Текст книги "Педология: Утопия и реальность"

Автор книги: Арон Залкинд

Соавторы: Кирилл Фараджев,Александр Залужный
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 41 страниц)

VII. Влияние социальной среды на развитие половых проявлений детства

Все описанные выше формы половых отклонений в основном являются продуктом воспитавшей их среды. Но различные слои социальной среды воспитывают детскую сексуальность по-иному, и с этой точки зрения небезынтересно изучить те половые проявления, которые создаются в следующих слоях социальной среды: 1) на улице – у беспризорных; 2) в семье – у детей, преимущественно получающих семейное воспитание; 3) в закрытых детучреждениях – в детдомах; 4) в обычной школе. Как увидим, разница в содержании влияний среды налагает резкий отпечаток на материал детского полового развития.

Дети улицы,беспризорные, по 2–3 года пробывшие вне организованного воздействия семьи и школы, развертывают вполне своеобразную половую жизнь. Какова их среда, среда улицы? Масса примеров открытой, ничем не сдерживаемой половой жизни (притоны, ночлежки, бродяжничество), не связанной ни чувством стыда, ни моральными тормозами. Масса цинических половых соблазнов – это с одной стороны. С другой стороны, та же среда предъявляет самые жесткие требования к беспризорному, заставляет его ежеминутно бороться за кусок хлеба, за крышу, за безопасность, что требует максимума изворотливой деятельности, смышлености, тренировки, риска, непрерывных голодных, холодных и болевых испытаний. Как видим, тут налицо сложная смесь влияний, из которых первая группа сексуально развращает,вторая же максимально отвлекает от гиперсексуальности,требуя приложения всей энергии, всего внимания к непосредственной борьбе за жизнь, создавая самые острые и актуальные интересы внеполового характера. Одни влияния толкают на избыточные половые переключения, другие переключают максимум энергии на неполовые пути.

Как смешанны влияния на беспризорного, так противоречива и его половая жизнь. С одной стороны, раннее половое разнуздание, грубый половой цинизм, осведомленность о самых тонких деталях половой жизни, преждевременные половые акты вплоть до венерических заболеваний, смены «любовниц» и т. д. С другой стороны, неглубокое качественноевнедрение этого полового материала, неглубокая связанность беспризорного с его половым багажом, так как наиболее глубокие и актуальные стороны его личности постоянно устремлены к вопросам острой борьбы за жизнь.У беспризорных мы имеем количественно обильную сексуальность, но качественно неглубокую,что и позволило бы внести при подходящей воспитательной обстановке без особого труда оздоровляющие влияния в его половые навыки, как это мы и видим в хорошо поставленных трудколониях для беспризорных (под Москвой – им. Дзержинского, под Полтавой и др.).

Разительное несходство замечается между сексуальностью ультравнесемейных ребят (уличных) и сексуальностью ультрасемейных детей,центр бытия которых сосредоточен в семейной обстановке, мало связанных со школой, еще меньше с улицей. Казалось бы, это зачастую вполне, в общем, здоровые дети, с здоровой наследственностью и т. д., однако власть уродливой педагогической среды на развивающуюся сексуальность так велика, что и здесь мы имеем самые глубокие отклонения в половой области. «Ультрасемейные» дети – это обычно дети более состоятельных, прочных мещански-буржуазных семейств, в которых авторитет родителей еще очень силен, семейств, живущих еще в значительной степени замкнутым бытом (такие «оазисы» немалочисленны пока даже и в СССР), стесняющим свободу и инициативу ребят. Чем дети любознательнее и действеннее по своей природе, тем резче они чувствуют гнет такой семейной обстановки. Отвлечений вовне для детских интересов – нет, круг переживаний и действий судорожно сужен, возможности движений, моторных процессов – тоже бедны, и в итоге создается наиболее благодарная почва для болезненного, преждевременного качественного сгущения, максимального углубления и усложненияполовых навыков. Если учесть при этом, что в обеспеченных семьях мы имеем сытость, тепло, уют, обильные вкусовые раздражители, дающие минимум стимула для закалки, тренировки, конкретной инициативы, – вполне естественно, что детская фантазия разыгрывается в этих условиях ничем не ограниченная и приковывается к всяким мелочам телесных ощущений, ко всем тонкостям эмоциональных переживаний, а отсюда прямой, короткий путь к действительной, притом максимально усложненной гиперсексуальности.

Наружно, для поверхностного зрителя, эти ребята выглядят часто необычными скромниками, сексуально наивными, несведущими, и это как будто «выгодно» отличает их от «разнузданных беспризорников», однако на самом деле тут мы имеем дело с привычной для семейного, т. е. одичавшего подростка скрытностью, со сложной, умелой маскировкой, тщательно прячущей от постороннего взора, главным же образом от взора сурового родителя, многообразную, преждевременно усложнившуюся сексуальность.

Это часто – неумеренные, сложно фантазирующие онанисты, пронизавшие все области своего «я» такими хитросплетениями половой фантазии (благодаря избытку неиспользуемой общей энергии), до которых никогда не додумается беспризорный, отдающий 9/10 своей энергии жизненной борьбе. Это часто сложные садисты, мстящие за длительные семейные тиски или разнузданные в условиях семейного изнеживания и потакания. Это иногда – «сверхромантики» при врожденной к тому склонности (пассивно-созерцательные типы) и при негрубой (хотя и нелепой) атмосфере семьи. Но это почти всегда – гиперсексуалы, с избытком половой фантазии, запутавшиеся, скрытные, одичавшие.

Иная сексуальность в детских домах.Долгие годы хорошо работающий детский дом, конечно, не имеет значительных детских уклонений в половой области, здесь же мы говорим об уклонениях, т. е. о детских домах, плохо работающих [197]197
  Общая методика педагогической работы, необходимая для правильного полового воспитания, включена нами во все следующие главы, начиная с восьмой.


[Закрыть].

Отличительные черты всякого детского дома) (т. е. и плохо работающего): 1) массовое скопление детей; 2) организованный быт этой детской массы, режим широкого детского окружения. В этих чертах – отличие от улицы (там детские группы немногочисленны по составу, быт не организован) и от семьи (дети-одиночки; быт организован в узком окружении), в них же и разные корни для сексуальных отклонений. Детский дом, плохо работающий, хуже улицы, так как не дает достаточной пищи для инициативы социальности и творчества, но он же, закрытый от уличной грязи, все же, как ни плох, защищает от той «половой энциклопедии», которую доставляет беспризорнику его среда. Вместе с тем, половой материал, который все же просачивается извне в плохой детский дом, благодаря скученности детей вскоре делается массовым достоянием. Именно в таком детском доме особенно сильна половая подражательностьребят: та или иная половая новость, новая половая манипуляция делаются, от группки к группке, от застрельщика к своей «пастве», известными вскоре всей детской массе. Наличность организованного надзора, в отличие от улицы, мешает половым проявлениям развернуться широко и открыто, но недостаточность этого надзора, в отличие от устойчивой семьи, позволяет все же детям группироваться небольшими, тайными коллективами вокруг запретного полового центра.

При таких группировках особенно значительной делается роль полового застрельщика, и в то время, как беспризорники имеют вожаков в общей жизненной своей борьбе (вожак банды), не «специализируя» его на половой области, которая является лишь частностью их бытия, – в то время, как ультрасемейные ребята являются почти всегда сексуалистами-одиночками, – детдомовская сексуальность очень часто бывает именно групповой, часто объединяется также и вожаком-специалистом по этому вопросу. Взаимная сцепленностъ, связанность детей в половых группах ведет еще к одной особенности – к обогащению детьми друг друга сведениями о разнообразных деталях в области половой активности. Как ни богаты осведомленностью беспризорники, все же они знают лишь обычный половой акт, «семейные» вообще монотонны в своих половых проявлениях, так как скрытность мешает им поучиться у других, – в таком же детском доме, над которым нет умелого педагогического контроля, расцветает иногда необычайное разнообразие в половых деталях, невиданное в иной обстановке: педерастия, взаимный онанизм, публичное спаривание животных, публичный половой акт и т. д [198]198
  К счастью, чрезвычайно редко.


[Закрыть].

Однако та же обстановка коллективности является и противоядием к чрезмерно глубокому извращению, так как наличие ряда общих интересов в других областях, совместность в ряде учебных и других действий не создают той опасной индивидуальной одичалости, которая всего опаснее в гиперсексуализме, не позволяют грубо искажать детское воображение, занятое и другими вопросами, кроме полового. Тот же постоянный детский коллектив, который при плохой его постановке явился носителем полового интереса, может быть использован для ценнейшего творческого переключения.

Как видим, улица, «ультрасемья», скверный детский дом создают разные половые установки. Каково же положение в школе?

Школа– база для преимущественного сосредоточения детей на учебной работе. Воспитательная ее работа, в сравнении с учебной, к сожалению, мала. Это одно из «отличий» школьной среды. Школа работает, притом учебно работает, лишь часть дня, поэтому таких прочных детских коллективов, как детдом, она не создает, тем более что сама по себе учебная работа является относительно слабой скрепой для коллективных детских связей. Эти два отличия школы вносят своеобразие и в воспитываемую ею сексуальность. Мы бы сказали, что средний тип современной школы таков, что он «безразличен» для полового воспитания и в положительном и в отрицательном смысле, и половая жизнь ребят развивается в современной школе почти так же, как она развивалась бы без всякого школьного влияния.Правда, имеются единичные, великолепные школы, накладывающие прочный и определенный активно-здоровый отпечаток на растущую детскую сексуальность, как и обратно, имеются отдельные уродливые школы, ухитряющиеся даже и в ограниченное свое время, притом ограниченное узкой учебой, сексуально разнуздать детей, но в средней массе современная школа и детская сексуальность обретаются в положении «взаимного нейтралитета». Судьбы детской сексуальности, как плохие, так и хорошие, решаются на внешкольном, послешкольном, каком угодно фронте (улица, семья, кино и т. д.), но не в самой школе.

Однако в конечном итоге фактического нейтралитета, понятно, не получается,так как школа, не вмешивающаяся активно в половое воспитание, невольно служит половому уродованию детства,оставляя последнее целиком в руках большей частью неблагоприятных бытовых условий и ничего своего им не противопоставляя. Естественно, что в таком положении школа занята лишь наблюдением и регистрацией, в острых случаях – «пресечением». Так как обстановка школы не располагает к уединению, замыканию, к углубленной романтике, к флирту, к работе половой фантазии (некогда, негде, все на виду), поэтому в школе проявляются лишь частные оттенки сексуальности, начало же и завершение ее в целом развертываются вне школы. Пожалуй, школа является свидетельницей повышенного сексуального романтизма, так как дети, мало сближавшиеся друг с другом, конкретные связи заменяют работой воображения. Иногда в школе замечаются отдельные садистические вылазки, но все это неустойчиво, все это быстро прячется, так как не на чем развернуться.

Однако эта кажущаяся скромность далеко, повторяем, не фактическая, так как действительная сексуальность проявляется вне шкеты, успокоить может лишь безответственных лентяев или глупцов. Если бы школа научилась вместо «нейтралитета» правильно и активно воспитывать в половом отношении, для внешкольного гиперсексуализма осталось бы неизмеримо меньше питательного материала.

VIII. Учебно-воспитательный процесс как методическая основа всего полового воспитания

Во всем предыдущем изложении мы привели материалы, освещающие то основное, что является преддвериемк построению систематической методики полового воспитания. Имея перед собой общебиологические сведения о половой жизни человека, данные о главных этапах и путях полового развития детства, об основных детских половых отклонениях, развивающихся в различных условиях среды, и о способах распознавания этих отклонений, – мы можем построить более или менее связную систему методических подходов к половому воспитанию.

Первым, исходным, общимметодическим правилом полового воспитания, правилом, диктующим указания для всей методики в ее специальных частях является тезис: всякая деталь педагогического процесса должна строиться на зорком учете развертывающихся элементов половой жизни человека; во все детские возрасты, во все области учебно-воспитательной работы должен включаться элемент полового воспитания.

Непрерывно педагог обязан помнить, что законы переключений являются его врагами или друзьями, в зависимости от того, какую работу дает он для переключающей деятельности ребенка, для развития детских доминант. Все то ценное,чего воспитание не использует в ребенке, все то ценное, что воспитание оттеснит, сдавит в ребенке во все возрасты его развития, начиная с первых месяцев жизни, постепенно и неминуемо обратится своей энергетической зарядкой противнаших воспитательных целей и послужит пищей для грозного гиперсексуализма, переключится на половые каналы. Только такое воспитание, которое дает стимулы, путь и возможности для всестороннеготворчески-действенного развития ребенка, избежит опасности паразитических переключений детских сил на пути половых ненормальностей. Это правило остается в силе для всех возрастов, но с особой интенсивностью должно оно руководить работой в переходном возрасте, когда синтезируются элементы всего предшествующего детского развития, когда ребенок по шатающемуся мосту через пропасть проходит из детства в зрелую жизнь.

Во все возрасты у детей имеются свои специально-возрастные черты, на которых и должна строиться вся воспитательная работа; у каждого ребенка имеются свои особые, специальные творческие сочетания, из которых и должен строиться воспитательный подход персонально к нему. Но во все возрасты, ко всем детям решающим фактором воспитательного подхода является учет следующих элементов: 1) эмоционального мира ребенка; 2) коллективных связей ребенка; 3) действенно-трудовых установок ребенка. Не зная методов эмоционально-коллектавно-трудового воспитания, мы заставляем детскую эмоциональность переключаться в сторону паразитирующей сексуальнойэмоции, мы погружаем, прогоняем ребенка в одиночество,а именно оно является лучшим другом гиперсексуальности. Мы лишаем его действенно-трудовых тормозов,т. е. и общих тормозов, общей волевой сопротивляемости, развязываем, разнуздываем его стихию. Мы отдаем его тогда целиком во власть распоясавшегося полового рефлекса, непомерно расширившего свои биологические границы за счет ограбленных им других, не использованных воспитанием областей детского творчества.

Педология должна дать научные вехи, каким образом во все возрастыследует овладевать эмоционально-коллективно-трудовыми установками детей, – наша же цель, не претендующая здесь на писание педологической энциклопедии, ограничивается указаниями главным образом [199]199
  Попутно мы будем касаться и других возрастов, но центром будет – переходный возраст.


[Закрыть]в области наиболее заостренной полосы полового развития,в области переходного периода детства,требующего наибольшего, особо концентрированного внимания со стороны полового воспитания.

IX. Основные черты переходного возраста как база для полового воспитания в этом критическом периоде

Пять-шесть лет переходного периода можно разделить на три стадии: 1) подготовительную; 2) критическую; 3) заключительную. Основная тенденция всех этих трех стадий, тенденция, являющаяся доминирующим стержнем для судеб всего дальнейшего развития человека, заключается в сильном эмоциональном взрыве, в повышенной общей возбудимости.В разные стадии переходного возраста эта тенденция бывает с разной интенсивностью выражена, но она имеется во всех этих стадиях и должна лечь в основу всего педагогического процесса. Источником этой тенденции является нарастающий перелом в секреторной, эндокринной системе – в системе желез внутренней секреции – и глубокие, быстрые качественные преобразования в центральной нервной системе. Но было бы абсурдом полагать, что этот эндокринно-мозговой кризис протекает хаотически, что его нельзя уловить, объективно учесть, сделать объектом педагогического вмешательства. И можно, и должно.

Сексуально созревающий ребенок, предподросток и подросток отличаются повышенной эмоциональностью. В подготовительной стадии (10–12–13 лет) эта эмоциональность несколько спокойнее, в критической (12, 13–15, 16 лет) – острее, бурнее. Ребенок чаще волнуется, волнения его интенсивнее, длительнее, чем в предыдущих возрастах, переживания сложнее, насыщеннее. Имеется наклонность к колебаниям настроения как с сторону усиленного возбуждения, веселья, подъема, так и в сторону подавленности, грусти, тоски, причем колебания эти могут быть как чисто внутреннего, органического, происхождения, так и по мотивам извне, – чаще всего по незначительным мотивам. Для этой эмоциональности характерна наклонность к взрывам, к внезапным неожиданным кризисам, так же быстро исчезающим, как они появляются.

Своеобразны также и свойства тормозного, «волевого» аппарата этого периода. Качественные изменения мозговой коры таковы [быстрый рост новых ассоциативных (связывающих) волокон и утончение, специализация прежних], что с одной стороны увеличивается общая сумма возбуждения, увеличивается иррадиация мозгового возбуждения, т. е. нарастает рассеянность, утомляемость и т. д., с другой стороны развивается противоположность этому явлению – способность к особенно ярким, актуальным установкам, сосредоточивающим на себе максимум энергии и использующим максимум волевой выдержки. Отсюда – своеобразное противоречие переходного периода: распущенность, разгильдяйство, если нет яркой доминанты, если нет центрального, все привлекающего интереса и, наоборот, чрезвычайная конденсация, сосредоточенность, тормозная, волевая выдержка, если такой интерес, такая доминанта создается.К этой же своеобразной черте тормозного аппарата относится и повышенная тяга к сопротивлению, преодолению, усилию, которая вырождается в слепое упрямство, в борьбу со всеми и всем, если не находит для себя полезного материала и, обратно, оказывает величайшие услуги воспитанию, если умело переключается (на интересные приключения, риск, соревнования и т. д.).

Характерна и моторная, двигательная сторона переходного периода. Дети либо валяются днями на постелях, угрюмо нахохлившись, сидят в укромных уголках, либо же, заинтригованные интересной целью, оказываются чрезвычайно подвижными и необычайно моторно выносливыми. Доминантная установка, эмоция, интерес является решающим фактором в их двигательных процессах,которые без доминанты часто оказываются заторможенными, даже при полном общем здоровье. Обширные экскурсионные планы, смелая туристика, кочевье, лагерные авантюры – вот стимулы, создающие необычайный двигательный подъем в переходном возрасте.

Рост общего возбуждения при одновременном усилении ярко-эмоциональных доминантных установок создает своеобразные черты и в интеллектуально-исследовательских процессах подростка: ему трудно внедряться в специальные детали, легче схватывать основное, общее и, вместе с этим, ему интереснее связаться с тем, что еще предстоит, чем с тем, что уже имеется сейчас. Установка на общее и дальнее– в противовес специальному и близкому.

Отсюда и некоторое ослабление способности к точному, конкретному аналитическому мышлению и усиление работы воображения, фантазии, абстрактных («философских») обобщений. Расцвет яркого романтизма (который и переключается в чрезмерный половой романтизм, если не используется на иные, более нужные цели),стремление к высоким идеалам, к героическому, огромному, мировому. Необходимо указать, что эта романтически-абстрактно-обобщающая тяга, правильно используемая, не только не вредит в конечном итоге целям аналитического, специализированного, точного мышления, но наоборот, является в переходном возрасте могучим для них стимулом, создавая такую способность сосредоточиться на узком, детальном, специальном, какой не было бы никогда без этой общей,зажигающей и все освещающей установки.

В отличие от предыдущих, предпереходного и более ранних возрастов, именно период полового развития, предтеча зрелости, подводит к частному от общего, а не наоборот.Не понять это основное свойство переходного возраста – значит потерять главные пути педагогического к нему подхода. Именно непониманием этого кардинального свойства подростка и следует объяснить столь распространенные пресловутые россказни о временном слабоумии подростка, о понижении его критики, упадке исследовательской тяги. Перестроилась качественная основаинтеллектуального творчества, исходным пунктом исследовательства является тут уже не частное, а общее, но возбудивши это общее, связавшись с романтикой, с воображением, с доминантой подростка, мы с величайшей продуктивностью можем продвинуть его и к частному, узкому, аналитическому, добиваясь самых ценных и самых точных исследовательских результатов, что могут подтвердить и уже подтверждают педагоги, использующие именно такой подход в своей преподавательской работе (материалы Северо-Западн. областного съезда СПОН, 1927 г., материалы Московской губернской методической конференции обществоведов при МК ВКП(б) 1927 г. [200]200
  Обе дискуссии развернулись по докладам пишущего эти строки.


[Закрыть]и т. д.).

Коллективные установки переходного возраста тоже чрезвычайно своеобразны. Резко выпячивается личностное начало, чувство «я», но вместе с тем, рост актуальной романтики, волевого напора, обострение самолюбия – требуют обязательных связей с социальностью, с коллективом, без которогоу подростка нет нужной пищи для культивирования сгустившегося чувства «я». Эгоистически-социальная установка,где «эго» («я») – центр действий, но «социо», коллектив – опорная базадля действий, без которой «эго» впустую повиснет в воздухе. Это оригинальное сочетание черт оказывается трудно используемым в педагогической работе, но разумно, умело направленное, базируясь на героических, волевых установках подростка, оно дает великолепные социально-творческие результаты. Пресловутый подростнический «аутизм» (самозакупорка), о котором, по аналогии с подростническим «слабоумием», часто говорят некоторые педологи – это никак не возрастная черта, а лишь результат неумелого подхода к своеобразному эготически-социальномууклону возраста: неиспользование второй части этого уклона («социо») ведет к сгущению оставшейся первой, к обострению «эго», к закупорке внутри «эго»; при правильном же подходе аутизма не будет.

Таковы основные черты наиболее ответственного в смысле полового воспитания возраста. Как видим, в этом возрасте одновременно содержатся и наибольшие возможности и особенно грозные опасности. С одной стороны необычайное богатство энергии, мощные порывы к активности, обострение творческого воображения, ценнейший материал для переключающей работы педагога. С другой стороны благодаря появлению начальных элементов созревающей половой жизни весь этот активистически-энергетический материал при неправильном его использовании будет двинут целиком в половое русло как в наиболее притягивающее и, наводнив его, обнажит, иссушит прочие области творчества Именно благодаря огромному богатству возраста возраст этот насыщен такими острыми противоречиями. Куда двинешь, куда переключишь эти богатства – на творчество или в болезненные установки, – только от путей педагогического переключения решатся трагические или радостные судьбы возраста.

Трагизм современного подростничества – это не фатальный трагизм самого возраста, а вина уродливых влияний среды, дающей возрастной энергетике болезненное, паразитическое применение. Происходит непрерывная ожесточенная борьба между творческим и паразитическим началом в окружающей среде. Половой элемент, такой ценный и нужный для психофизиологического развития ребенка, неожиданно, благодаря уродствам среды, оказывается пособникам растущего паразитизма и вовлекает в свое русло оставшиеся по вине среды и воспитателей без применения творческие силы. Богатая фантазия превращается в усиленное половое фантазирование, яркая романтика – в преждевременно заострившуюся влюбчивость, боевая активность – в садизм и т. д. Педагогический процесс в СССР, впервые строящийся на здоровых элементах новой, социалистической среды,обязан уничтожить трагизм подростничества. Именно в этом главная задача полового воспитания.