Текст книги "Убийство на дуэли"
Автор книги: Антон Бакунин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)
Глава пятидесятая
ЧТО И ТРЕБОВАЛОСЬ ПОЯСНИТЬ
Два друга, почти два брата. – Тайный соперник и мнимый сподвижник. – Демоническая насмешка судьбы. – План убийства. – Необычное оружие. – Иконников и Корнеев-Милев. – Тайна «Евангелия». – Югорская и Милев. – Убийство княжны.
Дополнения к записям по расследованию дела об убийстве на дуэли. Я не буду протокольно описывать несколько дней, прошедших с того вечера, когда моим выстрелом был убит Кондауров. Все эти дни писались протоколы, готовилась отчетность, связанная с расследованием дела. Я тоже приводил в порядок свои записи. Бакунин несколько дней и ночей дописывал очередной трактат, чтобы не ввести в гнев своего Василия.
Нужно отметить несколько важных фактов. Во-первых, Акакий Акинфович нашел среди вещей княжны дневник, который пролил свет на многие неясные стороны этого дела. Во-вторых, тот же Акакий Акинфович раскопал в архивах полиции документы, касающиеся Иконникова, Милева-Корнеева и Югорской. Исходя из сведений, добытых Акакием Акинфовичем, и некоторых дополнительных показаний причастных к этому делу лиц, общая картина следующая.
Князь Голицын и Кондауров были друзьями детства и юности. Кондауров всегда и во всем превосходил князя, но благодаря своему положению князь всегда был на первом месте в обществе. Он искренне любил своего ближайшего друга и не замечал, что тот глубоко в душе все больше и больше ненавидит его. Кондауров долгое время удерживал свою ненависть под контролем.
Он уехал жить в Европу, увлекся игрой на бирже и потерял все свое не очень большое состояние. Вернувшись в Россию, он волей-неволей оказался ближайшим сподвижником князя. Положение князя, его самоотверженная деятельность на пользу государства глубоко уязвляли Кондаурова, который, как ни старался, не мог вызвать в себе таких же возвышенных движений души.
Явившись в Петербург без гроша в кармане, Кондауров придумал для княгини Голицыной историю с любовью к парижской актрисе, а князю объяснил, что проиграл все свои деньги в Монте-Карло. Князь Голицын, считавший Кондаурова чуть ли не братом, готов был отдать ему половину состояния. Кондауров отказался. Он чувствовал, что сам не способен на такой поступок.
Мало того, Кондауров знал, что если бы князь лишился состояния, то это не вызвало бы в его сердце искреннего сочувствия. Даже наоборот, Кондауров подозревал, что он в глубине души был бы рад любой неудаче князя. «Ну что ж, значит, князь благороден, а я подл, – холодно сделал вывод Кондауров, – князь обласкан императором, все ценят и чтут его. Это и есть плата за его благородство. Я, без всякого сомнения, умнее князя и во всем превосхожу его. Но для всех я – ничто. Однако разве я виноват, что в моей душе само собой не рождается благородство? И в чем заслуга князя, если его благородные порывы самопроизвольны?»
Неожиданно Кондауров заметил, что в него влюблена дочь князя – княжна Анна, единственная наследница огромного, как все думали, состояния князя.
Княжна боготворила отца. Но когда рядом с ним – человеком усталым, раздражительным, поглощенным государственными делами – оказался элегантный, таинственный, циничный Кондауров, окутанный облаком парижских романтических приключений, княжна Анна, жившая в скучном замкнутом семейном кругу и грезившая романтической любовью, всю силу своих чувств перенесла на него.
Это показалось Кондаурову демонической насмешкой судьбы над князем, и шаг за шагом он отдался на волю своих таких же демонических желаний, решив, что он и есть орудие судьбы, которая дьявольски насмехается над князем. Зная, что князь чрезвычайно щепетилен в вопросах фамильного родства и не выдаст дочь за нетитулованного дворянина, да еще ко всему и своего одногодку, Кондауров придумал хитроумный план убийства князя на дуэли.
Лет десять тому назад Кондауров сконструировал новую дальнобойную винтовку и даже получил одобрение царя: принять на вооружение. Но оружейные фабриканты затормозили ее производство, так как она была дороже старой мосинской трехлинейки. Спустя годы об изобретении Кондаурова забыли.
Теперь же, задавшись мыслью найти способ убивать, не будучи обнаруженным, Кондауров выписал из Германии небольшой телескоп, дававший увеличение в двести сорок раз, соединил его со своей винтовкой и получил возможность точно поражать цель за несколько километров, оставаясь невидимым и неслышимым.
Как раз в это время Кондауров узнал, что все состояние князя поглощено его государственной деятельностью и княжна Анна фактически бесприданница. Но Кондауров уже не мог остановиться. Он подсказал князю идею с тайным кредитом, нашел кредиторов и от имени князя договорился о тайных комиссионных.
Для выполнения этого плана ему нужен был человек, который мог бы подделать документы. Случайно Кондаурову стало известно о молодом человеке, осужденном за подделку подписей. Подделки были такого качества, что никто не мог отличить их от подлинных. Кондауров организовал осужденному Иконникову побег, устроил его секретарем к князю и сделал своим ближайшим помощником.
Во время побега Иконникова с каторги за ним увязался убийца, осужденный на двадцать лет, – Корнеев-Милев. Милев решил, что Иконников может навести его на большую добычу. Он разыскал его в Петербурге и, угрожая раскрыть его прошлое и пользуясь тем, что Иконников употреблял наркотики, заставил рассказать все, что тот знал о делах Кондаурова.
Милев сошелся с талантливой авантюристкой Югорской. С помощью Иконникова, который подделал письма князя Голицына, им удалось связаться с княжной Анной и содержать на ее деньги поэтический салон. Кондауров выполнил первую часть своего дьявольского плана – убил князя и, забравшись ночью в особняк Голицына, подменил документы, завышавшие процентные выплаты по кредиту.
Теперь он должен был получить через ничего не подозревавшую княжну ключ к деньгам – «Евангелие», по которому можно было снять в швейцарском банке деньги, причитавшиеся ему (или, как думали кредиторы, князю Голицыну) за завышение процентных выплат. Иконников случайно подслушал разговор Кондаурова и представителя кредиторов и рассказал Милеву, что «Евангелие» княжне должен передать французский посол, под покровительством которого проходила вся эта сделка.
Югорская пригласила посла к себе в салон прочесть главы из его повести о любви княгини Долгорукой и императора Александра II. Она специально упомянула о том, что на вечере будет княжна Анна, которую нужно поддержать в ее горе после гибели отца. Посол решил, что вечер у Югорской самое удобное место, чтобы завершить всю операцию с тайным кредитом, и уведомил об этом Кондаурова. Кондауров и княжна уже договорились через день бежать во Францию. Ему оставалось только получить «Евангелие», открывавшее двери швейцарского банка. В этот момент в дело вмешались Югорская и Милев. Милев убил княжну, но «Евангелие» не нашел.
Глава пятьдесят первая
ЧТО И ТРЕБОВАЛОСЬ ПОЯСНИТЬ
(Продолжение)
Телескопическая винтовка. – Гипсовый сапог для видимости алиби. – Зачем была нужна мельница. – Тайный шифр «Евангелия». – Куда пошли деньги. – Суд над Югорской. – Ковры-самолеты. – Печальная участь южной части английской столицы.
Кондауров после смерти княжны начал заметать следы. Он убил Толзеева, а потом Иконникова. Чтобы полностью обезопасить себя, Кондауров решил убить и Бакунина. На заброшенной пожарной каланче он установил свою телескопическую винтовку и взял под прицел окно кабинета Бакунина. В кабинете Кондауров увидел Милева, которого он подозревал в убийстве княжны. Любовь княжны льстила Кондаурову. Бегство с княжной, даже бесприданницей, даже без денег, давала ему тень победы над своим вечным соперником – князем Голицыным. И поэтому первая пуля досталась именно Милеву.
Телескопическую винтовку и штатив, где крепился механизм наведения, мы с Бакуниным нашли в автомобиле, на котором Кондауров вернулся в свой особняк. При обыске особняка был обнаружен и гипсовый сапог. Чтобы отсутствовать на дуэли князя и создать видимость алиби, Кондауров придумал и это хитроумное приспособление.
Кондауров слышал о докторе, изобретшем способ облегченной заливки гипсом при переломах и вывихах. Он обратился к нему накануне дуэли, и доктор, горевший желанием по поводу и без повода применять свое изобретение, наложил ему гипс на несуществующий вывих. Вернувшись домой, Кондауров снял гипс и заменил его своим гипсовым сапогом, который можно было снимать и надевать как обыкновенный сапог, в зависимости от необходимости.
Место дуэли Кондауров выбрал с таким расчетом, чтобы по новому, недавно проложенному шоссе доехать до него на автомобиле можно было намного быстрее, чем по прямой дороге на лошадях. Там же Иконников по приказу Кондаурова построил и мельницу, чтобы на ней установить телескопическую винтовку.
Кондауров знал о взаимоотношениях князя Голицына с Толзеевым. Когда между ними произошло столкновение в Государственной думе, Кондауров решил использовать Толзеева для того, чтобы организовать дуэль.
Кондауров слишком поздно понял опасность интриги Милева и Югорской. Это, а также то, что княжна подарила мне «Евангелие», и расстроило завершение плана Кондаурова. Тайный шифр «Евангелия» оказался простым – Бакунин разгадал его в 1919 году, когда мы оказались в эмиграции. Деньги можно было получить в швейцарском банке с номерного счета. Номер состоял из колонцифр «Евангелия», записанных подряд. В книге было триста двадцать страниц, следовательно, номер счета был: 123456789101112131415161718 192021222324252627282930313233343536373839404142434445464748495051525354555657585960616263646566676869707172737475767778798081828384858687888990919293949596979899100101102103104105106107108109110111112113114115116117118119120121122123124125126127128129130131132133134135136137138139140141142143144145146147148149150151152153154155156157158159160161162163164165166167168169170171172173174175176177178179180181182183184185186187188189190191192193194195196197198199200201202203204205206207208209210211212213214215216217218219220221222223224225226227228229230231232233234235236237238239240241242243244245246247248249250251252253254255256257258259260261262263264265266267268269270271272273274275276277278279280281282283284285286287288289290291292293294295296297298299300301302303304305306307308309310311312313314315316317318319320.
Ошибка в написании одной-единственной цифры при заполнении счета могла стоить нам десяти миллионов золотых рублей. Но мы с Бакуниным были внимательны. Большую часть денег, снятых с этого счета, Бакунин передал на покупку оружия для белой армии. Часть он раздал русским эмигрантам, оказавшимся в Париже без средств к существованию.
Югорская была осуждена по делу об убийстве княжны Голицыной. Когда я рассказывал на суде, как она в тот вечер просила открыть форточку и тем самым подавала Милеву сигнал о том, что княжна выходит из квартиры, чтобы Милев, переодетый извозчиком, ориентируясь на этот сигнал, подъезжал к парадной, Югорская испепелила меня взглядом, полным ненависти и презрения. Ее осудили на пять лет каторги. В 1918 году она вернулась из Верхоянска в Москву и возглавила московское отделение общества политкаторжан.
Через четыре года, выдав себя за внучатую племянницу Омара Хайяма, Югорская получила должность министра просвещения республики Узбекистан. Год спустя в Ташкенте она издала книгу «Омар Хайям – обличитель ханжества эксплуататорских классов народов братского Востока».
После этого она бежала в Индию, переправив в Дели через Кабул уникальную коллекцию средневековых ковров. В Индии Югорская сошлась с английским авиатором Смитом Роджерстоном. На деньги, вырученные от продажи Британскому музею коллекции ковров, они с Роджерстоном построили сверхмощный аэроплан, на котором хотели совершить кругосветное путешествие. Их восторженно приветствовали в Стамбуле, Берлине и Париже. Но, подлетая к Лондону, их аэроплан упал на пороховой склад. Взрыв разрушил несколько кварталов лондонского пригорода, а пожар, начавшийся в результате взрыва, уничтожил южную часть английской столицы.
УБИЙСТВО НА БРАЧНОМ ЛОЖЕ
(Люби меня, как я тебя, мой Фра-Дьяволо)
Глава пятьдесят вторая
ШИФРОВКА И БРАЧНОЕ ЛОЖЕ КАК СМЕРТНЫЙ ОДР
Умнейший человек Карл Иванович. – Трагедия миллионера-золотопромышленника. – Надежда только на гений сыщика всех времен и народов. – Анатомия детектива. – Таинственное послание. – Цифровой шифр. – Обращение к помощи читателей. – См. примечание к стр. 299.
Спустя несколько дней я сидел в кабинете Бакунина, предназначенном для сыскной работы. Бакунин полулежал в своем кресле-диване. Он только что просмотрел мои последние записки.
– Недурственно, недурственно, – сказал Бакунин, – вполне пригодно для романа в духе Конан Дойла. Нужно только как-то побольше про Карла Ивановича.
– Но он почти не принимал участия в обсуждении событий[45]45
Сначала я пытался объяснить себе молчание Карла Ивановича тем, что он, истинно русский человек, но немец по происхождению, глубоко потрясен началом войны между Германией и Россией. Однако позднее я понял, что молчание Карла Ивановича имеет более философические причины. См. также примечания к стр. 35, 44, 45, 93, 238. (Прим. князя Н. Н. Захарова.)
[Закрыть].
– Карл Иванович умнейший человек, – поднял вверх указательный палец Бакунин, – он хранитель возвышенного духа. Ну, представь, душа моя, напечатают твой роман, ведь всем будет приятно узнать себя. А Карла Ивановича и нет. Нехорошо. Ты уж найди местечко, вставь старика. Думаю, одним романом мы не обойдемся. Вот послушай, – Бакунин взял со стола газету и прочел: – «Убийство на брачном ложе. Вчера вечером, сразу после свадьбы, ударом кинжала убита на брачном ложе графиня Вельская. Счастливый супруг, один из богатейших людей России, известный золотопромышленник Чилингиров, войдя в спальню и увидев мертвой новобрачную, едва не лишился чувств.
Графиня вошла в спальню на глазах проводивших ее гостей за несколько минут до того, как к двери спальни, провожаемый гостями, подошел Чилингиров. В спальне никого не обнаружили. Окна не открываются, форточки слишком малы, чтобы кто-либо мог проникнуть через них. Явившаяся по вызову полиция не нашла никаких следов. Пристав Полуяров в полной растерянности. По его словам, это таинственное убийство может раскрыть только гений сыска – господин Бакунин».
– Полуяров уже звонил вам? – спросил я.
– Нет, но скоро позвонит или приедет. Я бы, может, и не взялся за это дело… Нужно бы поработать… Не хочу раздражать Василия… Но, князь… Убийство в закрытой комнате – какой сюжет для романа в духе Конан Дойла!
– Значит, вы будете расследовать это убийство?
– А как же, князь, мы создадим с тобой настоящую анатомию детектива! Представь себе объявление в газетах: «Все виды убийств в романах в духе Конан Дойла серии «Анатомия детектива» И перечень: «Убийство на дуэли», «Убийство на брачном ложе», «Убийство…» Ну, в общем, в этом духе. Каково? Или, может быть, лучше: «Анатомия убийства»? Хотя нет, как будто отдает физиологией. «Анатомия детектива» как-то литературнее. Кстати, забыл тебе сказать. Когда делаешь записи, старайся при первой же возможности подпускать таинственности и эдакого романтизма. И можно мистики, но немного.
Бакунин умолк и прислушался. Мне тоже показалось, что в прихожей, откликаясь на удары по голове императора всех французов, забренчал колокольчик.
– Ну, вот и Полуяров, – догадался Бакунин. – Нужно пойти встретить, а то Никифор не впустит.
Бакунин поднялся со своего кресла-дивана, но в этот момент в кабинет вошел Василий. В руках его был довольно большой пакет с сургучными печатями.
– Вам какой-то барин велел передать, – Василий подошел к столу и протянул пакет Бакунину.
– Спасибо, братец, – Бакунин взял пакет, повертел в руках и начал ломать печати.
Василий направился к выходу, но Бакунин остановил его вопросом:
– Барин или посыльный?
– Барин. Я что ж, – усмехнулся Василий, – барина от посыльного не отличу?
– И что ж, он не захотел зайти? Или ты не пустил?
– А он не спрашивал. «Передай, говорит, этот пакет господину Бакунину и князю Захарову».
– И князю Захарову? – удивился Бакунин.
– Так и сказал: «И князю Захарову». Я еще спросил, мол, от кого. Он ответил: от меня. От него то есть. А фамилия его Брюннетт.
– Брюнет? – переспросил я.
– Нет. Брюннетт, – выделяя двойные согласные, поправил Василий.
– Что ж он, чернявый? – спросил я.
– Чернявый, – подтвердил Василий и неторопливо пошел к двери и, так как Бакунин не остановил его, вышел из кабинета.
Тем временем Бакунин с озадаченным видом вскрыл пакет. В пакете находился конверт из тонкого картона, а в нем обычный почтовый конверт. Из него Бакунин достал карточку.
– Так я и думал, – сказал он, протягивая карточку мне, – шифровка.
На карточке были написаны ряды цифр. Вот они:
6.4.6; 13.6.4; 20.5.9.21.14; 68.2.1.2.38.4.6.2.6.156;
58.21.3.156.127.15; 3.2; 127.14.5.10.4.115;
13.3.15.127.21; 3.21; 127.14.5.10.21.21; 6.21.23; 13.6.4;
461.6.5; 13.3.15.127.5; 10.4.13.5.10.2.21.6;
4.58.3.2.13.4; 68.3.2.18; 19.13.5.20.126;
10.4.38.14.15.13.15; 6.7.5.58.3.4;
5.58.21.1.205.2.6.156.20.18; 87.6.4.38.126; 3.21;
10.7.21.10.4.58.3.21.20.6.15; 21.115;
13.2.13.5.178.14.15.38.4; 87.21.10.5.22.5
Каждая цифра отделялась точкой, а группы цифр – точкой с запятой. Самая маленькая группа состояла из двух цифр. В самой большой я насчитал одиннадцать цифр.
– Это цифровой шифр, – пояснил мне Бакунин. – Цифровые шифры самые сложные. Каждая цифра обозначает букву. Судя по знакам, разделяющим цифры, в этом послании двадцать шесть слов. Самое короткое слово, видимо, предлог из двух букв, самое длинное – из одиннадцати букв. Придется поломать голову.
– А вы слышали об этом человеке со странной фамилией Брюнет?
– Не Брюнет, а Брюннетт, – как и Василий, поправил меня Бакунин. – Да, я слышал о нем. Но дела с ним иметь не приходилось.
– И что же вы слышали о нем?
– Говорят, что он проходимец. Но не лишенный некоторого изящества.
– Вы думаете, он имеет отношение к убийству графини Вельской?
– Возможно, имеет. А может быть, и не имеет. Возьми эту карточку, душа моя, и поразмышляй над цифрами. Раз уж нам прислали шифровку, ее нужно прочесть, даже если для подобной игры ума придется написать еще один роман в духе Конан Дойла.
Этими словами Бакунина я решил закончить записи, которые лягут в основу детектива «Убийство на дуэли», а шифрованное послание[46]46
В записках князя Н. Н. Захарова не обнаружен ключ к этой шифровке. При подготовке к изданию первой книги «Архива Бакунина» в издательстве не сумели прочесть зашифрованный текст. Не удалось это сделать и автору обработки записок князя Н. Н. Захарова. В настоящее время издательство продолжает работу по дешифровке и предлагает попытаться сделать это и всем читателям, так как нам известно, что большинству наших читателей не занимать ни смекалки, ни сообразительности.
Для успешной подготовки дальнейших книг «Архива Бакунина» (а их десятки) издательству крайне необходимо прочесть зашифрованное послание. Тот из читателей, кто сделает это, сумеет поправить свой личный бюджет и на долгие года обеспечит себе безбедную и веселую жизнь. (Мы не называем точно величину издательского вознаграждения, так как оно просто огромно.) (Прим. издателя.)
[Закрыть] разбирать уже в новом романе в духе Конан Дойла, название которого, по-видимому, будет «Убийство на брачном ложе».
ПОСЛЕСЛОВИЕ
А. И. Бакунин, основоположник русской научной криминалистики, как прототип главного героя серии романов «Анатомия детектива»
Несомненно, фамилия Бакунин знакома читателю, а если не знакома, то по крайней мере должна вызывать у него живые ассоциации. Что же должен подумать любопытный и неленивый читатель, увидев на обложке книги знакомую фамилию (кстати, попавшую на обложку исключительно благодаря скромности автора-обработчика текстов князя Н. Н. Захарова)[47]47
Многие считают, что записки следовало публиковать под фамилией князя Н. Н. Захарова, однако они не правы. (Прим. издателя.)
[Закрыть]? На этот вопрос ответить однозначно невозможно. Ведь каждый может подумать то, что взбредет в голову именно ему. И тем не менее многие подумают одно и то же.
Имея некоторую склонность к тому, что в науке принято называть систематикой, можно смело разделить всех читателей на три класса: осведомленных и догадливых; неосведомленных и недогадливых и, наконец, осведомленных, но недогадливых.
Ясно, что осведомленный и догадливый читатель ничего думать не станет. В силу своей осведомленности он и так все знает, а движимый догадливостью уже шелестит страничками этой небольшой книжки и предвкушает удовольствие, которое получит от тех книжек, чьи названия перечислены на последней странице обложки.
Что касается неосведомленного и недогадливого читателя, то он, как ни покажется странным на первый взгляд, сделает то же самое. Ему не о чем догадываться в силу своей недогадливости, он ничего не знает в силу своей неосведомленности и чаще всего и не желает знать. И потому-то, не отягощенный знаниями и догадками, он даже опередил своего осведомленного и догадливого собрата-читателя страниц этак на полсотни и уже успел сбегать в магазин и спросить, появились ли в продаже остальные книжки серии «Анатомия детектива».
Придя к такому выводу, волей-неволей обратишься к философии и вспомнишь мудрого Сократа. Еще в кои века, задолго до выхода из печати этой книги, Сократ обнаружил, что все люди – в лице его сограждан афинян – не знают ровным счетом ничего и даже не догадываются о своем круглом незнании. А поскольку Сократ, тоже ничего не знавший, узнал о своем незнании, то он и оказался самым знающим из людей, что, как выяснилось, ни к чему хорошему не привело, кроме как к мысли некоего равенства знания и незнания.
Но не будем углубляться в дебри философии. В них легко заблудиться. И если, любопытства ради, мы и будем в эти дебри заходить, то только с самого края, чтобы в случае чего тут же выбраться из них на свет Божий.
Обратимся к читателю осведомленному, но недогадливому. Он вертит в руках книжку и думает: «Бакунин? Уж не тот ли это Бакунин?»
Ну, что тебе сказать, мой осведомленный, но недогадливый читатель? И тот и не тот. Или, точнее, тот, да не тот. Или, вернее, тот, да не совсем. Такой ответ опять тянет в дебри если не философии, то логики, теории неопределенности и теории относительности. Лучше попытаемся нащупать более твердую почву под ногами, так как дебри логики, теории неопределенности и теории относительности ничуть не лучше дебрей философии.
Естественно, всякий осведомленный читатель, увидев фамилию «Бакунин», подумал о всем известном Михаиле Бакунине, родившемся в 1814 году в имении Премухине на берегах реки Осуги в Новоторжском уезде Тверской губернии. Вот о ком писать детективные романы! Начав с подделки долговых векселей в юнкерском училище, он продолжил образование в германских университетах, страсть к философии Гегеля направила его в тюрьмы Дрездена и Праги, которые он поменял на каземат Петропавловской крепости, а потом на путешествие по Сибири, оттуда он махнул через океан в Америку и, наконец, опять в Европу. Чего стоит только одно его соперничество и борьба за первенство с Карлом Марксом и его другом Фридрихом Энгельсом. А восстания, заговоры и попытки всяческих переворотов?!
Но увы, он герой иного романа. Наш Бакунин только дальний родственник знаменитого анархиста. Точнее, внучатый племянник. И хотя современный читатель – что неосведомленный, что осведомленный – почти не знает этого имени – Антон Игнатьевич Бакунин, слава его в начале XIX века затмевала скандальную известность неуемного родственника. Его с полным правом можно было назвать одним из самых знаменитых людей России конца XIX – начала XX века.
И эта слава была заслуженной. Как выдающийся мастер сыскного дела, основоположник научной криминалистики, он по праву занимал видное место в ряду гигантов российского ренессанса, таких как Павлов и Менделеев в науке, Кони и Плевако в юриспруденции, Толстой и Чехов в литературе, Столыпин в политике. Достаточно сказать, что его не называли русским Шерлоком Холмсом только потому, что в России Шерлока Холмса тогда было принято называть английским Бакуниным. И это при том, что Шерлок Холмс был популярнейшим литературным героем, а А. И. Бакунин – реальное лицо.
А. И. Бакунин никогда и нигде не служил. В начале своей деятельности он раскрыл несколько преступлений, имевших государственное значение, и в дальнейшем пользовался личным покровительством как императора Александра III, так, впоследствии, и Николая II. Благодаря трудам и влиянию А. И. Бакунина, в России в практике сыскного дела официально и в широких масштабах использовалась дактилоскопия, на родине этого изобретения, в Англии, она еще долгие годы оставалась только экзотическим приемом работы немногих сыщиков и получила признание десятки лет спустя. Перу А. И. Бакунина принадлежит как первое в России «Пособие по криминалистике: розыскное дело», так и знаменитый учебник «Психология преступника: практика раскрытия преступления посредством логических умозаключений», по которым азы профессии постигало не одно поколение работников уголовного розыска.
Особо нужно сказать о его фундаментальнейшем труде «Теория вероятности преступления». Это уникальная трехтомная библия криминалистики. В ней собраны и проанализированы все известные в истории человека преступления, раскрыт механизм мышления преступников, дана их универсальная классификация. А теория прогнозирования преступлений, разработанная А. И. Бакуниным, была понята и осмыслена ведущими мировыми специалистами по уголовному розыску и сыскному делу в конце XX века, когда она стала понятнее благодаря анализу фактического материала с помощью специальных компьютерных программ.
После переворота 1917 года А. И. Бакунин был вынужден эмигрировать. Он долгие годы жил во Франции и в Англии и многое сделал для развития сыскного дела в этих странах. Бакунин всегда пристально следил за событиями в бывшей России. Пользуясь информацией газет и доступными ему материалами английской и французской разведок, он проанализировал и предсказал многие события того времени: от убийства Кирова до смерти И. В. Сталина. Умер А. И. Бакунин в Англии в 1968 году и похоронен в Лондоне.
История, связанная с так называемым «Архивом Бакунина», следующая. В архив входили многочисленные документы, касающиеся ряда расследований, обширнейшая переписка, в том числе письма графа Л. Н. Толстого, рукописи трудов Бакунина, не изданные до настоящего времени, а также тексты интереснейшего философского трактата, в котором доказывается, что время движется только назад и никогда вперед, многие не вошедшие в книги материалы и наброски, и часть (треть) собственно архива-картотеки, известной под названием «Преступники и преступления» (две трети своего архива-картотеки Бакунину вывезти не удалось, и эта часть архива была впоследствии уничтожена по личному указанию одного из руководителей переворота 1917 года).
Кроме того, в архиве хранились рукописи помощника и секретаря А. И. Бакунина князя Н. Н. Захарова – его мемуарные, дневниковые записи (князь умер на несколько лет раньше самого А. И. Бакунина) и описание самых интересных расследований Бакунина. На основе этих описаний князь Н. Н. Захаров собирался создать серию детективных романов, для чего и вел свои записи, причем Бакунин оказывал ему всяческое содействие – как в подборе материала, так и советами литературного характера.
Известно, что он намеревался принять участие в работе над романами и относился к планам Захарова с огромным интересом и даже азартом. Это подтверждают в своих воспоминаниях писатели-эмигранты, многие из которых близко знали Бакунина как интереснейшего собеседника, умевшего увлечь слушателя рассказами о своих похождениях. Прочитав роман «Убийство на дуэли», любой серьезный историк задумается о соответствии образа великого сыщика из романа и его прототипа. Трудно поверить, что знаменитый практик сыскного дела и ученый криминалист, разносторонний мыслитель, оставивший такое обширное научное наследие, порой вел жизнь праздного гуляки.
И тем не менее это очень похоже на правду. По крайней мере именно таким он предстает и в мемуарах товарища министра юстиции А. К. Сапрыкина, который писал: «Когда приходилось связываться с ним по телефону, то никогда не удавалось застать его бодрствующим. В любое время суток он либо спал, либо только-только выходил из похмелья. Даже на приемах в присутствии императора всегда был чуть-чуть навеселе – это, может быть, и не бросалось бы в глаза, если бы он молчал, но, довольно хорошо зная его на протяжении более двадцати лет, могу с уверенностью сказать, что не молчал он никогда – даже на приемах в присутствии императора он громким шепотом рассказывал кому-либо о своих приключениях. Особенно живописно выглядел он, когда сходился с известным исполнителем романсов Морфесси, с которым был на дружеской ноге. Говорили, что кто-то с неодобрением сказал, что их обоих стоит поместить в балаган на Нижегородской ярмарке, а другой острослов заметил, что это могло бы сорвать ярмарку. Люди солидные, строгих правил и привычек старались избегать его общества, чего никак нельзя сказать о дамах».
«Архив Бакунина» был рассекречен в Англии в 1989 году. Но после первых публикаций обнаружились документы, имеющие особое значение, и в виде исключения архив был засекречен еще на двадцать лет. Тем не менее записки князя Н. Н. Захарова и материалы, подготовленные для написания детективных романов, увидели свет и даже были переизданы в России в 1992 году. История издания этих записок сама похожа на детектив. Книга издавалась на спонсорские деньги радиостанции «Би-би-си» небольшим частным издательством. На сегодняшний день известны только два экземпляра из трехтысячного тиража, обозначенного в выходных данных. Один из них был приобретен автором-обработчиком текста романа «Смерть на дуэли» в книжном магазине среди книг прошлых лет издания. Вторую книгу передал издательству пожелавший остаться неизвестным сотрудник, готовивший русское издание «Архива Бакунина» (он же предлагал издательству и ключ к зашифрованному тексту, помещенному на стр. 298, прим. на стр. 299).
Таинственный сотрудник запросил за него такие деньги, что издательство сначала отказалось, но потом, когда попытка расшифровать текст закончилась провалом, согласилось заплатить любую сумму, но таинственный сотрудник исчез, и его следы не найдены до сих пор. Есть основания думать, что тиража издания «Архива Бакунина» на самом деле и не было и свет увидели только пять-шесть сигнальных экземпляров. Два из них были отосланы для отвода глаз на «Би-би-си», несколько остались на руках у сотрудников, а что касается спонсорских денег, выделенных на тираж, то вряд ли кому удастся догадаться об их местонахождении – следы их теряются и практически невосстановимы.
Когда появилась первая книга беллетризованного «Архива Бакунина», многие критики высказали необоснованное мнение о причастности к этому изданию известного автора детективов Б. Акунина. Ошибка произошла, по-видимому, из-за обманчивого внешнего сходства обложек книг Б. Акунина и А. Бакунина (причем следует помнить, что Б. Акунин – это всего-навсего псевдоним), а также из-за случайного совпадения фамилии издателя книг Б. Акунина с фамилией помощника А. И. Бакунина князя Н. Н. Захарова. Ошибка становится очевидной, если обратить внимание на разницу инициалов издателя наших дней Захарова и Н. Н. Захарова, а также и на то, что помощник А. И. Бакунина имел титул князя, а у ныне живущего и работающего издателя Захарова титула князя нет.
Надо сказать, что автор-обработчик текста, придавший записям князя Н. Н. Захарова современный вид, имеет к детективам непосредственное отношение. На протяжении вот уже почти десяти лет он консультировал многих известных авторов детективов, так как сам является знатоком истории криминальных сюжетов. Можно с уверенностью отметить, что почти все наиболее удачные детективы последнего десятилетия написаны практически под его диктовку, по разработанным им сюжетам.
