Текст книги "Проникновение"

Автор книги: Ава МакКарти

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 25 страниц)

Глава сорок пятая

Гарри задрала голову, пытаясь окинуть взглядом возвышавшийся перед ней роскошный архитектурный комплекс, весь залитый светом. То был розовый, как фламинго, дворец – с арками, мостами и сказочными башнями, взметнувшимися на двадцатиэтажную высоту. Курорт «Атлантида», Парадайз-Айленд.

Гарри крепче прижала к груди свою сумочку. Внутри хрустнули конверты. На шее Гарри запульсировала жилка. Повсюду шумела вода. Все пространство вокруг дорожки, ведущей к гостинице, пестрело рукотворными водопадами и фонтанами со скульптурами крылатых коней. Гарри направилась к главному входу, чувствуя, как кожу покалывают булавочные острия водяных брызг. Несмотря на обилие воды вокруг, во рту у нее пересохло.

Она вошла в гостиницу и на секунду замерла, ошеломленная размахом, с каким здесь пытались воссоздать легенду об Атлантиде. Вместо обычного вестибюля Гарри оказалась внутри огромной ротонды, увенчанной куполом. Массивные колонны с резными изображениями морских коньков тянулись ввысь не то на семьдесят, не то на восемьдесят футов. Сводчатый потолок над головой состоял исключительно из золотых ракушек.

Указатели известили ее о том, что она находится в Большом Водном зале. Гарри двинулась по периметру, оглядываясь по сторонам и пытаясь сориентироваться. Проходя мимо кафе со стенами в виде морских аквариумов, она заметила иссиня-черный силуэт гигантского ската-манты, парящего в водной толще. Согласно путеводителю, все это было частью «Колодца» – подземного лабиринта коридоров с прозрачными резервуарами вместо стен, демонстрировавшими морскую жизнь снаружи. Гарри зябко повела плечами. Ей становилось не по себе даже от обычных лабиринтов, но от мысли о лабиринте среди вод, кишащих акулами, ее пробрало ледяным холодом с головы до ног.

Она продолжала свой круговой обход до тех пор, пока не нашла то, что искала: казино «Атлантида».

Гарри вошла в зал, битком набитый посетителями, и сразу же почувствовала себя как дома. Щелканье фишек наполняло воздух, будто стрекот миллиона кузнечиков. Насколько хватало глаз, все вокруг было уставлено игральными автоматами и игорными столами: очко, покер, рулетка, кости. За столами прислуживали крупье в галстуках-бабочках; время от времени, когда кто-нибудь из игроков одаривал их чаевыми из своих выигрышей, до Гарри доносилось «динь-динь» их серебряных колокольчиков.

Гарри с трудом сдержала улыбку. Благодаря отцу этот мир был хорошо знаком ей. Может, масштаб здесь был и не тот, что в Сохо, но порядки и понтеры были точь-в-точь такие же.

Гарри пальцами нащупала сквозь сумочку два пухлых конверта, после чего, лавируя в толпе, пробралась к столам для игры в очко, расположенным в центре зала. Игры с невысокими ставками Гарри проигнорировала. Они не годились для ее цели; кроме того, там толкалось слишком много народу. Поразмыслив, Гарри выбрала столик с минимальной ставкой в двести долларов. За столиком сидел один-единственный игрок – старичок с незажженной сигаретой, свисавшей у него из угла рта. Гарри взобралась на высокий табурет, вынула из конверта потолще две тысячи долларов и разложила банкноты на столе, дожидаясь, пока крупье обменяет их на фишки. Давным-давно, когда она была еще маленькой, отец объяснил ей, что нельзя передавать крупье наличные из рук в руки. Из соображений безопасности тот не имеет права ничего принимать из рук понтера. Крупье собрал банкноты ее начальной ставки – и в тот же миг Гарри, увидев его светло-янтарные глаза, вспомнила их отражение в зеркале заднего вида. Это был ее таксист, Этан.

Улыбнувшись, она сказала ему:

– Так, значит, у тебя две работы?

Тот озадаченно взглянул на нее, но уже в следующий миг его лицо прояснилось.

– А, леди «исключительно-из-за-бизнеса»! – Он улыбнулся ей в ответ. – Вообще-то, три. Еще я вожу экскурсии по «Колодцу». По утрам. – Подтолкнув к Гарри стопку фишек, он сунул банкноты в щель в столе и поинтересовался: – Уже были там?

– Нет, я не люблю акул.

Этан поднял бровь.

– Тогда вы явно попали не туда.

Усмехнувшись, Гарри отделила от столбика пурпурную фишку и поместила ее на кон перед собой. Пятьсот долларов. Этан сдал карты, извлеченные им из деревянного башмака на столе. Гарри достались шестерка и четверка, старичку рядом – пара восьмерок.

– Почему так много работ? – спросила Гарри, чувствуя, как при виде знакомого лица в ней просыпается болтливость.

Этан перевернул одну из своих карт, оставив вторую лежать рубашкой кверху. Ему выпала девятка.

– Да я говорил уже: здешние места – только для тормозов и придурков. Как накоплю денег, чтоб погулять по свету, так сразу отсюда уеду.

Он посмотрел на нее, дожидаясь, пока она разыграет свою сдачу. Гарри постучала по сукну указательным пальцем, и Этан перевернул за нее ее карту. Десятка – итого двадцать. Она быстро провела над картами ладонью, показывая, что закончила.

– И куда думаешь поехать? В Нью-Йорк? – поинтересовалась Гарри.

– Может, и в Нью-Йорк. Или в Лас-Вегас. – Этан сгреб карты и фишки проигравшего старичка. – Там у них много казино.

Он перевернул первую карту. К его девятке присоединилась пятерка. Вслед за этим он сдал себе восьмерку и проиграл. Выплатив Гарри ее выигрыш, еще одну пурпурную фишку, он собрал карты со стола.

Гарри передвинула все свои фишки на кон для следующей сдачи: сумма ставки – две с половиной тысячи долларов.

– Пожалуй, ты мог бы мне помочь, Этан. – Она сцепила перед собой руки. – Я ищу человека по имени Филипп Руссо. Мне сказали, он здесь часто играет.

Этан поглядел на Гарри, затем на ее ставку и ответил:

– Я знаю его. Он играет в покер в одном из приватных залов. – Сдавая, он резкими щелчками разбрасывал карты по сукну. – Но лучше вам не связываться с теми парнями. Ставки у них – выше крыши.

Он сдал Гарри даму и туза пик. Очко.

Она улыбнулась.

– Может, у меня тоже.

Карте, пришедшей Этану, с «двадцать одним» было не тягаться. Он отсчитал фишками три тысячи семьсот пятьдесят долларов и двумя стопками подтолкнул их к Гарри. Лицо его было серьезно-торжественным.

– А сегодня вечером Руссо будет здесь?

– Мистер Руссо всегда здесь.

– Так ты можешь меня к нему провести?

Вместо ответа он сдал еще две карты старичку с сигаретой. Вторая карта проиграла. Старичок слез со своего табурета и вышел из игры, напоследок бросив Этану зеленую фишку. Не сводя с Гарри глаз, Этан дважды встряхнул лежавший у него на ладони серебряный колокольчик.

– С мистером Руссо играют только по специальному приглашению, – сказал он, когда старичок ушел. – Он не пускает к себе кого попало.

– Меня пустит. Если ты скажешь ему, что меня зовут Сал Мартинес.

Этан пристально посмотрел на нее, машинально перебирая пальцами фишки, затем жестом подозвал кого-то через ее голову. Гарри обернулась, решив, что Этан зовет вышибалу, чтобы выдворить ее из зала. Вместо вышибалы к ним подошла молодая чернокожая женщина в жилетке крупье и заняла у стола место Этана.

– Идемте, – позвал Этан.

Гарри сгребла свои фишки, ссыпала их в сумочку и пошла за Этаном через толпу. Он подвел ее к вделанной в альков двери с табличкой «Не входить» и открыл ее с помощью ключа на цепочке, свисавшей с его жилетки. За дверью оказался лифт, отделанный сверкающим хромом. Чтобы его открыть, Этан сунул все тот же ключ в щель в стене. Гарри шагнула в лифт вместе с ним. Он хлопнул по клавише с надписью «P3». Гарри ожидала, что лифт поедет вверх, но вместо этого он, как ей показалось, рухнул вниз, будто сквозь землю провалился. Когда двери лифта открылись, она вышла в маленький вестибюль, весь в коврах и раззолоченных зеркалах.

– Ждите здесь, – произнес Этан, не глядя на нее.

Он скрылся за дверью без опознавательных знаков. Гарри послушно осталась ждать снаружи, чувствуя себя школьницей, которую выставили из класса за непослушание. Ей пришлось напомнить себе, что она не нуждалась в одобрении со стороны Этана. То, что она вообще об этом подумала, лишь усилило ее ощущение отгороженности от мира. Усевшись в стоявшее у двери кресло с золотистыми валиками и закинув ногу за ногу, Гарри проверила содержимое сумочки, хотя и без того знала, что все на месте. Перед выходом из гостиницы она с десяток раз все перепроверила. Дверь со щелчком отворилась. Гарри вскочила на ноги и расправила плечи. Этан жестом пригласил ее внутрь.

– Входите, – сказал он, только сейчас встретившись с ней взглядом своих янтарных глаз. – Но будьте осторожнее – там акулы.

Глава сорок шестая

Гарри сочла, что предостережение Этана насчет акул подразумевало карточных игроков. Однако теперь она явно сомневалась в этом.

Комната была размером с концертный зал, вся в канделябрах, озарявших сиянием цвета шампанского тридцать или сорок покерных столов. Две стены от пола до потолка занимал изогнувшийся гигантской «L» аквариум.

Его резервуары отбрасывали на комнату зловещий синий отсвет. В воде навстречу Гарри рывками перемещалась одинокая акула около семи футов в длину – неторопливо, будто в ее распоряжении было сколько угодно времени, чтобы схватить непрошеную гостью. Достигнув конца резервуара, акула ткнулась в стеклянную стенку своим заостренным рылом и уставилась на Гарри маленькими мертвыми глазками.

– Знаете, на самом деле она совсем не смотрит на вас. У акул вообще плохое зрение.

Гарри резко обернулась. Рядом с ней стоял высокий человек лет пятидесяти с небольшим. На нем был смокинг, оттенявший его седину и блеск смуглой кожи.

Он протянул ей руку и представился:

– Филипп Руссо. – Ногти у него были белые и блестящие, будто покрытые лаком. – Надо полагать, вы дочь Сальвадора. Сходство просто поразительное.

Гарри пожала его руку.

– Да, я знаю. Мое имя – Гарри. Простите, я сказала, что меня зовут Сал…

– …исключительно для того, чтобы попасть сюда, да-да, знаю. Что ж, я заинтригован. – У Руссо был густой баритон, и его карибские интонации звучали весьма изысканно. – Скажите, как ваш отец?

Его взгляд, казалось, вот-вот пробуравит ее насквозь, и Гарри потребовалось немалое усилие, чтобы не отвести глаза. Вероятно, Руссо знал, что ее отца посадили в тюрьму, но выражение его глаз так и провоцировало Гарри произнести это вслух. Она решила подыграть ему – до поры до времени:

– Так себе. Он в больнице. Несчастный случай.

Брови Руссо взлетели вверх.

– Как жаль. На дорогах бывает так опасно.

Она нахмурилась, подумав о том, насколько хорошо он может быть информирован.

– Итак, Гарри, чем могу служить? – продолжил Руссо.

Она помедлила с ответом, чувствуя себя странно уязвимой от того, что он называл ее по имени. Играть роль Каталины Диего, похоже, было намного проще, чем играть саму себя. Гарри оглянулась на покерные столы, прислушалась к щелканью фишек и изысканному журчанию диалогов. Она ни на секунду не забывала о конвертах, лежащих в сумочке, и о том, куда ее мог привести следующий шаг. Глубоко вздохнув, она изобразила на лице улыбку и, обернувшись к Руссо, сказала:

– Я хотела бы поиграть.

– О, азартный инстинкт Мартинесов! Боюсь, вступительная ставка – пятьдесят тысяч долларов.

– Без проблем.

Руссо секунду посмотрел на нее, потом кивнул.

– Посмотрим, так ли вы хороши, как ваш отец.

Он повел ее между покерными столами, то и дело пожимая руки встречным игрокам. Руссо называл их всех по имени, и Гарри отметила про себя, что он прекрасно справляется с ролью хозяина.

В отличие от роскошно-непринужденного дресс-кода главного казино, здешними правилами, похоже, предписывался строго формальный вечерний стиль – смокинги, набриолиненные волосы, огромные солнцезащитные очки. Гарри обрадовалась, что надела кремовое шелковое платье.

Руссо направился к игорному столу, от которого открывался наиболее выгодный вид на аквариум. Не дойдя до стола несколько футов, он обернулся и сказал ей, понизив голос:

– Надеюсь, вы понимаете, что я не буду вас представлять. Все это чрезвычайно ценные деловые знакомые, а на Багамах такие люди требуют анонимности. За этими столами не обмениваются житейскими историями.

Он посмотрел ей в глаза, и Гарри кивнула в знак того, что все поняла. Ей не придется упоминать об отце и о том, где он оказался. До поры до времени она будет с Руссо заодно.

В два шага достигнув стола, Руссо выдвинул для нее стул напротив крупье, почти у самой стенки-аквариума. Гарри села. В водной толще, прямо у нее перед глазами, синхронно метнулась в сторону стайка рыбок цвета электрик, будто взвод, отрабатывающий парадный шаг на плацу: направо, кругом, вперед шагом марш. Акула куда-то запропастилась.

Гарри извлекла из конверта остаток наличных и положила его на сукно. Юноша слева улыбнулся Гарри и смерил ее с головы до ног типично мужским взглядом.

– Мой любимый тип игрока в покер, – произнес он с южнолондонским выговором. – Красивая женщина.

На вид ему было слегка за двадцать. Лохматая шевелюра и белесая щетина делали его похожим на участника мальчуковой поп-группы. Улыбнувшись в ответ, Гарри огляделась. За столом были еще два игрока – обе женщины, и обе не обратили на Гарри никакого внимания.

В обмен на ее деньги крупье подтолкнул к ней две стопки фишек – серых и фиолетовых. В отличие от фишек-кругляшей на общедоступных столах эти представляли собой большие овальные жетоны, используемые исключительно в играх с высокими ставками. Зажав серую стопку в кулаке, Гарри пошуршала фишками. Они были тяжелее, чем обычные, и держать их в руке было гораздо приятнее. На перламутровом покрытии фишек витиеватым синим шрифтом было выгравировано слово «Атлантида», а также номинальная стоимость: тысяча долларов. Фиолетовые фишки стоили пять тысяч долларов каждая.

Крупье выпростал запястья из манжет, веером разложил на сукне колоду карт, перевернул их, смешал, перетасовал, срезал и стал сдавать. Играли в безлимитный «техас».

Руссо сидел по левую руку от крупье, рядом со старшей из двух женщин. Женщине было за пятьдесят. Казалось, что в ее непропорционально большом рту помещалось слишком много зубов. Она что-то шепнула Руссо на ухо. Тот ответил на кокетливо-беглом французском. Гарри отвернулась. В точности для того же эффекта ее отец пользовался своим испанским шармом.

Она осторожно, за уголки перевернула две свои хоул-карты. Шестерка и девятка разных мастей. Дама, сидевшая рядом с Гарри, внесла начальную ставку: десять тысяч долларов. Гарри искоса взглянула на нее. Дама была тощая, как швабра, с темными кругами под глазами – можно было подумать, что до этого она чуть не год промаялась бессонницей. Гарри прикусила нижнюю губу. Она решила просидеть за столом первые несколько сдач, пока не научится читать по лицам других игроков, особенно Филиппа Руссо. Если он станет ее инсайдером в банке «Розенсток», ей нужно не спеша все взвесить и решить, годится ли он на эту роль. А ему нужна веская причина, чтобы принимать Гарри всерьез.

Шестерка и девятка разных мастей. Ей нравилась такая начальная сдача: карты не столь крупные, чтобы доставить большие неприятности, и в то же время с массой возможностей. Она перестала покусывать губу и уравняла ставку.

Мальчуковый поп-певец схватил свои фишки и тоже уравнял. Торопливым игрокам обычно нравится их сдача – Гарри решила, что у него верхняя пара: два короля или две дамы. Руссо промурлыкал что-то на бархатистом французском женщине, сидевшей слева, и принялся не спеша пересчитывать свои фишки. У него их была целая гора. Гарри заметила несколько малиновых фишек стоимостью сто тысяч долларов каждая. Должно быть, до ее прихода Руссо распрощался не с одним неудачливым игроком. Интересно, что Руссо не позволял корпоративным соображениям встать на пути у собственной жажды выигрыша.

Руссо бросил фишки на стол и уравнял ставку. Зубастая спасовала. Крупье выложил на стол три флоп-карты – короля треф, семерку бубен и восьмерку червей. Гарри почувствовала, как волоски у нее на руках встают дыбом. Теперь у нее были шестерка, семерка, восьмерка и девятка. Все, что ей требовалось для стрейт-флаша, – пятерка либо десятка.

Руссо улыбнулся Гарри через стол.

– Думаю, тут каждому есть чем поживиться.

Она выдержала его взгляд. От Руссо зависело, какой будет первая ставка. Все так же улыбаясь, он передвинул на середину стола пятнадцать тысяч долларов. Гарри могла побиться об заклад, что Руссо придержал еще одного короля и, может быть, кикер [79]79
  Кикер ( англ.kicker) – карта, входящая в покерную сдачу, но не определяющая ее ценности. Например, в сдаче Т-Т-Т-К-Д король и дама – кикеры.


[Закрыть]в пару к семерке либо восьмерке на столе. Но две пары по-прежнему не могли перебить стрейт-флаш, и впереди у Гарри было еще два шанса, чтобы его составить. Худая уравняла и, дико выпучив глаза, рассталась со своими фишками. На столе перед ней осталось всего несколько тысяч долларов. Гарри стало интересно, какие именно хоул-карты могли ее так взбудоражить.

За спиной у крупье в воде замаячила тень цвета индиго. Акула вернулась и подобралась вплотную к стенке аквариума. Она боком скользнула в сторону, продемонстрировав призрачно-бледное брюхо и недовольно искривленный рот, напоминающий перевернутую «U». Гарри отвела взгляд, заставила себя мысленно сосчитать до пяти и уравняла ставку.

На этот раз поп-певец не спешил. Должно быть, его верхняя пара уже не казалась ему столь хорошей. Прежде чем подтолкнуть свои фишки к банку, он вытер рот ладонью. Теперь на столе было больше ста тысяч долларов.

Крупье перевернул терн-карту. Десятка пик. Гарри почувствовала, как у нее на ногах поджимаются пальцы. Она дополнила свой стрейт-флаш. Гарри изо всех сил сохраняла на лице нейтральное выражение, в то же время стараясь не оцепенеть. Ничто так не выдавало выигрышную сдачу, как то, что игрок затаил дыхание. Она почувствовала, что Руссо смотрит на нее.

– Так-так, – сказал он. – Интересно, у кого-нибудь уже есть стрейт?

Он облокотился на стол, сцепив перед собой ладони. Казалось, его белые ногти светятся на фоне смуглой кожи. Руссо смерил Гарри долгим взглядом, и она подумала, что в этот момент отдала бы все за огромные, от уха до уха, солнцезащитные очки.

– Ваш отец сблефовал бы и сделал вид, будто у него стрейт. Полагаю, яблочко от яблони недалеко падает?

Гарри, пожав плечами, невозмутимо ответила:

– Может, да. А может, и нет.

Твердой рукой, ничуть не изменившись в лице, Руссо сложил двадцать пурпурных фишек одна на другую в две стопки и выставил их перед собой. Двадцать тысяч долларов.

Худая прижала ладонь ко рту, как бы унимая дрожь в губах, покачала головой и сбросила карты.

Гарри по-прежнему считала, что в хоул-картах у Руссо были король и кикер для еще одной пары. Собрав свои фишки, она провела костяшками пальцев по сукну – на удачу: суеверие, унаследованное ею от отца. Руссо нахмурился; казалось, он хорошо знал этот жест и был явно не в восторге от того, что за ним обычно следовало.

Гарри двинула вперед все свои оставшиеся фишки.

– Ставлю все.

Все молчали, наблюдая, как крупье пересчитывал ее фишки.

– Двадцать пять тысяч, – сказал он.

За столом – за спиной у Гарри – кто-то ахнул, и она поняла, что у них появились зрители. Мальчуковый поп-певец с отвращением отшвырнул свои хоул-карты и откинулся в кресле. Оставался один Руссо.

Когда игрок ставил все, увеличивая ставку на сумму, которую имел за столом, уравнивающие игроки обязаны были открыть свои карты. Остаток общих карт сдавался в открытую, и делать новые ставки запрещалось. Это был единственный момент, когда стратегии блефа и ставок ничего не значили – все зависело от самих карт.

– Ставить все в первой же партии? – спросил Руссо, подняв бровь. – Для этого нужна смелость.

Акула по-прежнему курсировала туда-сюда, будто следила за игроками. Ее торпедообразное тело стремительно рассекало воду. Изогнутый спинной плавник показался Гарри похожим на косу, с какой рисуют смерть.

– Вы либо очень умны, либо очень беспечны, – продолжал Руссо. – Ваш отец был, как правило, беспечен.

– Он дорого заплатил за свою беспечность. А может, и за чужую тоже.

Руссо впился в нее глазами.

– Он играл расхлябанно, слишком часто рисковал.

– Ну а вы, конечно же, предпочитаете следовать за лидером, предоставляя рисковать другим, не правда ли?

Глаза Руссо сузились. Гарри следила за тем, чтобы дыхание ее было ровным и руки спокойно лежали на столе. «Наблюдай за всем, что может выдать тебя, и за всем, что может выдать других», – учил ее отец. Стараясь не кусать нижнюю губу, она подалась вперед, сложила руки на груди и стала ждать, пока Руссо сделает свой ход.

– Уравниваю, – произнес он после довольно продолжительной паузы.

Теперь в банке было больше полутораста тысяч долларов. Крупье подождал, пока они перевернут свои карты. Гарри открыла шестерку и девятку и увидела, как поджались губы Руссо.

– Так, – сказал он через секунду. – По крайней мере, вы не блефуете.

Он размял пальцы и перевернул свои собственные карты. Пара королей.

От столика сзади донесся ропот – каждый вслух осмыслял увиденное. Король на столе давал Руссо триплет. Стрейт Гарри был по-прежнему сильнее, но неизвестно было, какова окажется ривер-карта. Четвертый король перебил бы ее стрейт. Так же, как и фулл-хаус, который Руссо получит в том случае, если обзаведется парой к своей семерке, восьмерке или десятке.

Гарри перестала притворяться и затаила дыхание, дожидаясь ривера. Крупье перевернул карту. Ею оказался ее старинный приятель – пиковый валет. Гарри выиграла.

Облегченно выдохнув, она почувствовала, что напряжение ее спадает, и услышала, как все вокруг заерзали в своих креслах. Руссо задрал подбородок кверху и сжал пальцы в кулаки.

– Как только я увидел вас, сразу же подумал о том, насколько вы похожи на вашего отца, – сказал он наконец. – Но теперь должен признать, что я крепко ошибся. – Его взгляд, казалось, пригвоздил ее к креслу. – Вы пришли сюда не просто затем, чтобы поиграть в покер, верно?