Текст книги "Дети Лепрозория (СИ)"

Автор книги: Ариса Вайа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)

– А сама-то кто такая? – недовольно пробурчала Аньель, усаживаясь в постели.

– Бэси, мишка, – под нос тут же сунули руку, которую девушка, помедлив, аккуратно пожала.

– Аньель, коза.

– Та я вишу, што коса, – разлился по комнате заливистый смех. Девчонка запрыгнула на кровать и без всяких церемоний погладила Аньель по рожкам. – Классные. А копытца покашешь?

– Я тебе что, чучело на фестивале?! – огрызнулась она в ответ, скидывая руки с рожек.

– Та я плосто косу еще тут не вслечала, – обиженно отозвалась мишка и заерзала на одеяле. – И на фестифаях не была.

– Это не повод меня трогать, – хмыкнула Аньель, подбирая ноги под одеялом. – И вообще чего ты ко мне пришла?

– Генелал Алиса скасала, тебе глустно и ты болеешь сильно, – протянула мишка, ерзая на одеяле и взглядом следя за шевелением рядом.

– Мне не грустно, – отозвалась коза и зашлась кашлем. Горло саднило, нос противно болел, в легкие будто песка насыпали.

– Но ты болеешь, – самодовольно кивнула мишка и сложила на груди руки. – Сийно болеешь, – нахмурилась, заметив, что кашель девушки не прекращается. – Очень, – пробормотала и, подумав, потянулась и постучала свернувшуюся в комок Аньель по спине. – Сити тут, – скомандовала она и резво спрыгнула с кровати.

– Да… куда… уж… – прокашляла Аня, зажимая рот и нос рукой. Проследила взглядом, как мишка вихрем пронеслась по коридору, притормозила у кабинета медсестер и, выпросив у них какую-то бутылочку, побежала обратно.

– Во-о-о, пей, это вкуснее, чем тлавы и отвалы, – широко улыбаясь, заявила она и всучила девушке бутылочку.

Аньель с третьего раза расправилась с пробкой и сделала пару больших глотков. Сироп подействовал сразу, она только откашлялась несколько раз и, сглотнув, поставила лекарство на тумбочку.

– Лучше? – мишка уперлась руками в кровать и наклонилась, заглядывая в глаза.

– Да, спасибо. Как там тебя? Берси?

– О-о! – радостно протянула мишка и закивала. – Ты пелвая, кто не пелесплашивал.

– У-ди-ви-и-тельно, – нарочито спокойно пробормотала коза и похлопала рукой рядом с собой, предлагая присесть. – А ты что, уже всех достала, что ко мне пришла?

– Никаво я не достала, – обиженно фыркнула Берси, забираясь с лапами на кровать. – Плосто са тепя генелал Алиса волнуется.

– Очень мило, – коза покачала головой и отвернулась.

– Она говолит, ты поплавишься, и поетешь к папе, – радостно закивала мишка и принялась качать головой влево-вправо. Могла бы болтать лапами – болтала бы и ими.

– Ничего прекрасного, – Аньель подтянула ноги к груди и обняла их за колени.

Повисло минутное молчание, нарушало которое только шумное дыхание мишки.

– А это што у тепя? – набравшись смелости, таинственно прошептала она и протянула руку. – На шее, – уточнила, заметив замешательство новой знакомой.

– Это подарок, – отмахнулась Аня, проведя ладонью по пульсирующему кружеву. Интересно, если бы не оно, она бы сейчас кричала от ужаса при мысли, что ее вернут домой?

– Класивый, – одобрительно кивнула Берси и потрогала тоже.

Аньель пожала плечами и отвернулась к стенке.

– А меня папа забелет сам, он у меня метветь, – гордо вскинула нос девчушка.

– Удивительно-то как, – со смехом фыркнула Аня.

– А ты думала, хто? – скептически нахмурив брови, уставилась на нее мишка.

– Ну не знаю, осьминог какой-нибудь. Иначе чего ты так и норовишь меня потрогать? – серьезно глянув, отозвалась коза.

– А у тебя што, осьминок? – с удивлением открыла рот мишка.

– Нет, Козел, – отмахнулась она и положила голову на колени. – Тот еще козел.

– И ты поэтому глустишь? – Берси придвинулась поближе и схватила ее за руку. – А Алиса скасала, ты по цалевичу скучаешь.

– Что-то много болтает эта Алиса, – огрызнулась Аньель, вырывая руку.

Но мишку было этим не остановить, она ухватилась за ногу, а потом, пискнув, задрала одеяло.

– Копытца! – вскрикнула она и схватила лодыжки. – Мягкие.

– О, медоедка ты настырная, – шикнула коза и несильно дернула мишку за ногу в ответ. Медвежьи лапы были горячие, шерсть приятно скользила меж пальцев. – Где у тебя волшебный рычажок, включающий тишину и сон?! – крепко схватив, защекотала она пятку.

Берси, взвившись, залилась смехом. Отпустила копытце и принялась вырываться.

– Что, нет рычажка?! – бурчала Аньель, отбиваясь от царапучей девчонки.

– Есть! – взвизгнула Берси, наконец, вырвавшись и усевшись на пятки. – Тойко ты его не тастанешь, – и хитро захихикала. Аньель подхватила смех, а потом, вдруг замолчав, накинула на мишку одеяло и, забравшись сверху, прижала к кровати.

– Ночь, темно, спи! – засмеялась она, подворачивая края одеяла. – А то унесет тебя дикая гарпия в далекие дали!

Берси перестала копошиться и замерла.

– С тобой мошно? У меня пот кловатью кумо делутся, – пробурчала она. Аньель слезла и стянула одеяло.

– Копыта только мои не трожь, и ладушки, – откинулась на подушку и укрылась. – И рога. И хвост. И уши, – принялась добавлять она, когда девочка забралась под одеяло рядом с ней. – И вообще не трогай меня.

– Не тло-о-огай меня, – театрально протянула Берси, сворачиваясь в клубочек. – Пусть тепе плиснится улей с медом.

– Да не приведи Самсавеил, – Аньель передернуло. – Это тебе пусть улей снится.

– А тепе токта што?

– А мне – ничего, – повернувшись спиной к мишке, Аньель поджала ноги и положила руку под щеку.

***

Тайгон сосредоточенно перебирал упругие нити паутины и наблюдал, как от малейшего движения колыбели раскачиваются, баюкая нерожденных. Это оказалось гораздо сложнее, чем он думал, но понимание механизма пришло весьма быстро. Паучьи нити мало отличались от нитей, что он создавал сам, из энергии, вот только они не подчинялись разуму – только рукам.

– Слева три пропускаешь, – поправила Ева, подойдя под руку. Узел нитей, растянутых в одном из гротов, качнулся – пропущенные три дернулись сами по себе.

– Я пытаюсь, – огорченно выдохнул Тай и снова принялся возиться с паутиной, стараясь не потерять концентрацию. – Это сложно.

Ева рассмеялась и, тронув лигра за локоть, протянула плошку с ухой.

– Отвлекись, колыбели я могу качать и сама.

Тайгон, приняв еду, послушно отошел. Но паутина не остановилась, нити продолжали натягиваться и сжиматься, раскачивая узел и колыбели. Еве для этого не требовалось даже касаться своей работы.

– Меня кое-что тревожит, – осторожно спросил Тайгон, отхлебывая горячее. – Но это не очень этично спрашивать с моей стороны.

– Ты уже спросил, – Ева взглядом проверяла нити, одной из них готовила замену.

– Самсавеил не прилетает к вам? – почти что скороговоркой произнес Тай, отвернувшись.

– Сюда – нет, – паучиха мотнула головой. – С его крыльями это может привести к катастрофе, он только мешает. Сэм просто не спускается к ним, – она укрепила надорванную паутину и удовлетворенно хмыкнула.

– И нас избегает, – протянул Тай и невольно улыбнулся. – Тора бы точно захотела с ним поговорить.

– Ему не до вас. Да и занят он, возвращается лишь ночами, и то не каждую, – паучиха осторожно перебрала в пальцах оставшиеся нити и, не найдя надорванных, оставила их.

– Чем же он занят? – спросил Тай, не рассчитывая на ответ, скорее просто из любопытства. Осторожно поддел плавающую на поверхности супа кость – Тора заботливо порвала рыбешку на кусочки, чтобы избавить его от возни.

– Ему нужно решить, как жить дальше, – Ева поднырнула под паутинные нити и вышла в коридор. – Он так долго мечтал быть со мной, что не знает, что со мной делать и как быть, – развела руками и поманила лигра за собой.

– Весьма неразумно покидать вас в таком случае, – Тай осторожно пробрался под паутиной и остался в коридоре. Повертел головой, пытаясь вспомнить направление к выходу. Воздух откуда-то все же шел, принося с собой запахи сырого весеннего леса и речки.

– Он ищет способ сделать меня бессмертной, – паучиха поманила его за собой, но по другой дороге. Может, выходов было несколько, может, ей нужно было что-то еще.

– И как, получается? – обеспокоенно спросил он и последовал за ней.

– Я вечна, но смертна, – Ева быстро шла по коридорам, мельком оглядывая коконы.

– Но способ-то есть? – Тайгон прихлебывал уху на ходу, боясь расплескать.

– И да, и нет, – резко ответила Ева и, запнувшись, уточнила. – Я не хочу, и поэтому он его не найдет.

– Чего же вы хотите? – он семенил за ней, боясь наступить на пятки, его шаги были куда шире ее.

– Это сложный вопрос. Пусть будет – счастья. Такой ответ тебя устроит?

– Он очень пространный. Ни о чем, – Тайгон повел плечом.

– Счастья моим детям. И этим, – походя обвела она рукой коконы, – и остальным в Лепрозории. Вам. Всем. Как видишь, бессмертие тут не поможет.

– А что поможет? – когда коридор стал шире по направлению к выходу, Тайгон смог поравняться с ней. Замедлил шаг, подстраиваясь, опустил пустую плошку.

– Мне? Будет лучше, если кто-то поможет, когда моим детям придет срок родиться. У меня восемь глаз, но вот рук всего две, – грустно улыбнулась она.

– У меня тоже всего две руки, – усмехнулся он. – Но я неплохо управляю с нитями. Это не как ваша паутина, но…

– Я знаю, – Ева кивнула.

– Я могу вернуться, когда помогу Торе.

– Было бы здорово, спасибо, – паучиха благодарно коснулась его плеча. – Это все равно не займет много времени.

– Почему? – опешив, переспросил он. Но Ева, убрав руку, уже шла в сторону выхода и явно не собиралась отвечать.

***

Тора спокойно сидела, ожидая, пока Ева закончит перевязки. Паутина ложилась ровно, как будто врастая в кожу. Тремор рук полностью прошел после первого же слоя паутины, но паучиха продолжала. Вдоль всего позвоночника Райга оставил метки углем, и Ева, ориентируясь по ним, восстанавливала потоки и травмированные ткани. Тора послушно поднимала руки, отворачивалась и выпрямлялась, пока паучиха старательно возилась вокруг нее с паутиной. Ей казалось, что еще немного, и ее замотают в кокон – на пятом слое вторая кожа начинала ощущаться тканью, хоть и не мешала.

Райга и Тайгон обсуждали планы.

– И когда же ты окажешься свободен? Или мне тоже в очередь записываться? – с усмешкой бросил Райга, поправляя ремни вещмешка на плечах.

Тора, поерзав, улучила момент, когда можно будет повернуться, и бросила брату:

– После Райского сада я буду дальше одна заниматься делами. Так что на Тая не претендую.

– Дела – это что именно? – на два голоса.

– Еще не решила, – пробурчала Тора, отворачиваясь под настойчивым толчками Евы. Хмыкнула и запрокинула голову, подставляя шею для паутины.

– После сада я вернусь сюда, думаю, Еве пригодится моя помощь, – как будто извиняясь, Тай развел руками.

– А когда она тебя отпустит – понятия не имеешь, – пожевал губами Райга. – Ладно, это не горит. Но я забиваю место после Евы и буду тебя ждать.

– Где?

– Да понятия не имею. Найдешь. Когда это было проблемой? – Райга усмехнулся, брат добродушно кивнул. С самого детства прятки были самой скучной игрой и нелюбимой тренировкой – все трое друг друга чувствовали на любом расстоянии.

– Округ Волка? – понимающе уточнил Тай. – Поселения кошек?

– Именно, пора искать шисаи. Времени все меньше.

– Времени до чего? – хором отозвались Тайгон и подслушивающая Тора. Та даже дернулась, пытаясь повернуться, но Ева удержала за подбородок.

– Самому бы знать. Просто чувствую, что медлить нельзя, – уклончиво бросил Райга. – Ты же вот тоже торопишься, ушастая, а причин никаких.

– Мое промедление может стоить многим жизни. К тому же надо сообщить Имагинем Деи, что в них больше нет нужды, и убедить императрицу прекратить проект, – Тора пошевелила плечами, расправляя их, прогнула спину, проверяя перевязку. – Еще мне нужны образцы Конфитеора с их склада. И архив храма.

– Мои дети – секрет, – одернула ее Ева, прикрепляя края паутины к ключицам.

– Значит, придется воевать, – насупилась Тора. – И придумывать, как иначе донести до императрицы, что об Имагинем Деи нужно забыть навсегда. И, боюсь, не только до нее.

– С твоими навыками дипломатии это дохлый номер, – фыркнул под нос Райга, но сестра все равно услышала.

– Кто бы вякал. Твоя дипломатия сплошь состоит из скальпелей, – процедила она сквозь зубы, осторожно вставая, хвост нервно колотил по лапам.

– Действенный аргумент, между прочим, – с прищуром отозвался он и перевел взгляд на брата. – В общем, я буду тебя ждать.

– Я обязательно найду тебя, – Тайгон кивнул и протянул руку. Хмыкнув, Райга крепко ее пожал и, дернув на себя, обнял брата.

– Ушастую береги, – шепотом.

– Разумеется.

Тора дождалась, пока Ева перепроверит перевязки, и потянулась к вещам.

– Не вздумай творить глупости, поняла?! – фыркнул на прощанье Райга и, махнув рукой, направился вверх по течению руки.

– Без глупостей я – не я, – хмыкнула Тора, натягивая штаны повыше, но брат не услышал ее ответ.

Тайгон уже раздевался рядом, а Ева плела паутину для новых перевязок.

Одевшись, Тора подхватила хаори и двинулась к реке, чтобы не мешать. С уходом Райги стало как-то неуютно, как будто пусто. Что-то ныло под ребром, тревожило. Она подняла голову и глянула ему вслед. Пути разошлись и явно надолго. У него много работы – шисаи не так-то просто найти, не говоря уже об обучении новых. У нее – куча дел и мечтаний. Шанс, что они пересекутся хотя бы в этой жизни, стремится к нулю.

– Эй! – неожиданно для себя крикнула Тора и сама же прижала уши, услышав собственный голос. – Погоди! – сжала кулаки.

Райга и ухом не повел, уходя все дальше в лес.

– Тормози, кому сказала! – рявкнула она и, сорвавшись, бросилась за ним. На ходу накинула хаори на плечи и поправила рукава рубашки.

Она почти догнала его, как он обернулся.

– Это ты мне кричишь на всю округу?

– Тебе, остолоп! – фыркнула она, кидаясь на шею. – Я спасибо сказать не успела.

– А, это, – хмыкнул Райга, прижав ее одной рукой. – Пожалуйста. Но больше не обращайся ко мне с такими вопросами и проблемами.

– Кроме тебя больше никто так не может, – промурчала она, обнимая его. – Спасибо, что пошел со мной в храм. Спасибо, что не бросил в пустыне. Спасибо, что провел ритуал. Спасибо, что помог найти Еву. Спа-си-бо, ты самый лучший, – улыбаясь, проговорила она и заглянула ему в глаза. Выжидающе махнула хвостом, насупилась.

Райга смотрел отчего-то совершенно серьезно и как будто даже грустно.

– Ты чего? – непонимающе протянула она, отстраняясь.

– Если бы на его месте был я, что бы ты делала? – резко бросил он, отпуская ее.

– В смысле?

– Если бы там, в пустыне, скорпионы твои кумовы мне голову оторвали, что бы ты сделала? – вспылив, рявкнул он. – Не Тайгону, а мне.

Тора, опешив, попятилась.

– Отвечай.

Помедлив, она опустила голову, косолапо встала.

– Сам же знаешь, – прошептала, сцепляя пальцы. – То же самое. У меня нет никого дороже вас. Вас обоих, Райга. Я бы отдала все жизни, что у меня есть. Не раздумывая ни секунды. Даже, если бы умерли вы вдвоем, – тихо-тихо, словно боялась, что голос задрожит.

– Врешь, уж я-то знаю, как ты боишься смерти. Последней смерти, – хмыкнул он, складывая руки на груди. – У тебя осталось три. Еще минус три на меня – и ты не проснешься после ритуала.

– Я отдала бы и их, – закусив губу до крови, ответила она. – Больше смерти я боюсь лишиться вас.

– Ты и так нас лишишься – я ухожу, а Тай уйдет, когда ты доберешься до сада.

– Это не то, – плотно прижав уши, протянула она.

– Именно то. Тай бы вернулся к жизни, пусть и пришлось бы подождать полгода-год. И если я умру – тоже не насовсем, мой запас побольше твоего, – Райга покачал головой. – А жертвовать собой ради нас – глупо.

– Дороже вас у меня никого нет, – она обняла себя за локти, хаори соскользнул с плеча, повиснув на другом.

– У тебя есть ты, – бросил Райга.

– И вы. Я ответила на твой глупый вопрос, чего еще ты хочешь? – она подняла голову и зыркнула, радужка глаз налилась лиловым.

– Повтори, не пряча взгляд, – потребовал он. – И руку сюда тоже.

Она покорно протянула руку и, дождавшись, когда он пальцем нащупает вену и почувствует пульс, повторила, глядя в глаза.

– Если бы на месте Тая был ты, я поступила бы точно так же. Я бы всех их убила, до единого, и свои жизни во время ритуала отдала бы тоже.

Райга отпустил руку и, удовлетворенный ответом, молча кивнул. Не лгала.

– А ты бы как поступил? – огорошила она вопросом, ухватив его за локоть.

– А я тебе напомню, – выдохнув, протянул он. – Я открою тебе маленький секрет, жертвенная ты овца, – усмехнулся, оголив звериные клыки. Тора отшатнулась. – Когда Тая убили, а тебе крышу ко всем кумо Самсавеиловым сорвало, знаешь, что я сделал? Знаешь, что подумал?

Тора замотала головой.

– Я бросился бежать от тебя подальше, цепляясь за свою жизнь. Я бросил и тебя, и Тая, – цедил он слова сквозь зубы. – Я не хотел умирать от твоего безумия.

– Но ты ведь.., – непонимающе прошептала она.

– Вернулся? Да. Сперва удостоверившись, что ты меня не прикончишь. Если бы почувствовал угрозу или не был бы уверен, что останусь жив – ушел бы на безопасное расстояние и дождался бы твоей смерти, – она мотала головой, а он кивал, медленно шагая на нее. – Словами не передать, как ты меня напугала, когда почувствовала во мне угрозу и чуть не высушила.

– Но ножи, – она попятилась.

– Поверь, меня не волновало, выживешь ты или нет. Меня волновало, выживу ли я, – он сделал еще шаг. – То, что я не прикончил тебя – чудо и мой опыт.

– Райга, нет.

– А почему тебе не пришлось долго меня уговаривать на твой идиотский ритуал, знаешь? Или думаешь, твоя идея была действительно хорошей? Или я поддался слезам и мольбам?

Она молча поджала губы и уставилась на него глазами, в которых уже плескалось море.

– Потому что так я не терял ни жизни, хоть и здорово рисковал. И действительно чуть не помер там, – фыркнул он, подходя совсем близко.

Тора сглотнула подступивший к горлу ком и вытерла рукавом сопли с губ и льющиеся слезы.

– А теперь я еще раз повторю свой вопрос, – холодно отозвался он, поднимая я ее лицо за подбородок. – Если бы умер я, ты бы поступила так же, как с Таем?

– Да, – сипло прошептала она и зажмурилась. Слезы потекли по пальцам брата и закапали на форму.

– До чего же глупая ты кошка, – закатив глаза, взвыл Райга и, помедлив, поправил ворот ее хаори, вернув на второе плечо. – Нельзя так.

Она неопределенно пожала плечами, ухватила полы хаори, кутаясь в него. Ее всю трусило, как будто от холода.

– Я того не заслуживаю, но спасибо, – грустно улыбнувшись, он прижал ее к себе. Тора молча стояла, хлюпая лигриным носом, хвост просто висел, даже не качаясь.

Райга отпустил ее и, развернувшись на лапах, собрался уходить, но Тора удержала за плечо.

– Скажи, ты ведь не правда все это, – прошептала она и с надеждой глянула ему в глаза. – Ты же специально так сказал?

– Правда, ушастая, это абсолютная правда, – он, помедлив кивнул. Она отдернула руку. – Не передумала?

Тора замотала головой, утерла нос рукавом.

– А если бы ты оказался на моем месте, ты поступил бы так же?

– Ну конечно же нет! Только что же объяснил, я бы не отдал за тебя свои жизни. Ни за что. Никогда. Ни одной, – бросил он через плечо. Тора всхлипнула и отвернулась. Райга, глубоко вздохнул, усмехнулся, качнул головой. – Я бы нашел другой способ, ушастая. Других жертв. Кого угодно.

Улыбнувшись, Тора кивнула.

#22. Тебе и огню

Двери тронного зала распахнулись, впуская генерала. Алиса, на ходу поправляя перевязь меча и крылатый значок на груди, прошла вдоль лиловой ковровой дорожки, стараясь ее не замарать. Сапоги были по щиколотку в грязи, пегасий хлыст все еще висел на поясе.

Остановившись на середине зала, Алиса поклонилась в пояс и, окончательно приведя себя в подобие порядка, подошла к самому трону.

Изабель сидела, закинув ногу на ногу – из-под полы длинного черного платья торчал носок сапога. Со скучающим видом подперев висок пальцем, императрица читала очередной отчет.

– У меня сегодня день аудиенций, я так погляжу. Но ты первая в таком виде, – равнодушно цокнула она и отложила документ на папку у ножек трона.

– Я из пегасни, Раун сказал, у вас окно, а потом все забито, – виновато опустив голову, отозвалась Алиса и встала по стойке смирно.

– Да, у меня кумов траур, – Изабель привстала и, расправив складки платья, принялась спускаться. – Верховный Магистр повесился в своем кабинете этой ночью.

Генерал удивленно подняла брови.

– И что теперь?

Изабель поморщилась и, поправив диадему в волосах, направилась к окну. Алиса, помедлив, пошла следом.

– Что-что – сегодня церемония прощания. Сердце под жернова и в песочные часы, тело – амфисбенам, все его вещи и документы пока что Рауну, – развела руками она и, соединив их за спиной под крыльями, глубоко вздохнула.

– Все это – стандартная процедура, но у него были обязательства, как без него дальше? Нужно назначить нового.

– А я не хочу, – Изабель подошла к окну и, опустив голову, принялась разглядывать прохаживающихся внизу охотниц. – Я хочу новую должность. Мне нужен один человек, который будет заниматься образованием моих охотниц. И другой человек, на плечи которого ляжет задача сложнее – лепра.

– Он же клялся, что улучшит Конфитеор, – непонимающе пробормотала Алиса, становясь чуть поодаль, за плечом императрицы.

– Ага. И я взяла на себя право быть первой. Вот только партию для меня случайно украл один из ангелов.

– Тот ангел, которого ты у меня просила для архиважного задания? Что с ним?

– Мгновенная смерть, – Изабель повела плечом. – Узнав об этом инциденте, Магистр и покончил с собой, собственно.

– Думаю, он понял, что ты подстроила кражу, – серьезно бросила Алиса и, заметив улыбку императрицы, уточнила. – И понял, что покушение на свою жизнь ты ему не простишь.

– Я предполагала, что Магистр захочет от меня избавиться, – Изабель кивнула. – Но все же верила, что он разберется с Конфитеором.

– И повесился он потому, что испугался расплаты, – Алиса поморщилась. – Весьма самонадеянно с его стороны. Было бы мудрее сперва давать вам настоящий Конфитеор, а только потом осторожно начинать травить. К тому же можно было догадаться, что вы не станете пробовать лекарство лично, между вами и Магистром напряженные отношения. Было очевидно, что вы подозрительно отнесетесь к любым действиям.

– О, ты говоришь как госпожа Химари, – Изабель опустила крылья и глянула через плечо.

– Пять лет обучения под руководством отравительницы и шисаи не прошли бесследно, – поклонившись в пояс, отозвалась генерал. Изабель усмехнулась одними глазами.

– Меня не волнует его покушение. Меня волнует Конфитеор. Я поручила Лиону решить вопрос с поиском человека, которому такое по зубам, но это скорее крик отчаяния.

– Необходима ли моя помощь? – предусмотрительно спросила Алиса.

– Да разве тут поможешь, – Изабель махнула рукой. – Ты вообще от Конфитеора отказалась. Я даже помню, как ангелы делали ставки, умрешь ты или нет. Пожалуй, то, что ты выжила и все еще боеспособна, заставляет их с большим уважением относиться к тебе.

– Поддерживающая терапия госпожи Химари дает свои результаты.

– Для этой вашей терапии мне придется выдать всем по амулету кошек – которых не так-то много, и склада их у меня нет; а Химари придется угробить – сколько ты сказала? – пять лет, чтобы обучить этой ее поддерживающей терапии, и то лишь тех, кто способен обучаться, а как мы с тобой знаем, таких не бывает много, – Изабель обернулась и, опершись крыльями о закрытые на задвижки окна, оглядела генерала с ног до головы.

– Боюсь, госпожа Химари на такое не согласится, даже мне пришлось провести с ней с десяток боев прежде, чем она уступила. И то лишь благодаря вашей просьбе.

– Ну знаете ли, – императрица пожала плечами и сложила руки на груди. – Но не будем об этом – ты ведь так торопилась ко мне попасть. Все сделала, верно понимаю?

– Лечение Аньель закончено, – кивнула Алиса. – Я вернула ее отцу в целости и сохранности, новую одежду и запас Конфитеора оставила в качестве компенсации и вашей благодарности, как вы и приказывали, Ваше Императорское Величество.

Изабель поморщилась.

– Ты опять меня так называешь.

– Простите, – не поднимая головы, отозвалась генерал.

– Ты всегда меня так называешь, и глазки свои чайные опускаешь, когда что-то сильно тебя тревожит. Признавайся, – она повела рукой, поторапливая.

– Меня тревожат три вещи. Нерешенная проблема моих подчиненных. Нойко. И девочка эта, Аньель, – Алиса стянула со вспотевших рук перчатки и заправила их за пояс.

– Я решаю вопрос с побегами, терпи, – отмахнулась Изабель. – Что с Аньель? Ее как-то не так встретили?

– В том-то и дело, что встретили ее вполне хорошо. Меня, как вашу представительницу, просили присоединиться к обеду, но я отказалась, – Алиса запнулась и стала поглаживать чешуйки на тыльной стороне ладони. – Однако, меня насторожили слова Берси о том, что Аньель боится возвращаться домой. И еще шрамы, которые перед отлетом мне пришлось обрабатывать. Помня наше детство, я приняла их за издержки взросления и последствия игр со сверстниками, но Мишка сказала, что так ее наказывали. Ладно, мы друг друга ненавидели и готовы были ногами до смерти забить, но это же семья, – растерянно пробормотала она. В ее представлении в семьях все должно было быть хорошо и уютно. – Она чуть седло с пегаса не сорвала, когда я ее снимала. Про то, что бледнее нее были только покойники, думаю, говорить нет смысла.

Изабель кивала, слушая как будто отрешенно.

– Я догадывалась.

– Я оставила ее там, но, как мне кажется, я нарушила обещание, которое дала Нойко.

– Какое же?

– Сделать все, чтобы она была жива и здорова.

Императрица качнула головой и принялась увлеченно поправлять швы на перчатках.

– Это все, что тревожит меня в ситуации с Аньель, – генерал поклонилась.

– Я поняла. Тогда передай Киране, что мне нужен маленьких отряд ее охотниц. Пусть проследят за этой козочкой и ее радушным кланом, – Изабель оперлась плечом о стену возле окна и прищурилась от солнечного света, падающего на лицо.

– Вы не доверяете моим ангелам? – собравшись по стойке смирно, с тревогой спросила генерал.

– Доверяю, но они слишком заметны. А мне нужно, чтобы ни одна душа не знала о слежке, – Изабель покачала пальцем. – Можешь пойти сама, если для тебя и твоей чести это имеет такое большое значение. Меня это совершенно не интересует, главное, чтобы поставленная задача была выполнена идеально.

– Спасибо, – кивнула Алиса.

– Я делаю это не ради тебя и не по твоей просьбе.

Генерал непонимающе вскинула брови, ожидая пояснений.

– Она сбежала из родного дома с Нойко. Не думаю, что ради денег – клан Коз весьма богат. И не ради Конфитеора – у Нойко его и не было, его запас так и лежит в комнате. Остается два варианта. Первый – ради трона; то, что двукрылый Лион занимает пост императора, могло дать повод многим глупым домыслам, скорее всего сразу ее отцу. Но обвинений в сторону Нойко практически не было. Второй вариант – она бежала не за чем-то, а от чего-то.

– Многие подростки сбегают, – Алиса пожала плечами. – И не только подростки.

– Не все сбегают без причины. И не все те, кто хотел бы сбежать, действительно это могут, – Изабель, нахмурившись, заглянула Алисе в глаза. – Я смогла. Исключительно благодаря твоей жертве.

– Большую часть патрулей вы тогда выкосили совсем без моей помощи.

– Ты и отряд Хильды были переломной точкой, в которой все могло пойти совсем иначе. У меня была ты – совершенно случайно, чистое везение, на которое я и рассчитывать не смела, – императрица поджала губы и замотала головой. – А у нее, я боюсь, нет никого.

– Хорошо, я немедленно отправлюсь с этим вопросом к Киране, – Алиса поклонилась и, развернувшись на пятках, собралась было уходить.

– Стой, – окликнула ее императрица. Алиса повернулась и поклонилась снова.

– Да.

– Что тебя обеспокоило в Нойко? – Изабель сложила руки на груди и глянула на генерала исподлобья.

– Он говорит, что у моря его ждет Люцифера.

В повисшей тишине было слышно, как бьется сердце генерала и как от едва заметной дрожи крылья императрицы касаются друг друга, шелестя перьями.

– Продолжай, – Изабель отвернулась к окну, укрыла себя одной парой крыльев.

– Нойко уверен, что Люцифера – его мать, и он во что бы то ли стало обязан ее найти. А еще очень зол на вас и собирается свергнуть с трона, как только воссоединится с ней, – сжав в опущенных руках перчатки, тихо проговорила Алиса.

– Кто еще знает эти его планы и домыслы? – нахмурившись, уточнила Изабель.

– Весь отряд ангелов, что был со мной. Аньель. И, что интересно, Кирана.

– Почему это «интересно»? – недоуменно спросила императрица.

– Он предложил мне примкнуть к нему и Люцифере. А еще упомянул, что то же самое предлагал Киране, когда она ловила его.

– Кира никогда его не ловила, – махнула рукой Изабель. – У нее был приказ узнать, куда он собрался.

– В любом случае…

– Я поняла, – императрица медленно кивнула. – Ты меня в чем-то подозреваешь?

Алиса осторожно провела синим раздвоенным языком по губам и, заметив на себе взгляд императрицы, мотнула головой.

– Я доверяю только своему чутью.

– Твои ангелы подозревают? – хищный взгляд голубых глаз смотрел в самую суть, в душу.

– Нет, – Алиса мотнула головой снова. – И по общению с Кирой я не думаю, что и она вас подозревает.

Изабель удовлетворенно кивнула.

– Тогда пусть все так и остается.

***

Раун опасливо вертел в руках трубочку письма, только что доставленную соколом. Все та же надпись «Тебе и огню» всегда сопровождавшая эти письма с моря, отчего-то теперь вызывала слишком много подозрений.

Таких писем Императрица получала порядка семи в год. И не то что бы отправитель был не известен – верховная шисаи кошачьих храмов, Химари, присылала не только письма соколиной почтой. Но только сейчас эта вечная формулировка «Тебе и огню» казалась по меньшей мере странной.

Как минимум потому, что писала весьма опасная убийца, внезапно помилованная, и то – неофициально. Отчасти потому, что письма ее Изабель читала вдумчивее остальных и сразу же писала ответ, как будто в этом была какая-то особенная важность. И как будто даже сакральность – все это было под секретом, доступ к которому имел разве что Лион, периодически присоединявшийся к переписке.

Как максимум потому, что, сколько Раун помнил Изабель, а правила она с самого его детства, эту самую Химари она ненавидела до одури. Этой же самой Химари она мстила и готова была стереть ее и всех кошек в порошок.

А теперь – эти странные письма, даже на обертке которых к Изабель шисаи обращалась на «ты». Кошачья наглость? Самоуверенность? Хамство? Шутка?

Раун осторожно поддел край письма, отклеивая. Если сделать все незаметно, Изабель и не узнает.

Она не заметит, как он предал ее. Не заметит, что он сунул нос туда, куда ему была запрещено. Не заметит, что он что-то узнал, что-то понял. Она ничего не заметит.