Текст книги "Ректор и 13-я студентка Глазовской Академии магии. Книга 2 (СИ)"
Автор книги: Авдотья Репина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)
Глава 16 Шокирующая: Упущенные и приобретенные возможности
Мира шла по Академии и боялась.
Боялась, потому что все вокруг было одновременно знакомым и не знакомым. В обсерватории нет диванов, только парты и ученические стулья. Но стены Академии привычные, фиолетовые с золотыми звездами. Диванчики в холле не бежевые, а черные. Столовая на месте гардеробной и наоборот. И, наконец, стол владычицы приёмной Розы в два раза больше, чем в ее, Миры, мире.
Все верно, она попала в Мир Наоборот. Что именно тут еще наоборотного, кроме изменений в интерьере, даже представить было страшно. Мир в целом безопасный, с магией, и является своего рода вариантом ее мира.
Нет, Андрей ее хорошо подготовил: заставил – да, не попросил, а именно заставил – пообещать, что Мира только разузнает о своем отце, заберет оставленный им пакет, и ни при каких обстоятельствах (!!!) не станет вмешиваться в события и судьбы людей в Мире Наоборот, даже если они ей очень дороги.
– Если другой я болван и все еще не завоевал тебя, так ему и надо, – резюмировал Андрей, стоя вместе с Мирой в обсерватории.
Конечно, она пообещала, но сделала по-своему.
Проводник звезд, как и обещал, доставил девушку в Мир Ноборот, и она сейчас немало боялась того, что может тут увидеть. Боялась, потому что ее привычный мир разворачивался перед ней по-другому.
Отец – напомнила она себе. А как выяснить, куда именно в этом мире он отправился? Маячок или рехнулся, или говорил, что идти нужно во всех направлениях сразу. Подсказка нашла девушку сама. Гостья заглянула в свой шкафчик в Академии. Он, как и у других студентов, открывался только своей хозяйке, поэтому тут Мира не волновалась, и нашла свой телефон. Точнее, другой Миры.
«Ребенок, если ты идешь на обед домой, то проследи, чтобы и папа тоже поел» – говорило сообщение, которое пришло на телефон от отправителя «Мама». Конечно, если ее отец и решил оставить какие-то сведения в этом мире, то, наверняка, передал бы человеку, которому доверял бы как самому себе. А кому можно доверять как самому себе? Себе в другом мире. Где же они живут сейчас?
Пока другая Мира где-то на занятиях, нужно было поскорее разобраться с вопросами, которые привели ее в Мир Наоборот.
Но эти мысли девушки в одночасье ушли на второй план, потому что в холле Академии она застала как минимум странную картину.
– Андрюша, давай пообедаем вместе, – говорила Роза, стоя в дверях ректорского кабинета.
Андрюша? Вместе? Серьезно? Рихтер и Роза вместе?! Жуть…
– Роза, я пока занят, иди без меня, – послышался голос из кабинета. Это точно был Рихтер. Черт!
– Иванова, тебе чего? – владычица приёмной уже закрыла дверь в кабинет главы Академии.
– Можно мне к куратору? – попросила Мира.
Очень хотелось посмотреть хотя бы одним глазком на Андрея. Этого Андрея.
– Откуда я знаю, можно тебе к Орлову-Вышеславцеву или нет? У него не спрашивала?
Так ее куратор в этом мире граф Орлов? С ума сойти!
И тут в голове волшебницы все как-то само собой разложилось по полочкам. Ее родители живы и живут с ней, значит, в детстве Миру магии не лишали, а в Академию она поступила на общих основаниях, без участия Хранителя. А она, как дочь сильного начертателя, стала студенткой профессора по начертанию. И с Рихтером они мало общаются и видятся, потому что ректор не является ее куратором, да и живет она не в общежитии, а городе с родителями.
Но Андрея все равно хотелось увидеть, чтобы проверить, чтобы заглянуть в глаза. Но Роза не была бы собой, если бы не пыталась защитить свое, выстраданное.
– Иванова, шла бы ты отсюда. Милорд занят, ему не до тебя, – и сама стоит со сложенными на груди руками, преграждая дорогу в кабинет ректора, словно забыв о том, что только что собиралась пойти обедать.
И было понятно, что владычица приемной будет стоять здесь, аки Цербер, до тех пор, пока ее не заметет песками времени, то есть пока Мира не уйдет.
Решив, что все равно увидит Рихтера, но только не сейчас, девушка развернулась, чтобы отправиться в квартиру, где они жили с мамой. Но снова остановилась, потому что из библиотеки шли Ирэна и Принц. Да, да, оба еще учатся в Академии.
– Принц, – не веря своим глазам, пролепетала Мира.
С прошлого учебного года, после того, как он стал выпускником, они не общались, потому что послания с Сириуса идут очень долго, и для этого нужно специальное разрешение, коего у девушки и ее друга не было.
– Привет, Мирослава, – улыбнулся юноша.
И Ирэна тоже улыбнулась.
Мире стало по-настоящему страшно за свою психику. Так, если бы Принц больше внимания обращал на Ирэну, она бы не опустились до того, чтобы пытаться убить (да, да, именно убить, а не просто подставить или навредить) Мирославу! И между ними – Принцем и Ирэной – была не любовь, а скорее дружба, это чувствовалось. Принц бы не подпустил к себе ее так близко, у него были матримониальные обязательства на родной планете.
– Славка, думала, что ты на лекции по артефакторике, – дружелюбно сказала Ирэна.
– Меня отпустили раньше, – уверенно соврала Мира.
– Ты сейчас на занятия к Медведю? – уточнил Принц.
Закономерный вопрос. Андрей посоветовал надеть в Мир Наоборот форму для занятия боевой магией, потому что другая Мира могла носить студенческую форму другого кроя (модель формы студенты выбирали сами, только цвета объединяли всех – фиолетовый и белый).
– Нет, то есть да. Не прямо сейчас, но решила раньше переодеться, – снова соврала она.
– Идем тогда с нами обедать! – позвал юноша, тепло так позвал, как было раньше.
Еще одно неприятное «мы». Точнее не неприятное, а чрезвычайно неожиданное.
– Я хотела домой пойти, – пробормотала она, оба студента кивнули в ответ, не удивившись. Значит, другая Мира часто так делала. Нужно было идти домой, но мучил один вопрос. – А Ледовое побоище этой весной как вам? Понравилось?
Ведь именно там ее поцеловал Рихтер, а потом все у них завертелось-закрутилось, до сих пор своему счастью не верится.
– Мирослава, ты что-то путаешь, – улыбнулся Принц и поправил небольшой перстень на пальце.
Это артефакт, догадалась Мира, от него фонило. Так вот благодаря чему он может находиться среди людей, не становясь как оголённый нерв! Принц был сильным эмпатом. А заколдовала артефакт Ирэна? Если у Миры не было потребности снять блоки, которые появились у нее в детстве и которые мешали течению магии в ней, то и помощи у Принца она не просила, а значит, и озарение по поводу спасительного плетения для него ей не приходило.
Тем временем Принц продолжил.
– Васюта решил поколдовать со знаменами, милорд это обнаружил и отменил игры. Заменили лыжными эстафетами.
Вот так раз!
Тут ее телефон тренькнул.
«И купи молока, иначе кофе будете пить черный, как ночи на экваторе», писала мама.
– Да, с прошлым годом перепутала, – бросила Мира. – Мне пора.
Это не Мир Наоборот, а Мир-сошел-с-ума. Хотя чему она удивляется? Андрей предупреждал, что общим для двух миров будет только полотно, а мазки событий могут и будут накладываться по-другому.
Вернула телефон в сумку другой Миры, проверила, когда та освободится после занятий. Времени до вечера.
До своей старой квартиры добежала за пять минут. Потому что именно бежала, как от стаи собак, а не шла шагом, как подобает девушке ее возраста.
Ключей у нее не было, – в сумке не нашла, наверняка, они были в кармане у другой Миры, – поэтому зашла в подъезд с соседями, а в квартиру позвонила.
– Ключи забыла, пташка? – при виде ее улыбнулся отец и быстро зашел обратно. На кухне что-то пыхтело-шкворчало.
Та же квартира, где они жили с мамой, только ремонт новее, да и в целом веселее выглядит.
И самое невероятное в этом всем был ее отец, который ловко орудовал лопаткой, стоя за кухонной плитой. Он жарил котлеты.
– Еще пара минут, и будет готово, – обернулся он к ней.
Да, у Миры были его глаза, такие ни с кем не спутаешь – серо-голубые с зелеными крапинками. Он выглядел старше, чем она помнила его в детстве или видела на последних фото.
– Папа, – почти прошептала она.
– Что, ребенок? – улыбнулся он.
Но веселость его постепенно стала пропадать, потому что он понимал, кто сидит перед ним.
– Он, другой я, предупреждал, что ты однажды можешь появиться.
– Другой ты оставил пакет тебе?
– Да. И я тебе это отдам. Но не сейчас.
– Почему?
– Сначала ты расскажешь, как твои дела, Мира.
– Почему ты спрашиваешь?
– Потому что твой взгляд старше, чем у моей дочери, другой тебя. – И отец подошел к ней, сел рядом и обнял. – Значит, твоя жизнь была не так радужна, как у нее.
И Мира расплакалась.
– Тихо, тихо, птичка. Мы с мамой любим тебя, – приговаривал он, обнимая ее. Не меня, хотела ответить Мира, он отец ее опередил. – Ты наша дочь, не важно, в каком мире ты находишься сейчас. Расскажи мне все.
И она рассказала, как не так давно рассказывала Маняше. Времени у них было много – до позднего вечера, когда должна была прийти с учебы другая Мира. Судя по ее расписанию, раньше она не освободится.
– А моя птичка, – тепло улыбнулся отец, – только недавно испытала чувство первой настоящей любви.
– Кто он?
– Она пока не говорит. Скрытничает, – подмигнул он. – Если уж ты пришла на обед, то давай мы тебя накормим. А ты умойся.
Она так и сделала, не отказала себе в любопытстве и зашла в комнату другой Миры. Все здесь походило на нее саму: светлая цветовая гамма, письменный стол у окна, мягкий плед на кровати. Подошла к тумбочке в изголовье и стала листать небольшой блокнот.
Интересная находка вышла – весь последний лист был исписан именами: «Андрей Вильгельмович Рихтер» несколько строк, потом только «Андрей Рихтер», потом и вовсе «Андрей» на разный манер и завершало список «Мирослава Рихтер». Хотя последнее было стерто резинкой, прочесть все равно было можно.
Улыбнулась широко-широко, аккуратно положила блокнот на то же место.
И вернулась в кухню к отцу.
Тот держал в руках увесистый бумажный пакет, тот самый, который она искала, и был сосредоточен.
– Когда он тебе его отставил? – спросила Мира, принимая пакет, который был запечатан охранным заклинанием. Если бы он попал не в те руки, то загорелся бы.
– Зимой, тебе было почти семь лет. Он был очень взволнован и предупредил, что за ним придешь или ты, или кто-то из Рихтеров.
– Ты знаком с Рихтерами?
– Да, мы жили рядом в Предгорье, пока мама не решила, что нам стоит переехать в Глазов. И снова наша дружба возобновилась после того, как их сын Андрей возглавил Глазовскую Академию магии. Решение он принял как-то спонтанно, Рихтеры до сих пор не могут понять, что его подтолкнуло.
Мира лишь кивнула. Значит, сон Андрея о фее – это не проявление плетения соединения, а их судьба или проявление его дара предвидения. До чего же хорошая новость!
– А ты не хотел вернуться на Эбуру?
– Хотел, и семью хотел забрать. Но твоя мама недолюбливает мир магии, поэтому мы с Мирой приняли решение, что поживем пока в этом городе. Мила не знает, что Глазов стоит на Источнике магии. Как и все горожане, думает, что наш город далек от всего этого. Другая Мира учится на экономиста, а я работаю на дому проектировщиком и архитектором. Это у нас с ней легенды такие.
Отношения мамы и магии в обоих мирах одинаково.
– А на Источнике проблем с магией нет? Хранитель не являлся?
– Являлся Мире один раз, после того, как она уже поступила в Академию.
Значит, события на Источнике еще произойдут. Вероятно, к тому времени другие Андрей и Мира сблизятся.
– Почему ты спрашиваешь? В твоем мире что-то произошло?
– Мне не разрешили об этом говорить, – предупредила она.
– Я все понял, – кивнул отец, словно знал, что их ждет и когда.
– А Хрусталев Иван? Ты с ним общаешься?
– Иван умер много лет назад, когда учился в МАМ. Они со студентами решили вызвать демона, но тот обрушил павильон, где это происходило. Я не успел его вытащить.
Значит, Хрусталев во всей этой истории играет очень не последнюю роль.
Они проговорили очень долго. Мира поняла, что пора уходить, когда послышались звуки открывающейся двери.
– Ты снова помогаешь нашему ребенку сдать экзамены при помощи магии? – с порога напала на отца мама.
– Мама! – воскликнула девушка и бросилась ее обнимать.
– Что у вас происходит? – не сбавляла темпов мама, но дочь обняла.
– Мила, – успокаивал отец. – Все хорошо. Наша дочь окончательно и бесповоротно влюбилась.
– Тьфу! А я думала, что снова отчисляют.
– Мира, ты молоко купила?
– Нет, забыла.
– Простим нашей дочери рассеянность, – мягко улыбнулся мужчина и отнял обеих женщин.
Они вместе поужинали. Как бы хорошо ни было с родителями, которые в ее мире уже никогда вдвоем не сядут с ней разделить трапезу за одним столом, нужно было возвращаться. Скоро должна была вернуться другая Мира. Отец это тоже почувствовал.
– Ребенок, хочу тебя попросить отнести заказ одному клиенту, сам не успеваю, – и притянул Мире тот самый конверт.
– Да, и молока купи, – скомандовала мама из гостиной.
– Птичка моя, уверен, что все у вас получится, – отец обнял ее на прощанье. – Мы тебя очень любим.
– Я тоже вас очень люблю.
Папа поцеловал ее в лоб, и Мира ушла.
У дома заметила другую Миру, спряталась за деревьями, пока та с пакетом молока в руках заходила в подъезд. Значит, можно спокойно возвращаться и в обсерваторию.
В Академии было тихо, студенты в это время обычно бывали уже в общежитии, а преподаватели расходились по домам. Дверь в кабинет ректора была открыта, но его хозяина на месте не оказалось, хотя свет в комнате еще горел. Ждать его не было времени, поэтому сразу пошла в обсерваторию.
Там при помощи маячка нашла место, где ее отец много лет назад уходил из этого мира, связала метку с выходом из своего мира, осталось только нырнуть и вернуться.
Но не тут-то было.
– Иванова, что вы тут делаете? – в дверях обсерватории стоял Рихтер собственной персоной. Все так же красив и элегантен. Но другой. Отрицательно другой.
У Миры перехватило дыхание – он выглядел уставшим, а потому казался злым, в глазах нет радости от того, что видит ее (а она к этому, оказывается, уже привыкла). И главное, этот Андрей был несчастлив, это тоже читалось во взгляде. Она уже научилась различать его состояние по глазам.
– Вы счастливы, милорд? – спросила она прямо.
Он растерялся.
– Что ты спросила?
– Ты счастлив?
– Почему ты спрашиваешь?
– Потому что твоя фея может оказаться совсем даже не рыжеволосой.
– Откуда ты?... – он снова растерялся, но быстро вернул самообладание, шагнул к ней. – Иванова, что вы тут делаете?
– Милорд, я хотела сказать, что печально любить человека, который не любит тебя.
– Я здесь при чем? Вам к мисс Шарлотте.
– Вы счастливы, милорд?
– Иванова! – он навис над ней.
Лучшего момента и не придумаешь.
Мира взялась за лацканы его пиджака, встала на цыпочки и поцеловала Рихтера. Тот сначала замер, но его руки быстро обхватили ее за талию и прижали к себе.
– Мира, – прошептал он, обжигая горячим дыханием ее щеку.
– Андрей, – и снова поцеловала его, только более страстно, как он любил.
Когда он сильнее прижал ее к себе, Мира залезла рукой ему под пиджак и нежно сжала кожу на боку, как ему нравилось. Это был грязный прием, но он подействовал – Рихтер прижал ее к стене и целовал шею.
– Ты горячая, а губы прохладные. Сводит с ума, – шептал он.
– Не отвлекайся, – она обняла его лицо и заставила смотреть ей в глаза. Вот, такой взгляд она в нем любит, а черты его лица стали мягче.
– Мира, – прошептал он, – я много думаю о тебе.
– Ты счастлив? – еще раз просила девушка, зарываясь пальцами в волосы ректора. Ммм, он в любом мире будет для нее притягательным.
– Кто ты? – очнулся он, как от наваждения. – Ты другая…
– Ты будешь очень счастлив, если выберешь другую, – улыбнулась она. – А сейчас мне пора. Выйди.
Он опешил.
– Иванова, вы забываетесь. Я ваш ректор.
– Я знаю, – она провела ладонью по его лицу. Знала, что он закроет глаза от наслаждения и потянется за ее ладошкой. Так и вышло. Время! – Но мне нужно уйти. Пожалуйста.
Рихтер потянул за цепочку на ее шее. Мира его не остановила, когда он вытянул ее обручальное кольцо. Другой Андрей долго и пристально смотрел ей в глаза, потом кивнул, еще раз с наслаждением поцеловал, словно хотел запомнить этот момент, и вышел.
Мира схватила пакет и нырнула в проход.
– Наконец-то, – проговорил ее Андрей. Он сидел в одном из кресел обсерватории и читал книгу, но при ее появлении тут же вскочил.
Внимательно осмотрел девушку с ног до головы, особенно долго его взгляд задержался на ее губах и шее, где все еще розовели следы поцелуев другого Рихтера.
– Кто это сделал с тобой? – строго просил он.
Отрицать было бессмысленно.
– Ты.
– Мира, – предостерегающе произнес он.
– Другой ты. Я помогала нам с тобой в Мире Наоборот. Там ты встречаешься с Розой и несчастлив. А другая я влюбилась в тебя, но ты не ее куратор, и Ледового побоища не было, а Ирэна дружит с Принцем…. Я помогала нам!
– О чем я тебе говорил перед тем, как ты пошла в этот мир?
– Чтобы я ни во что не вмешивалась, – не любила, когда он вот так отчитывал. Не любила, потому что отчитывал он ее всегда за дело, как и сейчас. – Ты был несчастлив, – буркнула и протянула пакет.
– Иди ко мне, спасительница, – он слабо улыбнулся, обнял ее крепко-крепко. – Только ты принимаешь решения, и тебе за них отвечать. Будет очень печально, если ты пострадаешь из-за своих желаний или слабостей.
И не поругал, но хорошо так дал понять, чтобы в следующий раз думала головой, а не сердцем. Но она не жалела, другой Андрей был ей не менее важен, чем этот. И другая Мира – тоже.
– Ты моя сила. Не слабость, – буркнула она. Хотелось оставить за собой последнее слово.
– Это радует. Не печалит, – передразнил он.
Андрей вертел в руках пакет, почувствовал, что на нем стоит защита, поэтому открывать не стал.
– А сейчас рассказывай, только по порядку.
Глава 17 Прятающая: Три встречи в один день
Пакет вскрыли на следующий день дома у Следа.
Андрей дезактивировал заклинание-охранку, за чем Мира очень внимательно наблюдала. И не потому, что боялась, что он ошибется, нет. Зрелище выходило завораживающим. Рихтер работал виртуозно, как хороший хирург он вскрыл плетение, как хороший снайпер быстро разорвал нужные магические нити, как специалист операций зеро удалил все плетение.
– Нравится, как я работаю? – улыбнулся он в процессе дезактивации.
– Очень, – ответила Мира, позволяя ввязать себя в его игру. Он сейчас старается отвлечь ее и позволяет расслабиться.
– Согласишься поужинать со мной, скажем, сегодня? – разрывает плетение.
– Почему нет? Давай.
– Ловлю тебя на слове, глазастая, – и уничтожил охранку.
Но это был не тот пакет, который Мира принесла из Мира Наоборот. По строгому распоряжению их родителей, все находки должна была вскрывать сама девушка, потому что плетения на них накладывал ее отец. Андрей сейчас показывал, как это обычно делается, опыта в подобных вещах у нее не было.
– Запомнила? – спросил Рихтер.
Мира уверено кивнула. На самом деле она помнила, как тому же ее учил отец, но согласилась на эту демонстрацию, потому что волновалась. Да и дело было очень важным.
– Обновил скрывающие чары? – это Андрей уже Следу. Тот отвел гостей в подвальную комнату, защищенную магическими плетениями от слежения и подслушивания.
– Начинай! – это снова Мире.
Та вытерла вспотевшие ладошки о джинсы и приступила к дезактивации. Прошло как по маслу. Спасибо Андрею и Илье, которые не подгоняли ее и не лезли под руку, когда она сомневалась в своих действиях. Когда защитное плетение было снято, Мира отерла пот со лба и высыпала содержимое пакета на стол.
Внутри оказались данные (много данных) об опытах и экспериментах – успешных и не очень, – которые проводили в Министерстве магии над магами.
– Какой ужас! – воскликнула Мира, когда поняла, что именно лежит перед ними.
– Не то слово, – мрачно прокомментировал След.
Андрей был молчалив и сосредоточен.
По информации, которая им открылась, в Министерстве хотели из магов создать новую породу людей, с заданными параметрами. И этому подвергся Монах! Ужас!
– Откуда это было у наших родителей? – спросила Мира после того, как первый шок прошел, и они стали сортировать информацию.
Информация – это титульные листы, где обозначалась цель экспериментов. Не было ни фамилий испытателей или испытуемых, ни места проведения эксперимента. Но было их жуткое, подробное описание, с множеством разного рода данных.
– Не знаю, – Андрей ответил запоздало.
– Где мы будем хранить это? – След кивнул на бумаги.
– В Академии, в подвалах, – невозмутимо прокомментировал Рихтер. – Монах возвращается уже на этой неделе. Уж он позаботится, чтобы эти сведения никто не нашел до поры до времени.
Этот день ознаменовался для Миры тремя встречами, одной очень приятной, другой – совсем не приятной, а последней – неожиданной.
Утро начиналось интересно: Андрей долго не отпускал ее, потому что считал, что она в последнее время мало смеется. Ему и самому требовались хорошие эмоции, поэтому Мира отдалась ему на растерзание. Щекотали друг друга, как дети. И не только щекотали.
Потом отправились в Академию. У нее все еще был насыщенный учебный план (с нагрузками она справлялась на удивление хорошо), у него была назначена встреча в городской администрации.
Когда Мира шла из библиотеки с лабораторию профессора Андерсон, ее остановила Роза и велела отправляться к куратору. Ожидая продолжения приятного утреннего общения, Мира с улыбкой вошла в кабинет ректора, но вовремя эту самую улыбку с лица стерла – перед Рихтером сидели Сергей Иванович Новокшенов и Лариса Дмитриевна.
– Вот и наша звездочка, – обернулся Сергей Иванович, улыбаясь студентке. Его коллега только смерила взглядом девушку, по ее выражению лица было видно, что она звездочку видеть не рада. Мира тоже была не рада гостье, так и хотелось растрепать идеально уложенное рыжее каре и сотворить пару складок на столь же идеальном костюме. А вот Новокшенова была даже рада видеть. Самодостаточный гном, Мира про себя его так называла, в сером костюме-троечке и малиновом галстуке продолжил. – Как ваше самочувствие, Мирослава Юрьевна?
– Хорошо, – ответила студентка и села рядом с куратором, напротив министерских. Подозрительно все это. Неужели почуяли, что они им с Андреем известно что-то об экспериментах?
И в очередной раз поразилась, как Андрею удается сохранять невозмутимость в присутствии гостей из Министерства магии. Конечно, конкретно эти двое могли не иметь отношения к евгеническим опытам над магами, но Мира, когда слышала сочетание слов «Министерство магии», хотела хорошенько отплеваться.
– Наслышаны о ваших успехах, и не только в учебе, – продолжил Новокшенов, обращаясь к Мире. – Это после событий на Источнике ваши способности мага стали значительно лучше?
– Я не знаю, – насупилась студентка.
– Не желаете ли пройти стажировку в Академии при Министерстве? – беззаботно спросил гость.
– Нет, – не раздумывая, ответила девушка, после чего почувствовала, как Андрей словно отмирает.
– Это и есть истинная цель вашего визита? – уточнил ректор.
– Истинная цель визита – проверить состояние Источника, – вмешалась наблюдатель. – По отчетам у вас все слишком хорошо.
– А слишком хорошо – это тоже плохо, Лариса Дмитриевна? – усмехнулся глава Академии.
– Слишком хорошо – это подозрительно, Андрей Вильгельмович, – уточнила гостья. Почему-то сейчас Мире показалось, что в ее речи слишком много шипящих. Видимо, Ларисе Дмитриевне опостылело, что Рихтер не обращает внимания на ее экивоки, поэтому решила уничтожать его с высоты своего начальственного положения.
– Так давайте отпустим Мирославу Юрьевну и отправимся на Источник, – предложил Рихтер, вставая.
– Ну, Андрюша, не кипятись, – вмешался Новокшенов. – Мирослава, а если так? Ты приедешь к нам на какое-то время, а мы тебя по учебным корпусам поводим, с преподавателями познакомим.
– Не нужно, спасибо. Мне нравится учиться здесь, – эти гости очень ее нервировали, поэтому она позволила себе лишнего. – Говорят, один из студентов нашей Академии уже отправлялся к вам на учебу, только вернулся очень покалеченным. Монах, кажется.
– Ты ее историей с Монахом напугал, Андрей? Как не стыдно, – зацокал языком в знак неодобрения Новокшенов. – Все с ним хорошо, дорогая. Только сегодня его видел – цветет и пахнет ваш Монах.
– И все-таки мой ответ – нет, – отчеканила Мира. Ей сейчас хотелось оказаться наедине с Андреем и укутаться его теплыми успокаивающими объятьями.
Лариса Сергеевна, видимо, накопила слишком много яда, который буквально сочился из нее.
– С этого года на глав Академий возлагается персональная ответственность за состояние Источников магии, если те имеются вблизи учреждений. Поэтому ректорам запрещается брать кураторство над студентами, – начальственно заявила она.
– Я знаю, – спокойно ответил Рихтер. – На исполнение Приказа дается два месяца. С сегодняшнего дня в Академии работает Золотая Изольда Дмитриевна.
– На какой должности? – живо перебил ректора Новокшенов. Его коллега сидела так, словно ее оскорбили.
– Библиотекарь, в прошлом году эту ставку совмещал Орлов-Вышеславцев. Изольда Дмитриевна согласилась также стать куратором Мирославы Юрьевны, ее образование и опыт работы это позволяет, – невозмутимо объяснял Андрей, – рассказать своей студентке я об этом еще не успел.
Не не успел, а специально этого не сделал, чтобы она выглядела удивленной, догадалась Мира.
– А я только поздороваюсь, – послышался голос как раз Изольды Дмитриевны.
Судя по всему, она прорывалась в кабинет ректора сквозь владычицу приемной.
– Сереж! Ларис! Как дела? – бесцеремонно распахнув дверь, воскликнула старушка, с которой Мира познакомилась на балу выпускников. Те как по команде соскочили с кресел. Точнее соскочила Лариса Сергеевна, Новокшенов, в силу небольшого роста, с кресла сползал. – А мне Андрюша нужен, там такие неполадки в библиотеке. Жуть!
Зная характер Орлова-Вышеславцева и его тягу к порядку, Мира понимала, что старушка лжет. Пришла на выручку к Андрею?
– Нам еще нужно зайти на Источник, – парировала Лариса Сергеевна.
– А что тогда сидите тут и студентку мою задерживаете? – с напускным удивлением возмутилась Изольда Дмитриевна.
Воспользовавшись общим замешательством Мира встала и пошла к новому куратору, они вышли из кабинета ректора.
– Так, дорогая моя, – уже в библиотеке расставила приоритеты Изольда Дмитриевна, – у меня для тебя одно условие: будешь учиться – будем работать, не будешь учиться – на глаза мне даже не показывайся.
Миру такие условия устраивали, о чем она с улыбкой сообщила новому куратору.
После встречи с Золотой, Мира отправилась к мисс Шарлотте, где до окончания дня прозанималась способностями к телекинезу. Нет, таких способностей у студентки не было, точнее их пока не обнаружили, а для обнаружения нужно было, как говорила профессор Андерсон, «напрягать мысль». То есть направлять всю психическую энергию в купе с магией на объект воздействия. Если эти две составляющие цепко сплетались, то маг владел телекинезом.
По инструкции методистов, такую практику проходили все студенты в течение недели. Если ничего не получалось, то указывалось, что у мага нет способностей к телекинезу. Но Мире, очень хотелось, чтобы они у нее были, поэтому она очень старалась, по мнению мисс Шарлотты, даже изводила себя.
Уставшая от многочасовой мозговой деятельности, студентка спускалась на первый этаж уже опустевшей Академии. Можно было пойти в общежитие, так она и собиралась сделать. Но увидела старого знакомого.
– Монах! – окликнула девушка смотрителя Источника. Он шел из библиотеки со стопкой книг в руках, на лице смесь негодования и довольства. А еще на лице красивый южный загар. И волосы выцвели до золотистого цвета. И никаких капюшонов и плащей в пол.
Монах остановился, быстро сложил книги на ближайший стол и раскинул объятья для Миры. Она, не задумываясь, подбежала к нему и обняла.
– А ты на человека стала походить, – пошутил он.
– Что есть, то есть.
– Ты еще учишься?
– У меня все занятия на сегодня закончились.
– Пойдем ко мне! А? – жалобно проговорил он. – А то я ничего не знаю из того, что в Академии во время моего отсутствия произошло, – подхватил книги, но покосился в сторону библиотеки, где все еще горел свет. Значит, Монах не так давно познакомился с Изольдой Дмитриевной.
Они спустились в подвал. Мира ожила увидеть там что-то вроде кельи отшельника, но очутилась в хорошо обставленном кабинете без окон.
– Удивлена? – улыбнулся Монах.
– Да, – честно призналась она.
Пока смотритель пристраивал книги, девушка написала мужу, где и с кем находится, уютно устроившись в одном из плетеных кресел.
Монах достал гавайский ром в пузатой непрозрачной бутылке и долил его в чай. Все, как и обещал.
– Это твой кабинет, – прокомментировала Мира, мужчина кивнул. – А спишь ты где?
– Там, – он указал на стену с дверью, – находится моя комната, но я тебя туда не приглашаю, потому что приличные девушки не посещают спальни холостяков. Как у вас дела с твоим мужчиной?
– Мы с Андреем поженились. Недавно.
– Добился-таки коршун голубки, – улыбнулся он.
– Он изменился, – вступилась за мужа Мира, вздернув подбородок. – Сам увидишь.
И увидел спустя несколько минут. Она только успела рассказать о новых студентах и преподавателях. Отдельного отступления удостоилась Изольда Дмитриевна, о которой Мира говорила увлеченно. Монах же считал, что она просто вредная старая женщина, которая дорвалась до минимальной власти и сейчас пользуется ею.
– Изольда Дмитриевна была куратором у Рихтера! – выдала волшебница последний из имеющихся аргументов в пользу защиты нового преподавателя.
– Не спорю, он сильный маг. Видимо, у нее только семижильные и доучивались, – буркнул Монах.
Обсуждаемый ректор покашлял, выдавая свое присутствие.
– Я думаю, пусть каждый останется при своем мнении, – дипломатично вмешался Рихтер в спор. И уже с улыбкой обнял друга, – Монах, рад видеть тебя! Можно мне того же, что вы пьете, – и сел рядом с Мирой, поцеловав ее в щеку перед этим.
– Увидел, – подмигнул Монах девушке, протягивая Рихтеру кружку с чаем.
Когда смотритель рассказал о своем отдыхе, а Андрей – о состоянии Источника, перешли к более сложной теме – документам.
Чувствовалось, что Андрей готовился к разговору с Монахом, тщательно подбирая слова, рассказал об их расследовании и последней находке. Смотритель слушал молча, лицо его по мере рассказа все более мрачнело.
– Думаю, что самым надежным местом для хранения бумаг являются подвалы Академии, – закончил Рихтер.
– Да, да, я спрячу их, – перебил его Монах. – Можно мне взглянуть на данные.
– Да, – Андрей ушел и через несколько мгновений вернулся с небольшим чемоданчиком, снял защитные чары и поставил перед Монахом. – Когда будешь готов, тогда смотри. Думаю, что защитное плетение сможешь и снять и повторить.
