Текст книги "В клетке у зверя (СИ)"

Автор книги: Анна Юта

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

19. ♂

Какая же Валерия сладкая! Молодое тело, балдежные изгибы, крышесносный запах полевых цветов. Снова забыл спросить про парфюм. Успеется. Нас прервали в самый неудачный момент. Но если Ханна говорит, что срочно, надо уделить ей время. Она по пустякам меня никогда не беспокоит, уважает мое время. Если примчалась лично, значит стряслось что-то, с чем она не может справиться сама. И я догадываюсь, что это может быть.

Оставляю Валерию, поправляю стояк и ухожу. Охранник, которого выставил Виктор, закрывает за мной дверь на ключ. Киваю парню и спускаюсь вниз.

В кабинете Ханна. Сидит на кресле возле бара. Заплаканная, даже макияж потек на её очаровательно некрасивом лице. Вот Амелия красивя выросла, а Ханна такой никогда не была. Она обаятельная, но красавицей не назовешь.

– Говори, – усаживаюсь в кресло напротив и наливаю виски в два толстодонных рокса.

Стоит мне отставить бутылку в сторону, Ханна хватает свой бокал и в два глотка выпивает все. Видать, очень нервничает.

– Амелия сбежала, – произносит срывающимся голосом. – Я была на встрече, а она сбежала. Парни не могут её найти. Вадим, сделай что-нибудь!

И снова заливается слезами. Трет кончик носа пальцами с красивым кроваво-красным маникюром.

Отпиваю виски и пока молчу. От Амелии и не такого можно ожидать. Наша девочка-бунтарка бунтует. Но ей семнадцать. Пора бы уже задумываться о будущем, а не строить из себя подростка с нестабильной психикой.

– Вадим, прошу тебя! – подвывает Ханна. – Она же девочка ещё совсем. Глупая. Ещё найдет себе приключений. Свяжется с отбросами какими-нибудь. А они её обокрадут, изнасилуют, убьют!

Ханна уже успела себя накрутить почти до истерики. А я не люблю, когда она плачет. Она хорошая светлая женщина и не должна так страдать.

Встаю и подхожу к ней. Поднимаю за локоть с кресла, обнимаю за плечи. Между нами никогда не было секса, она не возбуждает меня, но за столько лет я свыкся с ней, мы притерлись. Даже на расстоянии пришлось пройти через этот процесс, чтобы не ругаться, созваниваясь по видеосвязи.

– Успокойся, Ханна, я её найду, – заверяю бархатистым голосом, глажу жену по волосам. – Ты же знаешь, моя система распознавания лиц и софт по дорожным камерам помогут отыскать Амелию, куда бы она ни подалась. Я найду её.

– Ты правда сделаешь это? – Ханна вскидывает на меня полный неверящей надежды взгляд.

– Прекрати на меня так смотреть! Когда я отказывал тебе в помощи с Амелией? – спрашиваю тверже, чем прилично, но неуверенность Ханны меня бесит. – Я верну Амелию тебе, но до совершеннолетия она поживет у меня. Идет?

– Зачем у тебя? – голос дрожит от страха.

– Ты же понимаешь, что за побег Амелию надо наказать? – спрашиваю на полном серьезе, Ханна вроде осмысленно кивает. – У меня хватит ресурсов привести наказание в исполнение.

– Что ты собрался делать, Вадим? – испуганные нотки в голосе Ханны меня оскорбляют.

– Под домашний арест посажу, – отвечаю добродушно. – А что ты подумала?

– Да ничего, – она отвечает рассеянно. – Виктор твой страшный, пугает до дрожи.

– Он и должен пугать до дрожи, – парирую. – Иди в столовую, выпей чая, поешь стряпни Светы, успокойся и поезжай домой. К вечеру Амелия найдется.

Ханна соглашается, но не уходит. Хочет убедиться, что я правда буду искать Амелию? Да для этого мне надо сделать только один звонок!

Ох уж эта коза малолетняя! Ни дня без веселухи!

Звоню наемному директору своей софтовой компании.

– Миш, привет, надо мою дочь найти, – перехожу сразу к сути, он рапортует согласие. – Есть фотка? Да, возьми из инсты. Сегодня сбежала из дома, из Петергофа, – смотрю на Ханну, она одними губами говорит «в три дня». – Днем, в пятнадцать примерно. Проследи путь по дорожным камерам. Как найдешь, сразу Вите сообщи. Он за ней съездит.

Миша исполнительный мужик, сделает все в лучшем виде.

– Теперь спокойна? – спрашиваю у Ханны.

– Не Виктор, сам съезди, – строго просит она.

Киваю, и она наконец уходит из кабинета. А я вызываю Виктора. Надо узнать, что он нарыл по полковнику, который под меня копает.

– Ничего особого, – произносит Виктор, кладя передо мной отпечатанный лист с досье полковника Трифонова. – В связях с крупным бизнесом не замечен. Имущество, активы, как и у всех в его положении. Хорошая машина, квартира в центре, служебная, собственная в Горелово. Дом. Был женат. Развелся. Жена забрала дочь при разводе. С совершеннолетия след дочери теряется. Видимо, сменила имя.

Пробегаю бумагу глазами. Действительно что. Если бы Трифонов работал на моих конкурентов, это бы всплыло. Пока он выглядит, как бешеный пес, сорвавшийся с привязи. Без ясных мотивов. Хочет заполучить мою коллекцию. Единственное, что его со мной связывает.

Что же, значит, надо бросить ему кость. Подхожу к тумбочке и вытаскиваю из неё кольцо, которое мне подарила Маргарита. Прекрасная Маргарита Велецкая, сбежавшая от мужа-тирана. Я переправил её в Финляндию. Только на прошлой неделе прислала мне фотку, как счастлива с каким-то финном.

– Завтра отправь Валерию к ней домой за вещами и пусть ребята посмотрят на этого полковника, если он к ней заявится. А пока надо дождаться, чтобы Миша Амелию отыскал.

______________

Ханна Стефановна Новак

Жена Вадима

20. ♂

Вадим

Миша звонит через полчаса и называет адрес, где находится Амелия. Московский проспект, ну естественно. Не сбежала она, а отправилась развеяться. Если бы хотела сбежать, сейчас, в семь вечера, была бы уже в паре сотнях километров от Питера. И это если поездом бы рванула.

Назар привозит нас с Виктором по нужному адресу спустя час с небольшим. Пока до другого конца города доберешься. Отправляю Виктора найти девицу, но тут долго искать не придется, тусовочных мест всего два – лонж под крышей и кафешка внизу.

Амелия обнаруживается в ложне, и Виктор за локоть выводит её к машине. Амелия побаивается его, как и Ханна. И правильно делают, хотя он настоящий мужик, бывший военный, женщина априори не может являться противником, а значит, силу к ней можно применять только ограниченным количеством методов.

Виктор сажает её ко мне на заднее сиденье, и мы отправляемся домой. Я первым делом фотографирую её у себя в салоне и отправляю Ханне. В ответ получаю кучу смайликов разного вида. Ненавижу смайлики, я их не понимаю.

Амелия молчит и насупленно смотрит в окно. Нет, коза, ты не отмолчишься.

– Объясни мне, что это было, Амелия, – цежу с расстановкой.

– Это – это что? – она язвительно огрызается.

– Твоя мать приехала ко мне в слезах и умоляла тебя вернуть, потому что ты сбежала, – делаю паузу. – Пустяк, по-твоему?

– Мама слишком много драматизирует, снова ездила со своим Володиком встречаться, мне скучно стало! – Амелия по-детски надувает губки. – Я поехала на встречу с друзьями.

– То есть, мама просто так подумала, что ты сбежала? Накрутила себя? – я дожму эту дрянь.

– Ну… – юлит коза, – я решила ей записку оставить, чтобы напугать. Наверное, Марта нашла. Пронырливая прислуга – беда в доме. Мама должна была позже найти записку.

– И зачем ты мать мучаешь? – у меня в голове не укладывается её змеиная сущность.

– Затем, что мне Володик не нравится, – выкрикивает Амелия и, сложив руки на груди, скрючивается, будто ей больно.

Напрягаюсь не на шутку. Знаю я Владимира Мельченкова. Виктор пробил его сразу, только он появился в поле зрения Ханны. Ничего особого. Не альфонс, хотя зарабатывает столько, сколько моя жена может потратить в день. Обычный менеджер среднего звена в одном из филиалов моего холдинга. Руководит отделом тестирования. На мордашку симпатичный. Вот Ханна и заинтересовалась. Не знаю, откуда в нем столько бесстрашия забираться на жену хозяина, но он такой. Бессмертным, видимо, себя чувствует.

– Он к тебе приставал? Лапал? Домогался? – голос против воли рычит гневом.

Амелия вдруг вскидывается, испуганно смотрит на меня, а потом, похоже, прослеживает ход моих мыслей.

– Нет, ничего такого, – тараторит скороговоркой, – просто мама его любит больше, чем меня.

Вот оно в чем дело. Амелия просто ревнует. Немного успокаиваюсь, а то уже думал, какие кости я этому Володику буду ломать сначала. Но я могу понять Ханну.

– Знаешь, откуда берется любовь? – спрашиваю и ловлю на себе на удивление осмысленный взгляд готового слушать человека. – От положительных эмоций. Мы любим тех, с кем нам хорошо. Может, Володик приносит маме больше положительных эмоций, чем ты? С этой стороны не думала?

Амелия задумывается.

– Думаешь, надо перед мамой извиниться? – спрашивает с досадой через некоторое время.

– Обязательно, но ты это сделаешь примерно через месяц, – произношу твердым тоном. Амелия вытягивает лицо и округляет глаза. – С этого момента ты живешь у меня под домашним арестом. Когда мама будет готова, она приедет повидаться с тобой. А ты за это время подумаешь над своим поведением.

– Но пап! Ты не можешь так поступить! – Амелия разражается гневными причитаниями.

– Без телефона первые трое суток, Амелия! – рычу на неё, прерываы поток криков. – Отдала телефон!

Затыкается. Не верит. Смотрит круглыми глазами.

– Сейчас же, или его заберет у тебя Виктор, – добавляю жестко. Амелия протягивает мне свой айфон последней модели, и я прячу его в карман. – Получишь в понедельник. И в следующий раз будешь следить за языком.

Амелия всхлипывает и отворачивается. Обиженно сопит и вытирает мокрые щеки. Вот от её слез мне ни горячо, ни холодно. Даже нет, раздражают. Она заслужила наказание и позволяет себе вякать. Закономерно, что нарвется на ещё большее наказание. Ханна её капитально распустила.

Моей жены к нашему возвращению уже нет. В поместье Света провожает Амелию в одну из гостевых спален на втором этаже, и та громко хлопает дверью, войдя внутрь. Что же, с этой проблемой закончили.

– Ханна, привет, – звоню, она отвечает на первый же гудок. – Собери Амелии чемодан необходимой одежды для дома. Ничего парадно-выходного. Передашь моему парню. Я уже его к тебе отправил.

Она прекрасная мудрая женщина, без споров соглашается, и мы прощаемся. А я направляюсь в спальню, где заперта Валерия. Денис открывает мне дверь.

Валерия лежит на кровати спиной ко мне. На ней только трусики и рваные чулки. Точно как я её оставил. Даже не оделась. Похоже, в сильном шоке. На тумбочке стоит нетронутый ужин. Не поела.

Обхожу и вижу трогательную картинку – Валерия скрючилась вокруг одной из подушек с кровати, обнимает её, как плюшевую игрушку. Личико уже пришло в норму, веки не красные и не опухшие. Умиротворенное выражение. Она спит, тревог никаких. Хотелось бы увидеть такое же выражение лица, когда она будет бодрствовать, но до этого ещё ой как далеко. Собираю свободную часть покрывала с кровати и набрасываю на стройное тело. Любуюсь ещё несколько мгновений и все же выхожу, гася за собой свет..

Нет, сегодня я её трогать больше не буду. Достаточно ей нервотрепки. Но ни она, ни её тело, ни её душа от меня не уйдут.

______________

Владимир Мельченков

Любовник Ханны. Моложе её. Менеджер среднего звена в холдинге Вадима.

21. ♀

Валерия

Просыпаюсь среди ночи. В комнате темно. Черное небо за окном похоже на непроглядное желе, в котором застыли кристаллики звезд.

С удивлением обнаруживаю, что укрыта. Кто-то позаботился о том, чтобы я не замерзла. Хочется в туалет и одеться.

Подхожу к двери, дергаю ручку – по-прежнему заперто. Ну не заперли б меня в месте, где нет туалета! Глаза уже привыкли к темноте, и я замечаю в одной из стен узкую филенчатую дверь. Она темнее стены, поэтому выделяется.

Иду туда, открываю – кафель под ногами. Ванная. Вадим все же не зверь. Или… у него просто нет комнат хуже. Хотя, думаю, Тоха вот с радостью бы посадил меня в яму с ведром, у Вадима другой метод ведения дел.

Снимаю рваные чулки, принимаю душ, надеваю обратно трусики и свое дешманское платье, достающее до середины бедра. Возвращаюсь в кровать и в следующий раз уже просыпаюсь, когда в комнату входит Светлана. Она приветствует меня дежурным «доброе утро» и кладет в ногах кровати матерчатый сверток. Уходя, приглашает завтракать.

Разворачиваю, когда она уходит – платье-худи в пол цвета морской волны. Похоже, мне надлежит его надеть. Честно говоря, я рада, что могу избавиться от короткого шлюшеского наряда. Свое черное платье я купила на распродаже, чтобы один раз сходить на девичник в клуб. Такая одежда в моем гардеробе – случайность.

Быстро переодеваюсь в ванной. Платье садится как влитое, хотя оно не должно сильно облегать фигуру. Чуть натягивается на груди и бедрах, на талии более свободно и подол до лодыжек прямой без разрезов. В нем шаг получается очень коротким, прямо лилипутским, но в этом платье я чувствую себя в большей безопасности, чем в коротком.

Не пойду я завтракать. Ужин кто-то унес, пока я спала. А аппетита у меня так и не появилось. Заправляю кровать и забираюсь на неё с ногами. Смотрю в окно. Отсюда только небо видно. Там летают птицы. Они свободны, в отличие от меня. Снова наваливается жуткая тоска.

Когда дверь сзади щелкает в следующий раз, даже не поворачиваюсь. Плевать. Кто бы ни был, хорошего визит мне не сулит.

– Идем, Лера, – из-за спины доносится голос Виктора. Вздрагиваю всем телом.

– Куда? – против воли спрашиваю, хотя пыталась сделать вид, что мне все равно.

– Домой поедешь за вещами, – бросает он и открывает дверь, пропуская меня на балкон второго этажа. – Соберешь необходимое, и тебя доставят обратно сюда. Если Олег с тобой свяжется, тайник не нашла, любовницей стала. Ясно?

Ясно. Напяливаю лодочки и выхожу. Взгляд сразу цепляется за Амелию, которая сидит за журнальным столиком внизу в гостиной и читает бумажную книгу. Привычнее было бы видеть её с телефоном.

Виктор жестом указывает мне на лестницу, и я спускаюсь.

– Кем будешь? – Амелия отрывается от книги и звонко обращается ко мне.

– Валерия, – не знаю, как мне себя с ней вести.

– Лера, не задерживайся, – рычит сзади Виктор, Амелия тут же прячет взгляд в книге.

Виктор сажает меня во внедорожник. Но не тот, на котором ездил Волжский. Спереди сидят двое мужчин в кожаных куртках и джинсах. У обоих головы почти под ноль бритые. Не похожи они даже на того, который вчера стоял у двери в мою темницу.

– Девушку отвезти, дождаться, привезти, – отдает Виктор приказ водителю, потом поворачивается ко мне. – А ты, Лера, только выкини какой-нибудь финт. Из-под земли достану. И поверь, тебе не поздоровится.

Ледяные мурашки от него. Киваю, лишь бы он уже ушел.

Машина трогается. Меня везут на Ленинский. И по дороге до меня доходит, что Виктор имел ввиду. Олег наверняка ждет меня дома. Наверняка зайдет. Наверняка спросит, почему я в другой одежде. И я ведь могу признаться, что меня спалили. Нет. Не могу. Олег просто даст тому липовому делу ход, и я сяду. Ничего я Олегу говорить не буду. Точнее, только то, что разрешил сказать Волжский – я теперь его любовница.

Захожу в подъезд с колотящимся сердцем, потому что приметила Ауди Олега сразу же, как меня привезли. Он звонит в дверь спустя несколько минут. Если не знать, что он меня пасет, и не скажешь, что он ко мне приехал.

– Это что? – он кивает мне на разложенный чемодан, куда я складываю белье из комода.

– Вещи перевожу, вы радоваться должны, – огрызаюсь. – Он сделал меня своей любовницей.

Саму передергивает от этого слова. Оно какое-то пошлое, гадкое, неправильное. Нарушающее какие-то важные законы.

– Любовницей, сказала тоже, – фыркает Олег. – Такие как ты только в подстилки годятся. Любовница у него Ольга, его агентша по покупке лошадей. Вот она – любовница. А ты…

Последнее выплевывает с пренебрежением. Подонок! Как же хочется ему в рожу вцепиться! Ублюдок!

– Ты давай рассказывай, как успехи, – Олег подходит ко мне и спускается рукой по спине к попе. – Оседлала уже Волжского?

От отвращения внутри взрывается бомба. Сердце дубасит в ушах. Олег с присущей сальностью вынуждает меня рассказать о том, что было в доме Волжского, а мне нельзя проколоться. Ощущение, что любое неудачно сказанное слово может привести меня в могилу.

– Платье откуда новое? – гадко улыбается Олег.

– Он старое порвал! – выкрикиваю в сердцах. – Не мешайте. Складывать. Вещи!

Прохожу мимо него к шкафу и вытаскиваю оттуда джинсы, футболки и пару толстовок.

– А ты мне не указывай! – Олег повышает голос. – В спальне была? Тайник искала?

– Не нашла, – огрызаюсь. – Не торопите, если не хотите, чтобы я попалась!

– А ты не затягивай! – рявкает он. – Найдешь тайник, сфотографируй содержимое и отправь мне фото.

Ага, отправь фото. Волжский будет не рад такому требованию. От Олега уже тошнит. Захожу в ванную за зубной щеткой, вынимаю её из стакана и поворачиваюсь к Олегу, который меня так и преследует хвостом по квартире.

– Надеетесь там трусики жены найти? – меня на нервный смех пробирает.

– Я предупреждал… – рычит он тяжелым тоном и с размаху бьет меня головой о зеркало в ванной.

Стеклянный писк. Острая резь на коже головы, тупая боль в черепе, я дезориентированно падаю на пол и получаю пинок в живот. И сразу ещё один. Не могу вдохнуть. Невыносимо мучительно. Ощущение, что я умираю.

– Я велел тебе не трогать мою семью! – рычит Олег и отвешивает мне ещё один пинок. Но уже слабее. Будто успокаивается. – Приведи себя в порядок, прежде чем выйти к людям Волжского.

На этом он уходит. А я приподнимаюсь на локти. Дыхание восстанавливается, но теперь на каждом вдохе ощущается боль в ребрах. Сломал. Ублюдок с тяжелыми ботинками. Я хочу, чтобы он сдох. В муках. Мерзавец.

Удивительно, я даже не плачу. Мне дико больно, колотит дрожь, но за последние сутки я перенесла такой стресс, что физическое нападение не кажется чем-то ужасным. Ну да, избил меня поганый мужлан. Не убил же.

Олег разбил последнее зеркало в доме, мне даже не посмотреть, есть ли следы на голове. А и плевать. Волжский спросит, все честно расскажу. Может, и правда между ними черная кошка пробежала из-за жены Олега? Бред же! Или… его жена была в числе жертв Волжского?

С огромным трудом докидываю в чемодан шампунь с кондиционером, застегиваю и выкатываю его из квартиры. Спуск, даром, что на лифте, дается неимоверными усилиями. Мне больно на каждом шагу, голова гудит. Когда я выхожу с чемоданом на улицу, ко мне из машины выходит один из сопровождающих, убирает чемодан в багажник, а потом, открывая мне дверь, вдруг останавливает меня.

– Это ты чего, «порезалась, пока брилась»? – и указывает на пятна крови на плече.

______________

Олег Валентинович Трифонов

53 года. Полковник МВД, начальник отделения полиции в Центральном районе Санкт-Петербурга.

В разводе. Живет в собственной квартире в центре Петербурга. С женой не общается.

Характер жесткий. Как начальника его уважают и боятся. В гневе страшен.

22. ♂

Вадим

День проходит за рабочими делами. Тоха ввез очередной контейнер «параллельного импорта» под конкретного клиента. Сегодня состоялось подписание документов на продажу товара и, соответственно, классический обед в ресторане. Я во всем этом деле являюсь гарантом, что обе стороны играют честно. Доверие к покупателю стопроцентное. Уважаемая компания, торгующая медицинским оборудованием. Вопросы вызывает мой брат. И чтобы их не было, я ставлю подписи поверенного лица на договорах.

Под конец обеда у меня начинает вибрировать телефон. Виктор. Ухожу в уборную ответить.

– Быстро, – произношу вместо приветствия. – У тебя минута.

– Ребята забрали твою девчонку с вещами, но полковник успел зайти и подрихтовать её, – озабоченно выговаривает Виктор.

– Насколько серьезно?

– Рваная рана на голове.

– Пусть ребята отвезут её в клинику.

– В остальном? Как Амелия?

– Читает книги.

– Добро. Отбой.

Вешаю трубку. Трифонов та ещё паскуда, раз избивает беззащитную девчонку. Но мы, мужчины, так не делаем просто так. Значит, она дала ему повод. Чем-то выбесила. Хотя он мог это сделать и потому что не доставила ему то, что он ожидал. Я ведь собирался вручить ей что-то из коллекции, но передумал. Отправил с пустыми руками. И вот результат. Пожалуй, пока следует ограничить их общение телефонными переговорами и, разумеется, только в моем присутствии.

Закончив обед, возвращаюсь в поместье. Ребята ещё не привезли Валерию. Виктор заходит следом за мной в кабинет.

– Я отследил и пробил жену полковника, – он кладет передо мной очередной отпечатанный лист. – Лариса Сергеевна Трифонова. Живет одна в Луге. Получает пенсию и ежемесячные переводы из Черногории. Это интересно, поскольку переводы анонимные. Юнипеем. Отправителя не отследить. Кто бы это ни был, отлично шифруется.

– Черногория, говоришь? – переспрашиваю.

Виктор кивает.

Странно, я никого туда не переправлял. США, Эстония, Финляндия, Германия, из балканских стран была только Сербия.

– А новое имя дочери нашел? – задумчиво чешу в затылке.

– Нет. Как в воду канула, – отвечает Виктор. – Прежнее только. Дарья Олеговна Трифонова.

Я помню документы только на имя Дарины Олеговны Титовой, которую отправил как раз в Сербию. Только причины не помню. Фотографическая память имеет один минус, что не было мной прочитано, то и не задерживается.

– Можешь поднять архивы встреч с девушками? – спрашиваю на удачу. Не факт, что Виктор это сохранил.

– Какая именно интересует?

– Дарина Титова.

Виктор рапортует, что поищет, и уходит. Я ещё какое-то время сижу в кабинете, пытаюсь работать, а все мысли о Валерии, которую скоро привезут ребята Виктора. Хочется расспросить её, чем она разгневала полковника. Но даже больше хочется просто её увидеть.

Выхожу из кабинета аккурат к моменту, когда Светлана открывает входную дверь, впуская Валерию и двоих сопровождающих. Девочка выглядит немного заторможенной. Но это, наверное, от волнения. Она-то уверена, что я тут женщин убиваю и разделываю, а значит, она следующая.

Амелия, похоже, отсиживается в своей комнате. Сдриснула, едва увидела меня. Дуется, не разговаривает. Так даже лучше.

Один из парней, следуя указаниям Светланы, относит чемодан Валерии в комнату, а сама она делает несколько шагов по гостиной, замечает меня и замирает.

Маню её пальцем. Направляется ко мне. Черт, что-то не так. Ну, кроме рваной раны на голове, которую уже заштопали. Что-то ещё не так.

Пропускаю Валерию в свой кабинет, опускаюсь за стол, намеренно не предлагая ей сесть. Переминается с ноги на ногу, не говорит ни слова. Отлично отсекает, кто в доме хозяин.

– Ребята сообщили, что ты выхватила от Олега, – упираю локти в стол и сплетаю пальцы. – За что?

– Ляпнула пошлость про его жену, – она говорит слабым голосом и поверхностно дышит.

И я уже догадываюсь, что может вызвать такие физические последствия.

– Сними платье, Валерия, – приказываю ей, со скучным видом подпирая челюсть пальцами. Подгоняю её жестом другой руки. – Давай-давай, снимай. Голой я тебя уже видел.

Валерия пунцовеет, но стягивает платье через голову. Не надевала лифчик и теперь скрещивает руки на груди. Стоит передо мной в одних трусиках. Соблазнительное тело, но я замечаю на ребрах справа здоровый кровоподтек. Вот и причина поверхностного дыхания. Олег сломал ей ребра.

– Чем он это сделал? – старательно не пускаю рвущийся в голос рык.

– Ботинком, – прямо отвечает Валерия и отводит глаза.

Полковник свое точно получит. Но потом. Сейчас придется спустить ему это с рук.

– Можешь одеться, – бросаю Валерии и жду, пока она натянет платье обратно. – А теперь перескажи мне все, что произошло у тебя в квартире. Он же к тебе домой наведался?

Кивает и рассказывает. Я даю триста процентов, что дословно. Её живые эмоции искренние до искр из глаз. И Олега она ненавидит всей душой. Убить хочет.

Тебе не придется брать грех на душу. Его убьют на зоне, когда я его туда отправлю.

– Ты ела? – спрашиваю скорее для галочки. Светлана сообщила, что она не притронулась к завтраку и на обед не вышла.

– Нет аппетита, – сразу оправдывается Валерия.

– Не строй планов на вечер, я приглашаю тебя на ужин, – произношу шутливо и отправляю Валерию к себе.

А она благодарит меня! Чувство, что она на меня как на людоеда смотрит и благодарна за каждую лишнюю минуту. Льстит почти. Я развенчаю этот миф, но всему свое время.

Полковник жаждет мою коллекцию. Точнее, что-то конкретное. Похоже, одна из его родственниц имела отношение ко мне. Может, я переправил за границу его дочь? Или он мстит за боевого товарища, который пришел к нему с просьбой найти кого-то из своих? Отправить фото тайника я не могу. Это личное, да и я дал обещание спасенным женщинам, что по этим вещам их никто не опознает. Следует пока потянуть время.

Велю Светлане накрыть стол на лоджии второго этажа и подать ужин, а затем привести туда Валерию. Если я не хочу брать её силой, следует сначала сделать так, чтобы она меня не боялась.