Текст книги "Чудовище (СИ)"

Автор книги: Аноним Саммара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

– Не может быть! Маленькая шлюшка, похоже, добилась, чего хотела. Вот так встреча!

А после этого с бродягой произошли значительные перемены. Ничуть не стесняясь разморенной послеполуденной жарой публики, сняв с плеч невнятную одежку, он из видавшего виды пилотного рюкзака достал и чистую рубаху, и старенькую кепку с нашивками Первого транспортного галактического флота. Бережно упаковав лохмотья в рюкзак, мелочь, собранную за день, отдав приятелю, бродяга, который уже совсем не выглядел бродягой, а скорей слегка промотавшим на выходных зарплату за неделю пилотом дальногруза, пошел вслед за Скаем.

Боясь, что слежку заметят, голубоглазый, не приближаясь особо и стараясь быть не на виду, издали пытался понять, что же ему делать дальше. Шанс такой точно упускать не хотел. Нищенствовать, а точнее работать фальшивой попрошайкой надоело. Вообще работать надоело. Но шанса разбогатеть быстро и сразу пока все никак не подворачивалось. А тут вот и вдруг на Галатее, среди богатой публики, обнаружить старого знакомца еще по плантациям Сиерры, было более, чем странно. И как за благоволение судьбы такую встречу не принять?

Глядя на Ская, оценив сразу и качество одежки, и дорогую обувь, и коммуникатор – видно, что хоть и неброский, но новенький, – все пробовал сообразить, как дешевой подстилке, хозяйской собачонке удалось вырваться из той грязи, в которую его втолкли сразу после Сиерры, и в голову ничего не лезло вообще. Ну, разве что снова на жалость давя, пацан, работая и ртом, и задницей, такого вот положения добился. Других-то способов Скай точно не знал. Лично же Ская учил, что делать, чтоб не на плантациях спину гнуть, а в хозяйском доме быть, пусть и личной прислугой. Самому же сложно было – и морда не позволяла, и ублажать других не хотел. А смазливому пацану сам бог велел красоту использовать.

Да. Было интереснее время.

Разгадку к окончанию прогулки молодой бродяга, так и не разгадал. Но адрес того дома, куда зашел Скай с покупками, запомнил.

Вернувшись в дешевую гостиницу, в номер, в котором пахло старыми вещами и зацветшими обоями, даже не перекусив купленными по дороге копеечными бутербродами, усевшись за ком – дорогой, мощный, не раз выручавший, заплатив электронный сбор за информацию, составил несколько запросов. И только после того, как ком звякнул, прислав сообщение на подтверждение обработки информации, молодой человек и к бутербродам потянулся, и к бутылке легкого виноградного вина. Выпить слишком хотелось.

И в ресторан. Хотелось разгула, снять дорогую проститутку, купить новенький кар... Но пока это были лишь мечты. Хорошо еще хоть нищенствовать пристроился. Вольноотпущенников вообще мало на какие нормальные работы брали. Кто б бывшему рабу доверил и деньги, и бумаги, и ценности. А грузчиком и уборщиком после того, что испытать пришлось, на воле точно работать не хотелось.

Молодого человека звали Рамзи. Получив почти уже с год вольную, отработав до этого за ряд достаточно крупных краж почти шесть лет ограниченной свободы и, взяв новую фамилию, Освальд, волею непонятной судьбы, оказавшись без гроша на Галатее, больше оставаться здесь точно не хотел. Но снова воровать пока боялся – плантации аграрного пояса слишком сильно еще помнились. Однако понимал, если не придумает способ разбогатеть и вырваться отсюда – снова грабить пойдет – устал от нищеты и безденежья, слишком на свободе хотелось праздника. Любой ценой.

Потягивая кисловатое вино и вспоминая разгуливающего свободно довольного и счастливого Ская, почему-то на интуитивном уровне уже знал, что появилась возможность все изменить. Жизнь перевернуть с ног на голову. Осталось чуть подождать.

Ответ на запросы пришел буквально через час.

Рамзи быстро пробежался глазами по тексту и даже распечатал информацию, чтоб можно было более детально продумать моменты. То, что он узнал, ему понравилось.

Дом, в котором скрылся Скай, принадлежал одному из представителей аристократии Старой Галатеи – лорду Вирру. И о трагедии лорда Вирра Рамзи тоже прочитал, и фотографии Эрика во всей красе, сразу после первой пересадки кожи, он тоже рассмотрел с большим удовольствием. Минут через сорок, пролистывая страницу за страницей дополняемого досье, Рамзи уже похохатывал, предвкушая будущее дело.

– А пацан по проверенной дорожке пошел... – говорил он сквозь смех. – Одного урода на другого променял... И, судя по прикиду, упаковке, судя потому, что ходит вольным, хорошо-таки пристроился... Эх, как же вовремя я его встретил. А старым друзьям помогать надо... И материально, и...

Снова зашедшись смехом, отложив в сторонку стопку бумаг, долил в стакан вино. А вот после, глотнув, причмокнув, открыв снова ком, набросал черновой вариант будущих своих действий.

Хоть с первым этапом и так все ясно было. Надо было Ская перед фактом поставить, что не один он на Галатее. Что Рамзи рядом. И очень хочет увидеться не при свидетелях. А вот после того, как пацан придет, после того, как станет более ясно на какие точки давить, чтоб получить желаемое, тогда план заново подкорректировать можно будет.

То, что Рамзи со Скаем справится – знал точно. Удавалось же почти год и лучшие разнарядки по работе через Ская для себя выпрашивать, и подарки получать, и с хозяином не раз Скай договаривался о поблажках. А куда ж деваться-то было? Рамзи тайну Ская знал и слишком долго умело этой тайной пользовался. Жаль, что пришлось все хозяину раньше срока рассказать. Да, молодой господин пострадал. Ская вон вообще черти куда отправили, но зато ему, Рамзи, за заслуги перед доном Ферра и премию, и вольную на полгода раньше срока выдали. Так что от Ская только польза была. И... удовольствие иногда. Сосал пацан хорошо, шлюхи в борделях могли обзавидоваться. Старался. Знал же, что будет, если Рамзи останется недоволен.

Задумался голубоглазый об этом, на кровать увалившись, потянулся, сладкую истому в паху ощутив. Продолжения слишком сильно хотелось.

А значит, быстрее соображать надо было.

Вспоминая график своих дежурств на вокзале и на набережной, нашел свободный вечерок буквально через пару дней.

– Вот и встретимся, дружок. Вот и пообщаемся, – чуть ли не замурлыкал от удовольствия Рамзи.

Поднявшись, вино допил уже до имперского су на дне. А все равно не хватило... Но продолжать не стал, решив, что напьется не сейчас, а после, уже по факту.

А сейчас, хоть и не хотел, а позвонил боссу на коммуникатор, извинившись за неожиданную отлучку с работы, попросился в ночь поставить на дежурство – у городской танцплощадки у влюбленных пар мелочь выклянчивать, да букеты дешевых фиалок по три су предлагать... Отрабатывать прогул надо было. Пока с работы не поперли. Дело со Скаем еще непонятно как сложится, а жрать и за комнату платить уже сейчас надо.

========== Рядом ==========

– Снова пробовать? – Скай кивком головы показал на бутыль с раствором. А в голосе сочувствие читалось и... непонимание. Конечно. А кто бы Эрика понял? Вот уже с неделю, пытаясь метод Ская применить, процедуру пробовал и со «считалочки» начинать, и правильно дышать, и представлял себе все, что мог представить.

Но ничего не получалось вообще. Без Ская ничего не получалось.

Вот что и не нравилось Эрику, и нравилось.

Не нравилось потому, что боялся – однажды и у Ская может не хватить сил, а он, Эрик, так и не научился, как именно надо отгонять боль. И хоть все по науке делал, но до сих пор не выходило так, как надо. Боль оглушала. Если бы не Скай, который тут же своими руками и дыханием боль гасил – давным-давно выжженным изнутри Эрик был бы от неудач. И с каждым разом даже делать попытки не хотелось самому разобраться с такой коварной болью.

А нравилось потому, что Скай был рядом. Потому, что Эрик чувствовал его горячее дыхание, потому что ощущал как крепко прижимается его тело и... Хотел, чтоб Скай никогда не разжимал объятий.

За все то время, что парень жил в его доме, Эрик, хоть и мечтая уже о чем-то большем, чем простые объятья, так, кроме маленького поцелуя, ничего и не позволил себе. А ведь достаточно было приказать или... Или уже просто попросить, и Скай бы согласился. По ночам, когда Эрик оставался один, раз за разом в голове всплывал разговор с Орвином. О том, что спать со Скаем было неинтересно. Холоден Скай был в постели. И не мог понять, как горячее тело – такое сильное, такое желанное – может быть неинтересным.

С каждым днем все больше и больше Скай напоминал Эрику Алекса. Тот тоже на публику недотрогу играл. Того тоже, чтоб затащить в кровать, пришлось полгода обхаживать. Но все, что произошло после, да, в дрянной комнатке дешевого мотеля, стоило потраченного времени. Хорошо им было вместе, так хорошо, как ни с кем до этого.

Вот и со Скаем, казалось, именно все так и может быть. И настаивать нельзя было, приказывать нельзя было. Только общее желание – вот, чего хотелось.

Может поэтому и учиться не получалось? Если бы Эрик сам смог бы уже, применив полученные знания, убрать последствия лечебных процедур, Скаю незачем было бы ему помогать. Скай не нужен был бы рядом. А как его можно было отпустить, Эрик так и не придумал.

Вольная Ская все так же лежала в ящике письменного стола в спальне Эрика. И хорошо было то, что по всем инстанциям уже прошла информация о том, что Скай формально таки больше не невольник. Не было силы у Эрика переиграть, переписать вольную и вернуть все обратно. И хорошо, что не было. Потому что, если бы мог, уже сейчас выбросил, сжег, уничтожил бы документ. Не хотел отпускать. Держал бы насильно.

Так и не рассказал Эрик Скаю, что тот уже не раб. Не осенью будет, а теперь, сейчас – вольный. Поддерживая иллюзию того, что все документы готовятся к празднику Осенних Хризантем, Эрик иногда себя настоящим обманщиком чувствовал. Но... Помнил, как сам парень просил, помнил, как тот говорил о договоре и понимал, как бы гадко на душе не было, что может и вправе пока не давать пластиковую карточку на руки. Это же только между ними двумя теперь договор. Перед миром, перед законом Скай свободен как ветер. И если вдруг с Эриком что случится, если вдруг обстоятельства сложатся как-то по другому, то никто и никогда больше на Ская рабский ошейник не наденет. Никто бы больше обидеть не смог.

И игру в «вольного» может именно поэтому придумал. Для себя как оправдание. Да и для Ская как тренировку. Сложным было парню так вот и сразу думать как свободный человек. Даже смотреть прямо в глаза и то поначалу боялся. А ходить, а говорить... Как ребенок... Все заново.

И заставлял Эрик Ская к себе не как к хозяину относиться, а как к пациенту, к другу. И вот такие болезненные для себя попытки с вечерними процедурами именно поэтому и не отменял. Скай должен был учить. Скай не только подчиняться должен был уметь.

Но, видно, ученик у Ская все же неблагодарный попался. Не получалась наука.

И сегодня на вопрос Ская хоть утвердительно и ответил, и даже сам в руки и маску взял, и раствор налил, но понимал, что пока больше не сможет... Так и не поднес сам маску к лицу. Руки в двух сантиметрах от лица остановив.

– Нет, не могу. Ты прости меня. Сил нет сегодня экспериментировать, – с трудом, признавая поражение, обреченно констатировал Эрик.

А Скай улыбнулся. Скай обрадовался. Скай снова убедился, что пока полезен. И сам все сделал решительно, осторожно и... практически безболезненно.

– Я же всегда буду рядом, – говорил он. – Не надо, чтобы больно. Скоро вообще боли не будет. Скоро... Вы станете таким же как и раньше. Я вижу перемены. И вы видите. Еще немного потерпеть. Ну, зачем вам лишние страдания. Я же помогу...

А Эрик... Сейчас, доверяя и словам и рукам, лишь одного хотел. Близости.

И в этот раз легче все прошло. Не было почти обморока. Даже сам на ногах устоял и после, отдышавшись, сам до гостиной добрел. Ужин, правда, за Скаем получался. Эрику тяжеловато без передышки даже на ногах стоять было. Но нарушить традицию ужина вдвоем он не хотел. Тем более знал, после первого глотка вина станет легче, а чуть позже вообще даже последствий чувствоваться не будет. Немного потерпеть. Пусть Скай сам учится решения принимать.

Окон в гостиной не закрывали. Никто ж и не заподозрил, что за ними может кто-то наблюдать, подглядывать. О таком даже мыслей не было.

И тем не менее за молодыми людьми велось настоящее наблюдение. Буквально метрах в ста от особнячка Эрика Вирру на большом раскидистом клене в городском саду уже второй день, а точнее вечер подряд, словно на боевом дежурстве, обосновался странный человек в темной одежде и с хорошим армейским биноклем ночного видения.

Рамзи, которому сведений из обычной планетарной сети было мало, решил для начала посмотреть собственными глазами на житье Ская и был удивлен увиденным. Ни одной постельной сцены, пусть и за такое короткое время, он так и не заметил, но, судя по постоянным вечерним ужинам и... непонятным объятьям, близость между Скаем и его (а вот тут-то Рамзи так и не мог сказать точно «кем») пусть «хозяином» чувствовалась даже на таком вот расстоянии.

Щелкнув пару раз для свидетельства очевидного на цифровую камеру пасторальную картину – Скай держал лорда Вирру за плечи – и после любуясь на полученный результат, Рамзи так и не определился с линией поведения. Не понимал пока, что Скаю предъявить можно.

А время встречи тем не менее приближалось. И надо было уже завтра, по факту, ориентируясь слишком быстро, все сделать для того, чтобы появилась зацепка, и никуда мальчишка с крючка Рамзи не сорвался. Плохо одно было – никакого интересного компромата пока и не вырисовывалось.

Комментарий к Рядом

ну... такая часть... не сильно нравится.

========== Встреча ==========

А вот ждать пришлось долго.

Рамзи чуть ли не третий час уже под забором особнячка крутился, а Скай как приклеенный в доме сидел и нос не показывал. Странно было, что молодой пацан с его-то возможностями ни по кабакам не бегает, ни с девками не зажимается. Если б Рамзи был на месте Ская – из борделя бы не вылазил. А мальчишка все с уродцем возился. И главное, вежливый такой был, предупредительный, как будто Рамзи не знал, каким Скай быть мог на самом деле.

Когда до первых сумерек оставалось совсем немного, и Рамзи, уже психуя, собирался чуть ли не в гости заявиться неожиданно под любым предлогом, узорчатая калитка наконец распахнулась и, в еще не спадающую жару летнего города, вышел столь ожидаемый объект.

Рамзи все же не рискнул тут же у калитки Скаю представляться – реакция-то на появление знакомца разной могла быть, а вдруг бы крысой пацан снова под защиту каменного забора шмыгнул – и пошел следом.

И наблюдать со стороны за Скаем тоже было странно. Изменился мальчишка. Если вспомнить, каким на плантациях был или в имении – так небо и земля. Сейчас и увереннее и... светлее. Не злящийся на все звереныш, готовый за половину пайка хоть голову проломить, хоть наоборот задницу подставить. Приспосабливающийся под обстоятельства. А этот... Как подменили пацана.

Ходит по улицам, улыбается, людей разглядывает.

А Скай действительно все привыкнуть к таким вот прогулкам перед вечерними процедурами не мог. Все же по-новому было. Все совершенно иначе воспринималось. Когда прошла первая боязнь, когда интерес и любопытство стали во сто крат больше изначального страха, вот только тогда Скай и понял, как надо на город смотреть. Все попробовать хотел. И поздороваться с ветром на пирсе, в приветствии треплющим волосы, и посидеть на шершавой скамейке в городском парке, и поговорить с бойкими торговками, выбирая краснобокое вкусное яблоко. Все Скаю хотелось. И даже домой от такой вот интересной жизни возвращаться и то хотелось. К Эрику.

А еще хотелось делать глупости.

Сегодня купил вот на набережной копеечную булку и скормил по кусочкам ее чайкам. Подсмотрел в прошлый раз, что мальчишки так делали. Понравилось. Раньше кто б сказал, что Скай хлеб и каким-то птицам... Смеялся бы. А сейчас и не жалко, а наоборот интересно.

Вот, что Скаю сейчас нравилось: то, что все стало не страшно и плохо, как обычно, а интересно. Ходить одному – интересно, с людьми разговаривать – интересно, покупки делать для себя – интересно. Новую жизнь Эрик Скаю подарил, это точно уже было понятно. И так хотелось, чтобы все продолжалось, как можно дольше – и город этот, и лето, и прогулки, и Эрик.

И представил, как будет здорово, чуть позже, уже осенью, с Эриком вдвоем по набережной пройтись, чаек покормить, и даже зажмурился от нарисованной воображением картины.

А вот когда глаза открыл, сразу понял – ничего уже не будет.

Тряхонуло сильно. Так, что от головы до пяток пробрало.

И завыть захотелось в голос от увиденного.

Узнал-то сразу. И не удивился, не насторожился. Без раздумий принял, как факт.

Вот перед ним Рамзи, человек, испортивший жизнь и отобравший все.

Ожидал же, что скоро хорошее на плохое сменится, жаль лишь, что не мог предугадать, что плохое от судьбы в таком вот обличии придет. Тогда б легче было сразу в петлю... чтоб не тянуть. Снова нервы не тратить... Хотя... Какая к черту петля, если Эрику обещал...

А Рамзи, на реакцию Ская глядя, рассмеялся.

– Привет. Смотри в штаны не надуй от радости. Вижу, что узнал. Теперь часто общаться будем, так ведь?

И Скай, с трудом выдавив из себя заученную однажды фальшивую улыбку, обреченно кивнул, соглашаясь.

========== Перемены ==========

Эрик скорее почувствовал, чем понял, что со Скаем что-то происходит. Формально все по старому было. И помогал, и разговаривал, и так же на прогулки уходил. Только возвращался Скай тусклым. И глаза не изумрудами светились, а были мутными, как темное бутылочное стекло.

Но как у Ская спросить, когда он даже после ужина не сидел, как обычно, еще немного в гостиной, а сразу при первой возможности в свою спальню уходил и снова, как в первые дни, свернувшись клубочком, руками голову обхватив, на самом краю кровати спал.

И рассветы Скай перестал встречать...

Вот что больше всего настораживало.

– Ты заболел? – попытался начать разговор после такой вот непонятной недели.

Но Скай только головой покачал, а в глазах тяжелая тень страха вспыхнула. Все как и раньше, тогда, когда он только появился в доме. Как и не было всего этого времени и не было другого Ская.

Что делать, Эрик не знал. С детства приучили, что вмешиваться в чужую жизнь, – плохо. Но как не вмешиваться, когда явно что-то происходило.

Для начала снова камеры по всему дому включил, посмотреть, что Скай делает. Но ничего он не делал, если не было Эрика, в комнате у себя сидел или на кровати лежал, не выходя. Как будто жизнь смысл для Ская потеряла.

А какой смысл мог быть, если...

В тот вечер, когда встретил Рамзи, уже сразу стало понятно, так просто от него не избавиться. Не уйдет Рамзи, не получив своего. Но не знал Скай, что он дать может. Не понимал, почему Рамзи снова его нашел.

Даже мысли не было, что встреча случайна. Казалось, что все по какому-то старому, давно продуманному плану идет. Не могло быть таких случайностей.

А Рамзи, посмеиваясь, настаивал на более долговременной встрече, чем свидание при людях на пирсе.

– Я в гостинице "Эйр-холл" живу. Номер 14. Завтра придешь – пообщаемся, – сказал без возможности даже оспорить.

Понимал Скай – не может спорить. Тут бы сейчас вовремя домой попасть – Эрик-то ждать будет. Конечно, согласился. Думал, может, что придумать сможет до завтра. Но что придумаешь, если...

А вечером, Эрика в объятьях держа, чуть не разревелся из-за того, что Рамзи все это тоже испортить мог. И ладно бы, если только Скаю снова плохо будет. А если и с Эриком... Как с Терри...

И впервые за все время здесь кошмары приснились про старое житье. И Терри приснился. А когда глаза открыл, понял, что плакал ночью – вся подушка мокрой была.

Сейчас, наверное, на все что угодно готов был, лишь бы Рамзи исчез. Пропал куда-нибудь... Но что Скай сделать мог?

Конечно, в гостиницу пришел.

А вот то, что услышал от Рамзи, было совершенно немыслимо.

Но как ему откажешь...

Рамзи-то вольным был. Вот, что самым страшным оказалось. Какая же справедливость в мире могла быть, если Терри уже четвертый год в земле, а Рамзи... И от кого документы получил – от дона Ферра! От отца Терри...

Хотя... Закономерно-то все. Это же Скай чудовищем оказался, а не Рамзи – Рамзи героем был. План коварный Ская раскрыл, и еще и молодому хозяину всю правду во всем цвете показал. Только... правды Терри не выдержал. Да и не было этой правды. Все ложью было. Спектаклем, игрой Рамзи подстроенной.

Но кто бы слушал? Кто бы захотел причины выяснять, когда все таким очевидным казалось.

А Рамзи даже удивился, узнав, что Скай как был невольником, так и остался.

– Нда... А одежка, обувка как у вольного, и цацки как у вольного. И деньги в кармане... Хороший, наверное, хозяин, этот твой урод, да?

Скай кулаки сжал, зубами скрипнул.

– Он не урод!

– Да ладно. Ты ж все время с убогими только шашни крутишь. Интересно, у вас дело до койки уже дошло или ты ему до сих пор голову морочишь, в невинность играя?

Щеки у Ская красным вспыхнули. Но что он мог сделать...

А Рамзи откровенно смеялся. То, что пацан до сих пор раб, значительно упрощало ситуацию. Это с вольным играться хитрее надо было, а тут...

И выспрашивал долго Ская о жизни.

– Твой хозяин вольную еще не пообещал? – в конце поинтересовался, на всякий случай перспективы выясняя.

Скай хоть и не ответил, но Рамзи все понял и снова улыбнулся.

– Ох, ты и умник. И тут по старому пути пошел. Очаровать и выпросить для себя желаемое. Я вот, правда, понять не могу, почему ж ты раньше за эти четыре года какого-нибудь такого же доверчивого дурачка не окрутил? Зачем терпеть-то столько? Постареешь же скоро, и на мордашку твою смазливую вообще клевать перестанут.

– Я не выпрашивал. Он мне сам предложил...

– Ага... И руку и сердце в придачу. Это, знаешь, сказки для девчонок-гимназисток. А я как-то и не девка, и постарше уже буду. Ладно. Мне без разницы, что вы там со своим уродом творите и в какие игры играете. Мне другое надо. Помощь твоя. Как и раньше. Если ж ты у такой кормушки, и тебя даже невольником в батистовые сорочки одевают, то уж выпросить для старика Рамзи денежную помощь точно сможешь. Мне немного надо. На карманные расходы.

– У меня нет денег.

– У лорда Вирра есть. Или ты думаешь, я не узнал, в чьем доме ты живешь?

– Я не буду у него просить... Он и так...

– Что и так? Любит тебя безразмерно? Так тем более помочь материально захочет несчастному красивому мальчику. А вот интересно, ты ему о прошлом своем рассказал? О том, что он у тебя, такой вот – убогий, не первый. И вольную тебе обещают – не первый раз, и... о том, что с прошлым уродцем по твоей милости сталось?

А Скай, если до этого и готов был возражать, отказываться, кричать, возмущаться, то тут, как прикрепленная булавкой бабочка, понял – деваться некуда. Не мог он Эрику рассказать о том, каким действительно чудовищем был. И про Терри не мог. И не хотел этой правды. Думал же, можно забыть, похоронив все в прошлом. Другим же стал.

И Рамзи понял, что Скай сопротивляться не будет. Вот что, тоже страшно было.

– Встречаться будем раза два в неделю. Чаще смысла нет. Номер коммуникатора свой скажи – я звонить буду. Вмешиваться в твою жизнь не собираюсь, если будешь слушаться. Ну и на помощь рассчитываю, – говорил он, ставя перед фактом, что хорошая жизнь закончилась.

Тошно было. Плохо.

– Я уже могу уйти? – спросил Скай, с тоской думая, где он деньги брать будет. А точнее, как сможет их у Эрика выпрашивать.

Рамзи, с удивлением на Ская глянув, рукой по кровати похлопал и снова, показав редкие зубы хорошей портовой крысы, сказал:

– А должок? А удовольствие? Или ты забыл, как со мной прощаться надо? Я вот, например, по тебе соскучился. Веришь, иногда на досуге даже вспоминал, как маленькая шлюшка ртом хорошо работать умеет. Или ты откажешь старому приятелю?

Не все ж себя для хозяина беречь, тем более, по твоим словам, он таким сокровищем и не пользуется особо. Или ты против?

А вот тогда-то глаза у Ская и погасли. Свет весь ушел. Все же вспомнил. И что делать надо было. И как хреново от всего было.

Головой помотал, шаг к двери делая.

А Рамзи демонстративно к кому потянулся, на экран картинку с фотографией Эрика выведя – страшной, сделанной после какой-то операции – и, показав на изображение, сказал:

– Не хочешь по-хорошему? Ладно. Я тут ему письмецо написал, от доброжелателя. Наверное, удивится, если узнает, кого в доме пригрел... И кто рядом с ним недотрогу разыгрывает. И о Терри... Ты ж, я вижу, хочешь, чтоб он о твоем прошлом узнал?

Не хотел Скай. Больше всего на свете не хотел. Как бы после все этого Эрик на него смотрел? Кем бы он в глазах Эрика был?

И о какой вольной вообще можно было бы думать...

Разве чудовище достойно вольной? Да продал бы его Эрик куда угодно без сожаления! И хорошо, если б снова без отметин на теле...

И ничего не оставалось.

От двери отошел, на кровать глянул и, как в воду, сделав несколько решительных шагов, опустился перед Рамзи на колени.

– Я все сделаю, как хотите, господин, – сказал он, поднимая голову и улыбаясь.

Рамзи кивнул в ответ, довольный.

Брючный ремень расцепил, змейку на ширинке расстегнул и, приспустив брюки на бедра, голову Ская к паху прижав, разрешил:

– Начинай уже, а то больше разговоров от тебя, чем пользы.

Комментарий к Перемены

судя по кол-ву отзывов... да и оценок – история получается неинтересная... пора наверное закруглятся. бросать не буду. но и особо извращаться смысла не имеет. Спасибо всем кто читает и поддерживает.

========== Наброски ч.1 ==========

А вот спать почти перестал. Пока еще днем, пока делами был занят, особенно вечером с Эриком – отвлекался от происходящего кошмара. А ночью не мог. Трусило всего. Действительно до истерик. Не высыпался практически. Даже у Эрика рискнул и снотворного попросил. Эрик с подозрением покосился, но тем не менее, без лишних вопросов дал упаковку таблеток.

И обманывать Эрика было стыдно. До холодного пота и ненависти к себе. Но... Как ему объяснить? Как ему рассказать, если он даже никогда в такой ситуации не был. Если он вообще не представляет, как оно живется, когда каждый день страшно... и больно... и плохо. И нет выхода.

Горькую таблетку Скай разжевал ночью, не раздумывая – выспаться хотел. Но только хуже получилось.

Кошмар не секундным стал. А во всей красе во сне развернулся. Как фильм о себе посмотрел. Полноценный, широкоформатный. А когда удалось в себя прийти, проснувшись, понял, что ничего из памяти так и не вычеркнул, ничего забыть не удалось. И в этот же день, дождавшись, пока Эрик в клинику уедет, нашел несколько чистых листов, обломок карандаша в библиотеке и, сев за стол, начал очень подробно записывать все, что помнил. Наверное, даже не для себя. С собой все было ясно. Но хотелось хоть правду написать. Первый раз за все это время. Только правду. Которую никто кроме него и не знал.

Скай, с трудом выводя такие непослушные буквы, себя не выгораживая, не стараясь на жалость давить, просто пересказывал события.

Только факты. Выводы пусть делают те, кто прочитает это все... После. Может, Эрик хоть так сможет понять. Если захочет.

На плантации Сиерры Скай попал после почти девяти месяцев работы на табачной фабрике. Не мог больше работать – табачная пыль разъедала легкие, глаза постоянно краснели и закисали, слезы текли все время, и Скаю казалось, что он вообще скоро или ослепнет, или задохнется от приступов кашля.

Мастер бригады долго не хотел Ская отпускать: и на более легкую работу ставил, и вообще, пытался, чтоб Скай не с табачными листьями дело имел. Но поздно уже было – даже запаха табака слышать не мог. Плохо Скаю было. И хоть и жалел мастер – Скай был послушный и работящий, но в конце сезона все же отправил в рабский барак с партией такого же производственного брака.

За те полтора месяца, что Скай провел в ожидании торгов, все изменилось в лучшую сторону – кашлять и чихать перестал, глаза мутные и в гнойниках как-то сами собой зажили, и когда его уже на помост выставляли, Скай таким уж заморышем, как в последние дни на фабрике, и не выглядел. Да, еще страшненький был, но хоть без инфекций и сопливости. А когда оказалось, что покупают на Сиерру, на хлопковые плантации, даже обрадовался. Там он точно в помещении запыленном сидеть не будет. Видел же по ТиВи, как люди работают среди зеленых бескрайних полей и под солнцем.

Радовался, правда, недолго, пока в жару сорокоградусную не попал. Даже дойти от станции пешком к рабочему поселку – и то проблематично было. Но дышалось хоть и в жаре, но легче...

Кто Ская купил, он так толком и не видел. Хозяин ни здороваться со Скаем не пришел, ни о планах на его судьбу дальнейшую не рассказывал. Всё надсмотрщики сделали, после того, как Ская из трюма грузового кара на Сиерру привезли. Надсмотрщики и рассказывали как жить и что делать на плантациях. Все просто было.

И первые пару месяцев Скай, как и предполагалось очевидно во время его покупки, с другими мальчишками воду таскал в поля, рабочим по кружкам из двадцатилитровых бочек на колесах раздавая. Вроде и не особо тяжелая работа была, но к концу дня – смены-то большие были, Скай так успевал натягаться, что ни ног, ни спины, ни рук не чувствовал. Но видел – тем, кто за хлопком ухаживает, еще хуже – там и нормы другие, и планы, и работы во сто крат тяжелей. У него хоть пока на источнике в бочку вода заливается или в очереди стоит к учетчику хоть время передохнуть было, и опять же – воды вдосталь, и можно было и плечи, и голову сполоснуть, освежившись, а тем кто под солнцем, все это роскошью казалось. Кружка воды раз в час, в полдень двухчасовый отдых с обедом – солнце слишком злым было – вот и все радости.

Поэтому не жаловался. И работать старался. И делал все, что не попросят, не говоря уже о том, что прикажут. Скай вообще сговорчивый был.

Но, одно дело, когда касалось просто работы. А другое дело...

Скай даже помнил, кто первым был. Хоть это, казалось, больше всего забыть и старался. Не так же хотел. Не об этом думал. Даже когда в лицее похабные картинки рассматривал или фильмы для взрослых. Не так представлялось.

Но то, что дома было немыслимо, тут вполне реальной картинкой сложилось.

Скай даже помнил, как звали высокого, худого, с лицом в глубоких морщинах мужчину, который, собственно, первый взгляд на Ская и положил. Арчи. Он недолго раздумывал, сразу и конкретно предложил пол дневной пайки за то, что Скай будет посговорчивей и ртом поработает.

Скай отказался. В тот раз отказался. А ночью Арчи, и Пьер, и Олаф из закутка Ская подняли и за барак выволокли.