Текст книги "Чудовище (СИ)"

Автор книги: Аноним Саммара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)

Глава 9 Информация к размышлению ч.1

нуууууу... Тапки ловлю. Можно волшебного мне пенделя))) А то как-то застой с описаловом.... Не самое мое любимое занятие – обоснуй))))

========== P.S. Возвращение

Глава 10. Магриб ч.2 ==========

Едва только имя свое услышал, бросился навстречу. В полсекунды уже рядом был... и на колени. В пыль. Руками подол обхватил, к себе прижал, а губы все шептали: «мам... мам...» до бесконечности. И в себя пришел, только когда почувствовал, как теплая рука на голову опустилась. По волосам погладила. И сам не понял, отчего расплакался.

Так и замер, намертво в юбку вцепившись и рыдая.

– Маленький мой... – тихо-тихо говорила дона Лина и гладила по голове. – Маленький...

Столько всего Скай сказать хотел. Столько раз в мыслях и слова приветствия придумывал, и слова оправдания. Но когда дотронулся, когда почувствовал, что мама рядом, когда ее голос услышал ничего больше кроме это глупого «Мам» и произнести не смог.

Все слова ушли куда-то, ничего не осталось.

Так бы и стоял рядом вечность, и не надо было больше ничего. Руки лишь ее чувствовать, и запах такой родной вдыхать. Только этого для счастья хватало.

Но дона Лина вдруг, словно испугавшись чего-то, тронула Ская за рукав, позвала за собой.

Отпускать не хотел. За ней потянулся, как за солнцем. Дальше от дома, чуть в сторону от переулка, в густую тень старой каменной стены городского парка.

– Тише, – услышал Скай. – Не надо, чтоб о тебе знали. Сыночек. Радость моя. Зачем ты вернулся? Зачем приехал? Хоть бы за тебя душа не болела.

Скай слушал и не понимал, вообще не понимал вопросов. Как зачем вернулся? Как зачем прилетел? Неужели не рады? Неужели не хотели видеть?

Но и голос, и руки, и дыхание все говорило – и любит, и видеть рада безумно, и переживает. Так почему?

– Мам, я же домой вернулся... Я же так вас увидеть хотел. И тебя, и Дею, и Томаша...

Она всхлипнула. Руками лицо закрыла.

– Не надо про них. Не сейчас, Скай. Слишком плохое время... – сказала она. И, уже в руки себя взяв, попросила.

– Улетай, пожалуйста. Грей говорил, что устроил тебя подмастерьем. Что ты выучился. Серьезным стал. Не бедокуришь уже. На Тейе в свое удовольствие живешь. Возвращайся к нормальной жизни. Пока не поздно...

Скай головой закачал, морок разгоняя. И закричать хотел. Сам же не верил тому, что слышал... Вот оказывается, что отчим придумал. Вот как оправдывался... И ни слова маме не сказал, что со Скаем сделал. Ни про клеймо, ни про ошейник...

О несправедливости от такой явной лжи кулаки сжались. Все рассказать захотел. Даже рот раскрыл и ... не стал. Зачем сейчас, зачем огорчать... пусть верит в хорошее. Пусть в придуманную для нее ложь пока верит. После рассказать можно осторожно, чтоб не ранить, чтоб не переживала, не расстраивалась. Не важно же сейчас, как Скай восемь лет жил. Уже все нормально... Почти нормально.

О другом говорить надо было. О том, что сейчас намного важнее.

– Мам, я за вами приехал. Помнишь, как отец хотел, чтоб мы в другом месте жили... У меня и деньги есть, и есть где жить. Вам рады будут. Вам у меня хорошо будет. А не захотите со мной, я вам дом отдельный куплю у моря... там такое море, мам, и закаты. Там красиво. Там солнце теплое и ласковое, и люди... Люди не злые. А здесь... Здесь же жить нельзя, мам... Здесь же страшно... И все вокруг серое... Я даже... – он запнулся, но все же продолжил, добавил раньше для себя немыслимое. – Хочешь, дону Грею предложи улететь... Если ты его любишь... Если он тебе нужен, я не против. Пожалуйста. Я заплачу общине выкуп за всех.

Дона Лина смотрела на Ская и не узнавала. Слишком взрослым стал ее мальчик. Не таким, каким был. Изменился. Так изменился, будто слишком в жизни трудно пришлось. В глазах же вместо былого безрассудства и обиды на ситуацию, что-то совершенно другое было. И присмотревшись, вдруг поняла – Скай на отца слишком похож стал. Заботливый, переживающий, добрый. И чуть не заплакала снова. Зачем Скай вернулся? Не место ему такому здесь. К солнцу Скаю надо. Если уже не Дею с Томашем, то хоть его спасти...

Головой покачала дона Лина.

– Нет, Скай... сам улетай. Мы здесь останемся. Видно судьба такая... А ты ... ты Грею после спасибо скажи за то, что смог хоть для тебя нормальную жизнь устроить. Улетай...

Раньше может и не спорил бы. Может, развернулся бы, обидевшись и за такой прием, и за то, что мать безоговорочно дону Грею верит. Но не сейчас. Разучился обижаться за слова. Знал, что иногда самые колючие слова самые близкие люди говорят, совсем не для того, чтобы обидеть. Другое видел. Страх видел, тревогу видел и любовь тоже видел. Огромную и большую, как море.

И не ранить дона Лина хотела, а защитить. Тут даже дурак бы понял.

Поэтому только головой покачал.

– Нет, мам. Без вас не улечу. Я с Дэей поговорить должен. И Томаша увидеть хочу. И их уговорить попробую. Пойдем домой...

Дона Лина замерла, после вдруг Ская оттолкнула и... закричала.

– Их нет! Некого уже уговаривать... нет больше никого. Уходи!!!

А после ничего не объясняя, вдруг развернулась и к дому побежала.

Ская словно по щеке хлестнули. Больно стало... Больно и непонятно. Совершенно непонятно. Но не собирался так вот все оставлять. И вслед за матерью бросился. Нужен был ответ. Понимал, что-то страшное случилось. И он должен знать, что именно.

Догнал. Остановил. Развернул к себе и, держа за плечи, сказал:

– Нет, мама. Не уйду. Расскажи мне, что у вас тут происходит. Где маленькие? Почему я даже в дом зайти не могу, почему мы прячемся... Слышишь?

И она сдалась сразу. Сникла. Перестала сопротивляться. Но и сейчас в дом не повела, а снова подальше в тень, в темноту от посторонних глаз.

– Мне нельзя уходить из лавки надолго. Грей ругаться будет. Все изменилось, Скай. Жизнь изменилась. Магриб умирает. Ты же видишь... А за солнце, даже за такое солнце, община должна каждый год плату вносить... У нас же совсем не осталось денег. Не осталось ни золота, ни драгоценностей – их отдали в прошлом году, когда поняли, что урожая больше не будет и доходов ждать неоткуда. А сейчас... Мэр сказал, что Аграрный союз согласился за то, что Фео починят, плату живым товаром взять. Из Мааа надо было триста человек собрать – молодых, детей... Дею забрали... Просто из лицея. И Томаша забрали... Я думала, я с ума сойду. Я кричала, плакала... Но... Что я могу против воли мэра? Да и не у одной меня горе случилось. В каждой семье такое... На одно лишь надежда. Грей говорит, что если на Магрибе снова поля зацветут, то тогда можно будет всех-всех назад вернуть... Урожая лемоля даже за один год хватит с долгами расплатиться.

Скай слушал и с ума сходил от новостей. Малышей... Забрали... туда под злые звезды. Зубы сжал, чтоб не закричать. Как же это возможно?!

– Давно забрали? – вот и все, что переспросить смог.

А сам на мать смотрел и не понимал, как она-то смирилась...

– Нет. Десять дней назад. Они еще на Магрибе в лагере аграрников...

========== P.S. Возвращение

Глава 11. Магриб ч.3 ==========

– Домой тебе нельзя, – еще раз напомнила дона Лина. – Пожалуйста, возвращайся. Тут ты точно ничем не поможешь. Все уже решено.

А Скай только головой покачал.

Ничего не решено. Уехать теперь точно не мог. Бросить не мог. Все получалось намного сложнее, чем думал раньше.

А вот теперь, когда с реальностью такой тяжелой и черной столкнулся, не знал, что делать.

И кроме как к мэру обратиться, ничего придумать не мог. Деньги-то были. Не много. Но должно было хватить. Неужели же глава общины не отпустит даже за выкуп? Тем более при таких обстоятельствах. Должен же понимать.

– Мам, – попросил Скай дону Лину, – а ты не можешь договориться о встрече с мэром? Я б выкуп предложил. Я б маленьких забрал... Я же говорил – у меня есть деньги. А кроме него никто такие вопросы не решает.

Она плечами пожала задумалась а после ответила:

– Он же и меня слушать не будет. Женщинам вообще запрещено вмешиваться. Меня даже в мэрию не пустят.

– Тогда я сам! – Скай уже злиться начинал. Не понимал, почему все так сложно.

– И тебя не пустят. Прав у тебя нет никаких. Община же от тебя отказалась, ты помнишь? Мне Грей об этом все время говорит. Упрекает...

Скай нахмурился, вспомнил, как зачитывали вердикт совета общины. Как объявили, что права не имеет Скай Райс даже на территории Магриба находиться... Может поэтому и сейчас разрешение не дали, вспомнили, что никто Скай в общине. Но должен же выход быть?

На маму глянул, после на лавку посмотрел и снова темную тень возле окна увидел. И через силу сказал:

– А дон Грей? Если его попросить? Он же... они ж у него на глазах выросли. Ладно я... Я, вправду, виноват. Но они-то... Если сказать, что я выкуп дам. Не торгуясь. Неужели он не попросит?

Дона Лина растерялась совершенно. Но тоже поняла, что это выходом могло быть. И ухватилась за предложение.

– Я попробую. Я скажу ему, что ты поговорить хочешь. Он злиться будет, он не любит тебя, Скай. Ты слишком плохо поступал раньше. Но... Это же ради Дэи и Томаша.

И к дому не пошла – побежала, оставив Ская в темноте дожидаться ответа. А тот, привалившись спиной к кирпичной кладке, пытался дрожь унять. Не знал сам, как с отчимом говорить будет. Это предложить легко было. А как лицом к лицу встретиться после того что было...

Но и не встретиться тоже уже не мог. Слишком много оказалось на карту поставлено.

Если не сейчас, пока еще на Магрибе маленьких держат, то после найти там под звездами, за Теййей, вообще нереально будет. Никто ж ни настоящими именами в невольничьих контрактах не запишет, ни данных о продаже никаких никто не оставит. А представить что сестру или брата на помост... Правда, что выть хотелось. Если б хоть сам не помнил, как было... А то... До сих пор же по ночам неструганные доски и толпы перекупщиков в кошмарах снятся.

Дон Грей, мать утешая, говорит, что год всего потерпеть придется. Год... Знал бы он, как даже этот год в ошейнике жить придется.

Понятное дело, что и не догадывается. Потому и утешает так вот. А Скай...

На своей же шкуре все прочувствовал.

Дэе сейчас почти шестнадцать – страшно представить, что с девочкой может быть. Судьбу представить страшно. Себя-то помнил в шестнадцать. Хотя иногда все на свете отдал бы, чтоб не помнить. Ни к чему такие воспоминания хранить.

Поэтому и уехать уже никуда не мог Скай.

Бросить с таким возможным будущим не мог. Его же бросили. Ему же никто не помог. И чем все закончилось? Кем Скай стал... Что делать пришлось и как жить после... Так это ладно, у него никого не было. Мать точно не в счет, она о маленьких заботиться должна была. А дон Грей... Скай сам все сделал, чтоб отчим его из дому как щенка вышвырнул. Некого виноватить.

А у Дэи и Томаша старший брат есть. И кем Скай будет, если не попытается помочь? Ответ слишком хорошо знал. Тем самым чудовищем, от шкуры которого думал, что избавился. Нельзя родных бросать. Не поступают так люди. Нормальные люди все делают, чтоб помочь. И Скай готов тоже на все был.

Даже если с доном Греем поговорить. Даже если... А впрочем без «если»... на все готов.

Ждать пришлось долго. Думал почему-то, что дон Грей сюда же в темноту придет. Но к Скаю почти через час ожидания только мама вернулась.

– Пойдем. Грей согласился. Он злой, но поговорит с тобой. Только... Прощения у него попроси. Хорошо?

Попросил... конечно, попросил. Сам от себя не ожидал, но даже искренним быть постарался. Так же, как для хозяев бывших старался, через ком в горле и злые слезы. Смотрел в глаза человеку, который... который сделал из Ская не человека и извинялся. И даже если на колени надо было стать – стал бы. И руки целовал бы. Потому что важна не гордость была, никому сейчас не нужная, не ненависть, все равно сжигающая душу, а то что отчим помочь мог.

А дон Грей в момент извинений не перебил ни разу. И после выслушал. И про деньги уточнил и о том, куда Скай маленьких забрать хочет.

А еще вопрос задал не совсем по делу. Но уже когда мать отошла клиента позднего обслужить.

– Как на вольную заработал? – спросил, чуть ли не с издевкой.

Скай на эту тему говорить не захотел. Рассказывать про Эрика вот ему, вечному своему кошмару, желания не было.

Только что и ответил.

– Заработал, – и замолчал.

Боялся, что не сдержится.

С мэром только на следующий день встретиться получилось. Дон Грей на улицу в тот вечер не выпустил, в комнату на верху ночевать отправил, в ту самую комнату, где в детстве жил Скай.

Мать постель постелила, ужин нехитрый принесла. Извинилась за то, что и угостить особо нечем было. А Скаю даже совестно стало, что в гости пришел и ничего с собой не принес.

Не об этом же думал.

В комнате после ужина остался один. Мать сказала, что наведается когда дон Грей заснет и со Скаем посидит. Ждал, конечно, не ложился. Много вопросов было. А вот о себе решил ничего пока не говорить. Надо, чтоб отчим улететь сначала помог, а после... может и вправду за такую помощь Скай его бы простил... Не знал, как получится.

По сторонам в комнате огляделся, прошлое вспоминая. Хотя помнить-то особо нечего было. Здесь, в этом доме меньше года прожил. И то... с утра уходил пораньше, возвращался попозже, иногда оставаясь ночевать или в лагере звездников, или у знакомых в Пузыре или с мальчишками у рыночных кварталов. Если б не Дея и Томаш, вообще не возвращался бы. Мать когда к дону Грею переехала и жизнь наладилась, в помощи Ская уже не нуждалась. Еда вдосталь появилась, вещи новые. Даже в лицей Ская снова приняли. А он... Он не ценил это. Злился слишком – перестал себя нужным чувствовать. Даже брат с сестрой и то... Раньше же, когда жили в Нижних кварталах без сказки от Ская на ночь и не ложились. А после только и говорили – дон Грей-то сделал, дон Грей сё... А Скай?!

Улететь хотел, чтоб однажды вернуться и доказать, что он взрослый и может о семье в сто раз лучше дона Грея позаботиться.

Ага... Улетел... Позаботился...

Даже сейчас, когда действительно помощь семье нужна, и то без дона Грея ничего решить не может. Может и вправду – ревность все это?

На кровать забрался, сел, колени руками обхватив. Глаза закрыл. И показалось даже, что ничего не было. Ни ошейника, ни восьми лет ада, ни даже Терри... Ничего не было. Сном все страшным было. А после, когда почти поверил – ведь все-все знакомое в окружении было – и шерстяное одеяло, и обои в серую полоску, и запах, – вдруг испугался, что и вправду вся прошлая жизнь – это всего лишь сон. И Эрик – это сон.

Головой замотал. Нет! Эрика никак не мог сном представить. Наоборот – хотел, чтоб тот реальный и рядом сейчас появился. Чтоб рукой к волосам притронуться, чтоб губы горячие поцеловать. Чтоб обнять крепко. Готов был даже эти восемь лет неволи снова в сознание принять, только чтоб Эрик существовал по-настоящему.

Рука к коммуникатору потянулась. Впервые за все это время. До этого не хотел же звонить, не зная что дальше будет. А тут вдруг захотелось как никогда хоть голос услышать.

И даже номер набрал. Но... вместо гудков услышал механический голос и слова о том, что в связи с неуплатой сектор отключен от межгалактической связи и вызов абонента на Галатее невозможен.

Выругался даже. Забыл же что у Магриба настолько бедственное положение... Хотя если даже солнце отключают, то что про связь говорить...

Мама пришла, когда Скай уже почти засыпал. Устал за это время – все бесконечным ожиданием было.

Села рядом на кровать. Рукой по волосам погладила. Скай руку перехватил, к губам поднес и поцеловал.

– Прости меня, – и сам не понял, почему вдруг извинятся начал. По-настоящему. Не так, как перед отчимом. Вину же чувствовал. Огромную вину.

А мама...

Заплакала. Снова заплакала. Будто без слез со Скаем и нельзя было.

========== P.S. Возвращение

Глава 12. Магриб ч.4 ==========

Встреча с мэром состоялась уже ближе к полудню. Дон Батисто дал предварительно согласие на переговоры, и Скай надеялся, что сможет уже сегодня уговорить того отпустить сестру и брата. Разве можно было отказать, если Скай все пытался по правилам делать – и прошение написал, и выкуп предложил, и щедрое подношение общине готов был дать. Все как дон Грей посоветовал. Денег не жалел. Знал, что даже если останется с парой фартингов в кармане, все равно сможет всегда заработать еще. Вольным же был. Все же делать умел. Не боялся любой работы. Поэтому и готов был отдать все, что имел.

Дон Грей, вернувшись с утреней предварительной встречи с мэром, посмотрел на Ская и, достав из своего шкафа нарядный бархатный сюртук и батистовую рубашку, велел переодеваться.

Скай с удивлением на полученные вещи глянул – не на праздничную гулянку вроде собирался. Какая разница в чем на глаза мэру показываться?

Но дон Грей шикнул:

– Ты можешь хоть раз не спорить и сделать все как надо? Или ты думаешь, что дон Батисто со звездным оборванцем разговаривать захочет? Да он сразу выгнать из общественной залы прикажет, едва такое чучело, как ты на пороге увидит.

Правда, конечно, в словах дона Грея была. Но Скай не понимал, почему для того, чтобы разрешение на выкуп получить, надо каким-то разнаряженной куклой выглядеть. Все что и надо – подпись на прошении. Но спорить, конечно, не стал. Надо так надо.

Бархатный камзол пах старостью и нафталином, рубашка царапала ключицы и шею. И Скай вдруг словил себя на мысли, что точно так же себя чувствовал, когда его бывшие хозяева перед тем, как на помост выставить и продать подороже, наряжать пытались. Знали же, как одежда впечатление меняет.

Сразу же дышать нечем стало. По-настоящему нечем. Стоял в своей комнате, руками в спинку кровати вцепившись, и непослушными губами воздух хватал...

Даже слезы на глазах выступили.

Снова страшно было.

И когда через десять минут вниз в лавку спустился, трясло еще сильно – никак успокоится не мог.

Воспоминания до сих пор ранили.

Матери в лавке не было. Дон Грей ее на рынок отослал, чтоб меньше вопросов задавала. Сам Ская осмотрел, словно и вправду второй раз на Тэйю везти собрался и, оставшись довольным, кивнув, велел на улицу выходить.

– Дон Батисто нас к полудню ждать будет. У тебя десять минут, чтоб все ему объяснить. Постарайся сделать так, чтоб нам с Линой не стыдно после было. Тебе-то что – улетел и поминай, как звали, а мы... Нам еще людям после в глаза смотреть...

Отчим своего отношения к Скаю так и не поменял. Ни после стольких лет вне его жизни, ни после извинений. Чувствовалось, что даже быть рядом со Скаем не хочет. Но вынужден. Поэтому, как ни старался, а брезгливая гримаса с лица так и не сходила.

И когда по улице в сторону мэрии Ская вел, тоже старался чуть поодаль идти, словно противно было рядом быть.

А Скай, глядя и на действия, и на гримасу, хотел только одного – чтоб быстрее все закончилось, и он смог уехать и маленьких увезти. Не хотел себя больше чувствовать как тогда, восемь лет назад, когда тоже ненужным был и лишь раздражение и злость у отчима вызывал.

По улицам города шли недолго. Только и поднялись с Подола на Бычий холм к старинному, построенному еще в первых годах заселения Магриб, зданию. Скай не любил ни дорогу на Бычий холм, ни эту каменную громадину, гробом нависшую над городом. Слишком хорошо помнил, как вели его по булыжной мостовой для вынесения совета общины, а Скай до того перепуган был, что даже ноги переставлял с трудом, спотыкаясь на отполированных годами камнях.

И ворота при входе в мэрию помнил. Злился на ситуацию тогда Скай – плюнул даже на резные дубовые створки, от бессилия и досады. А что он мог сделать? Прав-то никаких не было и защитить тоже некому было. А дон Грей...

А вот большую залу для приема посетителей почему-то не помнил. Хоть должен был запомнить, именно в ней вердикт, звучащий как приговор, и зачитывали. Но...

Пока ждал мэра, все по сторонам смотрел – росписи на стенах слишком живыми были. Не картины из главной Книги, не лики старого Бога, а пейзажи. Не Магриба – не могло на Магрибе даже в лучшие времена таких гор и пустынь быть. И лесов таких на Магрибе никогда не было. Земные пейзажи на стенах запечатлены оказались. Словно в память о потерянной и такой далекой сейчас для жителей Магриба родине.

А вот дон Батисто, появившейся почти через час ожидания, оказался таким же, как и был раньше, даже особо морщин не прибавилось. Среднего роста, полноватый с грубыми чертами лица скорее лесоруба или угольщика, чем главы Общины.

С доном Греем поздоровался, Скаю едва кивнул и упрекнул сразу, что говорить с тем, кто правила нарушает и запреты Общины, нет никакого желания. И если бы не просьбы такого почтенного гражданина как дон Грей, то вместо разговоров велел бы страже Ская в Пузырь отвести и на первом попавшем транспортнике с Магриба прочь отправить.

А Скай молчал. Ничего не говорил в ответ. Понятно было, что лишний он здесь – и в общине, и на планете. Давно отказались.

Молча ждал даже просто разрешения заговорить. Но ждать-то Скай умел. И молчать Скай умел. И смотреть с наигранным почтением, глаза в пол опустив, тоже умел. Научили так, что теперь уже никогда и не забудет.

Стоял неподвижно и слушал. Самым важным же было не гордость свою показать, а услышать то, что так хотелось.

Дон Батисто дышал тяжело, возраст все же сказывался. И говорил чуть хрипло, нервно, как обвиняя. Хоть в чем Ская обвинять? В том, что за сестру с братом просить пришел?

Слушал.

– Никогда бы не разрешил. Никогда бы не отпустил с тем, кто от общины отлучен. Наши дети должны с нами оставаться. Но Магриб гибнет, и плата за спасение слишком суровая. Каждый из тех, кто ребенка отдал, хотел бы на твоем месте, Скай Райс, быть. Но мы бедные люди. У каждого из членов общины нет такой возможности. А какой-то звездник, бросивший свой дом и забывший о семье на долгие годы, может больше, чем благочестивые граждане. Разве это справедливо? Разве любой из членов общины не заслуживает намного больше, чем отступник?

Не хочу отпускать. И разрешать не хочу. Но не могу отказать. Если шанс есть их спасти, не могу у них этот шанс отобрать. Разрешение на откуп дам. Цена большой будет. Нам перед Аграрным союзом за каждого из выбранных отчитываться – компенсацию платить заставят. Так что... По тысяче за девочку и за мальчика. Пятьсот галлаксов на счет общины и... на церковь еще пятьсот. Если внесете три тысячи – берите детей и улетайте. Сразу улетайте. Не нужно чтоб кто-то знал, что я разрешил выкуп. Люди не поймут меня. Остановить могут. Не дать забрать. Это понятно?

Скай снова не заговорил, а только лишь кивнул. И без лишних слов понятно было.

А дон Батисто продолжал.

– Каскад сразу надо найти и заправить, чтоб из лагеря Аграрников на орбиту и без таможенного досмотра, я патрулям распоряжение дам, чтоб не останавливали. Дон Грей, как поручитель проводит за пределы Магриба до Тэйи, а после вернется. Ему я поверю, что все прошло хорошо. А тебя, Скай Райс, видеть больше не хочу и не собираюсь. Разрешения отдам дону Грею, и как только ты деньги перечислишь, так сразу документы и получишь.

А вот тут Скай решил все же ответить. Не хотел, чтоб от дона Грея зависела дальнейшая судьба.

– Я деньги сейчас перевести могу. Можно разрешения сразу мне отдать? Я знать должен, что право имею сам Деею и Томаша забрать.

Дон Батисто нахмурился.

– Не доверяешь отчиму? Совсем дурное семя в тебе. Разве можно людям не верить? Я же свое слово дал. Не бойся. Разрешения только на твое имя будут. Только у тебя право из лагеря увести родню. А дон Грей всего лишь за соблюдениями условий следить должен.

И Скай, услышав о гарантиях, вдруг покраснел. Стыдно стало даже за дурные мысли. Дон Грей по-настоящему помочь хочет. И организованная встреча с мэром и дальнейшее участие все добровольно со стороны отчима было.

С карточки перечислил всю требуемую сумму здесь же в мэрии. На остаток с тревогой глянул – осталось только на дорогу до Галатеи. Но тут же себя осадил. Не важно. Заработает, раздобудет. Сейчас бы с Магриба вырваться, а там... без разницы чем заработает.

Поиском каскада дон Грей занялся, оставив Ская дожидаться у рыночной площади.

– С Линой не прощайся, – попросил. – Она переживать будет. Попросится с нами... Уж лучше после, когда точно Дею и Томаша отдадут. Понял?

Скай конечно согласился. Мать расстраивать точно в планы не входило. Видел же как волнуется. Лучше уж и вправду после.

Каскад старый совсем был. Но это лучшее, что дону Грею удалось достать.

На удивленный взгляд Ская, хмуро заметил:

– Не в роскоши живем. Все же, что было ценного, – продали. Каскадов на ходу в общине сейчас раз-два и обчелся. Хорошо хоть этот достался.

И Скаю второй раз стыдно стало. Получалось, что пока он на Галатее с Эриком был

успел к достатку привыкнуть, к тому, что все что хочешь, сразу без усилий достается. Забыл как это, когда денег даже на элементарные вещи не хватает.

Лагерь Аграрников далеко в полях за Мааа находился. Дон Грей дорогу знал.

Сам в кресле пилота сидел. И за всю дорогу Скаю даже слова не сказал. И только когда внизу под каскадом серые строения показались, кивнув на здания, произнес:

– Я сам их сюда привозил. Лина вещи собирала. Все слезами ее залито было.

И вот тут-то, после этой фразы, на отчима по-другому Скай посмотрел. И стало понятно, что и Дею и Томаша отчим любит. По-настоящему любит – как своих родных детей.

Комментарий к P.S. Возвращение