Текст книги "Полюбить Ареса (СИ)"
Автор книги: Ава Абель
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)
Глава 21
Мария Данберг наняла киллера для убийства Саши Прохоровой. Она рассчиталась наличкой, через посредника, потому что сама находилась на принудительном лечении во Франции и не могла выехать из страны.
Наемник прибыл в Москву за три дня до покушения. Поскольку Саша почти никуда не выходила, то оказалось трудно ее выследить и тем более убить. Но утром в день нападения киллер сменил тактику и решил вместо снайперской винтовки использовать пистолет с глушителем, чтобы выстрелить на ходу. Другого варианта не было.
Он знал, что девушка выходит замуж. Знал адрес на Патриарших – но там никто не появлялся. Знал, какой модельный дом шьет платье. Мария Данберг получила эти сведения ни от кого-нибудь, а от самой госпожи Архиповой, матери Стаса. Оказалось, что матушка поддерживает связь с Марией, как и в былые времена, и плевать она хотела на то, что именно Данберги виновны в ее ссылке, и на то, что дети просили не рассказывать о свадьбе.
В итоге мать созвонилась в Москве с подругами и выяснила, кто из модельеров шьет платье. Машечка ведь попросила узнать. Это же такая невинная информация.
Ой всё… Она вообще не осознала, что своими руками чуть не угробила будущую невестку.
Наемника взяли через полчаса после покушения, он не успел замести следы. А потом под нежным принуждением ублюдок поведал на допросе подробности в присутствии представителя французского посольства.
– Хорошо, а кто тебе это все рассказал, Лиса? – спросил Стас на следующий день.
После прилета в Москву сестра уже успела встретиться с Прохоровым и теперь сидела в гостях у Ареса. В клинике, куда его насильно запихнули, оторвав от Саши. Проклятая пуля застряла в плече, вклинившись в кость. Черт, та же невезучая правая рука, в которой когда-то чуть локоть не раздробило и которую потом резали в тюрьме.
Так и знал, что надо было левшой родиться!
Зато теперь они с Сашей в расчете. Она спасла его, а он наконец ответил тем же. Можно семейный фотоальбом сделать со снимками рентгена. Показывать потом детям и умиляться: «А вот тут – это папке чуть мозги не вышибло. А здесь, кажется, это мамке в горло свинца добавили».
Страшно хотелось курить, потому что сестра достала пачку тонких сигарет и щелкнула зажигалкой, встав у окна с открытой форточкой. Но Стас бросал. Когда тянуло курить, Саша его целовала. Очень эффективный метод лечения: подавление одной зависимости другой.
Лиса казалась невинной, как первый снег. У нее были длинные светло-русые волосы с рыжим отливом, которые она заплела в две косы. Ну просто девочка-ромашка. И при этом сталь во взгляде и такая же фирменная ехидная ухмылка Архиповых.
– Мама, конечно, героиня. Иногда хочется депортировать эту милую женщину на Марс, к ее собратьям. Чтобы до такой степени был оторван от реальности человек! Хорошо, наемника внешняя служба держала под прицелом, он давно засветился за границей, а не только во Франции.
– Та-ак, и тебе обо всем этом рассказали, потом что…?
– У меня там есть друг. Когда ты позвонил пару недель назад по поводу Маши, я попросила последить за ее телодвижениями. Мне тоже показалось, что она неадекватная. А параллельно полиция этого киллера вела. Вела-вела – и хоп! – привела к Марии Данберг. Все в одно сошлось. Правда, полиция думала, что заказ местный, и три дня впустую потратили, прежде чем передали сведения во внешнюю службу. Мой друг позвонил мне буквально за пять минут до того, как я сообщила тебе.
Лиса глубоко затянулась табаком и поморщилась, будто противно было, но надо выстоять.
– Услышав словосочетание «Маша и киллер», я сразу поняла, что наемник за фиалкой твоей уехал. Мария чокнутая на всю голову, тебя боготворит и ненавидит, и твоя невеста для нее – это как красная тряпка для быка. Счастье, что киллер – дешевый, криворукий мудак, она просто на нормальную силу не вышла, взяла по низкой цене. У нее денег сейчас в обрез. Потому наемник Сашу сразу и не смог достать, возился долго… Это ты молодец, конечно, что ее скрывал. Предусмотрел.
– Да я как чувствовал, – признался Стас. – Я сам помешанный, поэтому хорошо понимаю, как у Маши мысль работала. А теперь смотри мне в глаза и отвечай: кто тебя завербовал?
Лиса даже не дрогнула.
– Никто. Просто дружить умею.
– И при каких обстоятельствах ты… подружилась?
Сестра выбросила окурок в форточку и сложила руки на груди.
– А тебе не все равно?
– Раньше может и было, но сейчас нет. У меня теперь время появилось в твою жизнь лезть. Так что лучше по-хорошему рассказывай.
Лиза присела в кресло, и тонкие металлические браслеты на ее запястьях звякнули о подлокотники. Взгляд у сестры лукавый, но легкий. Она всегда такая была, лисичка-хитричка.
– Считай, что я выиграла в лотерею пять лет назад. Тебя отправили в тюрьму, а мне сделали выгодное предложение. Пообещали защиту взамен на услугу. А потом я и сама влилась в процесс. Ничего особенного, так, по мелочи… Я ведь модель, много путешествую, никто и не подумает, что я двуличная особа и что у меня есть мозги. Мой друг раньше в Интерполе работал, это он с предложением приходил. Хороший человек. По сути, только благодаря ему Саша и дышит до сих пор. Так что передай ему через меня шоколадку в знак благодарности, не скупись, братишка. Он молочные любит.
Стас осмыслил сказанное, и внутри завязался колючий узел гнева. О чем только думал отец, когда влезал по локоть в дерьмо? Ладно сын, живучий паразит. Но Лиза… ей же… сколько лет? Сейчас двадцать три с хвостом, а пять лет назад?.. Что ее заставили сделать? Переспать с кем-то? Хотелось найти того «хорошего человека» и прикончить.
– О-о, вижу работу мысли и этот яростный блеск в глазах. – Лиза вытянула ноги, уперев белые кроссовки в кровать. – Нет, меня не заставляли жертвовать собой во имя Наполеона. Поэтому не бей копытами, Арес… Кстати, подходящее прозвище. Мне нравится. – Она потянулась за новой сигаретой.
– Давно ты куришь, как паровоз?
– Давно, но каждый понедельник бросаю. Я в Москве пока, остановлюсь в отеле. После свадьбы уеду.
– Не нужно в отель, квартира в Ермолаевском пустует. Возьмешь ключи у Саши.
Лиса согласно кивнула и спросила:
– Как отец?
Звездец, господа присяжные. И повезло же Архипову-старшему с детьми! Никто его не осуждает, не посылает в его адрес проклятия. Все волнуются, интересуются здоровьем. Вот что значит вбить в головы детей выгодные установки.
– Я бы сказал, лучше, чем хорошо. Похудел немного, седины добавилось. Истинный аристократ в печали, Байрон почти. В его поддержку такие акции устраивают, что аж завидно. Глядишь, через пару лет тихонько вывезут его на поселение в теплые края, а то и в Англию под шумок вернется. Всем на него станет плевать скоро, жизнь не стоит на месте.
– Ну и ладненько. Передавай ему привет при случае. Если он, конечно, не забыл, что детей у него двое.
В ее голосе не прозвучало сожаления или обиды, одно только понимание и насмешка. В их семье дети всегда были сами за себя, и на ночь вместо молитвы читали мантру: «Никто никому ничего не должен».
Стаса кольнуло в сердце от мысли, что у него теперь есть настоящая семья, а сестра, как и раньше, – одна.
– Лиза, я попробую вытащить тебя, куда бы ты там не вляпалась. Прохоров поможет, я уверен.
– Не драматизируй, мне нравится моя жизнь. Но за предложение спасибо, я даже растерялась. Если что, подам сигнал SOS. И еще одна вещь…
Сестра явно сомневалась, стоит ли говорить.
– Машу задержали… Связались с ее отцом, он где-то в Германии сейчас, до сих пор приюта ищет. Мария – хроническая алкоголичка, мало шансов, если честно, что она протянет до конца года.
Лиза замолчала, подняла с пола свою сумку и направилась к выходу. Задержалась у двери и сказала с задумчивой насмешкой:
– Знаешь, все так странно сложилось. Но я ни о чем не жалею и тебе желаю того же, братишка.
Стас откинулся на подушку и ответил с улыбкой:
– А я и не жалею.
* * *
В «Бронксе» субботним вечером было оживленно, как никогда.
Лерос был неподражаем, в костюме с иголочки, с голливудской улыбкой. Он вышел на сцену объявить следующую исполнительницу, которая собиралась спеть «О нем». Это был сюрприз для жениха.
Стас сидел с Цербером у бара, когда Лерос, этот демагог, провозгласил:
– А споет наша прекрасная невеста, Саша Прохорова. Бесстрашная скромная девочка, которая покорила холодное сердце «золотого мальчика» Стаса Архипова, известного бизнесмена, который в этом году вернулся на Родину.
Саше сделалось дурно, но пришлось переставлять ноги. Раньше она ни за что в жизни не стала бы петь перед публикой. Но ради Ареса она бы и в Космос полетела, а уж песню как-нибудь осилит.
Руки мелко дрожали, когда она поднялась на сцену и встала у микрофона под светом прожектора. Слова она знала наизусть, до дыр заслушала эту песню когда-то, после отъезда Стаса в Штаты.
Он был в шоке. Замер и смотрел на нее, готовый сорваться с места и заслонить от толпы… Но волновался он напрасно: у Саши был мягкий, громкий голос, и она успела выпить два крепких коктейля. А кроме того, Настя стояла неподалеку, чтобы в случае чего рвануть на сцену и поддержать, и Саша против воли улыбнулась, расслабилась. Одернула рукава платья, расправила плечи.
И запела.
«Собираю наши встречи, наши дни, как на нитку, это так долго…»
Стас смотрел на нее, не моргая, заколдованный ее голосом, и не хватало дыхания, но картинки прошлого – все лучшее, что случилось с ними – ярким калейдоскопом проносились в мыслях, вдохновляя.
…Вот они знакомятся, впервые пожимают друг другу руки.
…Вместе играют на синтезаторе, подшучивая над Моцартом.
…Саша хитро насыпает соль в стакан с водой.
«Разлетаюсь на куски от тоски, на осколки, все без толку, день за днем, да гори оно огнем…»
…Они в Звенигороде, гуляют вместе с Матвеем, и Стас крутит в руках Золушку из соломки. «Это все-таки тролль или гоблин?» – не может он понять.
…Первая близость посреди чужой свадьбы.
…Первая встреча после расставания, аромат сентября, две смятые фотографии в руках.
Как же я люблю тебя, дышать без тебя не могу…
«…я за ним, извини, гордость, я за ним одним, я к нему одному».
Саша замолчала, а Стас поднялся и, никого перед собой не замечая, пробрался через толпу, к ней, и, обняв здоровой рукой, сказал в микрофон:
– Мое холодное сердце говорит спасибо. А Сашу я украду с вашего позволения.
Он поцеловал ее на глазах у зрителей и утащил в укромное место, где очень красноречиво показал, насколько ценит ее храбрость.
* * *
До свадьбы оставалась неделя. Архипов решил поставить точку во всей этой истории, которая родилась много лет назад, когда избалованная девочка по имени Маша зациклилась на мудаке по имени Стас.
Мария пыталась убить себя, его, а заодно и его невесту. Три неудачных попытки, за время которых пали два семейства. Но все живы, Маше не удалось победить. Не судьба. А может, судьба просто оказалась сильнее нее: заклинания против Тьмы сработали.
Ираклий Василевский давно канул в Лету, но Кирилл Данберг все еще был на свободе, и предстояло убедиться, что война окончена. Поэтому Стас одолжил у Большого Босса частный самолет и после обеда приземлился в небольшом аэропорту Ниццы.
Накануне тот самый «хороший друг», на которого иногда работала Лиса, сообщил сестре, что Данберг прибыл из Германии, чтобы навестить дочь. Экспертиза признала Машу психически здоровой, ей грозил тюремный срок. Данберг добивался повторной экспертизы, надеялся поселить дочку в элитной психиатрической клинике.
Стаса пустили к Марии. По блату, так сказать. Десять минут на общение.6ca577
Маша сильно похудела с их последней встречи на Каннском фестивале и выглядела гораздо старше тридцати одного года.
– Неужели ты сам ко мне пришел? – был ее первый вопрос, полный горечи. – Дождалась наконец.
– Ну и? Оно того стоило, Маш? Ты толкнула в спину и мою семью, и свою заодно. Да, я понимаю, мы все там отличились, ядом друг друга позаливали. Но Саша Прохорова… Ты невинного человека заказала. Зачем?
Стас откинулся на спинку кресла, сложив руки на груди, и посмотрел сквозь прозрачную преграду, которая отделяла его от опасной преступницы. Не маньячки, нет, а обычной эгоистичной стервы. Они когда-то были под стать, определенно, но Стас пытался уничтожить только себя, а Маша перешла черту.
– Все всегда только ради тебя, – сказала она, выговаривая слова с паузами, а в серых глазах – холод и пустота.
– Врешь ведь. О себе любимой все твои мечты. Ты хотела меня, как будто я вещь, а сейчас, скорее всего, ненавидишь… за то, что я смог подняться со дна, а ты – нет. Да уж, любить ты умеешь. Какой у меня любимый цвет?
Маша растерялась:
– Что?
– А какие фильмы я люблю? Книги. Погоду. Чего я хочу от жизни. Ты меня не знаешь. За все годы, что мы были знакомы, ты не спросила обо мне ни-че-го. Всегда говорила только о себе. Я, я, я. Тебе нравится фиолетовый, если правильно помню. Книги ты не любишь, а кино – только тупое. В жару тебя все бесило, а в мороз вечно отмерзали щеки. Очнись, Маш. Ты – в тюрьме. Ты хоть понимаешь, что ты сделала?
Она долго смотрела перед собой, с удивлением и каким-то жутким страхом. У нее задрожали губы, дрожь пошла вниз, к рукам, которыми она пригладила русые волосы. Она молчала с минуту, пока с нее наконец не сползла маска ехидны, обнажив уставшую от собственного тлена женщину.
– Я не знаю, – зло прошептала она, недовольная тем, что не контролирует эмоции. – Не знаю…
Она закрыла лицо ладонями и зарыдала.
– Мне так страшно, тошно от всего… от себя, от других. Господи, прости меня. У меня была алкогольная ломка, когда я узнала о свадьбе. Сначала брат… и эти его подколки о том, как я на тебя молюсь… Дебил, ненавижу! Ему всегда плевать на меня было. Но я ничего не сделала, клянусь, меня только наизнанку выворачивало сутками… Но потом твоя мама позвонила, спросила, в порядке ли я… она посочувствовать хотела, а у меня взорвалось все в голове. Я со знакомым связалась, у которого наркотики иногда брала, попросила, чтобы киллера нашел… И эта ломка… Думала, сдохну. Стас, Господи, Стас! – У нее началась истерика, и тогда вошел охранник, чтобы увести ее. – Прости меня, прости меня!
– Я постараюсь, – выдавил он маленькую ложь, сглатывая ком в горле. – Тюрьма очень хорошо отрезвляет. По себе знаю. Потрать это время с пользой, попробуй найти смысл. Вдруг получится. У меня же получилось.
За дверями его встретил Кирилл Данберг, отец Маши. Некогда близкий друг семьи Архиповых выглядел надломленным, даже не пытаясь притворяться.
– Стас… хорошо, что встретились. Оно знаешь как… столько всего произошло. Я не хотел этого, правда. У нас с твоим отцом равен счет. Он за твои ошибки заплатил, я – за Машкины. Единственное, что хочу теперь, это забрать ее. Она в тюрьме не справится, ты же ее знаешь.
И вдруг Стас действительно увидел, что у Маши еще есть шанс. Она пыталась себя убить – выжила. Впала в алкоголизм – жива до сих пор. Если переживет тюрьму, то это будет знак, что она еще может сложиться, как кубик Рубика.
Фаталист – это призвание… Но когда сам счастлив, то и другим желаешь того же.
– Ей не психиатрическая лечебница нужна, – сказал Стас. – Ей смысл в жизни нужен. Свет.
Кирилл смотрел непонимающе, но и без злобы. Казалось, ему все равно. Но он тем не менее согласно кивнул и сказал на прощание, задумчиво и глухо:
– …что же мы все натворили.
– Ничего того, за что невозможно расплатиться, – уверенно ответил Стас.
Демонов внутри не было, они не грызли душу, не поедали сердце, и Стас чувствовал, что вот сейчас, в этот самый момент, заканчивается прошлое, где чередой черно-белых воспоминаний останется семейство Данберг. Он их больше никогда не увидит, даже во сне.
А впереди была только она – Саша.
Эпилог
В день свадьбы, тридцатого октября, погода стояла ясная и… морозная. Неожиданное похолодание, естественно, огорошило неподготовленные городские власти, но Саше было наплевать, даже если торт покроется инеем, как и ее фата.
Стас еще на рассвете разбудил ее, чтобы поговорить. Он был слишком взбудоражен, хотя волноваться, вообще-то, принято невесте. Пришлось успокоить его ласково и нежно, как он любит.
Потом Саша впопыхах надела теплую тунику, а Стас натянул жутко растянутый свитер под цвет глаз, с широким вырезом. Растянутый, ибо Саша часто под этот свитер ныряла, и они вдвоем ходили по комнате, чувствуя друг друга кожей и целуясь.
Сейчас они торопились, потому что прибыла Эмили Райт.
Выйдя на крыльцо особняка, они смотрели, как тормозит такси, как водитель достает большой чемодан из багажника и открывает дверь худощавой диве, которая даже в холод была в темных очках.
Саша спустилась к ней, и Эмили поспешила передвинуть очки на макушку.
– При-вьет, – с жутким акцентом сказала актриса и улыбнулась.
Они с первого взгляда словно узнали друг друга, хоть никогда не встречались – просто посмотрели друг другу в глаза, и будто души соприкоснулись.
Да, Арес не разменивался по пустякам. Саша попросила взять автограф, он привез актрису. Хотела свой маленький мир – и он его построил, заполнил незабываемыми моментами и зажег там звезды.
Утро прошло в приятной суете, заполненной смехом. Эмили рассказывала, как Стас на Тибете ныл все время о своей любви, и местные ему жутко сочувствовали, даже снадобье подарили, которое убивает мужскую силу.
– Я его не пил! Ну зачем мне врать?! – возмутился Стас, сдерживая приступ хохота. – Невеста моя, немедленно подтверди, что я полон мужской силы.
И Саша подтвердила, поцеловав его и признавшись:
– Я за эти два месяца три килограмма сбросила.
И снова взрыв хохота. И глинтвейн на брудершафт со Стасом, чтобы согреться. И Настя с Цербером, целующиеся по углам, когда думают, что их никто не видит.
По двору сновал туда-сюда целый зоопарк: Рыжий, Федор и Зара. Огромный котяра Федя дружелюбно отнесся к Рыжему, который был в два раза меньше. Золотоухая Зара их гоняла, чтобы поиграть, и они били ее лапами по морде.
Эйфория момента смывала напрочь. Зато мама Таня была невозмутимой. Она поглаживала совсем еще небольшой живот и умиротворенно смотрела на Валентина Геннадьевича, который встречал прибывавших гостей. Не зная, чем себя занять, мама, отправилась срезать поздние белые розы, чтобы украсить арку, возле которой пройдет церемония. «Все равно замерзнут», – рассудила она.
– Саша, а можно странную просьбу, – обратилась Эмили. – Стас говорил, что ты способна свалить человека на землю, не касаясь. Я до сих пор не верю. Он все наврал, конечно?
Церемония планировалась в саду через три часа, и пора было идти переодеваться: стилист два раза уже махал рукой, взывая к совести. Но Саша не смогла отказать новой знакомой. Эмили Райт. С ума сойти.
– Хм… Кого-то доброго нужно выбрать, чтобы не сопротивлялся… – Саша огляделась и, заметив Большого Босса, подозвала и попросила: – Дядя Коля, можно вас на минутку? Я вас быстренько на землю свалю, и дальше пойдете по своим делам, хорошо?
– Санечка, для тебя сегодня все, что уго…!
Большого Босса подкосило, и он упал на усыпанный сухими листьями газон.
– Невероятно, так это правда! – Эмили восторженно захлопала в ладоши, а потом подбежала к ББ и помогла ему подняться. – Вы не ушиблись?
Он вдруг растерял все слова, хмуро и с удивлением глядя на актрису. Наверное, не сразу сообразил, что она говорит по-английски.
– Простите, а вы…?
– Эмили Райт. Я со стороны жениха.
– Вот оно что. Хм… А я Николай.
– Оу, как царь!
– В каком-то смысле, да…
Саша никогда не видела Большого Босса растерянным, а тем более обомлевшим. Он всматривался в незнакомку так пристально, словно перед ним стояла инопланетянка, и Саша даже испугалась, не нарушилось ли у него зрение от ушиба. У него с Эмили – шестнадцать лет разницы, а казалось, что Большой Босс – школьник, который рассмешил одноклассницу, а теперь не знает, что дальше делать.
– Пойдемте, смешаю вам коктейль, – сжалилась Эмили, и ББ пожал плечами, мол, а почему бы и не выпить со знаменитостью, тем более повод есть.
– Удивительный момент, – пробормотал «царь Николай».
– А я люблю удивлять, – весело ответила Эмили, и тот снова замолчал, глядя на нее то ли с интересом, то ли с ужасом.
– Мне показалось, или она только что флиртовала с Большим Боссом? – ошалело спросил шепотом Стас, когда пара ушла на террасу.
– По-моему, царь наш Николай сам в шоке. Так, не смотри на них, ну отвернись! Если он через десять минут побежит к Насте советоваться, значит его зацепило.
– Да ладно, ставлю на то, что он взрослый мужик и разберется без чужих советов.
– А я – что побежит к дочке на совещание.
– На что ставим?
– Если выиграю, то возьми автограф для меня у… м-м… у Далай-ламы.
– Ты и твои ставки…
…Через двенадцать минут статный, приосанившийся Большой Босс, поправляя галстук и приглаживая густые светло-русые волосы, быстро шагал в сторону Насти и Цербера. Он был бледный и хмурый, как будто не мог осознать какой-то момент, а именно – что в мире существуют еще женщины, способные удержать его внимание. Авантюрный вдовец, каким был Николай Терехов, видно, давно поставил на себе крест, душой улегшись в могилу вместе с женой. И теперь он был напуган: ему сорок восемь, а не сто восемь, как он думал. Он привлекательный и веселый человек, который любит розыгрыши и технологии. И ему понравилась женщина.
– Ну и где мне искать Далай-ламу? – обреченно спросил Стас.
– Так у него есть расписание. Проверь. В этом ты асс, если мне не изменяет память.
– О да, твое расписание на ближайшую неделю я знаю наизусть. Там только один пункт: ненаглядный муж.
Саша обняла Стаса и, привстав на цыпочки, поцеловала в щеку, прошептав:
– Это мой график до конца дней.
На свадьбу благополучно прибыла и тройка французских мушкетеров: Шон с Джульеттой и Долан. Художник был в костюме и неизменной ковбойской шляпе, и Арес долго «сканировал» его, пытаясь увидеть признаки озабоченного извращенца. Но Долан был сама простота и искренность, и Стас вынужденно признал, что заблуждался. Что не каждый мужчина, глядя на Сашу, мысленно ее раздевает, как ее дорогой без пяти минут супруг.
Церемония. Шумные гости. Взбудораженные улыбки. Свидетелем был Валера Харитонов, а свидетельницей – Лиза.
У Саши были красиво уложены волосы, платье – в греческом стиле; фата стелилась по земле, увенчанная изысканным кружевным узором; на запястье сверкал браслет с бриллиантом цвета шампанского, а помада – вишневого оттенка.
Арес выглядел, в общем-то, как обычно – то есть как бог. Как герой, победивший всех своих демонов ради любви. Саша восхищенно смотрела на него, испытывая такое жгучее счастье, как будто выиграла целый мир в лотерею. Стас тоже все время улыбался, и Саша наслаждалась каждым моментом, каждым вдохом, полным вдохновения. Неужели было время, когда она дышала без вдохновения?.. Она уже не помнила. Прошлое представлялось долгой дорогой домой – к Стасу. Вся жизнь, полная борьбы, была ради вот этого момента.
Рядом находились самые родные люди на свете. Мама, отчим, Большой Босс, Настя, Цербер, Лиза… Все они спасли ее в тот или иной момент жизни, но Саша не боялась, что придется платить за эти подарки судьбы. Она знала, что худшее позади, а единственная плата, которую с нее потребуют теперь, – это любить любимых, не предавать их.
Все вместе они выстояли, не сломались. Как сказали бы Настя и Стас, отработали карму. В мире, в котором никто никому ничего не должен, они нашли друг друга и зацепились, как кольца, образовав цепь настолько нерушимую, что даже демоны не смогли разорвать.
…Всему свое время, и делу, и любви. Но если любишь свое дело и своих людей, то время как-то неожиданно становится одним целым, заполненным светом.
…Весной родятся уже новые люди. У Саши появится братик или сестричка, а еще крестник или крестница. А потом и собственные двенадцать… ну ладно, может, двое, спиногрызов придут в этот мир. Начнется новая жизнь… Но это будет уже совсем другая история.
