Текст книги "Полюбить Ареса (СИ)"

Автор книги: Ава Абель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

– Но ведь ты его не любишь.

– Он меня тоже не любит, – привела веский аргумент Саня. – Мы друг друга воспринимаем как партнеров. По-моему, в этом нет ничего предосудительного. Я хочу семью. Дом. Уют… Чтобы не рвать вены, будучи матерью-одиночкой. Не рыдать, если любимый человек изменит или уйдет. Не ругаться, когда он сопьется… Разве это плохо?

Мама вздохнула и сказала:

– Нет. Не плохо. Но и хорошего тоже мало. Это только говорят, что «стерпится – слюбится». А на деле вместо чувств появятся одни только сомнения.

– А у меня не будет времени сомневаться. Мы будем много путешествовать, а еще работа, дети появятся… Мам, правда. Не надумывай себе трагедию, я счастлива.

– Разве?

Саня не стала развивать опасную тему; поднялась и, обняв маму Таню, направилась в дом.

Во дворе росли пальмы, яркими пятнами были рассыпаны цветники, черепичная красная крыша ловила блики солнца, а Саня старалась меньше думать о том, что такое хорошо, а что такое плохо.

– Ой! Прости… – врезалась она в Ареса, который выходил из особняка. Архипов удержал ее за обнаженную талию, прижав к себе, и спросил:

– Куда торопишься, светлая моя?

– Мне… туда. Там… это…

У Сани закончились слова. Арес так давно не обнимал ее, что она и забыла, каково это – когда сердце готово выпрыгнуть из грудной клетки. Саня смотрела на его небритые щеки, на сильную шею в вырезе белой майки, и ощущала его сладко-мятное дыхание.

Телохранитель определенно пребывал в бодром настроении, выбравшись в кои-то веки на острова. А может, глаза у него тоже от бессонницы сверкали, а не от радости. У него ведь, как и у Сани, переломный момент в жизни наступил. Стас тоже волнуется, наверное, все-таки свободу получит в сентябре.

Саня обязательно спросила бы об этом, но он давно перестал делиться с ней своими переживаниями.

Объятие затянулось, пора было сказать хоть что-нибудь, но кровь прихлынула к лицу и дыхание перехватило. Растерявшись, Саня ляпнула первое, что всплыло в памяти:

– Можно мне тоже жвачку?

Стас толкнул языком белую «резинку», зажав зубами, и, улыбнувшись, снова спрятал ее во рту.

– Другой у меня нет. Целоваться будем, я так понимаю? – спросил он шутливо.

Саня застыла, оглохнув на мгновение от подскочившего давления, и представила, как Стас наклоняется к ней и…

– Мне нужно идти.

– Понятно. Ну беги, – он отошел, открыл для нее дверь и проводил взглядом. Этот взгляд преследовал весь год, стал частью жизни, но сейчас Саню бросило в дрожь, словно Арес коснулся ее мыслями.

Совсем с ума сошла. На солнце перегрелась.

«Я иду к цели и не дрогну, – напомнила она себе. – Страсть – это мимолетное».

«Ага, мимолетнее в твоем случае. Год прошел, а к Аресу до сих пор не остыла».

«Не его вина, что он ходячий тестостерон. И вообще, любят не за тело, а за дело», – спорила сама с собой Саня, но сердце болело, готовое разбиться. И как уберечь себя от этой боли, она не представляла.

Что поделать, тяжело терять близкого друга, даже если для него так будет лучше.

Так для всех будет лучше. Просто нужно принять это и сделать последний шаг.

Глава 13

Через два дня Саня надела красивое платье лазурного оттенка, а из украшений выбрала только браслет, который ей подарил Стас. Охранник почти не показывался на глаза, хотя Саня ждала его. Целый год провели бок о бок, столько возможностей было наговориться, но именно сегодня, когда Сане действительно важно было услышать мнение Архипова, его не оказалось рядом.

Она хотела задать ему всего лишь один вопрос: «А что если я поступаю неправильно?» Ничье мнение не было для нее весомее. Именно Стасу она сегодня поверила бы, потому что он понимал ее, как никто другой.

Саня была до того взвинчена, что если бы Стас сейчас сказал, что она совершает большую ошибку, и предложил подвезти в аэропорт, то она бы сбежала и не оглядывалась. Но телохранитель решил играть в прятки, и бежать было не с кем. Приходилось глубоко дышать и пить больше воды.

Прием для гостей должен был начаться через полчаса. Для празднования на Ибицу прилетели Настя с Цербером, Большой Босс, отчим с мамой, родители Володи и кое-кто из родственников четы Герман. Будущие свекры казались на этом празднике жизни самыми счастливыми. И Санька очень их любила, и была благодарна за поддержку, и стыдилась сомнений, которые раздирали изнутри.

Она стояла в одиночестве у высокого окна в большой гостиной отеля и нервно кусала губы. До начала приема Володя собирался сделать ей предложение, то есть вот прямо сейчас… Чистая формальность, ведь они давно уже считали друг друга женихом и невестой, но помолвочного кольца на пальце у Сани пока не было.

Несмотря на жару, она дрожала от напряжения, повторяя про себя, как мантру:

– Если первым войдет Стас, попрошу, чтобы он забрал меня отсюда и отвез домой. Если Володя – значит, так тому и быть.

Она второй раз в жизни позволяла судьбе решать за себя, плывя по течению обстоятельств. Первый раз был с Василиском, и Саня едва не захлебнулась. А сейчас… повезет ли больше на этот раз?

…Двери открылись, и в комнате показался взволнованный Володя.

Сердце трепыхнулось и замерло.

Кен выглядел идеально. Уложенные волосы сияли, голубой летний костюм подчеркивал статную фигуру. На лице – мальчишеская улыбка, в глазах – детский восторг.

– Ты прекрасна, – сказал он и подошел ближе, обратив внимание на браслет. – А почему ты не надела тот комплект, из белого золота. Он бы лучше подошел.

– Не захотела.

– Но для приема все же надень, родители обидятся, они ведь специально подарили для этого случая.

Он крепко обнял ее, целуя в макушку, и достал из кармана то самое кольцо с бриллиантом. Саня судорожно вздохнула. Вот и сбылась мечта идиотки.

Володя опустился на одно колено, как настоящий рыцарь, и спросил:

– Санечка, любимая, ты станешь моей женой?

Не дожидаясь ответа, он поднялся и надел ей кольцо на безымянный палец левой руки, но оно оказалось тесновато.

…И то ли невольное воспоминание о Паше Василевском всколыхнуло тоску, то ли ощущение кольца на пальце не понравилось, но Саня запаниковала. Кольцо было на пальце, не на шее – но оно душило ее, отбирая кислород.

Мозг в ужасе заработал активнее, и кожа покрылась испариной от озарения. А зачем ей вообще муж? Почему так зациклилась на том, чтобы выйти замуж и спрятаться во дворце от возможных ран? Двадцать лет – это ведь рано, зачем бросаться в супружескую жизнь вот так сразу? Да, хочется детей. Очень хочется, но… не от Володи. Она это четко осознала вдруг.

Жених все еще ждал ответа, немного растерянный. Ждал простого слова «ДА». Барби и Кен – идеальная пара… Просто протяни руку. Две буквы: д-а. И две жизни в них вместилось бы.

Как когда-то в две секунды вместилась судьба Паши, когда Саня чуть не убила его.

Как потом в такие же две секунды вместилась жизнь Стаса, когда она его спасла.

Она смотрела на Володю, а видела тень своего телохранителя у него за спиной. «Что мне делать?» – мысленно спрашивала она, но тень молчала, как всегда. Потому что это был выбор Сани. Наконец наступили две секунды, когда она выбирала не чужую, а свою собственную судьбу.

И она дрогнула.

– Володя, я не могу.

– Кольцо до конца надеть не можешь? – забеспокоился он. – Ничего, я в ювелирный отправлю, расширят.

– Нет, я не могу выйти за тебя. – Саня обхватила горло рукой, силясь вдохнуть поглубже. Сердце ухало в груди, как ненормальное. Только панической атаки не хватало для полного счастья.

– Ну что ты такое говоришь, солнышко, – начал увещевать Володя. – Ты перенервничала, вот и все. Успокойся, хорошо?

Она отвернулась к окну и зажмурилась.

– Это из-за Стаса? – вдруг спросил он. – Ты же умная девочка и понимаешь, что такие, как он, никогда не будут хранить верность одной женщине. Он переступит через тебя и пойдет дальше. А я твой, от начала и до конца.

Она замотала головой и сглотнула горечь услышанных слов.

– Это не из-за него. Это из-за меня. Я уже ничего не понимаю, не знаю, чего хочу.

Володя обнял ее за плечи и принялся осторожно их растирать.

– Давай поступим проще, как умные, порядочные люди. Мы сейчас объявим о помолвке, а полгода до свадьбы ты потратишь на то, чтобы решить – да или нет. Я приму любой ответ. Потом, не сегодня. Давай сегодняшний день мы запомним счастливым. Мы заслужили немного радости после всего, что было.

Володя ждал этого дня целый год. Он простил Сане многое и надеялся до последнего, пока она жила сомнениями. Она была обязана как минимум проявить уважение и не позорить жениха перед родственниками. А может, он прав и ей просто нужно успокоиться.

Она повернулась к нему и, заботливо улыбнувшись, кивнула.

– Хорошо.

Прием был чудесный: наперебой звучали поздравления, раздавался звон хрустальных бокалов. Будущая свекровь плакала от радости, а мама Таня на пару с Настей исполнила песню в качестве подарка. Как бы подруга ни относилась к Володе, она не стала портить этот солнечный день, за что Санька была ей крайне благодарна.

Стас появился лишь к концу приема, но так и не подошел поздравить. Что ж, может он и прав. Пора отдалиться друг от друга, чтобы потом меньше скучать.

Да и зачем скучать? Он останется в Москве, найдет работу, и они будут иногда видеться. Это же нормально для друзей – встретиться за чашкой кофе в городе.

Но душа начинала скулить, стоило лишь представить, что будни не будут заполнены Аресом. Он больше не станет отпугивать ее приятелей и прохожих на улицах.

Он уходил из ее жизни, а она так и не научилась произносить слово «прощай».

* * *

Знать, что она согласилась принадлежать другому, было больно. Но это привычная боль, вроде мышечной. Поначалу кажется, что сдохнешь, но потом понимаешь, что так лучше. Это адаптация к новым, лучшим условиям. Саша сделала выбор, и Стасу оставалось его принять. Внутри ломало, но внешне он оставался невозмутимым.

Поздравлять будущую княгиню Красное Солнышко он не стал. Покривил бы душой. Вообще смотреть на Сашу не мог, боялся напортачить. Так что Архипов показался на приеме для галочки и отправился к морю.

– Ну что, решился? – спросил у него ББ, когда они вдвоем стояли на берегу, глядя на теплые волны.

– Да.

– Вот и славно. Билет в один конец – это только начало, Стас.

– Главное не ошибиться в стратегии.

– На то ты и талантливый стратег, дорогой мой.

– В бизнесе – может быть, но точно не в личной жизни, – горько усмехнулся Стас.

В жизни он сегодня проиграл.

Он не сказал Саше, что покинет Россию, до последнего момента ждал, что произойдет чудо и все разом изменится. Что Саша вдруг прозреет, полюбит его и попросит остаться… Но она его не любила, в этом и суть.

Что поделать. У каждого своя дорога, и насильно в чужую судьбу не вольешься, не разрушив там светофоры. Разрушать Сашины светофоры Стас точно не собирался.

Он злился даже не столько из ревности, сколько из сожаления. Ей ведь всего двадцать лет, куда она торопится? Ей бы вместо ублажения Владимира-князя для себя пожить. Но, увы, это вопрос приоритетов. Есть люди, которые никогда не выберут опасную глубину, предпочитая ровную поверхность. Стабильность. А нет ничего стабильнее в этом мире, чем занудство Владимира Германа.

Но так лучше. Так проще уехать – зная, что больше ей не нужен.

* * *

Саня медитировала по вечерам, погрузилась с головой в учебу, и первые две недели осени прошли как в тумане. Она ни с кем не обсуждала свои сомнения по поводу замужества, решив, что должна определиться сама.

Впрочем, она знала, что ошиблась. Еще тогда знала, на Ибице.

…У правды иногда очень жуткое лицо, ведь это собственное отражение, несчастное и опустошенное. На месте мечты осталась пустота. Картинка идеальной жизни оказалась чужой праздничной открыткой и тепла в сердце больше не вызывала. Наоборот, она вызывала отторжение. Саня даже для вида кольцо не могла носить, до того оно мешало.

Почему она была такой целеустремленной и не видела, что движется в тупик? Понадеялась на здравый смысл, побоялась сойти с четкой линии, упорно глядя под ноги, не озираясь по сторонам. Хотелось «нормальной» семьи, как в кино: идеальный муж и дети утром за завтраком…

Хотелось доказать себе, что сильная, способная не пустить жизнь под откос, как мама в ее возрасте. А в итоге что? Обрадовалась, как ребенок, получив золотую шкатулку, а внутри нашла только пыль…

Саня все еще мечтала о большой семье, но теперь без домика Барби и Кена. И лицо Володи больше не вызывало ассоциаций с семейным уютом. Не понравилось Сане ощущение его кольца на пальце. Не для нее оно. Все не то, чужое.

Вот только как сказать об этом Кену?

Она собралась с духом только в субботу, четырнадцатого сентября, когда в Барвихе, в доме Большого Босса, начинался запоздалый свадебный прием Насти и Цербера.

Саня увела Володю в маленькую гостиную на втором этаже, которую использовали как склад для старых вещей, и вернула жениху кольцо.

– Это все-таки из-за него, да?! – психанул он.

– Нет! Я уже говорила: это из-за меня. Оказалось, что я не настолько выносливая, как думала. У меня не хватит силы воли, чтобы жить без любви. Прости меня, Володь. – Саня посмотрела дорогому человеку в глаза, пытаясь найти хоть каплю понимания.

– Санечка, ты невероятная идиотка, – постановил Володя, и был, наверное, прав.

– Я идиотка, которая тебя не любит.

Он грустно усмехнулся и потер переносицу.

– Может, однажды я и поблагодарю тебя за этот поступок. Но пока что могу сказать только одно: катись ты… на самое дно социальной лестницы со своими первобытными представлениями об отношениях.

Он отвернулся, дрожа от ярости, и она окликнула:

– Постой! Скажи мне сейчас, потому что я не понимаю. Володя, ты… импотент?

У него вытянулось лицо, как маска на картине Мунка, и столичный Кен произнес в шоке:

– Ты в своем уме?! Я что, должен был тебя принуждать, опаивать или может – насиловать? Ты же поцеловать себя нормально не позволяла с тех пор, как в твоей квартире завелась овчарка по имени Стас. Ты что думаешь, я слепой?!

Он сунул кольцо в карман и громко хлопнул дверью, как пластырь с зажившей раны сорвал.

Володя ушел из комнаты и из жизни Сани, и она заплакала от облегчения. Господи, как она вообще жила весь прошлый год под постоянным давлением, с грузом социальных стандартов «правильного мужа» и «правильной жизни»? Шла напролом, как олимпийская чемпионка. А зачем? Чувствовала, что цель не та, а поменять ее отказывалась.

Вот что бывает, когда решительный человек ошибается в цели.

Она ужаснулась, что могла выйти замуж и тащить этот груз долгие годы. Ей бы завидовали, считали невероятно удачливой, а она бы улыбалась, пряча вечные сомнения.

«Все хорошо, ну что вы переживаете», – врала бы близким. И они бы молча кивали, с запрятанным сожалением во взгляде…

Кошмар.

Саня коснулась уголков глаз, стирая слезы, поправила платье и спустилась в сад, к гостям.

Володя уехал со свадьбы сразу же, но объявлять о разрыве помолвки не хотелось, чтобы не провоцировать сплетни и не портить праздник.

И уж точно она не собиралась делиться новостью с Аресом. Просто не могла, было стыдно и страшно признаться ему в лицо, как сильно ошиблась. Ее проблемы – это теперь не проблемы Стаса. Она больше не имела права плакаться ему в жилетку. Он уже достаточно ее слез съел, и в прямом, и в переносном смысле. Все, Арес свободен от нее. У него вчера контракт закончился.

Со дня помолвки они практически не общались: Арес окончательно замкнулся в себе, не замечал ее и просто, казалось, не мог дождаться свободы. Жаждал освободиться от светлой девочки, которая надоела ему за год. Но сегодня они выступали в роли свидетелей, как и во время росписи в ЗАГСе пару недель назад. И избежать общения Стас не мог.

Погода была уже не летняя, но и не холодная. Настя выбрала для Сани невероятно нежное облегающее золотистое платье чуть выше колен, шелковое, с изящным драгоценным цветком на единственной бретельке.

Саня обвела взглядом гостей, выискивая Ареса, и вздрогнула, встретившись с ним взглядом. Бум! Как удар по оголенным нервам.

Архипов выглядел, как фотомодель, в темно-синем смокинге, подтянутый, стройный. Он даже причесался, но челка все равно непослушно падала на лоб. Ему бы для журналов сниматься, как в юности.

Тоска из-за предстоящего расставания не давала покоя, но Саня старалась больше разговаривать с гостями, занимая мысли свадебными мелочами. Если бы только Стас перестал игнорировать ее, отводить взгляд каждый раз, когда она пыталась заговорить с ним…

Вдохнув поглубже, Санька закусила губу и с уверенным видом снова пошла на штурм крепости.

– Стас, помоги мне, пожалуйста, проверить карточки на столах, все ли верно.

– Тебе попросить больше некого?

– Э-м… ты свидетель.

– Я свидетель преступления: вокруг сотни людей, а карточки проверить некому.

Саня усмехнулась.

– Ты явно не настроен работать.

– Позволь напомнить, что у меня контракт вчера закончился. Ты мне больше не хозяйка.

В последнее время стало трудно понять, когда Стас шутит, а когда злится. У него интонация теперь была только одна: шутливо-дерзкая, взвинченная до предела.

Саня сдалась. Она вежливо улыбнулась, пряча грусть, и ушла проверять карточки в одиночестве.

Следующие несколько часов Стас общался с кем угодно, только не с ней. Словно лимит его внимания она исчерпала за год, и больше ни минуты не осталось для нее. Это было невыносимо. Кажется, усилия по изучению слова «прощай» пойдут прахом: Архипов просто-напросто не даст ей возможности высказаться.

Оставалось надеяться, что он отдохнет недельку, придет в себя – и они смогут нормально общаться. Саня слышала, что Большой Босс предложил Стасу работу, а значит, видеться с бывшим охранником можно будет часто. Все же в одном городе живут.

Эта мысль успокаивала и давала зыбкую надежду не потерять Стаса из поля зрения.

В свадебной суете день пролетел очень быстро, и прием уже заканчивался, когда Настя вдруг решила устроить сюрприз. Невеста вышла на сцену, которую специально установили в саду (музыкантами на свадьбе была московская группа «Лейбл»), и громко объявила:

– Мы с Цербером уже дошли до того состояния, что готовы петь. А споем мы для наших свидетелей – это о них, для них. Санька, Стас – на выход!

Саня не переносила подобные выходки, но не хотелось обижать молодых. Глубоко вдохнув, она послушно вышла в центр танцевальной площадки. Стас, явно взбешенный, не присоединился к ней, даже не пытаясь выглядеть благодарным. Он не сдвинулся с места, оставшись у края площадки. Сунул руки в карманы брюк и усердно изучал свои ботинки, притворяясь глухим.

Тогда Саня сама подошла к нему и протянула руку:

– Потанцуешь со мной?

Стас поднял взгляд, без единой эмоции под непроницаемой маской. Он не взял ее за руку, но все-таки согласился и вышел на площадку.

Когда заиграла музыка, Сане будто под дых ударили. Это была песня «Вдвоем». Ну, Настька!.. Специально устроила концерт, чтобы свидетельница вконец расклеилась.

…Господи, как будто целая жизнь прошла с тех пор, с того самого предновогоднего вечера, когда Саня напилась и вместе с Настей орала песни на заляпанной слякотью крыше. А потом поехала к Стасу и от тоски пыталась его соблазнить… А потом сбила его с ног, спасая от чужой мести… Картинки прошедшего года замелькали перед глазами, так что дыхание перехватило, захотелось плакать.

«Молодец, разрыдайся еще на свадьбе подруги!» – возмущался разум.

«Поплачь, легче станет», – жалело сердце.

Стас нехотя коснулся ее, словно ему было в тягость танцевать с ней. Одной рукой обнял за талию, другой сжал ладошку и положил себе на грудь, так и не выпустив из крепких пальцев. Они стояли слишком близко, от свежего аромата кружило голову, и Саня так разнервничалась, что едва переставляла ноги.

– Устала? – расценил по-своему ее поведение Арес.

Она кивнула.

«Мы можем стать с тобой океанами, и нас разделят с тобой материками», – пела Настя…

«Ну почему мне так плохо? – паниковала Саня, ощущая на себе руки Стаса. – Почему я боюсь отпустить его?»

«Потому что любишь», – заныло сердце, но разум выкрутился: да, конечно – как лучшего друга, родственную душу.

– Саша, ты в порядке? Бледная какая-то.

Господи, как это все вынести? Как научиться жить без его голоса?.. Нет-нет, они же будут часто видеться, рассказывать друг другу байки, как и прежде.

– Да, все хорошо.

– Я собирался сказать… Я уезжаю.

Саня не сразу осознала его слова.

– К-куда? Надолго?

– Лет на пять, а может больше. Пока точно не знаю. Терехов дает мне место в американском филиале. – Тон его голоса был сухим и безразличным, как будто они обсуждали погоду.

Сане казалось, что она проглотила колючку, и та застряла в глотке.

– Поздравляю, – с трудом выговорила. – Я была уверена, что все у тебя получится. 1cb9937

Голова закружилась, от шока умолкли и сердце, и разум, и больше не было сил терпеть тепло его рук. Еще мгновение – и она просто-напросто умрет.

– Без тебя ничего этого не было бы, – сказал он, на этот раз благодарно, но в сердце отпечатались только два слова: «Без тебя».

Без него…

Мир внутри перевернулся. Песня закончилась, и нужно было сдвинуться с места, но Саня не могла. К счастью, увидела взволнованное лицо Насти, и это привело в чувства; получилось улыбнуться, игриво поклониться гостям и спешно уйти, чтобы не портить праздник. Бегом, туда, в дом… чтобы вдохнуть и не чувствовать страшного, леденящего опустошения.

– Саша!

Окрик Ареса заставил резко захлопнуть за собой дверь первой попавшейся комнаты, отступить и прислониться затылком к холоду крашеной стены.

«Я не люблю его, не люблю!» – в ужасе повторяла она, зажмурившись.

Но становилось только хуже. Потому что врала себе и знала, что врала.