Текст книги "Пылающий храм (СИ)"

Автор книги: Аргентина Танго

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

Глава 11

6 января

– Итак, – сказал Бреннон, – мы ищем второго.

Детективы и полицейские завздыхали, кто громче, кто тише. Риган несмело спросил:

– Сэр, вы уверены, что Душителем были двое?

– Уверен. Вопрос только в том, кто у нас сейчас на свободе – отец Грейс или номер второй.

– Но ведь поджигатель может быть и кем–то третьим.

– Может, – охотно согласился Натан, – но я предпочитаю верить в лучшее и надеюсь, что по городу шляется один ненормальный убийца, а не двое.

Риган сник. Двайер хмыкнул и похлопал его по плечу.

– Вы еще раз обойдете всех соседей Грейса и узнаете, не проводился ли в церкви ремонт полов в последние восемь лет, если проводился – когда и кем. Далее, тех же соседей, а заодно всех родичей, – комиссар ткнул пальцем через плечо в портреты на стене, – допросить насчет их домашних библиотек. Лучше всего – осмотреть своими глазами. Все подозрительные книги и вещи – описать и рысью ко мне. Может статься, что у нас завелся не пироман, а народный мститель. Бирн, семейство Фаррел прочесать частым гребнем насчет связей с родственниками жертв, соседями Грейса и самим Грейсом. Задача ясна?

Полицейские отозвались нестройным хором.

– Риган, держи связь с семинарией, сестрой Грейса и друзьями. Заодно сходи на вокзал и станции дилижансов и выясни, кто приезжал в Блэкуит, начиная с двадцать пятого декабря.

– Но Рождество же, сэр! – в отчаянии простонал молодой человек.

– Угу, затеряться в толпе – раз плюнуть. Двайер, с тебя бывшая горничная, врач и аптекарь Грейса, а также – экс–владелец магазина ванн. Как найдешь – вытряси все насчет странного поведения, необычных знакомых, каких–нибудь препаратов, которые патер покупал. Еще, – Бреннон взял свою трость и вытащил из нее клинок, – обойди все оружейные магазины, узнай, покупал ли кто шпагу в трости за последнее время.

– За восемь лет, сэр? – мягко пробасил Двайер.

– Необязательно. Но возможно.

Детектив тихо вздохнул.

– Мистер Лонгсдейл…

Пес толкнул консультанта боком в ногу. Тот увлеченно читал какой–то могучий пыльный фолиант на халифатском; вздрогнул, поднял голову и обвел присутствующих недоуменно–рассеянным взором.

– Мистер Лонгсдейл, – продолжал Бреннон не без угрозы, – не сможет восстановить лицо жертвы в церкви по черепу, но попытается выяснить, жив ли наш священник. Так же за ним расшифровка записной книжки, верно?

– А, да, да, – пробормотал Лонгсдейл, – конечно, – и снова уткнулся в книгу.

Никто не засмеялся. Некоторые полицейские тайком перекрестились.

– Вопросы? – поинтересовался комиссар. – Тогда ноги в руки и вперед.

Они потянулись на выход, огибая тесную группку из консультанта, его пса и дворецкого. Рейден проводил полицейских насмешливым взглядом.

– Почему вы им ничего не сказали? Ни слова об ифрите, колдовстве, зельях…

– Потому что с них и этого довольно, – резко сказал Натан. – Никакой магии. Хватит того, что они крестятся, проходя мимо, – он кивнул на консультанта. – Чем меньше они будут думать о всякой чертовщине, тем проще им будет работать.

– Но они же все равно знают. О магии, о поджигателе, о Фаррелах.

– Знать и задумываться о том, что знаешь – разные вещи. Пусть сосредоточатся на нормальном, а остальное – мое дело. Эй вы!

Пес укоризненно посмотрел на Бреннона.

– Вы не сможете прятать слона вечно, – Рейден сощурил черные глаза, как кошка. – Рано или поздно вы должны будете им сказать, что они ловят чернокнижника с ифритом.

Комиссар сдержал раздражение: беседу с дворецким он запланировал под конец, когда парень расслабится, решив, что гроза миновала.

– Вернемся к орудию убийства, – Натан положил свою трость рядом с гипсовыми слепками со следов на костях. – Что вы качаете головой?

– Я уже не думаю, что это орудие именно убийства, – сказал Лонгсдейл. – Это скорее орудие жертвоприношения.

Бреннон вооружился последними запасами терпения и осведомился:

– Почему же вы раньше мне ничего не сказали? Из девической скромности?

– Я же не могу помнить все, – невозмутимо ответил консультант. Он закрыл фолиант, положил на стол и принялся бережно заворачивать в бархатную тряпицу. – К тому же ифриты редко встречаются – и у нас, и вообще.

– Ну и что? В смысле, – вдруг дошло до комиссара, – вы хотите сказать, что для каждой потусторонней сволочи есть свой отдельный ритуал?!

Звук, который издал пес, вкупе с громким хохотом дворецкого, мог бы уничтожить на корню комиссарское самоуважение, если б Натана волновало их мнение.

– Конечно, – Лонгсдейл перевязал книгу шелковым шнуром. – К счастью, я наконец нашел трактат Махмуда аль-Басми, – он нежно погладил бархат, – где перечисляются…

– Короче, – мрачно потребовал Бреннон, охваченный скверным предчувствием.

– Для того, чтобы открыть ифриту вход в наш мир, нужна еще одна жертва. Ее помещают в сердце девятиконечной звезды и вскрывают жилы, дабы она напитала портал своей кровью. Насколько я понял, именно это произошло с убитым в храме человеком.

Комиссар длинно и путанно выругался.

– Может быть, – меланхолично продолжал Лонгсдейл, глядя на детские портреты, – отец Грейс догадался, какая участь ему уготована, хотя я не могу понять, как он ухитрился остановить сообщника. Ведь портал был полностью готов, оставалось лишь одно жертвоприношение.

– Либо наоборот, номер второй дал деру, оставив вашего Грейса ни с чем, – подал голос дворецкий.

– Нет, – угрюмо буркнул Бреннон. – Я почти уверен, что Грейс – только исполнитель. Будь он организатором, он бы давным–давно довел дело до конца, с готовым–то порталом под ногами. И уж тем более он не стал бы писать самому себе шифрованные записки и прятать их в ванной.

– Ну, старческое слабоумие, потеря памяти… – ехидно начал Рейден.

– Никакого слабоумия, – отрезал Натан, несколько задетый: он был на год старше Грейса. – Вон список лекарств и рецепты врача. На память патер не жаловался.

– Но он мог бояться льва рыкающего, – вполголоса заметил Лонгсдейл.

– Оставьте вашу идиотскую идею. Кого может бояться человек, способный вызывать с той стороны такую тварь?

Пес насмешливо покосился на комиссара, и ему показалось, что от оглашения всего списка животное удержала только собственная бессловесность.

– Почему вы так думаете? – консультант кивнул на трость. Бреннон пожал плечами:

– Я не смог выдумать другого способа разрезать нашему усопшему поджилки, не подползая к нему сзади на коленях.

Лонгсдейл потер подбородок, взял клинок и прикинул длину на пальцах.

– В принципе, это возможно. Особенно, если руки достаточно длинные, а жертва стоит спиной и не двигается. Для опытного фехтовальщика вполне.

– Итого, – Натан скрестил руки и присел на стол, – восемь лет назад у некоего господина возникло желание вызвать ифрита. Черт его знает, как он уломал на это Грейса; спросим, когда поймаем. За год они набрали нужное количество жертв, скрываясь с помощью колдовства, и организовали в храме портал для торжественной встречи. Каковая не состоялась по неизвестной причине. Видимо, Грейс осознал, что до самой встречи не доживет, поскольку назначен главным блюдом. Вопрос, конечно, как он своему сообщнику помешал… Однако за восемь лет тот так и не объявился. Грейс на всякий случай припрятал записную книжку, в которой зашифровал имя соучастника. И тут вдруг Грейса убивают, точнее, приносят в жертву, портал открывается, ифрит выходит на свет, к людям, а кто–то все время носится рядом. То запрет эту тварь в церкви, то натравит на зевак, когда мы вывозили останки, то притащит ее к вашему дому, то защищает… – Бреннон смолк. Перевел глаза с пса, который сидел перед ним и с интересом внимал, на дворецкого. – Так что, парень, ничем не хочешь с нами поделиться?

– Я?! – Рейден вскочил на ноги. – Да с какой стати?!

– В самом деле, – несколько недоуменно спросил Лонгсдейл, – при чем тут мой дворецкий?

– Ну, последние пять лет он был при вас, а до того?

– Зачем мне вызывать ифрита? – с искренним негодованием вскричал Рейден; в глазах сверкнули огненные искры. – На кой черт мне это надо?!

– Мало ли причин, – пожал плечами комиссар.

– Действительно, Бреннон, – сказал консультант, – колдунам и ведьмам ни к чему вызывать нечисть, они и так…

– Ну как–то же ваш дворецкий стал колдуном, раз уж вы в этом признаетесь.

– Стал?! – искры разгорелись в пламя. – Я им родился!

– Натан, вы, возможно, не понимаете…

– Я понимаю, что ваш парень что–то скрывает, – спокойно сказал Бреннон.

– Вы не понимаете, – с нажимом повторил Лонгсдейл, – колдуны и ведьмы по рождению не нуждаются в том, ради чего люди обычно призывают нечисть. Больше того, колдовской род враждует с нечистью.

– Почему? – выдавил Натан, изрядно обалдевший от таких откровений. Так что, этот парень вообще не человек?!

– Потому что охотничьи угодья общие, – сквозь зубы прошипел дворецкий. Бреннон с трудом заставил себя не таращиться на него, как малолетний дебил – на леденец. Настоящий колдун! Это ж надо…

«До чего жизнь–то довела», – с горечью подумал комиссар. Ему заявляют, что перед ним – колдун, да еще «по рождению», а он так и верит в это все…

– Колдуны, – тоном терпеливого учителя, объясняющего идиоту прописные истины, пояснил Лонгсдейл, – питают свои магические силы болью и страданиями, я вам уже говорил. Таким образом, нечисть, так же питающаяся людьми…

– Это ж где вы своего колдуна выгуливаете, чтобы он наелся?

Консультант смущенно кашлянул и отвел глаза. Пес явно наслаждался представлением, следя за всеми участниками с неослабным интересом.

– Я не разрешаю ему убивать людей.

– О, да ради Праматери! – взорвался Рейден. – Я все еще здесь, и я не животное, чтобы показывать меня, как в зоопарке!

– Иногда он гуляет в криминальных кварталах, – торопливо сказал Лонгсдейл.

– Значит, изнасилования и поножовщина? – холодно уточнил комиссар. У дворецкого вырвался приглушенный рык. В комнате стало теплее. Стоя перед Рейденом, Натан ощущал исходящий от него жар.

– Давай, парень, – сказал Бреннон, игнорируя попытки консультанта влезть между ними, – облегчи душу. О чем ты молчишь, а? Кто такая «она», которую, по–твоему, защищает неведомый нам чародей? При чем тут женихи моей… – комиссар осекся. Оскал исчез с лица Рейдена; дворецкий все еще напоминал дикого кота перед прыжком, но огонь в глазах поугас – подсвеченные изнутри оранжевым пламенем, они уже казались не черными, а темно–карими.

– Я встретил ее на улице, около нашего дома, – сказал Рейден; в его голосе было почти сочувствие, черт его побери! – Сразу после того, как ифрит ушел.

– И ты молчал, – тихо сказал комиссар.

– Я убедился, что с ней все в порядке, и отвел в «Раковину», к компаньонке.

– Знал и молчал, – повторил Натан. Их разделяла пара шагов, и Рейден отступил на еще на один. Пес настороженно подобрался, Лонгсдейл придвинулся ближе. Комиссар оперся руками на столешницу, исподлобья изучая дворецкого.

– Еще что скажешь?

– Она была там не одна.

Бреннон оттолкнулся от стола, бросившись вперед и вбок. Рейден увернулся, спасая свою рожу, но комиссар целил не в нее. Он схватил дворецкого за руку и вывернул за спину, одновременно выкручивая запястье.

– Была не одна, с каким–то чародеем и ифритом, и ты все это время молчал? – глухо прошипел Натан и сдавил в захвате вторую руку. Дворецкий замер, словно сжатая пружина; комиссар почувствовал, как тот перенес вес на одну ногу и слегка наклонился вперед.

– Рейден, не смейте, – холодно сказал консультант. Рейден буркнул:

– Вот потому и молчал. Хотел сам разобраться. Хотя именно поэтому ифрит и полез к вам в дом – он запомнил эту дурочку и выследил. И если бы кое–кто не сунулся ее защищать…

Пес ткнулся мордой Бреннону в бедро.

– Натан, отпустите, пожалуйста, – попросил Лонгсдейл. Комиссар разжал руки, опустился на стул и сцепил пальцы в замок. Дворецкий отодвинулся, но не заскулил, только потер запястья и удовлетворенно улыбнулся, словно после этого Бреннон вырос в его глазах.

– Никто не хочет сказать, – продолжал консультант, – что Маргарет – сообщница Душителя. Она может даже не помнить о встрече с ним, если он подчистил ее память.

– О Господи, – пробормотал Натан, – он ведь мог ее убить. Ифрит. Чернокнижник. Она же была совсем рядом…

Рейден громко фыркнул:

– Я бы на вашем месте больше волновался насчет того, кто так защищает вашу малышку Марго, что не побоялся сцепиться с ифритом.

Бреннон уткнулся лбом в сцепленные руки. Эти двое мешали ему наконец поймать мысль, которая мелькала на краю сознания.

– В конце концов, всегда можно найти другую девственницу для…

– Рейден! – рявкнул консультант.

– Ох, да скажите вы ему. В конце концов все равно придется.

Пес положил лапу Натану на колено. Комиссар поднял голову и смерил обоих тяжелым взглядом.

– Какую еще девственницу?

Лонгсдейл помолчал, покусывая губу. Дворецкий нетерпеливо заерзал на месте, будто его распирало от какого–то знания.

– Ну?!

Псина успокаивающе похлопала Бреннона лапой по ноге.

– Ну, видите ли, – с явной неохотой ответил консультант, – дело в том, что для закрытия портала, равно как и для открытия, необходимо жертвоприношение.

– В смысле… Вы хотите сказать – выпустить кому–нибудь кровь в эту чертову звезду?!

– Да.

Лапа собаки замерла. Натан отрешенно заметил, как шерсть на загривке у пса поднялась дыбом.

– Но тогда… – пробормотал комиссар, наконец изловивший свою мысль. – Тогда какой же смысл… Запирать, выпускать, приманивать, отпугивать… О Господи, – он резко поднялся, – Риган прав. Их двое.

* * *

– По–моему, он не в себе, – довольно–таки грубо заявил дворецкий своему господину и повелителю.

– Но в своем роде предположение логичное и многое объясняет, – заметил Лонгсдейл.

Бреннон раздраженно цыкнул на них из–за стола. Айртон Бройд, как назло, умотал на какую–то гнусную благотворительную встречу в мэрии ради улучшения облика полиции в глазах власти. Натан строчил шефу доклад, торопясь поделиться мыслями, а пес бродил по кабинету, все время принюхиваясь то к одному, то к другому. Наконец Лапа зачем–то полизал подоконник, поскреб когтями пол под ним и выскользнул из кабинета. Бреннон машинально проследил за собакой – через открытую дверь он увидел, что пес обнюхал дверную ручку комнаты с уликами, покусал, задумчиво облизнулся, зубами потянул на себя и скрылся в комнате. Комиссар встряхнул головой и снова сосредоточился на докладе.

– Ваша племянница в безопасности. Я позаботился о защите дома.

– Ага, пока оттуда не выйдет, – нагло вставил дворецкий. – Или не впустит кого–нибудь.

Бреннон вскинул на него взгляд. Рейден быстро отвел глаза.

– Ты, – неприязненно процедил комиссар. – Опять недоговариваешь? Ей–богу, зря вы меня остановили, Лонгсдейл. Вашей прислуге необходима трепка.

– Ой ли, – хмыкнул колдун, – остановили меня, а не вас, не то бы…

– В самом деле, – холодно сказал Лонгсдейл, – я и сам могу побеседовать с вами по душам.

Рейден стушевался.

– Ему не понравится, – он кивнул на комиссара. – Это ж его племянница гуляет под руку с чернокнижником.

– Заткнитесь оба, – буркнул Натан. От мыслей о Маргарет у него внутри все кипело, а он хотел сосредоточиться на докладе. Разговор консультанта с дворецким тоже прервался – Лонгсдейл, задумчиво нахмурившись, отошел к окну и принялся водить пальцем по подоконнику. Потом рассеянно этот палец облизал, понюхал кипу бумаг, которые Бреннон сгрузил на окно, чтобы освободить стол, и вышел следом за собакой. Рейден проводил его тихим, почти страдальческим вздохом. Натан с удивлением понял, что еще способен на сочувствие.

– Тяжко, да?

– Каждому свое, – пробормотал дворецкий, – кому племянница, кому хозяин…

Спустя десять минут Бреннон присыпал листы песком и, пока сохли чернила, принялся наматывать шарф. Не успел комиссар застегнуть пальто, как в кабинет вернулся Лонгсдейл (пес что–то рьяно вынюхивал на лестнице) и с порога заявил:

– В ваш кабинет и комнату с уликами кто–то проник этой ночью.

– Как это – проник? – не сразу уловил Натан.

– Вскрыл замки с помощью магии и влез. Все следы тщательно затерты, но…

– В мой кабинет?! – взревел Бреннон. Лонгсдейл вздрогнул, дворецкий восхищенно присвистнул. По лестнице загрохотали шаги, и в дверях возник взмокший дежурный:

– Сэр?!

– Кто вчера дежурил ночью? – с грозным спокойствием осведомился Натан.

– Хейз, сэр. Сдал пост сегодня в семь…

– Он там что, дрых всю ночь?! – рявкнул комиссар. – Какой–то недоносок шарился тут, как у себя дома, лапал улики… Улики! Вашу мать! Хейза сюда, живо! – он пулей вылетел из кабинета, ворвался в зал с вещдоками и застыл на пороге, обводя столы пламенеющим взором. Дежурного как ветром сдуло.

– Ну, он же не виноват, – примирительно сказал консультант. – Его, скорей всего, усыпили, а в комнате с утра все было нормально, ничего не пропало.

– Откуда вам знать?

– Я зачаровал обе комнаты от чужаков и от кражи, – немного извиняющимся тоном произнес Лонгсдейл. – Если чужак попытался что–то украсть…

– А мне вы сказать об этом не могли?!

Лонгсдейл потупился. Рейден тихо хмыкнул.

– Чего так вопить? – философски вопросил он. – Все равно этот тип оказался достаточно ушлым, чтобы как–то пролезть сюда, не потревожив чар, и потом так ловко все затер, что если б не пес…

– Можете сказать, кто это был? – сердито перебил комиссар. Лонгсдейл покачал головой. – Ну и толку с ваших чар?

– Видимо, он их как–то обманул, – консультант потер подбородок. – Может, он здесь работает? Или подчинил одного из полицейских своей воле…

– Да чтоб вам опухнуть! – простонал Бреннон. – Час от часу не легче!

– Улики все здесь. Из вашего кабинета тоже пропала какая–то мелочь вроде карандаша. Что вы так волнуетесь?

– Я чего волнуюсь?! – Натан рванул шарф, вновь превращаясь в кипящий гейзер. – По департаменту, оказывается, может вольготно шляться Душитель или какой–то неопознанный чародей, а вы предлагаете мне не волноваться?!

– Да, – подумав, ответил Лонгсдейл. – Это нехорошо, я не учел… Ну, хотите, я проверю всех сотрудников департамента на следы гипноза и маскирующих зелий?

– Хочу, – мстительно ответил Бреннон, – даже если нам всем придется тут ночевать!

– Не самый плохой вариант, – протянул дворецкий. – Вдруг он вернется?

– Я съезжу в мэрию. Передам все лично, так быстрее. Чтоб к моему возвращению…

– Рейден, пойдете с комиссаром, – велел Лонгсдейл.

– Я?!

– На кой черт он мне нужен?

– Если Душитель ходит в департамент, как вы выразились, словно к себе домой, то ничто ему не помешает подойти к вам, – безмятежно отозвался консультант. – Я не хочу, чтобы с вами что–то случилось.

* * *

Бреннон частенько думал, что чувствуют шишки из мэрии, когда, выглядывая ненароком в окно, видят за ним стену собора и раскинувшееся под ней кладбище. На нем уже давно никого не хоронили, кроме городской знати, которая держала фамильные склепы в таком престижном месте. Вид крестов, оградок и кладбищенских служителей, меланхолично поправляющих первые или красящих вторые, едва ли мог вселить оптимизм и веру в лучшее. Натан достал часы и с досадой отметил, что торчит в холле мэрии уже сорок минут, которые можно было потратить с куда большей пользой. Дворецкий, скрестив руки на груди, созерцал кладбище. В желудке у комиссара голодно забурчало.

– Сходи купи еды, – велел Бреннон, протягивая дворецкому мелочь.

– Нет.

– Почему это?

– Мне велено вас охранять.

– От Душителя? – скептически спросил комиссар. – И что ты ему можешь сделать?

– Больше, чем вы способны представить, – скупо улыбнулся Рейден; черные глаза недобро блеснули.

– Тогда жди здесь, я сам схожу.

Дворецкий отвернулся от окна и заступил Бреннону дорогу.

– Нет, – сказал парень, самоуверенно глядя на него снизу вверх. Комиссар почти умилился и взвесил в руке трость.

– Попробуйте, – с предвкушением шепнул Рейден. Натан отступился. Не в мэрии же, в самом деле.

– Ладно, пошли вместе, телохранитель, – буркнул он. Воспитание чужой прислуги – это, в конце концов, не его забота.

Напротив располагалось заведение, цены в котором комиссар счел бесстыдным грабежом. Зато из любого окна была видна мэрия и беломраморная лестница, на деньги от возведения которой можно было бы построить новое крыло в департаменте. Бреннон занял удобную позицию за столиком между окном и камином, заказал пирог с мясом, чай и щедро поинтересовался желаниями Рейдена.

– Не голоден, спасибо, – ответил дворецкий. Он осматривал ресторан с таким видом, словно подозревал в убийстве каждого первого посетителя. Комиссар тоже на всякий случай обежал взглядом зал. Народу было прилично – уже начиналось обеденное время: чиновники, клерки, священники из собора потихоньку занимали столик за столиком. Кто–то курил, кто–то читал газеты, там и сям раздавалось негромкое гудение голосов. Натану принесли пирог, и комиссар, не спуская глаз с мэрии, принялся за еду. Рейден сидел рядом, спиной к камину, лицом к залу и сохранял бдительность.

Когда Бреннон наконец бросил салфетку на стол и сыто откинулся на спинку кресла, дверь снова распахнулась, и по ногам загулял холодный ветер. Разговоры отчего–то стихли; дворецкий вдруг встрепенулся и подался вперед. Комиссар на всякий случай обернулся и зашарил рукой в поисках трости. Он безошибочно понял, что такие люди в это заведение не могли зайти случайно.

Их было пятеро – кто в плащах, кто в куртках; под одеждой Натан опытным взором заметил обрезы, кобуры для мелкого огнестрела, топоры, привешенные на нашитые с изнанки петли; а палки, цепи и ножи эта молчаливая компания и не скрывала.

– О, – прошептал Рейден и поднялся. – Это за вами.

– Не вздумай никого жечь! – прошипел Натан.

– Это ваш приказ? – спросил дворецкий. – Ладно, – на лице у него вдруг проявилось выражение одновременно алчное, насмешливое и жестокое. – Хорошо же…

Пятеро задержались на минуту посреди зала, оглядывая посетителей за столиками, и так же молча и решительно двинулись к комиссару. Бреннон стряхнул трость с клинка, положил его на колени и вытащил из кобуры револьвер.

– Ищите, кто управляет, – пробормотал Рейден. Натан не понял, о чем это он. – Он где–то здесь.

Дворецкий отступил к камину, и комиссар вдруг вспомнил, что парень, не считая огненных фокусов, совершенно безоружен. А на фокусы сейчас не способен.

– Вали отсюда, – процедил Бреннон и поднялся навстречу неприятностям. – Давай, в департамент.

Пятеро разделились: двое остановились в полушаге от комиссара – глаза у них были какие–то остекленевшие, лишенные всякого выражения. Трое обступили Рейдена, загоняя в угол. Дворецкий вытащил из железного ведерка у камина кочергу.

– Я вызову полицию! – наконец раздался чей–то козлиный тенор.

– Рейден! – рявкнул комиссар. Не сможет же парень отбиться от трех вооруженных… Дворецкий с усмешкой подкинул в руке кочергу и врезал первому бандиту по колену. Вопль и характерный хруст раздробленного сустава еще не стихли, а посетители респектабельного заведения уже с криками ринулись прочь из зала.

Бреннон не успел и моргнуть, как Рейден сгреб за шиворот разбойника с раздробленным коленом и швырнул в тех двоих, что подобрались к Натану. Все трое кубарем покатились по полу. Мелькнула кочерга, и второй бандит, завывая и зажимая обеими руками лицо, рухнул на стол комиссара. Из–под пальцев густо текла кровь вперемешку с осколками кости.

Третий успел выхватить пистолет, получил пинок в пах и удар кочергой по руке. Запястье хрустнуло; Рейден вывернул его так, что разбойник с воплем повалился на колени. Дворецкий вырвал у него пистолет, швырнул в камин, схватил противника на волосы и приложил головой об острый угол столешницы. На Бреннона брызнула кровь, и комиссар очнулся. Но сделать ничего не успел – дворецкий коршуном бросился на врагов.

Пока один скулил над раздробленным коленом, другой выдернул из–под полы обрез, а третий – топор. Глаза Рейдена жадно вспыхнули. Грохнул выстрел. Дворецкий мазнул пальцем по длинной ссадине поперек плеча; Бреннон шлепнулся на стул, как куль с картошкой. Он еще ни разу не видел, чтобы кто–то уворачивался от выстрела почти в упор.

Кочерга лязгнула о топор. Рейден отшвырнул нападавшего с такой силой, что тот врезался в соседний стол. На развороте дворецкий увернулся от обреза, схватил его за дуло и рванул на себя. Бандит выпустил оружие из рук, но покачнулся, замешкавшись на секунду, и Рейден огрел его прикладом поперек лица, пнул в колено и уложил на пол ударом кочерги по затылку.

Последний более или менее уцелевший разбойник выбрался из–под обломков стола и бросился на дворецкого, размахивая топором. Рейден со смехом увернулся от нескольких замахов, парировал удар кочергой, упал на колени, проскользнув под лезвием топора, и вбил кочергу плашмя под ребра противнику. Бандит судорожно задохнулся и свалился мешком на пол. Дворецкий упруго вскочил на ноги, рукоятью кочерги раздробил ему пальцы и пинком выбил из рук топор. Напоследок Рейден полоснул врага ребром ладони по горлу и, оставив поле боя за собой, направился к комиссару. Натан так и сидел, одной рукой вцепившись в револьвер, другой – в шпагу.

– Ну? – с улыбкой спросил дворецкий, поигрывая кочергой. – Упустили?

– Кого? – сипло выдавил комиссар. Слуга консультанта фыркнул:

– Да кукловода! Он был где–то тут, не может человек управлять другими со слишком большого расстояния.

Бреннон молча осмотрел дворецкого с головы до ног. Он даже не запыхался, на скулах рдел румянец, глаза сыто блестели, как у кошки после охоты, а единственная ссадина от пули на плече уже затягивалась, словно ее нанесли в жидкое тесто. Рейден наклонился к комиссару, обдав жарким дыханием:

– Хотите, – жадно прошептал он, – хотите, я их всех убью?

Вместо ответа комиссар прижал к его груди дуло револьвера. Дворецкий со смешком отстранился.

– Давайте их допросим, – с энтузиазмом предложил он. – Вон тот, без колена, еще разговорчивый. Пожалуйста!

– Иди вон, – глухо велел комиссар.

– О, ну пожалуйста!

– Вон!

Рейден стер со стола кровь, облизал пальцы и ускользнул на улицу. Бреннон тяжело поднялся и отправился на поиски официантов, управляющего или хотя бы посудомойки.