Текст книги "Дети Лепрозория (СИ)"

Автор книги: Ариса Вайа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 24 страниц)

– Даже та-а-ак. Вот так щедрость.

– Щедрость?! – вспылил цесаревич. – Тебе ли это говорить?! Да ты ради Люциферы чуть головы не лишилась, значит, она была тебе дорога. Неужели Изабель тебе вдруг стала дороже и роднее? Да ни за что не поверю.

Узорные зрачки янтарных глаз сузились в щелки.

– К этому этот разговор? – безэмоционально спросила генерал.

– Уходи, скажи Бель, что не нашла меня, – твердо произнес Нойко и наклонился к Аньель. Она хрипло дышала, но веки подрагивали. Может, проснется скоро, и тогда надо будет уносить от сюда ноги поскорее.

– А что мне за это будет? Пощадишь меня, что ли? – повела рукой Алиса. Нойко молчал, продолжала тормошить Аньель. – Ты просишь меня об услуге, но ничего не предлагаешь взамен.

– Но я ведь… – Нойко вскинул голову, слабо понимая, чего добивается генерал.

– Мне выгоднее выполнить задание Изабель, чем верить твоим сказкам.

– Услуга! – выпалил Нойко. – Я сбегу…

– Догоню, – перебила его Алиса. – По лесу от меня не сбежать. Поэтому послали именно меня.

– Тогда улечу!

– Поймаю, – Алиса пожала плечами. – В моем отряде два стрижа, у тебя нет шансов.

– Это бесчеловечно, – пробормотал цесаревич.

– Такова взрослая жизнь, малыш, – обескураженно отозвалась Алиса. – Никто не будет тебя жалеть.

– Бесчеловечно, – повторил он, оставляя Аньель в покое. – Если ты заберешь меня, то кто ее вылечит?

– А если не заберу – кто? – усмехнулась генерал. – Ты?! Чем? Дождевой водой, костром и травами в округе? В которых ты путаешься, между прочим!

Нойко отвернулся, не желая отвечать. Да, с травами действительно проблема. Не говоря уже о Конфитеоре. Все-таки Изабель была права, лекарство поддерживало не столько здоровье населения, сколько порядок. Нельзя справиться с лепрой в тайне от империи. Нельзя скрыться так, чтобы тебя не нашли – рано или поздно любого поймают ангелы или добьет сама лепра.

– Что, ответа нет? – резкий голос Алисы ударил по ушам. – Потому что ты не вылечишь ее. Она горит, пот ручьями я и отсюда вижу. Как и то, что ее всю трясет и лихорадит. Тут нужно что-то кроме твоих крыльев над головой и мокрого плеча.

– Например, лекарства из твоей аптечки, – пробурчал Нойко, не поднимая головы. – У тебя там есть, я знаю.

– И-и? – протянула Алиса, добиваясь от него нужного ответа.

– И я приказываю отдать мне их.

– Нет.

– Я император, я…

– Беглый, Ной. Беглый. У меня приказ Изабель. Ее слово против твоего, соображаешь? – Алиса начинала заметно нервничать, поглядывая на крылатых стражей. Те же стояли каменными изваяниями, ожидая приказа, и как будто даже не слушали разговор.

– Я понял, – сдавшись, пробурчал Нойко. – Я все понял, да.

– Тогда чего стоишь? Ждешь, пока я перестану трепаться языком, надеясь все решить полюбовно, по старой памяти? – она уперла руки в бока и презрительно поджала губы.

– Я не могу ее бросить в таком состоянии, Алис. Вот правда не могу, хоть что ты говори, – простонал он, откидываясь спиной на дерево.

– Обмен, – послышался слабый сип. Алиса округлила глаза, Нойко едва не подскочил от неожиданности. Они переглянулись, как будто спрашивая друг друга, не послышалось ли, не померещилось.

Не померещилось. Аньель приподнялась на локтях и с трудом села.

– Обмен? – сипло повторила она и прижала руку к горлу.

Алиса с нескрываемым интересом наклонила голову, ожидая продолжения.

– Моя жизнь в обмен на его свободу, – пунцовое кружево горело. – Такой обмен устроит Ее Императорское Величество? Нет… вас. Такой обмен устроит вас, генерал? – Аньель, белая, как снег, уперлась в плечо царевича и, проигнорировав его шепот, встала на колени. Перевела дух, вцепившись в крылья для равновесия.

Генерал пожевала губами и отвернулась к пегасу, раздумывая над предложением.

– Ты что творишь, егоза?! – зашипел Нойко, пытаясь силой усадить Аньель обратно. Упрямая, как стадо ослов, и не скажешь, что коза.

– Замолчи, – огрызнулась Аньель. – Я обещала, глупенький.

– Что ты несешь?! Кому ты там что обещала?!

– Но ведь хорошая идея. Я не буду тебя задерживать, ты найдешь свою Люциферу, и все будет замечательно.

– Но ты ведь хотела там чего-то, – Нойко лихорадочно соображал, что происходит. Ладно, Аньель, у нее от лихорадки совсем крыша поехала, но Алиса вела себя странно с самого начала.

– Ничего я не хотела, – отмахнулась коза, неуклюже вставая. – У меня в голове ничего, кроме каши. Никаких целей. А так – жизнь отдала за императора, звучит, а? – косо усмехнулась она и, широко расставив копытца, свела коленки, чтобы не упасть.

– Ты бредишь, Ань. Ты больна, это же…

– Я согласна! – резкий окрик буквально взрезал перешептывание.

Нойко поднял глаза, Аньель кивнула и едва не упала.

– Я согласна на обмен, – повторила Алиса, протягивая руку. – Считай это последней дружеской услугой, Ной. Я делаю это не ради тебя, а ради Люциферы, в память о ней.

– Я не понимаю, – бормотал Нойко, переводя взгляд с козы на ящерицу и обратно.

Аньель на дрожащих ногах сделала пару шагов, Алиса цепко схватило ее за руку и притянула к себе. Прижала к пегасу, не давая упасть, но егоза все равно сползла, потеряв равновесие.

Нойко подорвался, но генерал мгновенно сняла с пояса нож.

– Ни шагу, Ной. Твоя свобода в обмен на нее, мы договорились, – она кивнула на едва живую Аньель. Кружево на ее шее горело, будто раскаленное, а сама она, бледная, как покойник, тяжело дышала.

– Что ты скажешь Изабель?! – Нойко потянулся к мечу, мысленно планируя, что делать и как быть. Решения на ум не приходило.

– Скажу, что ты сбежал, а я поймала только девчонку. Не переживай, никто не расскажет, что было на самом деле, – она кивнула за спину.

И словно по команде все ангелы кивнули и в выверенном жесте раскрыли и сложили крылья, выказывая покорность.

– Зачем ты это делаешь? – Нойко боком вышел из-под дерева, отряхнул крылья. Как будто сырые.

– Глупым цесаревичам не понять, – слабо усмехнулась Аньель, вцепившись в крыло пегаса, стоять иначе у нее не получалось. – Я поклялась, таков был уговор. Все честно.

– Ради Люциферы, я же сказала, – ответила за себя Алиса. Нойко вздрогнул, попятился. – Вот и ты тоже ради нее что-то делаешь, – грустная улыбка тронула тонкие губы, и следом лицо генерала помрачнело. – Давай, крылья в руки и деру отсюда, пока я не передумала, – она махнула рукой, подгоняя его.

– А ты обещаешь мне, что Аньель будет здорова?

– Конечно, Ной, – Алиса кивнула, положила руку девчушке на плечо. – Я клянусь тебе, она будет жива и здорова. Уходи.

Нойко развернулся и с места взлетел.

Алиса следила за ним взглядом, печально поджав губы. И отвлеклась только, когда коза протянула руку, чтобы коснуться плеча. Резко обернулась, и Аньель отшатнулась.

– Вы ведь и есть Палач, да? – тихо прошептала девочка, взглядом кивая на меч у седла.

– Я, – Алиса, смутившись, кивнула.

– Убейте быстро, пожалуйста, – коза умоляюще посмотрела, вскинула рожки. Вся шея ее была покрыта лиловым кружевом, сейчас пульсирующим и едва не слепящим. – Я смерти боюсь.

И произнесено это было так спокойно, будто буднично. Алиса обернулась, непонимающе наклонила голову.

– Ты боишься умирать и, решив, что его побег будет стоить тебе жизни, пошла на это? – прошептала она, не веря своим ушам. – Ради этого орла доморощенного? Я не буду тебя убивать.

Белесые губы козы тронула улыбка.

– Мой приказ вообще не заключался в его поимке, – Алиса пожала плечами и перекинула повод пегаса к седлу. – Я здесь за тобой.

– А говорят, у вас нет сердца. Или что оно из камня и железа, – Аньель, посторонившись, пустила генерала поправлять седло. – Врут, значит?

– Я рада, что ты сама пошла ко мне, на такое совпадение я даже не рассчитывала, – не слушая ее, отозвалась Алиса. – Я возвращаю тебя домой, Аньель. Таков был мой приказ

– Не врут… – просипела козочка и цепко впилась пальцами в шею. Кружево обожгло руки, и кожа на ладонях покрылась волдырями. От боли Аньель рухнула под пегаса, потеряв сознание.

– Тц! – шикнула Алиса и сорвала с седла аптечку. – Я тебе помру!

#20. Сказанного достаточно

Бурная река уносила по руслу обломки деревьев и грязь – где-то в горах сошел сель. В мутной воде не было видно даже камней, только ветки обо что-то цеплялись, создавая заторы и мешая потоку, но и их сносило очень быстро.

Кошки перешли через мост, чудом не смытый в реку потоком. Лес по ту сторону встретил их распускающимися почками и влажной землей.

– Дальше-то куда? – Райга поправил вечно сползавшую с плеча руку брата, наклонился, проверяя Тору. Ее сильную усталость выдавал слабый тремор рук и совершенно пустой взгляд. Однако, она вполне держалась на лапах и без единого возражения несла Тайгона на пару с братом.

– Я не знаю, может… – Тай водил головой, как будто высматривая что-то на земле. Обычно со стороны всем казалось, что потоки силы Самсавеила он видит, но это было иллюзией, он их просто чувствовал. Раньше закрывал глаза, со временем научился концентрироваться и на видимом, и на ощущаемом.

– Если ты еще раз скажешь, что нам надо перейти через реку, я тебя в нее окуну – и плыви, куда хочешь, – прошипел Райга, перетягивая брата на себя, пусть Тора хоть немного отдохнет, иначе свалится замертво через пару часов.

– Я не виноват, что река виляет и поток виляет, карты перед глазами у меня нет, – Тай переступал с лапы на лапу и пытался стоять самостоятельно.

– Если бы еще сам шел, было бы быстрее.

Тайгон смерил брата недовольным взглядом.

– Торе надо, чтобы я нашел источник. Я ищу источник. Тебе надо, чтобы я восстановился побыстрее. Но делать все одновременно я не могу, – он подтянул полуживую сестру к себе и прижал, как сумел. Она, казалось, даже не заметила.

– Мало ли что Торе надо, – огрызнулся Райга. – Ты не в норме.

– Как раз таки Торе надо совсем немного, и я ее выручу. И ты ее тоже выручишь, – Тай с усмешкой глянул брату в глаза. – Иначе бы тебя тут не было, верно?

– Да кто еще вас обоих потащит на своем горбу? – тот отвернулся, недовольно дернул хвостом.

– Да-да, я так и понял, – Тайгон пожал плечами и снова погрузился в себя.

Заметив, что Тора совсем не здесь и не сейчас, Райга ослабил хватку, и завалившийся на ее плечо Тай сделал свое дело – девушка встрепенулась, снова подхватила его под руку и за ребра.

– А? Что? – испуганно дернула ушами, огляделась.

– Ничего, – Райга невозмутимо поправил брата ровнее. – Судя по всему еще топать и топать. Сейчас, подождем только, пока Тайгон определит направление.

– Топать, да, – девушка понуро опустила голову и прижала уши.

Тай махнул рукой, показывая в сторону леса и неуклюже шагнул. Лапы не держали вовсе, подворачиваясь под весом тела, но за минувшие дни дороги они уже хотя бы не волочились. Брат с сестрой тут же подхватили его и пошли от реки.

Периодически приходилось менять направление и почти что ходить по кругу. Иногда река пролегала в нескольких метрах, но переходить ее уже не требовалось.

Когда Райга почувствовал, что вместе с полуживым братом практически тащит на себе и сестру, упрямо остановился и скинул руку.

– Так, надоело, скоро стемнеет, – размял затекшие плечи и ноющую спину и огляделся. Парочка котов простояла недолго, тут же завалившись на землю.

Тора, будто очнувшись, принялась недовольно шипеть и выкарабкиваться из-под брата.

– Мы близко. Может, стоило сперва спросить? – абсолютно спокойно поинтересовался Тайгон, пока сестра помогала ему сесть. Но как она ни пыталась придать ему вертикальное положение – неизбежно заваливался на бок, в конце концов она просто намотала ворот его хаори на кулак и осталась стоять, широко расставив лапы и балансируя хвостом.

– Да где ж близко?! Никаких лиловых деревьев, никаких особых яблок, обычно даже земля немного лиловым светится, а тут что? – Райга развернулся вокруг оси и развел руки. – Ну ты погляди сам-то? Лес обыкновенный, кусты обыкновенные, река тоже самая обыкновенная. Где сила-то?

– Под землей, – Тай указал рукой брату под ноги. – И ее там очень много. Вот только от храма она шла простым потоком, а здесь вяжется узлами и, – провел ладонями по лицу, будто умываясь, – и как будто пульсирует.

– Так не бывает, – Райга скривился и отвернулся. – Восстанавливайся давай, пока твои галлюцинации нас в болото не завели.

– Мне не кажется, – Тайгон смог, наконец, нормально сесть, и Тора, выдохнув, плюхнулась позади. – Сам попробуй.

– Как ты – я не умею, нечего мне об этом постоянно напоминать, – огрызнулся Райга и сжал кулаки.

– Значит, потоки в человеческом теле ты чувствуешь, а в природе – нет?

– Там другое!

Тайгон усмехнулся и, подумав, кивнул. В конце концов, он действительно не мог ощущать чужое тело так же хорошо, как природу. А для брата это было легче легкого, абсолютно интуитивно и всегда безошибочно. Однако, схожесть, все же, существовала.

– Сядь и положи руки на землю, – предложил он, расслабляясь – сестра села аккурат сзади, подперев спиной.

– Грязно, – буркнул Райга, не поворачиваясь.

– Да когда тебя это волновало? Вечно руки по локоть в крови, и то в лучшем случае, а тут земля всего лишь, – недовольно взрыкнул Тай, сверля взглядом спину брата.

Райга, что-то недовольно бурча под нос, сел на землю и положил руки перед собой.

– Пульсирует, правда? – Тай закрыл глаза, пытаясь лучше прочувствовать.

– Бьется, как сердце, но очень глубоко, – Райга поморщился, отряхнул руки о штаны и встал.

– Так не бывает, – Тай улыбнулся.

– … как много маленьких сердец, – продолжал Райга, задумчиво хмурясь. – Будто живое.

Тай удивленно вскинул брови, такое сравнение на ум ему не приходило, но оно где-то в глубине души казалось слишком точным. Безошибочным.

– Понимаешь мое замешательство? – Тайгон огляделся невидящим взором. – А еще где-то есть постоянный источник, но я не могу нормально почувствовать. Он перемещается.

– Когда для тебя все это было проблемой? – брат обернулся и сложил руки на груди. – Все ясно, как день – найди постоянный источник, потом займемся аномалией. Точнее – вы займетесь аномалией, а я уйду.

– Ну тогда нечего кидать меня и Тору, когда вздумается! Ясно ему, как день! – огрызнулся Тай, пытаясь встать. – Вечно ты думаешь только о себе.

– Ну разумеется, – Райга в пару широких шагов оказался рядом и поднял брата за грудки. – Это же я ради себя твою шкуру спасал, ради себя Торе руки зашивал, ради себя тащил вас обоих от самого храма. Вот такой вот я кумов эгоист! – шипел он, едва сдерживаясь. – Только о себе думаю, и на всех мне наплевать с Самсавеиловой горы, – разжал кулаки, и брат рухнул на Тору. Та даже не пискнула, подхватив Тая под руку.

– Добрый вечер, – раздалось за спиной.

Райга сорвал с пояса нож и обернулся мгновенно.

И замер.

Перед ним стояла паучиха. Разум упорно рисовал ее по памяти куда младше, но сходство было очевидным. Не было больше на свете пауков с глазами, как звездное небо.

– Это вы, – Райга вернул нож в ножны и поклонился в пояс. – Это объясняет, почему я не услышал шагов и не почувствовал ваше присутствие, Ева.

Она прошла мимо него, кивнула кошкам, сложившимся в поклоне, и медленно побрела в сторону реки.

– Вы ведь голодны, не так ли? – бросила через плечо и поманила за собой кивком головы.

Тайгон молча глянул на брата, тот махнул рукой и, недовольно фыркнув напоследок, все же помог ему и Торе подняться. Подождал, пока оба переведут дух, и медленно двинулся за Евой в сторону шумной реки.

Она уже ждала на голом берегу, скучающе раскачивая в руках котелок. Вдыхала носом запах реки и леса, блаженно щурилась и слабо улыбалась кончиками губ. Кто-то из кошек жадно втянул носом воздух, вторя ей, и едва не закашлялся – приятного маловато.

– Я решила, что от вас все равно нет смысла прятаться, а стирать вам память даже немного я не хочу, – она немного покачивалась на ступнях, как будто танцевала под одной ей известную песенку, и едва не мурлыкала.

– О, и многим вы стерли воспоминания? – усмехнулся Райга, бережно усаживая брата на землю.

– Я не считала, – паучиха неопределенно повела плечом. – Некоторым я стирала не все, но второй раз меня найти они не сумеют.

– От кого вы прячетесь? – убедившись, что кошки не собираются падать и вполне сносно сидят, подперев плечом друг друга, он присел рядом с Торой.

– Я бы хотела, чтобы вы собрали и развели костер, – проигнорировав вопрос, Ева подняла котелок к груди.

Хмыкнув, Райга прищелкнул пальцами, и пламя взметнулось на его ладони. Он аккуратно переложил его на землю, закрутил пальцем, заставляя разрастись до полноценного костра, и кивнул на него Еве.

– Так?

– Священный огонь не очень подходит для готовки, он уничтожает то, к чему прикасается, разве что…

– Я проконтролирую, – Райга поднял глаза и рукой указал, что все готово.

– Опасаешься? – она тепло улыбнулась и наклонила голову к плечу.

– Угадали. Я не помню, чтобы вы сами были сосредоточием силы Самсавеила. Не помню, чтобы вам подчинялась природа, а ведь рыбы в котелке сегодняшние, да и вода у вас чистейшая, вот только река вторые сутки грязная и рыбу в ней выловить трудно. И я не помню, чтобы вы не оставляли следов на земле, – с каждым его словом она все шире улыбалась и довольно щурилась. – И еще кое-что меня беспокоит, но это пока что только догадки, – хмыкнул он, обведя взглядом ее фигуру.

– Химари и Хайме хорошо тебя учили, – она понимающе кивнула. – Что за догадка тебя беспокоит? – Ева оставила котелок и, приподняв полы платья, шагнула в сторону леса.

– Вы рожали, – Райга черканул острием скальпеля ее силуэт поперек бедер и груди. – И не один раз. Может, два, может, три. Где ваши дети, Ева?

Она резко обернулась, и они встретились взглядами. Шисаи поклонился, опустив глаза в землю.

– Прошу простить, если мне нельзя этого знать, – осторожно проговорил он.

– Можно, но об этом позже, – ее голос был спокойным, но Райга все равно не стал поднимать головы. – Да и ты сам ведь давно догадался. Думай.

***

Тайгон с нескрываемым удовольствием протянул руки к своей тарелке и принюхался. По рыбе он скучал, а в пути приходилось перебиваться только запасами и дичью, с рекой с самого начала были проблемы. К тому же рядом с Евой становилось лучше – не так ныло тело, то ли полноценно восстанавливаясь без поисков источника, как хотел Райга, то ли просто впитывая силу Самсавеила вокруг. Тора заметно повеселела, и теперь ерзала, тарабаня хвостом по земле, в ожидании своей порции.

Ева тронула Райгу за колено и протянула сверток в холщовой ткани.

– Это?.. – он удивленно принюхался.

– Нутрия, вчерашняя. Ты ведь не ешь рыбу, – пояснила она.

Он хотел было спросить, откуда ей знать, но усмехнулся.

– Действительно, – кивок вполне мог быть расценен как благодарность.

– Ева? – окликнул ее Тай, тут же перетянув на себя все внимание. – Меня мучает вопрос – вы покидали империю или нет?

– Да, я улетала, – она положила миску с ухой себе на ноги и отвернулась в профиль. Пламя осталось играть бликами на одной половине ее лица, сильно очерчивая усталые глаза.

– Как давно вы вернулись? – Тора возилась пальцами в бульоне, раздирая рыбу по кусочкам.

– Ты почувствовала тогда, – навела на мысль Ева.

Тора запрокинула голову, припоминая день, когда ощутила необычный всплеск силы Самсавеила и перемены в мужском храме.

– Это многое объясняет, – понимающе кивнула она и снова вернулась к супу, рыбья черепушка все отказывалась разламываться. – Но не объясняет, почему от вас такой фон, будто вы сами по себе алтарь Самсавеила, и почему на вас все так реагирует. С другой стороны это ведь вы – созда… – черная ладонь в паучьей перчатке плотно закрыла рот. Тора опустила глаза, с толикой удивления наблюдая за тем, как священное пламя огибает протянутую сквозь него руку и плечо, совсем не соприкасаясь с Евой и как будто даже не причиняя ей боли – печь-то должно было сильно. Это явно не было дело рук Райги – уж он тоже удивился.

– Только не вслух, – ровным голосом проговорила Ева и, дождавшись кивка лигрицы, убрала ладонь. – Самсавеил не хочет, чтобы я знала, – пояснила она, усаживаясь обратно. Пламя сомкнулось, будто ничего и не произошло.

Тора переглянулась с братьями, задумчиво пожевала губами.

– Но вы знаете. Но он не знает, что вы знаете, – Тора потрясла головой, словно так мысли должны были лучше уложиться.

– Он боится, что я разлюблю его, – Ева поболтала рукой свою плошку и, поднеся к губам, отхлебнула. – А всем плохо, когда его что-то тревожит. Пусть думает, что его обман удался, влезть в мою голову все равно не посмеет. Зато в ваши – запросто. И достанется не мне, а вам, – она оглядела их по-над плошкой и едва различимо улыбнулась.

– А вы его любите? – с усмешкой спросил в лоб Райга. Тора тут же шикнула, Тайгон опустил уши, сделав вид, что не слушал беседу.

Но Ева просто кивнула, глядя ему в глаза.

– Как и весь «Лепрозорий». По понятным вам причинам, – она продолжала смотреть ему в глаза сквозь пламя.

– И мы, и Самсавеил – это вы, – Райга прищурился и покачал головой. – Но не сейчас.

– Не сейчас, – она наклонилась к нему и тоже прищурилась. – И я, пожалуй, не хочу продолжать этот разговор.

Райга, подумав, кивнул и, сев удобнее, принялся за нутрию в травах.

– Мы без вас умрем, – окликнула Тора Еву и выбросила через плечо обглоданный скелет.

Паучиха недоуменно вскинула брови и отвернулась от Райги к ней.

– Вы ведь единственный источник силы Самсавеила, – пояснила Тора, заметив непонимание во взгляде Евы. – Если вы покинете нас, мы умрем.

– Старый источник на месте, – насупившись, ответила Ева и кивнула в сторону гор, в сердце которых был Райский сад. – И с ним все в порядке.

– Только с вами не в порядке, – прервал ее Райга. – Вы и источник одного рода, одной природы, но ведь это силы Самсавеила, так быть не должно.

Тайгон и Тора глянули друг на друга, а затем перевели взгляд на Еву вслед за Райгой.

– Вы правда как будто алтарь, – вторила брату Тора.

– Вы не черпаете эту силу, это она от вас идет, – вторил ей Тайгон.

Созвездия в глазах Евы вспыхнули насыщенным лиловым, пламя мгновенно потухло, и в полной темноте безлунной облачной ночи остались гореть только восемь паучьих глаз.

– Сто восемь, – в абсолютной тишине проговорил Райга. – Под землей бьется сто восемь детских сердец. Вы рожали трижды.

***

– В Имагинем Деи больше нет необходимости, – радостно прошептала Тора, качая колыбель из паутины. – Они ведь настоящие ангелы, да?

– С восемью-то глазами? – Ева рассмеялась и махнула рукой. – Но я поняла, о чем ты. Эти смогут продолжить свой род. И больше никому не придется проходить все то, что пережили нынеживущие крылатые.

Райга задумчиво отогнул край полотна из паутины.

– Впечатляет, – хмыкнул он. – Я много слышал, как вынашивают и рожают пауки, но вижу первый раз.

Под несколькими слоями паутины дрожал плотный пузырь, внутри которого плавал эмбрион. Определить срок по ногтям было невозможно, белесый паучий панцирь кистей и ступней был совсем без них. Крылья едва пушистые, волосы почти не заметны. Райга одной рукой взвесил кокон, прикидывая примерный срок. Оставалось не меньше двух месяцев, это явно.

– Не сходится как-то, – пробурчал он, насупившись, и принялся укрывать паутину, как было.

– Не сходится что? – Ева искоса следила за его руками, готовясь в случае чего исправить кокон.

– Сроки не сходятся. Эти паучата крылатые скоро родятся, а Тора почувствовала изменения в потоках вод Самсавеила явно не полгода назад, – он поднял глаза на сестру, уточняя, правильно ли он помнит. Тора, помедлив, кивнула. – Пауки беременеют не одним и не двумя эмбрионами, а где-то под сорок. А потом одного из них вынашивают в коконе. Иногда двух. Иногда трех, но это физически колоссально тяжело.

Ева растянула новую паутину поверх крохотного стыка, который шисаи старательно приглаживал. Молчала, будто не собиралась отвечать, будто даже не слушала.

– Трижды? – без толики стестенения спросил Райга в лоб.

– Беременела? Да, – Ева кивнула и, оглядев свою работу, удовлетворенно кивнула еще раз.

– Итого по тридцать шесть эмбрионов каждый раз. Судя по коконам, разница между ними с неделю максимум. Ну не в море же вы с таким выводком были, в самом-то деле, – он посмотрел паучихе в глаза, полагая, что отвечать она не захочет.

– Думаешь, я лгу и на самом деле вернулась сюда гораздо раньше? – хмыкнула она в ответ.

– Нет. Просто сроки вынашивания с сорока недель каким-то образом существенно сократились. А питают коконы силы матери. Мало того, что эмбрионов так много, а вы одна, так еще и процесс очень ускорен. Куда вы торопитесь, Ева?

– Есть куда, – отозвалась она, опустив голову.

Тайгон осторожно подошел и, вклинившись между ними двумя, перевел внимание Евы на себя.

– Сто восемь – это очень много. Но как вы с ними справитесь? – обернувшись к брату, Тай мотнул головой, попросив его не продолжать. Слишком странно реагировало все окружающее пространство

– Ты хочешь остаться и помочь? – Ева принялась на ощупь проверять паутину вокруг. Та пульсировала и от каждого ее прикосновения едва различимо вспыхивала.

– Если я нужен – я вернусь к вам, как помогу Торе, – Тайгон кивнул и отступил на шаг, пропуская паучиху.

– И с чем же ты собрался помогать сестре? – Ева нырнула под растяжку колыбели и двинулась к другой пещере.

Тайгон вопрошающе глянул на Тору, та, собравшись, кивнула.

– Я хотела об этом у вас и спросить.

– Спрашивай, – Ева махнула рукой, предлагая продолжить.

– Остается лепра и сама империя прокаженных. У меня сердце кровью обливается, – прошептала лигрица, семеня за паучихой. – Я знаю, что в основе Конфитеора лежат кристаллы, но остальные компоненты мне не известны.

– А рецепт утерян, запасы не бесконечны, да и лекарство со временем слабеет, – продолжила за нее Ева, и Тора тут же закивала.

– Вы ведь все знаете.

Ева усмехнулась и качнула головой.

– Тебе нужны кристаллы посильнее.

– Как яблоки в Райском саду.

– Умница. Но больше я ничего не смогу тебе подсказать.

– Где я могу найти рецепт?! – Тора оббежала ее и встала перед носом, умоляюще насупив брови.

– Рецепт утерян, – Ева, закрыв глаза, обвела головой от плеча до плеча. – Нет ни одной его записи. А я не скажу, не могу, нельзя.

– И что же мне делать? – прошептала Тора, понуро опустив голову, Ева прошла мимо.

– Создай Конфитеор заново, – бросила провидица через плечо.

– Тут нужны мозги получше моих, – скривилась Тора. – Вот хотя бы Химарины.

– Твоя мать не сможет.

– Райга? Тайгон? – кривилась Тора, обнимая себя за талию руками. – Хайме?

– Нет, – Ева замотала головой. – Ты.

– Вы так сказали потому, что вы провидица? – с надеждой в голосе спросила Тора и поспешила следом по гротам, колыбели в которых проверяла Ева.

– Я так сказала потому, что ты спросила совета, как тебе поступить, – ровно отчеканила паучиха.

– Но я правда не настолько во всем этом понимаю, я не смогу, мне сил не хватит, – заламывая руки, бубнила она.

– Значит, стань сильнее.

– Как Химари? Ясинэ?

– Боюсь, еще сильнее.

Тора, запнувшись, остановилась. Погладила себя по плечам, вжимая хаори. Закусила губу, борясь с обуревавшими эмоциями. И кивнула.

– Я придумаю. Я обязательно придумаю Конфитеор, который будет лучше, – сжала в кулаках ткань штанов, впившись когтями в ладони.

Ева улыбнулась и, поправив ворот лилового плаща, двинулась по коридорам дальше.

Тайгон тронул сестру за плечо и, наклонив ее голову, зашептал на ухо. Она кивнула, зашептала в ответ, заламывая руки. Он перехватил их и крепко сжал, заглянул в глаза, что-то вкрадчиво произнес, она закивала и ткнулась ему в плечо.

Райга, прищурившись, оглядел их и, пока они все еще были заняты обсуждением планов, побежал за Евой.

– Я все помню! – бросил он, встав у нее за спиной.

Она продолжала проверять паутину и заново протягивать некоторые нити, укрепляя плетение.

– Я знаю, что вы им обоим стерли воспоминания. Но я помню наш разговор у реки.

– Это потому, что я не трогала твою память, – Ева повела плечом и двинулась дальше, придерживая одну из нитей.

– А ведь вы говорили, что не хотите стирать нам память, – продолжал он, следуя за ней по пятам.

– И я действительно не хотела. К тому же я стерла не начисто, они вспомнят обрывки, когда это будет нужно.

– А мне что, не смогли? – он остановился и с недоверием глянул на нее, зная, что она прекрасно чувствует на себе взгляд.

– Не вижу смысла.

– А если я скажу, что я знаю, почему и вы, и Райский сад одного рода, увидите в этом смысл? – с усмешкой бросил он. Она, оставив паутину, обернулась.

– Почему я кажусь тебе такой же, как главный источник? Как алтарь? – уточнила она, хмурясь.

Райга замотал головой.

– Мне не кажется, я уверен.

Она усмехнулась, перешла к другому гроту и, оттянув паутину от земляных стен, стала что-то искать, водя рукой.

– Дело в сердце, да?

Ева медленно, будто не слушая его, достала перевязь ритуальных ножей шисаи. Следом еще одну, и еще. И еще. Каждую осторожно складывала под ноги, удерживая за тонкие паутинки, привязанные к рукоятям.

– У меня свои, – буркнул Райга, смерив их оценивающим взглядом.

– Эти чувствуют шисаи, их ровно тридцать. Пригодятся, верно? – с усмешкой спросила она, заметив, как потянулся Райга. – Отдам, но ты никому не скажешь о своих догадках.

– Потому что я все понял. Нет никакой силы Самсавеила, – помрачнев, он забрал их и осторожно поднял объемный сверток. Они оказались тяжелее, чем он рассчитывал. – Питают коконы всегда только силы матери-паучихи. Ее собственные, а не взятые откуда бы ни было. Те, что принадлежат ей по праву.

– От того, что ты назовешь ее правильно, ничего не изменится, – Ева вернула паутину на место и растянула новые нити, укрепляя своды.

– А еще вы как будто нарочно проговариваетесь, – прищурившись, произнес он.

– Да?

– Тридцать ножей, а шисаи не может быть больше тридцати трех. Но я знаю пятерых. Значит, двое из нас скоро умрут, – последнее он произнес совсем тихо, боясь, что брат и сестра услышат.

– Не так быстро, как ты боишься, – успокоила его Ева. – Не так долго, как ты ждешь.

– Они очень скоро родятся, значит, вы очень торопитесь, – кивнул он в сторону ближайшей колыбели из паутины. – У меня мало времени, – выдохнул и кинулся было к своим, прощаться. Но Ева удержала за локоть.

– Отоспись, одни сутки ничего не решат.

Он снова дернулся, в уме лихорадочно прикидывая, сколько осталось времени.

– Клянусь, твои родители умрут не раньше, чем родятся мои дети. Останься.

Помедлив, он все же кивнул.

– И помни – ни слова.

– Я шисаи, повинуюсь Вашей воле, Ева, – отозвался он, склонив голову в поклоне.

#21. Знакомство и прощание

– Ты хто такая? – требовательно прозвенело над самым ухом. Аньель едва не подскочила.

В полумраке палаты было видно лишь маленький силуэт, а свет из коридора очерчивал жутко косолапые ноги. Девочка, лет шести-семи.