Текст книги "Полюбить Ареса (СИ)"

Автор книги: Ава Абель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

Шел последний, третий, день кошмарной поездки, хотелось поговорить хоть с кем-то, кто пребывал в хорошем настроении – но будущие свекры занимались хозяйством и отправили Саню дышать свежим воздухом. Гулять пришлось в одиночестве, потому что Володя спрятался в прохладном кабинете с включенным кондиционером и засел за ноут.

Арес проводил время проще: лежал на земле рядом с огражденной ареной, на которой выгуливали породистого скакуна, и жевал травину. Охранник был легко одет: майка-шорты, без бронежилета, в темных очках, которыми отгородился от любого общения. Она и сама уже не знала, о чем с ним говорить. Брешь между ними становилась все больше, и так обидно было, будто вандалы разрезают пополам гениальное полотно.

Сама Саня бродила по «ранчо» в зеленом сарафане, сливаясь с окружающей средой. Солнце стояло в зените, но в тени деревьев было все равно приятно и прохладно. Рядом шумел лес, привнося свежесть в воздух.

– Ты не против, если я рядом с тобой присяду? – спросила она.

Стас ничего не ответил, но плечами все-таки пожал, мол, делай, что хочешь. Она приободрилась и опустилась на землю, обхватив колени руками.

– Мне нечем заняться.

– Ты в гостях у будущего мужа. Если тебе с ним скучно еще до свадьбы, то сочувствую, но ничем помочь не могу.

Саня расстроилась, но не подала виду.

– Скоро осень… Ты уже решил, чем именно займешься, когда закончится контракт?

– Разные варианты есть.

– Это здорово.

– Саша, иди в дом, не сиди под солнцем, сгоришь.

– Мы в тени.

– Значит, простудишься.

– Почему ты со мной не разговариваешь?

– Потому что.

– Не убедительно. Пока не назовешь мне причину, в которую я поверю – не убедительно!

Стас отшвырнул травину и, сдвинув очки на макушку, приподнялся на локтях, напрягая сильные плечи.

– А как ты думаешь? – ехидно произнес он. – Ну давай, порассуждай.1117f7

Саня пала духом. Она натянула на колени хлопковую ткань сарафана и предположила робко, высказав то, что ее терзало:

– Я тебе надоела?

Арес, казалось, увидел пальму на месте Сани. Он ошалело усмехнулся, открыл рот, чтобы ответить, но сам себя оборвал на полуслове. Вспомнив, наконец, как составлять предложения, Стас оправдался:

– Нет. Я просто устал. Вымотался.

Его тон был до того искусственным, что на душе сделалось совсем погано. Саня поднялась и сказала:

– Не умеешь ты врать, Арес! – Она резко развернулась и, не заметив в траве торчащий корень, зацепилась. Стас рванулся к ней и успел подхватить. От соприкосновения с его горячей кожей стало дурно – а может, это от переизбытка кислорода. Сосновый бор все-таки в двух шагах.

Стас аккуратно опустил ее на землю и ощупал лодыжку.

– Болит?

– Нет, только гордость пострадала. – Но Саня все же поморщилась от волны жара, которая прокатилась по телу, когда охранник ласково очертил пальцами ее ногу от щиколотки до колена. Стас по-своему расценил ее реакцию и выдал вердикт:

– Ну все. Хватит, поехали домой.

И от этой его фразы, так легко произнесенной, радость хлынула в сердце. Саня поняла, что действительно все эти дни ждала возвращения в свое «убежище». Но потом Стас добавил:

– Из квартиры чтобы ни шагу в ближайшие дни. Нужно убедиться, что с суставами все в порядке.

– Ты шутишь?! У отчима праздник в субботу, сорок пять лет, а я не пойду?!

– Не пойдешь. А начнешь спорить, я не знаю, что с тобой сделаю!!! – Во взгляде Ареса кипела такая лютая злость, что Саня опешила. Но она ничего не успела ответить, потому что их заметил будущий свекор, который пришел проведать своего коня.

– Санечка, девочка, что случилось?

Арес попытался ее поднять, но она ударила его по руке и встала сама. Лодыжку прострелила боль, но вроде терпимо. Максимум – легкое растяжение, да и то вряд ли.

– Она ногу подвернула, – доложил Арес, и папа Володи тут же поспешил помочь.

– Стасик, ты давай, сбегай за нашей хозяйкой, она же врач, пускай посмотрит. Что же мы, по-твоему, за Санечкой не поухаживаем? Зачем ты на нее накричал? Глянь, она же сейчас расплачется.

Стас посмотрел на нее с недоумением. Судя по всему, он и правда не понимал, что расстраивал ее своим поведением. Он шумно выдохнул, взъерошив волосы, и тихо выругался.

– Сейчас льда принесу. Может, «скорую» вызвать?

– Какую «скорую»? Маму вызывай!

Саня могла и сама дойти до крыльца, но пришлось безропотно сидеть и ждать помощи, чтобы не волновать старшего Германа. Глупая ситуация, конечно, проблема на пустом месте, зато Арес наконец заговорил с Саней. Перед отъездом из поместья он сказал примирительно:

– Хорошие все-таки у князя родители. Каждый раз как на каникулы в детский фильм приезжаю.

– Да, золотые они люди. Заботливые.

– Но ты же не за них замуж собралась, ты это хоть понимаешь?

– Конечно. Замуж выходят за всю семью сразу, – отшутилась она, и Стас, как и в былые времена, усмехнулся ее хладнокровию.

– Если так, то ты сорвала джек-пот, – сказал он с издевкой.

– Я его не сорвала, а выстрадала, – с грустью добавила Саня… и поразилась тому, как много грусти прозвучало в ее словах.

Глава 12

Ночью, в первую июльскую субботу, Саня, как обычно, спала сном младенца, ибо здоровый сон – залог продуктивного дня. Она спала ровно, на спине, без подушки, с зажженной «персиковой» свечой на тумбочке, потому что не любила темноту.

Телефон стоял на вибросигнале, но в тишине и этого жужжания хватило, чтобы Саня подхватилась, сбрасывая тонкую простыню, которой накрылась вместо одеяла.

– Але, – прохрипела она, и в ответ услышала приказ от Насти:

– Хватай Ареса и гоните на Арбат, к дому двадцать один, вам пять минут на сборы и еще пятнадцать – чтобы доехать. Ко второму подъезду подкатит Цербер с куклой. Отзови ее и скажи… да что угодно придумай! Можете ее даже похитить. Не дай ей попасть в дом Летова. Обломается. – И голос зловещий такой. Ревнивый.

– Конечно, сейчас все сделаем, – сонно промямлила Санька.

Большой Босс добровольно-принудительно отправил Настю на практику под начало Цербера, и теперь что ни день – то новая драма. Настя портила Летову жизнь, от всей души.

Тяжелым вздохом затушив свечу, Саня сползла с кровати и натянула спортивные штаны, спортивный бюстгальтер и майку-алкоголичку. Волосы в двух косах лежат на плечах, в голове – пустота… и вопрос, который вдруг заставил проснуться.

Надо же Ареса позвать.

Он спит, наверное…

Саня зачем-то сразу расплела косы, расчесала пальцами. Жвачку в рот забросила, щеки пощипала… шлейки «алкоголички» на плечах тоже поправила по дороге.

«Так. Спокойно. Что-то ты буянишь, мать», – ответила она себе поучительным тоном Насти.

Но побуянить действительно хотелось. Внести разнообразие в будни.

Дело в том, что Саня ни разу не входила в комнату Ареса ночью. Никогда. При первой необходимости она ему звонила. Но сейчас звонить настроения не было. Сане подумалось, что… а почему бы не зайти да и не разбудить?

Плохая идея.

Да, очень плохая…

Осуждая себя, Саня дотопала до его комнаты и, глубоко вдохнув, постучала. Никто не ответил. Тогда она тихонько вошла и на цыпочках прошмыгнула к кровати.

Стас спал на животе, обхватив двумя руками подушку. Он лежал обнаженным до пояса, в спортивных штанах, без одеяла, да и зачем ему? В жару такую… Сане так вообще в эту минуту становилось жарче и жарче.

Н-да, что с девушкой делает вид красивой мужской спины! Прохорова уныло вздохнула и ступила ближе…

Профиль мужского лица был знаком до мельчайших черт, и Саня, едва касаясь, провела пальцами по щеке охранника.

– Прости, что не даю тебе досмотреть сон, но нам нужно К-кое-куда Съе-Э-здить! – Последние слова она произнесла навзрыд, потому что Стас, дернувшись, резко оттолкнул ее от кровати.

– Саша! – гаркнул он. – Ты почему не позвонила?! Обязательно было в темноте ко мне подходить?! Я ведь просил!

Саня молча поднялась, игнорируя обвинения.

Он заметил, что она одета, и нахмурился:

– Ты собралась куда-то?

– Мы собрались. А ты для охранника спишь прям-таки беспробудным сном. А если бы вор?

– Может, мне до воров, меня приятные видения посетили.

– О ком же твои бредовые галлюцинации?

И зачем спросила? Саня прикусила язык, да поздно.

– Ты ее не знаешь.

Ну вот, сама ведь поинтересовалась. Какой смысл теперь ревновать?

Эм-м… что? Какая ревность?! Отставить!!! Еще после Кати Лукьянцевой не оклемалась!

Подумаешь, парень с голым торсом!

Саня так рассердилась на себя, что включила свет, ослепляя Стаса, а потом, оглядевшись, схватила футболку со спинки кресла и швырнула телохранителю. Тот ловко поймал одежку и пробурчал, вызывая новый прилив гнева:

– Наяву определенно все по-другому. – Он оделся, напоследок мелькнув подтянутой фигурой, зачесал челку пальцами и спросил сонно: – Жвачкой не поделишься?

– Целоваться будем? Потому что у меня только одна.

Саня злилась на себя, а огреб от ее дурного настроение ни в чем не повинный человек. Но извиниться за грубость не довелось, потому что Стас шагнул к ней и, обняв одной рукой за талию, другой крепко сжал волосы на затылке.

Саня набрала полные легкие воздуха, чтобы послать Ареса куда подальше, но он вдруг грубо, со странном злобой накрыл ее рот своим, сминая губы, раздвигая их языком. У Сани от неожиданности в глазах потемнело, ноги подкосились. Дышать было совершенно невозможно, а кожу «расплавило» от прилива гормонов. Саню будто парализовало, и она не могла ни оттолкнуть, ни ударить, позволяя Аресу целовать себя. Жар тягучим потоком впустился от горла вниз, и Саня застонала бы, если бы в легких было хоть немного кислорода.

Стас просунул ладонь ей под майку, провел пальцами вдоль позвоночника, а потом, так же неожиданно, как и начал, прервал поцелуй и хрипло произнес:

– В последнее время ты слишком привыкла грубить мне, тебе не кажется? Не доводи меня, Саша, я ведь и разозлиться могу.

Она была в таком смятении, что уже не помнила, с чего начался спор.

– Я как раз собиралась и…извиниться, – выдохнула она, приходя в себя.

– Извинения приняты, – сжалился Стас. Он показал ей жвачку, зажатую между зубов, и подмигнул: – Спасибо.

Саня ахнула, поняв, что Стас поцеловал ее ради жвачки, исполнив ее идиотское предложение, и спрятала горящее лицо в ладонях. Вот что бывает, когда запутываешь простые вещи и теряешь суть отношений: телохранитель – охраняемый объект. Зря зашла к Аресу в спальню… Глупо получилось. Как школьница, честное слово, которая решила пощекотать нервы. Как будто жизнь по голове мало била за такие вот решения.

– П-пожалуйста, – только и нашлось, что ответить в итоге.

Они молча доехали до дома Цербера и выполнили просьбу Насти, уведя у того из-под носа ухоженную девушку-вамп. И Саня видела, что уболтать незнакомку получилось только благодаря Стасу. Он буквально снес девушку своей харизмой, и спутница Цербера, растерянная, вообще не сообразила, что произошло. Она сдалась и даже позволила проверить ее телефон, а потом Стас вызвал ей такси, когда она пожелала уехать домой, подальше от балагана.

…И все бы хорошо, но после этой ночи Сане стало невыносимо находиться рядом со Стасом. До дикой головной боли. Как будто их совместное проживание превратилось в один беспрерывный стресс.

Она считала дни до конца лета, напоминая себе, что скоро «сезон штормовых дождей» закончится и начнется затишье под названием «Володя»… Он давно купил кольцо – ужасное, если честно, с ромбовидным бриллиантом в жуткой оправе. Но это ведь мелочи, главное, что будущий жених старался. Да и на что жаловаться-то? Что бриллианты не той формы?! Пф-ф! Совсем обнаглела.

«Все хорошо, я все делаю правильно», – убеждала себя Саня.

Они будут жить с Володей в Москве. Он получит наследство, займется бизнесом, оставив дипломатическую карьеру. Она доучится и будет работать в Аппарате Уполномоченного по правам человека. Их ждут путешествия во время отпуска, веселый смех детей лет через пять… Это идеальный план, и ничто больше не мешало ему осуществиться. Это все, чего Саня ждала от жизни, все, ради чего трудилась со школьных лет. Идеальная картинка, которой у них с мамой не было. Когда-то у них не хватало денег на зимние сапоги, а сейчас Саню принимали за свою в среде «золотой молодежи».

Так почему?!?! Ну почему эта чертова идеальная картинка будущего продолжала рассыпаться?! И приходилось все больше и больше усилий прилагать, чтобы она и вовсе не осталась прахом на ладонях.

…Сане казалось, что и она сама начинает рассыпаться.

Во вторую субботу июля Стас сопровождал Сашу на музыкальный фестиваль Park Live, который собрал до хрена тысяч зрителей. Вечерняя Москва была живее всех живых, кипела и выкипала, привычно ослепляя огнями и шумом центральных улиц.

Пускать Сашу в толпу не хотелось, но повода не пойти не было, так что Стас надел джинсы и футболку с Пеннивайзом, набросил ветровку, потому что было лень сегодня прятать шрам на руке под эластичной повязкой, и молча повез госпожу на концерт американской певицы. Настя Терехова собиралась исполнить воздушный танец во время одного из номеров.

Саша так переживала за подругу, что к началу выступления еле на ногах держалась. Они стояли в вип-зоне у сцены, но и там народу было немало. Стас то и дело загораживал Сашу от напирающих тусовщиков.

– Девушка, вы такая красивая, давайте потанцуем, – подкатил к Саше парень лет двенадцати… ну ладно, может, двадцати.

– Я не танцую! – гаркнул Стас, и тот отскочил от неожиданности, уронив бутылку пива.

– Арес, не буянь, – привычно попросила светлая, одергивая короткую майку над голым животом, а он пожал плечами, мол, не понимаю, о чем ты, вообще.

А еще не понимаю, зачем в общественное место надевать майку, которая на бюстгальтер больше похожа.

Как же дороги и эти Тереховы, и эти концерты!

Музыка мощными битами разрывала клетки мозга, пьяная молодежь свистела и орала. Светлая явно плохо себя чувствовала в толпе, погруженная в спертый летний воздух закопченного города. Получать удовольствие от концерта, когда Саша откровенно страдала, было невозможно. Солнце уже село, и быстро стемнело, но менее душно от этого не стало.

Стас бесился просто так, потому что хотелось, и не знал, куда деть руки. Он снял куртку и обвязал ее вокруг бедер. В темноте никому нет дела до его шрамов, телесных и душевных.

Саша то и дело поправляла высокий хвост и кричала что-нибудь, вроде:

– Я так нервничаю! Быстрее бы!

В итоге, когда на сцене показалась Терехова, то светлая вцепилась Стасу в запястье, пытаясь то ли сломать, то ли нежно вывихнуть.

Настя на сцене извивалась в воздухе на полотнах под популярную романтичную песню, а Стас решал непосильную задачу: обнять Сашу, чтобы успокоилась, или просто-напросто унести отсюда?

Но после того, как поцеловал ее ночью недавно, боялся трогать. В последнее время часто накатывала злость, так что он даже заговорить с Сашей не мог.

В итоге Стас простоял весь номер тенью за ее спиной, не прикасаясь, молча ограждая от напора зрителей, когда те слэмились, и проклиная гребаную жизнь.

После номера Тереховой наконец можно было уехать, и он повез Сашу в Барвиху. Большой Босс устраивал для дочки небольшую вечеринку.

Настроение в край испортилось, и Стас решил дождаться госпожу в машине, чтобы хоть на пару часов забыть о ней и обдумать собственное будущее.

Давно перевалило за полночь, погода была тихая, пели цикады. Стас опустил стекла и сидел, сложив руки на груди, закрыв глаза темными очками, чтобы не отвлекаться на окружающую среду, когда из-за ворот особняка показалась Настя. Девчонка вышла в коротком шелковом халате, и Стас оценил стройные босые ноги. Раньше он на Терехову обязательно запал бы: всегда любил строптивых, особенно когда они становятся податливыми. Но вкусы давно изменились. В личной моде Стаса отныне и навсегда были вишнево-карамельные оттенки.

Оказалось, Настя пришла обсудить судьбу Саши. Предложила объединиться в коалицию и отбить у Володи невесту.

– Ты ведь влюблен в Саньку? – констатировала Терехова.

Если бы не многолетняя практика в искусстве пофигизма, то Стас сдал бы себя с потрохами, но он умудрился не дрогнуть и даже усмехнулся про себя: слово-то какое – влюблен. Нет, он был не влюблен. Он был помешан, это немного другое.

Терехова по-своему расценила его молчание и поменяла тактику, мол, раз он не любит, то нужно подложить Сашу под других мужчин, чтобы она нашла нормального, вместо Володи.

И понимал же, что нахалка его провоцирует, но будто мозг переклинило.

– Совсем страх потеряла? А-ну марш отсюда!

Но выбраться из салона Настя не успела: их ослепили фары подъехавшего джипа. Цербер прибыл.

Отлично, сейчас и этот нудеть начнет…

Не начал.

Надо сказать, парень до того растерялся, увидев полуголую Терехову рядом со Стасом, что не смог связно выразить мысли. Он открыл для Насти дверь с таким ошалевшим видом, будто открыл двери в ад.

– Привет… Стас, кажется. Как жизнь?

– Не балует.

– Хм… Поздравляю. Я провожу Настю в дом, если не возражаешь.

Терехова была откровенно напугана, что ее застукали в такой неоднозначной ситуации, а Цербер и вовсе пребывал в шоке. Красота. Шокированных бить легко. Стасу захотелось вернуть Насте бумеранг – чтобы не лезла не в свое дело. Нашлась спасительница обездоленных. Саша имела право сделать выбор в жизни и без чужих советов.

– Горячая девчонка, правда? – ехидно бросил Стас, и Летов вспылил. Рванулся, пытаясь достать соперника через открытое окно со стороны водителя, а толку-то? Архипов выпрыгнул из салона следом за визжащей Настей, которая пыталась утихомирить буйнопомешанных. В том, что Цербер помешан на Насте, Стас даже не сомневался. Он научился представителей своего «подвида» определять с одного взгляда.

Он легко вскочил на капот и сразу на крышу, уходя от злого Цербера, и тут же спрыгнул, нырнул в окно и выбрался наружу с противоположной стороны. Так бы они бегали полночи: Стас был неутомимым солдатом, в нем бурлило столько энергии, что он бы мог электростанцию обеспечить годовым запасом, – но Терехова начала истерить и пригрозила раздеться. Цербер притормозил и забрал девчонку во двор, пока и правда не устроила стриптиз.

– С тобой я потом договорю, – пообещал Летов, и каково же было удивление Стаса, когда тот и правда вернулся, причем довольно быстро.

Стало принципиально лень снова выбираться из машины для «разговора». Но оказалось, Цербер и не собирался устраивать побоище. Он действительно хотел поговорить…

Господи, как же они все достали – разговорчивые. И этот туда же! Куда в мире не ткнись, везде одни бла-бла-бла… Церберу точно отшибло мозги, если он пришел разбираться с чужими личными делами по просьбе Тереховой.

Летов начал втирать ахинею, вроде «Настя попросила – Настя получит». А хочет она свободы для Саши, потому что и Володя мудак, и вообще все не так…

Ы-ы-а. Ну детский сад же. Стас игнорировал бессмысленные нотации, молча предлагая Церберу убраться. Были бы с собой наушники, надел бы, ей богу. Затем Летов сменил тактику и погрузился в самоанализ, выгребая из души хлам.

…Из чего Стас заключил, что Цербер, стало быть, по уши увяз в Тереховой и выбираться уже не собирался. Не зря девчонка старалась на сцене, эффектное зрелище получилось. Но сам Стас не был готов отказаться от загонов, которые холил и лелеял. Фаталист – это звучит гордо. Поэтому он набрал побольше воздуха в легкие и бескомпромиссно ответил:

– А теперь слушай сюда, умник. Сходил бы ты к психологу со своими заскоками. У Саши, в отличие от тебя, проблем с мозгом нет. Она достаточно умный человек, чтобы раскусить манипулятора. Все она прекрасно понимает. Владимир ее устраивает, и не вам лезть в ее жизнь.

Летов наконец смирился с тем, что побыл бесплатным клоуном, и уже собрался выйти из машину, но вдруг бросил на прощание:

– Странно. Значит, Настя ошиблась. Она уверяла, что Прохорова не ревнует жениха к другим женщинам. А тебя ревнует.

И будто чан с гормоном счастья на голову вывернули.

– Шутишь?

– А это что-то меняет – шучу я или нет?

– Ничего не меняет… – И улыбка до ушей.

Чтобы избавиться наконец от Цербера, Стас скрестил пальцы за спиной и пообещал подумать о плане изгнания князя Владимира.

Но думать связно он не мог.

Сняв тонкую ветровку, которая вдруг стала тесной, он оттянул вырез майки и уткнулся лбом в сложенные на руле руки. Разум кричал, что в любом случае у них с Сашей нет общего будущего, но плевать. Салон был пропитан ароматом цветущего сада, и хотелось поверить хотя бы на мгновение, что светлая действительно может ответить ему взаимностью.

Сама, без принуждения и мольбы со стороны Стаса.

Но, во-первых, Саша не могла ревновать к другим женщинам, потому что их просто не было. Иногда на электронную почту приходили предложения от случайных знакомых, но он их удалял. А может, к Лукьянцевой приревновала? Так Стас ее даже не трогал, просто в кои-то веки дал свой номер телефона хотя бы одной девушке, которой он небезразличен. Но он этой Кате даже на сообщения не отвечал. Она училась с сестрой в Ницце, и как-то легче было на душе от того, что у него с Лисой есть общие знакомые, даже если это пустышка, вроде Лукьянцевой.

А кроме того, Саша могла не ревновать, а чисто возмущаться, волноваться… что там еще? Она ведь к нему, как брату, относится.

…Но улыбка не сходила с лица. Надежда – штука опасная. Вот только на что надеяться-то? Что Саша откажет выгодному жениху? И дальше что? Все равно нити сводились в фатальный тупик: Стасу нужно уехать, чтобы построить жизнь на пепелище. Здесь и сейчас он – никто.

…Светлая вернулась к нему через час с большой коробкой еды, которую упаковала специально для своего верного голодного телохранителя. Стас был голодный, конечно, но адреналином перебило аппетит.

– Что с тобой произошло, пока меня не было? Светишься, будто лампочку проглотил, – спросила Саша по дороге домой.

– Ничего.

– Не признаешься?

– Нет.

Хотя… а почему бы и да? Может, сказать ей, что жить без нее не хочется?.. Но Стас предвидел ее реакцию: растеряется, потом начнет жалеть, избегать. Да он лучше утопится в Патриаршем пруду, чем будет отвергнутым. Потом еще ж контракт придется доработать полтора месяца.

– Давай остановимся на набережной. Пройтись хочу, – тем не менее предложил Стас, и она согласилась.

Давно рассвело, пробило шесть утра. Воскресенье, нормальные люди еще спят или уже спят, но в этом районе вечное движение.

Саша все еще была одета в джинсы и бесстыжий топ; волосы собраны в хвост. Она недавно покрасила несколько прядей под цвет глаз – карамельный. Стас смотрел на нее, и безнадега постепенно отпустила.

Они в молчании прошли по парку мимо знака «Запрещено разговаривать с незнакомцами», и Саша едва заметно улыбнулась. Неужели вспомнила, как цитировала ему когда-то «Мастера и Маргариту»? Тогда, сто лет назад, когда он впервые коснулся ее.

…Можно ли выучить человека наизусть? Подмечать каждое изменение внутри и снаружи? Конечно. Это любовь, наверное. Пока Терехова не спросила в лоб, он как-то не думал об этом. Не давал ясного названия своим чувствам к Саше. «Помешанный» звучит проще, как нечто временное. Любовь – это хуже. Это навечно. Он попробовал произнести про себя: «Я люблю тебя, Саша» – но даже в мыслях не получалось. Перехватывало дух от страха, демоны панически упирались.

– Ты знаешь, что у твоей подруги роман с Летовым?

– Ох. Если там роман, то это «Война и мир». – Саша была немного «приглушенная» отсутствием сна.

Стас решил воспользоваться методом Тереховой «Вопросы в лоб» и спросить, как есть. Он надеялся придать разговору легкомысленный тон, но на самом деле не знал, куда деть руки, и жалел, что когда-то бросил курить.

– Мне сказали, ты ревнуешь меня к другим женщинам. Это правда?

У Саши медленно проступил румянец на щеках. В глазах ужас сменился отрицанием, и она резко засмеялась, отвечая на слишком высокой ноте своего ангельского голоса:

– Нет, конечно! Я… пф! Нет, ну мне, конечно, не все равно, с кем ты общаешься, мы ведь не чужие. Я люблю тебя, чисто по-человечески.

– Да-да, как брата, – ехидно напомнил Стас.

– Вот именно, ты же сам все знаешь!

Она резко замолчала и нахмурилась, глядя в пруд. Вода хоть и спокойная, но темная, опасная. В этих местах в давние времена были болота, куда сбрасывали отрезанные головы для жертвоприношений. Наверное, таким же беспощадным Саше казался и сам Архипов – Арес, который разрушил мир вокруг себя, а нового пока не построил.

– Не нервничай, я просто уточнил. Мало ли. Вдруг ты по мне страдаешь, а я и не в курсе, – ответил он, но она не пощадила его:

– Я поклялась себе никогда больше не страдать по мужчинам, так что не переживай… Смотри, лебеди! – она так откровенно обрадовалась, что можно сменить тему, что Стас поморщился.

Нет, она никогда не выберет его. А он никогда не возьмет ее силой. И это правильно: Саша достойна лучшей участи, чем связь с психованным парнем, у которого есть только ошибки прошлого и шаткое, неопределенное будущее. Он ведь изначально это знал, и с тех пор ничего не изменилось.

В память вдруг врезались воспоминания о Василиске, который не смог отпустить Сашу. «Я не отпущу тебя» – так он ей говорил и едва не угробил. Потому что тоже был на ней помешан.

Архипов шумно выдохнул, глядя в мутную воду, и понял, что хватит. Просто вот… хватит. Все. Пора успокоиться. Пора учиться отпускать Сашу.

Знать бы еще, где этому учат.

* * *

Была середина августа, вторник. Саня вернулась домой и сидела в гостиной на полу, у столика, проверяя сумочку с документами. Вечером был запланирован самолет на Ибицу. Заслуженный пятидневный отпуск, во время которого Володя собирался сделать официальное предложение. Он хотел улететь еще вчера, но Саня закопалась с делами в аппарате Уполномоченного, где проходила практику.

Задумавшись, Прохорова вздрогнула, когда у Стаса завибрировал мобильник. Она и не заметила, что охранник в комнату вошел.

– Да, слушаю. Хорошо. Понял. Обсудим. Через полчаса? Ну бывай. – Он отключил звонок, посмотрел на нее и сказал насмешливо:

– Нас свидетелями в ЗАГС пригласили.

– К кому?

– К Насте твоей.

– В каком смысле?

– В церберском, если не ошибаюсь. Мне Летов звонил. Он сюда едет.

Оказалось, что война между Настей и Цербером резко закончилась, и перемирие решили скрепить тайным брачным союзом. О-фи-геть! Наконец-то. Разобрались в своих бешеных отношениях.

Когда пришел Цербер, то Саня встретила его с распростертыми объятиями, как лучшего друга, не сдерживая эмоций.

– С ума сойти, ребята, ну вы даете! Как же я рада! Не верю, что ты выбросил белый флаг!

– Да. Сам не верю, но… женюсь, спасаю человечество от Тереховой. Кто-то должен заняться ее воспитанием и предотвратить апокалипсис, – шутливо объяснил неожиданное решение Цербер. И только Саня знала, сколько чувств скрыто за этими словами. Когда между двумя людьми годами летают искры, то рано или поздно они превратятся в пожар.

На следующее утро в ЗАГСе на Арбате Цербер сочетался браком с Настей. Это было настолько романтично, что Саню распирало от счастья, и она сделала миллион снимков на память.

Арес был хмурый и, как и прежде, не отходил ни на шаг… И Саня вдруг словила себя на мысли, что это она от него не отходит, сама к нему тянется. Тоска остро кольнула в сердце, напомнив: скоро Арес съедет с ее квартиры и начнется новая жизнь, у каждого своя.

Будет ли Стас по ней скучать? Навряд ли.

Что ж. Принимать удары судьбы Саня умела, поэтому улыбалась и, сжав кулаки, шла против течения и агонии собственной души. Потому что так правильно. Это называется сила воли.

Праздновать они гурьбой отправились на Патриаршие, на квартиру Стаса, чтобы избежать столкновения с Большим Боссом, который мог обшаривать Москву в поисках дочери. Саня была уверена, что отец Насти в итоге смирится, ведь Цербер был ему близким человеком. Все можно понять и простить, а Большой Босс – человек огромной души.

Полезным бонусом этой истории с тайным браком стала оттепель между Аресом и Цербером. Они как будто присмотрелись друг к другу и одобрили. Стасу в его новой жизни такие друзья лишними не будут. Так что Саня искренне радовалась за него.

В пустынной архиповской квартире она чувствовала себя как дома. Удобно уселась на полу среди подушек и с улыбкой наблюдала за новобрачными, которые строили планы на совместную жизнь.

Глядя на то, как выглядит неподдельное, бурлящее вдохновением счастье, Саня подумала, что у нее с Володей никогда вот так не будет… Но, как говорится, каждому – своё.

После обеда, обнявшись в сотый раз за день с Настей, Саня проводила новобрачных до машины. Арес вызвался отвезти их по месту назначения, и Прохорова осталась в квартире одна.

Она разглядывала стены, фрески на потолке и подушки – и мысленно прощалась с этим местом. Через несколько недель долгий и трудный квест Стаса Архипова закончится. Он, определенно, вышел победителем.

«А кем стала ты? Ты выиграла?»

«Я выжила. Мы все – выжили. Это главное».

Она провела пальцами по подоконнику, стирая тонкий слой пыли, пролистала журналы в поисках изображений Стаса. Открыла глянцевую страницу с «Падшим ангелом» и коснулась знакомой улыбки.

– Мне нужно учиться говорить тебе «прощай». Удачи тебе, Арес.

Но слова застревали в горле, а на глаза наворачивались слезы.

«Прощай», – упорно повторяла она, но каждый раз слово камнем падало в душу.

Ничего, все будет хорошо. Главное – держаться. Как сказала Настя когда-то, иного не дано в этой гребаной задаче.

Вечером Саня с семьей улетела на Ибицу. Они заселились на виллу на острове, и там был бассейн во внутреннем дворике. Подумалось вдруг, что с Володей будущее виделось до того прозрачным, как вода в бассейне.

Саня мечтала о большом доме. Чтобы родные вместе собирались на праздники, шутили и сидели у камина. Как на новогодних открытках, которые она любила разглядывать в детстве. Тогда у нее ничего не было, а сейчас многие хотели бы оказаться на ее месте.

Но ее ли это место?..

Она не смогла уснуть ночью, раздираемая сомнениями, и утром еле-еле выползла во двор. Одетая в раздельный полосатый купальник, села на бортик бассейна и свесила ноги в теплую аквамариновую воду. Настроение было странное, нестабильное… и очень тихое, как перед бурей.

Подставив лицо солнцу, Саня размышляла о том, что ей невероятно повезло в жизни. Все плохое, что случалось, в итоге перекрывалось хорошим. Просто потому, что она не сдавалась и верила до последнего.

Потому что не позволяла себе дрогнуть – и сейчас не позволит.

– Санька, – позвала мама Таня. – Ты здесь полчаса сидишь, может, в тень ушла бы?

– Да, еще пять минут и все.

– Сань…

– М-м?

– Ты знаешь, я никогда не вмешиваюсь в твои решения. Но… ты хорошо подумала?

– Я столько об этом думала, мамочка, что если записать мысли на пленку, то получатся целые километры, экватор можно обогнуть.