Текст книги "Турист (СИ)"

Автор книги: Антон Демченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

– Догадаешься с двух раз, от кого мне передали это… непотребство? – тихо, с намёком на укоризну проговорил боярин Исенбаев

Глава 27
В меру понимания и недопонимание

– Подведём итог, – протянул я, закрывая окно, настроенное на переданный Исенбаевым сарапульской курьерской службой чип-фиксатор с записью ночных мучений Швырко, запертого нами в его собственном кабинете. – Демонстрация нашего неудовольствия поведением здешних «князцов» проведена успешно. Мелкую месть толстяку надзирателю, тоже можно считать удавшейся, хотя моё чувство справедливости…

– Но-но! – деланно сердито нахмурилась Оля и погрозила мне пальцем. – Подумаешь, одну ночку посидел взаперти! Как он к нам, так и мы к нему. Кроме того, не забудь, мы вежливо вернули в его сейф столь обожаемые околоточным бумаги. А я так даже квитанцию об оплате штрафа за якобы имевшую место порчу клумб к ним приложила! Так что угомони это своё «чувство справедливости», оно не ко времени проснулось. Вот!

– Как скажешь, дорогая, – ухмыльнулся я в ответ, заводя двигатель спасплатформы. – Но за исполнением твоего замечательного плана, мы, как мне кажется, упустили одну деталь…

– Это какую же? – с удобством уложив длинные ноги, едва прикрытые легкомысленными шортиками на панель управления платформы, жёнушка чуть поёрзала, устраиваясь в пассажирском кресле.

– Как Исенбаевы трактуют полученное от нас послание и, самое главное, как они отреагируют на него, – заключил я, выводя тяжёлую машину на широкую городскую набережную.

– Думаешь, могут решить, что мы им угрожаем? – задумчиво произнесла Оля и, побарабанив пальцами по широкому подлокотнику, кивнула: – а знаешь, эти могут. Ребятки явно потеряли нюх, возомнив себя самыми большими жабами на болоте. Могут и закусить удила. Точнее, скорее всего и закусят. Такие вот «бугорки» на пустом месте обычно отличаются немалой самоуверенностью и повышенным чувством собственной важности, я бы даже сказала, гордыней.

– Гордыня, есть смертный грех, – назидательным тоном проговорил я, под отчётливый фырк жены. Чуть подумал и договорил: – Ну да и чёрт с ними. Захотят нарваться, их проблемы. Только потом пусть не жалуются.

– Хм, мысль верная, – покивала Оля. – Но… как бы ни были малы шансы «князцов» испортить нам дальнейший отдых, я бы всё же озаботилась подготовкой к возможным неприятностям. Запихни им в кабинет боярина несколько фиксаторов из той коробки, что ты увёл у Самурая. Посмотрим-послушаем, вдруг они устроят обсуждение нашей шутки? Глядишь, и планы их на наш счёт узнаем…

– Уже, – довольно отозвался я. – Как только открыл окно к чипу, тут же и прикрепил фиксатор на верхней полке книжного шкафа в кабинете боярина. Судя по количеству пыли на книгах, уборщики туда не заглядывают месяцами. Да и сам Девлетъяр Наильевич крайне редко пользуется своей библиотекой. Она у него, скорее, для понтов и хвастовства…

– А если проверят безопасники? – поинтересовалась Оля.

– Пока не увидят глазками, не найдут, – отмахнулся я. – Фиксаторы Гдовицкого не имеют передатчиков, так что обнаружить их по сигналу, не выйдет. В общем, это не проблема.

– Ну да, ну да, – Оленька смерила меня долгим взглядом и, прищурившись, ткнула указательным пальцем в мой бок. – И чего ж ты тогда говорил, что мы что-то там упустили?

– Так, я ведь фиксатор не для оценки их реакций подсунул, – почесав кончик носа, честно признался я. – Мне просто хотелось выяснить, чего эти Исенбаевы вообще к нам прицепились. Ну, едет себе пара туристов через их земли, и едет. Никому не мешает. Так какого дьявола местные начали вставлять нам палки в колёса⁈ Ладно, охранник на дороге, ещё куда ни шло. Всё ж, земли боярские догляда и охраны требуют. Могу ещё как-то, с большой натяжкой, понять поведение исенбаевских егерей. Для них мы мутные личности околачивающиеся на вверенной им в охрану территории национального парка. Но проблема с остановкой в гостинице и последовавшая за ней попытка запереть нас в портовом околотке, это уже совсем ни в какие ворота не лезет! Вот и думал я, что получив наше послание, боярин Девлетъяр или его родович Азамат хоть словом обмолвятся о причинах такой ярой нелюбви к обычным путешественникам.

– Понятно, – Оля скользнула равнодушным взглядом по проползающим за окном платформы городским пейзажам и, потянувшись, заключила: – что ж, подождём до вечера, а там выудим твой фиксатор и посмотрим-послушаем, что вышло из этой идеи. А пока… Кирилл, крути баранку к ближайшему ресторану. Я есть хочу!

Сарапул – небольшой город, хотя и совсем уж мелким его не назвать. Всё же, почти триста тысяч жителей для этих мест совсем немало. И стоящий на Каме город всеми силами тщился доказать, что он вовсе не провинциальный городишко, а вполне себе респектабельный экономический центр региона. Хватало здесь и старинной застройки, особенно в центральной части города, и вполне современных зданий, где размещалось немалое количество коммерческих контор, торговых рядов и различного рода присутствий. Да и жилые кварталы вовсе не производили «деревенского» впечатления, хотя частной застройки здесь тоже хватало. В общем, вполне себе аккуратный и чистый город, помнящий не только о своём прошлом, но и о необходимости комфорта для проживающих в нём людей. Многочисленные пешеходные зоны, выложенные фигурной брусчаткой и украшенные затейливым чугунным литьём фонарей, вывесок и оград, тому доказательство. Ну и с местами для отдыха здесь проблем не было. Скверов здесь, пожалуй, было даже больше, чем я мог бы ожидать от не самого большого города. Были здесь и парки, и иные места для культурного досуга и отдыха. Правда, как не заманивали нас с Олей многочисленные рекламные растяжки, ни в один из пяти городских театров мы так и не посетили, ограничившись пищей материальной, и напрочь проигнорировав пищу духовную.

После недолгих посиделок в одном из уютнейших ресторанчиков, множество которых обнаружилось в исторической части города, мы решили всё же не отправляться в дальнейший путь на ночь глядя и, припарковав спасплатформу на частной стоянке, отправились на поиск приличной гостиницы, совместив его с небольшой пешеходной прогулкой. Долго искать пристанище на ночь нам не пришлось, благо, браслет на моей руке довольно споро отобрал несколько подходящих вариантов, третий из которых устроил даже мою отчего-то закапризничавшую жену. Впрочем, в чём-то я её понимаю. После ночи, проведённой в камере портового околотка Усть-Бельска, пусть я и постарался обеспечить нам максимальный комфорт, который только в принципе возможно получить со всеми нашими умениями и возможностями, я и сам был не прочь принять нормальную ванну, что уж говорить об Оле. Девушка же…

Собственно, именно это понимание и примирило меня с двухчасовым ожиданием, пока жена, наконец, не выбралась из ванной комнаты нашего номера. Но довольная улыбка, освещавшая её лицо и эмоциональный фон так и обволакивающий расслабленной негой, стоили этого ожидания, честное слово!

Вообще-то, я думал, что когда сам выберусь из ванны, Оля уже будет спать, но не тут-то было. Закутанная в безразмерный банный халат, она с комфортом устроилась в плетёном кресле, стоящем на мраморном полу небольшого балкончика, ограждённого замудрёной чугунной решёткой. На маленьком столике рядом с креслом нашлось место бутылке полусладкого вина с графских подвалов в Массандре, паре тонкостенных бокалов и сырной тарелке с мёдом, виноградом и грецкими орехами. А за открытой створкой высокого «французского» окна спряталось ещё одно лёгкое плетёное кресло… Ну и что ещё нужно для хорошего вечера?

– Открывай окно к Исенбаевым, время уже позднее, пора достать «самурайский» фиксатор… – потребовала Оля, едва я устроился рядом с ней и поставил на столик пепельницу. Вот ведь! Даже вино попробовать не дала… Да что там, я и сигарету прикурить не успел!

На этот раз, я не стал настраивать окно на чип с записью концерта Швырко. Зачем? Его могли унести из кабинета боярина, а то и вовсе выбросить… поэтому, окно открылось чётко рядом с оставленным мною в книжном шкафу фиксатором. Секунда, и вот он уже в у меня в руке. Подбросив «пуговичку» на ладони, я выжидающе уставился на Олю.

– Что? – она вздёрнула носик. – Я думала, ты хоть посмотришь, что там у Исенбаевых сейчас делается…

– В кабинете темно и пусто, там и смотреть нечего, а перемещать окно по всему поместью… у меня, знаешь ли, другие планы на этот вечер! – пожал я в ответ плечами и кивнул на свой бокал, пустой в отличие от Олиного. – В общем, меняю запись на вино…

– Мой муж – алкоголик, – с деланно тяжёлым вздохом проговорила Оля, демонстративно печально качая головой. Но, заметив, что я намереваюсь подключить фиксатор к своему коммуникатору, тут же встрепенулась. – Всё-всё! Уже делаю.

Под взглядом жены, бутылка со всемирно известной жёлтой этикеткой взмыла в воздух и, чуть качнувшись, склонила горлышко над моим бокалом. А едва тот наполнился на две трети, бутылка вернулась в прежнее положение и аккуратно, можно сказать, осторожно опустилась на столик, где и замерла, едва слышно стукнувшись донышком о мраморную столешницу. Я же за это время успел прикурить сигарету и передать Оле фиксатор. И что меня порадовало, даже отвлёкшись, чтобы забрать с моей ладони пуговицу фиксатора, моя ученица ни на миг не потеряла концентрации и контроля над летающей перед нами бутылкой. Умничка.

– Догадаешься с двух раз, от кого мне передали это… непотребство? – в тихом голосе боярина отчётливо слышались нотки укоризны. Не по-доброму увещевающей, учительской или родительской, а такой, что у самого толстокожего косячника мороз кожу до хребта продерёт. Мы с Олей переглянулись.

– Гости дорогие, – чуть ли не прохрипел собеседник боярина. И в интонациях Азамата Хузяновича сквозила неприязнь. Нет, ну понятно, что не понравилось зрелище, но зачем же так волноваться и принимать увиденное близко к сердцу⁈ Совсем не бережёт себя боярич. А ведь нервы, они того… этого, восстанавливаются крайне медленно. Да и вообще, если так переживать, может и родимчик хватить ненароком, да… – Надо было решить с ними вопрос окончательно, как я предлагал.

– Всё бы тебе решать окончательно-бесповоротно… Говорил же, не лезь с саблей на пулемёт, особенно, если ты его не видишь.

– Угу, он как суслик, – фыркнул я, не сводя взгляда с развёрнутого женой экрана, на котором, собственно, мы и наблюдали ход дневной беседы боярина Исенбаева со своим родственником. – Ты его не видишь, но он есть…

– Это откуда? – притормозив воспроизведение, поинтересовалась Оля, на что я только рукой махнул.

– Не помню. Фильм какой-то… или рассказ? – я кивнул в сторону экрана. – Включай, давай, посмотрим, чего они там нарешали.

Картинка на экране дёрнулась, и вновь зазвучали голоса Исенбаевых.

– В Сарапуле у тебя помощники найдутся? – проговорил старший из собеседников, и Азамат на миг задумался.

– Есть пятёрка расторопных, – с готовностью отозвался он.

– Вот и дай им приказ, пусть проследят за этой разудалой парочкой. Да аккуратно, на глаза чтоб не лезли, – приказал Девлетъяр и, чуть помедлив, надавил голосом на боярича: – и не вздумай силой вопрос решать. Только слежка и ничего более. По крайней мере, до отправки груза. И вот ещё что… прошерсти Усть-Бельск. Как бы вся эта история с нашими гостями не оказалась театром.

– Думаешь, они здесь были лишь для отвлечения внимания? – встрепенулся Азамат.

– Как вариант, – кивнул Девлетъяр. – Сам посуди, сколько сил, времени и людей мы отвели на работу с этой сладкой парочкой. А ну как они были лишь завесой, под которой иные доглядчики втихушку в наши владения пролезли? Может такое быть?

– Вполне, – с небольшой заминкой Азамат согласился с боярином. Но тут же встрепенулся. – Я снаряжу людей и прочешу городок. А этих… если сюда не сунутся, пусть живут… пока. За ними присмотрят… и послушают. Мои люди в Сарапуле это умеют.

– Что ж, так и решим, – Девлетъяр прихлопнул ладонью по столу. – Теперь вернёмся к заказу. Есть информация по доставке?

– Да, подтверждение пришло с четвёртой точки. Завтра в полдень груз будет в порту. Четыре часа на перегрузку, если не будет накладок с фасовкой, и можно отправлять его дальше, – с готовностью переключился на новую тему Азамат.

– Экранопланом отправишь? – уточнил боярин. На что его подчинённый резко мотнул головой.

– Нет. СВП, – проговорил он. – С недавних пор, экранолёты, аэродины и экранопланы привлекают слишком много внимания. После ужесточения правил их использования, везунчикам сохранившим таковое, приходится несладко. Им завидуют, а значит…

– М-да, значит, и стукнуть могут «ради торжества справедливости», – скривился боярин. – А нам лишнее внимание ни к чему, да… Что ж, альтернативу, я полагаю, ты уже подготовил?

– Две лёгких машины на воздушной подушке, – отозвался Азамат. – Пилоты тоже подготовлены. Маршруты проложили сразу к восьмой и двенадцатой точкам, на всякий случай.

– Хорошо, хорошо, – Девлетъяр провёл ладонью по подбородку. – Что ж, осталось дождаться завтрашнего дня.

– А потом я могу заняться той парочкой? – вскинул голову боярич, на что Исенбаев-старший только вздохнул.

– Вот же, неугомонный, – пробормотал он, возведя очи горе. Но тут же махнул рукой. – Если доставка пройдёт без эксцессов, и в Усть-Бельске не вскроется сеть наблюдателей, то да, можешь заняться нашими недавними гостями. Но если вдруг найдутся подсылы… пока не вычистишь городок, будешь сидеть здесь безвылазно. И только попробуй сорваться в погоню. Сгною! Я ясно выразился?

– Кристально ясно, – ощерив зубы в неприятной ухмылке, проговорил Азамат, поднимаясь с кресла.

– Иди уже, – махнул на него рукой Девлетъяр, и младший Исенбаев стремглав вылетел из кабинета. Боярин же посидел некоторое время в раздумьях, кряхтя выбрался из своего кресла и убрав со стола оставленные бояричем документы, направился к балконной двери, на ходу извлекая из кармана хьюмидор на три сигары. – Эх, молодёжь! Всё спешат, всё торопятся… а нам потом за ними порядок наводи, да игрушки по ящикам раскладывай. Целые к целым, сломанные к сломанным. Кисмет.

– Дорогой, тебе же интересно то же, что и мне? – промотав запись до конца и убедившись, что более никаких интересных событий в кабинете Исенбаева не происходило, Оля свернула экран коммуникатора и выжидающе уставилась на меня.

– Если ты имеешь в виду интерес к грузу, который должны доставить завтра в Усть-Бельск, и почему Исенбаевы так трясутся над ним и его скрытностью, то… – я сделал паузу, чтобы затянуться дымом сигареты и выдохнул, – нет, дорогая. Мне это неинтересно.

– Ты скучный сегодня, дорогой, – отвернувшись, протянула Ольга, поигрывая полупустым бокалом в руке.

– Дражайшая моя супруга, – заговорил я, потушив окурок. – Ваше кошачье любопытство для меня давно не секрет. Тем не менее, хочу вам напомнить, что ныне мы находимся в свадебном путешествии, которое предполагает отдых, развлечения, постельный разврат и ленивое ничегонеделанье, а вовсе не вскрытие чужих тайн и поиск ненужных нам секретов.

– Это да-а, – Оля мечтательно уставилась в ночное небо. – Особенно мне нравится часть про развлечения и разврат.

– Первое будет завтра, а второе могу обеспечить хоть сейчас, – тут же отозвался я.

– Если под приключениями ты имеешь в виду игру в кошки-мышки с наблюдателями Исенбаевых, то… ладно. Будем считать это половиной откупных, – улыбнулась жена.

– А что будет второй половиной? – прищурился я.

– Как сказал этот старик: «догадаешься с двух раз?» – улыбка Оли стала искушающей и… я понятливый, да. А потому подхватил взвизгнувшую жену на руки и потащил её в пещеру… в номер, то есть. И плевать мне было на возможные проблемы с Исенбаевыми, чем бы они нам ни грозили!

Глава 28
Неприятности⁈ Они же ждут!

Сарапул – уездный город, со всеми приличествующими его статусу присутствиями. Иными словами, здесь нашлось место не только городским службам, но и уездным отделениям государственных контор, в том числе и присутствию Поместного приказа, мимо которого наша рыжая спасплатформа и пропыхтела, тормознув на перекрёстке с круговым движением. Отсюда, если верить карте, мы могли выйти на дорогу, ведущую к континентальной трассе, уходящей к Ижевску, либо принять правее и, свернув в узкий тенистый проулок, выкатиться к Верхней набережной, проехав которую, окажемся на Прикамском шоссе. Учитывая, что дорога к континенталке пролегает через немногочисленные, но весьма обширные боярские владения, выбор наш был ясен. Платформа еле слышно вздохнула пневмоподвеской на разбитом асфальте переулка, кажется, не знавшем ремонта со времён прошлого царствования и, тут же прибавив ходу, мерно покачиваясь на колдобинах, «поплыла» туда, откуда ветер доносит речную свежесть… Ещё один светофор, левый поворот, и вот Ольга уже уверенно ведёт тяжёлую машину по довольно ухоженной, хотя и явно не прогулочной набережной. А ещё через полчаса мы покинули пределы Сарапула, оставив позади многочисленные сооружения так называемого «Малого порта». Не название, а насмешка, честное слово! Мы мимо этого самого «малого» добрых десять минут по дороге пылили, не имея возможности полюбоваться рекой, вид на которую напрочь перекрывали портовые строения.

Наблюдатели от Исенбаевых вслед за нами, кстати, прочь из города не сунулись, хотя по городу ходили за нами неотвязно. Глаз с нас не спускали, да и сами старались остаться незамеченными. Но как бы им это удалось, учитывая, что на нашей платформе установлен авиационный москит «Лена» с селекцией целей[1]? Ему, чтобы выявить одинаковые сигнатуры, таскающиеся за нами хвостиком по всему Сарапулу, понадобилось чуть больше двух минут, ну и ещё пяток, чтобы точно их идентифицировать и запомнить. Ну да ладно, сами они за нами не поехали, а вот пару дронов запустили. И управляют ими, надо заметить, по уму. Над головами эти микровертолёты не вьются, не жужжат и не отсвечивают, идут параллельным курсом да время от времени мелькают на экране москита, когда наворачивают очередной гигантский круг над нами. Да и чёрт с ними, успеем ещё поиграть. А пока… едем-путешествуем, наслаждаемся видами.

Без малого четыреста километров до Перми мы одолели всего за семь с половиной часов, но в сам город въехали уже поздним вечером. Сказались наши утренние прогулки по Сарапулу и послеобеденный выезд из него. И здесь, как ни удивительно, у нас тоже не было никаких проблем с устройством на ночлег. Правда, остановиться в историческом центре, как того хотелось Оле, не вышло, но тут уж вина нашей машины. Там просто не нашлось достаточно просторной стоянки, которая могла бы принять тяжёлую спасплатформу. Ну да мы не в претензии. Огромный гостиничный комплекс, расположившийся перед въездом в Студенческий городок, оказался ничуть не хуже, чем дорогие гостиницы на той стороне Камы. Да и виды с верхних этажей этого более чем современного здания открывались такие, какие и не снились обитателям невысоких отелей исторического центра Перми. Ну нет там таких высоких домов. Вообще нет. Такое впечатление, что местные власти попросту запретили строить в основной части города здания выше пяти-шести этажей.

Впрочем, такое архитектурное решение, на мой взгляд, придавало городу свой особый шарм… особенно учитывая тот факт, что здесь и в помине нет такой штуки как «типовое» строительство. Здания, старые и новые, большие и маленькие, все они имеют свой стиль, свое «лицо», так сказать. И при этом как-то умудряются не выбиваться из общего ряда, отчего архитектурный ансамбль Перми выглядит органичным, без выбивающих кровь из глаз сверкающих сплошным зеркальным остеклением «вставных зубов» точечной застройки. Нет, здесь встречались здания вполне современного вида, но они либо «кучковались» по улицам в компании себе подобных, либо же скромно прятались за зеленью скверов и в глубине дворов. Приятное место. Было… пока спасплатформа не подала мне на коммуникатор сигнал о приближении к ней отмеченных ещё в Сарапуле объектов. Надо же! Соглядатаи всё же сорвались за нами вслед.

Интересно, они повторят подвиг урядников Швырко или всё же поберегутся и не сунутся к машине? Кружат, кружат…

– Кир, а чем ты занят? – в интонациях сидящей напротив меня жены послышались вкрадчивые нотки, и я вздохнул. Ну не могли придурки подобрать другое время для визита? Хоть бы получасом позже, когда Оля, наконец, закончит делиться впечатлениями о Перми? А то ведь загрызёт же за то, что не обращаю должного внимания на её щебет…

– Наблюдаю, как филёры Исенбаевых пытаются подобраться к нашей машине, – ответил я. Честность – лучшая политика. По крайней мере, в данном случае. Точно… наверное… может быть.

– О… – Оля откинулась на высокую спинку кресла и, подхватив со стоящего перед нами блюда яблоко, с хрустом его надкусила. – Это, конечно, важно, но… Они что, уже пытаются её взломать?

– Пока нет, – вздохнул я. – Крутятся рядом, словно акулы вокруг раненого дельфина, но ближе десятка метров к машине не подходят. Наверное, знают, чем это закончилось для подчинённых портового околоточного.

– Ой… стоп, Кир! – жёнушка тут же перестала играть обиженку и, развернув экран своего коммуникатора над заставленными закусками столом, принялась активно работать… я так понимаю, с вычислителем спасплатформы. Впрочем, уже черед полминуты она на миг отвлеклась от своей работы и кивнула: – Разверни свой экран на полную, я дам тебе телеметрию с борта и данные с москита.

Браслет вздрогнул, и передо мной возникла картинка, аналогичная той, что видела сейчас на своём коммуникаторе Оля. И первым, что бросилось мне в глаза среди нагромождения таблиц и диаграмм, расположенное в центре подобие экрана радара с многочисленными отметками, из которых лишь пять соответствовали тем, которыми москит обозначил наших сарапульских филёров.

– Кто все эти люди, что здесь происходит? – не удержался я от сарказма.

– Смею предположить, что жёлтым отмечены дружинники Исенбаевых, – пожала плечами Оля, хмуро наблюдая мельтешение жёлтых отметок, собравшихся вокруг спасплатформы.

– А красные – это наши сарапульские наблюдатели, да? – вздохнул я. Жена кивнула в ответ.

– Две пятёрки бойцов и пятёрка следопытов-разведчиков, – протянула она. – Кир, а ты, случаем, фиксатор в кабинет боярина Исенбаева не возвращал?

– Что значит, «не возвращал»? – я изобразил возмущение. – Обязательно возвращал. Мало ли, чего они там ещё напридумывают такого, отчего нам придётся менять планы на отпуск…

– Вот и придумали, кажется, – вздохнула жена. – Доставай, посмотрим-послушаем, что именно…

– У меня другое предложение, – покачал я головой. – Давай сначала спеленаем наших незваных гостей, потом посмотрим, что там фиксатор нафиксировал и взятых «языков» допросим. Ну и дальше… по обстоятельствам.

– Мальчишки! Вам лишь бы подраться, – фыркнула Оля, но тут же сменила тон. – Ладно. Чувствую, с этими князцами можно разговаривать только с позиции силы. Иначе не отвяжутся. А я, чтоб ты знал, не желаю портить себе отдых очередной серией боярских войн. Мне этого и на работе хватает, вот. Давай, излагай свой план превентивного удара.

– А чего мудрить-то? – пожал я плечами. – Я переправляю тебя в платформу, сам выхожу окном, вон, хотя бы, у будки охранника. Кладу нападающих мордами в пол, и мы вду-умчиво беседуем с их командирами. Потом связываемся с Исенбаевым-старшим и сдаём ему дружинников по описи окном. Или, если беседа не задастся, отправляем их ему своим ходом. Голяком и пешкодралом, в смысле…

– Пятнадцать человек… мордой в пол, да потом переправить их домой окном… – чуть ли не промурлыкала Оля, но тут же посерьёзнела. – Кирилл, тебе не кажется, что твой план несколько… самонадеян? Мало того, что мы не знаем качественный состав этих «захватчиков», так ты ещё и собираешься обрушить всё наше инкогнито!

– Чавой-та?

– Тавой-та! – передразнила моё деланное недоумение жена. – Можно подумать, у нас в стране так много людей, способных открывать «окна»? Кир, ну прекращай уже дурачиться-то!

– Всё-всё, – замахал я руками и стёр улыбку с лица. – Больше не буду. Обещаю, никаких «окон», кроме того, что я открою для нас с тобой. Остальную часть плана, думаю, можно оставить без изменений. Разве что я бы попросил тебя отвлечь атакующих нелетальными средствами обороны спасплатформы, пока я буду причинять им добро и наносить справедливость.

– Ну… в тебя-то я верю, – медленно проговорила Оля. – Но с чего ты взял, что для твоей поддержки спасплатформой мне непременно нужно оказаться в ней самой? Я, знаешь ли, достаточно профессиональна, чтобы управлять её системами прямо отсюда.

– Так и скажи, что не хочешь отвлекаться от десерта, – фыркнул я.

– А если и так? – вздёрнула носик Оля. – Я в отпуске, имею право!

– Тебя Инга покусала, да? – изображая сочувствие и сожаление, покивал я. – Ничего, это лечится. Тренировками. Усиленными.

– Вот… всё удовольствие испортил, – надулась Оля, но тут же посерьёзнела. – Ладно, пошутили и будет. Я готова работать, а ты?

Я глянул на экран коммуникатора, на который всё это время продолжала поступать информация со спасплатформы, и удивлённо покачал головой. Действительно, пока мы перешучивались, Оля не переставала контролировать её системы, и сейчас те находились в полной готовности к противодействию любой агрессии. Вот только…

– Кхм, а спарку-то ты зачем зарядила? – поинтересовался я у жены. – И… кстати, откуда она вообще там взялась⁈

– Я у папы попросила. – сыграла она скромную папину дочку, и тут же ткнула меня пальцем в грудь, ощерившись в предельно хищной улыбке. – И вообще, у меня только один муж, и заменять его на другого в связи с поломкой предыдущего я не намерена.

Вот она, жадность-то боярская, чего делает, а! Но приятно, приятно, да.

– Ты только не торопись с ней, ладно? – попросил я, поднимаясь с кресла. – Всё же, надеюсь, мне удастся обойтись без… летальных исходов. К тому же, нам потом с Исенбаевыми общаться, и лучше бы это делать, не имея крови между нами. Угу?

– А уж я-то как надеюсь, что ты в кои-то веки усмиришь свою кровожадность, дорогой учитель! – Оля покачала головой, после чего приподнялась и, неожиданно крепко ухватив меня за плечо, резко привлекла к себе. Наградила коротким поцелуем и, практически тут же оттолкнув, вновь уселась в кресло. – Всё, иди уже. А то эти оглоеды уже пытаются подобрать ключики к нашей платформе. Пока она отбивается, но без моей помощи это долго не продлится. Всё же машинные мозги – это машинные мозги…

Бахвальство? Отнюдь. Просто осознание собственных возможностей и уверенность в умениях. Если среди нападающих нет гранда или хотя бы пары ярых, то наше противостояние даже боем назвать можно будет… разве что с о-очень большой натяжкой. И нет, если бы люди Исенбаева не стали проявлять явную агрессию в нашу сторону, точнее, в сторону нашего имущества, я бы и не подумал жестить. Повалял бы пятёрку наблюдателей-следопытов, потрепал бы им нервы, да и отправил на доклад боярину. Повинную голову меч не сечёт, ведь так? Но отправлять десяток вооружённых автоматической стрелковкой бойцов против пары молодожёнов из боярских детей, пусть даже подозреваешь их не пойми в чём… Это уже за гранью добра и зла. И да, фиксатор спасплатформы отчётливо показал нам с Олей четыре мощных вездехода, окруживших нашу рыжую машину, и высыпавших из них бойцов со стреломётами наперевес. Брутальных таких, крутых вояк в тактике и боевых шлемах. Им только тяжёлой техники в поддержку не хватает.

«Окно» к будке охранника гостиничной стоянки открылось ожидаемо без проблем и напрягов. И отвод глаз не подвёл. А вот эфирного щита, прикрывающего творящееся не площадке, я как-то не ожидал. С другой стороны, а чего я хотел? Мы ж не в Усть-Бельске, купленном Исенбаевыми на корню, а в столице Прикамского воеводства. Здесь уже совсем другие люди «шишку держат», государевы. И им боярская вольница с её гонором и местечковыми разборками в городе на фиг не сдалась. Вот и осторожничают дружинники князца Кара-Бек. Ну, оно и к лучшему. Мне тоже чужие глаза и уши здесь кажутся лишними. А если что, фиксаторы спасплатформы всё пишут. Что увидят… А увидят они… О, как удачно!

Под отводом глаз подойти к напряжённому дружиннику, не сводящему ствола своего стреломёта со спасплатформы, было проще простого. Краску немного жаль. Я долго этот рыжий цвет подбирал… Ну да, чего не сделаешь ради праведности дальнейших претензий? Ладонь аккуратно легла поверх руки дружинника. Толчок и аккуратный удар пальцем по хребту с одновременным посылом эфирной волны. Всё! Бойца «замкнуло» и веер стальных стрелок ударил по корме спасплатформы. Долгая очередь, «до железки». Но, прежде чем магазин этого стреломёта сказал «йок», к стрельбе уже присоединились… раз-два… три молодых дружинника. Дурной пример заразителен, да… А тут и Оля подсобила, включив все «противоугонные» системы разом. Облака газа, разряды молний и прочие тридцать три удовольствия, да под непрекращающуюся стрельбу и надрывные крики командиров! Это ж сказка! Мечта диверсанта!

И чёрт с ним, что спустя всего полминуты командиры дружинников сумели-таки прекратить эту вакханалию… поздно. Этого времени мне хватило, чтобы обойти под отводом глаз половину бойцов и «замкнуть» их также, как начавшему всю эту веселуху первого дружинника-провокатора. А вторую половину… снять отвод глаз, ускориться по максимуму и…

– Шлёп, шлёп, шлёп, и все лежат, – растерянно проговорила Оля, когда по завершении стычки я вытянул её из кафе прямиком к спасплатформе. – Теперь понимаю, почему ты отказываешься выходить с нами на спарринги в полную силу… Кир, а ярого тоже можно вот так… подзатыльником в нокаут отправить? Или это только с воями прокатывает?

– Если сумеешь подобраться к ярому на расстояние руки, почему нет? – пожал я плечами. – Только бить его придётся чем-нибудь посущественнее, чем голой рукой. Ярые, как, впрочем, и гранды, на рану крепкие. Вот клевцом там, или ледорубом… Тогда есть шанс. Иначе он почешется, да и зарядит в ответку огненным штормом, а тут уже Эфир не пляшет, одни тапочки останутся… обугленные.

– Поня-атно, – Оля как-то потеряно оглянулась по сторонам, после чего её взор остановился на посечённой стрельбой спасплатформе, и взгляд жены похолодел. – Вот же, ур-роды! Такую красоту испортили!

– А говорила, что тебе этот цвет не нравится, – протянул я, глядя в сторону.

– Я же девочка, мне положено менять точку зрения по пять раз на дню, – независимо пожала плечами Оля и, встрепенувшись, уверенно направилась к одному из четырёх вездеходов напавших на нас дружинников.

– Что там? – поинтересовался я через плечо жены, внимательно рассматривающей содержимое багажного отделения заинтересовавшей её машины. В ответ Оля вздохнула.