Текст книги "Тени города. Психологические интервенции в психиатрию"

Автор книги: Арнольд Минделл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Я: Вам снилось что-нибудь в последнее время?

Он: Мне снилось, что я стою на высокой горе, смотрю вниз и вижу маленьких людей, и реку, бегущую по долине.

В этот момент он встал на одну ногу, как будто стоял на горе, и странным взглядом посмотрел на меня сверху вниз. Он уже не видел и не слышал меня, и я понял, что он находится в изменённом состоянии. Лучший способ помочь ему справиться с этим состоянием, подумал я, войти туда вместе с ним. Итак, я забрался на гору вместе с ним.

Я: Я хочу забраться на гору вместе с вами. Эй, там! Здесь хорошо. Что мы теперь будем делать? Как спустимся вниз?

Он: Поговорите с Богом.

Я: Мне это нравится. Бог, что ты советуешь моему другу?

Мой пациент начал играть роль Бога и сказал:

Он (играя Бога): Он должен усиленно работать над собой и узнавать других людей, и учиться лицезреть меня, человек – Бога.

Потом он повернулся ко мне и спросил, как пациент:

Он: Что мне делать с моей жизнью?

Я: Изучайте себя. Изучайте психологию и начинайте познавать Бога и то, как обрести его.

Он: Именно. Спасибо. Мне не нравится большинство людей моего возраста, потому что у них такие никчёмные и узкие цели.

ПЕРЕКЛЮЧЕНИЕ СТРУКТУРЫ ПРОЦЕССА

Шизофрения – один из многих типов психозов, при котором первичный процесс индивида, обычно приспособленного к своей культуре, заменяется на вторичный процесс. Это вызывает полное изменение личности. Возникающая «личность», то есть новый первичный процесс, зачастую воспринимается как нечто, не имеющее ничего общего с прежней личностью. Именно такое полное изменение личности именуется «психозом». В процессуальных терминах можно сказать, что первичный и вторичный процесс индивида меняются местами.

Вышеупомянутый молодой человек стал целой вселенной отчасти потому, что его первичной целью было стать бизнесменом. Если помните, г-н Э. прежде был усердным тружеником, вторичный интерес которого состоял в отдыхе, а теперь он отдыхает в тот период жизни, когда большинство людей усердно трудятся. Его вторичный процесс описывается как власть или авторитеты окружающего мира.

Г-н Б. довольно умный, образованный и хорошо адаптирующийся парень с лёгкой депрессией и вторичным интересом к целительству и гипнозу, когда находится в своём «нормальном состоянии», а при переключении процессов становящийся Иисусом Христом. Женщина, упомянутая в главе о г-не Б., переключившись, является Девой Марией с вторичным проецированием характеристик плохой матери, а в «нормальном» состоянии она – плохая мать, которой не интересен Бог, исцеление или любовь.

Патриция в детстве была очень развитым успешным ребёнком с немного мечтательной натурой, а теперь она полностью погружена в свои мечты и запугана, а её вторичный процесс можно характеризовать как умный и материнский.

ШИЗОФРЕНИЯ И СООБЩЕСТВО

Г-н Э. – отпускник за швейцарским Круглым Столом. Г-н Б., стремящийся избежать боли, становится Иисусом и вместе с женщиной, которая в экстремальном состоянии называет себя Девой Марией, уравновешивает недостаток веры людей в существование богов.

Все эти люди не вполне шизофреники. Они доставляют беспокойство окружающим, поскольку их вторичные процессы для большинства из нас – явление бессознательное. Г-н Э. озадачивает полицию своими письмами, г-на Б. приходится ловить и отправлять домой из южноамериканской страны, а Патриция озадачивает всех вокруг, абсолютно ничего не делая. Другими словами, эти люди принадлежат данным системам и сообществам.

ПРИРОДА ПСИХОТИЧЕСКОГО ПЕРВИЧНОГО ПРОЦЕССА

Первичный процесс во время психотического эпизода компенсирует культурную точку зрения, которая процветает в обществе в данное время. Постоянная цифра, 1 % населения Земли, больных шизофренией, искушает меня выдвинуть следующую гипотезу. В каком-то коллективе, сообществе пациент-шизофреник занимает ту часть системы в семье и культуре, которая не занята никем другим. Эта часть занимает свободное место за Круглым Столом, так сказать, с тем чтобы все места были заняты. Это коллективное сновидение, компенсация, вторичный процесс и раздражающий фактор.

Пример

Я вспоминаю Лили, хрупкую молодую девушку лет восемнадцати, страдающую кататонией и вообразившую себя богиней. Она не разговаривала и была настолько впечатлительна, что малейший звук вызывал у неё слезы. Она денно и нощно молилась за животных и людей, живущих в этом мире. Когда я встретился с её родными, они стали жаловаться, что раньше она хорошо училась в школе и не была такой уж чересчур впечатлительной.

Её отец рассказал мне, что у него временами случаются сердечные приступы, и добавил: «Мне сказали, что речь может идти о жизни и смерти, но не подумайте, что я стану считать себя излишне чувствительным, хрупким или каким-то особенным!» Мать и брат Лили кивнули в знак согласия с мнением отца. Очевидно, Лили является их сновидением.

МЕТАКОММУНИКАТОРЫ

Поскольку шизофреник не имеет метакоммуникатора, с которым мы могли бы обсудить различные происходящие процессы, в пациенте нет никого (по крайней мере, во время эпизода), кто считал бы его больным. Конкретная культура, потревоженная действиями пациента, считает пациента больным. Такое отношение к шизофрении с точки зрения культуры нашло отражение в изначальных психоаналитических теориях сновидений, которые рассматривали сновидения частично, как патологический материал.

Г-н Э. считает больными представителей администрации, а не себя. Г-н Б. в нормальном состоянии считает себя больным, в противном случае он целитель с маниакальными наклонностями. Патриция говорит, что нуждается в работе, но не жалуется на болезнь. По мнению шизофреника, находящегося в экстремальном состоянии, болен первичный процесс культуры; это наше сознание, наш рассудок не в порядке.

НЕОЖИДАННАЯ ФУНКЦИЯ

Шизофреник удивляет и шокирует окружающих неожиданным появлением новой индивидуальности. По мере того, как, без фасилитации со стороны метакоммуникатора, на месте первичных процессов появляются вторичные, то, что было Джоном, становится дьяволом, Наполеоном, Иисусом Христом или какой-то другой неожиданной фигурой.

Терапевт не вправе утверждать, что знает своего клиента, если не может представить себе, каким он будет в «перевёрнутом» состоянии, когда первичный и вторичный процесс поменяются местами. Чтобы сделать это, терапевт должен суметь уловить вторичный процесс клиента в те моменты, когда они общаются, со всей остротой восприятия и чувств. Если ему это удастся, то он сможет избежать неожиданностей и профессиональной некомпетентности.

Приведу один пример. Алиса – приятная, красивая женщина двадцати трёх лет. Когда я спросил её, как она поживает, она тепло улыбнулась и взглянула на меня несколько отсутствующим взглядом. Когда я рекомендовал ей принять отсутствующий вид, она захихикала, а потом затихла, ничего не делая. Её отсутствующий вид был вторичной тенденцией, помогающей выйти из этой ситуации. Я спросил её, пыталась ли она когда-нибудь уйти из этого мира, совершая самоубийство. Она рассказала мне о многих случаях околосмертельного опыта, испытанного ею при приёме наркотиков, а потом рассказала мне историю про свою попытку самоубийства. После её встречи с терапевтом и последующего прекрасного ужина с друзьями, те были шокированы и поражены, найдя её на следующее утро лежащей на полу комнаты и спящей непробудным сном, что было вызвано передозировкой снотворного.

Друзья Алисы и её терапевт не уловили сигналов её вторичного процесса, говорящих о том, что она СЕЙЧАС хочет покинуть этот мир. За милым и довольным выражением её лица скрывался двойной сигнал, представляющий ту её часть, которая была не здесь и не хотела быть здесь. Когда она фактически пыталась уйти, её друзья были шокированы, поскольку не восприняли её ранних сигналов. Алису можно отнести к больным, находящимся на ранних стадиях шизофрении. Она хочет уйти из этого мира, потому что ей неинтересен ни он, ни она сама. Похоже, ей не нравится много говорить о себе.

СИГНАЛЫ ВО СНЕ И РАБОТА С ТЕЛОМ

Эта тенденция уйти очевидна также в её сновидениях. В одном из снов Алисе приснился пожар, и она убегала, чтобы спастись. Она прибежала прямо на кладбище, но, заметив, что огонь подбирается и туда тоже, сжала губы и остановила огонь магической силой.

Работая с её сновидениями, я в какой-то момент удержал её руку. Сначала она приняла отсутствующий вид и сказала, что не собирается сердиться. Потом начала по-настоящему сердиться, была готова взорваться от гнева и размахивать руками. Немного поборовшись со мной, она резко опустилась на стул с довольным выражением на лице и сказала, что любит бороться, но что сердилась на родителей за многие вещи, но боялась им об этом сказать.

Если связать воедино её телесные сигналы и сон, можно увидеть, что сначала она сердится (быть в огне пожара), а потом подавляет гнев, как это видно из сна, когда она убегает от огня на кладбище, а также из сигналов отсутствующего вида. Она идентифицирует себя, как хорошую дочь, которая живёт с родителями и благодарна им за то, что они направляют её по жизни. Её отсутствующий вид соотносится с кладбищем, умиранием, так сказать, вместо вспышки гнева. Когда я попросил её сказать мне, что происходит, когда она сжимает губы, как во сне, она сделала это, сказав, что это означает «говорить, сердиться». Потом заявила: «Я скорей умру, чем рассержусь на кого-то, кто мне не нравится», после чего вновь принялась высказывать недовольство по поводу своих родителей.

Пример Алисы демонстрирует нам, что самоубийство, отключение или переключение в «неожиданное» вторичное состояние – это одна из стадий процесса, состоящего из рассерженности, нежелания сердиться, отсутствующего поведения и, наконец, выражения гнева. Понимание паттерна подобных процессов позволяет нам помочь развёртыванию их посланий и значений тем способом, который полезнее для индивида и мира, чем самоубийство и безумие.

УМ НОВИЧКА

Почему мы имеем тенденцию либо пропускать, либо недооценивать сигналы, которые априори столь же очевидны, как и другие? Одна из причин нашего недосмотра и неспособности воспринимать определенные послания – это недостаточное знание теории сигналов. Другая причина – наше неосознанное стремление дополнить, гармонизировать, усовершенствовать или идеализировать неизвестное. Можно проиллюстрировать это хорошо известным примером на рис. 7.1. Если десять человек посмотрят на круг, то лишь один из десяти заметит разрыв в окружности. Остальные увидят только сам круг.

Рис. 7.1 Круг с отсутствующей точкой в нижнем левом квадранте

По аналогии, если мы видим перед собой молодого красивого человека с обаятельной улыбкой, лишь очень немногие, вероятно, подумают, что мимолётный, хотя и повторяющийся сигнал наподобие отсутствующего выражения лица может иметь большое значение.

Таким образом, одна из проблем при работе с экстремальными и пограничными состояниями сознания – это критическое отношение к нашей тенденции пропускать, не замечать дисгармоничные сигналы. Пропуская сигналы неудовлетворённости, мы склонны идеализировать эффективность наших методов. Позитивный способ формулировки данной проблемы состоит в понимании пограничных состояний как тестов для развития такого отношения, которое Судзуки (1976) в своей книге о дзен называет «умом новичка».

Иметь ум новичка – это единственный способ, помогающий терапевту в работе с экстремальными состояниями, ибо он позволяет иметь более развитое восприятие окружения и более развитую петлю обратной связи – две вещи, которых недостаёт больному шизофренией. Ум новичка не думает и не чувствует, он попросту открыт. Ум новичка замечает, что шизофреник в экстремальном состоянии кажется несвязанным с непосредственным окружением, что он переключается в зависимости от того, кто и какую часть занимает в его поле, и посылает окружающим значимые невербальные послания, которые надлежит воспринимать серьёзно.

Часть III

МАНИЯ И ДЕПРЕССИЯ

Глава 8

ДЕПРЕССИЯ И САМОУБИЙСТВО

Маниакально-депрессивную болезнь, называемую в настоящее время биполярным расстройством, в её классической форме легко отличить от шизофрении. Клиническая картина биполярного расстройства обычно характеризуется конгруэнтностью, то есть соответствием между настроением индивида (приподнятым или подавленным) и бредовыми идеями или галлюцинациями, совпадающими с настроением. Шизофреник может быть Богом и продолжать обедать, в то время как больной в маниакальном состоянии чувствует себя Спасителем, ведёт себя, как Спаситель, пребывая в состоянии эйфории. Биполярные расстройства часто встречаются в социально-экономических группах высшего уровня, а шизофрению, по крайней мере, в Соединённых Штатах, принято связывать с семьями, имеющими низкий доход. Маниакальный индивид меньше нуждается во сне, очень активен, разговорчив, быстро соображает, но невнимателен и часто кичится собственной значимостью. Депрессивная стадия расстройства характеризуется чувством опустошённости и печали, раздражительностью, недостаточным или избыточным сном, плохим аппетитом и потерей интереса к повседневной жизни. Люди с биполярным расстройством испытывают сменяющие друг друга эпизоды мании и депрессии. Полагаю, в настоящее время в Западной Европе мы встречаемся в основном с депрессивной составляющей так называемого биполярного расстройства.

Г-же Р., вероятно, поставят диагноз психотической депрессии. За прошедший год она доставляла много беспокойства социальной службе, с самого первого визита после попытки суицида. Она по-прежнему чувствует себя очень подавленной и хочет умереть.

Хочу, однако, заметить, что она, приходя за помощью, не выставляет депрессию своей основной проблемой. Она приходит за помощью, потому что после попытки утопиться потеряла в озере Цюриха свои зубные протезы. Из озера её вытащила городская полиция. Эта попытка суицида не только оставила её без зубов (мнимая причина визита в центр социальной службы), но и подорвала её дальнейший интерес к жизни. Её нынешняя депрессия началась три года назад, когда её уволили из кондитерской, поскольку она повредила руку при несчастном случае.

Она входит в комнату для собеседования. Около пятидесяти пяти, грузная, с мертвенно-бледным лицом, двигается и разговаривает очень медленно, словно у неё за спиной сто лет несчастий. Вежливо поболтав с ней несколько минут, я спрашиваю её о последней попытке самоубийства, и она отвечает.

Г-жа Р.: Я попыталась броситься в воду, но только потеряла зубные протезы, часы и очки… полиция нашла лишь мои часы и очки. Для меня это была большая потеря. Жизнь больше не доставляет мне радости… будь у меня хорошие зубы и моя прежняя работа, я была бы довольна.

При расшифровке записи я заметил, что упустил её логичность, её прозаический настрой. Рассказывая печальную историю, она не выражает печали в открытую. Я не заметил этого сознательно, но начал бессознательно грустить и сопротивляться такому прозаическому отношению.

Арни: Если бы я был на вашем месте, и мне было бы очень плохо, и я чувствовал бы, что жизнь больше не доставляет мне радости, что вы бы мне посоветовали?

Г-жа Р.: Я не смогла бы вам помочь. Во всяком случае, психиатрическая помощь никуда не годится. Терпеть не могу говорить… почему вам кажется, что вы должны мне чем-то помочь? Я этого не жду.

Арни: Вы хотели бы снова покончить с собой?

Г-жа Р.: Да.

Она подаётся вперёд, чтобы взять чашку чая со столика.

Социальный работник: Я чувствую себя бесполезным и беспомощным рядом с вами.

Г-жа Р.: Я не жду от вас помощи.

СТРУКТУРА ПРОЦЕССА

Её первичный процесс – тяга к суициду. «Я пыталась броситься в воду». Первично она идентифицирует себя, как старую женщину, жертву старения, что следует из её высказывания: «Я потеряла зубные протезы, часы и очки». Она отказывается от помощи и ненавидит своих помощников.

Её вторичный процесс можно понять из высказывания: «Жизнь больше не доставляет мне радости». Её вторичный процесс – жизнь, молодость и надежды. «Будь у меня хорошие зубы и моя прежняя работа, я была бы довольна». Её первичный процесс – пожилая женщина, желающая помолодеть, но вместо этого стареющая. Поэтому она подавлена и устала от жизни.

Первичный процесс утверждает, что ей не нужна помощь, но во вторичном процессе присутствует более молодая женщина, которая получает удовольствие от жизни и говорит, что следует что-то сделать: заказать новые зубы и получить новую работу. Именно вторичный процесс привёл её в социальную службу, а не первичный, который заставляет её отказаться от жизни и от попыток чего-то нового. Более молодая женщина всё ещё питает надежду, в то время как более пожилая хочет покончить с собой.

Г-жа Р. не просит принять её в члены «клуба садоводов». Она не отождествляет себя с человеком, нуждающимся в помощи, но, если бы ей действительно совсем не нужна была помощь, она не просила бы вернуть ей зубы и не смогла бы создать ситуацию, в которой окружающие так настойчиво пытаются помочь ей.

Многие пожилые люди впадают в депрессию, потому что отождествляют себя только со своим стареющим телом, не функционирующим так как раньше. Они отворачиваются от жизни, от неотвратимости существования, от тех, кто пытается им помочь, и даже от Бога. Однако, когда г-жа Р. принимает лекарства, она более не идентифицирует себя с безнадёжностью.

Г-жа Р.: У меня в голове появляются дурные мысли. Но, когда я принимаю лекарство, эти злые мысли против Бога исчезают.

Здесь она отождествляется с человеком, принимающим лекарства, чтобы избавиться от депрессии. Она переключилась и хочет чувствовать себя лучше, в то время как дурные мысли против Бога и жизни, её плохое настроение, заметное по словам: «Психиатрическая помощь никуда не годится», стали вторичными в том, что происходит с ней. Однако подавлять дурные мысли опасно, поскольку эта агрессия может неожиданно обернуться против неё.

К данной клиентке подходит также определение психоза в разделе, посвящённом шизофрении. При психозе ранний первичный процесс (молодая работающая женщина, с надеждой относящаяся к жизни) переключается на вторичный процесс (феномен старения), так что старение теперь становится первичным, и старая отчаявшаяся женщина поляризуется по отношению к новой вторичной женщине, которая пытается вылечиться и стать лучше. Лекарства вновь помогают достичь переключения из этого процесса, поэтому, пока г-жа Р. Принимает лекарства, она чувствует, что жизнь – вещь стоящая. Тогда негативные мысли, временно подавленные, становятся автономными, вторичными и выпадают из осознания.

Работа с процессом в целом

В разгар депрессивного эпизода г-жа Р. отождествляется с состоянием гнева и отчаяния по отношению к жизни, которая не даёт ей молодости, прежних удовольствий и физических возможностей. Несмотря на то, что бывают моменты, когда она переключается и, похоже, нуждается в помощи, в целом она настроена против жизни.

Пока мы не разобрались в структуре её процесса, мы вынуждены взять на себя незанятую часть её паттерна. В паттерне г-жи Р. незанятая часть – это целитель, пытающийся вернуть её к жизни. Находясь в подавленном, раздражённом состоянии, она тем больше отвергает помощь, чем чаще слышит о ней. Чем больше она отталкивает помощь, тем в большей степени отвергает вторичную просьбу о помощи и тем активней социальный работник, психиатр, психотерапевт, больница и полиция вовлекаются в попытки оказать ей помощь.

Это неправильный и опасный замкнутый круг, поскольку, если мы постоянно выступаем в роли помощников, ей так и не предоставится случай помочь себе самой, и она постоянно будет выступать в роли депрессивного пациента, который хочет умереть. Но, если достаточно хорошо понимать структуру процесса, чтобы переключаться с одного процесса на другой, можно переломить данную ситуацию.

Пытаясь в течение примерно двадцати минут оказать помощь и предпринимая различные подходы, я решил поддержать процесс умирания, поскольку всё остальное приводило к отрицательной обратной связи. Итак, я разыграл её первичный процесс лучше неё, надеясь, что она подхватит процесс социального работника, направленный на помощь и поддержку. Опустив глаза, я медленно заговорил подавленным тоном.

Арни: Теперь я готов уйти. Ничего не помогает, ничто не меняется. Хочу побыть в одиночестве и всё обдумать. Так или иначе, ничего здесь не поделаешь. Слишком плохо.

Г-жа Р.: Нет, я рада, что вы здесь.

Я заметил, что это её первый позитивный отклик, и я искренне удивился, увидев, что мой план так быстро сработал.

Арни: Правда?

Г-жа Р.: Да. Потому что вы для меня незнакомый человек, и мне очень помогло, что я смогла поговорить с вами о таких сокровенных вещах. Мне даже становится лучше, когда я говорю о себе (хихикает).

Социальный работник: Г-жа Р., я впервые вижу, как вы смеётесь!

Арни: Дайте мне чашку кофе. Я долго здесь пробыл, и мне пора идти.

Социальный работник не заметил, что я делаю, и сказал:

Социальный работник: Арни, вы не видите никакой возможности помочь ей? Останьтесь!

Г-жа Р.: Да! Вы не видите никакой возможности помочь мне? Теперь мне действительно было бы очень интересно, если бы вы сказали мне что-либо обнадёживающее!

ОЦЕНКА И ПРОГНОЗ

Я остался ещё на несколько минут и поработал с ней таким образом, чтобы передать ей ответственность за её будущее. Вспомните, что некоторое время тому назад она говорила: «Терпеть не могу говорить… почему вам кажется, что вы должны мне чем-то помочь? Я этого не жду». Теперь её позиция полностью переменилась, и она говорит: «Я рада, что вы здесь… мне очень помогло, что я смогла поговорить с вами о таких сокровенных вещах. Мне даже становится лучше, когда я говорю о себе».

То, что я принял на себя роль подавленного и отчаявшегося человека, помогло г-же Р. воспринять вторичный процесс, процесс жизни и заинтересованности в помощи и терапии. Улыбка на лице человека, находящегося в состоянии сильной хронической депрессии, – это позитивная обратная связь. Однако, следует отметить, что одной из причин её оптимизма послужило то, что я выдохся, пытаясь ей помочь. Я не просто играл роль подавленного человека. Сначала, как и все окружающие, я действительно хотел ей помочь. И, только убедившись, что это трата времени и энергии, я и в самом деле смог разыграть, что устал от попыток помочь.

То, что она улыбнулась впервые с тех пор, как пришла в службу социальной помощи ещё не повод для оптимизма. Г-же Р. понадобилось бы продолжить подобное лечение в сети служб социальной помощи. Это означало, что всех необходимо было бы проинформировать о характере её процесса и проинструктировать по поводу того, как следовать этому процессу. Поскольку это был единовременный семинар по супервизии, подобный инструктаж оказался невозможным. В этих обстоятельствах её процесс безнадёжности и отчаяния продолжился. Менее чем через год ей удалось покончить с собой.

ДЕПРЕССИЯ КАК СПОСОБ КОМПЕНСАЦИИ

В 1980-х годах состояние депрессии и отчаяния следовало рассматривать не только в качестве компенсации иудео-христианской традиции, но также и компенсации самой психотерапевтической парадигмы помощи и целительства. Не каждый пациент укладывается в данную парадигму. Фактически попытка помочь пациенту, первичный процесс которого выражается в отчаянье – это опасная затея, основанная на неподходящей парадигме и плохой рабочей гипотезе, поскольку желание помочь ещё сильнее поляризует вторичный процесс, и терапевт создаёт ситуацию, в которой работнику помогающей профессии постоянно приходится сталкиваться с сопротивлением. Более того, оказание помощи клиенту, первично не заинтересованному в помощи, приводит к несоответствию цели и усугублению изоляции клиента.

ПСИХОЗ И МЕТАКОММУНИКАТОР

Обычно в частной практике психиатр или психолог сталкивается с депрессиями, в которых наличествует метакоммуникатор. Некто внутри клиента приходит на помощь; присутствует некто, не подверженный депрессии, но озабоченный её наличием и желающий найти исцеление.

Это не относится к случаю г-жи Р. Она не приходит в социальную службу, прежде всего, за психиатрической помощью, но только лишь потому, что хочет получить новые зубные протезы. Согласно её утверждениям, она уже получила психиатрическую помощь в достаточном объёме. Следовательно, нет никого, кто стал бы обсуждать серьёзность её депрессии. Для такого случая существует немного вариантов выбора. Можно назначить ей психофармакологические препараты, предположив, что метакоммуникатор достаточно сильный, чтобы захотеть принимать эти таблетки. Можно попытаться помочь ей, начав ненавидеть её, потому что она противится помощи. Или, вместо того чтобы испытывать свои возможности, можно послать её к другому специалисту. Можно попытаться дать ей некий инсайт в её депрессии, хотя это может не получиться. Единственная возможность другого рода, о которой мне известно, это анализ структуры её процесса и вхождение в него с осознанностью.

ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ ДЕПРЕССИИ

Вместо того чтобы относиться к депрессии, как к чему-то, что следует преодолеть, мы можем спросить, в чём состоит её предназначение. К примеру, какая польза в том, что я сдался и пошёл домой обдумать ситуацию? Анализируя подручные материалы, мы видим, что, если депрессивный и безнадёжный опыт начинает проявляться, выходить наружу, значит дорога для помощи расчищена. Вместо того чтобы постоянно сопротивляться происходящим перед нашими глазами процессам, следует остановиться и допустить их присутствие. Вместо того чтобы надеяться, что мир будет спасён учёными, богословами и политиками, я спрашиваю себя, что случится, если каждый член данного сообщества посмотрит в лицо всем депрессивным, подавляющим и беспокоящим фактам, которые существуют в нашей жизни, рискуя при этом оказаться в депрессии перед лицом всего этого. Только рискуя оказаться таким образом в депрессии, мы расчистим дорогу для возможных творческих решений будущего.

ТЕОРИЯ ЗАНЯТОСТИ

Сталкиваясь в нашем мире с безвыходными ситуациями, большинство из нас становятся оптимистами, пытаясь найти выход из тупика и воображая, что мы его нашли, даже если это не так. Такой мир нуждается в г-же Р. и подобных ей, которые впадают в депрессию и отрезвляют фальшивый необоснованный оптимизм. Если представить себе мир в виде круглого стола, то, по крайней мере, одно место должно быть оставлено для депрессивного индивида, если на оставшихся трёх сидят оптимисты. Депрессивный человек видит, что мир близится к концу, но, в отличие от оптимиста, его не убеждают воображаемые решения. Экзистенциальное отчаяние депрессивной личности – определяющий фактор, который ставит человека перед лицом реалий и заставляет находить новые творческие решения в жизни.

Интрапсихически можем представить себе внутри г-жи Р. поле или круглый стол: три человека находятся в состоянии депрессии и уравновешены терапевтом, пытающимся помочь. Если терапевт встанет со своего стула, г-же Р. придётся занять место оптимиста. Согласно теории занятости, любая система должна быть уравновешена, целиком и полностью, совсем как атом, ищущий избыточной валентности, чтобы объединиться с другим атомом и таким образом достигнуть равновесия.

ТЕОРИЯ ГОЛОГРАММ

Внутренняя ситуация личности отражает внешнюю, и наоборот. В случае г-жи Р. мы видим, что внешний мир несёт тот же паттерн, что и внутренний. Данное предположение выражает теорию голограмм, поскольку голограмма – это фрагмент материала, наподобие стекла, несущий на себе определенный рисунок (паттерн). Если стекло разбивается, то каждый из кусочков стекла несёт на себе тот же паттерн, что и целое.

Если рассматривать мир по аналогии с теорией голограмм, то это помогает понять, каким образом можно изменить индивида, работая с миром, или как можно изменить мир, работая с индивидом. Таким образом, существуют два пути работы с безнадёжными ситуациями, экстремальными состояниями и невозможными, невыносимыми клиентами. Один состоит в усовершенствовании психотерапии индивида, а другой – в работе с ситуацией в мире. В конкретном случае это означает понимание ценности и важности трезвого взгляда на сложную ситуацию. Если бы каждый из мира г-жи Р. обратил внимание на состояние нашей планеты в конце 1980-х и увидел бы явно катастрофические проблемы в экологии, в социальной и политической жизни, то отрезвляющая депрессия могла бы породить новые творческие решения, не входящие в сферу наших наивных надежд и верований в человеческое ноу-хау. Неизвестно, что произошло бы с миром, но не исключено, г-жа Р. и ей подобные захотели бы помочь отчаявшимся.

Значение г-жи Р. для мира можно приложить также и к психологии. Мне кажется, психология чересчур оптимистична. Большинство психологов и психиатров полны наивных надежд и излучают доброжелательность, даже когда не понимают, что делают. К примеру, вся область психотических состояний по-прежнему переживает новаторский период. Открытие простейших структур этих «нарушений» находится в стадии, эквивалентной этапу развития физики во времена, когда Галилео открыл, что сила тяжести вызывает силу ускорения. Мы только начинаем узнавать о силах и побуждениях, движущих людьми, и нам надлежит проявить скромность и уважение к процессам, которые мы с трудом понимаем, а также использовать эти процессы и людей, у которых они проявляются для отыскания пути решения проблемы. Г-жа Р. в точности отражает нынешнее состояние психологии, поскольку убедительно напоминает нам о том, что путь природы пока не подчиняется терапевту.