Текст книги "В клетке у зверя (СИ)"

Автор книги: Анна Юта

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

58. ♀

От слова Шут Вадим напрягается.

– Повтори, пожалуйста? – просит он.

– Шут, – выдавливаю. – Он приезжал вчера вечером и был недоволен тем, что Борис, так звали седого мужчину, меня похитил.

Вадим настораживается ещё сильнее и просит ему все пересказать. Я не вижу смысла ничего утаивать и рассказываю все, что со мной произошло. На моменте, когда со мной позабавиться явились Мертвец и Треугольник, Вадим сжимает кулаки и бросает на них уничтожающий взгляд.

– Борис не планировал меня возвращать, – заканчиваю рассказ на драматичной ноте. – Он хотел убить нас при передаче.

И без того тяжелый взгляд Вадима становится темным и убийственным.

– Никто больше не тронет тебя, обещаю, – произносит он, скользит взглядом по моему лицу, хмурится, а затем наклоняется и зажигает в машине свет над задним сиденьем. – Это что? Тебя кто-то ударил?

– Борис. Привет от Олега, – грустно усмехаюсь я.

По-моему каждая моя фраза все больше подкрепляет ярость Вадима. Он выключает свет. Глубоко вдыхает и медленно выдыхает с таким видом, будто усмиряет дикий ураган в душе.

– Спасибо, что сказала, – произносит бархатисто и нежно проводит пальцами по моей щеке, а затем добавляет: – Олег заплатит за свой привет. Никто не сможет избежать воздаяния. Чтобы впредь ни у кого не возникало мысли обидеть тебя.

К концу фразы голос грубеет до стального и рычащего. Вадим в гневе страшен, и я рада, что этот гнев направлен не на меня. И, я уверена, никогда не будет.

Вадим оглядывается и ищет кого-то глазами.

– Вик! – кричит куда-то в полутьму у дома.

К машине подходит Виктор. Я непроизвольно ловлю его взгляд и с удивлением отмечаю, что он меня больше не пугает. То ли сам мужчина смягчился в мой адрес, то ли после пережитого меня уже ничто не может испугать.

– Вы закончили? – спрашивает Вадим с легким нажимом.

– Да, тут почти ничего нет, – досадливо бросает тот. – Этот дом – временное прибежище. Борис не живет тут.

То-то и понятно, что он уехал, а меня оставил на попечение двоих отморозков.

– Грузите этих, дома потолкуешь с ними, – приказывает Вадим строгим тоном. – И пусть ребята сожгут здесь все. – Затем обращается ко мне. – Сейчас домой поедем, малыш.

Вадим захлопывает мою дверь, садится сзади, в машину вперед забираются двое, очень похожие на Дениса, который меня раньше возил. Водитель начинает плавно разворачиваться, чтобы проехать в дыру в заборе. Сзади заводится ещё один автомобиль. А последняя машина так и остается тут. Похоже, последние будут сжигать этот коттедж. Виктор, похоже, с ними для координации действий.

Мы выезжаем на трассу в районе Кислово, мне становится спокойнее, но до конца все равно не получается расслабиться. Я ведь уже знаю, что могут напасть прямо на дороге. Только на этот раз с нами шесть человек сопровождения, мы уже не такая легкая мишень.

Вадим прижимает меня к себе, но несмотря на тепло его тела, я никак не могу согреться. Меня по-прежнему знобит, но ощущать мужские прикосновения сейчас приятно. Хочется сильнее зарыться в объятия Вадима и никогда из них не выбираться.

Он вынимает свой телефон и кого-то набирает. Ставит на громкую связь и целует меня в висок.

Сначала долго идут длинные гудки, а потом трубка снимается. Раздается шуршание и тишину в машине разрезает голос Сердого.

– Ал-ло, – звучит немного хипло, он медленно и настороженно растягивает это слово.

– Чего, Борис, спал что ли? – едко спрашивает Вадим.

– Ты что ли? – тон Седого набирает ярость.

– Молодец, узнал, – произносит Вадим жестко. – Я нашел твой шалаш. Девушка у меня. Теперь беги и оглядывайся. Потому что я приду за тобой.

– Сука! – долетает с того конца и связь обрывается.

– Вот теперь порядок, – Вадим убирает телефон и теснее прижимает меня к себе.

– Как ты собираешься его искать? – спрашиваю с вялым интересом.

– Его люди мне расскажут, – ухмыляется он.

– А если не захотят?

– Виктору захотят, – Вадим снова целует меня в висок. – Виктор справится. Не забивай свою красивую головку. Твоя задача сейчас как можно быстрее прийти в себя.

Да, легко сказать. Вздыхаю. Обе машины въезжают на территорию поместья Вадима и подкатываются к дому. Вадим выходит первым и на руках вытаскивает меня из машины. Небо только начинает заниматься рассветом, а Света уже открывает ему дверь. Не спала что ли?

– Вадим Романович, слава богу, – кудахчет она и суетится вокруг, пока он несет меня по гостиной.

– Ужин и чай в мою спальню, – приказывает он ей не останавливаясь.

Это при том, что в его доме все должны есть в столовой. Я помню это правило. Похоже, ради меня Вадим готов сломать даже самое фундаментальное.

Света молча принимает приказ, и её шаги удаляются в сторону кухни. А Вадим заносит меня в свою спальню и осторожно кладет на кровать. Я впервые в этой комнате. Она большая и роскошная, со смежной гардеробной и собственной ванной, как у меня. Мягкая поверхность кровати, знакомый мужской запах – все это действует успокаивающе, но мозг не может поверить, что все закончилось. В глазах щиплются подступающие слезы, и я никак не могу это остановить.

– Лера... – голос Вадима звучит мягко, почти шепотом. Он присаживается рядом, с тревогой заглядывая в мое лицо. – Давай помогу тебе? Ты вся дрожишь.

Он аккуратно касается кромки свитера, не отводя от меня взгляда, будто ждет разрешения.

– Позволь раздеть тебя? Тебе нужно принять душ, чтобы согреться.

Я вздрагиваю от этих слов, но сил протестовать нет. Да и, честно говоря, я не чувствую в его действиях никакой угрозы. Только заботу. Вадим медленно стягивает с меня свитер, затем останки толстовки, майки и лифчика, следом черед джинсов, и я остаюсь в одних трусиках.

Не говоря ни слова, Вадим берет меня на руки и несет в ванную, там ставит меня на пол около душевой. А потом сам снимает рубашку и брюки, оставаясь в одних боксерах.

– Я побуду с тобой, – говорит он, ободряюще глядя на меня, будто подтверждая: ничего плохого не случится.

Я киваю. Не знаю, почему, но мне хочется верить ему. Может быть, потому что этот человек уже спас меня, или потому что сейчас в его действиях нет ничего, кроме искреннего желания помочь.

Вадим заходит в душ первым, регулирует воду, а потом жестом приглашает меня под теплые струи. Я встаю под них, чувствуя, как горячая вода смывает холод с моей кожи. Вадим молча намыливает мочалку.

– Позволишь помыть тебя? – спрашивает он так же доверительно.

Позволяю. Меня с детства никто не мыл, и вспомнить это ощущение оказывается очень приятно. По-домашнему тепло.

Вадим выходит первым, растягивает передо мной полотенце, я сбрасываю мокрые трусики и заворачиваюсь, и он снова берет меня на руки. Я и впрямь начинаю чувствовать себя ребенком, о котором нежно заботятся.

– Света наверняка принесла тебе поесть и чай, я уложу тебя в постель.

На столе уже стоит поднос с домашним бульоном, гренками и стеклянным заварником чая.

Вадим кладет меня на кровать, а сам скрывается в гардеробной и приносит оттуда одну из своих футболок. Простую белую, без принтов и надписей.

– Надень, пожалуйста, чтобы было не холодно, – заботливо произносит он и отворачивается.

Натягиваю футболку и отчетливо осознаю, что больше он не нарушит моих границ. Все определенно изменилось. После Вадим срывает с кровати покрывало и откидывает одеяло, позволяя мне забраться в кровать. Мне безумно приятна его забота.

Укрыв меня одеялом, Вадим ставит мне на колени поднос, вручает ложку, мол, ешь.

– Можно только чай? – спрашиваю устало. Меня магнитом тянет в горизонталь.

– Тебе бы поесть, но не буду настаивать, – бархатисто, но с ноткой укора говорит Вадим и наливает мне чашку чая.

Пока я пью чай, Вадим уходит в гардеробную и возвращается оттуда уже одетый. В черных джинсах и такой же футболке. Впервые таким его вижу и, если честно, его внешний вид сейчас меня впечатляет. Сурово и мощно, и взгляд у него такой, с каким человек собирается уничтожать. Жестоко и методично.

Но глянув на меня, Вадим сразу смягчает взгляд и выглядит скорее как влюбленный мужчина. От него веет теплом и нежностью, хотя, как в нем это уживается, я до сих пор не понимаю.

Я отставляю на поднос пустую чашку, и Вадим тут же его переставляет на стол. Присаживается на край кровати, а я сползаю вниз на подушку, глаза слипаются.

– Скоро все закончится, Лер, – вдруг как-то не то грустно, не то тоскливо говорит Вадим и укрывает одеялом мое плечо. – Когда они забрали тебя, я не представлял, как жить дальше. Мир без тебя бесполезный и пустой. Мне такой мир не нужен…

Он хочет ещё что-то сказать, но в дверь стучат,

– Я занят! – с рыком отвечает Вадим.

Снаружи раздается голос Виктора:

– Парни запели соловьем, приходи послушай.

59. ♂

Вадим

– Хорошо, – бросаю в сторону двери и возвращаю внимание Лере.

Она смотрит на меня осоловелыми глазами, пытаясь не уснуть. А я цепляюсь взглядом за её губы и ловлю себя на внезапном и сжигающем все на своем пути желании поцеловать её.

Наклоняюсь и касаюсь своими её губ. Аккуратно. Я не помню, когда целовал женщину в губы. Никогда, кажется. Ни к кому не испытывал этого желания. Это слишком личный жест, а с Лерой это как-то само разумеется. Удивительно в душе просыпается страх, что Лера не ответит, но она отвечает! Обвивает слабыми руками мои плечи, притягивает меня к себе. Меня накрывает эндорфиновый шторм. Боже, почему я раньше не целовал её? В душе поднимается волна всеобъемлющей необъяснимой радости.

Непроизвольно сграбастываю Леру в медвежьи объятия, поднимаю к себе и целую глубже. Ощущаю её язык своим. Голова кружится от крышесносного ощущения нежности и накатывающего возбуждения. Член встает в полный рост, но сейчас точно не время для реализации желания. Разрываю поцелуй и возвращаю Леру на подушку. Замечаю маслянистый блеск в глазах, и душу затапливает досада от того, насколько я неправильно себя с ней вел. Надо было начать с такого поцелуя. Надо было нежно и аккуратно завоевать её сердце, а не вламываться в её мир на бульдозере.

Но ничего. Я все исправлю.

– Люблю тебя, – слова сами срываются с губ, голос хриплый от возбуждения и нервозного состояния, но я абсолютно честен.

– Спасибо, – отвечает Лера.

Тоже принимается. Хорошо, что не отвернулась. Черт, чувствую себя малолетним мальчишкой, который робеет, признаваясь девочке. Но я готов повторить эти слова. Готов говорить ей их каждый день. Я люблю её каждой клеткой тела, всеми фибрами души.

– Мне надо идти, пора закончить все это, – произношу бархатисто. – Отдыхай, малыш. Вернусь – проведаю тебя. Все, спи.

На этом я выхожу из спальни и натыкаюсь на Виктора.

– Нанежился? – спрашивает он с издевкой.

– Прекрати, я провел немного времени с любимой женщиной, – отвечаю в тон. – Закончим с Борисом и Шутом, я увезу её куда-нибудь на романтический остров и окружу всей заботой, на какую способен.

– Маму её сначала вылечи, потом будешь об отпуске думать, – парирует Виктор. – Пойдем, с парнями поговоришь.

Киваю. Мы спускаемся в подвал. Виктор беседовал с ними в одной из комнат, которую я использовал для разделки мяса. Было у меня увлечение самостоятельно разделывать туши коров и свиней. Так что там есть крюки под потолком и удобное отверстие для сбора крови. Ну и шланг, которым можно все помыть.

Не хочу описывать, что с ними сделал Виктор, но, судя по их виду, не удивительно, что они заговорили. После таких повреждений их только в утиль, и они уже близки к тому, чтобы отправиться к праотцам.

Задаю вопрос, где мне искать Бориса, и оба вздрагивают. Боятся, что я тоже примусь их пытать. Нет. Я не хочу марать руки. Но этого им знать не обязательно. Хотя для пущей серьезности опираюсь ботинком на перебитую ногу одного из них с впалыми щеками. Слышу глухой стон, даже приятно, если честно. Они пытались изнасиловать Леру, с ними можно не церемониться.

Информация и правда льется рекой. Я узнаю, что у Бориса есть дом в Красном Селе, где живет его молодая жена и трехлетняя дочь. Он, скорее всего, поехал на эту ночь туда. Кроме того, оказывается, что именно он ввозил товар для Тохи. Он поставил моего брата на счетчик, когда Шут сделал так, чтобы склад Тохи накрыла полиция.

– В расход, – бросаю Виктору и выхожу из кафельной комнаты.

Он догоняет меня.

– Они не убегут. – Он закрывает за собой глухую металлическую дверь. – Ты решил, что с Борисом делать?

Киваю и сам чувствую, как на лице расползается кровожадная улыбка. Я не люблю войн, всегда старался договориться, но Бориса надо прикончить жестоко и показательно. И я знаю, как это сделать.

– Собери и вооружи людей. Поедем к нему в Красное Село, – произношу мрачно.

Спустя двадцать минут несколько внедорожников колонной едет по трассе в сторону кольцевой. Сейчас начало седьмого. Вряд ли Борис успел удрать, так что я застану семью врага за завтраком и выпью с ними чаю.

Мы подъезжаем к высокому забору к половине восьмого. В окнах уже горит свет. Похоже, мой звонок таки заставил Бориса задуматься. Может, он и успел слинять, но далеко не уйдет, если семья дорога.

Мы выгружаемся, со мной небольшая армия в восемнадцать человек. Все, кроме меня, тут вооружены, пистолеты с глушителями. Виктор, спасибо ему большое, был готов к такому повороту. Замок на калитке вылетает от выпущенной пули, и мы входим на участок. Я направляюсь к дому первым и звоню в дверь.

60. ♂

Вадим

В доме раздаются шаги, потом мужской голос спрашивает, кто. Это Борис.

– Привет, Борис, – отвечаю через дверь. – Я пришел поговорить. Давай выпьем чаю или кофе, все обсудим. И решим все мирно, чтобы никто не пострадал.

Дверь открывается спустя несколько тягучих мгновений.

– Заходи, раз говорить пришел, – мрачно выдавливает он и пропускает меня в дом.

Я сделал правильную ставку. При жене он не захочет размахивать кулаками, чтобы не пугать. И уж тем более не станет стрелять.

Мы с Виктором заходим в дом первыми. В гостиной уже стоит несколько чемоданов. Борис правильно оценил угрозу и решил увезти жену. А может, и сам хотел слинять, но не успел.

Следом за нами входит группа поддержки. Парни рассредотачиваются по дому.

– Зови семью, у вас же завтрак, разве нет? – произношу с мягким нажимом. – Поедим манной каши.

Борис заметно сгорбливается. Он уже догадался, что это его последнее утро, но не хочет терять лицо и уж тем более не хочет показывать семье, кто он на самом деле.

– Виктория, сделай чай, – бросает он вышедшей в гостиную жене, у которой на руках дочка, одетая в комбинезончик с ушками, а потом твердо говорит мне: – Оставь мою семью в покое. Мы поговорим в кабинете.

Борис ведет меня в одну из комнат на первом этаже. У него классически обставленный кабинет. Тут роскошно и со вкусом.

– Значит, расклад такой, – произношу, усаживаясь в кресло. – У тебя есть полчаса, чтобы попрощаться с женой и обеспечить ей достойную жизнь. Передай пин-коды к картам, доступы к счетам, вручи завещание… Через полчаса по-тихому уедешь с нами, и больше вы не увидитесь.

– Вот и весь разговор? – спрашивает он.

– Ты предпочтешь, чтобы мои люди всех тут перестреляли? – поднимаю бровь, хотя искренне надеюсь, что он достойно примет мое предложение и не потащит за собой семью. – Я не зверь и не хочу убивать женщин, в отличие от тебя.

– Справедливо, – Борис кивает. – Я могу от тебя откупиться?

– Нет, – отрезаю жестко. – Ты похитил мою женщину, твои псы пытались её изнасиловать. Такое ни в твоем, ни в моем мире не прощается.

– Ладно, – он упирает в меня решительный взгляд. – Я попрощаюсь с семьей.

Уважаю. Борис в состоянии ответить за свои поступки. Это решение сильного человека. Посмотрим, что с ним будет, когда он окажется у черты, ведь он умрет не слишком быстро. Где его похоронить так, чтобы от него не осталось и следа, я уже придумал.

Мы с Борисом выходим из кабинета аккурат в момент, когда его жена несет туда поднос с чаем. Он делает ей знак подняться на второй этаж.

Через десять минут спускается по лестнице, а за ним выбегает жена в слезах.

– Ты не можешь так поступить, Борь! – кричит она. – Не смей бросать меня с ребенком!

– У тебя достаточно средств, не пропадете, – бросает в воздух Борис, не оборачиваясь. – Прости.

Затем мы выходим и рассаживаемся по машинам. Бориса я определяю в один из внедорожников сопровождения. И мы отправляемся к Егерю. Это Тохин контакт для избавления от нежелательных трупов. Мне самому ещё не доводилось связываться с ним, но заочно мы знакомы. Звоню ему.

– Я везу тебе корм, твои свинки голодны? – спрашиваю после обмена приветствиями, когда Егерь убеждается в том, кто я такой.

– Всегда, – холодно отвечает он. – Вези.

В свое время Тоха давал мне координаты места жительства Егеря, и мы по навигатору находим его. Сам хозяин дома действительно егерь, занимается лесным хозяйством и выглядит типично для отшельника – с густой бородой, в простой практичной одежде. У него небольшой бревенчатый сруб прямо посреди леса, рядом с которым загон для кабанов. Кабаны – его хобби. И мясо, когда наступает сезон охоты, и отстрел разрешают. Только он их режет, как свиней, а не стреляет на полноценной охоте.

Егерь встречает нас с дробовиком наперевес. На всякий случай. По словам Тохи, он немного параноик. Ребята выводят Бориса из машины и подводят к нам.

– Это корм? – спрашивает Егерь, кивая на Бориса.

– Да, – отвечаю с плотоядной улыбкой. – Надо что-то сделать? Раздеть, может?

По лицу Бориса ползет легкая тень страха. Едва заметно, но перед смертью это немудрено. Он уже догадался, что его ждет.

– Кровь пусти, этого достаточно, – отвечает Егерь и указывает в сторону укрепленной клетки метров десять на десять, в которой топчутся здоровенные хищные свиньи.

Делаю знак парням, и Бориса ведут в ту сторону. Он не сопротивляется. Сейчас это будет выглядеть жалко, а он, похоже, хочет уйти с гордо поднятой головой. Егерь следует за нами по пятам. Оказавшись у клетки, прошу пистолет у одного из парней и самолично стреляю Борису в ногу. В бедро. Там много сосудов. Пуля проходит навылет и застревает в земле.

Борис глухо стонет, но умудряется устоять. Ткань на месте раны мгновенно становится мокрой и блестящей, а кабаны за забором принимаются громко хрюкать и агрессивно набрасываются на прутья решетки.

– Сука! – выговаривает Борис с ядовитой досадой в голосе. – Ублюдок! Мне следовало сразу тебя прикончить. А девку по кругу пустить, пока не сотрется.

От такого упоминания Леры в глазах от ярости темнеет, и я всаживаю Брису пулю во вторую ногу. Он падает в смешанный с грязью снег.

– Жадность тебя сгубила, Борис, – отвечаю ему.

– Заканчивай, Вадим, – подает голос Егерь. – Ты посмотри, свинки же волнуются. Чего ты их дразнишь?

Какое милое сострадание к кровожадным хищникам в противовес к полному безразличию в адрес человека!

Приказываю парням перебросить тушу Бориса через забор и под оглушительные вопли смотрю, как кабаны рвут того на части.

– С тебя две тысячи долларов, Вадим, – бросает Егерь и направляется к дому. – Досмотришь шоу – уезжай. Деньги можешь с Тохой передать.

Да, Тоха. Его бы найти для начала…

И в этот момент, как по заказу, ко мне подходит Виктор.

– Вадим, надо ехать домой, твой брат явился туда. – Произносит он обеспокоенно. – И он не один.

61. ♀

Валерия

Мне не хочется, чтобы Вадим уходил. Я понимаю, что это необходимо, что нужно расквитаться с Седым или как его там, Борисом, нужно защитить меня, но внутри мне кажется, что защита Вадима нужнее мне прямо тут. Рядом. Я хочу, чтобы он прикасался ко мне, гладил, обнимал. Это так трогательно и приятно, что, когда он уходит, в душе разливается тоска.

Однако усталость оказывается сильнее меня. Сильнее всего – даже желания побыть с Вадимом. Я вырубаюсь почти сразу, как за ним закрывается дверь.

– …открой гребанную дверь! – в сон бесцеремонно врывается голос Тохи. – Сейчас же, Амелия!

Раздаются провороты ключа в замке. Я спросонья слабо понимаю, что происходит.

– Ты не притронешься ко мне, Антон! – кричит Амелия. – Лера спит. Ты с ней поговоришь, когда приедет Вадим!

Подпрыгиваю на кровати. Тоха. Тут. Вадима ещё нет. А настроения за дверью, мягко говоря, напряженные. Головой я понимаю, что выходить нельзя. Тоха и так параноик, а Седой и Шутом, скорее всего, выставили меня предательницей в его глазах. Так что он пришел вершить правосудие. Но нельзя, чтобы из-за меня пострадали Амелия или Света. Они ни в чем не виноваты. А я знаю, какими словами убедить Тоху в подставе Шута.

Сердце колотится в пищеводе, но я спускаю ноги с кровати и прямо босиком иду к двери. Стучу.

– Амелия? – произношу аккуратно на случай, если Тоха спустился вниз, а она тут.

– Выходи, сука! – ревет Тоха.

Не спустился.

– Лер, я не дам ему войти, – произносит Амелия. – Ключ проглочу, если что.

Вот же отчаянная девчонка!

– Открой дверь, Амелия, – на лице сама расползается улыбка. – Мы поговорим с Тохой, и я ему расскажу, кто сдал его склад.

– С ума сошла?! – долетает из-за двери.

– Выходи! Вывезу в лес, там поговорим! – поддакивает Тоха.

Мне почему-то совсем не страшно. Я уверена, что смогу донести до него правду, даже при том, что он на меня рычит.

– Ты никуда меня не повезещь, Тох, – произношу серьезно. – Если хочешь узнать, кто крыса.

Снаружи повисает тишина.

– А тебе-то откуда знать?! Ты сейчас что угодно выдумаешь! – наконец отмирает Тоха.

– Это длинная история. Прекрати кошмарить остальных, и спокойно поговорим, – сама не знаю, откуда во мне берется такая решимость. Но я откуда-то знаю, что Тоха меня и пальцем не тронет. Точнее, знаю, что если тронет, останется без руки. – Ну так что? Будем разговаривать? Или ты продолжишь быковать?

– Будем, – доносится из-за двери, и скрежещет ключ. Вдыхаю поглубже, видя, как поворачивается дверная ручка.

Тоха рывком открывает створку и втыкает в меня взгляд, который из разъяренного быстро становится удивленным. Заметил синяки? Или удивлен моему неформальному виду?

– Что за… – выдавливает он, будто не узнает меня.

– Я не одета, прости, не до того было, – бросаю ему и выхожу из спальни Вадима. – Поговорим в гостиной.

Не понимаю, откуда это берется. Как я, маленькая, слабая физически девушка, могу прогнуть бандита, вроде Тохи, который в два раза больше, тяжелее и сильнее. Со мной что-то произошло. До последнего похищения я бы тряслась как осиновый лист при виде Тохи. Краснела, бледнела, дергалась бы, опасаясь, что он меня ударит. Похоже, я чувствую незримое покровительство Вадима. Иначе не объяснить, почему Тоха ничего мне не делает. Только хлопает глазами. Я просто знаю, что зверь, который объявил меня своей, уничтожит любого, кто причинит мне хоть малейший вред. А в глубине души я уверена, что уничтожит жестоко. Тоха, походу, тоже чувствует, что тронь он меня, места будет мало.

Я спокойно прохожу по балкону второго этажа и замечаю в гостиной четверых мужчин бандитской наружности. Грубые лица, кожаные куртки, черные джинсы, в руках оружие. На войнушку ребята собрались. Идиоты. В этом доме нельзя никого убивать.

Я усаживаюсь в кресло у журнального столика по центру, в этом кресле я наблюдала падение Олега. Тоха тяжело плюхается на диван напротив. Подходит Света. Даже мне заметно, как она дрожит.

– Я выпью воды, желаешь что-нибудь? – спрашиваю у Тохи.

– Виски, – бросает он.

Дурак.

– Тебе чистое сознание нужно, чтобы воспринимать информацию, – произношу укоризненно, но Света уже приняла заказ и пошла исполнять.

– А ты не учи меня, малолетка, – вроде злобно говорит Тоха, но в голосе слышатся нотки то ли сарказма, то ли настоящей улыбки.

Света приносит нам напитки, Тоха салютует мне бокалом с виски.

– Жги давай! – подгоняет. – Почему я должен поверить, что склад слила не ты?

Краем глаза я вижу Амелию, которая кому-то звонит, стоя на балконе второго этажа. Только бы не в полицию, у меня все под контролем.

– Ну для начала, потому что я вообще не в курсе твоих дел, – отпиваю воду. – А во вторых…

И я рассказываю ему все, что со мной случилось с момента возвращения из Петрозаводска.

– А я-то думал, куда ты пропала… – тянет Тоха.

Настораживаюсь. Кто ему сказал, что я пропала? Кто мог? Света – исключено. Амелия – тем более. Из более-менее приближенных к дому остается Николай. Но это неточно. Да и смысл ему…

– Это Коля сказал тебе, что мы с Вадимом уехали? – спрашиваю как ни в чем не бывало.

– Он сказал, что только ты слиняла, – огрызается Тоха. Настроение у него испортилось после моего рассказа. – Про Вадима ничего не говорил.

– Мама… Я уехала к маме, – произношу вроде ровно, но голос садится, стоит вспомнить, что она так и лежит в больнице, одна, не зная, что со мной. В глазах появляются слезы.

– Он ну не реви только, – досадливо бросает Тоха.

– Ты черствый… – замолкаю, не зная, какое слово лучше подойдет. – Черствый долбак! Не смей мне ничего указывать! Лучше потрави крыс у себя во дворе!

Тоха собирается мне что-то ответить, как вдруг дверь в особняк открывается, и врывается Вадим.

– Ты посмел напасть на Леру! – Его искаженный яростью голос обжигает уши.

Он диким взглядом выхватывает Тоху и налетает на него с кулаками.

– Не! Смей! Трогать! Мою! Женщину! – ревет он, хватая брата за одежду, и вместе они падают на журнальный столик. Стаканы летят в разные стороны, сам столик разбивается в щепки. Я вскакиваю с кресла, не знаю, куда себя деть.

Вадим впечатывает сокрушительный удар в лицо брату, тот защищается, переворачивает противника, бьет в ответ. Вадим перекидывает Тоху через себя, забирается сверху. Жутко смотреть на эту потасовку. И, кажется, мой зверь сейчас в таком состоянии, что его могу успокоить только я.

– Вадим, стой! – перекрикиваю звуки борьбы, и оба мужчины поворачивают головы в мою сторону. – Мы с твоим братом уже все обсудили.

– Обсудили? – ошарашенно переспрашивает Вадим отпуская Тоху. – С моим… С Тохой? Обсудили?!

– Да, – подает голос Тоха, с трудом поднимается на локти и потирает ушибленную челюсть. – Лера мне все рассказала. Мы… просто говорили.

Вадим поворачивается ко мне.

– Тогда почему ты плачешь? Он обидел тебя, Лер? – Голос твердеет до опасного к концу фразы.

– Не он, – произношу скомкано и опускаю взгляд. – Просто вспомнила о маме.

– Виктор в курсе, – бросает Вадим, слезая с Тохи, и жестом зовет меня к себе. – Иди сюда. Ты в порядке?

Он нежно обнимает меня, а я ощущаю, как колотится его сердце. Кажется, звук должен быть оглушительный, но я только чувствую вибрации под кожей на крепкой груди.

– С Шутом я сам разберусь, – цедит старший брат и поднимается с пола. – Спасибо за информацию. И… Прости за беспорядок, Вадим.

– Этого мало, – жестко отвечает тот, все ещё прижимая меня к себе. – У тебя ведь есть подвязки в ментовской тюрьме?

– Пока нет, но будут, если надо, – кивает Тоха.

– Тогда передай привет Трифонову Олегу, – совершенно хладнокровно произносит Вадим. – Он должен сдохнуть.

Соглашение достигается мгновенно, и по глазам старшего брата я понимаю, что Олег не жилец.

Тоха со своими людьми уходят, и в гостиной остаемся только я, Вадим, Виктор и несколько человек сопровождения.

– Бориса больше нет, – произносит Вадим, усаживая меня на диванчик, где до этого сидел Тоха. – Олег уйдет за ним следом, как и Шут. Те двое, которые пытались… – он замолкает, подбирая слова, – которые тебя стерегли в том доме, наверняка мертвы или очень близки к этому агрегатному состоянию…

– Зачем ты мне это говоришь? – перебиваю его.

– Я хочу, чтобы ты знала, Лера, я разобрался со всеми угрозами, раздал всем по заслугам, – Вадим смотрит на меня взбудораженным взглядом, а потом выискивает глазами Виктора: – Позвони в больницу, Вик, узнай, что с Людмилой Сергеевной.

– Только что, Вадим, – недобро произносит Виктор, и у меня сжимается сердце. – Вам с Лерой стоит поехать туда.