мирославе Рихтер счастливой семейной жизни. А молодые супруги так любят уединение. Друг с другом.

Ольга Константиновна настаивала, чтобы было пятьсот человек, но Мира с Андреем запротестовали, уговаривая на триста, пока потом не поняли подвох и не сообразили, что нужно было соглашаться на сто человек. Но ее бабушка так старалась.

Хотя Мира не сожалела – приехали одногруппники отца по МАМ, и тот словно окунулся в студенческие годы. Ему было сложно смириться с мыслью, что люди его возраста такие старые. А тут все они на один вечер помолодели за общими воспоминаниями.

Пригласили всех преподавателей и студентов ГАМ. Шарлотта и Лоран явились в новом качестве – они супруги. Примирились клеточки и полосочки. Но профессора так и соревнуются в научных успехах.

След приехал на свадьбу с Ксенией. Мира не удивилась, а Андрей проспорил. Чудесная пара. Илья открыл полноценный офис. Принимает клиентов уже не у себя дома.

Но все было бы не так уютно на свадьбе, если бы не бабушка и дедушка. Они вообще делали много для Миры и ее отца, ничего не просили взамен, только общение. Все счастливы, хотя всем четверым пока сложно строить отношения друг с другом. Нужно время.

Юрий Павлович Селиверстов ушел с должности судьи, они с супругой временно переехали в Глазов, чтобы быть ближе к новообретенным сыну и внучке.

Ольга Константиновна преподает в музыкальной школе. Она пианистка. Очень хорошая пианистка. Порой Мирослава поражается, как ее любви хватает на мужа, сыновей, внучку и Андрея. Да, да, она относится к Андрею как к еще одному сыну. Любит и поддерживает. Тот ей благодарен и отвечает взаимностью. Они много разговаривают,   Ольга Константиновна не хуже мисс Шарлотты помогает в лечении душевных ран.

– Благодаря тебе у меня большая семья. Спасибо, – любит приговаривать Андрей жене. А за что спасибо? Без него не было бы в ее жизни ни любви, ни счастья.

Иван Хрусталев так и не нашелся. Мире казалось, что однажды она его видела в толпе горожан на Дне города. Он наблюдал, как они с мужем, отцом, бабушкой и дедушкой сидят в летнем кафе в Горсаду. Возможно, показалось, возможно, нет. Кто разберет? Хотя от человека шли такие сильные эмоции сожаления, боли, тоски и любви, что сомнений не оставалось.

А Андрей по-хорошему сблизился с отцом Миры на почве изучения перемещений на большие расстояния. Они сейчас хорошо ладят.

А Мира? Мира счастлива. Очень. Рада тому, что тем ужасным весенним днем Хранитель кинулся ей под ноги и запустил круговерть счастья в ее жизни.