Текст книги "Глинглокский лев. (Трилогия)"

Автор книги: Аркадий Степной

сообщить о нарушении

Текущая страница: 51 (всего у книги 58 страниц)

Барон достал чистый лист бумаги и нацарапал на нем два имени – мужское и женское, потом провел между ними стрелку.

Герцог нахмурился:

– Не понимаю.

Барон ткнул пальцем в женское имя и, склонившись к уху герцога, тихо зашептал. Глаза герцога расширились от удивления.

– Не может быть! – воскликнул он. – Внебрачная дочь…

Барон досадливо сморщился, и герцог замолчал. Даже у стен бывают уши, барон прав, лучше не рисковать.

– Сколько времени тебе понадобится?

– У меня есть еще год, ваше высочество, – напомнил барон. – Я уложусь.

– Ладно, – согласился герцог, – но это твоя последняя попытка.

– Да, ваше высочество. – Барон почтительно поклонился.

Он не сомневался в успехе, но запасной план все-таки будет разработан, на всякий случай.

– Вот и первые потери ордена найманов. – Георг был мрачен и даже зол. – Командор, три рыцаря и один воин…

Магистр найманов Корвин негромко кашлянул. Георг поднял голову.

– Если говорить о потерях, – сказал Корвин, – то не три, а четыре рыцаря, ваше величество.

– Почему? – нахмурился Георг и стал перечислять: – Рыцарь Дайли погиб первым, его ударили кинжалом и выкинули из окна. Рыцари Карнет и Хонандей сгорели, командор Грюнбер вытолкнул меня в коридор и сгорел вместе с ними и лакеями. Воина Тарпендера убили уже на крыше. Кто же тогда четвертый? – Рустам Алматинский, ваше величество.

– Он же жив!

– Да, ваше величество. Но к службе в ордене больше не пригоден. Огонь повредил ему левый глаз.

Георг посмотрел на верховного магистра целителей Корнелиуса Дея. Верховный целитель печально вздохнул:

– Сильный ожог, ваше величество. Мы спасли глаз, и шрамов на лице почти не останется, но… днем левый глаз видеть будет, ночью нет. И ничего с этим не поделаешь. Его и так уже столько раз вытаскивали с того света, что… – Верховный магистр выразительно покачал головой и не закончил фразу.

– Мы можем оставить его в ордене, – сказал Корвин, – но полноценную службу он нести не сможет. Будет тяжело и ему, и нам. Придется искать Рустаму замену, ваше величество. А жаль, хороший боец, с понятием. Я думал предложить повысить его до командора, на место Грюнбера, а оно вон как вышло.

Георг посмотрел на Корвина и сказал:

– Хорошо, ищи ему замену. Но из рядов ордена пока не исключай. – Он встал из-за стола, оглядел собравшихся и негромко объявил: – Господа, я вас больше не задерживаю. Честер, останьтесь.

Советники поклонились и вышли. Когда дверь закрылась, граф Честер, не дожидаясь вопросов, сказал:

– Нужно еще немного потерпеть, ваше величество. Работа уже ведется, но необходимо время.

– Три покушения за месяц, – заметил Георг. – Что же будет дальше?

– Я думаю, что покушения на время прекратятся, ваше величество, – уверенно заявил граф.

– Ты только думаешь, Честер, или?…

Вопрос повис в воздухе.

– Пока только думаю, – ответил глава тайной службы. – Но со дня на день жду подтверждения своим догадкам.

– Подтверждения? Откуда?

– Из дворца герцога Аркского, ваше величество. Мы работаем, ваше величество, орден найманов развязал нам руки, взяв на себя заботу о вашей безопасности. И первые результаты уже есть. Но нужно время для полного устранения угрозы, нужно еще много времени.

Маленькая комнатка с кроватью, столом и стульями. На улице уже ночь, и единственное окно закрыто ставнями. На столе горит восковая свеча, за столом сидят двое – Рустам и командор Найтон.

– Это несправедливо, несправедливо, – раз за разом повторял Рустам. – Руки, ноги – все в порядке. Могу прыгать, бегать, драться. Левый глаз, ну и что ж, велика важность… Днем вижу нормально. Ночью… тоже!

Найтон вздохнул:

– Осторожно поверни голову налево.

– Что?

– Поверни голову налево, – повторил командор, – только осторожно.

Рустам повернул голову и увидел в двух сантиметрах от своего лица лезвие кинжала.

– Я держу его тут уже давно, а ты так ничего и не заметил, – сказал Найтон, убирая кинжал в ножны. – Сам подумай, как ты будешь стоять на посту, если слева ты совершенно слеп. Днем ты видишь нормально, я согласен. Но большая часть нашей службы проходит во дворцах и замках, где даже днем достаточно темно. Дело не в тебе, дело в безопасности его величества. Магистр прав, рисковать нельзя.

– Еще в своем мире я что-то такое слышал, – сделал Рустам последнюю попытку переубедить своего командора, – у нас это называли куриной слепотой. Кажется, нужно есть побольше овощей и фруктов, и все пройдет… Найтон посмотрел на него с плохо скрываемым огорчением:

– Рус, если целители говорят «нет», значит, нет. Тебя сам верховный магистр осматривал… Мне очень жаль.

Рустам опустил голову и вцепился руками в волосы. Найтон ободряюще похлопал его по плечу:

– Не переживай. По крайней мере ты жив. Завтра будем хоронить ребят. Придешь?

Рустам поднял голову, ему стало стыдно.

– Конечно.

– А за себя не волнуйся, – продолжил Найтон. – Дитону дали замок и поместье. Южное море, песчаные пляжи, чудесный воздух. Видит бог, ты заслуживаешь всего этого не меньше его. Король щедр к своим найманам. И я уверен, он оценит твои заслуги по достоинству.

– Не в этом дело, – почти простонал Рустам.

– Не в этом, – согласился Найтон, – и все равно приятно. – Он крепко сжал плечо Рустама и встал из-за стола. – Ты отличный воин, Рус, и хороший человек. Я рад, что познакомился с тобой. Если будет нужда, можешь на меня рассчитывать.

Командор подмигнул и вышел из комнаты, оставив Рустама одного. Рустам прямо в одежде рухнул на кровать и спрятал разгоряченное лицо в одеяле.

– Черт! – выругался он в сердцах. – Вот и приплыли…

Будущее, еще неделю назад представлявшееся ясно и «отчетливо, расплылось в тумане неопределенности. Мир пошатнулся, карты перемешались, что бы там дальше ни было, одно ясно точно – белый плащ с красным грифоном Рустаму носить больше не суждено.

Глава 7 Цепи покрепче прежних

Айрин хотелось остаться одной. После завтрака она отпустила слуг и служанок, разрешив им заняться собственными делами. На нижнем этаже гостиницы было шумно, и Айрин поднялась в свою комнату, закрыв дверь изнутри на ключ. Ей необходимо было собраться с мыслями.

– Он красив, богат и, кажется, неглуп, – тихо сказала она себе, смотря на свое отражение в зеркале отсутствующим взглядом. – Пока он еще виконт, но когда-нибудь он станет графом. Графиня Вальмонд – звучит неплохо. Но разве в этом дело? Что мне титулы? Я и без того баронесса Гросбери…

Сердце кольнуло. Гросбери – вот что больше всего ее заботило. Став графом, будет ли Надаль уделять должное внимание баронству? Или удовлетворится тем, что пошлет туда управляющего? Конечно, процветающий Вальмонд не сравнить с разоренным Гросбери. Но для Айрин Гросбери больше чем обычное поместье. Для Айрин Гросбери – это все. И в то же время богатство Вальмондов может изрядно улучшить положение дел в баронстве.

– Я запуталась, – прошептала Айрин. – Я ни в чем не уверена и боюсь ошибиться.

Она закрыла глаза и вызвала в памяти образ Надаля: красивый, сильный, знатный. Он говорит, что любит ее. Любит? Возможно. Разграбленное баронство Гросбери для такого жениха не самое привлекательное приданое. Тогда что же? Неужели дело в ней, в ней самой? Он ее любит? Ну… наверное… Айрин не разбиралась в таких вопросах. А любит ли его она? Уж это-то она должна знать. Должна, но она не знала. Ей было приятно его внимание, ей нравилась его внешность, импонировали его знатность и богатство. Любовь ли это? А нужна ли любовь?…

В соседней комнатке, где поселилась ее горничная, громко хлопнула дверь и послышались приглушенные голоса. Айрин открыла глаза и досадливо поморщилась. Как не вовремя! Наверное, Лаймия что-нибудь забыла. Или забежала переодеться… Из комнаты горничной донесся мужской смех. Айрин нахмурилась: неужели Лаймия привела к себе мужчину? Подумала, что хозяйки нет, и решила поразвлечься? Этого еще не хватало!

Спальня Айрин соединялась с комнаткой горничной смежной дверью, завешенной портьерой. Айрин решительно встала и, подойдя к двери, отодвинула портьеру. Уже взявшись за резную ручку, она замерла. Теперь, когда портьеры не было, слышимость значительно улучшилась, и Айрин неожиданно для себя услышала знакомый до боли голос Надаля:

– Ну что ты, прелестница, не ломайся. Иди ко мне. Айрин побледнела.

– Ваше сиятельство, – послышался взволнованный голос горничной, – вам лучше уйти. Хозяйка может вернуться, и ей это не понравится…

– Да ладно. Это все отговорки. Иди ко мне… Не хочешь? Ну тогда я приду к тебе.

Айрин услышала шум шагов, шелест платья и сдавленный женский вздох. В глазах у нее померкло. Она закусила губу, чтобы не расплакаться, и хотела уже было войти… Но вовремя передумала. Она непременно сорвется, начнет кричать, горячиться, может быть, даже впадет в истерику. Уронив тем самым свое достоинство и достоинство рода Гросбери. Это недопустимо. Лучше сделать вид, что ничего не происходит. А потом написать виконту холодное письмо с просьбой больше ее не беспокоить. А предательницу Лаймию отослать в деревню…

– Ваше сиятельство, – взмолилась за стеной горничная, – вы же хотите жениться на моей хозяйке. Я не могу… это недопустимо!

«А может, она и не предательница? – подумала Айрин и тут же поймала себя на горькой мысли: – Тогда могла бы сопротивляться и посильнее!»

– Не говори глупостей, – засмеялся Надаль. – Совсем даже напротив, скоро я стану твоим хозяином, и тебе лучше начать привыкать к этому уже сегодня. В будущем я часто буду наведываться в твою комнату.

«Он еще строит планы!» – разозлилась Айрин. Горечь сменилась в ее душе гневом.

– Это неправильно! – вскрикнула тем временем горничная.

– Еще как правильно! – воскликнул разгоряченный Надаль. – Я же не виноват, что твоя хозяйка такая худышка и редкая ханжа к тому же. В постели с ней будет скучно… Зато ты, моя сладкая, то, что надо. Все, как я и люблю, есть за что подержаться… – Лаймия взвизгнула, – и чем ублажиться. Вот увидишь, я тебя многому научу. Ты себе такое и не представляла.

Лицо Айрин покрылось пятнами. Такого унижения она еще никогда не переживала. Усилием воли она убрала руку с дверной ручки. Войти в эту комнату сейчас – значило навсегда покрыть себя позором.

– Ваше сиятельство, – голос Лаймии прозвучал неожиданно твердо, – вам лучше уйти! Прекратите все это, иначе я сейчас закричу. Я слишком уважаю свою хозяйку и саму себя, чтобы позволить вам такое.

«Так его, девочка! Молодец! Нет, я не отправлю тебя в деревню. Ты просто умница…» – приободрилась Айрин. Она думала, что виконт, получив столь решительный отпор, уйдет. Но Надаль только рассмеялся:

– Непокорная, значит? Это хорошо, это мне нравится. Я люблю покорять неприступные крепости. Брать их силой…

Послышался звонкий звук пощечины, а потом еще одной и еще.

– Вот тебе! Вот тебе! Получай! Спорить задумала, чернавка? Как бы не так! Вот тебе еще!

Айрин услышала треск рвущегося платья и испуганный, полный боли девичий стон. Гнев сменила холодная ярость. Она решительно открыла дверь.

– Что здесь происходит? – К огромному облегчению Айрин, голос ее прозвучал почти спокойно.

На узкой кровати лежала Лаймия в разорванном до пояса платье, над ней нависал Надаль. Его поднятая вверх ладонь застыла в воздухе. Рот удивленно приоткрылся.

– Ты?!

Лаймия повернула к ней свое лицо, и Айрин невольно вздрогнула: щеки девушки покраснели и опухли от тяжелых пощечин, из разбитой губы сочилась кровь.

– Госпожа, – жалобно выдавила горничная.

– Молчи! – закричал Надаль и снова замахнулся.

– Стойте! – остановила его Айрин. – Отпустите мою служанку, виконт, – сказала она холодно, но негромко.

Надаль нехотя слез с кровати.

– Ты все неправильно поняла, – заявил он, лихорадочно собираясь с мыслями.

Айрин взяла вскочившую с кровати Лаймию за руку и завела ее себе за спину.

– Ты в порядке? – спросила она.

– Я не виновата… – простонала Лаймия, страшась ее гнева.

– Поговорим позже, – мягко оборвала ее Айрин и, повернувшись к Надалю, сказала: – Виконт, вам лучше уйти.

Надаль шагнул к ней навстречу, протягивая ладони:

– Айрин, это она хотела меня соблазнить. Даже разорвала на себе платье. Я разозлился и только поэтому ее ударил…

– Может быть, я и ханжа, – перебила его Айрин, – но не дура.

Надаль покраснел.

– Ты не понимаешь… – начал он горячо.

Но Айрин не дала ему договорить.

– Будьте добры, обращайтесь ко мне на «вы», – сказала она резко и в то же время полностью себя контролируя.

Надаль осекся. Айрин спокойно прошла мимо него к двери в коридор и распахнула ее настежь.

– Вам пора идти, виконт, – сказала она громко.

В коридоре были слышны чьи-то голоса. Надаль сжал кулаки и молча вышел из комнаты. Темно-синие глаза Айрин сверкнули ледяным огнем.

– И впредь попрошу вас больше меня не беспокоить.

Надаль обернулся, хотел что-то сказать, но только махнул рукой и, сбежав вниз по лестнице, вышел из гостиницы. Айрин неожиданно почувствовала облегчение. Все решилось само собой. Не бывать ей графиней Вальмонд. И возможно, что это и к лучшему.

Первым к Рустаму пришел Гарт. Шумно ввалившись в его небольшую комнату, ставшую от этого еще меньше, он бесшабашно заявил:

– Значит, меняем дислокацию. Прощай орден, здравствуй свобода. Или куда нас там? Может, обратно в егеря? Было бы неплохо…

– Это я меняю дислокацию, Гарт, – мрачно отозвался Рустам. – Это мой глаз не видит ночью. У тебя же со здоровьем все в порядке, и ты остаешься в ордене.

– Вот еще! – фыркнул Гарт. – Ты что, хочешь от меня избавиться? Или мы больше не друзья?

– Друзья. Поэтому я и не хочу, чтобы из-за меня ты шел на жертвы. Ты должен остаться…

– Я сам решу, что я должен, – благодушно перебил его Гарт. – Без тебя, Рустам, мне будет скучно, а я этого не люблю.

– Одумайся, Гарт…

– Поздно, – усмехнулся Гарт, – я уже сообщил о своем решении командору Найтону. Обратного пути нет. Так что не потей, друг… Пойду собирать вещи.

Возражения Рустама повисли в воздухе, Гарт просто ушел и не стал их слушать. Следующим пришел Сард.

– Куда нас теперь, командир?

– Никуда, – с ходу отрезал Рустам. – Ты останешься в ордене.

– А ты, командир?

Рустам тяжело вздохнул вместо ответа.

– Нет уж, – запротестовал орк, – так дело не пойдет. Без тебя, командир, я тоже не останусь. Что делать честному орку в этих ваших каменных коробках? Когда ты рядом, я знаю, что должен делать, а если и не знаю, то все равно ни о чем не волнуюсь. Но если тебя не будет… Короче, куда ты, командир, туда и я. Дело решенное.

– Сард, – почти простонал Рустам, – я даже не знаю, что со мной дальше будет. А тебе нужно еще стать батыром. Или ты уже забыл? А где легче всего стать батыром? Конечно же в ордене, сувереном которого является сам король. Меня завтра могут отправить на покой, пропало тогда твое звание батыра, и про красавицу Анару тебе придется забыть.

При упоминании имени Анары Сард нахмурил лоб и задумчиво почесал в затылке. Но в следующую же секунду лицо его просветлело.

– Наколоть меня хочешь, командир, – сказал он весело. – Чтобы ТЫ и на покой? Никогда не поверю. Вон Гарт уже вещи собирает. А это неспроста. Ох и повеселимся!

Сард рассмеялся и направился к выходу.

– Ты куда? – спросил Рустам.

– Как куда? – удивленно переспросил Сард. – К командору Найтону, нужно доложить ему о своем решении, таков порядок.

Он открыл дверь и вышел из комнаты.

– Это тебя Гарт надоумил?! – крикнул Рустам ему в спину.

– Зачем Гарт? – донеслось до него уже из коридора. – Я и сам знаю, нам же каждую декаду устав зачитывают. Не зря, наверное.

Показавшийся на пороге Старк проводил его удивленным взглядом:

– Чего это он там про устав, командир?

– Да так, – отмахнулся Рустам. – Ты ко мне?

– Да, – кивнул Старк, заходя внутрь, – но я не один.

Вслед за Старком в комнату вошли Ласло и Локиртон. Стало тесно. Рустам решил не терять времени зря. Усадив всех троих на кровать, он сел перед ними на стул и сразу же взял быка за рога:

– Если хотите уйти из ордена – забудьте!

– Бойцы переглянулись.

– Почему? – вырвалось у Ласло.

Рустам набрал полную грудь воздуха и призвал на помощь все свое воображение.

– Ты, например, останешься в ордене ради своего отца. Он хочет, чтобы ты стал достойным рыцарем – благородным, верным, честным, храбрым, умелым, в конце концов. Лучше места для этого, чем орден, и не придумаешь. Здесь что ни рыцарь, то образец для подражания. Или скажешь, что это не так?

– Так, – вынужден был согласиться Ласло.

– Вот и решено – остаешься.

– Но мой патрон – это вы? – робко возразил парень.

Однако куда ему было тягаться с бывшим продавцом, поднаторевшим продавать компьютеры домохозяйкам, ничего в них не соображавшим. Когда на Рустама «накатывало», он был способен на многое. А сейчас его, что называется, «несло». Гарт с Сардом застали его врасплох. Этой троице повезло меньше.

– Ну и что? – нахмурился Рустам притворно. – Не забывай, что твой суверен – это его величество. А может, ты надумал бросить своего короля и опозорить свой род?

– Нет, сэр, – растерянно пролепетал Ласло.

– Я так и думал. – Рустам одобрительно похлопал его по плечу. – Веди себя достойно, носи плащ наймана с честью и постарайся меня не опозорить.

– Да, сэр!

– Теперь Локиртон. – Рустам перевел взгляд на Локиртона. – Ну, тут и думать нечего. Мы прослужили с тобой недолго, но я успел узнать тебя как честного и верного солдата. Ты никогда не ныл и не отлынивал от тяжелой работы. Не делай этого и теперь. Локиртон неуверенно кивнул.

– Я ценю твой порыв, – продолжил Рустам, – но служба на то и служба, что зачастую приходится делать то, что тебе не нравится. И ты об этом знаешь не меньше моего.

Теперь дошла очередь и до Старка. По его упрямому взгляду Рустам понял, что Старк приготовился спорить до последнего. Рустам непритворно вздохнул, взгляд его потеплел.

– Старки, помнишь Лондейл? – сказал он неожиданно.

Старк заметно растерялся:

– Помню, командир.

– Вот время было. – Рустам с грустью покачал головой. – Сколько хороших ребят мы тогда потеряли… Помнишь вылазку?

– Да, командир, – кивнул Старк и обиженно напомнил: – Меня вы в нее не взяли, оставили вместе с Жано в городе.

– Потому и не взяли, – мягко отозвался Рустам, – что вы нужны были в Лондейле. Ты думаешь, я не хотел вас тогда взять? Или думаешь, что я вам не доверял?

Старк решительно мотнул головой:

– Конечно нет, командир. Нельзя было оставлять полк без офицеров, мы понимали…

– Тогда пойми и сейчас – Голос Рустама затвердел. – Орден не для красоты создали. Командор и трое рыцарей погибли. Еще двое, Дитон и я, вышли из строя. Убили Тарпендера, Гарт с Сардом уже сообщили о своем уходе. А тут еще и ты… Кто-то должен остаться, Старк. В ордене много молодежи. А за твоей спиной Лондейлская осада и Прайтенбери. Ты ветеран, черт возьми! И ты обязан остаться. Понимаешь?

Старк посмотрел на него умоляющим взглядом. Но Рустам остался непреклонен. С явной неохотой Старк кивнул:

– Ты прав, командир.

– Вот и хорошо. – Рустам окинул взглядом их хмурые лица и улыбнулся: – Ну что вы прям… Вы же найманы, а не абы кто. Не позорьте орден, пехота.

Ребята немного приободрились. Тепло попрощавшись, они ушли, их ожидала служба.

Оставшись один, Рустам меланхолично подытожил:

– Три – два, вот только непонятно, в чью пользу.

Айрин собиралась лечь спать пораньше. Это ее последняя ночь в столице, и перед предстоящей дорогой домой нелишним было бы хорошенько выспаться. Она расчесывала волосы перед зеркалом, когда в дверь протиснулась бойкая молодая девушка, заменившая на время Лаймию.

– Ваша милость, к вам гость.

– И кто же это?

– Его сиятельство граф Вальмонд.

Айрин недовольно нахмурилась.

– Ты хотела сказать, виконт, – поправила она девушку.

– Нет, ваша милость, это граф, отец виконта.

Айрин задумалась. С подлецом Надалем с этого дня она не хотела иметь ничего общего. Но как быть с графом? Не принять его будет возмутительной невежливостью. В конце концов, отец за сына не в ответе. До этого времени она знала графа только с хорошей стороны. Он был дружен с ее отцом.

– Передай графу, что я приму его через несколько минут. А потом возвращайся, поможешь мне привести себя в порядок.

Граф Вальмонд, в отличие от своего сына, был невысок ростом, но всегда держался с достоинством, отточенным многими поколениями знатных предков. Он тепло, по-отцовски поздоровался с Айрин и сел в предложенное ею кресло. Большое красивое лицо его было грустным.

– Я слышал, ты прогневалась на моего лоботряса, – сказал он просто и но-семейному. – Как я тебя понимаю, моя дорогая Айрин, он такой повеса. – Граф слабо улыбнулся. – Ты же позволишь мне обращаться к тебе, как и прежде, запросто?

Айрин не знала, что именно было известно графу, поэтому просто вежливо наклонила голову.

– Спасибо, дорогая. Не люблю лишние церемонии между близкими людьми. Эх, как жалко, что с нами нет твоего отца. – Граф вздохнул. – Он бы живо привел моего сорванца в чувство. Я знаю, что иногда Надаля заносит, он делает глупости, влезает во всякие истории. Но это все молодость. В нем играет кровь. Конечно, это его не оправдывает. Но я вспоминаю себя в его годы и вспоминаю твоего отца, мы были не лучше, уж поверь.

– К чему этот разговор, граф? – спросила Айрин. – Вы знаете, что я всегда к вам хорошо относилась, и, что бы там Надаль ни натворил, мое отношение к вам не изменится.

– Я знаю, – качнул головой граф. – Но дело не во мне, я беспокоюсь о вас, о молодых. Можешь мне поверить, я уже много времени переживаю, думая о том, как тяжело приходится дочери моего друга сейчас одной. Совсем одной. Гросбери разорено. Эти проклятые эльфы никого и ничего не пощадили. Это ужасно. И что еще хуже, ты совершенно одинока. Я вижу свой долг, Айрин, в том, чтобы тебе помочь. Видит бог, я так радовался, когда узнал, что вы с Надалем сблизились.

– Ах вы об этом…

– Да, об этом, – решительно подтвердил граф. – Я отношусь к тебе как к дочери, и мне хотелось бы и называть тебя дочерью. Если вы с Надалем поженитесь, это было бы лучшим решением для всех. Ты вошла бы в нашу семью, и моя душа наконец-то успокоилась бы. И уж поверь, я бы приглядел за тем, чтобы Гросбери восстановило свое былое процветание. Я это обещаю.

Айрин молчала. Если бы этот разговор состоялся хотя бы на день раньше, она бы уже готовилась к свадьбе. Но после сегодняшнего происшествия это было невозможно.

– Что же ты молчишь, дочка?

– Айрин подняла голову:

– Вы знаете, что сегодня произошло, граф?

Граф не ответил, но по его глазам Айрин поняла, что он знает все.

– Мне очень горько это вам говорить, граф, но боюсь, что наш союз невозможен. Надаль и я не созданы друг для друга.

– Полноте! – Граф встал и в волнении прошелся по комнате. – Неужели все это из-за какой-то служанки? Не слишком ли много чести для простолюдинки? Айрин посмотрела на него с удивлением:

– При чем здесь это? Ее происхождение неважно, важен сам проступок, граф.

Граф остановился, заложив руки за спину, нахмуренный и недовольный.

– Я понимаю, ты оскорблена, дочка. Но такова уж мужская природа. Когда в жилах играет горячая, молодая кровь, мы теряем голову. Посмотри на это с другой стороны: у него хватило благоразумия выбрать служанку. Если бы это была графиня, баронесса или даже самая захудалая дворянка, я бы и сам заявил, что брак после подобного невозможен. Но это… Это же даже и нельзя назвать изменой. Служанка… Фи! Подобное происходит во всех замках, и разумные женщины смотрят на это сквозь пальцы.

– Он ее ударил! – возмущенно воскликнула Айрин.

– Безусловно, неприятно, – красивое благообразное лицо графа скривилось в гримасе, – но слуг иногда бьют, и это в порядке вещей.

– Может быть, – сухо заметила Айрин. – В ваших словах есть своя правда, не спорю. Но это ничего не изменит. Я никогда не выйду замуж за Надаля.

Граф вздохнул, задумчиво поиграл скрытыми за спиной пальцами и снова сел в кресло.

– Айрин, мне не хотелось тебе этого говорить. Но твое упрямство не оставляет мне выхода. Незадолго до войны твой отец занял у меня под процент тысячу золотых.

– Я ничего не знала об этом. – Айрин была ошеломлена. Тысяча золотых? До войны это было не так уж и много, но сейчас…

– Ты и не могла знать об этом, – пожал плечами граф. – Но можешь не сомневаться, заем должным образом оформлен в торговой палате. Я считал, что это из лишнее, но твой отец настоял. Если хочешь, можешь проверить.

Айрин машинально кивнула. Тысяча золотых – огромные деньги. Что же делать?

Граф наклонил к ней свою седую голову и доверительно заметил:

– Если бы мы стали родственниками, я бы порвал расписку. Какие могут быть счеты между отцом и дочерью, не правда ли?

– Я уже говорила вам, граф, что не выйду за Надаля замуж, – ослабевшим, но все еще твердым голосом повторила Айрин. – Я верну вам деньги и погашу долг своего отца.

Граф откинулся на спинку кресла, лицо его затвердело.

– Что же, я уважаю ваше решение, – сказал он официально, подчеркнуто переходя на «вы». – И раз уж вы по-прежнему непреклонны, баронесса, вынужден просить вас погасить долг полностью. С вас ровно пять тысяч сто пятьдесят золотых монет…

– Как?! – воскликнула Айрин, теряя самообладание. – Вы же говорили всего о тысяче.

– Да, – подтвердил граф, – основная сумма долга – тысяча золотых. Остальное – набежавшие проценты.

– Так много? – вырвалось у Айрин.

– Можете проверить в торговой палате, – холодно ответил граф. – Прошло достаточно много времени, война и прочее… Много всего случилось. Мне кажется, что барон думал рассчитаться через пару месяцев, не более. Но что поделаешь, жизнь внесла свои коррективы.

– Когда… – Голос Айрин невольно сорвался. – Когда вам нужны будут деньги?

– По закону, – строго сказал граф, – как баронессе, я обязан дать вам пять дней сроку. Через пять дней вы должны рассчитаться.

Айрин прикрыла глаза и нервно сглотнула. Такую сумму ей не найти и за год. Даже тысяча была для нее кошмаром, а пять тысяч – это просто нереально.

– Если в назначенное время вы не рассчитаетесь, – продолжил граф зачитывать жестокосердный приговор, – я вынужден буду обратиться в геральдическую палату, чтобы отсудить в уплату долга баронство Гросбери.

У Айрин закружилась голова, ей стало дурно. С трудом она взяла себя в руки. Граф встал, собираясь, по-видимому, уходить, она тоже встала. «Хорошо, что под платьем не видно, как дрожат ноги», – мелькнула в голове глупая мысль.

– Айрин, – тон графа снова изменился, – мое предложение по-прежнему в силе. Прости Надаля и выходи за него замуж, и я разорву расписку. Поверь, мне это также неприятно…

– Граф, у меня есть еще пять дней, – невежливо перебила его Айрин. – Если я не найду денег, мы продолжим этот разговор, если, конечно, вы еще не передумаете. Но пока… дайте мне прийти в себя, – сказала она честно.

– Хорошо. – Граф вежливо склонил голову на прощание. – Я не передумаю, будь уверена.

После его ухода силы оставили Айрин, и она устало опустилась в кресло. На глазах появились долго сдерживаемые слезы. Как все было просто еще вчера. И как все стало плохо уже сегодня…

– Нет! Я не буду плакать, я буду драться! – прикрикнула она на себя. – Распускать нюни и рвать от бессилия волосы недостойно Гросбери.

В комнату заглянула ее новая горничная:

– Вы меня звали, ваша милость?

Айрин поспешно вытерла выступившие слезы.

– Нет, но ты мне нужна.

– Да, ваша милость?

– Граф Лондейл сейчас в столице. Спустись вниз и попроси хозяина гостиницы выделить тебе провожатого. После чего немедленно отправляйся к графу и передай ему на словах, что мне нужно с ним увидеться. Ты знаешь, в какой гостинице его искать?

– Да, ваша милость.

– Прекрасно, тогда не теряй времени.

Король вошел в ореховый кабинет веселый и разгоряченный. Ожидавший его граф Честер почтительно поклонился.

– Надеюсь, Честер, что дело срочное, – попенял ему Георг, садясь на свое место. – Мне пришлось прервать очень важное и интересное совещание.

– Поверьте, ваше величество, дело не только срочное, но и весьма важное.

– Выкладывай. – Глаза Георга все еще улыбались.

– Пришли известия из ставки герцога Эландриэля, ваше величество. Мои предположения подтвердились, покушения на время прекратятся.

– Это хорошая новость, но она могла и подождать, – заметил Георг.

– Да, ваше величество. Но есть и другая, которая ждать не может. Герцог Аркский через начальника своей тайной полиции планирует поднять в Глинглоке мятеж.

– Серьезная заявка. – Глаза короля перестали улыбаться. – Среди знати всегда достаточно недовольных, считающих, что их обделили, и рвущихся к власти.

– Вот именно, ваше величество.

– И кого же они прочат на мое место?

Граф назвал имя. Георг искренне удивился:

– Знатный род. Но претендовать на престол? Бароны не согласятся. Какая-то чушь получается, Честер.

Граф положил перед ним на стол листок, на котором было написано названное им имя. От этого имени отходила стрелка, которая вела к другому имени – женскому.

– Этот листок прямо из кабинета герцога.

– Хорошая работа, – похвалил Георг. – Но что это значит?

– Ваше величество, Айрин Конелли, баронесса Гросбери, вовсе не является дочерью покойного барона, как думают все. Она дочь его сестры, также ныне покойной, и вашего отца, короля Карла Третьего.

Георг открыл рот и закрыл. Лицо его выражало даже не удивление, а настоящее потрясение.

– Я ничего не знал, – сказал он наконец.

– Никто не знал, ваше величество, – мрачно отозвался граф. – Королю удалось скрыть это даже от меня. Но сомнений нет, целители уже проверили, она принадлежит к роду Нойманидов.

– Она женщина…

– Да, но она может родить сына, который и станет королем. А Вальмонды будут при нем регентами, ваше величество.

– Но как об этом узнал Аркский герцог?

– Герцог ничего и не знал, а вот его начальник полиции знал. Откуда – нам пока неизвестно, но мы над этим работаем, ваше величество.

– Айрин моя сестра, вот уж не думал… – Георг осекся и посмотрел на графа. – И что же ты предлагаешь?

– Ее потомство будет постоянной угрозой для вас, ваших будущих наследников и для всего королевства, ваше величество. Необходимо принять меры…

Глаза Георга сузились.

– Ты сошел с ума, Честер. Как бы там ни было, она моя сестра и к тому же абсолютно ни в чем не виновата. Я не позволю, чтобы с ней что-нибудь случилось. И тем более никогда сам не причиню ей зла.

Граф промолчал, но взгляда не опустил. Георг откинулся на спинку стула и задумался. Наличие незаконнорожденной сестры само по себе не было проблемой. Но ее ребенок мог стать тем знаменем, под которым сплотились бы недовольные. Георг не сомневался, что справится с мятежом, но сколько потрясений придется пережить королевству, сколько голов придется отрубить, сколько сил будет потрачено впустую… Не проще ли принять «меры», как советует Честер? Одна жизнь в обмен на десятки тысяч. Георг не строил иллюзий, нельзя управлять королевством в белых одеждах. Из двух зол меньшее – этим принципом руководствуются все правители. У королей своя мораль.