Текст книги "Ректор и 13-я студентка Глазовской Академии магии. Книга 2 (СИ)"

Автор книги: Авдотья Репина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

– Просто ждем своей очереди, – подтвердила собеседница.

Иногда Мира думала: почему маги не придумали такое приспособление, куда можно было бы положить лишнее время, чтобы забрать его, когда не хватает. Сейчас бы она с большой радостью сложила четыре часа ожидания у зала суда, чтобы достать их после того, как окажется наедине с Андреем после всего этого.

Наконец, вышел работник с синей форме и объявил, чтобы входил свидетель с номером девяносто пять.

– Все будет хорошо, дорогая, – подмигнула Изольда Дмитриевна, почему-то обняла Миру и направилась в зал суда.

Девушка не могла больше стоять, она ходила рядом с дверью, что не казалось странным, потому что в коридоре и так все туда-сюда слонялись.

Когда назвали номер Миры, девяносто шестой, она от волнения не сразу поняла, что зовут именно ее.

Выдохнула, собралась с мыслями и пошла в зал суда за мужчиной в синей форме.

Глава 27 Розовая с золотыми всполохами: Самообман

Мира не могла уцепиться хоть за что-нибудь, хотя вокруг нее проносились сначала шкафы и диваны, потом люстры, потом деревья, потом пустота.

А потом она упала на песок.

Без паники.

И думать!

Мир лабиринтов на самом деле не так опасен. Он условно пригоден для проживания. Ее отец же столько лет тут жил. А значит, с точки зрения физического здоровья человека, вообще безвреден, потому что создает благоприятные для обитателя условия.

Опасность в другом – психическая энергия. Судя по всему, Мир лабиринтов питался эмоциями отца, подкидывая для него образ любимой женщины, чтобы тот не хотел уходить. Главное, что сейчас он в безопасности.

Успокоилась. Следующий благоприятный период для открытия портала в Мир лабиринтов наступает только через год. Вот тогда Андрей ее найдет и вернет. В этом Мира не сомневалась.

И опечалилась оттого, что по ее вине мужу снова плохо, что он места сейчас себе не находит.

Нужно понять, куда она попала. Какая-то пустыня. Она бы походила на земную, если бы тут было жарко. Но в этой пустыне было комфортно, не жарко и не сухо, песок розовый. Светила на небе не разглядела, хотя свет однозначно лился оттуда. Какое-то все бархатное вокруг.

Встала. Нужно было найти воду. И ночлег. И как-то сориентироваться. И не раскисать. Не раскисать.

Поскольку во все стороны тянулась все та же пустыня, а теней на песке не было, Мира пошла туда, куда глаза глядят. То есть прямо.

И прошла примерно шагов сто, когда ее буквально подрезали и бортанули где-то справа снизу. Она опустила взгляд и несколько раз моргнула, потому что не поверила своим глазам – Хранитель забежал спереди, обернулся, мол, иди за мной и живенько потрусил вперед.

И Мира пошла следом. Почему Мир лабиринтов решил выдать именно этот образ? Почему не Андрея, за которого сейчас она очень переживала? Или не отца, с которым хотелось наговориться всласть? Или давно умершей матери? Бабушки Маньяши? Принца, в конце концов?

Нет. Это коварный мир!

Мира остановилась. Если появился Хранитель, значит, она сейчас тешит свое тщеславие – во второй раз самое загадочное и неизученное существо мира магии зовет ее за собой. Что это, если не тщеславие? Тем более, что она не сможет отличить Хранителя от проекции, созданной Миром лабиринтов, как не мог понять ее отец, что перед ним сидит не его жена, а пустышка. И Мира сейчас все будет идти, и идти за белым котом, пока ее силы не закончатся. Или пока ее не заберут отсюда.

Села на песок. Но заняться самоанализом ей не дали, потому что в спину толкнулся еще один белый кот. А руку задел еще один. Все они как будто звали ее за собой, и с серьезным выражением мордочек шли за тем, первым Хранителем.

Многовато Хранителей для одной Миры! А их становилась только больше.

Тогда она все-таки встала и пошла за ними. Интересно, куда приведут.

Не хотелось ни пить, ни есть, не чувствовала усталости. Поэтому Мира просто шла за Хранителями, пока они не вышли к розовому с золотыми всполохами океану.

– Это же чистая магия! – воскликнула Мира, падая на колени на берегу океана.

Вот почему нет жажды и прочих неприятных ощущений. Такое количество магии может дать магу даже бессмертие.

Нет! Нет! Нет!

Это только Мир лабиринтов! Он строит иллюзию, в которую верит жертва!

– Нет! – крикнула она громко, вскакивая на ноги.

Хранители все как один, словно отражение одного Хранителя в нескольких зеркалах, обернулись на крик девушки.

– Они просят тебя быть тише, – проговорил рядом голос. Но рядом никого не было.

– Кто ты? – тут же просила Мира.

Неужели шизофрения? А голос только в ее голове?

Вместо ответа стал проявляться Кксанук.

– Я провел тебя через миры, как и обещал, – проговорил ее собеседник.

– Ты тоже не настоящий, – уверенно, даже каким-то обвинительным тоном заявила она.

– Я не могу не быть настоящим. Другого меня нет.

– Нет, – снова возразила девушка. – Сейчас я в Мире лабиринтов, и он показывает мне то, что я хочу увидеть.

– Я провел тебя через миры, – повторил Кксанук.

– И где мы сейчас?

– В Мире Хранителя.

Это даже еще лучше!

Мира снова села на песок. Все-таки Мир Хранителя – это не их с Андреем домик в Предгорье, где она, как ее отец, пыталась бы вывести мужа из забытья. И сердце не щемит от простирающейся картины. Даже интересно. А вот если бы это был сад у их дома…

Так и сидели на песке. Понурая, но собранная до предела Мира, безэмоциональный Кксанук и молчаливые клоны-Хранители.

– Хранитель хочет показать тебе кое-что, – проговорил над ней Кксанук.

Конечно, им же нечего больше делать в своем мире, кроме как Мире все время что-то показывать. Но ничего не ответила. Молчала.

– Ты неуважительно относишься к Хранителю, – заметил Кксанук.

– Что тебе от меня нужно? – выпалила она.

– Хранитель хочет показать тебе кое-что, – повторил ее собеседник.

– Ничего он мне не хочет сказать. Ни один из них. Потому что ни тебя, ни их сейчас тут нет! Потому что я застряла в Мире лабиринтов и жду, когда меня вытащат отсюда.

– Я провел тебя через миры, – в очередной раз Кксанук.

Девушка закипела. Бессмысленный разговор! Это так Мир лабиринтов решил вытаскивать из нее энергию, потому что гнев – это проявление концентрированной силы в ней, в Мире.

Поэтому она закрыла уши и глаза, свернулась в клубочек на песке.

– Хранитель хочет показать кое-что важное для твоего мира, – проговорил Кксанук над ней.

Пусть показывает! Кто ему мешает?

Время шло. Ничего не менялось.

– Все могло быть проще, – сказал Кксанук, схватил Миру за ногу, как щенка, и бросил ее в океан магии.

Что?

Потоки энергии тут же поглотили девушку, забили нос, рот, уши, лишили зрения, сковали движения.

– Не сопротивляйся, – раздалось рядом с ней.

Все, как тогда, летом, на Источнике магии. Мира расслабилась и позволила энергии завладеть собой. Тут же ее вынесло на поверхность. Она даже смогла встать и дойти прямо по поверхности океана до розового берега. Тяжело легла на бок и отдышалась. Тело гудело от почерпнутой энергии, как тогда, на Источнике магии. Эти ощущения ни с чем не спутаешь.

– Хранитель хочет показать кое-что важное для твоего мира, – проговорил Кксанук над ней.

– А если не соглашусь? Снова выкинешь в океан? – съязвила Мира.

– Твой мир погибнет, как мир на Веге. И во многих других местах.

И только она может всех спасти. Знали. Проходили. Выжили.

Но Мира почему-то представила, как министерские с благоговейным трепетом черпают цистернами магию прямо из океана, потом жадно пьют ее, одуревая от чистой силы в своих венах.

– Кксанук, ты не настоящий, – девушка перевернулась на спину, чтобы видеть собеседника. Устало заговорила дальше. – Я сейчас нахожусь в Мире лабиринтов. Ты, Хранители, этот океан только в моей голове. Ничего этого нет.

– Я провел тебя через миры, – в пятый раз повторил Кксанук.

Даже если так. Даже если он забрал ее из Мира лабиринтов и перенес в Мир Хранителей.

Как ей проверить этот факт? Спросила у Кксанука.

– Странный вопрос, – ответил тот.

– Так и мир странный, – фыркнула девушка. – Например, почему так много Хранителей?

– Все зависит от твоего восприятия. Если захочешь увидеть только одного Хранителя, то так и будет.

И Мира захотела. Моргнула, а перед ней сидит только один белый кот. И вот это создание следит за всей магией во всех мирах?

– Это так, – подтвердил Кксанук.

– Как? – задался вопрос сам собой.

– Магия пронизывает все и везде, а Хранитель – это его неотъемлемая составляющая, хранитель.

– Но как он одновременно может быть в нескольких местах?

– Он всегда там находится.

– Одновременно? Один одновременно?

– Для Хранителя, как и для магии, нет времени и пространства.

– Прочему он сам не хочет поговорить со мной?

– Ты слишком примитивная для него, как и любой человек.

– А ты?

– Я тоже. Но я понимаю его, потому что мы дальние предки.

Он ей уже об этом говорил. Давно, летом, когда пытался передать послание Хранителя.

Но Миру все-таки не покидало ощущение, что все это сейчас происходит в ее голове. Шизофреник тоже думает, что его видение существует на самом деле. И папа думал, что перед ним сидит настоящая мама.

Но это и не плохо. Если таким образом ее мозг с его чертогами подсознания хочет донести ей какую-то мысль, это даже лучше. Тем более, что образы, связанные с символами Хранителя уже представали перед ее внутренним взором.

– Что хотел передать мне Хранитель? – наконец, спросила она.

– Символы, – коротко ответил Кксанук.

– Какие символы?

– Те, что пытался передать твоему пращуру. Но тот не понял, потому что не имеет магических способностей.

– Какому пращуру? Одному из тех, что видел его первое появление в районе Глазова?

– Его потомку.

Почему с ним так сложно общаться? Идем дальше.

– Что в этих символах?

– Помощь.

Мира захныкала как трехлетняя девочка и спрятала лицо в ладонях. С Кксануком получалось делать шаг вперед, а дальше следовала часовая остановка – так ей представлялся их разговор.

Идея!

– А, может быть, сам Хранитель передаст мне всю информацию? Как умеет, – предложила Мира.

Летом, на Источнике он положил свои отростки, которые напоминали длинные, утолщенные усы, ей на голову, и в мозгу девушки стали появляться образы и картинки, по которым она поняла, что от нее хотел Хранитель. Главное было открыть разум для его воздействия.

– Ты можешь умереть, – предупредил Кксанук, – а значит, и твой мир может умереть.

Нет, не умрет. Потому что Мир лабиринтов не позволит погибнуть жертве, которая дает ему еду, то есть энергию нужного качества.

– Все будет хорошо, – заверила девушка, – я выдержу.

Кксанук обернулся к Хранителю, тот все время их разговора лежал на песке и смотрел на океан.

– Воля твоя, – как бы открестился Кксанук и отошел в сторону.

Тогда Хранитель взмыл в воздух, подлетел к Мире, остановился на уровне глаз, приложил четыре роговых отростка, что шли от головы, к ее лицу.

И в секунду Мира поняла три вещи.

Первая. Она действительно может умереть. Картинки шли с такой интенсивностью и скоростью, что ее мозг буквально кипел и чесался под черепной коробкой от работы. Хотелось полить на голову ледяной воды.

Вторая. Символы, которые они обнаружили на описании экспериментов, Хранитель много лет назад передавал через ее маму. Но это были не все знаки, для полного комплекта не хватало такого же их количества плюс один. И знаки на бумагах связывались со знаками на могилах и привязывали души людей к самому заклинанию. Но для реализации плетения требовался еще один набор символов, эти значки сейчас мелькали в голове Миры. А потом последний знак-ключ, который как бы запускал все заклинание. Очень древняя магия.

Третье. Это не Мир Лабиринтов, в действительно Мир Хранителя, потому что голова Миры, просто не могла придумать эти символы, а они так и были пронизаны древней магией. Это она чувствовала, как сильный маг-начертатель.

Хранитель отпустил ее. Мира упала на песок и тяжело дышала, перед глазами стояла чернота. Голова болела адски. Кажется, из носа и ушей сочилась кровь. Поэтому она просто лежала и ждала, когда ей станет хоть немного лучше. Когда силы стали мало-помалу возвращаться, в первую очередь она повторила в воздухе (просто водила пальцами) символы, которые показал ей Хранитель. Ни рук, ни того, что они рисовали, Мира не видела. Ослепла.

– Спасибо, что показал символы, – сказала она, обращаясь к Хранителю, потом к Кксануку, – спасибо, что провел меня через миры.

Ни тот, ни другой ей ничего не ответили. Да, и чего она ждала от безмолвного Хранителя? Новой порции образов? Оба, судя по звукам, оставались на своих местах.

Да, она словно видела, что происходит, но не глазами.

Например, чувствовала, как океан магии переливался розовыми с золотом всполохами, и он немного взволновался от того, что сейчас произошло.

Мира боялась напрягать мозг в попытке представить, в какой части времени и пространства она находится сейчас, и каким образом существует тут.

– Черная вода уже атаковала планету Хранителя? – задала она вопрос просто в воздух.

– В рамках твоего времени это еще не произошло, – ответил Кксанук. – Но уже произошло. Все уже произошло, и все еще не произошло.

Значит, Хранитель, это вездесущее создание, может выбрать любую точку в пространстве-времени для жизни.

– Почему он помогает нам на Земле? Мог бы ничего не делать, и мы бы сами себя уничтожили, как жители Эбуру? – снова спросила Мира тихим голосом.

– На Эбуру отказались от помощи, на Земле еще нет. Хранитель бережет магию от непростительного использования.

– Ты поможешь мне вернуться на Землю? Я еще не опоздала?

– Помогу. Но тебе еще раз нужно туда, – почувствовала, как он указывает на океан магии, – Хранитель вернет тебе силы, которые у тебя забирал.

Так вот куда утекали ее силы! Да, закон сохранения магии в действии. Нет для него границ ни во времени, ни в пространстве.

Но нужно, так нужно. И Мира пошла, ориентируясь вибрациями, идущими от океана. На этот раз магия не поглотила ее, а все лишь нежно обняла. Вспомнились руки Андрея.

Потом, когда вся она погрузилась в потоки магии, девушка почувствовала, как исцеляются ее уши и нос, глаза обрели зрение, ушибы, что она получила, пока летела по Миру лабиринтов, зажили. А потом она стала вбирать в себя, как губка, магию. Много магии. Когда она вышла обратно на берег, то чувствовала себя заново рожденной. Фениксом.

Хранителя на песке уже не было.

– Идем, – протянул Кксанук одну из рук, и Мира схватилась за нее.

– Пора рвать когти, – почуяла Роза.

Собрала с рабочего места все самое необходимое: косметику, обувь, журналы. Она хотела чувствовать, что ее ждет слава и признание. А не это вот все. Тем более, что почву для этого подготовила.

В спешке она забыла забрать из глубин ящиков кулон с серым необработанным камнем.

Глава 29 Судебно-разоблачительная: Всё идет не так

Андрей Рихтер чертовки, неимоверно устал. И дело не в том, что его долго держали в заключении, допрашивали, пытаясь сбить его защиту – к этому был готов. Не готов был к потоку людей, которые решили сказать о нем хорошие слова в зале суда. Преподаватели, знакомые его собственные и его родителей, коллеги, соседи, деловые партнёры – все они считали своим долгом замолвить словечко за подсудимым. Все это было бы к месту, если бы суд изначально не задумывался им как фарс, лицедейство, притворство.

Но правила магической судебной системы были таковыми, что сначала заслушивается сторона обвинения (свидетелей и улики виртуозно сфабриковал След), а потом сторона защиты. А поскольку свидетелей защиты пришло уже аж девяносто четыре, всех их полагалось выслушать…

План был прост – на суде, после того, как выступит последний свидетель, полагалось слово подсудимому. Вот тогда Андрей расскажет об экспериментах над людьми в Министерстве магии, о которых узнал от покойных родителей. У обвинения не достаточно улик, чтобы его посадить в тюрьму, поэтому план был верный. К тому же, в таком случае репутация одного только Андрея окажется запятнанной, якобы все нашел он один. У других членов тайного общества нет таких титулов, финансовых возможностей и связей.

Чтобы отвлечься от хвалебных слов в свой адрес, которые озвучивал друг его родителей, Андрей стал воскрешать в памяти образ Мирославы. Это занятие его всегда успокаивало. Уже три долгих месяца он живет без своей любимой, осталось еще девять. Переживет. Перетоскует. Продержится.

Вспомнилось, как Мира пахла во время их последней встречи, перед тем, как уйти в Мир лабиринтов. Обычно это она сходила с ума от его запаха, но тут он прижался к волосам девушки и понял, что они пахнут как летний сад. Точно такие же ароматы стояли в Предгорье, когда он делал ей предложение. И этот запах, мгновенно воскрешающийся в его памяти, а не ее образ, помогал жить без нее все это время. А еще его губы тут же вспоминали ее прохладные губы и горячую кожу. Нежная девочка, огненная фея, чудовище, когда он был недоволен ею.

Свидетель закончил свой спич, судья Селиверстов Юрий Павлович (подгадали так, чтобы дело вел именно он, потому что был действительно неподкупным служителем закона, к тому же справедливым) сделал какие-то пометки в своих записях и дал знак, чтобы приглашали следующего свидетеля.

Скорым шагом в зал заседаний вошла Изольда Дмитриевна Золотая. Несносная старуха! Когда все тайное общество решило ехать в Хрустальный город на суд, она заявила, что ей лучше остаться в Академии. Хотя практически весь план обнародования документов разработала единолично. Да и в последнее время вела себя странно: не разделяла общих переживаний о Мире, застрявшей черт знает где, зачем-то стала дарить свои книги и вещи, давать наставления и беспрестанно курила.

Золотая подошла к месту допроса свидетелей в центре зала суда. Хотя сам зал суда больше напоминал анатомический театр: темное помещение с окнами под самой крышей. Свидетель вставал перед судьей, который сидел на специальном возвышении, справа и слева от него столы для защиты и обвинения. Амфитеатром спускались книзу места для зрителей. Охрана стояла только у входа. Судья Селиверстов был сильным символистом, сам накладывал на зал суда плетения, чтобы никто лишний не проскользнул, к тому же, благодаря его магии сохранялась тишина во время допроса, и все процедурные моменты соблюдались согласно букве закона.

– Назовите себя, – обратился судья к свидетельнице.

– Золотая Изольда Дмитриевна, – ответила та и закурила.

– В зале суда запрещено курить, – строго напомнил Селиверстов.

– Это лечебное, – подмигнула старуха, и ей поверили.

Неужели действительно лечебное? Андрей удивился. Дело в том, что ложь в зале суда, благодаря специальным чарам, распознавалась мгновенно – начинали противно звенеть колокольчики на столе судьи.

– С какой целью вы заявили свое участие в данном судебном процессе?

– Так я Андрюшину жену привезла, ваша честь, – выдала Золотая и махнула на Рихтера рукой с зажатой в ней сигаретой.

Андрей вскочил! Не выдержал. Колокольчики молчали, а значит, чертова старуха говорит правду. Рихтер не слышал, что творилось на трибунах для зрителей, но видел, как журналисты также подскочили от этого заявления и встали в стойку охотничьей собаки, которая почуяла дичь, то есть сенсацию.

– И где она сейчас? – с интересом уточнил судья.

– За дверью ждет, – отмахнулась Изольда Дмитриевна, – она следующий свидетель.

Судья изменился в лице, немного отпил воды из стакана, что стоял рядом с ним, посмотрел на Рихтера, словно тот мог ему что-то подсказать, потом на сторону обвинения, где представители прокуратуры Министерства магии смотрели на самого судью, и снова отпил воды.

Но Селиверстов не был бы собой, если бы в любой ситуации не соблюдал протокол ведения заседания неукоснительно.

– У стороны обвинения есть вопросы к свидетелю? – отрицательный ответ. – У стороны защиты? – Андрей тоже отрицательно покачал головой.

Судья сделал пометки у себя в бумагах.

– Изольда Дмитриевна, у вас есть что-то еще добавить по поводу данного дела?

– Нет, ваша честь.

– Тогда прошу вас, присаживайтесь в зал суда.

– Благодарю, ваша честь, – проворковала старуха, не спеша закурила еще одну сигарету и стала подниматься на места для зрителей. Цыкнула на кого-то, чтобы ей уступили стул и села за спиной Андрея.

Чертова старуха! Для чего надо было устраивать весь этот балаган?

– Прошу, – Селиверстов прочистил горло, – пригласите следующего свидетеля.

Все, абсолютно все, кто находился в зале суда, проследили взглядом за работником суда, который сопровождал свидетелей. Мужчина открыл дверь, попросил войти свидетеля с номером девяносто шесть.

И в зал действительно вошла Мира, его трепетная девочка. Она выглядела точно так же, как перед уходом в Мир лабиринтов, все так же прядь выбивается из хвоста, на правом локте формы для занятия боевой магией небольшое белое пятнышко. Это она упиралась в стену, когда он обнимал ее в подвале Академии перед уходом в последний из миров. И волосы ее, наверняка, все еще пахнут так, как он запомнил. Выглядела она чудесно, вся напитана энергией, так и светился. Или это радость от встречи с ним?

Вероятнее всего, она смогла вернуться сама из Мира лабиринтов, а старуха потащила ее на суд. Но ничего. Скоро все уж точно все закончится очень скоро, и он обнимет свою жену.

По походке и скованности движений стало понятно, что Мирослава чувствует себя неуютно под пристальными взглядами. Но только нашла глазами его, Андрея, едва не рванулась к нему. Служитель попросил ее встать на место для свидетелей, что она и сделала.

– Назовите себя, – озвучил судья традиционную фразу.

– Рихтер Мирослава Юрьевна, – ответила девушка, посмотрела на мужа и улыбнулась.

Хорошо, что в зале суда для непосредственных участников заседания был создан полог тишины, потому что журналисты просто прыгали, скакали, фотографировали. Как в цирке! Но сторона защиты настояла на открытом заседании, чтобы привлечь как можно больше людей.

– Кем вы приходитесь Рихтеру Андрею Вильгельмовичу?

– Супругой… – сказала уверенно и осеклась.

– Ваша честь, – пришел на выручку Селиверстов, а сам так и рассматривает Мирославу. Кулаки Андрея сжались сами собой.

– Супругой, ваша честь, – поправилась она.

– Совершал ли когда-либо подсудимый в отношении вас насилие?

– Нет, ваша честь,  – возмутилась свидетель. И личико нахмурила.

– Принуждал к чему-либо?

– Нет, ваша честь, – произнесла Мира и добавила. – У меня любящий и заботливый супруг.

– Думаю, что заседание можно прекратить ввиду открывшегося факта, доказывающего отсутствие преступления, – с облегчением заключил судья.

– Ваша честь, – обратилась девушка.

– У вас есть что-то еще сказать по данному делу? – уточнил Селиверстов.

– Не по этому делу, а…

Ее перебили.

– Тогда, согласно протоколу, мы сначала должны выслушать всех свидетелей, потом дать слово обвиняемому и только потом вам. Все понятно? – судья не сводил взгляда с Миры, словно пытался в ней что-то разглядеть.

– Да, – как-то неуверенно сказала свидетель защиты и посмотрела на Изольду Дмитриевну, ища поддержки.

Что эта несносная старуха ей наплела?

Девушка растерялась, когда поняла, что не знает, куда ей присесть. Улыбнулась, когда увидела членов тайного общества, сидящих за Рихтером. Остановила свой взгляд на пустующем месте рядом с Андреем. От адвоката он отказался, заявив, что будет защищать себя сам, поэтому располагался за столом один.

Мира уверенно подошла и села рядом с ним, они переплели пальцы. Нахмурилась, когда поняла, что Андрей не может говорить. Она не знала, что во время допроса свидетелей, подсудимым запечатывают рот, чтобы исключить воздействие на свидетелей.

Его девочка провела пальчиками по его губам и заклинание спало. Но он не стал ничего говорить, потому что она не знала и того, что за самовольное колдовство в зале суда, что она сейчас и сделала, предполагалось наказание. Поэтому он только обнимал ее, пахнущую летним садом.

Судья тоже не обратил внимания на это вопиющее нарушение. Видимо, заседание отняло у него немало сил.

Рихтеру хотелось скорее закончить этот балаган. Но Юрий Павлович еще не знал, что слово стороны защиты будет не формальным, а подготовленным развёрнутым обвинительным спичем в адрес Министерства магии, работники которого при появлении Миры засуетились как тараканы.

И пусть журналисты фотографируют их, пусть все знают, что она принадлежит только Андрею. Но Мира быстро вспомнила, где они находятся, хотя жадно смотрела на его губы, крепко сжала его руку и повернулась в сторону судьи.

Тот уже попросил пригласить девяносто шестого свидетеля, но никто не входил. Служитель еще раз озвучил, но никто не появился.

– Ох, запамятовала, – спохватилась Изольда Дмитриевна, поплелась на место для свидетелей, протягивая бумажку с номером девяносто шесть.

– Изольда Дмитриевна? – изогнул судья бровь.

– Да, ваша честь, – кивнула та, но уходить с места свидетеля не собиралась.

– У вас есть что-то сказать суду?

– Конечно, ваша честь и не только суду.

Рихтер в силой сжал стол свободной рукой.

Безумная старуха! Безумная! Обманула-таки всех! Обвела вокруг пальца!

И чего ради…

– Андрей, – шепотом позвала Мира, которая, конечно же, не могла не заметить его состояния.

– Будь рядом, – так же шепотом ответил он.

А чертова любимая старуха смогла-таки претворить свой план в жизнь, как Андрей ни ограждал ее.

Чертова. Любимая. Старуха.

А между тем между судьей и Золотой завязался интереснейший диалог.

– Прошу вас излагать, – усталый Селиверстов сделал приглашающий жест.

Он решил пренебречь формальностями, потому что из заседания суда получился фарс. Просто предоставил слово свидетелю, не спрашивая о наличии вопросов у сторон обвинения и защиты.

– Несколько лет Министерство магии проводит евгенические эксперименты над магами. Большинство из этих людей погибли в результате воздействия, многие – стали калеками на всю жизнь без возможности восстановиться, – совершенно спокойно, без всякого присущего ей ёрничанья и кривляния заговорила Изольда Дмитриевна. Готовилась. – У меня есть доказательства, я готова представить их прямой сейчас.

Повисла гробовая тишина. Мира перестала дышать. Все еще сжимала руку Андрея. Судья, секретарь и прочие судебные работники застыли с открытыми ртами. Даже неугомонные журналисты и зрители заседания сидели неподвижно.

А Золотая уже нашла глазами министерских среди трибун, они сидели ладной кучкой и неотрывно смотрели на нее сычами, и говорила уже только им.

– Королёк – девушка с сильным даром к предсказанию и ментальной магии. Из нее хотели сделать что-то вроде Дельфийского оракула. Умерла от безумия в возрасте двадцати трех лет. Захар Субботин имел уникальные способности к работе с животными, из него хотели сделать повелителя зверей. Но мальчик умер в девятнадцать лет, растерзанный стаей тигров-людоедов. А вот еще. Павлуша, все так его и называли, потому что мальчик едва достиг полутораметрового роста. Имел уникальный дар предсказывать погоду, умер во время сильного шторма в Исландии, где его заставляли утихомирить стихию. Оля Серебренникова могла не чувствовать боли…

Пока Золотая говорила, ни разу колокольчик на столе судьи не зазвонил. Но ее все равно перебили.

– Изольда Дмитриевна, – вмешался судья, – вы говорите об очень страшных вещах.

– У меня есть доказательства, если вы об этом, – парировала свидетель.

Колокольчики молчат. Министерские повскакивали со своих мест. Плетут что-то, чтобы прервать старушку. Но судью Селиверстова тайное общество выбрало специально – исключительно сильные плетения он накладывал, причем большинство из них были лично его изобретением. Так просто не пробьешь. Талантливый начертатель.

– Это разговор для другого судебного разбирательства, – уточнил судья. Было видно, как сложно дается ему решение. И не потому, что хотел угодить министерским, давления власть имущих он не боялся (это тоже учли члены тайного общества). Он хотел закончить разбирательство с Андреем Рихтером и завершить затянувшееся заседание, как того предписывал протокол.

– Я использую право, регламентированное пунктом 6.5 статьи 89 Магического кодекса, – заявила Изольда Дмитриевна.

Все учла любимая старушка!

Когда она привела на одно из собраний тайного общества Орлова-Вышевлавцева, то заявила, что только он сможет «выискать лазейку в мудрёном магическом законодательстве». И он нашел. По этой норме, заявивший в суде по новому делу и представивший доказательства, мог стать истцом по новому делу, которое должны были непременно рассмотреть. Андрей хотел в своем слове воспользоваться той же поправкой и продемонстрировать данные экспериментов.

Но Изольда Дмитриевна поступила иначе – стала плести символы, которые они нашли на описании экспериментов.

– Нет! – прошептала Мира, побледнела, ее руки похолодели. – Это должна была я…

– О чем ты? – Андрей развернул ее к себе. Взгляд у девушки потерянный, не может сфокусироваться на нем от волнения.

– Хранитель показал мне символы, чтобы завершить заклинание… И ключ! А она попросила показать… я не думала, что она… Там же нужно много энергии… – бессвязно бормотала Мира.

В целом стало понятно. Но что делать?

– Ты сможешь снять ограничение на колдовство в зале суда? – спросил жену. Пока шло заседание, он пытался пробить плетения судьи, но потерпел фиаско. А еще магерик.

– Да, они кажутся мне знакомыми, – уже подбирала начальную позицию для рук, чтобы плести.

– Начинай. И освободи пространство для наших друзей, – скомандовал он и показал глазами за свою спину, где сидели члены тайного общества.

Мира быстро взломала заклинания Селиверстова, но что тот встрепенулся, почуял брешь, но ничего не сделал. Андрей почувствовал, что члены тайного общества напряглись и приготовились. Непонятно пока, к чему.

Изольда Дмитриевна все плела и плела символы, пока зал суда не наполнился магией до отказа.

Министерские не дремали, тоже пробили брешь в плетении Селиверстова и стали запускать едкий дым в зал суда, который тут же нейтрализовал Лакомб. Выпрыгнули два духа дома, которых тут же нейтрализовала госпожа Такаяма. Шарлотта сдерживала ментальное воздействие. Иванов, Монах и След плели сеть для захвата пущенных в них разрушающих заклинаний.  Все предусмотрела любимая безумная старуха! Министерские пытались открыть портал под Золотой, но Андрей схлопнул его. Ни дать ни взять, Ледовое побоище из-под парты.

Так и противостояли друг другу, пока Изольда Дмитриевна колдовала на месте свидетеля.

– У нее не хватит сил для ключа, – простонала Мира. – Хранитель для этого дополнительно дал… вернул мне энергию.

– Можешь ей передать?

Девушка кивнула. Она тонкой струйкой направила розовое с золотым свечение к Изольде Дмитриевне, а Андрей создал что-то вроде коридора для такой передачи, чтобы министерские не смогли перехватить или перерубить.