Текст книги "Проникновение"

Автор книги: Ава МакКарти

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 25 страниц)

Она грустно улыбнулась:

– Выходит, мог.

Нахмурившись, Джуд покачал головой:

– Но ведь ему явно было что терять.

– Именно это его и привлекало. Как аттракцион: чем рискованнее, тем лучше. – Она подвигала бокалом, держа его за ножку. – Как-то раз, играя в покер, отец поставил на кон наш дом – и проиграл. Не бог весть какое было жилье, да и район так себе – и все же это был наш дом.

Джуд ошеломленно посмотрел на нее.

– И что вы сделали?

– Пришлось съезжать. Мы с мамой и сестрой три месяца жили на съемной квартире.

Гарри было тогда девять лет. Ей надолго врезался в память многоквартирный барак на Гардинер-стрит, насквозь провонявший тухлой капустой и луком. Она хорошо запомнила скрипучую кровать, которую делила с Амарантой, и толстого одышливого дядьку, заявлявшегося к ним каждую пятницу, чтобы стребовать с матери плату за жилье.

– А где был отец?

– Торчал в отеле «Джуриз». Играл в покер.

Джуд смерил ее долгим взглядом, затем жестом указал на экран.

– Не очень-то я вам помог, да?

Гарри усмехнулась.

– Да нет. – Она вспомнила о скрытом файле с системными паролями и закусила губу. – Кое-что вы можете сделать.

– Да?

Гарри кивнула на экран.

– Я знаю, что было девять лет назад. Но что происходит сейчас? Что произошло в последние несколько дней? Почему все снова сдвинулось с места? – Она подалась вперед, глядя на Джуда в упор. – Мне нужно ознакомиться с нынешними письмами Феликса. Мне необходимо знать, не перехватил ли он еще какую-то информацию от круга.

– Но он больше не состоит в отделе безопасности ИТ. Как он может что-то перехватывать?

– Вы что, и впрямь думаете, что он просто так, за здорово живешь, бросил все это знание и всю эту силу, [58]58
  Намек на знаменитое высказывание английского философа Фрэнсиса Бэкона (1561–1626) «Знание само по себе – сила» ( лат.«Ipsa scientia potestas est», англ.«Knowledge itself is power»; в традиционном русском переводе – «Знание – сила»).


[Закрыть]не оставив потайной дорожки назад? Могу поспорить: прежде чем уйти из отдела безопасности, Роуч сам для себя открыл парочку задних дверей.

– Но ведь новые сотрудники отдела безопасности сразу бы заметили такие штуки, разве нет?

Гарри покачала головой.

– Совсем необязательно. Не забывайте, что Роуч сам проектировал все системы. Нет, точно говорю: у него и сейчас есть доступ. Неудивительно, что он так не хотел, чтобы я что-то вынюхивала. – Она оценивающе взглянула на Джуда. – Вот теперь – ваша очередь. Мне нужно прочитать текущие письма Феликса. А для этого я должна знать его пароль.

Джуд озадаченно уставился на Гарри.

– Но мне неизвестен его пароль!

– Тогда постарайтесь, чтобы стал известен. – Она откинулась назад, сложила руки на груди и с вызовом посмотрела на Джуда. – Похоже, вы как раз созрели для того, чтобы немножко попрактиковаться в социальной инженерии.

Глава двадцать шестая

– Так-так. Старина Джуд просит меня об одолжении.

Голос Феликса – хриплый, с присвистом – громогласно раздался из телефона Тирнана. Гарри придвинулась поближе. Она сидела за столом в своей рабочей комнате. От могучих, как у телохранителя, мышц Джуда, сидевшего рядом, комната будто уменьшилась в размерах. Гарри сама предложила переместиться к ней домой: эта стадия аферы требовала уединения.

– Не часто мы делаем друг другу одолжения, правда? – продолжал Роуч.

До Гарри донеслось приглушенное жужжание – казалось, звонок застал Феликса сидящим в середине огромного улья. Ее взгляд скользнул в сторону, на Джуда. Тот сидел, сосредоточенно глядя на телефон, лежавший на столе между ними, и поигрывал желваками.

Гарри схватила ручку и блокнот и черкнула Джуду: «Вежливо».В конце концов, льстить артистично – одно из главных правил игры в социальную инженерию.

Прочитав записку, Джуд согласно кивнул.

– Феликс, я заберу у тебя минут пять, не больше, – сказал он. – Тут у меня небольшая проблемка, и ты, надеюсь, сможешь помочь.

– В такое время? И с каких это пор я пашу на «КВК» еще и по выходным?

– Да-да, я понимаю, сейчас уже поздно…

– Поздно? Да сейчас, можно сказать, уже завтра! – расхохотался Феликс. Смех, начавшийся с неудержимого бронхиального сипения, увенчался оглушительно грохочущим кашлем. Гарри невольно подумала, не болен ли Феликс туберкулезом, и машинально отстранилась от телефона.

Все еще кашляя, Роуч хрипло произнес:

– Эй, Джуди, я говорил тебе, что у меня сегодня день рождения?

Подняв брови, Джуд посмотрел на Гарри.

– Вроде нет.

– Вот же шваль, а!.. В смысле, там, в офисе. Сказал им, что у меня день рождения, но никто не пришел.

От внимания Гарри не ускользнули ни пьяноватая расхлябанность его речи, ни разноголосый шум на заднем плане. В каком бы пабе ни сидел сейчас Феликс Роуч, торговля там явно шла вовсю.

– Ладно. Так что за одолжение?

По тону Феликса было ясно, что он с наслаждением скажет «нет», о чем бы Джуд ни попросил.

– Понимаешь, как-то по-дурацки все вышло. Я сейчас в офисе, но… я забыл свой сетевой пароль. Просто как корова языком слизала.

– А я тут при чем? Позвони кому-нибудь из этих придурков из отдела безопасности. Ну, этим, которые только-только из шортиков выросли.

– Я пробовал, честное слово! Но у них там только голосовая почта.

– Знаешь, я был бы рад тебе помочь, ей-богу, но кто я теперь такой? Мелкая сошка из отдела внедрения!

– Кому ты лапшу на уши вешаешь, Феликс? Ты знаешь про сеть «КВК» больше, чем весь отдел безопасности, вместе взятый!

Помолчав, Феликс сказал:

– Ты мне льстишь, Джуди? Да уж, видно, совсем у тебя плохи дела.

– Прошу тебя, помоги! Я без этого пароля как без рук!

– Ну так езжай домой. Я подойду завтра утром.

– Завтра никак нельзя. Сегодня у меня крайний срок, и мне кровь из носу нужно взять из сети этот документ. Может, изменишь мой пароль, а? Или еще что-нибудь такое?..

– Сейчас, без ноутбука, никак не могу. И поверь, я пока не намерен покидать этот старый добрый паб.

Джуд вопросительно взглянул на Гарри – та кивнула. Он подвинулся ближе к телефону и сказал:

– Тогда, может, дашь мне другой логин? Ну, такой, чтобы предоставлял доступ к личным файлам в сети?

Из трубки раздался истошный вопль, сопровождаемый прокатившейся в толпе мужиков волной издевательских насмешек. Гарри поморщилась, пытаясь выудить из общего гвалта голос Роуча.

Джуд продолжал настаивать на своем:

– Феликс? Ты меня слышишь?

– А как же, Джуди! Ни за что тебя не брошу. Эй, угадай – сколько мне сегодня стукнуло? Ну попробуй, угадай!

Тирнан, вздохнув, закатил глаза. Гарри лихорадочно замахала руками, как бы говоря Джуду: ну же, подыграйте ему! Нельзя было позволить Феликсу сорваться с крючка.

– Ладно, – сказал Джуд. – Сорок лет.

– Сорок пять! Сегодня мне исполнилось сорок пять лет. Как думаешь, сколько я пахал на «КВК»?

Джуд пожал плечами.

– Лет десять, одиннадцать?

– До хера и больше – вот сколько! Только знаешь, с меня хватит, отпахался!

– Ты что, хочешь уйти?

– Еще как! Эффектно! У меня большие планы!

Джуд снова вздохнул.

– Слушай, Феликс, может, просто дашь мне административный пароль, а? Его, наверное, должно хватить?

– Оборзел, Джуди? Рассчитываешь, что я разрешу тебе шляться по всей сети? Ты это, занимайся своими слияниями и поглощениями, а мне уж позволь заниматься технологиями!

– Феликс, я только на пять минут! А потом сразу выйду!

Роуч рыгнул в трубку – протяжно и громко, как морской лев.

– Джуди, я устал от этого разговора. Ты вторгаешься в мое личное алкогольное пространство.

Джуд бросил на Гарри отчаянный взгляд. Она на миг закрыла глаза, затем написала в блокноте одно-единственное слово и дважды его подчеркнула: директор.

Они заранее обсудили этот ход. Если Феликс не поддастся на обычные уговоры, придется разыграть последнюю карту – фигуру из руководства.

Джуд дернул себя за галстук, пытаясь ослабить узел.

– Слушай, если я сегодня не справлюсь, мне придется объясняться перед директором. Ты же не хочешь, чтобы Эшфорд дышал тебе в затылок?

– Эшфорд? Подумаешь, напугал. Да я вообще не обязан тебе помогать! И потом, он ничего мне не сможет сделать. Теперь – точно ничего.

Склонив голову набок, Джуд искоса поглядел на телефон, затем повернулся к Гарри и покачал головой. Он был явно сконфужен.

Гарри бросила ручку на стол и резко откинулась на спинку кресла. Ясно. Они разыграли последнюю карту. Гарри опустила веки и, чувствуя, как глухие толчки пульса взбираются вверх по спине и стучатся в череп, помассировала себе затылок. Через несколько секунд она открыла глаза и увидела, что Джуд вопрошающе смотрит на нее. Гарри вымученно улыбнулась, после чего, словно ножом, провела ребром ладони по горлу – дескать, хватит, пора закругляться. Если у Феликса и была информация, которая могла ей помочь, придется добыть ее каким-то другим способом.

Она принялась выключать свой ноутбук. Джуд вернулся к телефонному разговору.

– Я могу хорошо отплатить, – сказал он.

Гарри застыла как статуя, потом снова быстро взглянула на Джуда. Губы его были плотно сжаты, на нижней челюсти снова вздулся желвак. Это еще что такое? Об этом они не договаривались.

– О! – воскликнул Феликс. – Как именно?

– Устроим обмен. Ты мне – сетевой пароль, я тебе – информацию.

– Какую информацию?

– Привилегированную информацию. Информацию, которой ни у кого больше нет.

Повисла пауза.

– Валяй дальше.

Гарри затаила дыхание, не сводя с Джуда глаз.

– Тот контракт, над которым я сейчас работаю… – сказал Тирнан. – Ну, «Нектел». В общем, они закупают одну компанию.

– Да это все знают. «Нектел» собрались сожрать «БриджКом». Во всех газетах было.

– А вот и нет. Они передумали. Мне только что подтвердил это исполнительный директор «Нектел». Они отказались от «БриджКом» и нацелились на кое-кого другого.

Гарри слышала, как Феликс прерывисто дышит в трубку. Что задумал Джуд? Неужели он действительно собрался слить Роучу инсайдерскую информацию? От волнения у нее вспотели ладони. Она понимала, что должна его остановить, но не могла сдвинуться с места. Вдобавок у нее мелькнула мысль, что Джуд, похоже, и раньше проделывал нечто подобное.

Тем временем Тирнан придвинулся к телефону вплотную и, почти касаясь трубки губами, произнес:

– Все это еще месяц не будет разглашаться. Целый месяц на то, чтобы заработать кучу бабок! И никто ничего не отследит. – Он встретился взглядом с Гарри и настойчиво произнес: – Скажи мне рабочий пароль, Феликс.

Из трубки донесся приглушенный бубнеж голосов.

– Тебе, видно, в самом деле кровь из носу нужен этот пароль, – немного помедлив, произнес Роуч.

Джуд не ответил. Его лицо как будто окаменело. Гарри, словно загипнотизированная, неотрывно смотрела на него.

Внезапно Феликс рассмеялся.

– Ладно, устроим обмен. Забавно. Ты называешь мне новый объект, а я говорю тебе пароль. Но знаешь что, Джуди?

– Что?

– Не вздумай меня нажучить, понял?

– Слово чести банкира.

Феликс фыркнул в трубку:

– Во-во! Так что за объект?

– Новый объект – «Эслэн Текнолоджи».

– «Эслэн»? Так-так… Ладно. Пожалуй, это стоит пользовательского имени и пароля. Но не административного доступа.

Блин! Гарри аж зажмурилась от досады. Ей нужна была именно административная учетная запись. Это был единственный верный способ добраться до электронной почты Роуча – не считая, конечно, его собственного пароля.

– Я тебе не доверяю, – продолжал Феликс. – Ты там, мать твою, так нахозяйничаешь, что все к херам полетит. – Он гортанно прокашлялся. – Можешь использовать мою учетную запись. Она, конечно, не даст тебе тех прав, что административная, но свои файлы ты получишь.

Глаза у Гарри широко раскрылись. Она почувствовала, как к ее лицу прихлынула кровь. Она показала Джуду сразу два больших пальца, выставив перед собой руки и покачивая ими вверх-вниз. Джуд улыбнулся ей в ответ.

– Здóрово, Феликс, – сказал он, глядя в глаза Гарри. – Спасибо.

– Имя пользователя – froche. – Феликс продиктовал по буквам. – Пароль – rasputin45. А теперь отвали и больше мне не звони. Я отключаю телефон. Скоро я буду счастлив.

Связь прервалась. Гарри записала слова, продиктованные Феликсом, и улыбнулась Джуду. Щеки банкира горели – он был явно доволен собой.

– Я поражена, – искренне произнесла она. – Из вас вышел бы классный хакер. – Внезапно что-то кольнуло ее внутри. – А как же мораль, о который вы столько говорили? Или все эти сведения насчет «Эслэн» – вранье?

– Да нет, все правда. – Тирнан откинулся на спинку кресла и заложил руки за голову. – «Нектел» действительно отказались от закупки «БриджКом» и нацелились на «Эслэн». Да только ни фига у них не выйдет. Дело в том, что финансам «Нектел» – каюк. Нет у них денег ни на какую закупку.

– Значит, Роуч не получит никакой выгоды от этой информации?

– Не-а. Но когда он это поймет, будет слишком поздно.

Гарри поглядела на Джуда. Если его совесть была спокойна, то, значит, и ее тоже. Но она знала, что его обмен с Феликсом дорого ему стоил.

– Спасибо, – сказала она и отвернулась к ноутбуку прежде, чем Джуд успел ей ответить.

Она повторно активировала соединение с «крысой» в компьютере Фрэнка Бакли. Ее пальцы почти летали над клавишами, и вскоре она вышла из-под сетевой учетной записи Фрэнка и снова залогинилась – на этот раз под именем Феликса Роуча. Несколько секунд спустя на экране появилась электронная переписка Феликса.

Она пробежала глазами список его посланий, выискивая взглядом адреса, имеющие хотя бы малейшее отношение к делу. Если Феликс по-прежнему перехватывал чужие электронные письма, то, вполне возможно, он регулярно выуживал из переписки что-нибудь такое, что наверняка помогло бы ей.

Это «что-нибудь» нашлось почти сразу.

Ральфи-бой, в курсе?

Леон

К сообщению был прицеплен текст:

Леон,

всплыли деньги по «Сорохану». Они у его дочери Гарри. Доказательство пришлю. По-моему, эти деньги принадлежат нам. А по-твоему?

Пророк

Гарри поежилась, глядя на собственную фотографию на экране. Ей захотелось обнять себя руками, чтобы приглушить ощущение насилия.

– У Пророка другой адрес, – сказал Джуд.

Гарри посмотрела на экран. Джуд был прав. Письмо Леону было прислано с [email protected], а не с alias.cyber.net, как раньше.

Гарри помассировала себе лоб.

– Он сменил римейлер. Пришлось сменить. Тот, старый, прикрыли – года два назад. Была какая-то грандиозная юридическая заварушка с участием правительств двух стран.

Она перечитала письмо Леона. Кто ж он такой, этот Ральфи-бой, черт бы его побрал? Гарри посмотрела на адрес получателя. [email protected]. Еще один недешифруемый псевдоним. Может, Ральфи-бой и был тем самым последним членом инсайдерского круга?

В голову выстрелила острая боль. Гарри срочно нужно было в постель, чтобы свернуться калачиком и ненадолго отдаться сонному забытью.

Джуд тронул ее за плечо. Когда же он заговорил, его голос звучал ласково.

– У тебя такой вид, будто ты сейчас в обморок упадешь, – произнес он. – Тебе надо отдохнуть.

Гарри не собиралась возражать и потянулась к ноутбуку, чтобы выключить его. Внезапно руки ее замерли. Она только сейчас заметила системное сообщение под заголовком письма:

Вы ответили на это сообщение 10/04/2009. Щелкните здесь, чтобы прочитать все связанные сообщения.

Феликс ответил на письмо? Что за чушь? Он что, переписывался с членами инсайдерского круга?

Гарри щелкнула желтую информационную панель и уставилась на электронное письмо, написанное Феликсом Роучем накануне. Письмо было отправлено на анонимный адрес Пророка – [email protected].

Так-так, мистер Пророк, наконец-то мы общаемся напрямую. Позвольте мне начать с того, что я знаю, кто вы такой. У меня есть друзья в anon.obfusc.com. И они блюдут секретность отнюдь не так усердно, как следовало бы. Не повезло вам, мистер Пророк.

Скучаю по былым денечкам. Купи дешево, продай дорого. Вы, парни, были тогда просто супер! Хорошо бы вам снова этим заняться. Пока кое-кто не узнал ваше настоящее имя.

До связи,

Феликс

Гарри бросило в жар. Схватив ручку, она записала адрес римейлера, затем схватила телефон Джуда и нажала кнопку повторного вызова. Безрезультатно. Проклятие! Феликс отключил телефон.

В жилы ее хлынул адреналин, моментально заставив забыть о боли и усталости – по крайней мере, на какое-то время. Итак, Феликс Роуч знает, кто такой Пророк.

Завтра он скажет ей его имя.

Глава двадцать седьмая

Камерон подкрался к двери в спальню. Дверь была приоткрыта. Он прижался ухом к щели и прислушался. Дыхание было глубоким и равномерным, с чуть замедленным ритмом – так дышит человек, заснувший много часов назад.

Камерону пришлось ждать до полуночи, когда в квартире на первом этаже наконец загорелся свет. Затем он прождал еще час, пока в окнах не погас свет и не стихли все звуки. Лишь после этого он начал свои перемещения.

Камерон отвернулся от двери и подтянул на плече лямку рюкзака. Двигаясь на ощупь, он прокрался по короткому коридору, миновал двери в кухню и ванную и направился в гостиную.

Темнота здесь была густой, почти удушающей. По его расчетам, окно располагалось впереди, но, поскольку ни один луч света с улицы не просачивался внутрь, чтобы подсказать ему путь, Камерон закрыл глаза и вверил ориентировку в пространстве своим остальным чувствам. Он двинулся вперед, вытянув руки. Пальцы коснулись чего-то гладкого и холодного: кожаная обивка. Он прошел дальше.

Руки наткнулись на какую-то высокую, легкую конструкцию – та зашаталась и чуть не упала. Он отступил вправо, затем снова потихоньку двинулся вперед. По улице, шурша шинами по мокрой дороге, проехал автомобиль. Руки Камерона наткнулись на складки толстой ткани, и он открыл глаза. Окно. Камерон потянул за край шторы, пока тьму не прорезала полоска света, больно ударившая по глазам. Он обернулся и осмотрел комнату.

Топливо, кислород, жар – огненный треугольник. Слова гудели в голове, как мантра – гипнотическая, завораживающая. Камерон прищурился и стал вглядываться в полумрак, подыскивая место, пригодное для поджога. Главное – выбрать для огня подходящую стартовую точку. Камерон знал: огонь, как и тепло, всегда перемещается вверх. Но пламя нужно подкармливать. Чтобы выжить, ему требуется постоянная подпитка, свежая пища.

Он посмотрел на высокий викторианский потолок.

Огонь распространится по его поверхности в мгновение ока, но сперва ему нужно туда добраться. Камерон пощупал шторы, прикинул, какова их длина. Шторы тянулись от пола до потолка. Камерон усмехнулся. Идеальный проводник.

Протянув руку, он прикоснулся к холодной поверхности стены и нахмурился. Твердые стены – никудышное топливо. Как только сгорали краска и бумага, огонь тут же издыхал, если ему больше нечем было поживиться. Камерон осмотрел смежную стену и довольно кивнул. Стена, обшитая широкими деревянными планками, – идеальный маршрут для воспламенения, ведущий прямо к парадной двери. О пути для бегства можно не беспокоиться.

К этому моменту черные тени в комнате приобрели узнаваемые очертания и Камерон разглядел, что высокая конструкция, в которую он врезался, – всего лишь складная рама для сушки белья с развешанными на ней двумя полотенцами. Кожаная обивка, как выяснилось, принадлежала дивану и двум креслам округлых современных форм. Лучше не придумаешь. Конский волос, которым набивали старую мебель, загорался из рук вон плохо, но поролоновая набивка внутри дивана и кресел вспыхнет быстрее, чем хворост.

Камерон провел языком по губам.

Топливо, кислород, жар…

Он шагнул к раме для сушки белья и, подняв ее, придвинул к окну. Затем он взялся за ближайшее кресло и толкнул его. Колесики взвизгнули, и Камерон замер, затаил дыхание, прислушиваясь к звукам из спальни. Впереди, дальше по коридору, гудел холодильник; где-то сзади жужжала батарея отопления. Камерон сосчитал до тридцати. Ничего. Медленно выдохнув, он вытер руки о свои джинсы и стал понемногу подталкивать кресло. Он делал это до тех пор, пока оно не уперлось в сушилку.

После этого Камерон снял с плеч рюкзак и опустился на колени. Он вытащил из рюкзака плетеную корзину для бумаг, вчерашнюю газету, сигареты, спичечную книжку и керосин. Пристроив пустую корзину для бумаг между шторой и рамой для белья, он оторвал от газеты несколько полосок бумаги и затолкал их в корзину. Одно из полотенец он приладил так, чтобы его конец свободно свисал в нескольких дюймах над бумагой, а другое протянул через кресло. Затем он поднял край шторы и накрыл им сушилку, продев ткань между металлическими прутьями.

Камерон переместил вес тела с колен на зад и полюбовался делом своих рук. Штора, бельевая рама и кресло теперь образовывали единую зажигательную цепь, а посередине дожидалась своего часа корзина-детонатор. Камерона с головы до ног окатила жаркая волна.

Он открыл крышку канистры с керосином и налил немного жидкости в чашку. Разбрызгивая керосин на бумагу и замыкающие цепь штору и полотенца, Камерон почувствовал, как в нос ему ударил резкий металлический запах. Он отвернулся от корзины, зажег сигарету и поместил ее внутрь спичечной книжки, после чего установил устройство на дне корзины, выбросив оттуда мятые бумажки – ни одна из них не должна была соприкасаться с горящим табаком.

Наконец, поднявшись на ноги, он посмотрел на часы. Час сорок одна. Осталось девять минут на то, чтобы убраться отсюда.

Сунув руку в карман, Камерон достал батарейки, которые предусмотрительно извлек из квартирного устройства пожарной тревоги, и бросил их в рюкзак. В течение нескольких секунд он упаковал остальные вещи и перекинул рюкзак через плечо. Подойдя к окну, он приподнял оконную раму – дюймов на шесть, – чтобы впустить нужную порцию воздуха.

Топливо, кислород, жар.

Осторожно прокравшись через гостиную, Камерон вновь оказался в коридоре. В полумраке виднелась дверь в небольшой кабинет, через который он проник в квартиру. Чтобы вернуться к двери, придется пройти мимо спальни. Камерон тихо двинулся вдоль стены, стараясь равномерно распределять вес тела на обе ноги.

В темноте заверещал телефон, и Камерон вздрогнул от неожиданности. Звонок надрывался так, что, казалось, вот-вот поставит на ноги весь дом. Телефон, судя по всему, был где-то рядом – скорее всего, на столике в коридоре. Камерон, с трудом заставив себя сдвинуться с места, вжался спиной в стену. Кто это, бля, может звонить в такое время?

Сердце его, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Он ждал неизбежной возни в спальне, ждал, что в коридоре вот-вот вспыхнет свет. Он насчитал восемь звонков. Девять, десять. Из-под куртки пахнýло теплом его собственного тела – острым и кислым, как от вареного лука. На двенадцатом звонке телефон заткнулся.

Камерон стоял у стены, будто парализованный. Он досчитал до шестидесяти, потом взглянул на часы. Осталось три минуты. Пора уходить. Он двинулся по коридору – медленно, дюйм за дюймом, не чувствуя ни рук, ни ног. Поравнявшись со спальней, он на миг задержался, прислушиваясь к дыханию за дверью. Ритм был тот же. Вдох-выдох, впуск-выпуск – как у пары миниатюрных кузнечных мехов.

Камерон проскользнул в кабинет. Он втиснулся в пустой оконный проем, спрыгнул и с хрустом приземлился на гравий внизу. Оконное стекло стояло там, где он его оставил, – у стены, вместе с присосками и шпателем. Он вставил стекло обратно в раму, затем уложил присоски и шпатель в рюкзак. Стекло торчало в раме кое-как, но теперь это не имело никакого значения. Скоро все улики сгорят дотла.

Камерон трусцой перебежал улицу, нырнул в свой автомобиль и бросил рюкзак на пассажирское сиденье рядом с собой. Сгорбившись над рулем, он закрыл глаза. Адреналин так и пульсировал в жилах. Дыхание превратилось в жесткий, обжигающий хрип. Он представил себе, что сейчас происходит там, в доме. Спичечные головки наверняка уже вспыхнули и подожгли бумагу. Корзина для бумаг растаяла, как сахарная вата под дождем. Он мысленно вообразил, как злые огненные языки тянутся ввысь – облизывая край шторы, пробуя ее на вкус, – затем неожиданно охватывают ее по всей длине, чтобы тут же сожрать всю комнату.

Камерон открыл глаза и уставился на окна квартиры. Сквозь просвет между шторами мерцало оранжевое зарево. Он опустил стекло. Дождь прекратился, и мандариновые блики пожара уже отражались на мокрой мостовой. Камерон посмотрел, как языки пламени сливаются в содрогающиеся, неистовые клубы, как с наслаждением набрасываются на шторы, повертевшись юлой у оконного стекла. Он часто, неглубоко задышал, охваченный приступом омерзительного возбуждения. Сейчас он будет его смаковать. Отвращение к себе придет потом.

Он смотрел на огонь, пока хватало смелости. Окна сотрясались, изрыгая в ночное небо черный дым. Пламя шипело, трещало и выбрасывало вверх фонтаны искр. Камерон ощутил жар у себя на лице, вдохнул сладкий дымный аромат обугливающейся древесины. Послышался нарастающий грохот, как от реактивной эскадрильи, – это обрушилась часть потолка. Огненные языки вырвались из окон, взлетев ввысь на тридцать-сорок футов; их конические вершины застыли высоко в воздухе.

Он попытался представить себе обжигающий жар в квартире – затрудненное дыхание, удушье, гибельный дым… И парализующий страх сгореть заживо. Камерон закрыл глаза и усмехнулся.

Никто не выживет в этом аду.