Текст книги "Ректор и 13-я студентка Глазовской Академии магии. Книга 2 (СИ)"

Автор книги: Авдотья Репина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

Но быстро уйти им не удалось – Машенька, большая, в лучших традициях полнотелых русских красавиц, женщина, не позволила им уйти, пока не напоила «хотя бы чайком с пряниками».

Оказалось, что Машеньку еще девушкой привезли родители Андрея, чтобы та приглядывала за их отпрыском. Но няня влюбилась в садовника Фридриха и так и осталась жить в замке.

Потом Андрей повел Миру к своему поверенному, где им предстояло подписать множество документов, согласно которым она становилась совладелицей его состояния и имущества. А всего, что ему принадлежало, было не перечесть.

– Не вздумай сомневаться, – с напускной строгостью предупредил муж. – Ты очень поможешь мне, если разделишь это состояние.

И они действительно потратили неприлично много денег на подарки для друзей и служащих замка. Андрей объяснил, что это очень давняя традиция его семьи.

Вечером, готовясь к праздничному ужину – он опять же по традиции проходил вместе со слугами замка, – Мира с особой тщательностью уложила волосы и выбирала вечерний туалет. Остановилась на синем в пол платье из струящейся ткани.

– Ты обворожительная, моя герцогиня, – Андрей стоял в дверях будуара, элегантный в черном фраке.

– Вы тоже, Ваша светлость, – улыбнулась она, глядя на него через зеркало.

А потом открыла шкатулку (ту самую, зеленую), чтобы надеть украшения. Не то, чтобы у нее их было очень много, и она без них жить не могла, но обручальное кольцо надеть была обязана.

– Думаю, что я очень вовремя со своим подарком, – промурлыкал Андрей, подошел к ней и застегнул на ее шее тонкое колье с голубыми топазами. Но на этом не остановился – поцеловал шею и стал спускаться в декольте.

– Андрей, – прошептала Мира, прикрыв глаза от удовольствия.

– Да, дорогая.

– Мне очень нравится, – шептала она.

– Что именно? – и стал подбирать подол платья, чтобы погладить ее ноги.

Его отвлекло нечто.

– Ты тоже это чувствуешь? – прервался Андрей и отпустил подол платья.

– Да, – уверенно кивнула она.

По ощущениям, магический импульс шел от украшений. Мира высыпала их на столик, перед которым сидела и отодвинула как можно дальше друг от друга, чтобы быстрее определить источник. Фонил кулон, который ей подарил на балу выпускников Принц. Она вопросительно посмотрела на Андрея.

– Возьми его в руки. Не думаю, чтобы Принц желал тебе зла, – ответил на это Андрей.

Мира так и сделала. И кулон словно ожил, из него вытекала струйка тумана, которая сначала стелилась по полу, а потом стала приобретать форму человека. Это был сам Принц, в цвете и объеме, он передвигался по комнате, как будто занимался с поющими клинками, а потом замер.

– Мира… – несмело произнесло туманное изображение Принца.

– Принц! – неверяще воскликнула она.

Юноша поставил клинки на пол и оперся на них.

– Как же долго он копил магию, если смог связать нас только сейчас. Ты очень красивая, Мира. Добрый вечер, милорд.

– Добрый вечер, принц Ларион, – Мира почувствовала, как Андрей собственнически положил руки ей на плечи.

– Я рад за вас, – широко улыбнулся Принц. – Как ваши дела? Тут, на Сириусе, я обо всем, что творится на Земле,  узнаю в самую последнюю очередь.

– Все хорошо, – в ответ улыбнулась Мира, посчитав, что не стоит тратить драгоценное время на рассказ о событиях на Источнике. – Как ты?

– Я женился, – юноша лукаво подмигнул, – и очень счастлив.

– Мы тоже, – девушка перевела быстрый взгляд на мужа, накрыла его ладонь своей. – Этот кулон может часто нас связывать?

– Видимо, раз в полгода. Он долго копит заряд. Но я такую вещь делал впервые, поэтому не ручаюсь, что в первый раз получится долго разговаривать.

– А как ты это сделал? – проявила чисто научный интерес девушка.

– Нанес на него символы. Посмотри.

Когда Мира стала поворачивать кулон, чтобы лучше его рассмотреть, заметила крохотные светящиеся символы. И похолодела от увиденного. Это символы были очень-очень похожи на те, что они обнаружили на листах с описанием экспериментов и на памятниках. Как разные буквы из одного алфавита.

– Ты сам их придумал? – спросил за нее Андрей.

По тому, как дрогнул его голос, было понятно, что он тоже волнуется.

– Нет! Я не такой талантливый! От предков нашей семьи перешло несколько вещей с такими символами. С одного из украшений, которое помогало связываться с дальними родственниками на другом континенте, я перенял эти символы. Поскольку заклинание проверено годами на нашей семье, я решил применить его. У меня и на поющих клинках похожи символы. Они безопасны, – успокоил Принц.

– А ты знаешь, кто их придумал или откуда они? – вернулась к разговору Мира.

– Дед говорил, что они такие же древние, как сама магия. И что эти символы жителям Сириуса передал Хранитель. Только сейчас уже никто не помнит, что они означают и как работают при комбинировании, поэтому ими не пользуются.

Машенька прервала их, позвала Андрея для решения каких-то срочных вопросов по сегодняшнему ужину, а Мира вдоволь наговорились с Принцем. Когда заряд кулона закончился, и образ ее друга окончательно растаял в воздухе, девушка продолжала сидеть у зеркала.

– Все будет хорошо, – Андрей сел рядом с ней и нежно обнял.

Его спасительные объятья. И можно было ничего не отвечать, а только впитывать его тепло и любовь.

Его девочка была сегодня не герцогиней, а настоящей королевой. Как же она изменилась за время их знакомства. Она спускалась с лестницы шагом женщины, готовой пройти с ним рядом всю жизнь и стать его опорой.

Ужин в замке прошел празднично и непринужденно, как и всегда бывало. Только сейчас рядом с ним сидело его сокровище и очень смело говорило по-немецки.

Но мысли Андрея то и дело возвращались к вырезам ее платья. Поэтому после ужина и вручения подарков он с особым наслаждением разворачивал свой подарок – Миру, свою девочку. Он дарил ей нежность и страсть. И гнал от себя страх. Слишком быстро подходило время для посещения ею последнего, самого неизученного из миров.

Поездка на новогодние каникулы в Германию – это только повод показать родовой замок и отдохнуть в Европе. Он еще покажет ей мир.

Главной целью поездки для Андрея была семейная библиотека. Надеялся, что родители и тут что-то могли спрятать. Что-то о Мире лабиринтов. Ничего. Пугающее слово.

Глава 25 Дверная: В плену прошлого

Шарлотта и Лоран не смогли уснуть в сочельник. И дело не во взаимном притяжении, которое к лету нового года готово было вылиться в торжественное бракосочетание, удовлетворяющее запросы обеих семей с вековой историей. Шарлотту донимали непонятные чувства, которые никак не могли перейти в полноценное предчувствие.

Монах раз за разом просматривал данные экспериментов, но ответа на свой вопрос все не находил.

След погрузился в изучение информации одного из сайтов. И он работал бы более сосредоточенно, если бы по его дому периодически не слышались легкие женские шаги.

Изольда Дмитриевна паковала книги, которые хотела отправить своим друзьям. В ее квартире становилось все меньше вещей.

В день посещения Мира лабиринтов каждый из членов тайного общества пытался по-своему отвлечь Мирославу. Монах кормил миниатюрными шоколадками, доставая их, как фокусник, у нее из-за уха. След просто сидел в стороне, чтобы не мешаться. Лакомб наскоро учил плетениям, которые могли ей пригодиться. Мисс Шарлотта показывала дыхательные упражнения, которые помогали успокоиться и помочь току магии по телу. Изольда Дмитриевна, казалось, спала с ментоловой сигаретой в руках, но на самом деле она пыталась увидеть исход путешествия студентки.

Мира была им благодарна. Но все не то, потому что Андрея тут не было. Его вчера вечером срочно вызвали в Министерство магии. Он негодовал и курил, потом скрепя зубами одевался, потом раздевался, потому что не собирался отказывать себе в близости с приунывшей по этому поводу женой. Потом долго обнимал ее и, наконец, бросая себе под нос проклятья, умчался, очень недовольный.

Время, благоприятное для открытия входа в Мир лабиринтов, подходило. Андрей еще не вернулся. А так хотелось еще раз прижаться к нему до ухода.

Взяла себя в руки. Но стоило Монаху вскинуть голову – он делал так всегда, когда чувствовал, что кто-то идет по подвалам Академии – Мира соскочила с дивана и понеслась на поиски мужа. Нашла. Он тоже торопился к жене. Андрей подхватил Миру, прижал к стене, она обвила его руками и ногами. Хорошо, что на ней сейчас удобный костюм для занятий боевое магией.

– Сколько осталось времени? – прошептал он в ее губы.

– Двадцать минут, – выдохнула и поцеловала его.

И через две минуты оба дышали захлебываясь, потому что вынуждены были прервать длительный поцелуй.

– Девочка моя…

– Все будет хорошо!

– Пообещай, что позаботишься о себе.

– Обещаю. Я люблю тебя, Андрей, – и едва не заплакала. На грудь словно камень навалился. Не раскисать!

– Я тоже люблю тебя, милая моя. Твои волосы пахнут садами в Предгорье.

– Ты мне еще покажешь мир, – невпопад ответила она и снова его поцеловала.

Через шесть минут они вернулись. Члены тайного общества предпочли хранить молчание при их появлении, слишком напряженный был момент.

– Монах, я разложила символы рядом с Источником, – прервала Мира молчание. – Поглядывайте.

Она часто ходила к Источнику в надежде, что Хранитель явится и поможет разобраться с символами. Только все было тщетно.

– Я видел, – глухо ответил смотритель.

Мира считала, что зря они так волновались (вот Изольда Дмитриевна вторую пачку сигарет раскуривает), отец не стал бы отправляться в мир, где его грозила смертельная опасность. И ее бы тоже не стал туда отправлять. Страшно было другое – не найти его следов вовсе, не найти его. Где он тогда? Но времени мало, а в следующий раз благоприятный период для открытия прохода в Мир лабиринтов открывался только через год.

– Так. Всем приказываю убрать кислые лица. Мирослава не раз доказывала, что способна совершать невероятные магические открытия, – строго сказал Рихтер, обнимая Миру. – Все готово?

– Да, – хором ответили Лакомб и Шарлотта.

– Отлично, – и уже ей. – Делай маячок.

Девушка отработанными движениями разрезала ладонь, накапала кровь на компас, сплела заклинание. Рихтер не позволил вылечить себя самой («береги магию»), долго держал ее ладошку у груди, хотя рана давно исчезла.

– У тебя есть час, – напомнил Андрей, обнимая Миру.

Та кивнула в ответ.

– Пора, – скомандовал Монах, в руке зажимая часы.

Мира сплела заклинание, открывающее дверь в Мир лабиринтов, быстро поцеловала Андрея, обвела взглядом комнату и шагнула в портал.

Как только портал за Мирой схлопнулся, Андрей плюхнулся на диван, взъерошил волосы, с силой провел ладонями по лицу и негромко простонал: «Девочка моя…»

Мира выпала на пол кабинета Монаха. Только тут было душно, пусто и пыльно. Быстро поднялась на первый этаж Академии, но тут было тоже душно, пусто и пыльно, как будто лет сто или даже больше никто не заходил сюда. Не стала задерживаться в помещении, хотя очень хотелось заглянуть в кабинет ректора.

Вышла в город.

И едва не зашла обратно.

Город пыл пуст. Абсолютно пуст. Он обветшал. И обесцветился повсеместно до серого цвета. Но не это пугало (во время посещения четырех миров девушка видела Глазов разным), а то, что на площади Свободы вместо пространства с автомагистралями, зданиями и небольшими клумбами выросли двери. Тысячи дверей разной формы, размера, фасона. Единственное яркое пятно в этом мире. Куда идти?

Достала маячок, сплела «Нить Ариадны» (этому заклинанию Андрей обучил в первую очередь перед тем, как началась ее подготовка к Миру лабиринтов), привязала ее к двери Академии и стала проворно пробираться среди дверей. Проворно и осторожно, потому что стоило задеть одну из них, как та сразу распахивалась и затягивала в себя.

Часть дверей лежала прямо на земле. Другие были повернуты или стояли таким странным образом, что казалось, что гравитация на них не действует. И обойти по краю этот лес дверей не представлялось возможным. Двери были повсюду, куда смотрел глаз, некоторые стояли на берегу Чепцы, а часть даже были наполовину в воде.

Мира сильно петляла, обходя препятствия и стараясь ничего не задеть. Вероятно, поэтому мир и назывался Миром лабиринтов, потому что несколько раз она попадала в своего рода карман или тупик, где двери стояли кругом по четыре или шесть штук. Тогда приходилось возвращаться обратно и обходить тупик.

Наконец, ведомая в равной степени предчувствием и маячком, она остановилась перед знакомой дверью. Точно такая же вела в ее старую квартиру в многоэтажке по улице Чепецкой. Почему в эту квартиру, а не в домик в Предгорье? Только взялась за ручку, как дверь распахнулась сама собой и стала затягивать. Но девушка успела удлинить заклинание-нить, привязала его к двери. И только после позволила втянуть себя в квартиру.

Так и есть – её старая квартира. Из той, откуда Медведь помог ей принести вещи, когда Рихтер убедил, что магия в качестве платы за дар отнимет прежнюю жизнь Миры, а ее жилище стало стирать следы присутствия в нем своей хозяйки.

– Мила, – раздался голос в глубине квартиры, – ты не знаешь, где мои инструменты?

Это папа – голос его. И маму только он так называл, сокращая ее имя Людмила.

Мира осторожно прошла внутрь. Кроме голоса отца, больше ничего не было слышно: ни голоса мамы, ни голоса другой Миры.

Когда девушка вошла в комнату, откуда доносились звуки, то застыла.

Мама сидела в кресле у окна, смотрела куда-то в окно на серый пейзаж. Такой она становилась все чаще перед смертью, когда утрачивала всякую связь с реальностью.

Отец же, напротив, что-то делал на столе, на котором были разложены бумага, карандаши, карты, книги.

Но больше всего девушку поразило то, что сквозь маму, сквозь ее тело, было видно улицу за окном, голые деревья, как будто мама была голограммой или иллюзией. Но отец был из плоти и крови.

– Папа, – позвала Мира.

Тот обернулся. Постарел, в ее детских воспоминаниях он был молодой. Сейчас походил на отца из Мира наоборот, только в Мире наоборот он был веселый, с морщинками около глаз от постоянной улыбки, а этот, настоящий, с напряженным лицом.

– Кто вы? – удивился он.

– Я Мира, папа, – больше говорить не могла, заплакала. Собраться! Не время!

– Мира? – удивился он. – Как ты?..

– Я выросла, папа. Со времени пожара в Предгорье не видела тебя.

И тут ее обняли.

– Птичка моя, узнаю эти глаза, – говорил отец, а Мира только утирала слезы. – Как же я виноват перед тобой. Сколько же лет я тут  провел…

– Нам нужно уходить, – заявила она и потянула его за руку. Живой и теплый. Не иллюзия. Нашла!

На руке зажужжало. Андрей дал ей часы, которые вибрировали каждые десять минут. Прошла уже половина отведенного на этот мир времени.

– Да, да… – немного растерялся он. – Только Милу растормошу, а то она какая-то вялая.

– Ты все время пытаешься это сделать?

– Да, только она не просыпается.

Мира собрала половину жизненных сил, чтобы произнести следующую фразу.

– Папа, мама умерла.

Отец застыл на месте.

– Нет же. Вот она сидит, – возмутился он.

– Мама умерла несколько лет назад. Она часто сидела так же у окна, пока совсем не угасла.

– Нет, дорогая. Мама жива.

– Её в нашем мире нет. А этот мир создал иллюзию, которая удерживает тебя здесь.

Подошла и провела рукой, которая прошла сквозь тело матери. Могла бы и рассеять иллюзию, Изольда Дмитриевна этому обучила, но папе нужно было осознать.

– Попрощайся с ней и уходим. У нас очень мало времени, – напомнила Мира.

А сама так и готова была сесть на пол и разреветься. Если бы она не познала любви мужчины, то эта сцена не казалось бы ей такой чудовищной. Муж должен отпустить жену и примириться с ее смертью. На мгновение представила себя и Андрея при похожих обстоятельствах, сердце больно сжалось. Нет! Собраться!

Папа сел перед мамой, положил голову ей на колени и замер так. Вот почему он верил, что женщина у окна его жена – для него в этом мире Мила была настоящей, живой, он не видел ее, как Мира, полупрозрачной.

Прошло еще десять минут.

– Папа, – позвала девушка.

– Идем, птичка, – он поднялся.

– Ты приносил в этот мир что-нибудь, чтобы спрятать?

– Я не помню, – растерялся он. – Плохо помню, что было до этого мира.

И не удивительно. Но девушка не чувствовала тут ничего, что было бы связано с ее отцом. Ничего страшного: она приведет его самого, а это лучше любых записей. Взяла его за руку и повела, потянув за «Нить Ариадны». Как только они вышли в дверь, та упала на землю и раскрошилась.

Они осторожно ступали среди дверей, пока не выбрались на относительно пустой участок площади Свободы.

А сейчас выбраться!

– Как ты создавал выход из Миров? Я всегда пользовалась твоими метками.

– Сейчас вспомню.

Отец стал лихорадочно создавать какие-то плетения, бросал их и пытался создать новые.

Наконец плетение в его руках засветилось, стало прорезать пространство.

– Нам нужно в Глазов, в Академию магии, – уточнила Мира.

И поразилась, как легко все выходило. И зря.

Отец кивнул, изменил плетение, и оно стало проявлять сквозь портал кабинет Монаха. Вот Андрей вскочил с кресла и кинулся к порталу.

– Мира! – кричал он.

– Сначала должен идти я, – предупредил отец.

Все верно, сначала в портал должен входить его создатель. Только после того, как он окажется в их мире, можно и ей. Таковы законы маги.

Отец ушел в их мир. Выдох.

– Мира, – звал Андрей и протягивал руку. Она уже схватилась за нее, ощутив родное тепло, как ближайшая к ней дверь в Мире лабиринтов открылась и потащила ее внутрь.

Объятье расцепилось, портал схлопнулся, и Мира полетела спиной в открытую дверь в чужом мире.

– Мира… Мира! – сначала растерянно, а потом со злостью и отчаянием кричал Андрей.

Члены тайного общества переводили взгляды на мужчину, который растерянно смотрел на место, откуда вывалился, потом туда, куда выпал, и потом на Рихтера, который был единственным, кто не молчал.

– Открой портал! – кричал он отцу Миры, грубо поднимая его с пола.

– Я не могу… – бубнил тот.

– Верни ее немедленно! – угрожающе нависал Рихтер.

– Я не могу.

Андрей заревел. Понимал, что никто и ничего сделать не сможет. Сейчас, как полгода назад он чувствовал свою беспомощность, с той лишь разницей, что летом он прижимал к себе Миру, обессиленную, хрупкую, но живую. А сейчас она пропала в неизвестности. А руку все еще жгло от ее прикосновения.

– Андрей, – строго произнесла Изольда Дмитриевна.

Но он уже не мог остановить себя.

– Это и был ваш план? – ректор в упор смотрел на отца Миры, которому и без того было плохо от произошедшего. – Взвалить на маленькую девочку огромную ношу? А вы о ней не подумали?

– А вы кто? – в ответ напал Иванов.

– Андрей Вильгельмович Рихтер, муж Мирославы, – зло выплюнул он.

– Рихтер… – отец Миры принялся разглядывать собеседника, кивнул сам себе, по всей видимости, находя сходство с его родителями. – Я очень сожалею о том, что с ними случилось. И они надеялись на твою помощь, Андрей.

Лучше бы он этого не говорил. Рихтер и так еле сдерживается из-за того, что Мира черте-где, так еще о его родителях напомнили. Успокоиться! – приказал себе.

– Почему оказалось, что только Мира знает обо всем? – вернул разговор в нужное русло Андрей.

– Когда мы поняли, что за нами следят, я рассказал дочери, где и что спрячу, запечатал это в шкатулке. Конечно, я надеялся, что она присоединится ко мне, когда подрастет. Мирослава –  очень способная волшебница, – с гордость заявил он, потом его взгляд помрачнел. – Мы скрывались, но на нас неожиданно напали. Я спрятал своих девочек. А после того, как распределю данные в других мирах, хотел вернуться в Глазов, забрать их и продолжить наше дело. Мира в любом случае не осталась бы одна. С Рихтерами мы обеспечили вашу встречу, то есть наших детей в случае чего-то непредвиденного помогли бы друг другу. С моей птичкой была Мила, которая все знала. К тому же передать все знания моей дочери было нашим запасным вариантом, она была тайным оружием подстраховкой, но не основным планом. Пока бы она росла, эксперименты все равно бы продолжались. Мы же не безумцы! – ощетинился Иванов. – Если бы со мной что-нибудь случилось, все должен был завершить Хрусталев. И за моими женой и дочерью должен был приглядывать тоже он, – оправдывался Юрий Иванов.

– И он приглядел! – простонал Андрей.

При упоминании фамилии этого человека так хорошо подавляемый гнев вернулся, Рихтер взревел еще раз, на этот раз не был уверен, что сможет удержать гнев.

– Андрей! – встала перед ним малюсенькая Изольда Дмитриевна. – Вспомни, почему ты отправился в Черные Ключи.

Только эта женщина сохраняла сейчас невозмутимость и была чрезвычайно собрана. Железная старуха. Остальные члены тайного общества отводили глаза от Рихтера и отца Миры, как будто все они были виноваты в том, что девушка осталась в Мире лабиринтов.

Андрей схватился за голову и вышел из кабинета Монаха. Создал портал в свою комнату в общежитие, разделся и зашел в душ под обжигающе холодные струи воды. Дыхание на мгновение остановилось, а потом ускорилось. В голове набатом било одно слово: «Мира! Мира! Мира!» И некстати (или кстати?) вспомнилось, как вчера нежил ее в объятьях, как она отвечала на его прикосновения, как пахли сегодня ее волосы…

Когда успокоился, вернулся в подвал. Увидел занимательную картину: члены тайного общества наперебой рассказывали о событиях жизни Миры, о своих находках. А Иванов сидел бледный, без лица. Пусть теперь мучается – зло подумал Рихтер и оправился к Проводнику звезд. Если уж искать помощи, то у кого-то с его способностями.

На самом деле у него было несколько вариантов на тот случай, если Мира не сможет вернуться вовремя. Холодный душ хорошо помог прочистить голову. Сейчас нужно выключить эмоции, чтобы рассудок начал выдавать логичные рассуждения. Эмоции он оставит на потом, когда она вернется.

– Проводник звезд, – позвал Андрей. Потом еще раз.

Прождал минут пять, почти отчаялся, когда послышался звонкий голосок.

– Друг Андрей, – мальчик слетел из-под купола обсерватории и важно, как большой, протянул руку для рукопожатия. – Добрый день.

– Добрый, – совсем недобро ответил Андрей, но сделал вид, что руку мальчика пожимает. Притворился, потому что здесь и сейчас это сделать было невозможно – плотность Проводника звезд была ничтожной.

– Что привело тебя? – деловито спросил мальчик, сложив руки на груди.

– Моя подруга Мира пропала, – начал ректор.

– Мира… – перебил Проводник звезд и растерялся.

– Ты знаешь, где она?

Мальчик задумался надолго.

– Ее нет в этом мире, – ответил он сосредоточенно.

– Верно, – кивнул Рихтер. – Где она?

– Я знаю, где она. – И замолчал. – Но тебе туда нельзя.

– А тебе? – уцепился Андрей, сжав ладони от волнения и собственного бессилия. – Ты можешь вернуть ее в этот мир? Ты обещал, что проведешь ее через миры.

– Обещал… Я обещал… – растеряно повторил мальчик.

Проводник звезд отвернулся, подлетел под купол, долго пришептывал что-то, измеряя на карте звездного неба. Рихтер терпеливо ждал, потому что от ответа зависело очень-очень многое.

– Я помогу ей вернуться, – уверенно ответил мальчик, чем вызвал облегченный выдох Андрея, словно гора упала с его плеч. Облегчение жило в нем до тех пор, пока Проводник звезд не продолжил. – Я помогу ей вернуться, если она поверит и сможет.