Текст книги "Полюбить Ареса (СИ)"

Автор книги: Ава Абель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

Глава 6

Завершение дня было не таким примечательным, как начало, и Саня старалась выбросить из головы объятия Архипова и прочую ерунду, которая сбивала корабль с курса.

Вечером, когда они вернулись в Москву, Володя потребовал объяснений ее поведению, и Саня почувствовала себя подлой изменницей. Они встретились в ресторане неподалеку от дома, чтобы поужинать, и Санька призналась скрепя сердце:

– Володя, я целовалась с другим мужчиной.

– Вот как? Гм… Понравилось? – чопорно спросил он, разрезая стейк, и бросил короткий взгляд в сторону Ареса, который сидел у бара, наблюдая за посетителями.

– Да, – честно сказала она.

– Ну что ж. Никто из нас не идеален. Но в будущем постарайся так больше не делать, хорошо, милая?

Саня, которая настроилась на скандал и на то, что Володя ее бросит, даже вилку выронила. Она привыкла к его назойливой ревности и капризам, а тут вдруг абсолютное спокойствие.

– И все?

– И все. Ты мне очень дорога, и я знаю, что ты раскаиваешься, это самое главное. Иначе ты не стала бы мне рассказывать. Я благодарен тебе за доверие и честность.

Володя, может, и был избалованным, но оставался строгим к себе и к другим. Многое в нем восхищало. Вот сейчас, например. Ясно же, что сильно недоволен ее выходкой, но на деле четко расставил приоритеты. Он выбрал Саню.

Поведение Володи дало ему плюс сто к карме и плюс миллион к рейтингу Кена. Саня и не подозревала, что он настолько сдержанный стратег.

Она смотрела, как он аккуратно ест стейк, разрезая на мелкие кусочки, и впервые представила себя в роли жены Володи. Не абстрактного Кена с кукольным домиком, как раньше, а именно спутницей вот этого мужчины, живого и неидеального.

И разум одобрил выбор.

Фамилия у Володи была красивая: Герман.

Александра Герман… Хорошо звучит, и дети у них будут умные.

«Александра Архипова звучит еще лучше», – вдруг предложила другой вариант буйная фантазия, и Саша подавилась шпинатом. У нее даже виски от боли сдавило.

«Любят не за тело, а за дело», – напомнила она себе и отогнала вредную мысль. Стас, конечно, герой-любовник, но он бабник и хронический холостяк, да к тому же эмоционально нестабильный. Но даже и не в этом дело. Просто нельзя со Стасом связываться! Нельзя и точка. Второго шторма в жизни Санька уже не перенесет. Она не врала Архипову по дороге в Николину Гору: страсть не повод ломать свою жизнь. Пылкие чувства угаснут, и останется только пепел… снова.

Нет, спасибо, тлена ей в прошлом хватило с лихвой. Так что фамилия Герман куда предпочтительнее.

Распрощавшись с Володей, Саня со Стасом вернулись в квартиру и больше в этот вечер не разговаривали об отношениях, погруженные в рутинные дела. Стас обживался в своей комнате, Саня обживалась с тем фактом, что в ее доме двадцать четыре часа в сутки будет находиться посторонний мужчина, который вызывает в ней неоднозначные эмоции.

До конца выходных чувство неловкости заставило избегать любого столкновения с охранником на нейтральной территории, то есть на кухне и в гостиной. Это было неприемлемо. Не хватало еще прятаться, как трусиха, в собственном доме. Да от кого? От собственного телохранителя.

Спасибо, что в квартире было две ванных комнаты, иначе и зубы почистить было бы целым приключением.

В понедельник по дороге в университет Саня нервно кусала губы, не зная, как вернуть здоровую атмосферу. Она видела, что Стас до сих пор чувствует себя мерзавцем и отводит взгляд. Нужно было как-то установить «мир, дружбу, жвачку».

Охранник запарковался у факультета на платной стоянке, помог Сане выбраться из машины, и вскоре они вошли в здание, погружаясь в атмосферу первого учебного дня: гул, смех, яркие рюкзаки и запах денег. Студентам нравилось выглядеть дорого. Саня же предпочитала одеваться аккуратно, в строгие платья с жакетом, не тратясь на брэнды и подбирая одежду так, чтобы казаться старше. С Настей она иногда наведывалась на распродажи в бутики, но и только.

– Санька! – окликнул ее староста группы. – Тебе расписание скинуть?

– У меня уже есть, – ответила она и направилась в аудиторию, задумчиво изучая картинку с расписанием в смартфоне.

– Да чтоб тебя, – раздался сзади возглас, и Саня вздрогнула.

– О боже, Стас! Я забыла, что ты за мной идешь. Ты о дверь ударился?

– Нет, я препода узнал. Он в Малверн лекции приезжал читать. – Стас тут же надел темные очки и притворился невидимкой, но это было невозможно. Пока поднимались по ступенькам между рядов, чтобы занять место, одногруппницы начали покашливать.

– Он наш куратор, – быстро объяснила охраннику Саня. – Сегодня пар не будет, только технические вопросы обсудим, мы здесь ненадолго. Вряд ли он тебя узнает, ты очень изменился.

– Люди не меняются.

Стас занял место у нее за спиной, на два ряда выше, а рядом с Саней примостился староста.

– Слышал одним ухом, что у вас в семье проблемы.

– Может быть.

– Гм… Ты теперь постоянно с охраной?

– Да.

– Понятно… Ну ты держись, красотка.

– Буду.

– О’кей. – Он передвинулся подальше, чтобы не сидеть рядом с мишенью для маньяка, и куратор постучал по микрофону, призывая ко вниманию.

– Добро пожаловать, рад всех видеть в хорошем здравии. В этом году у нас пополнение, – он кивнул на Стаса, хотя это было излишним. Куратора ввели в курс дела, и привлекать внимание к чужой системе безопасности не было причины. – Господин Архипов, никогда бы не поверил, что увижу вас в такую рань на паре. Раньше вы пропускали.

Саня побледнела: куратор что, пытается шутить? Он в своем уме?! Даже студенты оказались лучше подкованными в вопросах охраны и молчали, не пытаясь знакомиться и выспрашивать личные данные Стаса.

– Вы обознались, – сухо ответил Стас, и куратор вскинул брови:

– Правда? Ах, да… Да, конечно, не подумал.

– Люди не меняются, – повторил тихо Стас, так чтобы не слышал преподаватель, и девчонки рядом прыснули со смеху. Шутить Арес умел лучше куратора.

– Пс! – окликнула Саню одногруппница, Катя Лукьянцева, и кивнула на ее сумочку, мол, проверь сообщения. На смартфон, как оказалось, прилетело восторженное: «О. Мой. Бог».

Это точно. И зовут его Арес.

«Только он не твой. И не мой», – подумала Санька.

Н-да. Пора привыкать, что Стаса будут повсюду преследовать восхищенные взоры. И ведь не сказать, что он совершенный. Нет, в настоящее время он вполне обычный изможденный воин тьмы, исхудавший от тягот бытия. Но харизма у Стаса была невероятно мощная и как цунами резонировала в окружающих, которые даже не понимали, что именно с ними происходит, почему штормит.

На выходе из аудитории куратор отозвал Саньку, чтобы извиниться. Сказал, что не привык к подобным мерам у себя в аудитории и растерялся.

– Ну что вы, все в порядке, – успокоила Саня.

– Он был ужасно испорченный человек в юности, удивительно, как он себя преодолел. – Куратор с уважением глянул в сторону Ареса, но взгляд тут же померк. – Хотя, и сейчас не лучше, судя по всему.

Саня оглянулась и покачала головой, сдерживая улыбку. Рисковая Лукьянцева внаглую совала свою дорогущую золотую визитку в руку Стаса, а тот не брал.

– Он гораздо лучше, чем кажется, – мягко сказала преподавателю Санька и пошла спасать Ареса.

– Катюша, прости, мне пора.

– Ничего-ничего, я не задерживаю, – встала в защиту Катя. – Просто я с сестрой Стаса училась в Ницце, в школе. Услышала фамилию «Архипов» и сразу поняла, о ком речь. – Она обвела, а скорее, облизала Стаса взглядом и оценивающе уточнила: – Очень уж вы с сестрой внешне похожи.

При упоминании сестры у Стаса дернулся глаз, но гордый воин удержался и все равно не завел диалог. Стоял, как изваяние, и ждал приказа от Сани. Она усмехнулась про себя: с ума сойти, каким он может быть троллем по отношению к девушкам! Одногруппницу даже жалко стало.

– Ладно, Катюш, извини, мы пойдем.

Та с понимаем кивнула и посмотрела на охранника, как удав на мышонка:

– До встречи.

Арес опустил темные очки на глаза и вышел молча, не прощаясь.

В обед Настя позвала в ресторан итальянской кухни – поесть пиццу, и Саня согласились, хотя Арес ворчал. Он посоветовал, чтобы Санька меньше появлялась в общественных местах, и она решила, что вот пиццы поест – и перестанет появляться.

Стас коршуном следил за входом и сидел отдельно.

– У тебя все в порядке? – был первый вопрос Тереховой.

– Почти все почти в порядке, – ответила Саня. Подруге она не рассказывала подробностей своих проблем с Василиском, чтобы не втягивать в грязь, а та и сама не приставала с расспросами. Удивительное терпение со стороны Насти.

– Володя твой – странный субъект, обвинил меня тогда в клубе, что ты ушла не прощаясь. Я вообще ни сном, ни духом.

– Он не любит, когда его игнорируют. Да и кому бы понравилось, – резонно заметила Саня.

Им принесли напитки и приняли заказы. Настя выбрала большую пиццу с пепперони, а Саня – ананасно-колбасную, как она ее называла. Когда они уже доедали, обсудив все на свете, и попросили принести счет, Терехова не вытерпела и перешла к теме Ареса.

– Стас этот – интересная личность.

– Да, неординарная. Он…

Договорить Саня не успела: ее прервал симпатичный парень, который сидел с приятелями за соседним столиком. Накачанный, ухоженный, но с совершенно блеклыми глазами. Без искры, в общем.

– Девушка, – обратился он к Сане. – А какой у вас размер груди?

Она мило улыбнулась.

– Вам такой не подойдет, нужен поменьше.

Парень растерялся, раздались смешки приятелей.

– Почему?

Саня тяжело вздохнула и сочувственно посмотрела на незнакомца.

– Вы задали настолько глупый вопрос специально?

Парень покраснел, ничего не понимая, явно жалея, что привязался к агрессивной особе, а Саня продолжила:

– Ну смотрите. Вы спросили: почему? А я отвечу: чтобы соответствовала размеру ваших остальных органов. Понимаете? Как вас зовут?

– Олег.

– Так вот, Олег. Прокачивайте не только мышцы, но и интеллект. Поверьте, девушкам нравятся умные мужчины. И больше не позволяйте другим людям оскорблять вас. Всего хорошего, – она подняла полупустой бокал апельсинового сока в честь Олега и отвернулась к Насте.

Подруга показала большой палец, одобряя подобные методы ведения дел. Настя вообще уважала свое и чужое злословие.

Они оплатили счет и собрались уходить, когда Стас подошел и помог Сане подняться, а потом молча направился следом за ней.

– Мотайте на ус, Вещий Олег, – донесся назидательный голос Насти. – Мужик подошел и взял, что хотел. А она и не против. А все почему? Потому что у него ну о-очень большой. Я мозг имею в виду.

Саня поджала губы, сдерживая смех. Стас открыл дверь и высокомерно заявил:

– У меня действительно большой. Мозг.

– Мне ли не знать, – поддержала его Саня. – Я его чувствовала всей своей сущностью. Во время беседы.

Стас впервые за целый день посмотрел ей в глаза и улыбнулся широко, как хитрый котяра. И так легко стало на душе, словно они и правда самые настоящие друзья, которые умеют подтрунивать друг над другом.

Саня взбила себе волосы на затылке двумя руками, глубоко вдохнула душный воздух и загадала желание, чтобы с этой минуты из общения с Аресом исчезли напряжение и недосказанность. Чтобы наступили ясность и спокойствие. Тогда они смогут жить вместе, а главное – выжить.

Это ведь несложно – просто быть друзьями.

Это ведь несложно – жить здравым смыслом…

Глава 7

Сентябрь встретил дождями, выведя в топ гардероба синий дождевик, который Саня купила в Канаде в прошлом году.

Арес же предпочитал зонтики, наверное, потому что ими можно было отгородиться от прохожих мужчин, если они оборачивались вслед Сане. А вот самого охранника предпочитали ее однокурсницы. Они разве что только плакаты не рисовали, чтобы скандировать лозунги, вроде «Арес – наш бог!», когда утром дожидались его у факультета. Он стал объектом восхищения не только для Кати Лукьянцевой, но и для менее смелых девчонок. Теперь Стас постоянно носил стильные темные очки и редко брился, но такие мелочи не убавляли энтузиазма фанаток, и они приходили просто на него поглазеть.

Саня не ревновала, а наоборот, гордилась им. А еще она сомневалась, замечает ли Арес вообще, как на него реагируют люди. Большую часть времени он был погружен в собственные мысли и наблюдение за каждым, кто смел приблизиться к Сане. В первые дни ее это веселило, а потом начало раздражать, но она не делала замечаний и позволяла охраннику выполнять свою работу. Собственных дел у нее было по горло, и препираться было некогда. Настроение этой осени было боевое.

Учебная суета и работа съедали почти все время, даже на Володю оставалось лишь два вечера в будни. Еще два вечера Саня усердно штудировала английский и второй иностранный – французский. Раз в неделю она наведывалась на место прошедшей летней практики – в аппарат Уполномоченного по правам человека в РФ, отдел рассмотрения жалоб по уголовно-правовым вопросам.

По пятницам вела курс самообороны для подростков.

Выходные проводила либо на даче у мамы и отчима, либо с родителями Володи, которые отнеслись к ней, как к дочке, с первой встречи. Замечательные, вежливые и сдержанные люди. И это не притворство, они искренне одобрили Саньку.

По клубам она больше не шастала, предпочитая встречаться с Настей либо у нее, либо у себя.

Да, жизнь стала чрезмерно рутинной и суховатой, но в этом были важные преимущества: организованность и временная стабильность.

Саню везде и всегда сопровождал Стас, часто – и еще двое охранников. Архипов никогда не спрашивал ее мнения, когда дело касалось вопросов безопасности, но она смирилась и с этим. Только мама продолжала мягко настаивать на академическом отпуске, предлагая спрятаться в норку. Но на то она и мама, чтобы переживать.

Дома со Стасом все было очень мирно, четко и по плану, изо дня в день. Саша сумела полностью отгородиться от Ареса эмоционально, будто панцирь надела. Они вместе завтракали и ужинали, даже домашние тренировки по единоборствам проводили слаженно и без излишних жалоб.

В общем, жизнь приняла вид четкого графика, и к концу октября между Саней и Аресом установилось настоящее трудовое «братство», без намека на давнишний флирт. Сбылось Санькино желание: исчезли терзания, ушло напряжение нестандартного знакомства. И Стас тоже отпустил прошлое, сосредоточившись на будущем.

…По крайней мере, именно так видела ситуацию сама Саня.

А что, это разве не правда? Пф-ф, какие могут быть сомнения?

* * *

Господи, да когда же это все закончится?!

Стас пять раз в день напоминал себе, что Саша – охраняемый объект, клиент, хозяйка, а ее сексуальность – это просто… ну так получилось. Увы, самовнушение не помогало…

Утром – завтрак. Сонная, теплая, она ела медленно, какие-нибудь мюсли или хлебцы из проволоки. Поначалу просто пила кофе, но вместе со Стасом решила приобщиться к ритуалу. Заче-ем? Приходилось отворачиваться, чтобы не смотреть, как она облизывает губы, как потягивается в пижаме без лифчика.

Ведьма.

Стас сразу это понял: Саша – ведьма. Именно поэтому она постигла искусство бесконтактного боя.

На нее везде обращали внимание, хоть ты паранджу набрось. Постоянно кто-нибудь пытался подкатить и попросить номер. Она действительно была проклята всеобщим обожанием, это факт.

Ну хорошо, ладно. Саша – яркая девушка, взгляд открытый, глубокий, улыбка добрая. Было бы странно, если бы от нее шарахались. Пришлось смириться и отгонять особо назойливых поклонников дихлофосом.

Но потом эти ужины. То Настя, то Володя, то все вместе. Люди – это очень даже замечательно, они отвлекают от мыслей. Но Настя с Володей друг друга на дух не переносили, поэтому часто просто отказывались прийти в гости, чтобы не пересечься. Настя постоянно старалась уколоть Владимира-князя, а тот просто-таки бесился, хоть и молча. В итоге иногда по вечерам Стас оставался с Прохоровой наедине – и это было подобно самоистязанию. За что?!

Собственно, Стас знал, за что. Он искупал старые грехи, платил за то, что в прошлом плевал на чувства людей. «Каждый сам выбирает свой ад», – говорил он равнодушно эту пафосную муть, пожимая плечами и переступая чужую боль. Хорошее оправдание своему мудачеству. Так он жил и в колледже, и в первые годы работы в ФСБ, пока не переклинило наконец во время первой операции в составе группы «А», когда увидел чужую боль обнаженной. Ну а в Дагестане он и вовсе прозрел, едва не погибнув во второй раз. Тогда он будто ступил на новую стадию внутреннего развития. Когда же в тюрьме не умер и в третий раз, то понял, что это знак.

…Хрен вам, а не знак. Это клеймо какое-то, как у прокаженного. Хлеб на витрине лежит, а взять нельзя, не заработал. Девушка-прагматик и парень-фаталист… Без шансов. И Стас этот ад не выбирал. Так судьба распорядилась.

И ведь не сказать, чтобы Саша не воспринимала его как мужчину. Нет, притяжение между ними никуда не делось, но девчонка блокировала животные инстинкты виртуозно, как джедай. Он был ей за это благодарен, честное слово, вот вам клятва ситхов!.. Правда, мозг медленно плавился, а так все в порядке. Не жизнь, а сказка. Вроде «Оно» Кинга, а Стас – это клоун Пеннивайз, поджидающий Сашу, чтобы насытить своих демонов, сожрав ее.

[* Ситхи – сторонники Тьмы, противники светлых джедаев в мире «Звездных войн».]

…Перед сном мучительница переодевалась в забавную пижаму. Забавность заключалась в том, что шорты были ультра-мини, с кружавчиком. Таких пижам у Саши много, в пяти тонах. Он их научился различать не глядя, по бликам на стене.

Иногда она садилась за синтезатор «Ямаха», который стоял в углу гостиной, и начинала играть, попутно вспоминая смешные истории из музыкальной школы. Вот эти моменты Стас действительно любил. Он садился рядом, и они исполняли классические партии слаженно в четыре руки. Хоть какая-то отдушина в их совместном проживании. Стас не ходил в музыкальную школу, но когда-то занимался с частным преподавателем. Мать мечтала, что он станет знаменитым композитором и посвятит ей свое творчество.

За синтезатором в углу возвышалась уродливая китайская ваза, которую Саша не любила, но и выбросить не решалась.

– Жаль ее, – объяснила она.

– Тебе перед вазой стыдно?

– Да.

– Ты странный человек.

– Да уж какая есть.

Нет, Саша, хотел бы он сказать. Ты не просто «какая есть». Ты наваждение.

Но он молчал.

Стоял первый день ноября, за окном садилось солнце. Они отбивали по клавишам «Реквием» Моцарта, и Стас старался не пялиться на голые ноги Саши, прикрытые только полосками проклятых шорт. Стоит все-таки купить ей бесформенные спортивные штаны на два размера больше.

Жизнь протекала в ожидании января: сразу после Нового года планировалось финальное слушание по делу Павлика Отмороженного. Его либо посадят, либо позволят уйти. Если к тому времени отец Стаса не объявится в Москве и не даст показания против Ираклия, то после суда крестный спокойно уедет из страны – с сыном или без, как карта ляжет. Валентин Геннадьевич, конечно, пытался ускорить процесс экстрадиции старшего Архипова из Англии, но там от Прохорова мало что зависело.

– Даже думать не хочу о том, что Ираклий сбежит за границу и потом отомстит моей семье, – с привычным чувством вины сказала Саша.

Стас вздохнул.

– А о чем же еще думать, когда мы с тобой исполняем заупокойную мессу.

– Н-да…

Ожидание – это жестоко. Два месяца до вынесения приговора казались вечностью. Утешало, что Василиск играл в Питере в молчанку. Папка его Ираклий тоже затаился: ждал, вернут ли Юрия Архипова в Россию до финального слушания. От этого все и зависело.

– Я вот думаю, чем бы мне полезным заняться, чтобы время впустую не тратить? – спросил Стас риторически, наблюдая, как тонкие сильные пальцы Саши касаются клавиш и представляя, что однажды она вот так же коснется его лица. Бережно и с чувством, потому что сама захочет.

– Запишись на курс стратегического бизнес-планирования, – сказала Саша таким тоном, будто этот вариант был очевиден. Ее мягкий голос и по-детски наивный взгляд настолько не вязались с серьезностью вещей, которые она говорила и делала, что хотелось лишь удивленно смотреть на нее, пока не растворишься в ее в нежности.

Стас сбился с такта и отодвинулся.

– Мне только по стопам отца не хватало пойти.

– Ты не твой отец. Право выбора у тебя никто не отбирал. Ты его сам у себя отобрал. Я бы на твоем месте попробовала вникнуть в сферу бизнеса. Сегодня можно получить образование дистанционно. Нужны интернет и хорошая голова. То есть все ингредиенты имеются. Мешает только твой пофигизм. Я тут у Большого Босса поинтересовалась на досуге…

Саша поднялась и, сбегав к себе в спальню, вернулась со списком курсов.

– Он советовал вот этот, – Прохорова указала на дистанционный курс Колумбийского университета.

Так, с середины ноября, чтобы угодить Саше, Стас начал учиться на полугодичных бизнес-курсах. Он прочел весь курс за месяц, благо система позволяла, и записался на очередной.

– Слишком просто, – констатировал он, когда они привычно ехали на занятие по дзюдо в пятницу.

– Ну и отлично, значит, ты родился бизнес-стратегом, но не давал себе погрузиться в эту сферу из-за предрассудков, что станешь таким же, как отец.

– Твой бы оптимизм да в виде минералки выпускать. Нация оздоровилась бы, – рассмеялся он.

На занятии Стас, как и раньше, держался неподалеку от Саши, но в этот раз она решила и его подключить к делу.

– Сегодня мы попрактикуемся на Стасе.

– Ура! – начали скандировать девочки-подростки. – Стас Юрьич, ура!

– Ты издеваешься?!

– Давай-давай, иди сюда. Не отлынивай.

– Да-а! – орали пиявки.

Помимо вредных девчонок, в группе был парниша, который жутко бесил Стаса. Звали его Матвей. Четырнадцати лет от роду, а уже тленом в людей плевался. Особенно в Архипова. Агрессия от школьника просто-таки зашкаливала. Боги закона признали его трудным подростком, и социальный педагог направил буйного парня лечить самооценку и нервы именно в этот центр.

Любимым делом Матвея было глазеть на Сашу. Восьмой класс, еще усы не отросли и голос не сломался с тенора на баритон, а уже в девушках разбирается. И ведь малой совсем, ничего не сделаешь с ним, не выгонишь. Вот и сейчас Матвей насупился, глядя, как Стас становится рядом с Сашей на татами. Стаса до костей пробирало под взглядом Матвея. Может, потому что узнавал в нем себя, такого же некогда озлобленного, балансирующего на грани.

– Начинаем, не отвлекайся, пожалуйста, – сделала замечание Саша, и Стас, тяжко вздохнув, повернулся к своей альфа-хозяйке.

И снова она заставляла касаться себя, и проводила пальцами по его плечам. Боже, да сколько же можно?! Неужели она не понимает, что сводит его с ума? С виду невинная малышка, блин, а мучать способна, как какой-нибудь средневековый инквизитор. Мало ему домашних тренировок, после которых уходил с разбитым сердцем, а иногда и разбитыми губами, потому что не мог сосредоточиться. И теперь вот пожалуйста – очередное испытание. Стас так разозлился на Сашу, что свалил на татами, заблокировав ей любое движение, и они долго смотрели друг на друга, тяжело дыша, пока девушка ни сказала тихо:

– Ты с ума сошел? Сегодня у нас захваты на локоть, а не броски.

«Сошел, а тебе хоть бы что!» – хотел он обвинить, но это было за пределами поведения здорового мужчины, и он шепнул в ответ, радуясь, что чувствует ее под собой:

– На локоть мне нельзя, у меня там боевая рана.

– В твоем досье не было подробностей ранения, а ты мне об этом ни разу не упомянул, я ведь дома на тренировках могла тебе навредить!

– Забыл… бывает.

– Стас! – шикнула Саша.

– М-м?

– Ребята еще не то подумают, вставай!

Он нехотя поднялся, а Саша вежливо объяснила подопечным, что у ее друга сегодня плохо со слухом. Что его еще в детстве контузило, когда он занимался опасным поджиганием петард во дворе. Мол, вот видите, как важно соблюдать технику безопасности.

– Так и знала, что они встречаются, – донесся довольный шепот одной из школьниц, и Стас хмыкнул. Всем это ясно, у одной Саши плохо – и со слухом, и со зрением.

«Сама ты контуженая. На всю голову», – обиделся он, но сразу же взял свои слова назад. Саша как раз таки здравомыслящая, в отличие от него. И вроде бы радоваться надо, что девушка – со стальным стержнем внутри, а он медленно лез от этого на стенку.

После занятия Саша попросила Матвея задержаться.

– Вот, – сказала она ему и протянула упакованный в синюю бумагу подарок. – Я знаю, что у тебя вчера был день рождения.

Парень смутился, покраснел и посмотрел исподлобья на коробку, кусая губы.

– Не стоило, Александра Андреевна, – ответил он неуверенно.

– Это всего лишь диски. Я сделала для тебя подборку лучших уроков по восточным единоборствам. Уверена, тебе понравится.

Парень спрятал взгляд и промямлил что-то, типа: «Вы моя звезда и богиня, Александра Андреевна». То есть, если быть точнее, просто буркнул «спасибо».

Матвей забрал подарок и ушел, еле дыша.

– Думаешь, он эти диски хоть раз откроет? – скептически спросил Стас.

– Нет, – сказала Саша и насупилась: – У него ни компьютера дома нет, ни видеопроигрывателя. На чем он, по-твоему, посмотрит? Я подарок сделала, чтобы он помнил о занятиях и меньше пропускал.

– А что ж он не разжился компом?

– Он украсть, что ли, должен?

– Заработать. Четырнадцать есть, энергии вагон.

Саша вскинула голову, испепелив Стаса взглядом, как василиск, будь он неладен, и зло усмехнулась.

– Что, у «золотого мальчика» вдруг критическое мышление отказало? Думаешь, каждый с улицы может пойти рекламировать «Дольче и Габбану», как ты когда-то? Матвей хорошо если на новые кроссовки себе за месяц заработает. Он сирота уже два года, с теткой живет. Он на мои занятия час добирается. Не на машине, между прочим. Так что заткнулся бы ты, Арес.

Такой психованной Стас ее еще не помнил. Чего завелась из-за мелочи?

Но чем больше он об этом думал, тем сильнее мысленно увязал в ситуации Матвея. Четырнадцать лет парню, а компа дома нет. Как он домашние задания вообще делает? Хотя, судя по низкой успеваемости, не делает. И вряд ли из-за отсутствия техники в доме. Матвей был замкнутый, нелюдимый, нахохленный. Матвей-Воробей. Худой при этом. Худоба тоже, кстати, не совсем здоровая.

Вечером во время ужина Стас снова завел эту тему.

Он выложил на тарелки запеченного лосося, которого Саша приготовила в микроволновке – все без соли, как обычно, потом задумчиво сыпнул на рыбу перца и спросил:

– Слушай, а этому Матвею можно деньгами помочь?

Саша улыбнулась тепло и ласково, так что у него в груди, как обычно, защемило от обычного такого, будничного фейерверка.

– Можно. Но ему не столько деньги нужны, сколько цель в жизни и вера в себя. У него хорошие задатки к борьбе, его это отвлекло бы от улицы и наркотиков в будущем. Но он пропускает мои занятия, понимаешь? Несерьезно воспринимает дзюдо.

– Гм… А ты знаешь, где он живет?

– Я только район помню, но в центре есть точные данные.

Стас открыл контейнер с салатом, который доставили из ближайшего ресторана, и переложил половину себе, половину Саше. Посмотрел на горячий чесночный хлеб, который она усердно резала, орудуя ножом, как самурай мечом, и предложил:

– А давай свозим пацана на твою малую родину. Ты для него – единственный авторитет в жизни, это факт. И Матвей явно думает, что ты родилась принцессой в замке. Пусть посмотрит, где ты начинала.

Саша отложила нож и, уперевшись ладонями в грань столешницы, удивленно вскинула брови:

– Знаешь, а это очень хорошая идея.

– И у меня бывает озарение, – обрадовался Стас, и они принялись за еду.

– Ой, мамочки, – сдавленно произнесла Саша, приложив ладонь к губам. – Сколько ты перца насыпал?!

– Столько, чтобы возместить отсутствие соли.

Стас быстро поднялся и налил воды в стакан. У Саши из глаз слезы хлынули, и она обмахивалась руками, смаргивая их. Стас поставил воду на стол и застыл, как примагниченный. Потянулся рукой к лицу своей светлой, стер большим пальцем слезы с прохладной щеки и облизал его.

– Соленые… Вместо специй тебя можно использовать.

Саша, захваченная врасплох, посмотрела на него, как на маньяка, но потом ожила, провела пальцами по щеке, стирая след его прикосновения, и в смятении отпила воды. Стас смотрел, как она пьет, и физически ощущал движение ее губ на своих. Он заставил себя отвернуться, чтобы прогнать наваждение, и налил воды и себе тоже. От жажды в горле запершило.

Саша осторожно, выверенным движением взяла вилку с ножом и вернулась к ужину. Он тоже сел, глядя в тарелку, все еще ощущая на языке вкус слез.

– А у тебя что, слезы не соленые? – наконец спросила Саша с искусственной беззаботностью в голосе.

– Не знаю. Я никогда не плакал, – ответил он, забрасывая рыбу в рот. Потом задумался: – Хотя нет, случалось один раз.

– Из-за чего же?

– Была у меня подруга Маша. Она заявила, что у меня нет выбора и я должен на ней жениться.

– И ты заплакал?!

– Да. От смеха.

У Саши расслабились плечи, она выдохнула наконец и протянула:

– Бедная Маша.

– А тебе не дай поесть, дай пожалеть кого-нибудь, – осудил Стас. Он отхлебнул воды из своего стакана и прыснул, закашлявшись. – Что за…?

Саша звонко рассмеялась, буквально покатываясь от веселья, и призналась:

– Я незаметно соли ввернула, а то тебе вечно мало.

Сказал бы он, чего именно ему мало, но вместо этого мстительно поддел:

– А если ты пересолила мою еду, это значит, что ты в меня влюбилась?

Смех Саши оборвался, и она фыркнула непочтительно:

– Глупость какая. Если я полюблю мужчину, то скажу ему об этом открыто.

– Э-э, а ты ничего не забыла?

– О чем, например?

– О Владимире, князе нашем медноволосом.

Саша высокомерно повела плечом, отмахиваясь от неудобного вопроса, и огорошила:

– За князя обычно не выходят замуж по любви. С ним заключают выгодный союз.

– Вау, – только и ответил Архипов, ошеломленный ее прямолинейностью.

– Да. Пришел, увидел, победил. А как еще?

Стас не знал, как еще. У него в жизни было не так много принципов. На пальцах одной руки можно перечесть. Он не выпрашивал чужой любви, не давал пустых обещаний ни другим, ни себе. Да и вообще, по большому счету предпочитал молчать. Вот и сейчас промолчал.

А мозг продолжал шокированно повторять: «Вау». Ничего себе заявочки от юной девушки, которая должна мечтать о принце в таком возрасте.

Но что Стас знал о мечтах? Он и мечтать-то в ее возрасте не умел.

Перед сном они решили посмотреть кино. Телевизором Прохорова не обзавелась, зато у нее имелись большой плоский экран компьютера и абонемент на зарубежный сайт с фильмами. Иностранные языки удобно изучать. Она выбрала новую, жутко драмную драму «Крик имеет оттенки». Стас не любил драмы, их и в жизни хватало, но Саша сказала:

– Обожаю Эмили Райт. Она просто гениальная актриса. Спорим, ей дадут «Оскара» за эту роль.

Они поспорили, хотя Стасу было плевать. Он рассмотрел на экране печальные глаза актрисы. Та была брюнеткой, как и Саша, и тоже невысокая. Только у Саши более женственные движения, губы ярче…