Текст книги "Единый Мир: Наши души (СИ)"

Автор книги: Антон Гамаюнов

Соавторы: Алёна Мангаева
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Единый Мир: Наши души
Антон Гамаюнов Алёна Мангаева

Пролог.

Пролог

Сначала была Тьма. Великая, всеобъятная, непостижимая. У неё не было границ, не было других определений. Всё было Тьмой. Тьма была Всем. И этой тьме были мы. Кем мы были? Не знаю наверняка. Могу сказать лишь, что были мы аморфны, безвольны, словно амёбы. Мы даже себя не осознавали, не то что величия Тьмы, окружавшей нас. Мы медленно плавали в ней, просто упиваясь леностью. Иногда, сталкиваясь друг с другом, мы в ужасе разбегались, чтобы вновь забыться в холодном мраке.

Так продолжалось миллионы лет, а может миллиарды, а может считанные секунды. Не важно. Всё изменилось, когда появился ОН. Свет. И о том, откуда он появился, что он из себя представлял и какое его предназначение было, у меня ныне вопросов больше, чем о существовании Тьмы.

Но это, как я уже сказал, сейчас. Тогда же, будучи ни на что не способным аморфным сгустком лени и безволия, я, едва завидев Свет, спешил убраться прочь от него. Но не мог. Его лучи касались меня, куда бы я ни пытался уплыть, как бы глубоко я ни старался зарыться в мягкую и уютную Тьму. Он настигал меня везде.

Тогда, я увидел других, тех, что были подобны мне. Они все, как я, бежали в ужасе от Света. Он жалил, он обжигал, он ослеплял их так же, как и меня. Тогда я узнал, что был не один во Тьме. Это была первая истина, что побыла подарена мне Светом.

А после я увидел, как один из тех, подобных мне, отправился на встречу Свету. Знай я тогда, что такое безумие, я был бы назвал его безумцем. Но не знал я тогда ни единого слова. А мой собрат продолжал движение. И чем ближе он был к Свету, тем большую боль он ощущал. От боли он кричал и это был первый звук, что я смог услышать. И через эту боль он познал себя. Эта же боль придала ему форму и даровала ему знание. Он стал первым из тех, кого ныне зовут богами. И нарекли его Талигером. Но это было после. Пока у него не было даже имени, не то что божественного статуса.

Видя то, что с ним произошло, к Свету потянулись и другие мои собратья. Не все, лишь немногие. И я был с ними. Не знаю, что мною двигало, но тогда я думал, что обрету знания, силу, смысл. Точнее не думал, ибо не мог я тогда думать. Лишь вожделел того нового, неизведанного, что знал ОН, но не знал я.

В погоне за знаниями я слишком сблизился со Светом. Даже ближе, чем ОН это сделал. И я узнал. Так же, вопя от боли, обжигаемый лучами Света я узнал самые сокровенные тайны мира. Я узнал о Жизни и Смерти, о том, о чём ОН не знал. Но за это знание я жестоко поплатился. Свет покарал меня за жадность, лишив зрения, но мне оно не было нужно. Я ощущал всё вокруг себя и всех.

Помимо меня и ЕГО к Свету приблизились ещё восемь таких, как я. Каждый из них получил новую форму и часть знаний Света об этом мироздании. Нас было десять. И были мы теми, кто стали богами: Талигер, Ильма, Ильмар, Шара, Бульдар, Шиир, Яана, Гильнор, Есенар и я. И был я единственным из них, кто был слеп, но ведал я, когда придёт их конец. Талигер познал мудрость жизни. Ильма – эстетику и красоту, Ильмар – труд и работу, Шаара познала азарт и жажду добычи, Бульдар – стремление к цели, Шиир жаждала созидать, Яана познала желание и страсть, Гильнор – стремление к сохранению и увеличению знаний, Есенар познал рационализм.

Когда мы осознали себя и свои цели, мы решили создать с их помощью что-то новое. Так появились Вселенные, звёзды, миры. Но были они мертвы и бесполезны. Тогда мы решили оживить их. Мы с радостью делились друг с другом своими наработками, помогали оживлять миры.

Вскоре дошла очередь до создания живых существ. И едва мы приступили к этому, нам стало ясно, что это нечто невообразимое. Новое желание – породить подобных нам заволокло наш разум. И мы творили, кто во что горазд. И мне пришлось, ибо только я ведал секреты жизни и смерти. Лишь Яана отказалась, решив, что это ни к чему хорошему не приведёт. Вместо этого она подчиняла тех, кто пытался укрыться во тьме, создавая из них себе игрушки. И были они под стать ей, страстны, похотливы, жадны до тепла и любви. Ныне их зовут суккубами и инкубами.

И были мы рады открытию нашей сестры Яаны, ибо игрушки её подарили нам новые ощущения. Но, наигравшись с ними вдоволь, мы поняли, что нам это ничего не даёт. Страсть эта, близость, показалась нам низменной. Мы отказались от неё, но решили подарить своим творениям, чтобы дать им стимул к сближению. Тогда же и появилась идея о подобном продолжении рода у наших творений.

Мы трудились долгое время, создали великое множество самых разнообразных существ. Но как мы ни старались, мы не могли наделить их разумом и душой. Все они были лишь животными, ведомыми инстинктами.

Мы впали в отчаяние. Неужели мы не сможем создать тех, с кем поделимся своею мудростью, кому поведаем об этом мире, кто будет почитать нас? Видя наши страдания, Талигер предложил нам свершить страшный грех. Он сказал, что можно расколоть Свет и осколками его наделить тех, кого мы хотим наречь своими детьми. Многим эта идея понравилась, но я и Яана решили отказаться от этого замысла. Мы перестали участвовать в создании миров и живых существ, ибо боялись гнева Света.

А наши братья тем временем свершили этот грех. Ильма, Ильмар, Шиир, Шара, Гильнор и Бульдар создали новые миры, готовые к заселению своих совершенных творений. Кто-то создал всего один мир, а кто-то сразу три. После они сотворили их, своих совершенных детей. И тогда Талигер и Есенар раскололи Свет. И остальные взяли его осколки и наделили ими свои новые творения.

Результат превзошёл все ожидания. Детища моих братьев и сестёр обрели разум и душу и даже больше. Потомство их рождалось уже с новым осколком Света в душе. Это был прорыв, революция, венец их творения. Но за него мы все поплатились с полна.

Погибая, Свет проклял нас. Своей последней волей он изгнал моих собратьев туда, где они вновь стали никем и ничем. Лишь я остался здесь, в близи миров, но лишился большей части своих сил. Ныне я по воле Света слежу за тем, чтобы осколки его после смерти носителя отправлялись в Вечность, туда, откуда прибыл Свет.

Но была у проклятия Света ещё одна особенность. Оно собирало все Миры, созданные моими братьями и сёстрами в один мир. Там, столкнувшись друг с другом, похожие, но разные детища прозванных богами, должны были однажды уничтожить друг друга. И тогда, когда последний наделённый осколком умрёт, возродится Свет. Таков его план и его проклятие.

Но пока этого не произошло. И потому теперь мне приходится быть единоличным надзирателем этого места, единственным богом. Творения моих братьев не забыли о своих создателях и продолжают молиться им. Но лишь я слежу за ними и лишь я оберегаю этот мир. Единый Мир.

Глава 1

У меня есть имя

– Эй, новенький! Поди сюда! – огромный кудлатый мужик волчьей расы, бросил на меня взгляд через плечо. Надо сказать, подобное обращение мне уже порядком настохорошело. Неужели так сложно запомнить моё имя?! Харди Кольяри! Что имя, что фамилия довольно распространены среди жителей Тавиина. Хотя, свою страну мне пришлось покинуть по определённым причинам. Но об этом позднее. Пока важно лишь то, что я вместе с этой орясиной, которую звать Грегор Балрингер, летел на небесном корабле до Итриссы, столицы Ингена. Именно в этом городе находилась известнейшая на материке гильдия магов. Вечноцветущая Вишня.

– Новенький, ну где ты там?! – недовольно рыкнул Грегор.

Я тихо ругнулся. Поднявшись с койки, я направился к выходу из каюты.

– Лана, идём, – тихо произнёс я.

Моя кукла, как и всегда, беспрекословно подчинилась. Слегка поскрипывая железными шарнирами, она неторопливо проследовала за мной. Волк уже ждал меня в коридоре возле лестницы, ведущей на палубу. Скрестив руки на груди, он недовольно косился на меня своими янтарными глазами. Волчьи уши, размером чуть меньше ладони, торчком поднялись над его макушкой.

Странные всё-таки они, зверолюди. Больше похожи на обычных людей, нежели на зверей, но всё же откуда у них тогда эти звериные уши и хвосты? Как вообще боги придумывали их? Ну допустим придумать не сложно, а вот как создать такое?

Грегор недовольно посетовал, прервав ход моих мыслей:

– А говорят, мол, эльфы быстрее ветра движутся.

– Я полукровка.

– Отмазки, – волк вздохнул принялся подниматься по лестнице вверх, на палубу. Ожидая, когда он взберётся, я стоял внизу и наблюдал, как мерно покачивается звериный хвост. Не раз и не два за время путешествия я подумывал, как бы его чем-нибудь прищемить. Однако, мечтам мои не суждено было сбыться.

Опомнившись, я поспешил вслед за волком, покуда он вновь не начал ворчать. С него станется.

Лана, не прекращая поскрипывать, резво взбиралась вслед за мной. Надо бы смазать её шарниры и сгибы. А то ведь заклинит в самый неподходящий момент и... всё. Жалко будет, если творение, на которое я убил последние три года, пойдёт прахом из-за такой мелочи.

Поднявшись на палубу, я встал рядом с Грегором. Тот смотрел в даль, довольно улыбаясь. Надо же, а этот чурбан и на такое способен! Стараясь понять, что его так обрадовало, я проследил линию его взгляда и остолбенел.

Вдали, на горизонте виднелись бескрайние воды Тёмного океана. Закатные лучи Двух Сестёр сине-оранжевыми переливами отражались от водной глади. Старшая Сестра, синее светило, ещё целиком находилось в небе над океаном в то время, как Младшая Сестра уже наполовину скрылась за линией горизонта. Зрелище довольно впечатляющее.

Но не это заставило меня замереть столбом. На побережье, меж двух гор, высилось воистину гигантское дерево. Именно оно было целью нашего путешествия. Это была она, Вечноцветущая Вишня.

В сени её ветвей, раскинувшихся на несколько кварталов, виднелись крошечные домики. Впрочем, лишь по сравнению с этой громадой они казались маленькими. Наверняка в них могли преспокойно разместиться десяток семей.

Но плотность населения среднестатистической многоэтажки в Итриссе меня сейчас меньше всего волновала. Рейсовое летучее судно, на коем находилась наша троица, приближалась к столице Ингена. И Вишня казалась всё больше и больше. Наконец, когда наш корабль пришвартовался к башне небесного перрона, её ветви практически полностью закрыли небосвод перед нами.

– Ну что, новенький. Добро пожаловать! – Грегор хлопнул меня по плечу, едва не перекинув через перила на краю палубы, после чего быстрым шагом спустился по трапу на вершину башни. Матерясь про себя, я последовал за ним. Терпи, Харди, терпи. Вступишь в гильдию и будешь сам выбирать, с кем дела иметь. Напросишься в команду, где сплошь адекватные все поголовно. Никаких тебе неуклюжих бородатых мордоворотов волчьей расы! Всё чин по чину будет! А Грегор пусть катится во Мрак!

Спустившись по винтовой лестнице, мы вышли из башни. Перед нами, как на ладони, раскинулась Итрисса. По широким улочкам, мощёным камнем, сновали туда-сюда, летучие повозки. На верхушках многоэтажек, отстроенных на окраинах города, висели объёмные картины. Вот бежит на одном месте леопард, вот женщина в красивом платье танцует, вот застыл разноцветный шар над одним из домов. А вот два мечника, закованных в блестящие доспехи, бились между собой. Дома под ними переливались солнечными лучами, что отражались от их зеркальных стен.

Однако, чем ближе к побережью, тем менее футуристичными казались жилые здания. Всё больше они были похожи на образцы древней архитектуры. Округлые, идеально ровные стены, увитые плющом, скруглённые крыши.

– Контрастненько, – почему-то вслух произнёс я.

– Ты только этому удивляешься? – Грегор ухмыльнулся. У-у-у, тупица, ненавижу его!

К нам по воздуху подплыла крытая летучая повозка. Кэпман, сидевший на козлах снаружи, потянул рычаг управления на себя, тормозя свой транспорт. Учтиво кивнув, он поинтересовался:

– Подвезти?

– Да, давай до Вишни, – волк открыл дверцу повозки и забрался внутрь. Летучий транспорт заметно покачнулся и осел, расстояние между днищем и землёй сократилось. Пропустив вперёд Лану, я забрался последним. Повозка тронулась.

Грегор своим громогласным басом пытался что-то рассказать мне и Лане об истории гильдии. Стараясь его игнорировать, я уткнулся в окно. А вот моей подчинённой ничего не оставалось, как внимать тому, что рассказывает наш попутчик.

Наша повозка пролетела мимо какой-то площади. Посреди неё стояла гигантская черепаха с каменным домом на панцире. Поначалу я подумал, что это памятник. До тех пор, пока не увидел, что этот самый «памятник» неспешно жуёт траву, кучей наваленную перед самой её мордой. Двери дома, неведомым образом отстроенного на её панцире, были распахнуты. Прямо с порога дивного дома что-то вещал какой-то тавр. Рогатый хозяин необычной жилой площади активно жестикулировал четырёхпалыми руками.

– Смотрю, тебе тоже понравилось посольство империи Шома? – Услышал я голос Грегора.

– Посольство? Да в этом доме от силы двое могут комфортно разместиться!

– Пространственную магию никто не отменял, – тон у волка был такой, будто он во мне разочаровался. С трудом поборов приступ ярости, я поинтересовался:

– И с чего вдруг представители Шомской империи припёрли это чудо в город?

– А, небось опять заливают про то, как важно сохранять союзы меж нашими странами. У них каждый раз, как новый император старого свергает, такая программа.

– Что, неужели опять свергли кого-то?

– Да, бывший император, Тултран Игонже, скоропостижно скончался, получив секирой промеж глаз. Ныне империей Шома правит Жалдан Щурап. В принципе более надёжный и предсказуемый союзник. Заняв трон, он первым делом...

Стараясь не слушать монотонное вещание волка, я вновь бросил взгляд за окно. Наша повозка неспешно двигалась по старой части Итриссы. Только сейчас я понял, насколько древние здесь находились постройки. И, что самое интересное, в отличии от новой части города, где дома образовывали отдельные, зачастую асинхронные жилые массивы, здешнее построение жилых районов с идеально выстроенными домами и проложенными улицами доводило до ряби в глазах. Что сказать, Итрисса некогда была построена на руинах древнего города светлых эльфов, часть архитектуры сохранилась или же была бережно восстановлена. И несколько сотен лет назад светляки попробовали силой вернуть себе эти земли. В той страшной битве погибло немало жителей Ингена и Эльвиндола, матриархального государства светлых эльфов. Размышления мои прервал кэпман:

– Приехали, – произнёс он, тормозя летучую повозку.

Я поспешил выбраться наружу. Теперь, и без того казавшаяся огромной, Вечноцветущая Вишня, и вовсе выглядела исполинской. Небо над нами полностью закрывало розовое шелестящее полотно. Узловатый ствол с необычайно светлой корой полностью перекрывал обзор на побережье, а гигантские корни обвивали близлежащие здания и овальный амфитеатр, видневшийся вдалеке.

Расплатившись с кэпманом, Грегор повёл меня к воротам, что находились меж корней прямо в стволе Вишни. Когда мы подошли, они сами собой отворились. За ними я увидел огромное пустое пространство с винтовой лестницей посередине, ведущей высоко вверх.

– Нам по ней подниматься придётся?

– Да не, на подъёмнике поднимемся, – волк направился куда-то в сторону. Там я увидел на полу большой круг-пентаграмму, светящийся зелёным.

– Зачем тогда лестница?

– Она осталась с тех пор, когда Вишня ещё не была такой огромной. Она выросла так после битвы с Первой Тенью. До этого она была гораздо меньше, хотя уже в те времена внутри неё свободно размещалась вся гильдия.

– Так, а основное помещение, насколько я помню, в дупле находится?

– Да, новенький, правильно помнишь. Давай уже подниматься.

Мы с Ланой поспешили за Грегором и встали в круг. Волк сделал пасс рукой, и неведомая сила стремительно подняла нас вверх. От такого резкого подъёма мои внутренности подскочили к самому горлу. Кажется, я понял, почему лестницу до сих пор не убрали. Хорошо хоть я сегодня ещё не ужинал.

Подъём замедлился и всё та же сила бережно опустила нас на выступ у стены. Перед нами была большая двухстворчатая дверь. Как и ворота внизу, она отворилась сама по себе. Чуть помедлив, я вошёл. Вот она, гильдия, подумал я, одновременно удивляясь, радуясь и разочаровываясь тому, что ожидал увидеть.

Моему взору предстало огромное помещение, заставленное длинными столами и лавками. За ними ели, пили, разговаривали, развлекались, смеялись и спорили члены гильдии. Под одной из стен находился бар. Официантки сновали от него к лавкам, разнося заказы гильдейских магов. Напротив бара, на другом конце зала, прям в стене, виднелись небольшие окошки, похоже на кассы.

– Там гильдейским магам выдают задания и заказы, – проследив за моим взглядом, пояснил Грегор.

Я повернул голову и обомлел. Одна из стен отсутствовала вообще. Вместо неё была огромная округлая дыра с неровными краями. Должно быть, это и было то самое дупло. Диаметр его был не меньше сотни ярдов.

– Ладно, потом полюбуешься, идём, – волк направился к окнам для заказов. Следуя за ним, я невольно ощущал на себе любопытные взгляды. Что ж, пусть смотрят, чужое внимание меня не пугает, если конечно на меня не смотрят, как на еду.

Неожиданно дорогу Гегору преградила какая-то девица. По сравнению с волком, она казалась лёгкой, невесомой, крошечной даже. Да что там, даже я, хиляк, выглядел рядом с ней массивно... Наверное.

Её стройная фигурка была облачена в какую-то грязную робу, состоящую из серых широкополых штанов, заправленных в грубые сапоги с высоким голенищем, некогда белой кофты-безрукавки, низ которой был завязан узлом под самой грудью. Левая рука была облачена в защитную кожаную броню с кольчужными вставками. А вот правая рука... вместо своей, родной конечности, у девушки по локоть был магомеханический протез из хромированной стали. Из щелей меж элементов внешней его обшивки струилось синеватое свечение.

Верха лица не было видно из-за широкой серой пластины, что на манер очков носила эта девица. Лишь копна волос, выкрашенных в синий цвет, торчала над ней, да тонкие губы, искривившиеся в ухмылке, смог я разглядеть. Довершали сею композицию всяческие ремешки и подсумки, коими девушка была просто увешана. Из них торчали инструменты, ключи, свёрла. Хотя нет, была ещё одна примечательная деталь. Огромный разводной ключ, что торчал у неё прям из декольте, зажатый промеж грудей. Подобное применение природных достоинств меня немало подивило.

Девица тем временем широко расставила ноги, упёрла руки в бока и снизу вверх уставилась на Грегора. И было в этом нечто странное, завораживающее, даже пугающее. Синевласка, как я её про себя окрестил, похоже, здорово нервировала волка своим присутствием, если судить по его хвосту, мелко и часто мотыляющемся из стороны в сторону.

– Привёз? – не приветствуя, спросила она.

– А куда я денусь, – вздохнул здоровяк. Порывшись за пазухой своей кожанки, он достал оттуда небольшой свёрток. Синевласка поспешила развернуть его. В её руках оказался какой-то светящийся камень.

– Маловато, но для испытательного запуска должно хватить, – девушка спрятала камень в один и подсумков. И только после этого она обратил на меня внимание.

– Это тот новенький?

– Да, он самый. Харди Кольяри.

– А это что? – Девица указала на куклу.

– Это Лана, моя... слуга, – пояснил я сам.

– Хм, магомеханическая кукла, в полный рост. Надо же, а ты постарался, маг-куловод, – в голосе её прозвучало одобрение.

Ещё бы! Каркас из морёного дуба, сочленения из двимерита, скрытые выделанной кожей, на голове фарфоровая маска, изображающая женское лицо, волосы натуральные, свои отращивал, чтобы ей «пересадить». И всё это вручную! Да, далеко не идеал, но для меня это было нечто невообразимое. Одета кукла была в синий свободный комбинезон. Он свободно сидел на её теле, не сковывая движения.

Но это лишь мелькнуло у меня в голове. В слух же я произнёс:

– Ну... да, есть такое, – о Свет, я как же я убог...

Девушка подняла механическую руку и сняла «очки». Я увидел два больших выразительных глаза оттенка цветущей сирени.

– А меня зовут Шара Талини. Работаю здесь магоинженером. Прошу любить и жаловать.

– А не ты ли внучка того самого Кренса Талини, гения магоинженерии? – Спросил я, хотя и так знал ответ.

– Ага. Только не внучка, а праправнучка. Дедан мой дожил до четырёхсот лет. Увы, ныне он канул в Вечность.

– Большая потеря не только для Ингена, но и для всего Единого Мира, – пробасил Грегор.

– Так, давайте мы тут не будем о грустном, – прервала его Шара, – новенький, сейчас идёшь к главе, регистрируешься в гильдии, а завтра с утра ко мне в ангар. Он снаружи, рядом с ареной.

– Хорошо, – да они все сговорились! Неужели так трудно запомнить моё имя?!

Шара тем временем напялила обратно свои громоздкие очки и направилась к выходу. Проследив за ней взглядом, Грегор вздохнул.

– Грозная девица. А прапрадед её был добрейшим человеком. Кстати, тоже полукровкой был.

– Да знаю я! – Этот кретин, похоже, любит констатировать очевидные факты. Историю Кренса Ригштана, наполовину человека, наполовину лиса, который будучи ребёнком бежал из рабства со своей подругой, вступил в гильдию Вечноцветущей Вишни, а после женился на девушке из рода Талини, одного из богатейших в Ингене, знали на всём материке и за его пределами. Да и как не знать, если одно из его изобретений, связные лакримы, в наши дни используются повсеместно, даже у детей есть. Кроме того, он первый запустил в звёздное пространство искусственный спутник, который фиксировал визуальный образ нашего мира и пересылал на поверхность. И это лишь малая часть достижений гения магоинженерии.

– Ладно, идём.

Грегор вновь двинулся к регистрационным окнам. Следуя за ним, я увидел дверь в стене. Отворив её, волк скрылся в дверном проёме, и мне ничего не оставалось, как идти за ним.

За дверью оказался длинный коридор с множеством дверей. Мы шли прямо, не сворачивая и не заходя в одну из них. В конце я увидел большую красную дверь. Несомненно, Грегор вёл меня именно к ней.

Остановившись возле неё, волк постучал.

– Войдите, – раздался женский голос.

Отворив дверь, мой проводник вошёл внутрь. Я, вновь, последовал за ним.

Мы оказались в просторной комнате с высокими потолками. Вдоль стен стояли стеллажи, забитые доверху различными книгами. Над ними, приточенные к стенам, висели стеклянные коробы, внутри которых находились мечи, посохи, книги и многие другие предметы явно магического характера. Посреди комнаты стоял стол из тёмной древесины. За ним, устроившись на кресле с высокой спинкой, сидела она.

Седые, почти белые длинные волосы. Тело вытянутое, худощавое, облачённое в синий, расшитый серебром кафтан. Звериные уши, такие же белые, как и волосы, чутко ловили каждый звук. Глаза, смотрящие с презрением, тонкий изящный нос, чуть бледные губы, сетка неглубоких морщин.

– Госпожа, это он, – волк почтительно поклонился.

– Очень хорошо, Грегор, – голос женщины был усталый. – Можешь идти.

Дождавшись, когда он уйдёт, женщина вздохнула.

– Надеюсь, он тебе не слишком докучал, – её губ коснулась лёгкая улыбка.

– Ну что вы, госпожа Мальте, лишь самую малость.

Сомнений не было, передо мной была она, Сая Мальте. Семисотлетняя колдунья, дочь последнего инферналиста. Ныне сильнейшая в мире пользовательница магии... и тоже, как ни странно, полукровка. Отец её, некогда знаменитый Иво Мальте, человек, был тем самым инферналистом, что своими подвигами прославился на весь мир. Чего только стоило уничтожение магического чудовища, что создали светлые эльфы для штурма Итриссы. Мать же Саи Мальте, Алимария Мальте, была кошачьей расы, в молодости принадлежала к элитному отряду бойцов-диверсантов в Вольной Степи.

Не мудрено, что при таком смешении рас, Сая Мальте имела лишь общее сходство с кошачьей расой. Зрачки её были обычными, не вертикальными, как у котов, да и наверняка другие отличия имелись.

– Присаживайся, – жестом колдунья указала на кресло напротив своего стола. Я подчинился. – Итак, по указу Совета ты переходишь под подчинение гильдии. Знаешь, почему?

– Потому что я владею магией Жизни. Эмпферно.

– Верно, Харди, – я возликовал. Хоть кто-то здесь запомнил моё имя! – Этот дар весьма редок и облагается практически полным запретом на использование. Впрочем, для тебя было решено сделать небольшое исключение. Эта кукла. Ты использовал свой дар при её создании?

– Да, – скрывать это не было смысла.

И в самом деле, Лана имела душу, свой разум и свою волю. Однако, тщательно скрывала это.

– Скажи мне, кукла, – глава гильдии обратилась к ней, – ты знаешь, что твоё существование является нарушением закона?

Лана кивнула.

– Ты осознаёшь, что кроме меня и твоего хозяина, никто не должен знать о том, кто ты есть?

Вновь утвердительный кивок.

– И ты понимаешь, что ожидает твоего создателя, если о твоей сущности станет известно широкой общественности?

И снова Лана кивнула.

– Она, я так понимаю, говорить не умеет?

– Да. Я создал лишь каркас и наделил его искусственно созданной душой. Создание механизма, имитирующего речь, для меня слишком сложно.

– Обратись к Шаре Талини. Это наш главный магоинженер. Она сможет создать отличное тело для твоей куклы. Тебе лишь надо будет перенести в него душу.

– Обязательно, тем более, что мне довелось уже с ней познакомиться. Но что будет, если она узнает?

– Действительно, ей придётся тоже раскрыть секрет твоей куклы. Впрочем, переживать не стоит. Шара девочка умная, лишнего не сболтнёт.

– Как вам будет угодно.

– Что ж, перейдём к сути. Недавно в нашей гильдии был образован специальный исследовательский отдел. Ты, как маг-кукловод, войдёшь в одно из его подразделений. Насколько я помню, ты и обычные, неодушевлённые куклы можешь создавать?

– Да, и это, к счастью, запретом не облагается.

– Именно. Потому тебе так же будет выделено помещение для создания кукол и несколько подчинённых магоинженеров. Вся информация здесь, – госпожа Мальте протянула мне плоский круглый кристалл-лакриму. Едва я взял его в руки, он засветился фиолетовым. – Это твой гильдейский идентификатор. С его получением ты официально принимаешься в гильдию. Поздравляю.

– Спасибо, госпожа, – я учтиво склонил голову.

– Что же, буду ждать новостей о твоих достижениях, Харди. И ещё, пока не забыла. Номер твоей комнаты в общежитии пятьдесят. И тебе надо будет зайти в швейный цех, заказать гильдейскую форму. На этом, пожалуй, и закончим пока что. Если у тебя нет каких-либо вопросов, конечно.

– Если разрешите, всего один вопрос. Возможно, слишком грубый и личный, но всё же.

– Я слушаю.

– Магия Инферно. Говорят, вы, как и ваш отец, когда-то владели ей. Что же с ней стало?

– Этой проклятой силы больше нет в нашем мире. Мой отец лично об этом позаботился, – голос колдуньи был всё такой же уставший и равнодушный.

– Что же, благодарю за ответ. Разрешите идти?

– Конечно, ступай.

Покинув кабинет, мы с Ланой двинулись по коридору.

– Что же, будет здорово, если ты начнёшь говорить, – хмыкнул я, обращаясь к кукле.

В ответ Лана подняла руку и показала мне большой палец.

Пройдя по коридору, мы вышли в общий зал. Медленно передвигаясь между столов, я неторопливо всматривался в лица. Кто-то сказал, что первое впечатление всегда верное. Что же, я могу смело сказать, что с этим заявлением не согласен. Но кое-что можно сказать о том, на кого ты смотришь впервые. Точнее, на его обувь.

Всегда считал состояние обуви неким показателем характера. Если обувь грязная, стоптанная, неухоженная, то и её хозяин, скорее всего, человек расхлябный, ленивый, бесполезный. Вот тот же Грегор. Свои берцы он последний раз, судя по всему, мыл лет десять назад. Совершенно невыносимый тип.

А вот у Шары сапоги были чистые. Старые, уже потёртые, явно чиненые, но вылизанные, как у кота яйца. Скорее всего, она девушка усердная и чистоплотная, но слишком уж привязчивая к полюбившимся вещам.

Ноги госпожи Мальте вместе с обувью были скрыты столом, за которым она сидела. Хотя, я и без того знаю, что она за личность. Несмотря на вечное презрение во взгляде, причиной которого является форма глаз и бровей, была она доброй и позитивной, даже в какой-то степени шаловливой. Казалось, что в её теле, медленно поддающемся не годам даже, а столетиям, все ещё живёт, душа пятнадцатилетней девчушки. Впрочем, когда дело принимало серьёзный оборот, на смену мягкости и веселью приходили прагматичность, несгибаемая воля и железные нервы. Такова она, наречённая народом Владыкой Молний.

Покинув общий зал и спустившись вниз, мы вышли наружу из полого ствола Вечноцветущей Вишни. Пытаясь сориентироваться на местности, я отправился туда, где, со слов Гегора находилось общежитие.

Поиски мои продлились недолго. Общежитие представляло из себя большое круглое здание о трёх этажах с внутренним двором. Побродив вокруг него, я всё же нашёл вход.

– Стой, кто идёт?! – с вахты раздался вопль. Сидевший там мужик лет сорока от вида, облачённый в белую форму, подскочил со своего места, отбросив газету.

– Я на заселение. Харди Кольяри, комната пятьдесят.

– Лакриму-идендификатор предъяви, – скомандовал он. Я послушно достал из нагрудного кармана фиолетовую круглую пластину. Вахтёр провёл над ней каким-то прибором. Прибор тихо пискнул, моргнув синим.

– Данные подтверждены. С заселением вас, товарищ Кольяри, – мужик отдал мне честь.

– Ты работаешь в гильдии?

– Нет, я нанят как обслуживающий персонал. Не будут же сами гильдейские маги на вахте дежурить, – пояснил вахтёр.

– Звать-то тебя как?

– Тодо Делиш.

– Приятно познакомиться, – мы пожали руки. – Скажи мне, Тодо, как тут вообще в общежитии?

– Ну что сказать, всё по минимуму. Общежитие вообще служит временным пунктом отдыха. Чаще всего, маги из гильдии в разъездах по стране, так что тут останавливаются редко. Исключение составляют разве что магоинженеры. Они редко куда выбираются.

– Значит, не особо шумно, – я удовлетворённо кивнул.

– Ну это сказать... – Тодо замялся.

– Что ж, пойду я, – притворившись, что не заметил этой заминки, я отправился дальше.

– Всего доброго, – вахтёр вернулся на место, вновь принявшись за газету.

Стены общежития внутри были выкрашены краской жёлто-бежевого цвета. По полу был расстелен ковёр. Двери регулярно встречающиеся на моём пути, выглядели тяжёлыми, массивными. Впрочем, не смотря на кажущуюся надёжность, на многих из них имелись вмятины. Меня невольно передёрнуло от мысли о том, какую силу нужно было приложить, чтобы оставить такие следы.

Вот и она, моя комната. Номер «50» блестел металлом. Приложив лакриму к двери, я услышал щелчок замка. Дверь открылась. Мебели в комнате было и в самом деле по минимуму. Две кровати, у высокого окна, скрытого серой шторой, стоял стол, рядом с ним пара стульев. У одной из стен шкаф с зеркалом. Под потолком висел шар магического светильника. В одной из боковых стен имелась дверь в небольшой закуток, где были скрыты душ и санузел.