Текст книги "Турист (СИ)"

Автор книги: Антон Демченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

– Ничего особенного, – проговорила она. – Я-то думала, они какой-то неизвестный мобильный щит использовали, а это классическая «Флешь» с модулем гашения. Примитив. Эх… Ладно, давай посмотрим, что там кабинетны…

– Тихо-тихо, не торопись, – замахал я руками, пока Оля не сболтнула лишнего. Половина-то дружинников до сих пор в сознании, хоть и зафиксированы в неподвижности. Незачем им это слушать… – Сначала нужно разобраться с этими «статуями», а уж апосля…

– Ой… точно, – Оля покивала и выжидающе уставилась на меня. – И? Чего стоим, кого ждём? Разбирайся давай. А я пока нашу машинку осмотрю. Вдруг эти гады не только краску поцарапали, но и чего похлеще утворили? Всё запишу и счёт их Азамату выставлю!

[1] Москит «Лена» с селекцией целей – здесь, мобильная система эфирного контроля, позволяющая не только определять наличие целей, их положение, скорость и курс, но и умеющая отличать и запоминать ведомые объекты по характерным для них эфирным следам.

Глава 29
Поворот оверштаг!

Всё тот же кабинет, всё те же лица… вот только нет здесь и намёка на прежнее спокойствие. Хозяин кабинета не взирает на гостей со снисходительной улыбкой умудрённой старости из удобнейшего кресла, а расхаживает по кабинету, бросая хмурые взгляды на сидящих в гостевых креслах визитёров, боярича Азамата и главу боярской дружины Алана. И если дружинник вёл себя как обычно, то Азамат, прежде отличавшийся некоторой вальяжностью, порой переходящей в лёгкую развязность, теперь был сам на себя не похож. Сидел в кресле, выпрямившись, будто кол проглотил, на лице и намёка на обычную ухмылку, брови нахмурены… Впрочем, всем троим было от чего нервничать. Столь муторно начавшееся, прежде не дававшее осечек, дело сейчас уже не просто попахивало, а откровенно смердело, как недельный труп, оставленный на жаре.

– Итак, я вас слушаю, – дождавшись, пока в щель приоткрытой двери проскользнёт и, аккуратно, но плотно закрыв за собой створку, застынет у порога последний участник совещания, пророкотал Девлетъяр Наильевич. – Азамат, начнём с тебя.

– Слушаюсь, глава, – тихо произнёс тот, уставившись на собственные колени. – С получением и переправкой груза на СВП никаких проблем не было. Управились в срок. Также в срок машины вышли на маршрут. В это же время люди Алана устроили чистку в Усть-Бельске. Взяли пятерых подозрительных, обозначенных моими людьми для захвата, но упустили шестого.

– Упустили⁈ – чуть ли не прошипел Алан, полоснув изображающего паиньку боярича яростным взглядом, и заговорил, с каждым словом повышая и без того полный гнева и недовольства голос: – Да, если бы твои шпионы недоделанные нормально выполнили порученную работу, мои люди не наткнулись бы на засаду! Кто говорил, что у шестого нет силового прикрытия⁈ И как твои «орлы» глазастые умудрились проглядеть четырёх старших воев, которые…

– Алан, уймись, – коротко приказал Девлетъяр. Дружинник тряхнул головой, сжал губы в тонкую полоску и, с силой выдохнув, попытался сбавить тон. Вот только в голосе, пусть он и пытался не сорваться на крик, негодование не просто слышалось, оно бурлило!

– Прости, глава. Но эти четверо наглухо положили трёх твоих воинов из штурмовой группы, выдвинутой на захват последнего подозреваемого, указанного людьми Азамата. Я за них, конечно, отомстил, но это не вернёт сыновей их матерям. И счастье ещё, что на последний захват я выдвинулся вместе с дружинниками. Иначе, боюсь, потери могли быть куда выше. Шпиона прикрывала слаженная группа, опытные бойцы, заточенные именно на защиту объекта и быструю ликвидацию угроз, хорошо знающие своё дело и явно побывавшие не в одном бою. И кабы не мой ранг гридня, там бы все штурмовики и легли. А всё из-за того, что выкормыши этого…

– Мы обсудим это упущение чуть позже, – успокаивающе положив ладонь на плечо сидящему в кресле Алану, произнёс хозяин кабинета и повернулся к умолкнувшему было бояричу. – Азамат, излагай дальше.

– Да, глава, – младший родственник до хруста и побелевших костяшек сжал кулаки, но справился с собой и продолжил доклад. – Машины вышли на точку встречи, обозначенную нашим контрагентом уже в ходе доставки груза. Двенадцатую, если быть точным. Здесь их уже ждал заказчик, но… практически в тот момент, когда наши люди начали разгрузку, обе группы были атакованы третьей стороной. Таким образом, получить информацию о месте встречи третьи лица могли только в двух случаях: либо они установили прослушивающие устройства на наших СВП, либо на транспорте грузополучателя. Прослушать же переговоры наших людей с заказчиком напрямую, во время определения точки встречи, возможности ни у кого не было… практически. Они велись через армейскую ЗАС. И да, как только наши машины вернулись в Усть-Бельск, я велел провести их обыск. Прослушку в них мы не нашли. К сожалению, проверить транспорт заказчика возможности нет, он выгорел дотла. Вот запись происходившего на месте.

Подчиняясь отданной через коммуникатор Азамата команде, огромный экран, висевший на стене кабинета, засветился, передавая запись, сделанную на месте боестолкновения. Картинка вышла не очень-то качественной, прыгающей, да и звук оставлял желать лучшего ввиду того, что запись велась нашлемным фиксатором одного из бойцов Исенбаевых, сопровождавших груз, но разобрать происходящее на экране всё же было возможно. И оно, это самое происходящее, явно не доставляло никакого удовольствия тем, кто вынужден был за ним наблюдать. Метания экипажа, занимающегося «парковкой» СВП, были им попросту неинтересны. А то что происходило дальше… попросту неприятно.

Вот громоздкие туши СВП, откинув аппарели, тяжело оседают на грунт посреди небольшого песчаного пляжа. Рядом виднеется ещё одна машина, правда, явно более массивная и, соответственно, вместительная, но она стоит чуть в стороне от прибывшего транспорта Исенбаевых, с заглушенными двигателями. Кроме того, в отличие от усть-бельских машин, на ней нет ни гербов, ни иных опознавательных знаков. Да и люди, снующие рядом с ней, не несут на своих однообразно чёрных комбезах никаких знаков отличия или принадлежности к какому-либо роду. Правда, среди встречающих выделяется статью высокий седовласый старик с хмурым костистым лицом, явно давно забывшим, как должны работать мышцы, отвечающие за приветливое выражение лица вообще и улыбку в частности. В отличие от своих подчинённых, старик был наряжен в обычный серый костюм-тройку с накрахмаленной сорочкой и шёлковым галстуком. В руках он крутил длинную, под стать его росту трость… и такой вот франтоватый вид старика ну совсем никак не соответствовал окружающему лесному пейзажу, реке и пляжу, на котором обосновались тяжёлые туши СВП.

Впрочем, самого деда этот факт, кажется, ничуть не смущал. Он спокойно, можно сказать, по-дружески поздоровался с подошедшим к нему главой группы доставки Исенбаевых, принял у него из рук обычный планшет и, пробежав по нему взглядом, довольно кивнул. Командир доставщиков улыбнулся в ответ и тут же отдал команду на начало разгрузки. Миг, и его подчинённые засуетились, вытаскивая из первой машины чёрные пластиковые ящики, которые тут же принялись складировать точно на полпути к машине заказчика. Можно было бы, наверное, и перекидывать груз сразу в трюм его транспорта, но… проверки никто не отменял. Как говорится, дружба дружбой, а табачок врозь… В общем, люди Исенбаевых разгружали свои машины, а подчинённые старика тут же проверяли соответствие груза имеющемуся у них списку. Сам же старик, выслушивая суетящихся людей, отмечал позиции на переданном ему планшете. Учёт и контроль. Учёт и контроль.

Идиллическая картинка сменилась в тот же момент, когда группа доставки выставила на песок пляжа последний ящик. Старик не успел выслушать доклад приёмщиков, их заглушил мощнейший взрыв, приподнявший транспорт заказчика, да так, что на миг из-под его юбки стали видны винты нагнетателей! Машина со скрипом и скрежетом осела и чадно задымила, а пляж уже полосовали очереди тяжёлых стреломётов. Бросившихся было под защиту уже поражённого борта, четвёрку подчинённых старика просто разметало взрывом, чудом не задевшим груду сваленных посреди пляжа ящиков с грузом. Экипажи машин Исенбаевых отреагировали быстро и чётко. По лесу хлестнули такие же очереди тяжёлых стреломётов, установленных на их СВП, да и охранявшие место сделки бойцы рода принялись поливать уже желтеющую листву из автоматических стреломётов, перемежая выстрелы огненными и водяными техниками. Вот на противоположном берегу речки что-то бахнуло, задымило… сквозь заросли густого, уже начавшего подсыхать рогоза пробились языки оранжево-жёлтого чадного пламени, но на пляж уже выкатывались боевые платформы. Машины Исенбаевых же, не прекращая огня, взвыли нагнетателями, вздымаясь над пляжем и плеснув во все стороны целым облаком мелких песчинок, покатились к воде.

Очередь прошла в метре от снимавшего происходящее и поливавшего из стреломёта выскальзывающие из подлеска чужие тени, бойца Исенбаевых. Прошла, вздымая фонтанчики песка и уткнулась в прикрывшегося щитом старика, так и не сошедшего с места. С тихим, почти неслышимым на фоне стрельбы и завывания двигателей хлопком, щит опал после очередного попадания и заказчик сложился пополам, оросив пляж кровью. Боец Исенбаевых, прикрывавший отход машин, тихо выматерился и, подскочив к старику, одним движением закинул его на плечо, после чего, прикрыв своё отступление ледяным щитом, ринулся к аппарели уже почти съехавшей в воду машины. Миг, и, прорвав телом плёнку стационарного эфирного щита, он рухнул на колени. Скинул бледного, пребывающего без сознания старика на металлический пол СВП и, оглядевшись по сторонам, матерясь через слово, потребовал медика. На этом моменте Азамат остановил запись.

– Сейчас Еремей Иванович находится в нашем госпитале. Он прооперирован и, по уверению врачей, находится в стабильном, хоть и тяжёлом состоянии, – проговорил боярич. – Его родовичам о происшедшем мы пока не сообщали.

– Причины такого решения? – холодным, равнодушным тоном спросил Девлетъяр, отведя взгляд от потухшего экрана.

– Я решил… подумал… – Азамат замялся, но под зло насмешливым взглядом Алана взял себя в руки и, вскинув голову, договорил: – Я решил, что без передачи роду нашего компаньона шпионов, виновных в происшедшем, известие о его тяжёлом ранении омрачит взаимное доверие между нашими семьями. Тем более, что груз-то потерян…

– А ты уже определил этих самых шпионов? – приподнял бровь боярин, и Азамат неопределённо пожал плечами. Экран на стене вновь засветился, но на этот раз вместо суматохи боестолкновения с неизвестными на безымянной речке, теперь картинка была статичной и разделённой на шесть частей, в каждой из которых красовалось довольно качественное фото.

– Вот эти четверо, – Азамат выделил на экране четыре фотографии, – совершенно точно не имеют никакого отношения к происходящему. Трое из них прибыли в Усть-Бельск только вчера и просто не успели бы ничего натворить, поскольку практически постоянно находились в зоне действия городских фиксаторов. Мои люди просмотрели записи чуть ли не посекундно и не нашли ни единого подозрительного движения. Четвёртый… проживал в городе уже неделю и должен был отправиться рейсовым судном в Дюртюли, но пятничный рейс был отменён и наш гость вынужден был задержаться в Усть-Бельске. За ним также не нашлось каких-либо странностей, к тому же этот человек довольно известен в родном городе, и навести о нём справки было совершенно несложно. Не наш клиент, говорю со всей ответственностью. Обычный художник. Работает с металлом, костью, деревом… Мимо, в общем.

– Пятый? – указал на следующую картинку Девлетъяр.

– Пятый, – Азамат вздохнул. – С ним сложнее. Проходимец, мелкий шулер, прибившийся в припортовом районе. Маялся подёнкой, изредка поигрывал в тамошних шалманах, пока его не поймали за руку и не начали бить… Собственно, он с четверга сидит в околотке на Марьинке и выходить оттуда совершенно не желает. Как он сам говорит: «тепло, светло и кормят по распорядку». А на улице дожидаются злые облапошенные обыватели. Подозрителен, конечно, но… вряд ли, вряд ли.

– Зато шестой себя показал во всей красе, – рыкнул Алан, с отвращением глядя на фотографию довольно объёмистого молодого человека с округлым гладким лицом, пухлыми губами и наглым взглядом голубых глаз. И на этот раз Девлетъяр не стал его окорачивать. Да и Азамат примолк. – Единственный из этой шушеры, этот… приехал в субботу. Предыдущую. Обосновался в той самой гостинице, хозяин которой теперь так настороженно к нам относится. Не знаешь, с чего бы это, Азамат? Молчишь? Ну, молчи… В общем, за этим кадром «специалисты» боярича тоже ничего не нашли, но под подозрение он попал. Слишком часто исчезал из поля зрения городских фиксаторов, да и пару раз оказывался слишком близко к закрытой портовой зоне. А вот его защитников подчинённые Азамата просто бездарно прошляпили! Хотя те жили в соседнем номере с фигурантом. Как бы то ни было, брать мы его пошли точно так же, как и первую четвёрку. На всякий случай. Вот только беседа не задалась, да… мы только на этаж поднялись да к двери подошли, когда из-за соседней выкатились четыре бойца, тут же обрушивших на моих штурмовиков слаженный удар. Прикрыть их я физически не успел. Результат… три хороших надёжных бойцы ушли в пепел. Я выставил щит, отразив следующую атаку, после чего обрушил под ними пол, а когда те «потерялись», приложил сверху «могильной плитой». С концами. Но когда мы вышли в номер фигуранта, тот, конечно, был уже пуст. И ни единого следа жильца. Будто испарился.

– Понятно, но… – Девлетъяр остановил взгляд на по-прежнему стоящего в углу комнаты родовича, – полагаю, это не все варианты, да? Иначе зачем бы Азамату приглашать молодого Дамира. Проходи, юноша, располагайся в кресле…

– Благодарю, глава, – явно стесняющийся «высокого собрания», тонкокостный Дамир тряхнул кудрявой шевелюрой и, скользнув в сторону, устроился на самом краешке указанного ему кресла. – Могу я…

– Говори-говори, Дамир, – благожелательно покивал хозяин кабинета. – Я внимательно тебя слушаю. Мы внимательно слушаем.

– Да… а… – молодой человек бросил взгляд на отрешённого шефа и, облизав тонкие губы, вздохнул: – В общем, Азамат Хузянович предположил, что информация о месте сделки могла уйти не только с «жучков», если таковые были установлены на машинах. При наличии серьёзной аппаратуры, можно отследить нужный транспорт на очень большом расстоянии. По эфирному следу. Но для этого нужна по-настоящему серьёзная техника. Военная. Эксклюзивная.

– Та-ак, – Девлетъяр моментально понял, к чему клонит подчинённый его родовича и перевёл на Азамата потемневший взгляд. – Ты всё никак не успокоишься, да? Дались тебе эти молодожёны!

– Но у них действительно может быть такая аппаратура! – взвился Азамат, тут же утеряв всё своё спокойствие. – И Дамир… Дамир!

– Я могу подтвердить, что на той платформе вполне может быть установлено оборудование нужного класса и сложности, – кивнул молодой человек. – Антенные комплексы, их типы и местоположение, мощность эфирного излучения… всё говорит за это.

– Они уже к Перми подъезжают, должно быть, – тихо, словно куда-то в сторону проговорил Девлетъяр.

– Знаю, – также тихо ответил Азамат. – Я уже отправил за ними сарапульскую пятёрку и придал ей свой личный десяток в помощь.

– Решил устроить бойню на улицах Перми? – вздохнул боярин. – Молодец, племянник. Просто молодец!

– Да не будет никакой бойни! – мотнул головой тот. – Десятком командует начальник Дамира. А ему я поставил задачу – взломать эту чёртову платформу и перегнать её сюда, в Усть-Бельск. Хозяев брать живьём… по возможности.

– По возможности… – эхом повторил за Азаматом его старший родственник. – Иногда мне кажется, что твоя мать слишком часто подкидывала тебя в детстве… и не всегда ловила.

* * *

– Засранец, этот Азамат! – сердито проговорила Оля, когда запись на фиксаторе подошла к концу. Я непонимающе уставился на супругу. – Что? Он же обещал боярину не лезть к нам, если…

– Ну, «если», оно и есть «если». Передумал Азамат Хузянович, бывает, – развёл я руками. – Зато теперь понятно, почему эти орлы нацелились на спасплатформу, а не на нас. Хотя я бы на их месте действовал наоборот. Но технарь в командирах… это диагноз, да.

– О? – удивилась Оля и, смерив меня испытующим взглядом, вдруг кивнула сама себе. – Кажется, сейчас ты скажешь, что у нас кардинально меняются планы. Стоп-стоп-стоп, милый. Попробую угадать… Ты что-то узнал из этой записи… нет… не что-то… кого-то?

– Следователь ты мой, – слабо улыбнулся я ей в ответ. – Можно же просто спросить, правда? Но ты права, я действительно кое-кого узнал на этой записи. Да и ты бы узнала, если бы…

– Старик! – хлопнула себя по лбу Ольга, так и не переставшая прислушиваться к моим эмоциям. – Ты узнал старика!

– Еремей Иванович, отец моего первого друга, Вячеслава Вердта, – кивнул я, но о том, что это не единственный знакомец, увиденный мною на записи, говорить не стал. Ни к чему это. Пока.

– Полагаю, это значит, что мы отправляемся к Исенбаевым? – вздохнула Оля и, увидев мой кивок, решительно откинула люк спасплатформы. Но не успел я удивиться, как тут же услышал ответ на свой невысказанный вопрос. – Что? Надо же их машины прихватить с собой. В конце концов, техника-то подотчётная, а мы, вроде как, идём с миром. С миром же?

Глава 30
Сова, открывай. Медведь пришел

Тратить много времени на подготовку к визиту в имение Исенбаевых мы не стали. Всё-таки, как бы хорошо не отработала «Флешь» наших недавних противников, полностью исключить возможность наблюдения за происходившим на стоянке у отеля она не могла. Хватило бы одного-единственного фиксатора, оказавшегося внутри сформированного «Флешью» купола, чтоб в городе поднялась нешуточная тревога. Это, всё-таки, не Усть-Бельск и даже не уездный Сарапул. Пермь не просто так считается столицей Прикамья, и как и в «больших» столицах, её власти крайне отрицательно относятся к боярским разборкам на своей территории. А пошумели-то мы изрядно, как ни крути… Вон, платформу, поди, перекрашивать придётся, едва ли не полностью.

В общем, затягивать сборы мы не стали. Единственное, пока Оля распихивала «выключенных» дружинников Исенбаевых, мне пришлось потратить несколько минут на открытие окна в кабинет Девлетъяра Исенбаева и перенос его во двор имения. Всё-таки, вламываться в личные покои боярина без спросу и предупреждения… ну, не комильфо. Да и машины там точно не поместятся, м-да. Как бы то ни было, уже через пять минут спасплатформа вкатилась на просторный, выложенный аккуратной плиткой двор имения Исенбаевых, а следом за ней, направляемые телекинезом Оли, въехали и вездеходы наших неудачливых преследователей. Въехали и замерли, мерно тикая остывающими двигателями. Как там… «Ревизор», последняя сцена? Ну, как-то так, да. Впрочем, нужно отдать должное боярским дружинникам. Как бы их не удивило появление из ниоткуда нашей спасплатформы и исенбаевских вездеходов, на то чтобы прийти в себя и поднять тревогу, охране поместья понадобилось куда меньше полутора минут. А к тому моменту, как мы с Ольгой выбрались из машины на свежий воздух, вокруг было уже не протолкнуться от вооружённых дружинников. Да и не только они почтили нас своим вниманием. В тишине, нарушаемой лишь лязгом оружия и амуниции, хлопнули высокие дверные створки парадного входа в господский дом, и на широком крыльце его появились хозяева этого имения. Собственно, сам Девлетъяр Исенбаев, боярич Азамат и… ну куда ж без великого гридня Алана!

Оглядевшись по сторонам, Оля фыркнула в адрес наставленных на нас стволов и, вздёрнув носик, подхватила меня под руку. Что ж, намёк понятен, пойдём здороваться с хозяевами дома сего. Удивительно, но останавливать наше «шествие» никто не стал, хотя стволы дружинники не отвели, держа нас на прицеле. Хотя вполне возможно, что причиной тому отпущенный мною с поводка Эфир. Но утверждать наверняка не стану.

Так и дошли до широких каменных ступеней крыльца, молча. Остановились… и я уж было хотел поздороваться… вежливо, разумеется, как меня опередил боярин Исенбаев.

– Приветствую, господа, – ровным, но звучным голосом произнёс он. – Чему обязан?

– И вам здравствовать, уважаемый Девлетъяр Наильевич, – кивнул я в ответ, всё так же поддерживая жену под руку. – Да вот, появилась неотложная необходимость нанести визит, заодно решили вернуть вам вашу технику и людей… ну и обсудить неадекватность поведения некоторых ваших родственников.

– Технику? Вижу, – протянул боярин. – А людей, простите, нет.

– Так они в технике и есть, уж извините, пришлось штабелями уложить, чтоб поместились, – я попытался развести руками, что, учитывая хватку Оли, было совсем непросто. – Не переживайте, все живы и почти здоровы. Максимум, немного помучаются головными болями, как очнутся. Но это мелочи, право слово.

– Мелочи⁈ – встрепенулся Азамат, но в ту же секунду ему на плечо легла тяжёлая ладонь гридня Алана, и Хузянович умолк.

– Правильное решение, – я благодарно кивнул дружинному воеводе. Тот нахмурился, но промолчал. А вот Девлетъяр, очевидно, что-то такое понял, судя по быстрому взгляду, брошенному им на Алана.

– Прошу, давайте зайдём в дом, – предложил он, возвращая к нам своё внимание. – Всё-таки, двор – не лучшее место для таких бесед.

– Благодарю, – я растянул губы в улыбке, и мы с Олей шагнули на каменные ступени крыльца. Вот тут-то я и придавил свой Эфир, перестав фонить на всю Ивановскую. Очевидно, слегка перестарался, потому что даже идущая рядом супруга облегчённо вздохнула.

Накрывать ради нас стол, естественно, никто не стал. Более того, хозяин дома чуть ли не демонстративно провёл нас мимо огромной столовой, потом мы пересекли уютную гостиную и оказались в совсем невеликой комнатке, где даже журнальному столику места не нашлось… Ну хоть кресла удобные предложили, и то хлеб. А вот Алан с Азаматом оказались «без мест». Но они тут же заняли позиции за креслом хозяина дома. Свет из окна ударил нам с Олей в глаза, едва мы устроились в предложенных креслах, а вот лицо Исенбаева-старшего спряталось в тени. М-да, то ли дон Корлеоне, то ли следователь… приёмчики-то одинаковые. Хотя, нет! Дону кота не хватает. Белого и пушистого.

– Итак, господа Обуховы, верно? – медленно проговорил Девлетъяр Исенбаев, сыграв пальцами какую-то затейливую комбинацию. Это у него вместо «невидимой» нами мимики, что ли?

– Неверно, Девлетъяр Наильевич, – покачал я головой, пока Оля индифферентно рассматривала скудную обстановку комнаты и застывших истуканами подчинённых боярина. – Позвольте представиться: опричный боярин Кирилл Николаевич Николаев-Скуратов. А это моя жена, боярыня Ольга Валентиновна Николаева-Скуратова, в девичестве Бестужева. Примите идентификаторы…

– Кирилл, – покачала головой Оля, наградив меня укоризненным взглядом. На что я только руками развёл.

– Извини, дорогая, но в нынешних обстоятельствах сохранение инкогнито бессмысленно. Еремей Иванович нас узнает в любом случае, а я боюсь, он сейчас не в том состоянии чтобы поддерживать наши игры.

– М-м, Николаев-Скуратов, значит, – протянул Исенбаев. – Еремей Иванович, значит… Как любопытно-то!

– Ну уж как есть, Девлетъяр Наильевич, – я изобразил улыбку, но тут же стёр её с лица. – Собственно, как я и сказал, к вам нас привели три причины. И первая из них – это беспокойство о здоровье и жизни отца моего погибшего друга, Еремея Ивановича Вердта. Вторая – ну, собственно, я её озвучил во дворе и, полагаю, ваши люди уже вытащили пострадавших из машин и доставили их в медицинское крыло. Третья же причина… стоит за вашим левым плечом. Но к Азамату Хузяновичу мы можем вернуться позже, а вот о здоровье Еремея Ивановича хотелось бы узнать поскорее. Итак?

– Феерическая наглость! – взвился Азамат, и в этот раз гридень не успел его заткнуть. – Глава, я настаиваю на жёстком допросе!

– А силёнок-то хватит, Азамат? – я чуть отпустил Эфир. И если боярин только крепче сжал подлокотники кресла, а Алан чуть качнулся, то Хузяновича просто-таки размазало по стене. – Допросить, убить, концы в воду, платформу в реку… Ладно я, сколько уже подобных уродов пережил, одним больше, одним меньше, мог бы плюнуть, забыть и мимо пройти. Но ты же, тварёныш неугомонный, медовый месяц моей жене испортил! Первый и единственный, между прочим. Ты кем себя возомнил, боярич? Бессмертным⁈

– Ал-кхан! – выдавил из себя Азамат, скребя ладонями по стене и чуть ли не умоляюще глядя на дружинного воеводу. Тот вздохнул и, переглянувшись с повернувшимся к нему боярином, покачал головой.

– Не моя весовая категория, извини, Азамат, – глухо проговорил он, боднув и меня тяжёлым взглядом.

– Такой молодой и уже ярый? – неподдельно удивился Девлетъяр, кажется, уже успевший оправиться от моего давления.

– Не ярый. Гранд, – поправила его Оля и, погладив меня по руке, проговорила: – Отпусти уже этого недоумка, дорогой. Я же вижу, он не со зла гадости делал, а по личной дури. Ну что с убогого взять?

– Как скажешь, – пожал я плечами, снимая давление Эфира. Алан гулко охнул, а Азамат попросту съехал по стеночке на пол. Вот и ладненько, пусть пока в себя приходит… молча. А то, чую, с его участием наша беседа растянется надолго.

– Так, господа, – Девлетъяр с усилием потёр переносицу. – Давайте-ка немного успокоимся и обсудим наши проблемы в порядке их поступления. Алан, позови кого-нибудь, пусть отведут Азамата к медикам. И да, передай, чтоб накрыли к чаю на веранде. Надеюсь, господа Николаевы-Скуратовы, вы не откажетесь разделить со мной угощение?

– Между нами нет крови. Пока, – пожал я плечами, на что Оля закатила глаза. Дескать, нельзя же быть таким прямолинейным. Ну уж как есть. И вообще, какие претензии? Веду себя чётко в рамках определённой роли. Грубый, сильный, недалёкий, влюблённый. Вот.

– Мы с удовольствием принимаем ваше приглашение, Девлетъяр Наильевич, – прожурчала жена.

И всё завертелось. Сначала, в комнатку ввалились двое бойцов, которые подхватили под руки пребывающего в состоянии грогги Азамата и тут же куда-то его потащили. Следом появился ещё один господин… не дружинник, одет в гражданское, но вой не из последних. Как оказалось, это был управляющий имения, на которого боярин скинул заботу о нас, как о гостях, до той поры, пока слуги не накроют на веранде стол к чаю. Этот самый управляющий довольно ловко увлёк нас за собой и потащил по дому с экскурсией, а сам боярин и его дружинный воевода как-то технично слились, исчезнув в многочисленных коридорах и переходах огромного особняка, в архитектуре и отделке которого затейливо переплелись мотивы русского и восточного зодчества.

Понятное дело, что оставлять без внимания шляющихся где-то по дому боярина и его гридня я не собирался. А потому, пока Оля по моей молчаливой просьбе засыпала довольного управляющего десятками вопросов, я имел возможность без проблем… м-м… послушать, да, послушать беседу хозяина особняка и его воеводы. Не сказать, что это было очень интересно или хотя бы поучительно, но, если есть возможность, почему бы ей не воспользоваться? К тому же кто сказал, что в отсутствие отрезвляющего давления Эфиром им не придёт в голову выкинуть какую-нибудь глупость вроде силового захвата? Ну, вот а я о чём⁈

– Может, действительно стоило их задержать да допросить? – задумчиво произнёс боярин, шагая по широкому коридору, ведущему к его личным покоям. Идущий на шаг позади, Алан упрямо качнул головой.

– Не стоит, глава. Людей положим, а толку не будет. Мальчишка силён, да и жена его… не подарок, совсем не подарок, – он на ходу развернул экран коммуникатора и продемонстрировал его хозяину дома. – Вот прикидки наших аналитиков. Всё, что сумели найти на данный момент. Не так много, как хотелось бы, но и то, что есть… В общем, взгляни.

– Ох, – Исенбаев-старший печально вздохнул, – Всемилостивейший, куда ушли те времена, когда женщина была просто женщиной и не хваталась за мужские игрушки, а? Ладно, давай сюда ваши «прикидки». И Алан, пока я занят, отдай приказ, чтобы изолировали Азамата. Он молод и резок, может пойти на обострение, я же не хочу бессмысленной крови.

– Сделаю, – кивнул на ходу Алан и, сбросив информацию на браслет боярина, тут же разразился целой серией приказов… на татарском, чтоб его! И ведь переводчик не включить, наш сопровождающий услышит! Эх…

Впрочем, стоило мне мысленно посетовать о таком афронте, как гридень умолк, а боярин Исенбаев, свернув экран коммуникатора, потянулся к дверной ручке.

– М-да, негусто. Совсем негусто, – протянул он, заходя в знакомый мне кабинет. – С другой стороны, фамилии-то всё непростые. Из виднейших, а, Алан? Громовы, Скуратовы, Бестужевы, Рюмины, даже карга Посадская там отметилась… Зато понятно, откуда такая борзость у юнца. Ладно. Оставим пока силовой вариант в стороне. Что думаешь о заявленной им причине «визита»?

– Знаешь, глава, – встав у высокого окошка, протянул воевода, – если оставить в стороне тот факт, что я вообще не понимаю, как он узнал о нахождении Вердта в нашем медкрыле, то всё же предположу, что на этот счёт он не врёт. Секунду… Вот, когда мы готовились к сотрудничеству с этой семьёй, прошерстили все возможные источники. Это фото с ежегодной церемонии памяти защитников Москвы, погибших во время мятежа. Второй ряд, третий слева – это сам Еремей Иванович, а рядом с ним…

– Здесь он совсем уж мальчишка, – цокнул языком Девлетъяр, прищурился и кивнул. – Но со знаком гранда на шее, да. Хм… Значит, версия о дружбе с сыном Еремея всё же имеет смысл, а? Кстати, может у тебя есть знакомцы в Московском бронеходном? Должны же они были запомнить такую странную пару друзей-товарищей?

– М-м, разве что полковник Нулин? – задумчиво проговорил Алан.

– А, тот самый доктор, что и предложил нам сотрудничество с Вердтом? – щёлкнув пальцами, кивнул Девлетъяр. – Свяжись с ним.

– Минутку… – вновь разворачивается невидимый мне экран коммуникатора, и уже через пару секунд послышался знакомый голос.

– Осип Михайлович, приветствую! – уверенно заговорил гридень. – Уж извините за беспокойство, но у нас тут один неотложный вопрос возник, а вы, похоже, единственный, кто может на него ответить. По крайней мере, в разумные сроки.

– Здравствуй, Алан, – отозвался тот. – Времени у меня немного, но… ты меня заинтриговал. Слушаю тебя внимательно. Только постарайся уложиться в пару слов, а то у меня через пять минут летучка, и я не хотел бы заставлять коллег меня ждать.

– Эм-м, если в двух словах, то Николаев-Скуратов, – с лёгкой усмешкой выдал гридень.