Текст книги "Глинглокский лев. (Трилогия)"

Автор книги: Аркадий Степной

сообщить о нарушении

Текущая страница: 45 (всего у книги 58 страниц)

– Оборотни могут размножаться?

– В третьей стадии – да. Но только с дикими самками, и потомство будет самое заурядное, звериное.

– Насколько оборотни опасны для человека? – прищурился Рустам.

– Не знаю, – ответил целитель. – Разве что… нет, не уверен. Спросите об этом у своих егерей, сэр рыцарь. Уж они-то должны знать.

– Разумно, – кивнул Рустам после недолгого раздумья. – Кто у нас самый опытный? – спросил он у Гарта.

– Сержант Вацлав, – не раздумывая, ответил Гарт.

– Зови.

Гарт кивнул и вышел из комнаты.

· Можно по оборотню определить, нападал ли он на человека? Или там на эльфа или гоблина, неважно.

– По человеку такое определить точно нельзя, – задумчиво произнес целитель. – Но по оборотню… в них много магии. Пожалуй, можно. Я даже припоминаю кое-какие случаи, описанные в хрониках ордена. Но зачем вам это нужно?

– Нужно, – мягко, но убедительно сказал Рустам. – Очень нужно. Сможете?

– Мне потребуется время.

– Конечно.

Вернулся Гарт и привел с собой сержанта Вацлава, немолодого крепкого мужчину с рыжими, унылыми усами.

– Сержант, – не стал мешкать Рустам, – насколько опасен оборотень для человека?

– Для безоружного очень опасен, – с ходу ответил сержант, – особливо для бабы или ребенка. Но если пойти на него вдвоем-втроем, да с рогатинами, да с арбалетом…

– Сержант, ты не понял, – перебил его Рустам. – Я хочу знать, часто ли оборотни нападают на человека.

И вот тут Вацлав задумался.

– Пока оборотень живет с людьми, – наконец начал он осторожно (а Рустам про себя отметил – первая стадия), – то тогда это зависит от человеческого нрава, сэр. Если оборотень и до укуса был «людоедом», то он людоедом и станет. Если же нрав у него был нормальный, то ничего и не будет, так, поозорничает малость. Когда же уйдет в лес, – (вторая стадия, отметил про себя Рустам), – то в зверином виде людей будет чураться, разве что в человеческом обличье будет изредка приходить. И тут опять-таки все от нрава будет зависеть. Ну а когда совсем зверем станет, – (третья стадия, заметил Рустам), – тогда уж все просто, от волка иль там от медведя отличаться не будет. Чистый зверь, на людей будет нападать разве что от сильного голода или страха. Хотя бывают и такие, сэр, что становятся записными людоедами, но такие и среди обычных диких зверей попадаются. Издавна известно: если зверь к человечине пристрастится, зверь должен умереть.

Сержант замолчал. Рустам некоторое время переваривал услышанное и думал. Потом поднял голову, и вид у него при этом был, как у человека, нашедшего на дороге золотую монету и пробующего ее на зуб – а ну как фальшивка?

– А теперь слушайте меня все внимательно, – сказал он отчетливо и громко. – Если мы поставим на оборотня метку, подобную той, что ставят солдатам и безнадежным, это поможет нам контролировать их, не убивая, или нет?

У бургомистра Блокстери, как огромная ценность, хранился выделенный ему на время разговорник. Рустаму стоило немалого труда убедить его позволить им воспользоваться. После нескольких часов уговоров, угроз и неприкрытого шантажа доступ к разговорнику был получен, и Рустам смог связаться со своим маркграфом.

– Чушь! – фыркнул Седрик, выслушав предложение Рустама. – Столько хлопот ради обычных оборотней! Да и где мы найдем столько целителей? Ведь потребуется к каждой егерской сотне приставить хотя бы по одному. Не заморачивай себе и мне голову, просто убей их.

– Ваше сиятельство, – не сдавался Рустам, – вся вина этих людейтолько в том, что им не повезло. К тому же их можно использовать в приграничных лесах для обнаружения нарушителей.

Маркграф задумался, но потом отрицательно помотал головой:

– Слишком много возни. Не понимаю – к чему?

– Ваше сиятельство, процент людоедов среди оборотней невелик. Если перебить людоедов, оставшиеся вполне адекватны и не более опасны, чем обычные звери.

Маркграф потеребил подбородок и спросил напрямик:

– Тебе-то это зачем?

Рустам пожал плечом, он и самому себе не мог объяснить, зачем ему это. Просто знал, что НАДО, а зачем – не знал.

Впрочем, не зря говорят, что со стороны видней. В глазах Седрика появилось понимание.

– Ах да. Убивать и терять… Послушай, я все еще считаю, что все это глупости. Но ты заслужил серьезное к себе отношение. Вчера в Норфолд приехал его величество, я предоставлю решать ему. Как он скажет, так и будет.

– Спасибо, ваше сиятельство.

– Не за что. Особо не надейся, уж больно бредовая у тебя идея.

На следующий день Седрик Тревор, маркграф Норфолда, сам вышел на связь.

– Королю понравилась твоя идея, – сказал он без обиняков.

– Ваше сият…

– Ладно, ладно, – прервал его Седрик взмахом ладони. – Не надо благодарностей, я – то как раз выступал против. Но королю понравилось, а заодно и королевские целители заинтересовались не на шутку. Пообещали, что орден выделит необходимое количество целителей (что уже само по себе сделало твою идею полезной), и горят желанием приступить к делу немедленно. У тебя там, кажется, целая семья оборотней под рукой, не так ли?

– Так точно, ваше сиятельство. Отец, мать и трое сыновей.

– Что говорит местный целитель, есть на них «разумная» кровь или нет?

– Нет, ваше сиятельство. Ауры чистые, никого из разумных они никогда не кусали и не убивали.

– Тогда жди гостей, сегодня же выедут к тебе двое сильнейших целителей королевства. У них есть идеи о каких-то особо мудреных метках, которые не только позволят отслеживать оборотней, но и удержат их от нападения на разумных. И им не терпится их опробовать. Хотя нет, отставить. Ждать гостей будут бургомистр с целителем. А для тебя новое дело. Отправляйся с отрядом в баронство Гросбери. Оттуда то и дело приходят дурные вести, нужно почистить тамошние леса. Понял?

– Да, ваше сиятельство. Отправимся сегодня же.

– Вот и молодец, – похвалил его Седрик и поинтересовался: – Кстати, как там мой крестник Ласло?

– Нормально, ваше сиятельство. Вот только… – Рустам замялся.

– Что такое? – нахмурился Седрик.

– Я не представляю, что мне с ним делать, ваше сиятельство. У меня никогда не было оруженосца.

– Ну да, конечно же, – спохватился Седрик, – я иногда забываю, что ты чужемирец. Короче, слушай: Ласло Раймонд сын моего хорошего товарища. У него благородная и достойная, но небогатая семья. Я послал к тебе Ласло, чтобы ты воспитал из него настоящего рыцаря – честного, верного и правильного.

– А как это сделать? – вырвалось у Рустама. Седрик усмехнулся:

– Гоняй его до седьмого пота, держи в черном теле, но никогда от себя не отпускай. Пусть всегда ходит рядом и учится. Если найдется время, объясняй ему свои решения и отвечай на вопросы. Если времени не найдется, то просто держи его рядом. И гоняй побольше, молодым оруженосцам это полезно.

– А почему именно я, ваше сиятельство? – успел спросить Рустам.

Но маркграф лишь рассмеялся и оборвал связь.

– А тут ничего, симпатично, – сказал Гарт, окинув взглядом возвышавшийся замок. Оценив высоту стен и крепость новых ворот, он даже прищелкнул языком от удовольствия. – Хорошее гнездышко, в случае нужды да с грамотным гарнизоном годами можно осаду удерживать.

– Будем надеяться, не придется, – усмехнулся Рустам.

– Да и деревенька хорошая, – не унимался Гарт, – хоть и свежеотстроенная, но вся такая из себя ладная и добротная, аж приятно. Чувствуется крепкая хозяйская рука.

– Может, тебе стоит остаться? – подколол его Рустам. – А что, хорошая идея. Остепенишься, хозяйством обзаведешься, возможно, даже постоялый двор откроешь.

– Да ладно тебе, командир, – отмахнулся Гарт. – Я всего-навсего отдаю должное здешнему барону. Смотри, нам еще ехать и ехать, а стража-то уже всполошилась. И действует ладно, без суеты и паники. Сейчас вышлют нам навстречу патруль, а заодно и под прицел возьмут, дабы в случае чего сразу того.

– А здесь и в самом деле все строго, сэр Рустам, – вмешался в разговор оруженосец Ласло.

– Вот видишь, командир, – засмеялся Гарт, – даже малой просек.

Будь это дня два назад, Ласло бы непременно покраснел, а сейчас уже ничего, привык.

– А чего тут просекать? – пожал он плечами, – Достаточно сравнить с баронством Хайдендери, вот уж где бардак так бардак. А все этот старый козел виноват, тоже мне барон в двенадцатом поколении.

Рустам закашлялся.

– Ласло, – начал он холодно и официально, – если унтер-офицер Гарт и сыплет бранными словами, то, учитывая его грубую натуру и огромный опыт, это вполне простительно. А вот зачем повторяет его слова мой оруженосец и дворянин, становится уже неясно.

– Да я от дворян слышал словечки и похле… – начал было Ласло, но наткнулся на взгляд своего патрона и умолк на полуслове.

– Тем более что у унтер-офицера Гарта есть множество достоинств, на которых и нужно акцентировать внимание молодому оруженосцу, – продолжил Рустам. – И когда я говорил тебе брать с него пример, то имел в виду прекрасное владение оружием, высокие командирские навыки и отличную дисциплину.

На этот раз Ласло все-таки покраснел.

– Я понял, сэр Рустам, – сказал он покаянно.

– Это радует.

Ласло покраснел еще больше (кажется, это все-таки неизлечимо) и, придержав поводья, немного отстал.

Рустам посмотрел на многозначительно качавшего головой Гарта и тяжело вздохнул:

– Я становлюсь занудой?

– Самую малость, – обнадежил его Гарт. – К тому же, Рус, ему это полезно, пускай привыкает. О, а вот и высокая встречающая комиссия.

К ним навстречу от замка выехали десяток верховых стражников в кольчугах и шлемах с забралами. Крестьяне же вопреки ожиданиям не поспешили укрыться в замке, а разошлись по домам. Чтобы через несколько минут собраться на площади с копьями и самострелами. Рустам против воли улыбнулся. Да, здесь его егеря без нужды, местные в случае чего и сами разберутся хоть с разбойниками, хоть с диверсантами. Отрадно видеть.

Шагах в двадцати стражники остановились. Вперед выехал крепко сложенный и ладно скроенный всадник.

– Остановитесь и назовите себя! – прокричал он строго.

– Сэр Рустам Алматинский, старший егерь его сиятельства маркграфа Норфолда, со своим отрядом! – прокричал в ответ Гарт.

Всадник оглянулся на своих товарищей, как показалось Рустаму, с некоторым недоумением и неожиданно выкрикнул:

– А тебя, случаем, не Гарт звать?

– Случаем Гарт, – ответил озадаченный Гарт. – А ты-то кто такой?

Всадник подъехал вплотную, спешился и снял шлем.

– Карвин, ты, что ли? – удивленно спросил Рустам.

– Он самый, ваша милость, – улыбнулся бывший капрал лондейлской городской стражи и бывший унтер-офицер третьего Лондейлского ополченческого полка.

Рустам спрыгнул на землю и крепко его обнял. А сразу после его объятий Карвин угодил в медвежьи объятия Гарта. В общем, встреча получилась теплой.

– Ты как здесь оказался? – спросил Рустам, когда с приветствиями было покончено и они снова сели на коней, чтобы продолжить путь.

– Так наш граф – чтоб небо над его головой было всегда безоблачно – сам меня сюда послал с сотней ребят покрепче. И наказ дал строгий: охранять баронессу Гросбери и ее имение не хуже лондейлских городских улиц.

– Так здесь что же, – вмешался Гарт, – не барон, а баронесса?

– Знамо дело, баронесса. – Карвин даже пожал плечами: дескать, чего же здесь удивительного? – Старый ж барон вместе с сыновьями еще в первые месяцы войны погиб. А нового пока нет. Одно время думали было, что у баронессы может что-то с сыном нашего графа получиться. Ан нет. Не срослось у них, да и неудивительно это. У сэра Хорнблая другая зазноба, еще с довоенных времен, да и Айрин наша к нему как к брату относится. А жаль, хорошая была бы пара.

– Подожди, подожди, – остановил его Гарт. – Айрин? Так это же…

– Ну да. Удивительно, что вы запамятовали. Она вам жизнь спасла, а вы…

– Да нет, – махнул рукой Рустам, – мы ее помним. Просто все так перемешалось, как-то даже и не подумали. Что ж, тем лучше, удобный случай поблагодарить за прошлое.

Тонкая кольчуга защищает стройное тело, на поясе отцовский меч, длинные черные волосы собраны в тугой хвост, и только непокорная челка колышется от ветра над строгими глазами. Именно такой предстала баронесса перед их взглядами. Рустам спешился и поклонился. Его примеру последовали егеря и Ласло с Гартом.

– Госпожа баронесса, мы очень рады видеть вас в добром здравии. И я хочу, хоть и немного запоздало, поблагодарить вас за…

– Не стоит, сэр Рустам, – остановила его баронесса. – Мы все делали одно общее дело, и если перечислять достоинства каждого из присутствующих, то благодарности затянутся до вечера.

Оказывается, краснеть умеет не один только Ласло, хотя у Рустама это получилось все-таки не так эффектно.

– Как вам будет угодно, госпожа баронесса.

– Для вас, сэр Рустам, просто Айрин.

– Спасибо, госпо… кхм… Айрин.

Айрин улыбнулась, но даже улыбка у нее вышла строгой.

– Господа, прошу вас всех проследовать в мой замок. – Она гостеприимно повела рукой. – Вы устали с дороги, отдохните. О ваших лошадях и снаряжении позаботятся. Бани уже разогревают, сможете помыться и переодеться в чистое. А вечером мы устроим пир.

Когда они уже прошли в замок, Рустам улучил момент и тихо сказал баронессе:

– Э-э-э… Айрин. Насчет пира – это лишнее. Мы знаем, как тяжело сейчас на восстановленных землях, и всегда возим с собой сухой паек. Нас целая орава, право, не стоит, обойдемся.

Айрин остановилась и внимательно на него посмотрела. Рустаму стало не по себе от изучающего взгляда темно-синих глаз, и он невольно потупился. Девушка рассмеялась.

– Сэр Рустам, – начала она говорить, и впервые в ее голосе появились веселые нотки, – можете не переживать, вы нас не объедите. У нас хорошие рыбаки, и если вы и ваши люди не возражаете против исключительно рыбного меню – тройной ухи, жареной полосатки и запеченного лосося, – то пир получится на славу.

– А… э… нет, не возражаем, – нашелся наконец Рустам.

– Замечательно. А пока отдыхайте. Вот эти покои предназначены для вас, вашего оруженосца и вашего славного унтер-офицера Гарта.

– Ух, какая девушка! – взмахнул Гарт кулаком, когда они остались втроем.

– Да, лицо красивое, – кивнул Ласло, – особенно глаза. Но фигурка… слишком худая, на мой взгляд.

– Балда. – Гарт выразительно постучал кулаком по лбу. – Я про характер. Смотри какая – настоящая баронесса. Целому отряду – и отдохнуть, и помыться с дороги, да еще и пир вечером, это в такие-то трудные времена. Эх, давно нас так не встречали. Вот что значит – Хозяйка! А ты – «фигурка», «фигурка». В то время как для солдата главное – внимание и домашний уют.

– Да, – согласился Рустам, – девушка решительная.

– «Решительная» не то слово, командир! – даже возмутился Гарт. – Хозяин, то есть Хозяйка с большой буквы. Помнишь, как она тогда из арбалета… А впрочем, ты не помнишь, ты же тогда без сознания был.

– А что это за история с арбалетом? – навострил уши Ласло.

– О, это та еще история, малой, – усмехнулся Гарт.

– Расскажи.

– Почему бы и нет. Можно, командир?

– Рустам подумал и кивнул:

– Рассказывай, Ласло это только на пользу пойдет.

– Тогда слушай. Дело было во время Лондейлской осады…

– Ух ты, Лондейлская осада! – совсем по-мальчишески воскликнул Ласло, и глаза у него загорелись от возбуждения.

– Это для тебя «ух ты», – строго заметил Гарт. – А для нас все было всерьез и очень страшно. Мы совершили ночную вылазку, чтобы сжечь катапульты. Из города вышли шесть сотен, а вернулись всего семнадцать бойцов. В той вылазке мы потеряли очень многих, в том числе и одного замечательного парня. – Голос Гарта дрогнул, а Рустам отвернулся, чтобы скрыть ненароком помрачневший взгляд. Почувствовавший неладное Ласло затих. – Он был ненамного старше тебя, и мы тоже называли его «малой», так что ты можешь не обижаться, это почетное прозвище. Наш малой дослужился до капитана и погиб как настоящий солдат. А сэра Рустама тогда покрошили чуть ли не на кусочки, трое целителей с огромным трудом вытащили его с того света.

Во взгляде Ласло, брошенном на Рустама, проявились облегчение и восторг. Признаться, наблюдая за тем, как сэр Рустам держится в седле, Ласло стал сомневаться в своем патроне. Однако слова Гарта вернули ему уважение к командиру и душевное спокойствие. А Гарт тем временем продолжал рассказывать:

– Несмотря на усилия целителей, сэр Рустам оставался без сознания и был ужасно плох. И за ним в качестве медсестер тогда ухаживали не кто-нибудь, а баронесса Айрин и молодая графиня Лондейлская Ральдина. А потом в один прекрасный день в госпиталь пришла убийца, чтобы убить твоего патрона, сэра Рустама.

– Пришла? – удивился Ласло.

– Да, именно пришла, – подтвердил Гарт. – В герцогстве Аркском есть орден женщин-убийц – «дикие кошки». Страшная штука. Представляешь, заходит в комнату эдакое прекрасное создание – стройная белокурая красавица. Закрывает за собой дверь, мило улыбается и начинает экзекуцию. У нас есть друг – двухметровый орк, настоящий боец, так его с одного удара размазало по стенке.

– Не может быть! – не поверил оруженосец.

– Еще как может, – зло усмехнулся Гарт. – Собственными глазами видел. А следующим ударом эта бестия вышибла из меня мозги. С трудом встаю на ноги, перед глазами все плывет и размывается. Руки не слушаются! А эта тварь отшвырнула графиню Ральдину и с кинжалом нависла над командиром.

Ласло посмотрел на Рустама, как бы прося подтверждения захватывающему рассказу.

– Я этого не видел, – поднял тот вверх ладони, – я в это время был без сознания. Но Гарт говорит чистую правду, можешь потом как-нибудь расспросить баронессу Айрин, она подтвердит.

– Конечно, подтвердит, – уверенно заявил Гарт. – Потому что, когда я уже думал, что все, сейчас мы все умрем, баронесса Айрин взяла гоблинский подарок сэру Рустаму – заряженный арбалет – и хладнокровно выстрелила этой твари в грудь. И только благодаря ей мы с тобой сейчас и разговариваем.

– Вот это да! – восхищенно воскликнул Ласло. История превзошла все его ожидания, безоговорочно пленив восторженное воображение.

– То-то же, – удовлетворенно сказал Гарт. – А то «фигурка» ему, видите ли, не нравится. Какая, к черту, может быть фигурка, когда есть такой стальной характер?!

Полосатка – это такая маленькая озерная рыбка. Если ее правильно обжарить, то ее можно есть целиком, с костями, головой и даже хвостом. Мм, безумно вкусно. Рустам обжирался как волк, из последних сил стараясь соблюдать приличия, но разве можно удержаться…

Пир, как баронесса и обещала, вышел на славу. Хмельного было мало, что в нынешних обстоятельствах было скорее достоинством, а рыбы было много, что было достоинством вдвойне. Когда голод был не то чтобы утолен, но больше уже просто не лезло, Рустам решил поговорить о деле. Сыто отдуваясь, он спросил у сидевшей рядом баронессы:

– Нам сказали, что у вас здесь неспокойно. Это что, была ошибочная информация?

Айрин помрачнела и подозвала ближе Карвина.

– К сожалению, это не ошибка, сэр Рустам. В наших лесах орудует большая шайка разбойников.

Рустам посерьезнел и, подобравшись, поманил к себе рукой Гарта.

– Сколько их?

– Не меньше двух сотен, – ответил Карвин.

Рустам и Гарт переглянулись, у них было четыре пула егерей, почти в два раза меньше.

– Серьезные бойцы? – спросил Гарт.

– Не крестьяне, – ответил Карвин, – но и воинов, судя по всему, мало.

– Воры? – качнул головой Рустам.

– Они самые, – подтвердил Карвин. – До нас не лезут, боятся. Пару раз было сунулись, но мы подстрелили парочку, и они теперь стороной ходят.

– Чем же они тогда промышляют? – спросил Рустам.

– Северный тракт грабят, – нахмурился Карвин. – Ту часть, что к замку близко подходит, не трогают, но если на день-два пути, то беспредел полный.

– Насколько все плохо? – прищурился Гарт.

– Сотни человек каждую декаду, – ответила вместо Карвина Айрин. – Я как-то упросила Хорнблая проехаться по тракту с воинским отрядом. Так они несколько дней хоронили трупы. Это же тракт, по нему ежедневно идут обозы.

Рустам посмотрел на Гарта, тот понимающе кивнул:

– Завтра?

– За два часа до рассвета, – тихо подтвердил Рустам и приказал: – Заканчиваем банкет, всем спать!

Двое суток они шарили в лесной полосе вдоль северного тракта – безрезультатно. Следы разбойников им попадались часто, но самой банды не было. Тогда Рустам изменил тактику. С основной частью отряда он занял позицию в центре района поисков и разослал во все стороны пятерки разведчиков. На четвертый день разведчики нашли банду.

К черту жесткое седло! К черту кровавые мозоли! Скорость, скорость, скорость! Все остальное неважно. Вислоухая лошадка, словно почувствовав настроение наездника, мчалась не хуже меклебурского жеребца. Рустам слушал сбивчивый доклад разведчиков, не снижая хода и выжимая скорость до предела.

– Большой обоз… с возвращающимися беженцами, – выкрикивает разведчик, глотая звуки. – Охраны нет… понадеялись на количество… отбиваются кольями… безрезультатно. Разбойников насчитали двадцать два десятка… вооружены копьями, топорами и даже мечами… луков мало… арбалетов и того меньше. Лошади есть у всех… усталые, а запасных нету.

За очередным поворотом предстала страшная картина. Сотни тел, мужчины и женщины, изрублены, изнасилованы, поруганы… Как будто снова война. Как будто ничего не закончилось. Все, как и раньше. Только в этот раз это сделали не эльфы… а люди. Кровь, впитавшаяся в листву, покрывшая пятнистым ковром свежую зеленую траву. Растоптанная весна…

Кровавая пелена застилает Рустаму глаза, холодная ярость взрывает мозг, выворачивает душу. Таким его егеря еще не видели. И одному только Гарту знакомо это состояние ледяного бешенства, охватившее его друга. Обманчиво спокойные слова – и порывистые, резкие движения.

– Куда они увели повозки, в лес? – слышит Рустам свой голос словно издалека.

– Нет, – мотают головой разведчики, – прямо по дороге, сэр. Ничего не боятся, сволочи.

– Это хорошо, – спокойно замечает Рустам, и от его голоса бегут мурашки по коже.

– Сэр, они забрали с собой детей, – докладывает взволнованный разведчик, следивший за обозом.

– Что? – вскидывается Рустам. – Детей, с собой? Но зачем?… По коням!

– Какой план, командир? – спрашивает Гарт, запрыгивая в седло.

– Догнать и сломать! – чеканит Рустам. – Ударить с ходу! Первый и второй пул, не останавливаясь, пробиваются к началу обоза! Третий пул ломает сопротивление в середине и конце обоза! Четвертый пул россыпью ловит всех, кто попытается сбежать. Упустите хоть одного – вам не жить! И помнить всем, главное – это дети, чтоб ни один волосок…

Конная лавина обрушивается резко и страшно. Ударили в копья! Отбросили сломанные копья и взялись за топоры и мечи. Вперед и вперед! Топча копытами, рубя налево и направо! Одна команда – РУБИ! И вот уже рассыпается наспех организованное сопротивление, разбойники разбегаются, они хотят жить. Но егеря из четвертого пула колют их копьями, рубят мечами и тяжелыми топорами, сбивают с ног и вяжут сдающихся. Все! Никто не ушел, ни одна сволочь. Сопротивляющихся больше нет, только убитые и пленные, плачущие и умоляющие о пощаде.

Перед большими телегами, накрытыми окровавленным полотном, Рустам спешивается и на подкашивающихся ногах подходит вплотную. Трясущимися руками приподнимает полотно, неверящими глазами смотрит и оседает на землю с протяжным звериным стоном.

– За что?! За что?!! – разрывает уши его дикий крик.

Сержант Вацлав, кусая в кровь губы, накрывает полотном изрубленные останки детей и хрипло выдавливает:

– Вурдалаков кормить…

Когда подходит Гарт, Рустам кажется успокоившимся, только глубоко в глазах застыло безумие.

– Командир, взяли пленных, – тихо говорит ему Гарт. – Сто тридцать четыре единицы, все люди. Что будем делать?

Рустам встает на ноги и обводит взглядом искаженные от страха лица.

– Рубить головы. Всем…

Егеря уехали, бережно увозя в телегах страшный и скорбный груз. А вдоль дороги выстроилось двести двадцать шесть кольев с насаженными на них головами. Чтоб неповадно было.

В замок вернулись только на следующий день, предварительно похоронив всех погибших. Рустам, не говоря ни слова, прошел на кухню, сгреб кувшины с вином, поднялся наверх и заперся в первой попавшейся комнате. Ночью заезжие конюхи, балагурившие у колодца, услышали необычные звуки – то ли лай, то ли всхлипы, перебиваемые рычанием.

– Что это? – спросил совсем еще молодой конюх, делая рукой оберегающий жест.

– Да это рыцарь приезжий, – пояснил тот, что постарше, – напился и плачет.

– Ничего себе плачет, – ухмыльнулся осмелевший юнец. – Да это прям не плач, а рыдание. Тоже мне рыцарь называется, ревет как баба…

Громадный кулак подхватил его за грудки и вздел к небу. В конюха впились горящие глаза двухметровой страхолюдины с унтерскими нашивками.

– Ты! – прорычал гулкий голос – Сопля безусая! Да если бы ты пережил хотя бы половину из того, что пережил сэр рыцарь, ты бы не только рыдал, ты бы каждую ночь в штаны писался. Понял?! Пошел вон отсюда!

Конюхов не пришлось упрашивать. Мгновение – и никого нет. Стоявший рядом с Гартом Ласло кивнул в сторону окна, из которого и доносились сдавленные рыдающие звуки:

– Может, нужно пойти к нему?

Гарт посмотрел на него грустным умным взглядом и мотнул головой:

– Не поможет. Когда война возвращается, ничего не помогает. Ему нужно побыть одному и… Плакать вовсе не стыдно, малой. Совсем не стыдно. – Гарт встряхивает головой и меняет тему: – Ты сам-то как?

– Тошнить уже перестало, – признается Ласло. – Но ноги все еще дрожат. И спать не могу… страшно.

– Тогда иди к бойцам, они сейчас тоже пьют, душу успокаивают. Иди к ним, напейся и… в общем, давай, сегодня можно.

Ласло кивнул и ушел. А Гарт остался один, он раздобыл деревянную скамью и уселся под окном своего друга и командира. Через какое-то время рядом с ним села стройная фигура, закутанная в большой плащ.

– Мне очень жаль, – тихо произнесла Айрин.

– Бывает, – выдохнул Гарт. – Разорили мы тебя, хозяйка, – сказал он грустно, – все вино вылакали.

– Ерунда, – отмахнулась девушка. – Как он?

Айрин Гарт врать не стал:

– Плохо, очень плохо… Знаете, что ему маркграф сказал? Меч на поясе и сердце в броне…

– Я слышала это выражение от отца, – отозвалась Айрин. – Оно значит, что у рыцаря под броней обязательно должно быть сердце.

– У этого рыцаря есть сердце, – с горечью произнес Гарт, – у него брони нет. Все нараспашку, все в открытую. А разве так можно?