Текст книги "Дети Лепрозория (СИ)"

Автор книги: Ариса Вайа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)

Медведь сглотнул и медленно отвернулся.

– Мы сперва найдем, как ее назвали и каким номером записали, а потом уточним по другой книге учета? – спросил он, хмурясь.

– Верно. Найди все папки по году, когда ее забрали, потом ищи по округу, потом по клану, потом по имени, если вдруг таких будет несколько – по возрасту, – кивнула Кирана, ставя фонарь медведю под ноги. Обошла его, вернулась к решеткам, захлопнула их и, с трудом просунув руки, замкнула.

Когда она вернулась, Берингард, присев на корточки, разглядывал фонарь. Яркие лиловые кристаллы светились изнутри, едва различимо пульсировали, мягко опутывая светом все вокруг.

– Изящно, – буркнул он, заметив, что охотница вернулась. Она распутала веревку у запястий и, намотав ее по локтю, заправила в шлевку штанов.

Берингард, выпрямившись, потянулся к документам. Кира, расценив, что ее помощь тут бессмысленна, села на одну из ступенек высокой приставной лестницы и вытянула ноги.

Вопреки ее опасениям, медведь не предпринял ни одной попытки сбежать. Он с особой тщательностью пролистывал подходящие книги. Изредка словно сжимался, переставая дышать, водил пальцем по строкам, а потом, облегченно выдохнув, листал дальше. Кира не вмешивалась, равнодушно поглядывая на разноцветные корешки и приклеенные бумажки, на которых неровным почерком Рауна, будто курица лапой, были начерканы важные детали.

– Эсперанса, – наконец, нарушил тишину Берингард и, словно доказывая свои слова, протянул Киране увесистый том, исписанный бисерным почерком. – Они назвали ее Эсперансой.

Охотница указала на следующие шкафы.

– Книги умерших тоже по дате. По номеру возле имени теперь найди в списках мертвых, там будет точная дата смерти. А по ней мы найдем часы, – кивнула она и сгорбилась, подперев ладонью подбородок.

Медведь, понуро опустив голову, подошел к шкафу и начал искать нужный том.

Он стоял у шкафов пару часов, пролистывая одну из книг. Снова и снова. По кругу. Кирана с сомнением косилась на него, сверля взглядом в спину. Наконец, он не выдержал и с этим единственным фолиантом подошел к ней.

– Может, ты найдешь? Я не могу, – прошептал он.

– В глазах рябит? – фыркнула она, принципиально не беря в руки книгу.

– Нет. Ее там просто нет, я не нашел, – пожал он плечами.

– По новому имени искал? – медведь кивнул. – По номеру? – тоже кивнул.

– Может, я пропустил? – предпринял он еще одну попытку.

– Хм, может, среди живых? Охотница или крылатая, – предположила Кирана, закидывая ногу на ногу. Фолиант она упорно игнорировала.

– Мне было предсказано…

– Я помню, что тебе предсказали ее смерть, – возведя глаза к потолку, отозвалась охотница. – Но вдруг она умерла уже при обучении? Имя я такое встречала, даже три Эсперансы только среди учениц, одна охотница и две ангелицы. Минимум, моя память не совершенна, – пожала она плечами. – Но они разного возраста, когда у тебя забрали дочь?

– Этой весной, – отозвался Берингард, хмурясь.

Кирана обвела взглядом кипы бумаг из Имагинем Деи и нервно усмехнулась.

– А ты уверен, что она мертва? – тихо спросила она, припоминая всех набранных из клана медведя. Всех тех, кого не коснулась терапия Имагинем Деи. Всех, кого набрали именно этой весной.

– Мне было предсказано, что я найду ее…

– Да-да, – Кирана махнула рукой, останавливая тираду. Это она уже раз десять слышала. С другой стороны, некоторые дети умерли в процессе лечения, без всякой терапии. Промедление и неразбериха в прекращении работы Имагинем Деи для многих стали критичными.

– Что мне делать?

Кирана закусила губу, думая. Какие бы имена ни дали детям ангелы, они не прижились.

– Как зовут твою дочь?

– Вот же – Эсперанса, – кивнул он на разложенную у шкафа книгу.

– Нет, как ты назвал ее при рождении? – фыркнула Кира.

– Берси.

Кирана встрепенулась и едва не расхохоталась.

– Она еще говорит так, – прищелкнула пальцами, припоминая, – «я Бэ-эси, мишка»?

Берингард кивнул и ошарашенно посмотрел Охотнице в глаза. Она едва не смеялась. Но затем, вдруг осознав его слова о предсказании, осунулась.

– Что-то не так? – он наклонился к ней, прижимая закрытую книгу мертвых к груди.

– Не знаю, – протянула она, вставая. – Берси в госпитале, и насколько я помню – почти здорова. Но меня не было некоторое время, я улетала в округ Быка, – насупившись, она медленно побрела в сторону выхода, вытаскивая ключик.

***

– Магистр Кирана, я вас очень прошу, придите после вечерней смены, и я покажу вам медкарту Аньель, – взмолилась крылатая медсестра, уворачиваясь от Кираны и убегая дальше по коридору.

– Мне нужна Берси! – крикнула вдогонку охотница и поджала губы, про себя отмечая, что на медкарту ей глубоко плевать. Утром было важно, но сейчас – уже нет. После смерти Люции она заберет Аньель подальше отсюда, как можно дальше. В безопасное место. И ни за что не даст ее в обиду.

– Процедуры кончились час назад! – отозвалась медсестра и исчезла за поворотом.

Остановившись, охотница выругалась под нос. Развернулась на пятках и побежала обратно к техническому кабинету, где ее ждал Берингард.

Он поднялся, как только она распахнула дверь, зверем глянул на нее. Шагнул, а когда она отскочила, выглянул в коридор. Пусто.

– Умерла? – севшим голос спросил он.

– Нет, час назад была вполне живехонькая. Пошли! – схватила его за руку и повела за собой.

– Где же она? – Берингард шагал медленно, но меж тем едва не наступая ей на пятки.

– Играет с другими детьми, обедает или уже спит, – отозвалась она, останавливаясь.

Подбежала к золотому подоконнику, глянула на солнечные часы, прикидывая расписание.

– Еще рано для обеда, она где-то на полигонах или опять прибилась к обучающимся лекции послушать, – Кирана закусила нижнюю губу.

– Она что? – Берингард с удивлением на нее посмотрел.

– Ей все любопытно и она умудрилась достать уже всех, – пожала плечами охотница. – Общительная больно. И все ей нужно знать, мы разрешили ей посещать занятия охотниц и ангелов, раз так интересно.

– Вот значит как, – протянул он, хмуря брови.

– Времени мало, – Кирана сняла с пояса веревку и, обойдя медведя, снова связала ему руки. – Цыц. Мы идем на занятия.

***

На лекциях Берси не было. Ни в одном из кабинетов ее не видели – не приходила, даже мимо не пробегала.

Ни один из Магистров не знал, где она. Утром была, да, послушно сидела и слушала. Но потом ее забрали врачи, а куда она делать после – одному Самсавеилу известно.

Не было ее и в казармах девочек. Ни ангелицы, ни будущие охотницы ничего не знали. Кто-то что-то видел, но утром, вовсе не час назад.

Кирана начала уже было думать, что Берси могла быть в палате, а медсестра это проворонила, но одна из старших охотниц, взмыленная и едва волочащая ноги, честно призналась, что ее умотали дети. И да, Берси там была. Уточнив номер полигона, Кира сорвалась вместе с Берингардом на поиски.

Но на том самом полигоне мишки не было.

– Кто Берси видел?! – рявкнула Кирана, запрыгивая на камни повыше, чтобы всех видеть, и чтобы все видели ее.

– Императрица забрала! – бросил кто-то из детей.

– Когда? – Кира спрыгнула и подошла к ребенку.

– Да вот совсем недавно, – вжав голову в плечи, проблеял ребятенок из клана Барана.

Кира кивнула. Спрашивать «куда?» было явно бессмысленно.

Когда она вернулась к медведю, он нервно вздохнул. А заметив, что она совершенно одна, опустил голову.

– Берси у императрицы, – отозвалась Кирана. – И дальше я с тобой не пойду. Для меня это смертный приговор.

Берингард побледнел.

– Что она там делает?

– Откуда мне знать? – Кирана пожала плечами. – Это не мое дело.

– В моем предсказании Берси мертва.

– Провидица могла интерпретировать неправильно, – хмыкнула Кира, припоминая, как они пытались пользоваться их услугами. Проще было с завязанными глазами кидать монетки и, куда покатятся – туда и идти.

– Боюсь, что не эта, – медведь коснулся паучьей броши у горла. – Она знала мое имя, знала о Берси. Она вообще все знала. Такие, как она, не ошибаются.

Кирана закусила губу и отвернулась, думая, что делать и как быть. Самым простым решением было бы оставить пленника в кабинете Хильды, а самой наведаться к императрице. И если Берси там – забрать. Но никак не пойти вместе с ним.

А что потом? Вернуть ее Медведю, получить взамен плащ, вернуться к императрице и закончить начатое? Забрать Аньель и бежать, бежать, бежать…

Но что, если Берингард абсолютно прав в своем предсказании от якобы не ошибающейся провидицы? Что, если сейчас мишка Берси умирает? Подавилась яблоком. Выпала из окошка тронного зала. Императрица посадила ее на пегаса, и девочка сорвалась.

Раздумья прервал сам Берингард, схвативший Киру за локоть. Он притянул ее к себе и заглянул в глаза.

– Ты никогда не теряла самого важного для тебя человека? Никогда?

Кира молчала, стараясь не смотреть на него.

– Неужели не было у тебя никого, дороже всего на свете, дороже тебя самой, твоей жизни, твоей смерти?

Она зажмурилась, стиснула кулаки.

– Если да, то ты понимаешь меня.

– Понимаю, – тихо отозвалась она, отворачиваясь. – Понимаю.

– Что бы ты сделала?

– Убила, – она резко обернулась и посмотрела медведю в глаза. В таком свете не было видно зрачка в радужке – сплошные черные бездны. – Я бы убила того, кто забрал у меня ее. И я убью.

– И я, – выдохнул он, ослабляя хватку.

– Если ты прав, если твоя дочь мертва, если в ее смерти виновата императрица, что ты будешь делать? – осторожно спросила Кирана, высвобождая руку.

– Значит, я убью императрицу.

Кирана кивнула и, задумавшись, обняла себя за плечи. Месть чужими руками – тоже месть?

– Помоги мне, – почти что беззвучно взмолился он.

Глубоко вздохнув, так, чтобы успокоилось сердце, Кирана кивнула. Медленно, словно сама не верила, что делает это.

– А если… – начала она снова, не веря, что мишка может быть мертва. Вот ведь совсем недавно была жива и здорова. Меньше часа назад.

– Ева сказала, что… – обреченно прошептал медведь.

– Ева вернулась?! – глаза Кираны округлились, руки дрогнули. Если это действительно сказала Ева, иного варианта просто не может быть. Ева не ошибается никогда. – Бегом! – рявкнула она, хватая Берингарда за веревку между связанных рук. Если Берси мертва, то что с Аньель?!

***

– Милая госпожа, стойте смирно, – просила паучиха-швея, закалывая вытачку на груди Аньель. Две другие швеи распределяли подол пышного платья, то поднимая его, то опуская.

– Так, милая госпожа? – спрашивали они на два голоса, пока козочка, глядя в зеркало, выбирала, подходит ли длина. – Так?

Аньель устало смотрела в свое отражение, совсем утомившись от бесконечной примерки. Белокурые волосы были высоко собраны в пучок и заколоты двумя длинными шпильками. На щеке красовался пластырь с вонючей мазью – свежий шрам лечить. Но все остальное иначе как «ворохом тканей» язык назвать не поворачивался. Большую часть вопросов швей про удобства и высоту того или иного элемента она даже не понимала. Они что-то делали, на восемнадцать рук подшивали, наметывали, закалывали иголками, отмечали и поправляли. И как только не путались и не мешали друг другу – загадка.

Козочка наклонила голову, заглядывая за зеркало. На ступеньках перед троном сидела императрица и играла с мишкой в кошачью колыбель. Берси широко-широко держала ладони, которые веревочка опутывала в сложном узоре. От пальцев к пальцам, практически симметрично. Изабель, склонившись над ней, размышляла, изредка тянулась мизинцами или указательными пальцами, пытаясь поддеть веревочку, но не могла придумать, где и как потом перетянуть узор на свои пальцы. Обычный вариант игры ей давно приелся, но отказать неугомонной мишке было сложно.

Берси хихикала, непрерывно ерзая на месте. Поджимала и выпрямляла пальцы на ногах, лапы уже обросли, будто и не начиналась никогда терапия Имагинем Деи.

– Ну-ну? – лукаво щурилась и едва не подскакивала на месте от гордости. Задала загадку императрице! Научила играть в кошачью колыбель!

Коротко хмыкнув, Изабель поддела на мизинцы две перекрестные ниточки, просунула пальцы и потянула узор наверх. Берси выпутала руки и с интересом глянула, что получилось у Бель. Кошачья колыбель из ниток была сложена идеально, вот прям сейчас клади котеночка, и…

Дверь распахнулась, и в тронный зал медленно вошел мужчина. Черная шкура в цвет волос едва не волочилась за ним. Густая спутавшаяся борода и выбившиеся пряди волос прятали лицо, делая его похожим на зверя. Выдавала разве что секира, которой дикий медведь обладать не мог.

Первой отреагировала генерал Алиса, в мгновение ока оказавшись перед незнакомцем. Извитый меч палача уперся острием ему в грудь.

Второй отреагировала императрица, поднявшись со ступенек и закрыв собой Берси.

Третьей – Аньель. Лиловое кружево вспыхнуло на ее шее, едва не ослепляя. Сглотнув, она медленно спустилась с лесенки и попятилась сперва за зеркало, но, сочтя его плохой защитой, поспешила за трон. Ворох ткани и тончайших кружев шлейфом заклубился за ней.

Швеи, прикрывая рты руками, убежали в ближайший угол и, забившись в него, словно подвальные паучишки, что-то запричитали.

– Бэи? – первой закричала мишка, смело выглядывая из-за платья императрицы. – Бэи! – увереннее, громче.

– Ты уверена? – Изабель крепко держала ее за руку, не доверяя детской интуиции.

– Пахнет! – девочка прижала ладонь к медвежьему носу и широко улыбнулась.

– Алиса, пропусти его, – громко и отчетливо проговорила императрица, не сводя взгляда с медведя.

– Он вооружен, – хмыкнула Алиса и мазнула синим языком по губам. – Куда только Кирана смотрит?

– Пусти. Это отец Берси, – Изабель спустилась со ступеней, ведя за собой мишку.

Алиса поджала губы и медленно подняла меч, отнимая его от груди незваного гостя.

– Ты точно уверена? – наклонившись, уточнила Бель у мишки. Та закивала. – Хорошо, иди.

Когда императрица разжала пальцы, Берси сорвалась с места и кинулась к Берингарду. Резво перепрыгнула через лесенку, на которой стояла для примерки платья Аньель, обогнула сложенные друг на друга рулоны дорогих тканей и с разбегу бросилась в объятья отца.

Берингард подхватил ее и крепко прижал обеими руками. Мишка приятно пахла медом, казалась, вся она – в меду. Чистые волосы, туго заплетенные в две косы. Нежная кожа, одежда, босые лапы. Выкупанная, приодетая, здоровая.

– Берси, – прошептал он, гладя ее по волосам. Она что-то по-медвежьи урчала, зарывшись мордочкой в шкуру и волосы. Живая. Невредимая.

Мишка плакала, сильно-сильно обнимая его за шею, вжимаясь всем телом. Бессвязно, как звереныш. Маленький, совершенно счастливый медвежонок.

Берингард поднял голову и встретился взглядом с глазами Изабель цвета синего льда.

– Могу ли я уйти? – тихо спросил он, прижимая дочь к себе одной рукой.

– Нет, – мотнула она головой и холодно посмотрела за него, – не можешь.

Двери тронного зала замкнулись на ключ, а медведь почувствовал за спиной присутствие палача империи.

– Клянусь, я никого не убил. Я никому не причинил зла. Я просто хочу забрать свою дочь.

Императрица повела плечом.

– Я вижу, что ты пришел за Берси. Но отпустить не могу.

– Казните? – прошептал он, прижимая одно ухо Берси к плечу, а другое накрыв ладонью.

Изабель медленно кивнула.

– Ты дошел аж до меня, минуя всю охрану, что у меня есть. Как? Кто тебе помог?

– Я могу выкупить свободу? – медведь тяжело вздохнул, опасаясь, что придется прорываться из замка ангелов боем. Не хотелось рисковать Берси, только не ею.

– Ее свобода стоит твоего ответа. А твоя свобода стоит еще больше, – императрица усмехнулась и с вызовом глянула медведю в глаза.

– Кирана, – тихо выдохнул Берингард, отворачиваясь.

Изабель что-то передала генералу на языке жестов. Что-то увидела в ответ. Жестами уточнила приказ.

Через мгновение извитый меч генерала пролетел над медведем, императрица поймала его за рукоять и опустила острием в пол. Ключ провернулся, ощущение присутствия генерала исчезло, дверь закрылась обратно и замкнулась на два оборота.

– Сколько стоит моя свобода? – угрюмо спросил Берингард, косясь на меч палача. Искусная работа, аккуратная, изящная и в то же время ужасающая.

– Таких, как твоя дочь, у меня сейчас несколько сотен, – медленно начала императрица, сжимая в свободной руке диадему, спутавшаяся ниточка от кошачьей колыбели повисла на запястье. – Этих детей забрали из семей во время призыва Имагинем Деи. Но ангелов больше никто не создаст.

Берингард с удивлением воззрился на нее. Хотел было спросить, почему, но понял, что его вопросы лишние.

– Они уже почти все здоровы. Некоторым здесь нравится. Им нравятся ангелы, им нравятся будущие охотницы, которые больше на них похожи. Они говорят, здесь им лучше. Они очень хотят остаться, и я дам им эту возможность.

Медведь погладил притихшую мишку по спине. Интересно, было ли ей здесь лучше, чем дома? Наверняка, было. Тепло, сыто, чисто.

– Но многие дети хотят вернуться к своим близким, они скучают и страдают без них, – Изабель поджала губы. – Их нужно вернуть домой. И этим займешься ты.

– Ваше Императорское… – начал было Берингард, склонив голову, но Изабель его перебила.

– Мне все равно, хочешь ты заняться этим или нет. Это мой приказ, и твой выбор – смерть или исполнение моей воли. Если ты выбираешь повиновение – я зову моего фактотума, и он в деталях объясняет тебе все. Если нет, – императрица подняла меч и острие его направила в сторону медведя. – Я просто тебя казню.

– Я согласен, – поклонился Берингард, крепко прижимая дочь к себе. Хоть императрица и не знала, что не сумеет в действительности убить незваного гостя, его решение было основано совсем не на страхе смерти. А на желании помочь таким, как дочь. Детям, которых забрали ангелы Имагинем Деи. Только у мишки был отец, готовый пожертвовать ради нее всем, а у них – наверняка нет.

Изабель опустила оружие и коротко кивнула.

Медведь поставил Берси рядом с собой и взял за руку. Выходит, провидица ошиблась. Она говорила, что он найдет свою дочь в ногах у Люциферы. Однако… Однако, она не говорила прямым текстом, что Берси будет мертва. Но тогда весь смысл предсказания терялся, эти слова вообще не имели никакого смысла. По крайней мере, Берингард его не понимал.

Насупившись, он потянулся свободной рукой к броши паука.

– Мне было предсказано, что я найду свою дочь в ногах у Люциферы, – смятенно пробормотал он, глядя в пол. Не заметил даже, как вытянулось лицо императрицы, и как сильно она сжала диадему в кулаке. – Но за предсказание я должен был оставить этот плащ там, где найду дочь. Я нашел ее здесь, значит, правильно будет сделать так.

Серебряный паук, будто живой, поджал четыре лапы, высвобождая край ткани. Лиловый плащ скользнул на пол. Берингард подхватил его, накинул на руку, сложив пополам, и положил у ног Изабель.

– Кто тебе предсказал это? – севшим голосом прошептала императрица.

– Ева.

#31. Человеку нужен человек

Солнце едва только встало из-за гор, дотянулось лучами до горизонта и замерло в ожидании. День просыпался. Тихо, несмело.

Императрица стояла у подоконника в тронном зале и тоскливо смотрела вдаль. Ветер так и норовил влететь в распахнутое окно, потрепать волосы, крылья, погулять меж колонн, позавывать у дверей сквозняком. Люция пряталась в крыльях от его холода, но закрывать ставни не спешила. Даже не думала о них, погрузившись в свои размышления.

И не заметила, как сильный порыв хлопнул по крыльям и сквозняком унесся в открытые двери.

Не услышала мягкой поступи. Не сразу поняла, что с ней говорят.

– Изабель! – настойчиво. – Вы звали меня.

Императрица медленно обернулась и, заметив генерала, кивнула.

– Ты рано, – насупившись, отозвалась она и потянулась закрыть окно. Защелкнула щеколды, но отходить от подоконника не стала.

– Вы просили перед утренней планеркой. Пять утра, и вот я здесь, – пожала плечами Алиса.

Императрица опустила глаза на солнечные часы, в предрассветной дымке они не показывали время. Изабель выдохнула и покачала головой – хотелось бы немного дольше побыть одной.

Алиса молчала, с некоторой тревогой поглядывая на императрицу, пытаясь в малейших изменениях мимики понять переживания. Высунула язык, ловя им смутные запахи, недоступные носу.

Она не знала, зачем ее звали, но два распечатанных письма и свернутая вокруг пальца императрицы записка явно были тому причиной. Как и сложенные на троне бумаги. Быть может, даже плащ, перекинутый через подлокотник. Должна же быть причина такого раннего приглашения. Пусть это и оказалось несколько не вовремя.

– Мне прийти позже? – уточнила она, сжимая руки в кулаки. Как же они чесались. Нервное.

– Нет, – махнула рукой Изабель, отстраняясь от окна.

– Вас что-то тревожит? – осторожно спросила Алиса, пятясь и пропуская императрицу к трону.

– Тревожит? Нет. Терзает, – поджала она губы. – Какое-то непонятное чувство одиночества, пустоты.

– Мне позвать императора? – генерал уже прикинула, где он должен быть. Лион, как самая ранняя пташка, после пробуждения уходил в архивы. Для него эти мгновения зарождавшегося утра были как будто сакральны. Но Люцифера была важнее всего на свете.

– Он не поможет, это просто надо пережить. Нужно время, которого у меня нет, – горько усмехнувшись, отозвалась она.

– У вас есть я, – твердо бросила генерал, глядя императрице вслед.

– Ты не поняла. Мне нужно время, а не кто-то.

– Против одиночества есть Лион, я, даже Раун, – пожала она плечами и подошла к трону. Изабель подняла бумаги и присела. – Мы всегда выслушаем и поможем.

Императрица глянула ей в глаза и рассмеялась.

– Любопытная ящерица? – с прищуром бросила она и махнула рукой. – Берингард забирает детей и возвращает в семьи одного за другим. Берси теперь только с ним, пока не станет постарше и не поступит к нам обучаться на Охотницу. Ей вдруг этого очень захотелось. Без нее замок как-то опустел и будто даже умер.

– Это ненадолго, – только и нашла, что ответить, Алиса. – К тому же, Берингард ее не оставит. Еще один хороший кузнец для охотниц и ангелов. Прекрасно же.

– Еще я отправила Аньель. И, пожалуй, за нее я волнуюсь больше, чем за мишку, – императрица подперла подбородок кулаком. – Не знаю, правильно ли я поступила. Имела ли я право так поступать с ее жизнью. Стоило ли вообще ей помогать, может, я сделала только хуже.

– Люция, ты сама на себя не…

– Нет, – перебила ее императрица. – Я не жалею. И если отмотать время вспять, я поступила бы так же. Но к чему приведет решение, которое мое сердце считает верным и правильным, я не знаю.

Алиса кивнула. Так – да, так Люция оставалась Люцией.

– Без козы и мишки очень тихо, – согласилась Алиса и слабо улыбнулась, предаваясь мимолетной грусти. Тихо было и без цесаревича, но эту мысль генерал побоялась озвучить.

– Морана пристала письмо, – Люцифера подняла перед глазами один из конвертов.

– Опять по поводу денег? – скривившись, уточнила генерал.

– На сей раз – нет. Нойко достроил свой «корабль» и сегодня, нет – сейчас, должен отплывать, – она хмыкнула и кинула письмо на пол.

– Почему тогда вы здесь? – непонимающе уставилась на нее Алиса. – Вас не позвали?

– Нет. Меня вежливо попросили даже на горизонте не показываться, – взрыкнула она, смяв в кулаке другое письмо. – Мол, он видеть меня не желает, я все испорчу.

– А второе письмо? – поспешила переменить тему Алиса, всерьез опасаясь, что без Лиона она не сладит с такой бурей.

– На, если хочешь – читай! – хмыкнула императрица и кинула смятое письмо Алисе. – От Киры.

– Из тюрьмы писала? – генерал распрямила его, разгладила, приводя в приличный вид.

– Да. Клялась в верности, говорила, что все поняла и простила. Мол, ненавижу тебя до плача, но ты такая замечательная, что я тебе до смерти служить буду, моя императрица! – едва не шипя от злобы, пересказала Люция.

– И ты ее казнила, да? – осторожно спросила Алиса, вертя в руках письмо, читать уже было без надобности.

– Нет.

– Простила?! – удивленно воскликнула генерал, не веря своим ушам. – Да она же потом опять решит, что Хильда не отомщена и еще чего удумает.

– Нет, не простила, – фыркнула Люция, отворачиваясь. – Я ее подальше отправила. Вместе с ее любимой Хильдой.

– Вернется еще, – прошептала Алиса, но императрица как-то особенно хитро усмехнулась.

– Не вернется, – с полной уверенностью в своей правоте.

Генерал кивнула, в конце концов, не спорить же, что оторвать оленихе голову было бы самым разумным решением. И желательно бы оторвать эту голову лет так пятнадцать назад.

Императрица повертела на пальцах записку.

– Да и есть еще одна причина, почему я осталась. Химарина дочь прибудет завтра, – она растянула бумажку и отпустила, чтобы та, спружинив, свернулась обратно.

– Поэтому я здесь? – сообразила Алиса, но к ее удивлению императрица мотнула головой.

– С кошками я сама справлюсь, а для тебя у меня два приказа в связи с тем, что произошло, – она выбросила записку за трон и подняла аккуратные бумаги уже с подписью и печатью.

Алиса с опаской глянула на них, но прочесть не смогла и слова. Нервно облизнула губы и спрятала чешущиеся руки за спину.

– Во-первых, беглых ангелов надо найти и доходчиво им объяснить, что предателями они больше не считаются, они вольны остаться в своих округах, если согласны при этом служить мне. Никто не заберет их от семей, никто не заставит служить на другом конце империи. Остальным нужно тоже дать это право и грамотно всех распределить, – хмыкнула она и потрясла одним из договоров. – Это твое назначение на должность Верховного Магистра Имагинем Деи. И ангелы, и охотницы отныне – твои подчиненные, а вектор с веры я смещаю на охрану порядка в моей империи и обучение всех и каждого.

Генерал открыла было рот, чтобы сказать, что такой чести она наверняка не заслуживает. Да и такая ответственность, такие обязанности. Но только облизнула раздвоенным языком губы и тяжело сглотнула. Запахи тут же, будто нарочно, облизали глотку. Едва уловимый, но знакомый – запах дикой хищной птицы, он как будто впитался в лебединые крылья Изабель с сосуществованием с Люциферой; запахи бумаги, свежих чернил, ткани, тела, волос, влажных крыльев; резковатый и густой запах Рауна, даже терпкий – самую малость, от документов; мягкий, дурманящий, родной – паучишки Евы, ее волос, ее рук, кожи, паутины – от плаща.

Выдохнула она уже с трудом. Уставилась на пол, пытаясь подавить эти ощущения, спрятать язык, свернуть его, закусить, да хоть проглотить.

Императрица, словно ничего и не заметив, продолжала:

– Во-вторых, ящерицы не живут столько, сколько прожила ты, – скептически подняв одну бровь, произнесла императрица.

Генерал, опешив, даже не знала, что на это сказать. Пожалуй, единственной причиной столь долгой жизни было обучение у шисаи. Целый комплекс лечения не лепры даже, а всего организма. Яды, не убивающие, лишь стимулирующие. Тренировки-тренировки-тренировки, поддерживающие силы. Практики кошек, воды Самсавеила. А кроме всего этого – лишь воля к жизни, лишенная страха смерти.

Алиса только развела руками, не придумав ответа. Императрица продолжала.

– Я найду тебе замену среди молодого поколения, ты и сама можешь найти преемника или преемницу и обучить тому, что сочтешь нужным. Заодно это объединит ангелов и охотниц в одно целое, важность крыльев переоценена.

– А я – куда? – смятенно пробормотала Алиса и почесала руки через перчатки.

– Отдыхать. Как сочтешь нужным, я не стану ставить условий. Никаких. Просто отдыхать, ты заслужила, – пожала плечами императрица и положила оба назначения на колени.

Не выдержав, генерал зубами стянула перчатки, бросила их на пол и принялась чесать руки. Спиленные когти царапали маленькие незаметные чешуйки на тыльной стороне ладоней, но от этого было не сильно легче.

– Прежде, чем ты дашь ответ, я хочу, чтобы ты поняла одну простую вещь, – императрица встала с трона и медленно спустилась к Алисе. – Я хотела бы дать тебе то, чего ты действительно хочешь, в чем по-настоящему нуждаешься. Если служение твоим подопечным сделает тебя счастливой, по-настоящему счастливой – служи им до самой смерти, я буду благодарна. Если ты хочешь как Химари спокойно и тихо дожить эту жизнь – живи без служения, я не обижусь и буду только рада за тебя.

– Люция, – прошептала Алиса и до крови закусила губу. Склонила голову, едва не сгорбилась вся, пытаясь совладать с собой.

– Что ты выберешь? – Люцифера подошла ближе и, протянув назначения, попыталась заглянуть генералу в глаза. Та отворачивалась, едва не пятилась. – Тебе дать время?

– Можно я просто останусь? – выдавила из себя Алиса. – Не прогоняй меня. Можно я просто буду рядом с тобой? – голос дрожал, руки едва не горели. – Просто ходить за тобой, просто смотреть на тебя, просто быть с тобой. Пока не умру. Ты позволишь? – губы дрожали, зубы стучали. – Мне не нужно ничего. Я просто, просто… я просто…

Крылья сомкнулись над ее головой, пряча в пологе.

– Можно.

Прохладные руки легли на плечи, притянули к себе, погладили по волосам, собранным в косу.

Алиса послушно шагнула, под сапогами смялись документы. Положила голову Люцифере на плечо, обняла за спину, скользнув пальцами в пух на спине и маленькие перышки. Их странная легкость и нежность так сильно контрастировала с жесткими ребрами корсажа, сдавливающего крылья.

Несмело облизнула губы. Люция, как всегда, пахла пряными травами. И даже от этого запаха становилось тепло. От самого ее присутствия – спокойно. От мерного дыхания на ухо – легко и умиротворенно. Не отпускать. Никогда и ни за что.

– Я люблю тебя, – прошептала Алиса, вжимаясь всем телом, словно боялась, что оттолкнут, прогонят. Тихо-тихо, словно боялась, что услышат.

***

Когда за бортом корабля хлопнули две пары крыльев, Нойко почувствовал, как сердце рухнуло в пятки. Тревога и волнение перед предстоящим путешествием сменились нечеловеческим ужасом и ненавистью. Куда бежать? Как прятаться? Что делать? Или выйти и порвать с этим раз и навсегда?

В голове вдруг стало абсолютно чисто. Нойко на подкошенных ногах рухнул на палубу и, задрав голову, посмотрел на небо. Нежное, персикового цвета в предрассветных лучах солнца. Сонные рваные облака проплывали где-то высоко, и хотелось взлететь с места к ним. Глотнуть влажного воздуха, надышаться их свежестью, легкостью, свободой.

– Но-о-ой! Ной! – тень легла на лицо, знакомый силуэт закрыл небо. – Там тебя просят спуститься.

Луана стояла, уперев руки в бока, где начинались щупальца, и покачивала бедрами из стороны в сторону.

– Но-о-ой! – повторила она и, сложив губы, смешно сдула челку со лба.

– Кто? – насилу смог он выдавить из себя.

Луана скривила губы в презрительной ухмылке и, наклонившись, коварно прищурилась.

– Не твоя императрица, не бледней, как медуза, – фыркнула она и подала щупальце. – Пошли давай, чего расселся.