Текст книги "Глинглокский лев. (Трилогия)"

Автор книги: Аркадий Степной

сообщить о нарушении

Текущая страница: 58 (всего у книги 58 страниц)

– Я слышал, что скоро у барона Гросбери будет сын или, может, дочь, неважно. Нужно его поздравить, мой добрый Луинэль, а заодно и баронессу, так славно разбавившую свою кровь.

Барон Винроэль опустил взгляд.

– Ты знаешь, – продолжил герцог едким, кислотным тоном, – а граф Вальмонд, напротив, умер. А ведь были и такие, кто прочили его в регенты. Как причудливо изгибаются судьбы.

Барон продолжал молчать, сосредоточенно изучая замысловатый узор на ковре под ногами. Герцог закашлялся и захрипел.

– Проклятая болезнь, – прорычал он, и впервые его голос прозвучал искренне. – К черту ее! Не будем омрачать праздник. Лучше погрузимся в воспоминания. Помнишь Лотара? Славный был эльф. Жалко, умер. Говорят, что вино не пошло ему впрок. Барон продолжал молчать.

– Но нам-то нечего бояться, – усмехнулся герцог. – Мы-то с тобой умеем пить, Луинэль. Подойди.

Барон сделал несколько шагов, глухо постукивая деревянной ногой.

– Ближе, – прохрипел герцог.

Барон подошел ближе, все так же не поднимая взгляда. Герцог встал, было видно, каких усилий ему это стоило, но он, казалось, хотел забыть про свою болезнь. Он взял пыльную бутыль и, расплескивая вино, дрожащей рукой наполнил высокий хрустальный бокал доверху.

Барон поднял голову, глаза его были совершенно спокойными. Герцог взял бокал и протянул его барону.

– Выпей за здоровье барона Гросбери и его славной женушки.

Барон не сдвинулся с места, смотря на герцога странным, изучающим взглядом. Кровь бросилась герцогу в лицо.

– Пей! – выкрикнул он.

Неожиданно силы оставили его, пальцы разжались, и бокал упал на пол, расплескав свое ядовитое содержимое по ковру. Герцог захрипел, пошатнулся и обрушился на четвереньки рядом с бокалом.

– А-а-э-э… – прохрипел он бессвязно, силясь позвать на помощь.

– Ну наконец-то, – выдохнул барон.

Он присел на корточки рядом с хрипящим герцогом и безмятежно улыбнулся:

– Угольная лихорадка, как удобно.

– А-а-э-э…

– Что? А, понимаю, вы удивлены, мой герцог. Ведь снадобье от лихорадки вам давали не кто-нибудь, а жрецы Неиклота. – Барон покачал головой. – А ведь удивляться нечему. Помните документы, которые я по приказу вашего отца выкрал у верховного конклава? Я еще советовал вам их вернуть, но вы решили продолжить игру. И даже более, вы решили, что я, как бедняга Лотар, безропотно пойду на смерть. Вы ошиблись… дважды!

Герцог упал, перевернулся на спину и схватился за горло. Из почерневшего рта вывалился лиловый язык. Последние конвульсии сотрясли тело, и он умер.

Барон убедился в его смерти, встал и громко произнес:

– Все кончено!

Потайная дверь бесшумно открылась. В комнату шагнул худой эльф с грубым, некрасивым лицом. Барон подошел к нему и преклонил колено.

– Герцог умер – да здравствует герцог! – Он почтительно поцеловал руку Ториэля.

Ториэль хлопнул в ладоши. Двери распахнулись, и в комнату вошли лучники, а вместе с ними две фигуры в широких жреческих плащах и глубоких капюшонах, скрывающих лица.

– Как вы предусмотрительны, ваше высочество, – шепнул барон. – Нужно засвидетельствовать смерть вашего отца и как можно скорей объявить об этом.

Ториэль слабо улыбнулся:

– Встаньте, барон.

Глава тайной полиции не заставил себя упрашивать. Ториэль печально вздохнул и громко объявил:

– Мой отец умер, господа.

В то же мгновение лучники набросились на барона Винроэля и, грубо скрутив его, уткнули лицом в пол. Барон, несмотря на деревянную ногу, был великолепным бойцом. Но его захватили врасплох, да и скрутили его не обычные лучники, а тщательно отобранные Ториэлем головорезы, преданные как собаки только ему одному.

– За что? – прохрипел барон.

Ториэль ему не ответил. Он сделал шаг назад и, поморщившись, приказал:

– Обойдитесь без крови.

Один из головорезов уперся коленом в спину барона и, обхватив его за шею, резко дернул, ломая хребет. Противно щелкнули позвонки, барон обмяк.

– Ваше первосвященство, – громко сказал Ториэль, ни на кого не глядя, – вы довольны?

Верховный жрец Неиклота, прибывший из самого конклава, откинул капюшон. Лицо и глаза его были непроницаемы.

– Герцог Эландриэль мертв. Пес, осквернивший конклав, тоже. Мы довольны, герцог Ториэль.

Тогда Ториэль повернулся к нему и, почтительно склонившись, поцеловал перстень на его руке. Жрец благословил его и вышел из кабинета. Вслед за ним вышли лучники и плотно закрыли за собой двери. Ториэль остался наедине с незнакомцем, чье лицо было по-прежнему закрыто капюшоном.

– А вы довольны?

– Злотарь откинул капюшон.

– Да, ваше высочество. Мы довольны.

– Дождитесь до завтра, – приветливо сказал Ториэль, словно и не лежали у них под ногами двое мертвецов, один из которых приходился ему отцом. – Предателю барону отрубят голову, и вы сможете увезти ее с собой.

– Как скажете, ваше высочество.

– И не забудьте передать его величеству Георгу Первому мои приветствия, заверения в дружбе и надежду, что торговый договор будет подписан незамедлительно.

– Непременно, ваше высочество.

– Прекрасно. А теперь удалитесь через тайный ход. Необходимо выполнить все должные церемонии, все-таки сегодня я потерял отца. Будем скорбеть…

Знакомые рыцари-найманы провели Рустама в ореховый кабинет. Король стоял у окна и наблюдал за солнцем, скрывающимся за горизонтом. За столом сидели его советники: граф Честер, коннетабль Лансье и гоблинский банкир Бартольдо. Король повернулся, встретился взглядом с осунувшимся Рустамом и тихо попросил:

– Оставьте нас, господа.

Советники поклонились и вышли. Остались только двое найманов-командоров, стоявших у двери на страже.

– Наедине, – настойчиво сказал король, выразительно на них посмотрев.

Командоры удивленно переглянулись.

– Это приказ.

Найманы поклонились и вышли. Дверь захлопнулась.

– Садись, – угрюмо приказал Георг и, достав бутылку вина, собственноручно наполнил бокалы. – Пей.

– Я не пью, ваше величество… уже не пью.

– Правильно, – похвалил его Георг. – Тогда и я не буду. – Отставив свой бокал в сторону, он сел напротив Рустама. – Я хочу поговорить с тобой не только как твой король, но и как брат Айрин.

– О чем, ваше величество? – Рустам нахмурился.

– Чтобы рассказать тебе то, что нужно было рассказать давно и что раньше было нельзя.

– Мне кажется, я уже все знаю, ваше величество.

– Если бы ты знал все, этого разговора не было бы.

Рустам вздохнул, сквозь натянувшуюся кожу на лице проступили широкие скулы.

– Как скажете, ваше величество.

– Я не буду с тобой играть или хитрить. – Глаза Георга смотрели грустно и устало. – Я поговорю с тобой откровенно. Эльфы узнали о происхождении Айрин раньше меня и моих советников. Они начали интригу. Перед нами стоял выбор: просто отразить удар или войти в ритм, втянуть их в игру и навязать свои правила. Мы понимали, что невозможно бесконечно защищаться, и уже давно готовились к контрудару. Завязавшаяся интрига открыла перед нами новые возможности. Я был честен с Айрин и предложил выбирать ей: она могла остаться при дворце старой девой или выйти за тебя замуж и дать нам тем самым разыграть свою партию. Ты знаешь, что она выбрала.

Плечи Рустама передернулись, словно от холода. Он помрачнел еще больше.

– Началась игра, – продолжил Георг свой рассказ. – Мы вышли на наследника герцога Эландриэля, его старшего (и, к счастью, нелюбимого) сына Ториэля. Этот юный эльф оказался далеко не так глуп, как думал его отец. Уже долгие годы под маской забитого дурачка скрывался настоящий волк. Герцогство Аркское граничит с четырьмя государствами: нами, Эдвитанией, гномами Торбина и оркской степью. С орками эльфы не торговали никогда. С нами перестали торговать после войны. А как только было объявлено о моей женитьбе, мой будущий тесть король Эдгар пошел нам навстречу и тоже разорвал торговый договор. Герцогство имеет выход к морю, но торговые эльфийские кланы все равно понесли ощутимые потери. Они уже давно были недовольны политикой герцога Эландриэля. Война поначалу привела их в восторг, но ее последствия стоили им слишком дорого. Они попробовали выступить, и герцог очень жестоко поставил их на место. Вот тут-то Ториэль разыграл свою первую карту: он договорился с купеческой гильдией, и они обеспечили его деньгами и поддержкой. Вторым козырем Ториэля стали жрецы Неиклота. В свое время его дед начал интригу, желая подмять верховный конклав. Он добился определенных успехов, но только временных, и тем не менее его сын Эландриэль, придя к власти, решил продолжить его интригу.

Верховные жрецы стали его врагами. Они исподволь распространили свое влияние на ранее враждебную им Аркскую епархию и почти незаметно взяли ее под свой контроль. Ториэль быстро с ними договорился. Но нужен был и третий козырь, решающий. Без которого Ториэль не смог бы устранить своего отца. Этим козырем стал глава аркской тайной полиции, тот самый эльф, что планировал и организовывал все покушения на меня и диверсии в нашем северном приграничье.

Герцог Эландриэль в свое время поставил ему точный срок, за который он должен был со мной разделаться, и срок этот подходил к концу. Мятеж, знаменем которого должен был стать ребенок Айрин, был последней разработкой барона Винроэля. Как ты уже знаешь, ребенок от чужемирца, то бишь от тебя, должен был перечеркнуть все его планы и подтолкнуть к союзу с Ториэлем, уже начавшим его обхаживать. Но тут случилось непредвиденное: Айрин, на которую так много и так внезапно обрушилось, сломалась. Она замкнулась в себе и изменилась настолько, что ее поведение не поддавалось никакому анализу. Но это нам стало понятно только недавно, а тогда мы и не подозревали обо всех этих проблемах. Дурацкая простыня, столь благородно вывешенная тобой за окно, первоначально всех ввела в заблуждение. Потом мы, конечно, спохватились, так как барон Винроэль и не думал опускать руки. Он опять узнал обо всем первым. И передал эту информацию Вальмондам. А нам оставалось только ломать голову. К счастью, недолго. Кризис в вашей семье достиг апогея, ты ушел из замка и приехал к Седрику. А тот связался со мной, чтобы вернуть тебя на службу. Можешь представить наше удивление. Мы вызвали тебя в столицу, и ты тут же подал прошение о разводе. И вот только тогда мы разобрались в этой истории с простыней и пришли в шок. Интрига уже набрала обороты. Ториэль открылся барону Винроэлю, и в силах барона было его уничтожить. Отступать было поздно, нужно было играть до конца. Чтобы выиграть время, я вызвал Айрин и отправил вас в Эдвитанию, подальше от Вальмондов.

Начиная с этой минуты тайная служба взяла вас под наблюдение, но мы не вмешивались. А время шло. К этому моменту я уже вел активную переписку с принцессой Ксенией, своей невестой. И успел оценить ее по достоинству. – Губы короля тронула необычно мягкая улыбка. – Я решил обратиться к ней. Конечно же я не мог раскрыть ей тогда все, но этого и не требовалось. Я сообщил ей об Айрин, о нашем родстве и о проблемах, которые ее одолевали. Ксения своей искренностью, добротой и мудростью расставила все по местам. Она поговорила с Айрин, поговорила очень откровенно, как с сестрой, и помогла ей разобраться в своих проблемах. И Айрин наконец-то задумалась об отношениях, которые у нее сложились с тобой, Рустам Алматинский. И вот тут Вальмонды нас чуть было не опередили. Надаль приехал в Эдвитанию. Мы ждали покушения на убийство. Злотарь и его люди охраняли тебя. Но Вальмонды перехитрили всех. Они спровоцировали тебя, грубо, жестко, но безошибочно. Ты оскорбил Надаля и позволил ему выбрать оружие. Это были очень тяжелые часы для нас всех. Скажу честно, мы тебя уже похоронили. И тогда ты создал чудо, без преувеличения. Ты победил Надаля и поверг их всех в шок. Дальше больше. Окровавленная простыня перестала быть фикцией и стала фактом. Такого подарка мы даже и не ждали. События продолжали развиваться, и теперь уже в нашу пользу. Затем опять происходит непредвиденное: у графа Вальмонда сдают нервы, и он похищает Айрин, чтобы жениться на ней самому. Но узнает от нее, что уже опоздал и она беременна…

Рустам удивленно вскинул голову, краска бросилась ему в лицо.

– Да, – с нажимом сказал Георг, – она ждет твоего ребенка, это подтвердил эльфийский жрец Неиклота, агент барона Винроэля. Сначала она сама не была в этом уверена, поэтому ничего тебе и не сказала, а потом ты ей просто не дал возможности. Рустам вскочил на ноги.

– Сядь, – сказал Георг, – и не говори слов, о которых потом можешь пожалеть.

Под его настойчивым взглядом Рустам нехотя сел на стул.

– Дай мне договорить, а потом уже делай выводы.

События в замке я опущу, ты сам в них участвовал, и нет нужды их тебе пересказывать. Скажу только, что, допросив людей графа Вальмонда, мы смогли убедиться, что барон Винроэль узнает о своем провале. Интрига вошла в завершающую стадию, Злотарь прямо из замка выехал в столицу герцогства Аркского, к Ториэлю. Барон Винроэль сделал выбор. Он не терял времени даром, за прошедшие годы проделал огромную работу не только за границами герцогства, но и в его пределах. Помимо тайной полиции барон исподволь прибрал к рукам большую часть гвардии, орден «диких кошек», геральдическую палату и почти половину армии. Вполне естественно, что он не захотел умирать на пике своего могущества и встал на сторону Ториэля. Герцога Эландриэля отравили жрецы, при полном попустительстве и поддержке тайной полиции. Но и теперь начинается самое интересное – барон не собирался мириться с нами. Он рассчитывал без особого труда подмять под себя молодого Ториэля и крутить им, словно марионеткой. Ториэль это прекрасно осознавал. И его отец, герцог, и его временный союзник, барон Винроэль, сильно его недооценивали. К тому же Ториэль понимал и то, что в качестве союзников ему больше выгоды принесут купцы, а вовсе не всесильный глава тайной полиции, уже почувствовавший вкус герцогской крови. Купцам же нужны были торговые договоры и открытые границы. Вот тут-то мы и вступили в игру. Ториэль предпочел дружить с нами, он вообще очень прагматичный юноша. Барон Винроэль недолго наслаждался своим триумфом. Как только Ториэль убедился в смерти отца, пришел черед барона. Его убили на глазах у Злотаря. А на следующий день отрубили голову как предателю и переслали ее со Злотарем ко мне. Неприятное было зрелище. Да и в целом вся эта интрига получилась хоть и красивой, но довольно мерзкой.

– Тут вы правы, ваше величество, – тихо отозвался Рустам.

– Вижу твои обиды, – усмехнулся Георг. – Вижу насквозь. Но подожди, пока не торопись. В моей оранжерее цветут прекрасные цветы. Хотя удобряют их презренным навозом.

Рустам удивленно на него посмотрел. Уж не сошел ли король с ума, при чем здесь цветы и тем более навоз?

– Из мерзости вырастает красота, – продолжил тем временем Георг, не обращая внимания на его удивление, – Вот и на мерзости этой интриги выросли прекрасные цветы. Айрин полюбила тебя, глупец. И та ночь вовсе не была холодным расчетом. Она тебя любит, и ей не нужен никто другой. Интрига закончилась, а любовь осталась.

Глаза Рустама недоверчиво заблестели.

– Если хочешь на кого-то обидеться, – предложил Георг, – обижайся на меня. Айрин ни в чем перед тобой не виновата. Я не могу заставить тебя быть ей мужем. Но видит небо, если ты сейчас от нее отвернешься, ты сам себя накажешь, поверив злым словам безумного старика. А больше мне и нечего тебе сказать. О своих друзьях отныне не беспокойся. Гарта я посвящу в рыцари, а Сарда в батыры, что в общем-то одно и то же, и он сможет наконец жениться на своей степной красавице. Они этого заслужили, как и ты в свое время.

– Я могу идти, ваше величество? – В голосе Рустама прозвенел лед.

Глаза короля сверкнули синим пламенем.

– Да. Сейчас ты выйдешь из этого кабинета, повернешь налево и пойдешь по коридору. В соседней комнате тебя ждет Айрин. Решай сам: пройдешь ты мимо и уйдешь из ее жизни навсегда или откроешь эту чертову дверь и сделаешь ее наконец счастливой.

Рустам встал, сделал несколько шагов к выходу, но потом вдруг остановился и, оглянувшись, задумчиво посмотрел на короля.

– Можно вопрос, ваше величество, очень откровенный?

– Давай. Сегодня я тебе отвечу, о чем бы ты ни спросил.

– Вы любите королеву Ксению?

Георг откинулся на спинку стула, лицо его стало строгим.

– Только честно, ваше величество, – предупредил Рустам, – или лучше вообще никак, если нельзя честно.

– Я тебе отвечу, – медленно сказал Георг, – и отвечу честно. Будучи королем, я обладаю огромной властью и играю чужими судьбами. Но и моя судьба не свободна. Короли не женятся по любви. Они женятся по государственной необходимости. Я не любил принцессу Ксению, не мог любить, ведь я ее даже не знал. Но я полюбил королеву Ксению, и это сделало меня счастливым. Ты доволен?

– Да, ваше величество.

Рустам отдал честь и вышел из кабинета. Опустившиеся сумерки скрыли лицо короля, прислушивавшегося к его шагам.

Дверь открылась, и Айрин с надеждой обернулась. Рустам стоял на пороге, и по выражению его лица она не смогла ничего определить. Тогда она шагнула к нему навстречу:

– Рустам…

– Подожди, – остановил он ее строго.

Айрин замерла. Сердце встревоженно билось в ее груди. Рустам закрыл дверь и подошел к Айрин. Она по-прежнему не могла ничего понять. И она так много хотела ему объяснить, но боялась, что он развернется и уйдет, как тогда, в замке проклятого графа Вальмонда. Рустам преклонил колено и взял ее за руку.

– Айрин, – его голос звучал торжественно, – я прошу тебя выйти за меня замуж. Мои предки не так благородны, как твои, и у меня ничего нет за душой, но я люблю тебя и клянусь любить вечно.

– Я тебя тоже люблю, – счастливо прошептала она.

– Это значит «да»?

В темно-синих глазах заплясали лукавые огни.

– Это значит «подумаю».

– Ты с ума сошла?! – воскликнул Рустам, враз растеряв всю свою торжественность. – Какое еще может быть «подумаю»?! Ты и так моя жена!

– И чем же вы это докажете, рыцарь?

– Рустам вскочил на ноги и крепко ее обнял.

– Вот этим…

И он поцеловал ее горящие губы. Сердца сомкнулись…

На этом их, пожалуй, и оставим, грешно подглядывать за чужим счастьем.

ЭПИЛОГ

Большой зал Эрандаля подавлял иноземных послов величием своих дубовых сводов и вызывал восхищение изысканной красотой. В дальнем конце зала на постаменте стоял золотой трон. За троном висело большое полотно с искусно вышитым золотом королевским львом. Вдоль стен стояли флаги вражеских полков, добытые в бою. В ясный день солнце освещало зал сквозь цветные витражи на окнах, придавая залу неземную торжественность.

В это утро в зале было непривычно тихо и не было никого, кроме короля и молодого воина в белом плаще с красным грифоном.

– Ваше величество, по вашему приказанию прибыл!

Георг с затаенным удовлетворением осмотрел крепкую ладную фигуру, затянутую в броню. Смуглое лицо воина с ярко выраженными скулами и большими темно-синими глазами доставляло королю особое удовольствие. Оно заключало в себе лучшие черты двух дорогих ему людей.

– Садись, Дайлин, сын Рустама, – сказал он мягко и указал воину на маленький раскладной стульчик, стоявший на две ступени ниже трона. – В кои-то веки поговорим с тобой, как дядя с племянником.

Воин смущенно покраснел.

– Ты только вчера приехал из отпуска, – продолжил король, – и мне не терпится услышать новости о своей родне. Как поживают твои родители?

– Спасибо, ваше величество. У них все хорошо. Левый глаз отца, правда, перестал видеть даже днем, зато правый в полном порядке. Отец здоров, по-прежнему силен и очень злится, если его называют стариком.

– Да, узнаю Рустама, – улыбнулся король, – и стариком его, пожалуй, называть еще рано. Шестьдесят лет не возраст для такого воина.

– Матушка считает иначе. Она говорит, что ему пора остепениться и повесить оружие на стену.

– Твоя матушка сильная женщина, – признал король. – Если уж Айрин что-нибудь вобьет себе в голову, то ее трудно переубедить.

– Вы правы, ваше величество. – Дайлин улыбнулся. – Отец говорит, что она вся в вас.

Георг рассмеялся:

– И это верно. А как там твои братья?

– Изгарда отец готовит к нелегкой баронской ноше, и старший брат мне отчаянно завидует. А Георг, хоть еще и мал, уже примеряется к отцовскому мечу и по моему примеру мечтает стать воином-найманом.

– А что же сестры?

– Ральдина уже готовится к замужеству, а Ксения, напротив, утверждает, что никогда не выйдет замуж. Но все знают, что она лукавит.

– Какие еще новости? Как там поживают твои дядюшки?

– Дядюшка Гарт стал записным ворчуном, ваше величество. Сладить с ним может только матушка, даже отец не рискует ему возражать. А дядюшка Сард с тетушкой Анарой приехали еще весной к родителям в гости и вот уже третий месяц не могут от нас уехать. Ни батюшка, ни матушка не хотят их отпускать. Дядюшка Гарт ругается и говорит, что дядюшка Сард превратился в ничтожного подкаблучника. Но похоже, что самого дядюшку Сарда это не огорчает. Он называет дядюшку Гарта старым холостяком, но только когда тот его не слышит.

– Эх, бросить бы все, – вздохнул король, – и поехать к вам в Гросбери. Чтобы отдохнуть телом и душой.

– Родители будут очень рады, ваше величество.

– Куда уж там, – отмахнулся Георг, – это все лишь мечты. Ну ничего, скоро свадьба принца Эдгара, и твои родители уж должны будут приехать. А то совсем было забросили столицу и нас, грешных. Пора бы их уже и пристыдить.

Через неприметную боковую дверь в зал вошел скрючившийся от времени старший казначей Фабио Иманали. В руках у него были документы. Приблизившись к королю, он поклонился и ненавязчиво напомнил:

– Ваше величество, вы хотели просмотреть смету на предстоящие торжества.

– Ох уж эти торжества, – скривился король, – Женитьба наследника обойдется нам недешево.

– Это должен был сказать я, ваше величество, – улыбнулся гоблин. – Быть жадным – это моя обязанность.

Король улыбнулся, у него было хорошее настроение, немного грустное, но, безусловно, приятное.

– Подожди еще минутку, Фабио. Дайлин, магистр Найтон тобой доволен. А мой сын Эдгар попросил включить тебя в его свадебный эскорт. Но я не хочу, чтобы тебя обуяла гордыня. Бери пример со своего отца, вот уж кого совершенно заслуженно прозвали глинглокским львом. Будь и ты таким, и я буду тобой гордиться. А сейчас иди и не забудь зайти к королеве, ты ведь знаешь свою тетю Ксению, она ждет новостей о своей золовке и не простит нам обоим, если ты задержишься хоть на мгновение.

Молодой найман поклонился и ушел. Король вздохнул:

– Вот они, плоды любви. Как сложно было все тогда, тридцать с лишним лет назад, зато какие прекрасные мы получили результаты. Не правда ли, Фабио?

– У меня этих плодов любви полон дом, ваше величество, – рассмеялся гоблин. – И честное благородное, если бы я хотя бы подозревал, какой требовательной женой станет моя трепетная Венера после рождения этих самых плодов, я бы, наверное, остался служить у своего отца.

Король лишь улыбнулся в ответ. Он знал, что запоздалые причитания Фабио притворны. Их жизнь клонилась к закату, но они ни о чем не жалели.