Текст книги "Король Сомбра: Тьма двух миров (СИ)"
Автор книги: Аноним scorpicor6539x
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 56 страниц)
– Сойдет. Но, учитель, что мне с ней делать?
– Сам придумаешь! Пусть она будет твоим трофеем. Делай с ней все, что пожелаешь. Уведите ее в покои верховного инквизитора!
Стражи бесцеремонно подхватили беспомощную единорожку. Лира вяло сопротивлялась. Один из стражей, заметив подобие сопротивления, пребольно хлестнул ее плетью.
– Не дергайся, тварь! Теперь ты станешь подстилкой для верховного инквизитора! Или ты хочешь вернуться к Сомбре?
От этих слов сердце Лиры сжалось в комочек. Одна лишь мысль предстать пред тираном ввергала ее в панику.
«За что? – вертелось в голове у Лиры. – За какие проступки?»
Наконец, протащив обмякшую единорожу через казавшиеся бесконечными коридоры, Лиру затащили в покои, бросив у постели.
«Ну вот, мой кошмар только начинается», – Единорожка судорожно поджала ножки под себя, превратившись в дрожащий комочек полный страха и отчаяния.
Паша вернулся в паршивом настроении.
«Нет, отменные покои во вражеском замке, где ты работаешь верховным инквизитором, да еще являешься учеником самого Сомбры и, по сути, живешь себе, не бедствуешь, потихоньку шпионишь, да так, что никто не вычислит. Красота! Но эту мне зачем подбросили? Стоп! А не та ли это пони, что имя свое не могла вспомнить? Итак работы невпроворот, так теперь еще и с ней нянчиться».
Паша открыл дверь в свою палату. Светло-бирюзовая единорожка лежала возле кровати, бессмысленно глядя в пол.
– А ничего, что рядом есть диван с печеньками на столе?
Услышав голос своего будущего мучителя, Лира зажмурилась.
– Пожалуйста, не надо... Пощадите... – дрожащим голосом, едва прошептала Лира.
– М-де. – Паша обреченно вздохнул. Пришлось посадить ее на диван при помощи телекинеза и налить чаю.
– Угощайся.
Лира отвернулась.
– Как хочешь. Ладно, я спать. – С этими словами Паша метнул в нее телекинезом одеяло и подушку. – Если бы я с тобой хотел бы что-то сделать, я бы уже это сделал.
Паша ушел рано утром, оставив Лиру одну. Единорожка, ошарашенная поведением своего... кого?
«Покровителя? Хозяина? Что он намерен делать? Использовать как вещь? Оберегать? Или просто мириться как с навязанной обузой?» – Мысли не давали покоя и сводили с ума.
Почти весь день Лира так и просидела на диване, дрожа от страха и неизвестности. К вечеру вернулся мучитель.
– Привет. Так и просидела весь день? – Лира ничего не ответила. – Послушай, эта комната самое безопасное место во всей Кристальной империи. Тебе нечего бояться. А тем более меня.
– Пожалуйста... – прошептала Лира.
– Чего пожалуйста?
– Я... я не... – Лира съежилась в комочек.
– Не – что?
– Я боюсь...
– Чего боишься?
– Вас. Всего.
– Успокойся. Я тебя не трону. – Паша подхватил телекинезом две кружки чая, протянув одну Лире. Единорожка проигнорировала и Пашу, и кружку. – Ладно, станет скучно – зови. Если что, меня зовут Паша. Вот тебе печать, с ней ты можешь свободно ходить по замку. Только не снимай ее и замок не покидай. Иначе стража тебя назад приволочет.
***
Следующие несколько дней ничем разительно не отличались. Рано утром Паша уходил, поздно вечером возвращался. Лира все так же сидела на диване, боясь лишний раз пошевелиться. Спустя четыре дня страх понемногу стал уходить. На его место пришла невыносимая скука. На следующее утро Лира, дождавшись ухода Паши и набравшись смелости, шагнула за порог покоев. Стражи, охранявшие покои Верховного инквизитора, на мгновение остановили ее, хотя, увидев золотую печать, пропустили, но Лире вполне хватило и этого. Сжавшись от страха, единорожка стрелой влетела назад в покои.
Следующим утром Лира решилась попробовать снова. Стражи у входа на этот раз даже не взглянули на нее. Чуть приободрившись, Лира миновала еще несколько постов. Стражи, как и полагалось, либо начисто ее игнорировали, либо останавливали, но увидев печать, пропускали. Окончательно уверившись в своих правах, Лира до самого вечера бродила по замку, рассматривая витражи, скульптуры или просто любуясь с балкона роскошным парком.
– Лира, что ты тут делаешь? – окликнула единорожку серебристой масти земная пони.
– Найя! Ты на свободе?
Лира помнила эту пони, она приютила у себя беглянку на несколько дней, но сосед Найи, премерзкий единорог Дазалин, написал донос, обвинив Найю в государственной измене. В тот же день Найю увели к инквизитору, а Лире пришлось бежать.
– Да, мне повезло. О тебе тогда никто не знал, а Дазалин так и не смог доказать ни твое существование, ни оскорбление короля. Мои книги изъяли, но инквизитор отпустил меня и просто сжег книги. Меня простили, а Дазалина отправили в шахты за ложный донос.
– Поделом ему.
– Лира, а ты как тут оказалась?
– Меня, – единорожка замялась, – меня хватили. И... отвели к Сомбре. Он подарил меня Верховному инквизитору.
– Мамочки! Ты в порядке? Он тебя сильно мучает?
– Нет. Он меня даже не трогает. Приходит, поит чаем и отправляется спать.
– Удивительно. Я думала, приближенные Сомбры сплошь тираны и законченные маньяки.
– Паша не такой. Мне так кажется.
– Паша? Так это же он расследовал тот злополучный донос. Никогда бы не подумала, что он дослужится до верховного инквизитора.
– Почему?
– Послушай, Лира, я не хочу сплетничать о верховном инквизиторе, но он хороший пони. Он не подонок, как остальные инквизиторы. Пони говорят, что инквизиторы теперь больше карают за ложные доносы, а не бросают в шахты без всякого разбора. Лира, пожалуйста, не позволяй ему потерять себя. От него зависит так много жизней. Мою он уже спас.
– Найя, я же...
– Лира, поиграй хотя бы ему на своем музыкальном инструменте. Скрась его вечера. Мне пора, увидимся.
– Пока. – Лира тяжело вздохнула.
Отступивший страх возвращался вновь.
***
Паша вернулся поздно вечером совершенно вымотанным. Жеребец вяло поздоровался с единорожкой, становившейся в его сознании чем-то вроде диванной подушки. Лира, стыдливо пряча взор, прошептала.
– Прости меня... я просто...
– Просто забей.
– Паша! – воскликнула Лира, доставая из под подушки новенькую лиру. – Можно я тебе поиграю?
– Поиграй. Только не громко. Я сильно устал.
– Садись рядом.
Паша решил не отказывать себе в удовольствии полежать на мягком диване под убаюкивающие звуки лиры. Лира провела копытом по инструменту и комната заполнилась тихой, но прекрасной мелодией, от которой клонило в сон. Лира негромко запела. Мерная музыка и тонкий голосок Лиры сделали свое черное дело. Через несколько минут Паша откровенно храпел.
Немного поиграв спящему единорогу, Лира укрыла его одеялом. Не решаясь разбудить инквизитора, прихватив инструмент, она вышла из покоев. Стражи, несмотря на поздний час, когда рабам запрещалось покидать либо свои комнаты, либо покои своих хозяев, пропустили её. Единорожка бродила по замку. Ей хотелось играть, играть ради пони, дарить покой на душе, изгонять страх и вселять надежду. Вскоре Лира набрела на балкон с видом на сад.
Лира провела копытом по инструменту, заполняя вечерний воздух волшебной музыкой. Вокруг, казалось, никого не было. Только она и ее новенькая лира, успевшая стать верным инструментом. Лира играла несколько часов, вспоминая все песни, что знала. Ночной прохладный воздух далеко разносил волшебную музыку. Внезапно Лира почувствовала на себе взгляд, обернувшись, сердце единорожки сжалось в комочек. На нее смотрел сам Сомбра.
– Красиво играешь, – похвалил тиран.
От страха единорожка уронила лиру. Инструмент не упал. Сомбра держал лиру телекинезом.
– М-м-мой король, у вас очень красивая магия, – прошептала Лира.
Инструмент парил, окруженный мерным ярко-красным сиянием с черными прожилками. Казалось, что лира окутана самыми последними лучами заходящего солнца.
Сомбра ничего не ответил. Потеряв всякий интерес, он отпустил лиру, развернулся и ушел. Лира подхватила инструмент. Ее трясло. Единорожка подошла к перилам. Ночной воздух приятно холодил шерстку. Внизу раздался негромкий цокот копыт. В парке собралось много пони. Все они слушали ее. Лира покраснела. Она хотела дарить пони душевный покой и сейчас ей это удалось как никогда в ее недолгой жизни.
Лира ушла с балкона. Слезы текли по ее мордочке. Она была счастлива как никогда, впервые за этот ужасный месяц. Маленький сгусток тьмы привлек внимание единорожки. Небольшой кусочек темной энергии, похожий на маленький острый треугольник, лежал на полу. Лира, ненадолго забыв о своем счастье, захватила его телекинезом.
"Откуда это? – подумала Лира.
Единорожка, не понимая что делать с частичкой тьмы, хотела выкинуть его в окно, как в памяти Лиры всплыла кьютимарка Сомбры. В приглушенном свете ламп было сложно что-то разглядеть на черной, как смоль, кьютимарке тирана, но краешек кристалла Сомбры был окрашен красным.
– Это что? Осколок его кьютимарки? – с нескрываемым удивлением вслух произнесла Лира.
========== Глава восемнадцатая: будни инквизиции. ==========
Паша пребывал в приподнятом настроении. Сомбра оставил вместо себя первого министра, а сам удалился в свои покои, из коих намеревался не выходить ни под каким предлогом три дня. Паша решил воспользоваться перерывом в обучении темной магии по максимуму.
Собрав внеочередное совещание, Паша намеревался хорошенько подчистить свой штат от подлиз и лентяев привыкших стряпать липовые дела. Инквизиторы, привыкшие к странностям нового начальника, безо всяких подозрений собрались в комнате для совещаний, блокирующую у всех входящих любую магию, кроме короля и Верховного инквизитора.
– Господа, я вас категорически приветствую. До меня дошли слухи, что некоторые из вас в попытке выслужиться решили фальсифицировать некоторые отчеты, обвиняя ни в чем не повинных граждан Кристальной империи в преступлениях, которые они не совершали.
Я, как Верховный инквизитор, крайне недоволен фактом, что мои подчиненные, которые должны раскрывать правду, решили лгать не только мне, но и самому Королю! Этими действиями они не только оскорбили наш орден и лично меня, но и нанесли оскорбление Королю и нанесли ущерб его репутации, тем самым вынудив некоторых граждан взбунтоваться.
Паша оглядел строгим взглядом забеспокоившихся инквизиторов.
– Мы – Рука закона! Если закон не соблюдают его исполнители, то и граждане не станут этого делать, такие действия необходимо пресекать. – Паша указал на окно, выходящее в другую комнату. – В той комнате находятся ваши коллеги, которые поставили себя выше закона, за что впоследствии жестоко поплатились. Теперь их ожидают самые глубокие уровни кристальных шахт. Они уже выложили мне всю информацию, которой обладали, поэтому оставшемуся мусору я предлагаю встать и сознаться.
Инквизиторы переглядывались, кто-то дрожал от страха, кто-то, надеясь блеснуть умом перед начальником, силился угадать попавшихся неудачников, двое просто сидели со скучающим видом, будто их это не касается, но никто из инквизиторов так и не встал.
– Другого я и не ожидал. Арестовать их!
В комнате тут же вспыхнула настоящая паника. Не дожидаясь ареста, один из инквизиторов бросила к двери, следом панике поддались еще четверо. Когда в комнату вошли двое новых инквизиторов, сопровождаемые четырьмя стражами, пони уже разбежались кто куда. Большинство встали у стен, полагая или надеясь, что произошедшее их не касается, двое бесцельно носились по комнате, опрокидывая стулья и прочую мебель, еще двое забились под стол.
Стражи медлили, не каждый день видишь паникующих инквизиторов, тех самых, жутких и страшных, отправлявших в былые времена без суда и следствия на каторгу в кристальные пещеры. Помедлив еще немного, стражи быстро навели порядок. Виновниками оказались двое у стены и один из бесстрашных предателей, забившийся под стол.
– Верховный инквизитор, – обратился к Паше пони, бросившийся бежать, – прошу простить мое поведение, я думал вы нас всех в расход пустите.
– Так и быть. Ты хотя бы быстро соображаешь, но чтобы подобное больше не повторялось! А теперь приведите ко мне этот мусор! – На троих бывших инквизиторов было жалко смотреть, они буквально дрожали от страха.
–Я даю вам последний шанс. Сохраните хотя бы свое достоинство! – Паша смотрел на арестантов даже без тени гнева.
Пони, прятавшийся под столом, открыл было рот, когда арестованный единорог попытался атаковать Верховного инквизитора, используя рог как колющее оружие. Паша легко поймал арестанта телекинезом, подбросив к потолку. Единорог с грохотом ударился о потолок кабинета и также эффектно обрушился вниз, на полу его ждала еще одна пытка. Один из стражей вколол кинжал под переднюю ногу, серьезно искалечив единорога.
– Поставьте его в ряд с остальным огребьем.
Шипящего от боли арестанта, стражи бесцеремонно швырнули к остальным.
– Вы сами решили встать на этот путь. За преступления против короны вы приговариваетесь к высшей мере.
– О, верховный, смилуйтесь, пощадите... – пытался вымолвить один из арестантов.
Паша не слушал. Алебарда, подхваченная его телекинетическим полем, полетела в сторону молящего. Мгновение спустя голова арестанта подкатилась к копытам Верховного инквизитора.
– Обезглавьте остальных. Головы посадите на пики и принесите их на королевский балкон. Я выйду с речью.
Цивилизованная не публичная казнь занимает какое-то время. Арестантов отводят в специально отведенный подвал. Там же и одевали головы на пики или проводили другие не самые приятные процедуры, но необходимые для устрашения пони, или, наоборот, для публичного отчета о казни закоренелого преступника. К примеру, распотрошенное тело убийцы красноречиво напоминало не только о проделанной инквизиторами работе, но и о последствиях нарушения законов. Таких случаев за тысячу лет вряд ли наберется больше десятка, даже Сомбра не баловал пони подобным зрелищем, но подвал содержался в образцовом порядке, всегда готовый к приему новых посетителей.
Через час принесли головы. Глашатаи уже объявили о предстоящем выступлении верховного инквизитора, поэтому на площади перед королевским балконом уже собралась толпа. Паша спиной чувствовал настроение толпы. В последние годы инквизиторы были распущены за ненадобностью, но пони слишком хорошо их помнили. Выступление Верховного инквизитора не сулит им ничего хорошего. Слишком уж часто слова его предшественника несли в семьи пони беды и страдания. Паша шумно выдохнул и вышел на балкон. Следом вышли семеро стражей с головами на пиках.
– Жители Кристальной империи! – Паша уже овладел «Кантерлостким гласом» , поэтому его слышал каждый на огромной площади. Пони неохотно поднимали головы, чтобы услышать новый кошмар. – Эти инквизиторы выбрали путь, по которому они поставили себя выше законов Кристальной империи, выше Короля, выше вас всех. Вот результат их выбора! Я надеюсь, те из вас, кого выберут на их места, проявят больше уважения к нашим законам!
С этими словами на балкон вышли двое новых инквизиторов. Толпа молчала. Паша помнил из отчетов. Все слова Верховного инквизитора оканчивались именно молчанием.
– Хорошая речь, – подошел заместитель. – Вы, Паша, как всегда на высоте.
– Богнагок, оставь свою лесть при себе. Скажи лучше, есть ли новые дела?
– Да, три новых дела, одно...
– Вот и раздай их новичкам и проконтролируй их работу. Остальным объяви, если у них немного дел, то пусть берут выходной. А меня вообще не беспокоить.
– Как долго?
– Если не будет очень важных дел, то два дня. А теперь ступай.
***
Войдя в свои покои, Паша застал Лиру, играющую что-то ну совершенно печальное, наводящее непереносимую тоску. Каждая струна выдавала максимум скорби, а каждая нота наполняла комнату почти осязаемым отчаянием.
– Лира, это что за кошмар?
Единорожка отложила инструмент.
– Прости, это плач сестер. Паша! Что с тобой? На тебе лица нет!
– Ага, а как ты будешь выглядеть, после пары часов пыток и казни одного из предателей?
– Ты... кого-то... – голос Лиры задрожал.
– Да, нескольких инквизиторов. Я с ними два месяца работал. И все это время они наполняли шахты невиновными. Нам теперь... Неважно. Я пойду мыться.
– Те... тебе поиграть?
– Да, но только не плач сестер.
Лира ударила по струнам. Комната наполнилась спокойной, умиротворяющей мелодией. Паша немного послушав, поплелся в свой душ. Выйдя из душа он плюхнулся на кровать с твердым намерением выспаться. Лира вошла в спальню и продолжила играть. Доиграв мелодию, единорожка отложила инструмент. Готовясь в очередной раз уснуть под убаюкивающее звучание лиры, Паша уже хотел попросить продолжения колыбельной, как почувствовал теплое дыхание и нежно скользящие по его спине копытца.
– Лира?
– Тише, – на ухо едва прошептала Лира. – Это лучше.
Лира коснулась губами его ушка и принялась его мусолить. Еще по прибытию в Эквестрию Денис попросил Твайлайт составить кратких список основных обычаев и норм поведения. Отдельно они рассматривали возможность сексуального контакта, если таковой состоится. Тогда Паша наотрез отказался принимать тот факт, что если кто-то из них задержится в это мире, то, как полагается любому половозрелому существу, он найдет себе пару. После выяснения всех нюансов, а что же будет после соития, Денис задал прямой вопрос:
«А как это у вас происходит?»
После этого Пинки и Твайлайт около двух часов, поочередно краснея, мялись, стеснялись, но рассказывали о своих сексуальных похождениях, о том, как, куда и что совать, а главное, что из этого получалось. Первым все прелести половозрелой жизни попробовал Женя, ответив на все заданные ему вопросы единственной фразой: «Необычно, но все равно классно».
Теперь ему, постоянно подшучивавшему над Денисом на тему пони, предстояло выяснить на своей шкуре, что же такое любовь пони. Почувствовав губы Лиры на своем ухе, Паша даже хотел отогнать ее, но ощущения требовали обратного. Его мужское естество, подавленное на два долгих месяца ударной работой, теперь упорно лезло наружу. Паша еще стоически терпел чмоканье его уха и нежный массаж, но когда ее губы коснулись его рога интеллектуальный барьер начал давать сбои. Разум уже кричал, умолял поддаться мягкому, нежному, лежащему рядом молодому телу прекрасной кобылки. Эта мысль на мгновение вернула позиции интеллектуального барьера.
Паша мыслил себя человеком, а не пони, и он не позволит каким-то инсти.... Но инстинкты постепенно брали свое. Нежно скользящий язычок по самому чувствительному месту единорога словно колун сокрушал любые зовы недавно несокрушимого разума. Паша ощутил дыхание Лиры на щеке. До последнего момента Паша ждал, что он почувствует нечто неестественное, но мордочки пони отлично подходили для поцелуев, в том числе и для поцелуев с языком.
Паша сдался. Лира, почувствовав его готовность, поддела переднюю ногу единорога с призывом залезть на себя. Паша решил попробовать поцеловать ее рог. Лира вздрогнула от удовольствия.
– Постой! – Лира подхватила телекинезом небольшой кристалл. Серебристого цвета осколок коснулся Паши. В тот же миг магия кристалла мгновенно окутала его набухший член.
– Что это?
– Ты не знаешь? Это для того, чтобы я не забеременела. Он многоразовый, надо лишь время от времени заряжать. И, Паша, я не неженка, придави меня уже.
Паша, порадовавшись полезному приобретению, лег на Лиру. Единорожка откинула хвостик, что было призывом к началу. Паша с нескрываемым удовольствием всадил член так глубоко, насколько смог.
Громкий стон сорвался с губ единорожки. Паша решил не торопиться. Магия, в отличие от презерватива, нисколько не снижала ощущений, а это значит, Паша получит от партнерши максимум удовольствия. Каждое его движение, каждый рывок, заставлял Лиру все больше выгибать шею. Лира стонала от удовольствия.
– Возьми мой рог, – сквозь стоны прошептала единорожка.
Паша знал, что рог это самое чувствительное место у единорога, но пробовать его обсасывать, как сосульку, не решался. Наконец, волевым усилием и твердо пообещав себе, что Лира ему сделает и не такое, Паша облизал рог единорожке, после чего представив, что это леденец, стал обсасывать рог Лиры.
С губ единорожки сорвался стон, переходящий в крик полный удовольствия. Лира пыталась двигаться в такт движениям жеребца. Паша чувствовал, кобылка близка к оргазму, и ускорил темп.
Внезапно в его сознание ворвался целый букет чувств. Он ощущал всю кобылку в своем сознании, каждое напряжение мускул, сердцебиение, дыхание, а, главное, бездну удовольствия. Стараясь не забыться в вихре ощущений, Паша тщетно пытался сосредоточиться, все силы пуская только на одну команду. Не останавливаться. Лира уже почти брыкалась под ним в предвкушении момента. Яркая вспышка ее оргазма затопила сознание жеребца. Удовольствие волнами проходило и через его тело, хотя жеребец понимал, что до его оргазма еще далековато. Ощущение продолжалось около минуты. Волны удовольствия по кругу проходили через обоих пони, топя в нирване наслаждения.
Такого Паша еще не чувствовал, одновременно ощущая ее оргазм и ее желание снизить темп, Паша одновременно ощущал и близость своего, который, словно набат, призывал к ускорению темпа. При этом в эти мгновения Паша ощущал свой член так внутри нее, как и своей же член, словно внутри себя.
– Опусти голову, дурашка...– прошептала Лира, – положи ее мне на бок.
Паша повиновался. Лира дотянулась до его рога и... Новые ощущения моментально затопили остатки сознания жеребца. Уже привычное удовольствия от близости оргазма дополнялось и усиливалось от прикосновения ее язычка к рогу. Титаническим усилием воли Паша держал свою голову на месте.
Его оргазм был сравним только со взрывом сверхновой звезды. Паша вновь чувствовал все ощущения Лиры, ее ощущения его оргазма возвращалось к нему, усиливая его собственный. Лишь через минуту все ощущения схлынули, давая единорогам короткую передышку. Лира перевернулась и, вожделенно глядя в глаза жеребцу, прошептала:
– Эта песня хороша, начинай сначала! – Они снова тонули в ощущения друг друга, их громкие стоны были слышны даже в коридоре.
Немного отдышавшись, Лира слезла с кровати и, прогнувшись, уперлась копытами в стену. В намеках Паша не нуждался, но Лира все же его передразнивала:
– Паша, это для двоих, или тебе особое приглашение нужно?
И снова, те самые усилия, те самые движения, что уносят кого к небесам, кого в стратосферу, но теперь перед ее оргазмом Паша ощутил странный привкус. Рог Лиры засиял. Магия сворачивалась хлопьями во рту жеребца и таяла на языке. Новые ощущения, словно цунами, захлестнули сознание единорога. К ним тут же добавились ощущения ее оргазма. Своего Паша просто не помнил.
– Сделай для меня тоже самое. – Лира обхватила жеребца ножками, бросила на кровать и уже сама залезла на жеребца.
Паша, пребывая в столь беспомощном положении, даже не пытался сопротивляться разошедшейся кобылке. Буквально насадив себя на член, Лира принялась сосать рог жеребца, словно тот тоже был членом. Пока кобылка доводила его до оргазма, Паша силился вспомнить хоть что-то об этой технике. За какие-то мгновения до оргазма его рог засиял. Струящаяся магия проникала в Лиру, заполняя ее сознание его ощущениями. В этот раз они кончили одновременно. В конце концов Лира упала без сил.
– Ты еще можешь? – спросила Лира, принимая классическую для пони позу.
– Чего только не сделаешь ради общего дела... – Паша вновь покрыл Лиру. Где-то в момент его оргазма, единорожка снова накачала жеребца магией, после чего оба практически мгновенно уснули.
========== Глава девятнадцатая: долгожданная информация ==========
Утром Паша проснулся с чудовищной головной болью. Мозг словно находился под орбитальным обстрелом космических крейсеров. С трудом открыв глаза, Паша убедился, что произошедшее вчера ему не померещилось. Рядом, зарывшись мордочкой в его густую гриву, тихо сопела Лира. Стараясь не разбираться в мотивах своего вчерашнего поступка, Паша попытался тихо сползти с кровати, не разбудив Лиру. Подтянув себя к краю кровати, жеребец рухнул вниз. После очередной попытки встать к головной боли добавилось головокружение.
– Ты куда? – сквозь сон спросила Лира. – Мы вчера перестарались. Иди ко мне, вместе полежим, пострадаем.
– Что со мной?
Паша подпер стену, лбом прислонившись к вазе.
– У тебя это в первый раз?
– Нет.
– А с единорогами? – Паша попытался кивнуть головой, вследствие чего уронил вазу.
– Бедняжка. Иди сейчас же ко мне! – Лира снова зарылась мордочкой в пушистую гриву жеребца и еще обняла его. – Ну что? Лучше?
– Да. Лира, что это означает? – Паша отмечал, что его состояние быстро улучшается рядом с единорожкой.
– Милый, все очень просто. Ты ощущал и мои чувства, а я еще дважды усиливала твои ощущения магией. С непривычки первый секс с единорогом может вызвать ощущение похмелья. А ты вчера был таким ненасытным...
– Лучше скажи что делать.
– Ничего, скоро все само собой пройдет. – Лира игриво укусила жеребца за ушко и начала его мусолить.
Через час Паша, решив, что нежностей с него хватит, покинул теплую постель. Солнце уже давно встало, а сидеть в покоях верховному инквизитору, до этого проработавшему без выходных два месяца, совершенно не хотелось. Мозг с непривычки, не желая останавливаться, требовал нагрузки, а недавний секс практически полностью восстановил растраченные силы. Делать было нечего. Паша повел Лиру на прогулку.
***
Тем временем возле пещеры близ Понивилля
Денис уже успел помириться с Эпплджек и смело поселился в замке дружбы, но тренировки с применением черной магии решил проводить возле пещеры, где еще недавно скрывался. Теперь о возможности раскрытия можно было пока не думать.
– Денис, уже можно выходить?
– Да, я вроде не собираюсь взрываться.
Твайлайт выползла из-под поваленного дерева, за которым она десять секунд назад пряталась от разрушительно заклинания.
– Если бы я знала, что практиковать черную магию будет так опасно, то позаботилась бы об окопе.
– Да хоть о бункере, ты могла предупредить, что заклинание способно разрушать скалы? – Денис обреченно смотрел на дымящиеся остатки расколотого валуна.
После попытки применить на здоровенный камень заклинание поглощения света, из валуна ударило несколько черных молний, разворотивших пол поляны, повалив несколько деревьев и оставив на скалах несколько глубоких борозд.
– Оно и не должно было его разрушать. Ты что-то напутал.
– Ага. Осталось только пошутить про самое страшное слово в ядерной физике.
– Ладно, штуки шутками, но ты должен тренироваться дальше.
Денис отрицательно помотал головой.
– Твайлайт, это бесполезно. Вся черная магия взрывается при превышении допустимой концентрации.
– Что ты предлагаешь?
– Дождаться звонка специалиста по черной магии. Ну и экспериментировать. – Денис сосредоточился и выпустил еще один заряд темной магии по чудом уцелевшей мишени.
***
После длительной прогулки в прекрасных садах кристального дворца. Лира снова дала стихийный концерт. На этот раз она играла под необъятным дубом в центре парка, и теперь Паша пытался на ходу сочинять стихи. Лира смеялась, понемногу краснея, когда жеребец сравнивал ее глаза с чистотой космоса. На закате пони решили вернуться в покои.
– Паша, подожди. Пойдем в парковую часть замка.
– Пойдем.
Через минуту пони пришли к балкону, открывающему вид на парк. К удивлению жеребца, Лира не предлагала ни полюбоваться видом, ни бралась за свою неразлучную лиру. Вместо этого единорожка телекинезом вытащила сверток тонкого пергамента из едва заметной трещины у самого потолка.
– Взгляни, в ночь, когда я тебе впервые играла, я пришла сюда, чтобы поиграть в одиночестве. Я играла около двух часов, пока не почувствовала на себе взгляд. – Лира вздрогнула. – За моей спиной стоял Сомбра. Я не знаю как долго он меня слушал, но когда он ушел, на полу было это.
Лира развернула сверток. На пергаменте лежал небольшой осколок черного кристалла.
– Я не уверена, но это кусок его кьютимарки. Когда он уходил, я заметила, что такой же кусочек его кьютимарки стал красным.
– Значит, говоришь, его кьютимарка изменилась, когда он слушал твою музыку.
– Я не уверена. Но я точно помню, его магия... Его магия стала красной. И очень красивой. Совсем как те образы, которые ты мне показывал, ну когда мы... единороги часто делятся своими фантазиями во время любовных утех. Его магия была столь же прекрасна, как твои фантазии.
– Нельзя ли поподробнее насчет этих образов?
– Я не знаю, как их описать. Да и не до того было, но я помню, что они были очень яркими и сложными. Паша, у тебя замечательная фантазия. Я очень хочу увидеть их снова. Еще я слышала музыку. Я ее почти не запомнила, но и она была прекрасна.
– Ясно, ступай в покои и никому не говори о том, что ты мне сейчас показала. Я буду чуть позже, мне надо кое-что сделать.
Лира немного обиженно посмотрела на жеребца.
– Паша, если у тебя есть страшные секреты, то могу заверить, пони не могут читать чужие мысли во время секса. Просто... Я люблю тебя и... не отдавай меня ему. – Голос единорожки чуть дрожал.
Паша обнял Лиру, поглаживая телекинезом по ее растрепанной гриве.
– Лира, я тоже тебя люблю и ни кому тебя не отдам, но сейчас мне действительно нужно ненадолго отлучиться. Придет время и я тебе все расскажу.
Лира потупила взор, ей не хотелось уходить. Особенно сейчас, после услышанного признания. Паша все же сжалился и крепко поцеловал единорожку. В глазах Лиры заплясали искорки. Пони, светящаяся от счастья, побежала в покои. Ее шерстка приобрела кристаллический блеск. Едва Лира скрылась за углом, Паша, стараясь не перейти на галоп, рысил в восточную часть замка.
***
Денис, как обычно, любовался последними мгновениями заката. Через пару минут Селестия должна была опустить солнце, отдавая власть над небом своей сестре.
«И пусть свет, дарующий жизнь, на время угаснет, дабы не спалить своим могуществом столь хрупкий мир...».
Тихий мерзкий звук датчика, сообщавший о вызове, прервал мысли жеребца. Денис поспешил в свои покои, достаточно скромные, но близкие от лестницы, ведущей в катакомбы. Зайдя в покои, единорог привычным движением открыл тайник с рацией.
– Добрый вечер, сэр, у вас что-то срочное?
– Все в сборе?
– Нет. Я один.
– Тогда собирай всех.
– У тебя как со временем?
– Сегодня у меня его достаточно, но поторопиться стоит.
– Хорошо, Пинки не будет, но Твайлайт сейчас позову. – Денис сосредоточился, вызывая по магической линии связи принцессу. Через минуту Твайлайт телепортировалась прямо в покои Дениса.
– Что случилось? – спросила аликорн.
– Новости касаются Сомбры. Под влиянием положительных эмоций его кьютимарка меняет свой цвет, в этот момент от нее отваливаются кристаллы. Также изменяется и его магия.
– Хм. Похоже, наш злобный тиран потерял пару запчастей. Твайлайт, как такое возможно?
– Я не знаю. Ничего подобного ни с кем никогда раньше не происходило.
