Текст книги "Ректор и 13-я студентка Глазовской Академии магии. Книга 2 (СИ)"
Автор книги: Авдотья Репина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)
– Сереж, а ты чего приехал? – прервала речь Новокшенова Золотая.
– Изольда Дмитриевна, добрый день, – прервался тот. – Студентов вербуем.
– Ну, так они почитают ваши бумажки и решат, а у нас учеба. А ты тут с какой-то ерундой – спокойно заявила она.
– А вы против? – просил мужчина, который сидел отдельно от всех и которого не представили.
– А вы кто? – обернулась она к нему.
– Если есть желающие, то почему бы не помочь студентам развить свои таланты?
– Так мы и развивали таланты, пока вы не приехали, – заявила старушка и поднялась с кресла. – Ребятки, всё! Пошли учиться. – И махнула рукой, чтобы следовали за ней.
– Изольда Дмитриевна, – предостерегающе произнес Новокшенов.
– Что, Сережа? – обернулась она к нему. – Мы здесь неплохо учимся и без посторонних предложений. – Снова обернулась к студентам. – Встали и пошли учиться, охламоны.
И студенты встали, но не знали, что делать дальше, потому что приказ исходил хоть и от очень уважаемого, но преподавателя, а пришли они сюда по приказу ректора, а он сохранял молчание.
– На занятия, – спокойно скомандовал Рихтер, и студенты в три секунды очистили зал. Следом за ними шли преподаватели.
Мира тоже вернулась в кабинет, но ее куратор все не появлялась. Только из-за двери ректорского кабинета доносились крики, поэтому Роза сидела пришибленная, а студенты ходили по коридору на цыпочках.
А вечером, в конце рабочего дня, Рихтер еще раз собрал студентов и преподавателей в актовом зале и сообщил, что все едут в экспедицию на Алтай на две недели, с Министерством магии вопрос решен.
Андрей Рихтер пришел в общежитие злой, сгреб Миру в объятья, осел на пол, усаживая ее к себе на колени и кутая в свое пальто, не двигался какое-то время.
– Что придумали? – спросила она, когда почувствовала, что времени прошло достаточно.
– Летом из-за событий на Источнике мы якобы забыли обработать кабинеты Академии и общежитие от остаточной магии, отсюда возникает опасность появление сущностей. Поэтому мы организовали экспедицию студентов на время обработки. Хороший знакомый Изольды Дмитриевны готов принять нас в одном из своих загородных поселков, который находится рядом с небольшим Источником силы, – пока он рассказывал, Мира успела стянуть с него верхнюю одежду, пиджак и расстегнуть рубаху. И сейчас прижималась к его голой груди, уткнувшись носом в шею.
– Что тебе за это будет?
– Выговор, лишение премии и порицание на совещании ректоров.
– Ты поедешь с нами?
– Присоединюсь позже, если получится.
– Я буду скучать.
– Я тоже.
Глава 21 Громкая: Кукольная погоня
Собирались в экспедицию быстро, уехали на следующий день рано утром, поэтому студенты и преподаватели, привыкшие вершить дела со второй половины дня, практически всю дорогу (ехали портальной дорогой, чтобы быстрее добраться), проспали.
Для Миры это была первая экспедиция. Куратор, а она самая первая залезла в автобус, «чтобы выбрать самое удобное для старой женщины место», особых заданий не давала, велела слушать себя и место. Сама же часто пропадала в лесу.
В целом практика заключалась в работе с Источниками магии небольших размеров, студенты вместе с Лакомбом их обмеряли, фиксировали изменения и частоту выбросов магии, изучали влияние этих выбросов на окружающую среду, опрашивали население по поводу мифов и легенд появления Хранителя Источника.
Кроме того, изучали лесных духов под руководством госпожи Такаяма. Японка поразила всех, взяв в экспедицию не удобную одежду, а несколько красивых брючных шелковых костюмов, напоминавших по крою кимоно.
Учились использовать магию Источника для развития ментальных способностей. Эти занятия у мисс Шарлотты любили все (особенно те, у кого даже зачатков ментальных способностей не было), потому что они, занятия, предполагали глубокое погружение в себя, что походило на сон. Многие студенты именно спали.
Медведь учил ориентироваться и выживать в лесу. Ходили на два дня с ночевкой в горы.
Мамушка занималась готовкой и рассказывала истории у костра.
Не хватало только Рихтера и Орлова-Вышелавцева, но те остались приглядывать за Академией. Розу отправили в недолгий оплачиваемый отпуск.
Поскольку каждый спал в отдельном небольшом деревянном домике, то Мира испугалась, когда услышала в одну из ночей шум. Но волнения были напрасны.
– Это я, – успокоил Андрей, раздеваясь и бросая одежду на пол.
Свет включать не стала, чтобы не выдать обоих – домики стояли близко друг к другу.
– Когда ты?...
– Только что, – перебил он ее.
– Надолго?
– До конца экспедиции.
– Ты голодный?
– Очень, – ответил с хрипотцой.
Мира потянулась к прикроватной тумбочке, там еще осталась – настоящее сокровище вдали от цивилизации! – плитка шоколада. От этих действий майка, в которой она спала, оголила живот и спину.
– О, да! Так намного лучше, – проговорил он, стягивая с нее эту самую майку.
– Шоколад, – возмутилась она.
– У меня есть нечто более желанное, – и провел руками по ее спине от поясницы до плеч.
– Ты же голодный, – не унималась девушка. Она боролась с двумя желаниями: ответить на его ласки и запихать ему в рот шоколад. – У меня ничего другого нет.
– Дорогая, это голод иного свойства. И у тебя все есть, – он перевернул ее на живот, прижал к кровати и прикусил кожу на пояснице. Она вскрикнула. – Милая, веди себя тише, – предупредил ее и прикусил кожу уже на плече.
Утром она проснулась одна. Довольная, любимая и пропахшая мужем. Цитрус и сандал. И без половины шоколадки. Но с двумя коробками зефира.
Как оказалось, ректор прибыл на место экспедиции потому, что «в Академии слишком спокойно», кроме того, он «должен знать, где и чем занимаются его студенты». С Мирой они виделись мало, потому что ее куратор утроила учебную нагрузку, а глава Академии проводил много времени с другими студентами.
Уловка удалась, никто из студентов не поехал на супер курсы в Министерство магии, потому что Рихтер хорошенько всех обработал во время экспедиции. За этим, на самом деле, и приезжал.
И еще он, как преподаватель астрономии и звездочёт, прочитал несколько лекций по основам своего предмета под открытым небом. Рихтер. И как он это делал! Даже Золотая сидела с открытым ртом. Хорошо поставленная выразительная речь, отличное знание материала, примеры из множества источников. Близняшки в тот день с удесятеренным рвением привлекали внимание ректора, но тот был холоден. И ночью снова пробрался в домик Миры, потому что «ужасно соскучился по своей девочке».
Пока они были на Алтае, Монах и След, которые сначала быстро сработались, а потом сдружились, все работали над бумагами. Раскопали информацию о материалах, из которых были изготовлены стены и крыша вокзала. Версия Лакомба очень походила на действительность. Андрей, когда услышал это, сначала ходил где-то один по подвалам Академии. А потом, когда Мира ушла на его поиски, потому что только его и ждали, долго молча обнимал ее, стоя в темноте подземелья.
Когда душевное равновесие всех членов тайного общества было восстановлено, принялись вырабатывать план дальнейших действий. В Мир девочки можно было попасть через неделю, надеялись, что там будут еще подсказки. Хотя Мира ничего такого не помнила. Там должна быть черная папка с новой порцией описания экспериментов.
Лакомб проверил, как Мира создает маячок, похвалил, но довольно хмыкнул Рихтер, а не она. У нее перед очередным путешествием появилась необъяснимая паника, которая не только не проходила, несмотря на разговоры с мисс Шарлоттой, но и усилилась после того, как к их тайному обществу неожиданно присоединился новый член.
Это случилось в один из вечеров после экспедиции. Сначала Монах резко поднял голову, оторвав взгляд от листов на столе и устремив его в сторону входа в кабинет.
– Что? – бросил Андрей.
– Кто, – ответил Смотритель и ушел.
Послышались голоса.
– Только не она, – пробормотал Рихтер.
Но было уже поздно – Изольда Дмитриевна входила к ним.
– Андрюша, мы оба знаем, почему ты не желаешь видеть меня здесь, – она начала говорить без предисловий. – Но это мое решение. Так как попасть в вашу теплую компанию?
– Как будто что-то может помешать вам это сделать, – без тени иронии проговорил Рихтер.
– Не будь букой, – тепло улыбнулась она. – Можно взглянуть? – Золотая кивнула на бумаги. Но ответа не дождалась, села за стол, на место, где до этого сидел Монах, и принялась изучать бумаги, доставая портсигар. – А можно мне такой же чай? – она кивнула на кружку в руках Следа, – только чая поменьше.
Этим вечер и закончился. Все, чувствуя напряженность обстановки, разошлись, договорились встретиться через пару дней, остались только Рихтер и Изольда Дмитриевна.
В общежитие Андрей вернулся молчаливый и задумчивый, сел за стол в кабинете и долго молчал, не курил. Мира решила его не трогать, только принесла ужин и погрузилась в изучение литературы, которую та же Изольда Дмитриевна и посоветовала. Но часто проходила рядом, то за книгой, то окно открыть-закрыть, то в камине угли помешать. Пусть знает, что она рядом и может… ну, выслушать может, крепко обнять без слов, как сегодня вечером, может целовать долго-долго. Многое, в общем, может.
– Иди ко мне, – наконец, сказал он.
Уладил к себе на колени и снова замолчал.
– Расскажи, – предложила она, стягивая я с него пальто.
Была у Рихтера странная привычка: когда сильно задумчив или погружен в свои переживания, не замечает, что на нем одежда. Мог и на пол так лечь, и в душ зайти.
– Не сегодня, дорогая, – остановил ее руки и крепко обнял.
– Андрей, – простонала она.
Как можно быть таким? Ведь договаривались же все-все друг другу рассказывать. И что там они наговорили друг другу?
– Знаю, знаю, любимая, – он поцеловал ее ладошки. – Просто не сегодня.
– Все так плохо? – все-таки спросила она, не надеясь на полноценный ответ.
Он долго смотрел на нее задумчивым взглядом.
– Я люблю тебя, Мира, – и поцеловал. Печально и горько.
Изольда Дмитриевна в снятой для нее Андрюшей квартире в Старом районе Глазова перебирала, как бы она это назвала, старческий хлам. Большая папка с наработками по изучению магериков. Настоящее сокровище, с которым она ни разу не заявлялась в приличные научные круги ученых-магов. И дело было не в том, что ее исследования опередили время, наоборот, в Министерстве магии они пришлись бы очень кстати. Каждого из выпестованных ею магериков она любила как собственных детей, которых у нее никогда не было.
Почему не было детей? Потому что единственная любовь ее жизни отправилась на тот свет раньше, чем она. Счастливые и поглощенные наукой, они не задумывались о продолжении себя в детях. После безвременной кончины красавца Григория Изольда не могла представить кого-то другого рядом с собой. Тогда же, чтобы скрыть дыру в сердце, она стала язвительной, старалась ужалить первой, чтобы не рубанули по ней, по самому больному – муж, дети.
Тогда она и начала заниматься изучением магериков. Тема на все времена, о каждом можно написать не одну научную работу, как с капусты, слой за слоем снимать материалы для исследования.
Сегодня, когда почуяла, что должна оказаться в подвале Академии (очень кстати задержалась в библиотеке), обомлела от увиденного. Она подозревала, конечно, что в Министерстве магии работают, и сволочи, и люди хорошие. Но это… А когда еще и узнала среди описания экспериментов своих золотых детей. Магерики, конечно, осваивают все направления магии, но каждый из них уникален, как отпечатки пальцев, как узор на зимнем стекле. Нужно только знать, как искать.
И она нашла. Своих.
Ничего никому не сказала. А потом многое наговорила Андрюше. И о видении тоже. Тот сидел смурной – чуял, чуял, как все закончится. А она ничего от него не стала скрывать.
Передаст ему свои наработки на тех, найденных в ужасных безликих описаниях экспериментов Министерства магии.
Андрюша, Андрюша. Бриллиант в ее коллекции. Сейчас входит в полную свою силу, как она и рассчитала давным-давно.
И девочка эта его. Занятная. Очень занятная. Да он бы с другой и не смог.
Вот выпестует она последнего магерика.
И на покой. Хотя Андрюша и не одобрил.
Через несколько дней смогли продолжить собрание тайного общества магов, к тому же Изольда Дмитриевна принесла данные о некоторых из испытуемых, пять магов. Оказалось, что она работала с ними еще в МАМ. По информации Следа, все они были мертвы.
Подходило время посещения Мира девочки. Название говорило само за себя. Тут жила только девочка, огромная, ростом с самый большой глазовский дом в четырнадцать этажей.
Город был ее игровой комнатой. Каждый дом открывался как кукольный домик, когда отодвигается целая стена, демонстрируя нутро здания.
Но это еще не все. Дома отличались по стилю, времени и принадлежности к стране. Например, кинотеатр на площади Свободы стал большим императорским дворцом, где сидели японские император и императрица в окружении прислужников. А здание рядом, где располагалось кафе, стало салуном с ковбоями на первом этаже и гостиницей на втором. Один из домов на улице Кирова стал римским дворцом. Рядом расположились иглу индейцев. Сама же центральная площадь города стала пестрым парком, где также уживались несколько культур и разных эпох.
Только мебель, предметы обихода, утварь, да и сами дома были выполнены грубо, крупно. Потому что были игрушечными, сделанным для огромных ручищ жительницы этого мира.
Таким увидели Мир девочки два гостя из другого мира.
Глазовская Академия магии стала двухэтажным домом в викторианском стиле, а ее временные гости выпали в этот мир в одежде той эпохи. Одному из них повезло больше другого.
– Разорви на мне платье! – нетерпеливо прикрикнула Мира. Как в этом корсете вообще дышать? Но Андрей ее просьбу выполнил не сразу, замешкался.
– Повторишь эту фразу ровно с той же интонацией, когда мы окажемся в нашей спальне, – послышался треск ткани, а девушка смогла дышать полной грудью, но тут же ей на плечи накинули пиджак.
Ему, судя по всему, одежда досталась удобная и шла ему чрезвычайно. Да, мир отличался тем, что в зависимости от места появления, его гости оказывались одетыми в соответствующие костюмы. К тому же, по данным записей Рихтеров, в этом мире не рекомендовалось пользоваться магией, потому что она могла оживить кукол, а это сильное вмешательство в законы чужого мира.
Девочка, почувствовав вторжение, приближалась, ее редкие сильные шаги отдавались вибрациями по стенам дома. Поэтому Мира сняла с шеи маячок, который тянул их в сторону студенческого городка самого большого в городе вуза. А чтобы преодолеть это расстояние, – примерно километр, – нужно было бежать очень быстро, потому что девочка была уже рядом.
Они выскочили на улицу, оглянулись, привыкая к новому пейзажу и ориентируясь.
– Туда! – показал Андрей в один из просветов улицы, что вела к месту их назначения.
И они побежали. Хорошо, что, во-первых, платья на Мире не было, и делать это она могла легко, не путаясь в юбках, во-вторых, она много тренировалась в боевом зале, тренируя выносливость.
– Живые куколки! – кричала девочка. Ее шаг стал чаще, она тоже бежала. Вот-вот нагонит, их разделяет только здание ресторана «Север», ставшее сейчас зверинцем.
Андрей схватил Миру за руку и потянул за собой, они юркнули в небольшую дворовую постройку.
– Куколки… – девочка остановилась – два мощных толчка, от которых на них посыпался песок с крыши хлипкой пристройки, – озиралась по сторонам. – Куколки! Где вы?
В поисках девочка отошла на два больших шага в сторону. Андрей потянул Миру, они спрятались за соседним домом. Затаились. Девочка чувствовала их, поэтому стала обходить дом. А они проскальзывали с другой стороны, чтобы не попадаться на глаза гигантше.
Маячок показывал, что их цель рядом. Так же, перебежками они добрались до института. Но вот незадача. Метка ее отца светилась на третьем этаже здания.
– Нам нужно войти, – Мира показала на метку.
Но девочка была тут как тут. Когда они бежали по лестнице на второй этаж, она отодвинула стену дома.
– Живые куколки! – радостно воскликнула девочка и потянула к ним руки.
Они кинулись врассыпную. Поэтому огромные руки поймали воздух, а их хозяйка злилась и стала ломать стены. Пока девочка была занята этим делом, Андрей и Мира проскользнули в кабинет, где висела метка. Он скреплял метку с выходом из этого мира. Она прислушивалась к себе, чтобы найти очередное послание от родителей.
– Куколки! – начинала плакать девочка, ломая стены и размазывая слезы по лицу. Здание сильно сотрясалось.
– Мира, – позвал Рихтер.
Нет, ей нужно больше времени, чтобы понять, где лежит послание родителей. Черная папка. Это должна быть черная папка.
– Я не могу пока найти, – негромко сказала она, – это где-то здесь, – указала на стену из полок с папками.
Девочка заметила их и снова тянула руки.
– Я отвлеку, спрячься, – скомандовал он, вставая на самый край пола. Там была бы стена, если бы девочка ее не отодвинула.
– Куколка! – радостно воскликнула девочка и потянулась за Андреем.
Искать, искать.
Так. Сосредоточиться. И чувствовать, родная кровь подскажет.
Бесконечные полки и бесконечными папками, это был кабинет секретаря ректора института. И кукла-секретарь очень походила на Розу – кудрявая, рыжеволосая, эффектная.
Нет, искать. Не понятно, сколько еще Андрей сможет отвлекать девочку.
Прошла вдоль полок. Ничего.
Прошла еще раз. Глаза закрыты. Собраться. И чувствовать. Чувствовать.
Слабый сигнал. Оттуда. Подбежала к краю полки, там, на самом верху, среди однообразных папок фонила такая же черная папка. В прозрачной коробке.
Мира поставила стул и достала коробку с папкой. Она. Чувствовалась родственная энергия.
Сейчас позвать Андрея и покинуть этот мир.
Он лежал на земле рядом с институтом, девочка тянула к нему руку, и уже вот-вот схватит, потому что его придавило качелями.
Черт!
Мира запустила в девочку фаербол. Хотя ей строго-настрого запретили использовать магию в этом мире. Огненный шар отвлек ее и разозлил.
– Больно! – вскрикнула девочка и потянула руки к Мире. Но та уже спрыгнула с третьего этажа, смягчив приземление воздушной подушкой.
Андрей выбрался из-под качелей и, сильно припадаю на ногу, хромал к девушке.
Нужно было снова подняться на третий этаж.
– Если уж мы нарушаем правила… – проговорил он, обнял Миру за талию, создал лассо, зацепился им за торчащие элементы стены и подтащил их на третий этаж. Девочка их перемещения заметила, и снова тянула руки, чтобы схватить.
Не отпуская жену, Рихтер подошел к выходу из этого мира, Мира подхватила коробку с папкой. Они вывалились в портал. Тот схлопнулся.
Мира тут же сползла с Андрея. Когда они оказались в обсерватории своего мира, он застонал от боли.
– Андрей, – позвала его.
– Все в порядке, – успокоил и попытался сесть.
Но их шум пришла профессора. Они помогли Андрею добраться до медблока, а для Миры мисс Шарлотта принесла еще и халат. Ну, да, она же сидела на полу в нижнем белье.
Их обоих осмотрели, Андрею наложили гипс, потому что правая нога была сломана, но заверили, что уже завтра он сможет ходить, а ночь проведет в медблоке под исцеляющим куполом. У Миры не было травм, но она была сильно истощена, буквально засыпала (всего-то на два простых заклинания сил потратила как на пять сверхмощных), сидя на кушетке. Поэтому ее тоже уложили в медблоке.
Коробку с папкой вскрывали следующей ночью в подвале, в присутствии членов тайного общества. Мира плохо помнила происходящее, потому что сразу же после снятия защитного заклинания уснула в объятьях Андрея. Описание новой порции экспериментов она потом прочитает. Последним, что она слышала, был диалог.
– Мне это не нравится.
– Всем нам это не нравится.
– Я не хочу повторения.
– Никто не хочет.
Глава 22 Загадочная: Чем дальше, тем как?
Все складывалось очень и очень скверно. Просто хуже некуда. Еще раз перепроверила вычисления. Ужасно. Мира скомкала листы с числами и графиками и бросила на пол.
Ушла в Академию и отвела душу в боевом зале. Благо, что никого в это время в нем не было, – ночь на улице.
– Иванова, вы почему так легкомысленно относитесь в казенному имуществу? – в дверях зала стоял ректор и укоризненно на нее смотрел.
Несмотря на то, что она уже несколько месяцев была Рихтер, он называл ее по старой фамилии. Говорил, что для студенчества «Иванова» подходит лучше, более хрестоматийная. Другая фамилия для новой жизни.
– Мой куратор согласовала, – она повернулась к груше, которую избивала последние несколько минут, и уже себе под нос, – у нас богатая Академия.
Еще минуты три Рихтер наблюдал, как она занимается, после чего громко, тоном, не терпящим возражения, совершенно по-рихторовски отчеканил: «Быстро ко мне в кабинет!»
И ушел. Она выждала еще несколько минут. Отдышалась.
Андрей сидел на рабочем месте, при появлении студентки кивнул в сторону чайного столика.
Прошло еще минут десять, прежде чем он сел напротив нее.
– Что с тобой происходит, чудовище? – спросил он спокойно, внимательно вглядываясь в ее лицо. Глаза она прятала.
Ответа не было. Поэтому молчала.
– Мирослава, – требовательно произнес он, что означало, что его терпение заканчивается.
– Ничего не происходит! – выпалила она, сама от себя не ожидая такой вспышки гнева. – Что тебе от меня нужно?!
– Понять, что с тобой происходит, – все так же спокойно ответил он.
Как на приеме у психиатра. Поэтому она повела себя как совершеннейшая психичка – вскочила на ноги, натянула куртку для занятия боевой магией.
– Ничего со мной не происходит! – крикнула, хлопнула дверью его кабинета и вылетела из Академии, словно за ней гналась стая волков.
Бродила по ночному городу, пока не поняла, что ноги привели в их квартиру. Только когда зашла внутрь, поняла, как устала. В квартире тихо и темно, значит, Андрей еще не приходил или ночует сегодня в общежитии. Это и хорошо.
Мира приняла душ.
Зазвонил телефон.
– Где ты, чудовище? – спросили на той стороне.
Квартира располагалась так, что ее окна выходили на площадь Свободы, и отсюда была видна Академия.
– Ты знаешь, – ответила она, всматриваясь в ректорские окна Академии, где еще горел свет.
– Я соскучился.
Пауза. Ее выдох.
– Я тоже.
Открылся портал, из него шагнул Андрей, подошел к ней и обнял.
– Готова продолжить разговор?
– Да.
Хотя очень этого не хотелось. Не хотелось, потому что вспылила по пустяковому поводу – благоприятный период для посещения последнего из миров, Мира лабиринтов, приходился аж на январь. А там она может найти своего отца. Ведь в других мирах не было его самого, только его следы.
Андрей усадил Миру перед собой за стол, сложил руки на груди и принялся слушать.
И она заговорила. Сначала это больше было похоже на выкрикивание отдельных фраз. Но постепенно ее отпускало, и речь становилась плавной, мысли последовательными, а интонация хныкающе-печальной.
Он предполагал, что Мира переживала. Но масштаб смог оценить только сейчас.
Во-первых, она отчаялась найти отца, хотя прямо об этом не говорила. Боится, что в последнем мире его тоже нет.
Кроме того, боялась, что не сможет в последнем мире найти подсказки от их родителей. Не помнила, что там должно быть спрятано. А он боялся ее туда отпускать, поэтому радовался, что благоприятный период для ее похода туда настанет только в январе. Мир лабиринтов еще называли Миром иллюзий, потому что в нем человек сталкивался со своими фантазиями и желаниями. Но об этом мире было мало что известно. Черт!
Третье. Тут он был с ней согласен полностью. Их предприятие могло также пойти прахом, как не получилось у их родителей. Они выяснили место, суть экспериментов и имена испытуемых. Но не имен исполнителей. То есть, предъявлять обвинения было некому. Не обвинишь же все Министерство магии вместе взятое.
И последнее. Мира чувствовала упадок сил, понижался уровень магии. Он это тоже видел. И другие. Но куда она эти силы тратила, никто не мог, ни понять, ни просчитать. Она даже провела целый день под наблюдением Лорана и Шарлотты в медблоке, пролежав в специальной капсуле. Ни-че-го.
Дал Мире выплакаться, разбередил ее раны. Ненавидел себя за это.
– Знаешь, ты подсказала мне верный способ вылечить любую хандру, – приговаривал он, поглаживая ее по спине. По тому, как она перестала всхлипывать, понял, что ждет продолжения фразы, – залюбить. Да, дорогая, залюбить так, чтобы перестать думать о постороннем.
И потащил ее в спальню (да, они купили кровать), радуясь, что мебели в их квартире минимум. Поэтому они, больше сейчас похожие на четырехногую, четырехрукую гусеницу, не спотыкаются о столики-этажерки.
– Когда-нибудь я нарисую все эти переходы и выпуклости, – приговаривал он, оглаживая ее тело, тем самым разжигая в ней желание. – А потом напишу оду твоему телу. И не буду скупиться на, разного рода, красочные описания.
– Андрей, – застонала она, и почему-то слезы брызнули из глаз. Таких любимых глаз.
– Да, моя девочка, я рядом, – принялся убирать ее слезы губами. – Я всегда рядом с тобой…
Дальше плохо помнил, что было. Нет, было хорошо. Очень хорошо. С ней по-другому не бывает. Мира успокоилась, расслабилась и спала спокойно. Сутки.
Сутки! Сутки!!!
Пытался будить ее, но его девочка капризничала и выглядела действительно уставшей.
– Это ты меня извел, – с улыбкой, сонным голосом проговорила она, перевернулась на другой бок, подставляя для поцелуя бархатную горячую пунцовую щечку.
– Что мне с тобой делать? – проговорил он негромко, всматриваясь в ее уже спящее лицо.
Но ответа не было.
Мира пробуждалась от тяжелого сна. Проснулись только мозг и уши. Остальное тело не желало двигаться. Совсем.
– Так не бывает, – громко шептал Андрей, – если магия куда-то исчезает, то где-то она должна появляться!
– Законы магии мне так же хорошо знакомы, как и вам, – отвечал ему таким же громким шепотом Лакомб.
Две змеи пытаются перешипеть друг друга. Знакомо. Если бы не узнала их голоса, то решила бы, что у нее сонный паралич, потому что тело ее абсолютно не хотело шевелиться.
– И что? Подобных случаев не было? – это снова Андрей.
– Такого – нет. Обычно магия теряется из-за проклятий…
– Знаю, знаю.
– А у Мирабель магия просто куда-то уходит, как сквозь решето просачивается, – все-таки закончил мысль француз.
– И что мне сейчас делать? – уже спокойно спросил ректор.
– Пусть выспится, если ей так нужен сон. И я советую использовать реверсный стабилизатор, – заключил Лакомб.
Послышались удаляющиеся шаги.
Потом почувствовала, как кровать рядом с ней прогибается, принимая еще одного человека. Ее обняли и прижались к шее, глубоко вдохнули.
– Ты пахнешь сном, – прошептали ей в спину. – Похоже, у нас с тобой войдет в привычку ночевать в Академии.
Ей снился Проводник звезд. Мальчик резво скакал по лужайке, залитой солнцем. Мира хотела позвать его настоящим именем, но поняла, что сейчас перед ней именно Проводник звезд, а не Кксанук.
– Мира! – закричал мальчик и бросился в ее объятья.
Он был таким, каким он увидела его впервые: хорошенький маленький черноволосый мальчик с пухлыми щечками, одетый в белую рубашку и черные шорты. Проводник звезд с озорным смехом повалил ее по траву.
– Как же тут красиво! – восхитился он. И Мира перевела взгляд туда, куда он смотрел.
В черноте неба сверкали звезды. Они сейчас находились в том месте, где когда-то жил Проводник звезд до того, как стал сердцем звезды, когда он еще был Кксануком.
– Не знала, что ты тоже тут бываешь, – проговорила Мира. Ей на коленку села прозрачная розовая бабочка.
– К такому мне ты больше привязана.
Он был прав. Кксанук ее немного пугал, а повзрослевший Проводник звезд со своей краснощекой симпатией не позволял общаться так же беззаботно, как раньше.
– Это ты меня сюда перенес?
Сама бы Мира это место ни за что не нашла, ничего ее сюда не тянуло, как, например, связь с бабушкой на Эбуру.
– Немного я, немного ты сама. Мы встретились там, – он указал на открытый космос, – и я решил поговорить тут.
– О чем? Есть еще послания от Хранителя?
– И это тоже. Помнишь, я говорил тебе, что проведу тебя через миры.
– Да. Несколько месяцев назад. Но ни в одном из них я тебя так и не нашла.
– Я слышал, как ты зовешь меня. Только моя помощь тебе не требовалась.
– А сейчас?
– А сейчас ты становишься слабой. Очень слабой.
– Почему так происходит?
– Ты отдаешь себя другой.
– Кому?
– Той, кому твоя магия нужнее.
– Сама? Добровольно?
– Сама. Добровольно.
– Я не хочу так.
– Но ты это делаешь.
– Ты мне можешь помочь?
– Я уже помогаю. Спасаю тебя сном.
– Как?
– Лучше уж просто спать, чем хотеть спать и не суметь уснуть.
Странный у них разговор выходил.
– Этим ты мне поможешь попасть в последний из миров?
– Нет. Я помог тебе по-другому.
Помог? Очень странный разговор. И завершение его еще более странное.
– А расскажешь о последнем мире?
– Не ходи туда.
– Я не могу не пойти.
– Не можешь.
Потом навалилась темнота, и Мира почувствовала, что снова лежит на кровати, а ее обнимают. Размеренное дыхание Андрея говорило о том, что он спит рядом. Но стоило ей пошевелиться, как он тут же проснулся.
– Мира, – позвал встревожено.
– Андрей, – она развернулась к нему, задев рукой шайбу (реверсный стабилизатор), та с грохотом полетела на пол.
– Мы точно сломаем их патент, – улыбнулась девушка. – Сколько я спала?
– Сутки, – смачно ответили ей.
Не было сил смотреть на его хмурое лицо, поэтому Мира стала целовать Андрея. Но тот, хотя и желал большего, она это чувствовала, отстранил ее от себя.
– Что с тобой происходит, Мирослава? – очень серьезно, даже как-то холодно спросил он.
Она выдохнула и рассказа о встрече с Проводником звезд и их разговоре. Лицо мужа, однако, не смягчилось. Только было видно, что его мозг сейчас одновременно обдумывает миллион мыслей и придумывает не меньшее количество вариантов.
– И что мы будем со мной делать? – закончила она рассказ, несмело улыбаясь.
– Не знаю, Мира, не знаю, – с горечью ответил он.
И это «не знаю, Мира, я не знаю» очень ее насторожило. Он действительно не знал, что делать, был опечален, если не сломлен. А так ли много счастья она принесла ему на самом деле? Так ли достойна всех его попыток спасти ее непонятно от чего, уберечь от сложностей, которые в ее жизни в последний год вырастали в геометрической прогрессии? А если ему было бы лучше с Розой? Или с какой-нибудь другой женщиной, за которой не тянется знатный шлейф неприятностей?
– Я люблю тебя, – прошептала горячими губами.
– Идем домой, – ответил он бесцветным голосом и открыл портал в общежитие.
Монах еще и еще раз прочитывал-просматривал данные экспериментов. Каждый раз старался воспринимать сухие строчки отстраненно, как ученый во время исследования. Иногда получалось. Как сейчас вот.
