Текст книги "Пылающий храм (СИ)"

Автор книги: Аргентина Танго

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

Глава 9

Бреннон разглядывал дворецкого через окошко в двери допросной. Тот держался до наглости невозмутимо. Натан снова долго и пристально посмотрел ему в лицо, запоминая нечеткие черты, отвел глаза, и опять оно тут же забылось.

«Но как же, черт подери, я тогда его узнаю каждый раз?!»

Ведь если лицо не запоминается, то логично предположить, что ему приходилось бы знакомиться с Рейденом каждый раз заново. Так почему же?..

Бреннон вошел, сел напротив дворецкого и жестом велел полицейскому выйти.

– Душитель мог так делать? – прямо спросил комиссар.

– Как – так?

– Прятать свое лицо, парень.

На физиономии Рейдена появилась ехидная, полная превосходства усмешка.

– Нет.

– Почему?

– Потому что.

Комиссар уставился на рассеченную шрамом бровь собеседника. Вот эту примету он почему–то помнил. Но шрам тонкий, его и видно–то только вблизи.

– А что он мог делать?

– Пользоваться каким–нибудь амулетом. Скрывающей внешность иллюзией. Маскирующим составом.

– То есть наносить какую–нибудь мазь, а потом смывать?

– Самый надежный способ. Амулет можно потерять, а иллюзия… – дворецкий хмыкнул. – За ней все время нужно следить, – он поднял руку, негромко что–то пробормотал, и вместо ладони Натан увидел кошачью лапу. Рейден поводил рукой туда–сюда. Сперва лапа двигалась, как настоящая, потом из–под нее стала проглядывать человеческая рука, а потом лапа и вовсе зависла в воздухе отдельно от руки.

– Иллюзия – это та же маска. А поскольку вы не видите своего собственного лица, то вам нужно либо не шевелиться, либо носить с собой зеркало. И все время следить за тем, чтобы маска не съезжала.

– А ты обходишься без зеркала.

Дворецкий блеснул на него белыми зубами, обнажив их в хищной улыбке. Бреннон вдруг вспомнил про оборотней, вгляделся в его клыки, но ничего выдающегося не обнаружил.

– Что с ифритом?

– Нажрался и залег переваривать в какое–нибудь логово.

– Надолго?

– На пару суток, – подумав, ответил дворецкий. – Но ничего не гарантирую. Если он почувствует себя свежим и отдохнувшим, то вылезет пораньше.

– Можете найти его логово?

– А потом что нам делать? – поинтересовался Рейден. – Героически сдохнуть?

Бреннон раздраженно откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.

– А что вообще с ним можно сделать?

– Ничего.

– Но Лонгсдейл говорил…

– Вот у него и спрашивайте. Я бы не подошел к этой твари даже за все золото вашей республики.

– Так что ж ты полез, когда ифрит ломанулся в ваш дом, а?

– Потому что, – сквозь зубы повторил Рейден.

– Это, я погляжу, твой любимый ответ. Ладно, уговорил. Валяй про ифрита.

На лице дворецкого снова появилось то же самое настороженно–подозрительное выражение, которое Бреннон уже видел.

– Там был кто–то еще, – наконец родил Рейден после долгой паузы. – До ифрита. Когда эта гадина приползла, кто–то уже пытался взломать ворота.

– По–твоему, это Душитель?

Дворецкий задумался.

– Может быть. Папочка заботится о доме для деточки. Но вообще это странно. Нечисть такой силы не вступает в симбиоз со смертными.

– Тогда почему голодный ифрит разыскивал именно ваш дом в немаленьком городе? Ведь есть ему там нечего.

Рейден с досадой буркнул:

– Именно. У этой твари не было никакой причины ползти так далеко от церкви, когда вокруг столько отличной еды.

– Разве что его приманивали к вашему дому нарочно.

Дворецкий нахмурился, и Бреннон понял, что парень об этом уже думал. Интересно, сумел ли он убедить Лонгсдейла?

– Хозяину говорил об этом?

– Да.

– И?

– Он со мной не согласился.

– Есть некий тип, который поставил на церковь этот ваш замок, – сказал Натан. – Он же, как уверяет меня Лонгсдейл, прогнал ифрита из дома Шериданов. Может твой хозяин установить, этот ли господин пытался взломать ваши ворота?

Дворецкий покачал головой:

– Он уже пытался. После ифрита там ничего не понять, ясно лишь, что пытались вскрыть защитные чары вокруг дома. Но если это один человек… – Рейден рассеянно потер шрам. – Вы, люди, конечно, странные, но с какой стати ему сперва запирать ифрита, потом натравливать на нас, а потом лезть защищать вашу… – дворецкий резко смолк и уставился на комиссара. Черные глаза расширились, и в их глубине, вокруг зрачка, вспыхнул огонек.

– Вот и я так думаю, – медленно произнес Бреннон.

– Ее, – прошептал дворецкий. – Не их, конечно. Ее!

– Кого – ее?

– Но ведь он мог просто ее забрать…

– Кого – ее? – с нажимом спросил Бреннон. Рейден сморгнул и уставился на него как человек, который размышляет, как бы так соврать, чтобы случайно не сказать правду.

– Скажите, – наконец спросил дворецкий, – вы знаете всех женихов вашей племянницы?

– Нет, – с удивлением отвечал Натан, – там список длиной в пару ярдов.

– Поищите среди них.

Комиссар задумчиво побарабанил пальцами по столу. С одной стороны, пока парень здесь, можно и додавить; с другой – не спалит ли он к чертям полдепартамента? «Вы, люди», ишь ты. А с третьей – чутье подсказывало, что дожать его при Лонгсдейле будет проще. Тот явно имеет довольно сильное влияние на этого типа.

– Что с костями?

Рейден напряженно замер. Похоже, он ждал настойчивых расспросов, и их отсутствие насторожило его куда больше, чем допрос с пристрастием.

– Кеннеди прислал мне образцы костей и крови. Я определил личности четырех убитых. У Кеннеди все бумажки.

– Отлично. Продолжай в том же духе. Свободен.

Дворецкий поднялся, недоверчиво глядя на комиссара.

– Иди–иди, – подбодрил его Натан. – У тебя дел до черта.

Рейден обошел его, как настороженный кот – дремлющего пса, процедил «До свиданья» и выскользнул за дверь. Бреннон посидел, поразмышлял. Не то что бы его это удивляло (говоря откровенно, он сомневался, что хоть один нормальный человек протянет около Лонгсдейла дольше недели), но неужели самого консультанта не пугает наличие такого дворецкого под боком?

«Или Лонгсдейл в состоянии надеть на него намордник», – подумал комиссар. Интересно, какое лицо (или морду, мало ли…) Рейден прячет под своей маской?

В морге кипела работа. Кеннеди откуда–то добыл трех студентов–медиков и нещадно гонял их между столами для вскрытий. Сам патологоанатом сжимал под мышкой две папки и на ходу что–то строчил в третьей. Присутствие в городе ифрита отнюдь не отменяло всей остальной поножовщины.

– А, вот вы где! – обрадовался старичок, узрев комиссара среди студентов. – Я как раз собирался вас искать. Пойдемте ко мне, здесь шумно. Эй, осторожней с телом! Вам его вскрывать сегодня после шести!

Закрывая дверь лаборантской, Бреннон уловил хоровой студенческий стон и улыбнулся.

– Дрессируете?

– Это дружеская помощь со стороны университета, – Кеннеди убрал со стола кюветы с инструментами и придвинул комиссару табуретку. – Пусть практикуются, прежде чем доберутся до живых пациентов. Итак, – патологоанатом надел пенсне, – вы передали мне лекарства отца Грейса. Ничего особенно в них нет. Обычные лекарства, которые принимают мужчины его лет. Судя по рецептам, он постоянно ходит к одному и тому же врачу и покупает препараты в одной и той же аптеке. Вот, прошу.

Натан взял раскрытую папку. Список лекарств впечатлял.

– Здесь есть что–нибудь, без чего он не может обходиться?

– Нет. От приема лекарств его жизнь не зависела, если вы об этом.

– Тут какие–то сердечные капли.

– Обычное средство для снятия сердцебиения.

– Жаль, – пробормотал комиссар. – А вы уверены, что наш поджаренный скелет – это отец Грейс?

– Юноша, как я могу быть в этом уверен? Я, к счастью, не владею волшебством, которое позволяет угадывать без ошибки по кусочку кости. Послушайте, – Кеннеди сердито сдернул пенсне, – ваш консультант якобы идентифицирует детей по их костям с помощью капель крови родителей, а потом вы собираетесь вернуть останки семьям. Но вы хотя бы понимаете, что это мошенничество? Эти люди из–за вас потом будут годами оплакивать около могил чужих детей, не зная, где упокоены их собственные!

– Вы думаете, Лонгсдейл нас обманывает?

Патологоанатом фыркнул:

– Конечно! Невозможно установить родство по капле крови и куску кости!

– А с помощью колдовства?

– Господи Боже мой, – в отчаянии пробормотал Кеннеди. – О чем я вообще могу после этого с вами говорить… Вот, возьмите, здесь описание четырех уже идентифицированных жертв, и уйдите, ради всего святого. У меня еще три трупа и море работы.

Бреннон хмыкнул, но зерно сомнения пало на плодородную почву и бурно заколосилось. Припомнив, что Лонгсдейл был у Грейса, комиссар вышел из морга, крикнул дежурному, что едет в дом священника и поднялся к себе за пальто.

* * *

Двайер пил чай в гостиной, листая записи. Миссис Эванс, смирившись с судьбой, принесла ему еще горячих булочек, и Бреннон ощутил укол зависти.

– Ну что тут?

– Пока ничего. Нынешняя горничная ничего подозрительного в комнатах патера не видела, а та, которая тут работала восемь лет назад, давно вышла замуж и уехала в деревню. Уже лет шесть как. Будем ее искать, сэр?

– Будем, – поразмыслив, постановил комиссар, и Двайер подавил булочкой тяжкий вздох. – Где консультант?

– Наверху, сэр. Потрошит библиотеку и скребет ванну. Только осторожней, сэр – зверюга тоже там.

Бреннон конфисковал три булочки и осторожно поднялся по лестнице – полицейские сняли доски со всех подозрительных ступеней. Наверху его встретил пес. Презрев протянутую булку, собака решительно цапнула его за полу сюртука и дернула башкой в сторону ванной комнаты. Лонгсдейл обретался там – сидел на полу, скрестив ноги, как портной, и печально изучал записную книжку Грейса сквозь лупу с зеленоватым стеклом. Сюртук, жилет и галстук свешивались с края ванны.

– Ну как?

На комиссара обратился грустный взор.

– Она действительно пустая.

– Я не о том. Что с единственной записью?

Лонгсдейл раскрыл книжку на закладке и снова уставился в лупу.

– Никаких следов колдовства.

– Отлично. А следы расшифровки есть?

– Я думаю над этим.

– Думайте. Что у нас в библиотеке?

– Ничего, – разочарованно ответил консультант. – Это просто книги. Ни тайников, ни секретов, ни следа колдовства… Кроме ванны, – он постучал по бортику, и ванна отозвалась неприятным дребезжащим звуком. – Вы были правы. В ней действительно смывали какое–то зелье, но я уже не смогу установить – какое. Вода хорошо разрушает следы чар, и здесь остаточный отпечаток уцелел только потому, что, видимо, Грейс наносил на себя довольно много этого состава. И смывал его весьма часто в течение целого года.

– Это была какая–нибудь… – комиссар помялся, подбирая слова. – Маскирующая дрянь?

Лонгсдейл пожал плечами и снова уткнулся в книжку.

– Ладно, еще два… нет, три вопроса. Скажите, вы сможете восстановить лицо сгоревшего в церкви человека?

– Нет.

– Почему? – огорчился Бреннон, уже лелеявший надежду установить наконец личность усопшего.

– От высокой температуры во время пожара череп лопнул, и мы не смогли собрать все осколки.

– А если магией?

– Думаете, я не пробовал? – с досадой отозвался Лонгсдейл. – После того, как его обработал ифрит, магия с него сползает, как гнилая плоть с костей.

– А есть еще способы?

Лонгсдейл глубоко задумался, теребя язычок закладки. Пес, который мирно лежал под окном, поднял морду и издал короткий урчащий звук. Консультант перевел глаза на собаку, и минуту–другую эти двое пристально смотрели друг на друга.

– Ну, раз у нас нет его крови, чтобы установить тожество с костями, то можно попробовать выяснить, жив он или мертв. Это лишь косвенное указание, оно не прояснит личность убитого, но…

– Хотя бы мы узнаем, был ли у Грейса шанс поучаствовать в событиях после пожара, – проворчал Натан. – А что для этого надо?

– Частица плоти. Кожа, слюна, опять же кровь… Волосы.

– Ну–ну, – хмыкнул комиссар. – Если учесть, сколько средств от облысения мы нашли, то с волосами у Грейса было негусто.

– Попробую собрать с щетки. Правда, результат не гарантирую. Вот была бы кровь…

– Валяйте. Второй вопрос. Вы думали, что ваш взломщик мог быть тем же человеком, который запер ифрита в церкви и прогнал его из дома Шериданов?

– Думал. Но я ничем не могу это подтвердить.

– А думали, что это он приманил ифрита к вашей ограде?

На лице консультанта отразилось искреннее изумление.

– Но зачем? Зачем сперва запирать ифрита, потом натравливать на меня, а потом снова защищать от него людей? Здесь же нет логики!

– Люди – существа загадочные, – философски заметил Бреннон. – А с мотивами у нас вообще полный мрак. Мы так и не знаем, почему был убит человек в церкви, зачем выпустили ифрита, почему он вылез из храма именно тогда, когда мы увозили кости, почему он пришел к вам и зачем какому–то неизвестному защищать дом моей сестры. И почему он не смог защитить Фаррелов.

– Это был третий вопрос? – несколько удивленно спросил Лонгсдейл.

– Нет. Третий у меня не вопрос, а просьба. Я хочу допросить Рейдена в вашем присутствии. Мне кажется, парень что–то скрывает.

– Ладно. Когда?

– Завтра утром, в десять, у нас совещание по делу. Вам обоим тоже надо быть. Как закончим – так и займусь. Есть идеи насчет книжки?

– За истекшие двадцать минут не появились, – сухо сказал консультант. Натан взял записную книжку и посмотрел на надпись.

– Вы говорили, что это элладский. А сколько букв в элладском алфавите?

– В классическом – двадцать семь.

– А в нашем – двадцать шесть, – Натан хмыкнул. – Одна лишняя. А то он мог бы обозначать буквы нашего алфавита соответствующими им по номеру элладскими.

– Если бы все было так просто, – буркнул Лонгсдейл. – Я уже пробовал.

Комиссар задумчиво постучал книжкой по ладони.

– Вообще это странно. Зачем он зашифровал запись и от кого прятал? Ведь, в сущности, запрятать один листок гораздо проще, чем целую книжку.

– Зато и потерять его проще.

– Тоже верно, но тут важнее вопрос – зачем. Зачем ему что–то шифровать и прятать от самого себя? Это его почерк, я сравнил вчера с другими письмами.

– Ну отчего же, многие шифровали свои дневники и записи.

– Именно, дневники и записи, а не одну–единственную строчку в пустой записной книжке. И если мы поймем зачем, то найдем и ключ к шифру.

Пес издал полный скепсиса звук. Натан поскреб бородку. Лонгсдейл выжидательно смотрел на него снизу вверх. Бреннон присел на край ванны.

– Я думаю, что их было двое, – наконец неохотно признался комиссар. – Доказать не могу, но думаю.

Пес заинтересованно на него уставился.

– Кого двое?

– Хилкарнский Душитель состоял из двух человек. Косвенно это подтверждает тот факт, что кровь на шапочке Роберта Линча принадлежит не Грейсу. Был еще кто–то. Потому что я сомневаюсь, что без ведома священника можно устроить в церкви сначала могильник, а потом – ворочать плиты пола. При чем сперва каждую плиту надо вытащить, прокопать дыру под этот ваш сосуд с душой, а затем вернуть все как было. В конце концов, проделать это вдвоем гораздо проще, чем в одиночку.

– Ну, с магией можно и одному управиться.

– Ага. Магией у нас вполне вероятно владел Грейс. Если кровь на шапочке Роберта не его, то он, скорее всего, занимался колдовством, а грубую работу поручил соучастнику. Скрывал от него лицо, дабы этот человек не мог его выдать, если попадется. Кстати, – встрепенулся Бреннон, – надо допросить прихожан на предмет ремонта полов. Он ведь мог собрать, гм, сосуды с душами в кладовке, а потом разом разложить их под плитами?

– Да. Но при чем здесь запись в книжке?

Натан хмыкнул.

– При том, что соучастники преступления далеко не всегда пылают друг к другу братской любовью. Может быть, наш патер не доверял партнеру и на всякий случай решил обезопасить тылы.

– Зашифровал имя сообщника в отдельной записной книжке? – недоверчиво спросил Лонгсдейл. – Зачем?

– Может, настолько боялся… – Бреннон осекся. Черт, да если Грейс владел магией, то стал бы он кого–то боятся? Или… или все было наоборот! – Слушайте! Но ведь это Грейс мог бы только исполнителем! Тогда многое сходится…

– Вы теперь собираетесь искать этого второго?

– Нет, – ответил Натан. – Мы собираемся искать улики и свидетелей. А вы пошарьте в его библиотеке в поисках какой–нибудь литературки на элладском. Грейс не стал бы шифровать запись так, чтобы никто из посторонних не смог ее прочесть. Значит, и ключ должен быть такой, чтобы его могли найти.

– А если вы ошибаетесь?

– Если ошибаюсь, – флегматично сказал комиссар, – то вам предстоит несколько дней напрасного труда.

* * *

Когда Бреннон наконец добрался до дома Шериданов, то обнаружил перед ним две дорожных кареты. Старик–кучер при виде комиссара радостно оскалил в ухмылке все шесть зубов. Натан с облегчением перевел дух и посторонился, пропуская пару слуг, которые волокли огромный сундук. Беннет Бреннон, явившийся на зов сестры, беседовал у крыльца с ней и Джозефом, а двое его младших сыновей в саду вовсю увивались вокруг Пегги вместо того, чтобы приносить пользу семье. Комиссар хмыкнул и уже шагнул к воротам, когда его окликнули. На зов этого голоса он поспешил бы в любое время, тем более – сейчас, когда он не видел его обладательницу уже несколько дней.

– Здравствуйте, – с улыбкой сказала миссис ван Аллен, тяжело опираясь на руку сына.

– Добрый день, – выдавил Бреннон, пораженный ее видом. Она выглядела настолько хуже, словно они не встречались пару месяцев, и за это время ее недомогание превратилось в тяжелую болезнь.

– Простите, я, верно, не вовремя, – вдова указала на кареты. – Вы уезжаете?

– Брат заберет младших детей к себе в деревню, – ответил комиссар, хмуро ее разглядывая, – сестра с мужем и двумя старшими пока останутся. Надо привести дом в порядок.

Миссис ван Аллен взглянула на закрытые картоном окна. Она была страшно худа и бледна. Натан посмотрел на провалы щек, синие тени под ее глазами, дрожащие от слабости руки, вдруг проступившие в светлых волосах белые пряди – и решился:

– Позвольте вашу матушку на два слова, Виктор.

Молодой человек кивнул и передал руку матери комиссару. Бреннон отвел вдову в сторону от ворот, отмечая ее неуверенную шатающуюся походку, и тихо сказал:

– Мэм, простите меня, но вы ужасно выглядите. Вам нужно уехать.

– Ах да, я немного устала. У нас необыкновенно большой наплыв посетителей в этом январе.

– Немного устали? – повторил Натан. – Вы немного устали? Валентина, вы серьезно больны!

Она подняла на него глаза, и у комиссара екнуло внутри от их странной темной синевы.

– В городе небезопасно, верно? – тихо спросила вдова.

– Это не имеет отношения к вашему…

– Вы уверены, что ваш консультант справится с ним?

– С кем? – сквозь зубы спросил Бреннон.

– С тем, кто был здесь. Это ведь не пироман–убийца.

– Валентина, послушайте меня, – Натан взял ее за другую руку и притянул ближе, глядя ей в лицо. – И простите, если я покажусь навязчивым, но я в долгу перед вами. Здесь мой брат, и, если я попрошу, он увезет вас и ваших детей к себе.

– Мне кажется, – мягко сказала вдова, – это будет слишком навязчиво как раз с моей стороны.

– О Боже, вы думаете, деревня – это значит тесный домишко с хлевом? Да у него тысячи акров земли, поместье, две усадьбы и собственные озера! Вас поселят в отдельном доме…

Она покачала головой, но Натан яро бросился на амбразуру:

– Валентина, если вы боитесь оставить своего доктора, то старший сын Бена – практикующий врач, отличный врач, и он…

– Я не могу уехать, – настойчиво и почти нежно повторила вдова.

– Но почему? – в отчаянии спросил он. Женщина промолчала. – Валентина, кафе и пекарня не стоят вашего здоровья. Даже ваш сын просил меня…

– О, да тут заговор, – со смешком заметила миссис ван Аллен.

– Простите, – пробормотал Натан. – Простите, я лезу не в свое дело. Мне не следовало… Но поймите – в городе действительно опасно. Взгляните на этот дом, если вы не верите.

– Я знаю. Потому и спрашиваю – ваш консультант, кто бы он ни был, сможет остановить его? Он защищает вашу семью, но у него хватит сил на целый город?

– Почему вы спрашиваете? Какое это имеет отношение к вам? Если вы смущены тем, что вы не знаете мою семью, а она не знает вас – то я могу представить вас друг другу прямо сейчас.

Миссис ван Аллен молча, с полу–улыбкой смотрела на него, и Натану почудилось, что ее лицо тает в тени зимнего капюшона, и остаются только темно–синие глаза.

– Извините, – наконец сказал он. – Это было грубо и против приличий. И это не мое дело. Мне не следовало лезть в ваши семейные дела.

– Не нужно извинений. Я бы с радостью приняла ваше предложение для своих детей, но я сама не могу уехать.

– Но почему? – бессильно спросил комиссар. – Почему не можете?

– Спросите у вашего консультанта, – ответила миссис ван Аллен, – почему с двадцать девятого декабря и по сей день ифрит напал только на одну семью, хотя ему достаточно суток, чтобы выжечь целый квартал дотла.

* * *

Маргарет заметила его, когда дядя Бен наконец спас ее от настойчивого общества кузенов. То есть сначала девушка увидела второго дядю, Натана, который о чем–то говорил с дамой в черном, и Виктора ван Аллена рядом. Мисс Шеридан направилась к воротам, ведомая любопытством, и обнаружила на углу улицы высокого человека с тростью и в длинном пальто. Свет фонаря выхватил из мрака крючконосый профиль, и Маргарет не поверила своим глазам. Она даже не думала, что у него хватит на это наглости! А он повернул голову и поманил девушку нетерпеливым жестом.

Две или три секунды мисс Шеридан хотела гордо повернуться и уйти; но ворота были открыты, семья уже скрылась в доме, а дядя стоял к ней спиной, что–то выясняя у своей собеседницы. Маргарет подобрала юбки, перебежала улицу и, схватив джентльмена за руку, затащила в темный проулок между домами.

– Как вы посмели так сюда явиться?! – яростно прошипела девушка. Он поднял на нее бровь и, прежде чем Маргарет взорвалась от негодования, спросил:

– Хотите пойти со мной?

Мисс Шеридан ошеломленно заморгала.

– К-куда?

– В полицейский департамент.

Маргарет не сумела скрыть разочарования, и мистер Редферн с усмешкой добавил:

– Этой ночью.

– Зачем?

– Мне нужно там кое–что поискать.

– Вы собираетесь красть улики?!

– Ну зачем же сразу красть…

– А что еще вы там будете делать ночью?

– Я помогаю вашему дяде.

– Мой дядя, – едко произнесла Маргарет, – от вашей помощи скоро с ума сойдет.

– Например? – явно забавляясь, спросил мистер Редферн.

– Он считает, что отец Грейс жив и носится по улицам наперегонки с ифритом.

– О, – с коротким удивленным смешком отозвался джентльмен, – ну, это хотя бы оригинально.

– Я бы на вашем месте не радовалась, – холодно сказала Маргарет. – Это вы убили отца Грейса. Вы выпустили ифрита. Вы натравили его на дом мистера Лонгсдейла.

– И вы не боитесь мне все это рассказывать? – задумчиво протянул Редферн, оглядывая девушку с головы до ног.

– Зачем же тогда вы так защищали мой дом? Почему мой, почему не их?

– Их?

– Ифрит убил всю семью Фаррелов в ту же ночь.

– А, слышал.

– Слышали? А где же вы были?

– Маргарет, – мягко сказал он, – даже если бы я отогнал ифрита и от них, он бы бросился на кого–нибудь еще. Весь город – это для него лишь большой обеденный стол.

– Отогнали, – с горечью повторила девушка. – Это все, на что вы способны? Или вы просто не захотели утруждаться? Вы ведь такой же, как мистер Лонгсдейл, разве вы не можете…

– Я не такой же, как он! С чего вы взяли?

Маргарет, удивленная таким глубоким возмущением в его голосе, вгляделась ему в лицо – оно утратило добродушную насмешливость, и теперь Редферн пристально на нее смотрел сверху вниз.

– Вы носите такой же кинжал, как и он. И используете его для того же.

– Это еще не значит, что я – такой же. Что за странный вывод, черт возьми?! И я не могу убить ифрита, Маргарет, даже если бы хотел.

– Но почему?!

– Потому что я человек, – ответил Редферн, – а ифрит – бессмертная нечисть, – вдруг в его темных глазах появился зловещий огонек. – Но это не значит, что с ним ничего нельзя сделать.

– А что можно?

– Лонгсдейл, ваш консультант, должен загнать нечисть туда, откуда она вылезла. Не могу понять, чего он с этим так тянет, – раздраженно добавил Редферн. – А я займусь тем, другим, уцелевшим, – крылья его носа вдруг хищно раздулись, глаза свирепо вспыхнули, и он так стиснул руку Маргарет, что девушка слабо ойкнула. – Я найду его, – прошипел он, – как бы ловко эта тварь не пряталась! Тогда было слишком поздно, но сейчас я его отыщу, и когда он попадется!..

Маргарет осторожно положила ладонь ему на руку. В его гневе она почему–то ощутила и бессилие, и – одновременно угрозу, но не для себя.

– Отец Грейс убивал всех тех детей? – почти уверенно спросила она.

– Руки Хилкарнского Душителя, – после короткого молчания ответил Редферн. – Но мозг все еще на свободе, – он выпустил руку Маргарет и провел ладонью по лицу, будто хотел стереть выдавшее его чувства выражение. – Я зайду за вами сегодня в час. Только наденьте что–нибудь менее объемное, – он постучал кончиком трости по ее кринолину.

– Но как же…

– И отвечу на ваши вопросы, – он высвободил руку, в которую Маргарет уже вцепилась, как клещ, и ускользнул во тьму.