Текст книги "Полюбить Ареса (СИ)"
Автор книги: Ава Абель
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)
Глава 17
Саня абсолютно не вникала в происходящее, не смотрела по сторонам, когда Джульетта тихо пищала и указывала на очередного известного актера…
Показ фильма уже начинался, а Стаса все еще не было в зале.
– Это же Эмили Райт!!! – заверещала в восторге подруга. – О не-ет, она уходит, кажется… Саша, она сбегает! Прямо со сцены… Случилось что-то? Или это не она? Саша!!!
Но Саня не могла сосредоточиться. Когда Стас так и не появился, она не вытерпела.
– Пойду найду его, невежливо с моей стороны игнорировать человека, – объяснила она друзьям.
– Да-да, и займись с ним горячим сексом, сделай себе подарок, – сказала Джульетта от всей раскрепощенной души. Романтика без секса, по мнению подруги – пустая трата времени.
– Озабоченная, – процедил Шон и повернулся к Сане. – Если твой бизнесмен начнет к тебе приставать, зови.
Теперь пришла очередь Сани протестовать: Стас? Приставать? Шону он бы врезал разок, чтобы рядом не стоял, а вот сам избегал касаться охраняемого объекта, даже к первой близости Саня принудила Ареса, надавив на жалость.
Натянутая, как тетива, она торопливо выбралась в холл и огляделась: Архипова нигде не было. Зато девушка, с которой он пришел, одна стояла в стороне, немного растерянная, и громко разговаривала по телефону, используя грубые французские фразочки, из чего было понятно, что она взбешена.
Вокруг мелькали лица знаменитостей, но не они интересовали Саню. Она вдохнула поглубже и приблизилась к девушке – возможно, самой привлекательной кукле, которую вообще встречала в жизни.
– Простите, а ваш спутник, Стас Архипов, еще здесь? – поинтересовалась по-французски.
– Нет, – ответила девушка по-русски. – Он улетел, но обещал вернуться.
Бархатистый голос, пронзительные зеленые глаза. Сердце трепыхнулось от мимолетного узнавания.
– Он в Сан-Франциско улетел? Если бы я знала, что он торопится, то подошла бы поздороваться сразу…
Незнакомка ничего не ответила, и Саня расстроенно уточнила:
– Вы его родственница?
– Да, жена.
У Сани словно молотом по внутренностям: джах! А девушка ухмыльнулась, довольная собой.
– Я его сестра, Елизавета Архипова. А вы – та самая фиалка, ради которой он сюда и приходил?
Губы сами растянулись в улыбке. Во-первых, эта обалденная королева Елизавета – ему не жена. А во-вторых, Стас был не против встретиться. Наверное, Настя или Цербер поделились ее планами, не утерпели. Так почему же Арес улетел так спешно? Наверное, что-то случилось.
– Мы с ним старые друзья, – объяснила она.
– Я так и подумала. Но, увы, он упорхнул на крыльях ночи. Брат, называется. Придется потом ловить такси…
Саня попрощалась с Лизой и еще долго не могла прийти в себя. Ее преследовал взгляд Стаса, по которому она тосковала. Он будто снова был рядом, и это будоражило кровь.
«Я видела его, но мы не поговорили», – отправила она сообщение Насте.
«Уже прогресс! Поздравляю, через сто лет вы наконец пожмете друг другу руки», – пришел ответ.
Саня рассмеялась.
«Стас вернется в Москву через год, ему уже позицию готовят в корпорации», – упало очередное сообщение.
Счастье… тихое, трепетное, как крылья мотылька. Так легко, как в облаках.
«Как странно, что мы с ним одновременно вернемся. Он же вроде на пять лет собирался».
«Он пятилетку в три года выполнил. Пахал, как истинный капиталист. Домой хочет парень, понимаешь?»
Саша снова засмеялась. Она понимала. Тоже домой хотелось до ужаса.
«Да. Но будет уже другая жизнь, а мы – другие люди».
«Люди не меняются, Сань. Они прозревают».
О да, с этим она тоже была согласна. Санька прозрела и созрела на все сто. Следующий раз, когда она увидит Стаса, то не проскочит мимо в шоке, а подойдет и поцелует, даже если рядом с ним в тот момент окажется самая роскошная женщина на свете. И будь что будет.
* * *
Ему снова снилась Саша. Менялись места, люди, но сны оставались прежними.
Стас спал в «Боинге», летящем над Атлантическим океаном, и во сне занимался любовью с Сашей. Он чувствовал вишневый вкус ее губ, сладкий аромат ее стонов, когда она выгибалась под ним.
Он проснулся и подумал, что в следующий раз, когда встретит Прохорову, возьмет ее прямо там, не сходя с места. Даже если придется придушить Машу Данберг, чтобы не мешалась под ногами. Даже если он с Сашей столкнется на многолюдной площади. А потом она уже пускай кричит и звонит в полицию.
Стас представил своего верного друга Пеннивайза, чтобы схлынуло возбуждение, и поднялся. Хотелось размять ноги.
– Ой, простите, – по-английски прошептала незнакомка, которая резко поднялась с места, не заметив его.
– Ничего страшного, – прохрипел он, а присмотревшись, обалдел:
– Вы случайно не Эмили Райт?
– О, оставьте меня в покое! – обреченно попросила она.
– Покой – это в гробу, – улыбнулся Стас. – Но оставляю, не буду вам мешать.
Он пошел дальше, остро осознавая, что Эмили Райт была той самой обладательницей «Оскара», у которой он обещал при встрече взять автограф. Но актриса определенно не в настроении…
Он усмехнулся: Саша хотела автограф – она его получит.
Стас летел бизнес-классом, чтобы выспаться, но сон больше не шел. Проведя в отсеке с мини-баром не меньше получаса, на обратном пути он невольно остановился рядом с актрисой.
Эмили сидела не шевелясь; глаза закрыты, но рука подрагивает в судорогах, свисая с подлокотника.
Он окликнул ее, а потом попытался нащупать пульс на тонком белом запястье. Взгляд упал на соседнее с ней пустое кресло, а затем на пол: упаковки, рассыпанные таблетки.
– Твою мать, – процедил Стас и бросился за помощью.
* * *
Заканчивалась стажировка в Страсбурге, лето стояло жаркое. От предвкушения возвращения домой Саша все время смеялась, будто ее накачали вдохновением.
«Саша, Саша…» Она только недавно заметила, что стала представлять себя людям как «Сашу Прохорову», смирившись, что иностранцам так легче выговаривать. Не было больше Саньки, а вместе с ней ушла привычка храбриться, строить из себя взрослую и поступать «как надо».
Теперь для нее существовало только одно «правильно»: когда разум и чувства не противоречат друг другу. Остальное – заблуждения и страхи.
Это была еще одна черта, которая так привлекала в Стасе. Он себе не врал. Он смотрел на мир без фильтров – черных, белых, розовых. Смотрел не через радужные очки собственных иллюзий, а прямо, называя вещи своими именами. Саша этому, увы, научилась слишком поздно. Но она ведь была младше Стаса на восемь лет. Откуда ей было знать все и сразу?
…Она все еще много фотографировала из окон поездов: провожающие на перроне, одинокие путники на дороге. Все со смазанными лицами, их не узнать. Но можно попытаться разгадать. Саша долго разглядывала размытые контуры людей на снимках, пытаясь прочесть чужие мысли.
Понимают ли вот эти незнакомцы все то, о чем Саша не знала? Или они тоже предпочитают не загоняться, чтобы не тревожить душу?
Долану очень нравились эти фотографии. Он представил Сашу своему другу, который владел известной в Страсбурге галереей, и тот организовал выставку. Прохорова отбивалась, как могла, называя себя дилетантом, но друзья усмотрели в снимках художественную ценность и, собственно, не спрашивали ее разрешения.
Выставка прошла отлично, даже покупатели нашлись. Это было неожиданно и приятно.
Дело Василевских ей до сих пор вспоминали, как геройский поступок, хотя она так не считала. Российский филиал известного мужского журнала «OWN» даже взял у Саши интервью во время ее короткого визита домой в начале лета.
Когда у нее спросили о том, занято ли ее сердце, то ответила честно – да, богом войны. Может, глубоко в душе надеялась, что Стас случайно прочтет ее ответ и поймет, что она не забыла… Глупо, наивно, но пусть лучше так.
Начинался очередной жизненный этап, но чем ближе Саша приближалась к высокому статусу в обществе, тем больше закапывалась в бюрократии и отдалялась от людей, и не было ощущения правильности. Чувствовала, что не той дорогой идет, а куда свернуть, пока не видела.
В суде по правам человека она достигла хороших результатов. Ей уже предложили работу в и Москве, и в Страсбурге, но она все еще не дала согласия. Было ощущение поспешности, как с Володей когда-то. Поэтому она не торопилась.
С Шоном они просиживали целые вечера, обсуждая будущее. Он тоже понятия не имел, чем заняться. Единственное, что решил точно – встречаться с Джульеттой, которая ему отказала уже тысячу раз. Та получила диплом Университета Страсбурга и переезжала в Париж. Шон решил поехать следом. Этим его планы пока и ограничились. Но у него в Париже было собственное жилье, где он и надеялся разместить Джульетту.
– Каков нахал! – смеялась подруга. – Решил взять измором… Но, если подумать, это так романтично!
С тысячи первой попытки Шону, как мужской ипостаси Шахерезады, удалось убедить Джульетту, что даже скептики заслуживают шанса на любовь.
…Но как бы Саша ни старалась отвлечься, мысли все равно летели к Стасу. А иногда он сам напоминал о себе, виртуально. После той неожиданной, мимолетной встречи в Каннах прошлой весной Саша сдалась и начала, как зависимая, искать о нем информацию онлайн.
Сегодня она сидела у окна в студии Долана: на прощание художник все же нашел время, чтобы написать ее портрет. На ней была хлопковая рубашка старинного покроя, приспущенная с одного плеча; на подоконнике лежали вишни, которые она поедала, как саранча. При этом Саша читала новости на айпаде, а в углу подоконника неприметно лежал жутко дорогой коллекционный игрушечный космолет «Энтерпрайз-D». Долан решил, что должен обязательно совместить прошлое, настоящее и будущее.
Из телефона Саши доносилась русская музыка, в плейлисте – 2Mashi, Zivert. Она настраивалась на музыкальную волну Москвы.
– Что ты там такое читаешь? Совершенно не двигаешься, как лучшая в мире натурщица, – вырвал ее из мыслей художник.
– Новости о друге, – сухо ответила она.
Новости были о Стасе. За три года он стал «вундеркиндом от русского бизнеса в США», «сердцеедом, которого преследуют толпы поклонниц».
«Стас Архипов – в прошлом модель, а теперь миллионер».
И Саша была уверена, что не последнюю роль в популяризации Ареса как секс-символа сыграла Эмили Райт. У них был роман.
Вернее, ходили слухи об их романе, хотя Настя уверяла, что там ничего серьезного. Но Саша была реалисткой: нельзя устоять перед харизмой знаменитой актрисы.
Кто бы мог подумать. Стас все-таки взял автограф у Эмили Райт… и, вероятно, взял ее саму. Так же страстно, как брал Сашу в тот единственный раз.
Об отношениях Ареса с мисс Райт говорили уже целый год. Недавно появилась короткая новость о том, что Эмили провела выходные на Тибете, в сопровождении своего верного рыцаря Стаса Архипова.
Господи, когда же это все закончится?!
Больше всего на свете Саша боялась, что Арес не вернется в Россию, передумает и останется за рубежом. От этой мысли кровь стыла в венах.
Саша надкусила вишню по просьбе Долана, стоявшего у холста, и посмотрела на фотографию широко улыбающегося Стаса. Он немного изменился, но для нее – все такой же родной и близкий.
Собравшись с духом, она прочла интервью, боясь найти новость о помолвке. Настя сказала бы, что это бумеранг за тот год, который телохранитель провел в ожидании ее свадьбы с Володей… Но Арес ведь и не любил, чтобы страдать. Так почему ей нужно проходить через этот ад?
«– Каков ваш идеал женщины?
– Брюнетка с карими глазами, умная и сильная, способная меня защитить. Я довольно пугливый.
– Очень детальный образ…
– Естественно. Чем более он расплывчатый, тем меньше шансов узнать свою женщину при встрече».
Ниже была фотография Стаса и Эмили, загорающих на яхте. Под снимком – едкая подпись: «А пока Стас Архипов находится в поиске идеала, он проводит время на яхте известной актрисы Эмили Райт. Интересно, что в ней привлекло в первую очередь: интеллект, сила… или стройная фигура? А может, мисс Райт и есть его идеал? Ходит слух, что они тайно обвенчались».
Саша смотрела на экран и не могла понять: что это? Стас только что признался в чувствах к ней, своей светлой девочке – причем так же, как и она ему, через журналиста? Или Арес имел в виду актрису, у которой тоже темные волосы и карие глаза?
И насколько правдивы слухи об их свадьбе?
Саша, словно в тумане, вернулась домой, покормила Федора с Зарой, перечитала интервью и отложила планшет. Достала из ящика стола стопку фотографий Стаса, разложила их на кровати сплошным покрывалом и легла сверху, глядя в потолок.
Стас был в ней всегда – в сердце, в подсознании, под кожей. А была ли она сама для него чем-то большим, чем приятное воспоминание? Помнит ли он о ней вообще?
Скоро она это выяснит. Посмотрит ему в глаза и признается во всем. И прочтет ответ в его взгляде. Стас не станет ей врать.
«Ты ошиблась. Я тебя не любил. Я тебя просто трахал…»
Нет, он никогда такого ей не скажет. Он всегда щадил ее, защищал. В худшем случае, Стас промолчит, как обычно… Ну и пусть. Она молчать больше не собиралась. Он просил не беспокоить его в Штатах, и она выполнила его просьбу. Теперь она свободна от обещаний.
Через три дня она уже будет в Москве. Настя тоже прилетит с Цербером: они закончили все дела в Штатах и не могли дождаться, чтобы устроить грандиозный семейный ужин в Барвихе.
Саша ничего больше не боялась, она знала, что выстояла, не сломалась, что все наконец-то возвращается на круги своя… Лишь бы Арес тоже вернулся. Даже если он вернется не один.
* * *
Свой отъезд Стас отмечал в узком кругу друзей в Лос-Анджелесе. Самым близким его другом стала Эмили Райт, которой недавно исполнилось тридцать два. Стасу в конце октября будет тридцать один, Эмили обещала прилететь к нему на день рождения в Москву.
Благодаря Архипову актриса осталась жива тогда, в самолете, где они и познакомились. Она пыталась покончить с собой. Еще час – и было бы не спасти. Она потом первая приехала к нему – не для того, чтобы поблагодарить, а чтобы возмутиться. Как смел он вмешаться в ее жизнь, вернее, смерть?
Эмили еще попсиховала пару минут, а потом разрыдалась.
Оказалось, что мужчина, которого она любила много лет, погиб, когда она была на Каннском фестивале. Она потому и сорвалась, не дождавшись закрытия. И смысла жить для себя больше не видела. Надломилась, поддалась слабости, захотела уснуть навсегда… Повторила ошибку Стаса, которую он совершил в 17 лет. Ему тогда повезло, отделался краткосрочной комой. И теперь, благодаря ему, повезло Эмили.
В тот момент началась их дружба. Два человека. Она – без смысла. Он – с надеждой. Стас много говорил о Саше, постоянно, и Эмили любила слушать его рассказы, они будто питали ее, ложились бальзамом на сердце.
– Ты последний романтик на Земле, – говорила она. – Был еще один, но он погиб.
Стас всю жизнь считал себя скептиком, циником, фаталистом, но никогда – романтиком. Эмили ему открыла глаза. Он ведь и правда был долбанутым на всю голову. Три года хранил верность женщине, которая ему даже ничего не обещала.
По сути, он стал монахом, как шутил когда-то давно. Но так он очищал душу – для своей светлой.
Весной он даже выбрался на Тибет, за моральной поддержкой. Эмили поехала с ним, пытаясь залечить собственные раны.
Он теперь твердо стоял на ногах, уверенный в завтрашнем дне. У него был надежный тыл в лице Цербера и Большого Босса. Иногда через них передавал приветы и Прохоров. Стас ценил их поддержку, но не пытался оправдать ничьих надежд. Пустое это дело. Люди, с которыми его свел бизнес, уважали его именно за то, что он ни под кого не подстраивался и гнул свою линию – и всегда оказывался прав.
А в подсознании фоном будней всегда была одна и та же картинка: Саша, Саша…
У Стаса не укладывалось в голове, насколько быстро его жизнь пошла по восходящей – благодаря ей, благодаря тому, что поверила в него когда-то и вдохновила.
У него теперь был выбор. Он, например, мог остаться в Штатах и жить, как король, окруженный друзьями и моделями всех мастей… Но вместо этого он доставал помятую фотографию Саши и часами смотрел на нее. Его нестерпимо тянуло домой, потому что она была его домом.
За три года он выполнил все, что пообещал себе, а главное – окончательно убедился, что другого смысла, кроме Саши, ему не надо. Даже если бы хотел, то не нашел бы. Осталось сделать последний, самый тяжелый шаг – шаг в ее жизнь. Тяжелый, потому что Стас не до конца расплатился по счетам с судьбой, о чем очень не вовремя напомнила Мария Данберг в прошлом году.
Он хорошо помнил ее давние слова: «Ты даже не представляешь, как это больно – жить вдали от любимого человека». Видно, она прокляла его тогда. Теперь он представлял очень даже хорошо, что она имела в виду. Прочувствовал это каждым нервом, каждым вдохом.
…За несколько дней до вылета Стас получил бандероль из Москвы, от незнакомого адресанта. Внутри лежал мужской журнал «OWN». На обложке была Саша, роковая женщина с серьезным любопытным взглядом. Такая похожая на себя, и в то же время повзрослевшая. Ушли скованность и противоречия, которые терзали ее, сколько помнил. Она как будто нашла мир внутри себя.
Стас так гордился ею, что щемило сердце. Он открыл нужную страницу и начал читать короткое интервью, которое было составлено только из цитат, без вопросов.
«Я совершенно не разбираюсь в мужчинах. Наверное, если бы разбиралась, то страдала бы меньше. Но и о жизни знала бы меньше».
«Дело Василевского доказало мне, что выстоять можно в любом шторме, если ты не один».
«В 15 лет я вывихнула руки отчиму, первому мужу матери, который вздумал меня поцеловать. Тогда я решила помогать тем, кто не умеет защитить себя сам, и много лет вела курсы по самообороне. Это магия – видеть, как снова загорается свет в глазах людей».
«Помимо Фемиды, в моем сердце живет мой личный бог войны. И нет, это не судебная метафора».
Стас перечитал слова несколько раз – убедиться, что не бредит. Горло свело спазмом, недоверие быстро переросло в эйфорию. Надежда – штука опасная, хочется видеть ее в каждом намеке и слове. Стас откинул голову на спинку кресла и, широко улыбаясь, накрыл лицо раскрытым журналом.
Он не чувствовал запаха страниц, ощущал только цветочный аромат Саши.
Ощущал жизнь.
Ссылка закончилась, господа присяжные. Стас Архипов возвращался домой.
Глава 18
Пятница, второе сентября. Четыре года назад в такой же обычный день он нашел смысл жизни.
Едва выбравшись из шумного аэропорта, Стас поехал на Арбат, к Церберу. Тот прилетел вместе с женой на два дня раньше.
Багаж в такси, нервы на пределе.
– Твою мать, Летов, открывай уже, – рявкнул он в домофон, и дверь в подъезде щелкнула на визжащем звуке. Стас поднялся в просторную квартиру и сказал нетерпеливо:
– Привет, как жизнь? Какие планы?
– А ты зачем приехал, мог бы позвонить, – удивился шеф.
– Забыл.
– Понятно. Кхм… Мы завтра всех зовем на ужин к Большому Боссу, присоединяйся. Саня, кстати, тоже будет, – как бы между прочим добавил Цербер.
– Прохорова?
– Прохорова, Прохорова.
– Хм… Она одна или снова замуж собралась?
– Вроде как одна.
В гостиной появилась Настя с рыжим котом на руках, едва не споткнувшись.
– Стас! – в ужасе сказала она. – Какого…? Думала, ты завтра прилетаешь.
– И я рад тебя видеть. Как дела?
– А ты… один прилетел?
– Да. А с кем я мог бы прилететь?
– Ну мало ли. Всякие слухи ходят.
– И давно ты стала верить слухам?
– Я им не верю, я их перепроверяю.
– По своей инициативе? Или тебя кто-то просил?
– Никто не просил.
Стас с Настей одновременно сощурились, пытаясь прочитать мысли друг друга, но, как всегда, в итоге сдались. Терехова в покер играла, как профи.
Но что за слухи она имела в виду? Явно ведь «тайную свадьбу» с Эмили. Саша тоже в это верит? Или ей все равно?
Распрощавшись со скрытным церберским семейством до завтра, Стас помчал на Патрики.
В своей квартире он не появлялся три года, и войдя, решил, что жилище кому-то продали, просто замки не сменили еще. Но потом осмотрелся получше.
Саша обставила его дом. Вот на стене висит соломенная чупакабра, которую когда-то забрали из старой звенигородской квартиры, а там китайская изогнутая ваза в углу – он точно помнил вазу, Саша ее ненавидела всей душой, но жалела выбросить.
Его журналы, старые и потрепанные, лежали во встроенной в стену полке. В спальне – мебель. На кухне – посуда. Офигеть.
Вроде бы мелочи, а приятно, улыбка до ушей. И понимал, что Саша из благодарности так поступила, но помешанному и это хлеб.
Стас бросил сумки у широкой кровати и посмотрел на часы. 19:40. Покурить, переодеться – и можно выйти в город, чтобы не оставаться наедине с мыслями. Привык к круговороту людей в своей жизни, и одиночество угнетало.
Он стянул футболку и открыл форточку, подкуривая. Увы, вернулся к старой привычке, но весь прошлый год только сигареты и удерживали от желания позвонить Саше. Цербер пытался заставить его заняться медитацией, но представляя себя облаком, Стас сразу засыпал. Вместо духовных китайских практик он предпочитал более активный метод: бойцовский клуб.
За годы у него не изменились ни прическа, ни скверный темперамент. Но внутри укоренилось осознание, что он такой же человек, как и миллиарды других, не лучше, но и не хуже, и от этого ушло желание вечно себя наказывать.
Единственное, чего он себе пока не мог позволить, – это Саша. Он старался не фиксироваться на ее образе, чтобы не поехать к ней прямо сейчас, на ночь глядя.
«Привет, помнишь меня?» – скажет он ей.
А она ответит: «Да, ты тот парень, который мне нахрен не нужен… Ой, смотри, лебеди!»
Ну и бог с ней. Главное, чтобы не молчала больше.
…В 20:40 Архипов на такси приехал в «Бронкс», и атмосфера клуба ударила в него воспоминанием. Здесь он впервые коснулся своей светлой в день знакомства, когда загородил от Василиска… Неужели все это было на самом деле? Сейчас кажется размытым сном.
– Глазам не верю! Звезда года – и в нашем шалаше!
Буквально с порога к нему прилипла Соня Либерман, та самая сезонная светская львица, которая лавировала между Москвой и Калифорнией в поисках спонсоров.
Лавировала, лавировала – да не вылавировала.
Соня была выпившая и начала хлопать в ладоши, как блаженная. Стас прошел мимо, но она увязалась следом, привлекая к нему ненужное внимание, и он запоздало подумал, что зря темные очки не взял, как раньше. Надо было небритым заявиться, в старой толстовке, чтобы местные сплетники решили, будто Стас сбомжевался, и успокоились наконец. А то задолбало, что его каждый второй называл то звездой, то победителем. В чем именно Стас победил, кроме зарабатывания бабла, он так и не понял, но окружающие были от него в восторге. Вот уже чудики эти люди.
– Плейбой мой дорогой, а где же наша Эмили? – не отставала Соня, и он посмотрел на нее скучающе и зло, культурно посылая взглядом.
– А что ты удивляешься? О вашем тайном венчании даже в Москве говорят! – пропела она и как ни в чем ни бывало взяла его под руку.
– Вы бы лучше о «Тайной вечере» говорили, там и то больше правды. Ты у меня кольцо на пальце видишь? – раздраженно спросил он, но Соня не успела ответить.
– Господин Архипов! – раздался сзади вежливый оклик, и Стас закатил глаза к клубному потолку. Кто там еще? Достали, не успел порог переступить.
Он обернулся – и застыл.
Перед ним был новый совладелец клуба – Валера Харитонов, с которым Стас виделся пару раз в прошлом, а месяца три назад встретил на саммите в Штатах. Парень работает в МИДе, у Прохорова.
…А рядом с Харитоновым стояла она.
Стас поздоровался с хозяином, обменявшись рукопожатиями, но смотрел только на нее. Он вдруг оглох – осталось только дыхание Саши. Краски померкли, была только она – ее глаза, губы.
Появление бывшего охранника определенно стало сюрпризом, потому что Саша побелела, хоть и пыталась казаться невозмутимой.
– Надеюсь, Александру Прохорову вы узнали. Она у нас – крепкий орешек, прошу любить и жаловать, – бодро сказал Харитонов.
И любить, и жаловать, и умереть ради нее. В эту минуту Стас был готов на все. Время будто застыло бесформенной массой, в которой он тоже окаменел.
Казалось, будто и не было четырех лет, и это день их знакомства.
Казалось, круг их жизни замкнулся в той ошибке, когда Стас оттолкнул Сашу. В том мгновении, которое он когда-то прожил неправильно, потому что не знал, как – правильно.
Потому что не знал, что умеет любить.
* * *
– Это же Архипов!
От неожиданности Саша едва не выронила бокал, расплескав вино, а потом, вместо того чтобы поставить, швырнула его за барную стойку. Раздался звон стекла. Бармен равнодушно отреагировал на истеричку: таких тут каждый вечер под завязку.
Стас…
Стас?! Здесь, сейчас? Это сон какой-то, или она запуталась во времени и уже наступило завтра? Настя ведь сказала, что он прилетит утренним рейсом.
Саша морально готовилась встретить Ареса в Барвихе на званом ужине. А может, и не только его. На сайте светских сплетен промелькнула новость о том, что в Москву собирается с частным визитом Эмили Райт. Планы актрисы разболтал кто-то из ее окружения.
В общем, Саша настраивалась на то, что Стас прилетит со звездной невестой… или женой. Квартиру на Патриках новобрачной покажет, на подушки уложит. Оценит, как Саша подготовила для них жилище, специально кровать королевского размера выбрала, в качестве подарка.
Она скажет Стасу: «Привет, помнишь меня? Я тебя люблю».
А он ответит устало: «Еще одна… Но раз такое дело, приходи в гости, с твоей любимой актрисой познакомлю. Представляешь, я на ней женился! Вот повезло в жизни, а?»
Ну и пусть. Даже если Арес перегорел к ней, то ему все равно будет приятно, что есть в мире человек, который его преданно любит. Он должен знать, что она на нем свихнулась и обкладывается его фотографиями по ночам.
Должен?.. Стас ничего ей не должен.
От волнения хотелось куда-то идти, что-то делать, лишь бы занять мысли, и Саша поехала в «Бронкс». Новым совладельцем клуба недавно стал Валера Харитонов, тот самый Лерос, ее друг и бывший однокурсник. Сам он здесь редко появлялся, занятый дипломатический карьерой, а бизнес был скорее «побочным» профитом от чужого идиотизма. Удивительно, но факт: Лерос выиграл половину клуба в пари. Чего только ни бывает.
Саша как раз разговаривала с ним, когда он отвлекся и удивленно присвистнул: «Это же Архипов!»
Ладно, бокал с вином пострадал, это полбеды. Она чуть сама в обморок не упала, потому что на ней была рубашка Стаса. Да, рукава рвано обрезаны до середины плеча, а на груди модные нашивки, включая разбитое сердце. Но это же его рубашка!
Она выглядит, как помешанная поклонница, а он, может, с женой здесь.
– Валер, а он один? – спросила Саша, не поворачиваясь к толпе.
– Нет, с женщиной, – ответил Валера, и захотелось прыгнуть за стойку, следом за разбитым бокалом. Хлопнуться и лежать с разбитым сердцем. Но прятаться было поздно, да и не привыкла она. А друг, выждав длинную паузу, добавил: – С Соней, которая Либерман.
Саша резко обернулась и впилась взглядом в толпу.
Точно. Это не Эмили. Это Рыжая Соня.
Уже легче.
– Валер, погоди… Включи забывчивость: ты не помнишь, что мы с ним знакомы. Хорошо?
– М-м, интриги. Обожаю, – пробормотал Лерос, и они вместе направились к нежданному гостю.
Стас явно много времени проводил в тренажерном зале: темные джинсы и синий блейзер сидели как влитые, плечи стали шире, чем помнила.
Он не заметил их, потому что отвернулся, окруженный пряным парфюмом светской львицы. Та откровенно пожирала его глазами.
Время идет, а ничего не меняется: как и раньше, Ареса преследуют фанатки.
Интересно, сколько их прошло через него за три года?
Саша пожалела, что не принарядилась в клуб, как всегда делала когда-то давно, когда не позволяла себе расслабиться и отойти от жестких рамок. Сегодня же на ней были черные джинсы, мятая рубашка-франкенштейн, макияжа – ноль. Зато рядом с любимым мужчиной блистает ухоженная столичная кукла, буквально укладываясь на него грудью неприличного размера.
– Господин Архипов! – воскликнул Лерос, и Стас нехотя повернулся к ним.
Боже мой. Это он. Здесь, рядом с ней, в одном шаге…
Их взгляды столкнулись, и дыхание перехватило. Арес удивленно воззрился на Сашу, будто меньше всего на свете ожидал встретить ее. Будто забыл и теперь лихорадочно вспоминал, кто она такая.
– Надеюсь, Александру Прохорову вы узнали. Она у нас – крепкий орешек, прошу любить и жаловать, – убедительно сыграл Лерос, и Стас очень официально произнес:
– Рад встрече с вами, Александра.
Серьезно?! На «вы»? Еще бы мимо прошел, одарив холодной улыбкой. Как в Каннах год назад.
– Можно просто Саша, – сказала она сухо.
– Мне казалось, все называют вас Саней, – его голос смягчился, и она выдохнула. Ну слава богу, вспомнил ее! И она намеренно подчеркнула:
– Да… Но мне с некоторых пор больше нравится имя Саша.
«Потому что ты меня так называл».
Стас за прошедшие годы стал еще привлекательнее – и все из-за уверенности в себе, которая светилась не только во взгляде, но и в осанке. Он перестал себя гнобить, это очевидно. Да и кто бы не загордился собой, заполучив в невесты всемирно известную актрису!
Жизнь – боль.
Арес не очень охотно протянул ей руку, и Саша замерла, почувствовав знакомое прикосновение сильной ладони…
Их ладони идеально совпадали, как же она не замечала этого когда-то?
Саша едва не осыпалась пеплом или, скорее, солью, которую еще не выплакала. Во рту пересохло, как будто вышла экзамен сдавать и вытянула единственный невыученный билет. Впрочем, Стас, действительно, был и остался ее единственным невыученным билетом. Экзаменом, который она провалила.
Он так и не выпустил ее руку, и прикосновение обжигало, мучило. Нахлынула паника. «Стоило готовиться столько времени, чтобы раскиснуть в первую секунду. Стыдно, Саша, позор от Балтийска до Чукотки!» Она явно переоценила свои силы, когда фантазировала, что поцелует Стаса в толпе, даже не здороваясь. Сейчас она не могла вымолвить ни звука.
Стас сразу уловил ее упадническое настроение.
– Если вы не против, мы с Александрой должны обсудить важный вопрос, – деловито сказал он Леросу и навязчивой Соне, которая до сих пор стояла рядом, прислушиваясь к каждому слову.
Как загипнотизированная, Саша смотрела в глаза Аресу, не способная отвести взгляд, утопая в знакомой бездне, которая всегда так манила. Звуки клуба исчезли, и только назойливый голос прилипчивой светской львицы ворвался острой болью:
– Конечно, Стас, дорогой мой, потом поговорим! Жду не дождусь услышать подробности вашей с Эмили свадьбы!
Саша будто в ледяное море нырнула.
Так это правда…
Она попыталась улыбнуться, но вышло только растянуть губы, не вложив в движение смеха. Было трудно вдохнуть от распиравших эмоций; стало так плохо, что захотелось присесть или просто-напросто сбежать на свежий воздух.