Текст книги "В клетке у зверя (СИ)"

Автор книги: Анна Юта

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

Анна Юта
В клетке у зверя

Пролог

Валерия

– Игнорирует?! – возмущенно спрашивает Олег и размешивет чай, сидя за столом у меня на кухне. – Плохо стараешься, Валерия! Ты же помнишь, что на кону? Помнишь?

Киваю. Я невыразимо устала от его прессинга и от того, к чему он меня принуждает. А он приезжает каждый день, будто у него в полиции работы нет и мир клином на Волжском сошелся.

– Нормально я стараюсь. Просто кто я, а кто он, – возражаю на свой страх и риск. – У него женщины другого полета и социального статуса. Зачем ему какая-то неказистая ветеринарша?

– Ты в его вкусе, Валерия, – рычит полковник. – Сегодня наденешь платье и чулки, которые я привез. Но ты у нас зараза своевольная, все по-своему делаешь! Сегодня по-моему будет!

Меня до краев затапливает отчаяние. Волжский раскусит замысел Олега, если я так оденусь. Просто потому что не в моем характере носить платья. До этого я одевалась только по-пацански.

Но Олегу плевать. Он перешел в наступление и намерен заставить меня нарядиться шлюхой.

– Я сам тебя сегодня отвезу, – Олег отпивает чай и морщится. Да, он у меня дешманский, уж извините. – Ты знаешь, когда Волжский будет дома?

– Да откуда мне знать? – не выдерживаю, повышаю голос. – Волжский мне не отчитывается!

– Ты должна пробраться к нему в спальню, Валерия, – тон полковника становится совсем недобрым, таким говорят, когда «шутки кончились». – В кабинете нет тайника, значит, он в спальне. И если для этого понадобится лечь под Волжского, ты это сделаешь.

В кабинете я не смотрела. Соврала, в надежде, что Олег успокоится. Но он свято уверен, что в доме Волжского есть тайник, в котором лежат какие-то женские мелочи, типа колец, расчески или пудреницы. И я должна их украсть. Зачем – Олег мне не говорит.

– А если его снова не будет дома? Мне что, сиднем там сидеть? – всхлипываю.

Слова Олега рвут душу в клочья. И я ведь знаю, что он с меня не слезет. Вцепился, как клещ.

– Делай, что хочешь, Валерия, – отрезает Олег. – Если снова вернешься ни с чем, сядешь. Я устал с тобой морочиться.

– Вы ведь знаете, что я невиновна! – восклицаю, не в силах сдержать возмущение. – Почему настоящего преступника не ищете?!

– Потому что уже нашел, – отрезает Олег. – Виновна ты или нет, суд решит. Я все сказал. Иди одевайся. Платье и чулки! И поедем к Волжскому.

Наверное, мне правда следовало сдаться полиции. Может, тогда нашелся бы тот, кто подкинул мне наркотики, но сейчас у меня нет выбора. Придется сделать, как требует Олег. Если сегодня Волжский меня убьет, это будет на его совести, хотя сомневаюсь, что у него она есть.

Спустя два часа, когда солнце почти в зените, Олег высаживает меня на привычном месте у развилки. Дохожу до поместья пешком. Охрана привычно открывает дверь, хотя на этот раз мужчина в спецовке неприлично долго рассматривает меня, прежде чем пустить. А мне дико неудобно на каблуках в коротком платье и с укладкой наперевес.

Волжский снова отсутствует, это тоже уже привычно, и я решаю воспользоваться ситуацией. Для начала загляну в кабинет. Удача сопутствует мне, в доме никого, кроме Светланы, которая возится на кухне. Даже Виктор уехал. Куда-то сопровождает Волжского. Прохожу по гостиной первого этажа и тихонько пробираюсь в кабинет. Олег ничего не говорил про камеры, да и вряд ли Волжский станет следить за самим собой.

В кабинете все красиво и очень дорого. Как и везде в этом доме. Большой письменный стол с компьютером-моноблоком, стеллаж с книгами, бар, и все из темного дерева.

Олег сказал, искать тайник. А где он может быть? Подхожу к столу. Точно не в ящиках. В стене за картиной? Там скорее будет сейф. А нужно что-то симпатичное, неприметное, типа шкатулки.

Прохожусь вдоль стеллажа с книгами, к бару в углу и замечаю небольшую неприметную антикварную тумбочку с единственным ящиком. Ключ в замке. Открываю – и правда, женские мелочи – кольцо, кулон, часы – простые, позолоченные, остановившиеся – брелок в виде куклы Барби и небольшой гребень для волос с инкрустацией, наверное, самая дорогая тут вещица. По позвоночнику стекает озноб. Это же… так маньяки коллекционируют памятные вещи жертв.

Наверное, Олег подозревает Волжского в чем-то подобном. Или это коллекция его брата? Мне становится дурно. Я не должна была этого видеть. Не должна была заходить в кабинет. В душе вскипает паника.

Я захлопываю ящик и порывисто направляюсь к двери, когда она открывается у меня перед носом. И входит брат Волжского. Ну вот и все. Это конец. В отличие от Вадима, Антон Волжский настоящий бандит.

– Кто это тут такой красивый? – спрашивает, растягивая губы в сальную улыбку, а затем входит и закрывает за собой дверь. Упирает руки в бока, и под кожаной курткой отчетливо поблескивает рукоятка пистолета.

1. ♀

Две недели назад

Валерия

– Да, мам, я приеду, – выговариваю виновато и поглядываю на настенные часы. Почти девять, скоро домой. – Прости, очень устаю. Много работаю. Нет даже двух дней свободных подряд, а ты сама понимаешь, мне на один день смысла вообще нет, в дороге больше проведу.

Мама соглашается, сокрушаясь. Я её понимаю и сама очень скучаю, но правда не могу вырваться. Людей не хватает, лето, отпуска, и так пашу пять дней в неделю по двенадцать часов. И сейчас я во всей клинике одна, дежурный ветврач.

– Будь здорова, Лерусь, приезжай скорее, я соскучилась, – вздыхает мама и вешает трубку.

Сердце сжимается от её тоски. Но мы живем в пяти сотнях километров. Это несколько часов пути в одну сторону.

Убираю телефон в обычный нейлоновый рюкзак с изображением Дональда Дака, стаскиваю халат и снимаю зед-отчет с кассы. Сейчас уже не должно быть посетителей.

Касса пищит термоэлементом, терминал выдает собственный отчет. Закрываю смену в программе, иду занавешивать жалюзи, и входная дверь открывается. В маленький холл, где стоит ресепшн, входят трое мужчин в полицейской форме. Смотрят на меня недобро, с застарелым усталым раздражением. И питомцев при себе у них нет.

Под волосы забираются мурашки.

– Полковник МВД Трифонов, – представляется первый, покрупнее остальных и по виду главный.

Крепко сбитый, но видно, что за формой следит, хотя ему, по виду, лет пятьдесят. Волос почти нет, а где есть, на висках, они седые. И взгляд очень тяжелый.

Он вынимает из внутреннего кармана кителя свернутый в два раза лист, разворачивает и показывает мне.

– У нас постановление об обыске в этой клинике. Поступили данные, что тут торгуют запрещенными веществами.

Ноги становятся ватными. Я ничего не понимаю в законах, но хорошо знаю, что за наркотики сажают. А ещё я знаю, что в нашей клинике даже аптеки собственной нет. Мы клиентов через дорогу отправляем.

Вглядываюсь в текст, и полковник Трифонов небрежно кладет лист на стойку.

– Мы нич… – заикаюсь, чтобы ответить, пока читаю, но он грубо обрывает меня.

– Это мы выясним, гражданка, а вы пока документы предъявите, если не хотите проехаться в отделение.

У него неприятный грубый голос. И интонации хозяйские. Приказывает, не просит. А двое его сопровождающих расходятся по помещению. Один прямо в ботинках проходит в смотровую. Второй – в операционную.

– Бахилы наденьте! – не выдерживаю, делаю замечание.

– Не мешайте следствию! – рявкает полковник. – Документы. Быстро!

Аж дергаюсь от крика. Его манера общаться подавляет.

Лезу в рюкзак и достаю в четыре раза свернутый лист с копией первых двух страниц паспорта, аккуратно убранный в файлик.

Полковник фыркает и разворачивает.

– Гражданка Незабудкина, значит, – облизывает изнутри нижнюю губу и поднимает на меня тяжелый взгляд, под которым я ежусь. – Это бумажкой подтереться можешь. Паспорт почему не носим?

– Ч-чтобы не укра-али, – тяну неуверенно. – Мне в универе сказали, что для полиции и копия подходит, когда документы проверяют.

– Сейф давай открывай, – бросает мне мент. – И личные вещи готовь.

Вспоминаю о том, что у любого сотрудника полиции есть личный номер, да и полные данные бы неплохо получить.

– А вы мне сначала полное имя назовите и номер личный, – произношу вроде твердо, но к концу фразы сдуваюсь, стоит полковнику Трифонову грозно зыркнуть на меня.

– Трифонов Олег Валентинович, полковник МВД, большего тебе знать не положено! – чеканит почти по слогам.

Руки дрожат, но я записываю полученные данные в телефон.

– Олег Валентиныч, в смотровой ничего, – один из ручных псов возвращается ни с чем.

– В операционной тоже чисто, – добавляет второй. Оба стекаются к ресепшену.

– Санузел, Миш, – приказывает Олег Валентинович и щелкает у меня перед лицом пальцами. – Валерия, кладовки есть, склад?

От внезапно названного своего имени снова вздрагиваю. Из его уст оно звучит отвратительно, он его будто марает тем, что произносит.

– Склад есть, – мямлю одеревеневшим от волнения языком.

Адреналин бурлит в крови, они ведь не просто так пришли. Кто-то навел. Вдруг кто из сменщиков приторговывает? Открываю им дверь с табличкой «Только для персонала» в конце коридора. Тут только расходники и нелекарственные товары для животных. Должны быть.

– Сейф открывай, – снова подгоняет меня Олег Валентинович. – Давай-давай, живее! В темпе вальса!

Бесполезно говорить ему, что мне до одури страшно. Это и так видно. Ему плевать на меня и мои переживания. В желудке булькает тошнотой отвратительное предчувствие. Ведь если что найдут, легко запишут на меня. Разбираться не будут.

Открываю сейф и подпускаю к нему одного из ручных громил полковника. Мужчина принимается перекладывать пачки денег для инкассации, шуршать документами, которые подготовлены для передачи руководству. В этот момент второй хватает мой рюкзак и вытряхивает содержимое прямо на пол.

Внутри был стеклянный шар с дельфином, подарок одноклассницы, с которой я встречалась пару дней назад. Я все забывала его выложить. Он выпадает и с треском разбивается о кафель. Летят брызги какой-то вонючей жидкости, которая внутри налита вместо воды, дельфин, и стекло вдребезги… но сейчас мой взгляд магнитом притягивается к другому. Среди моих вещей валяется пакетик с белым порошком.

– Гляньте-ка что тут! – раздается сзади.

В шоке оборачиваюсь. Обыскивающий сейф безымянный полицейский держит через салфетку ещё один пакетик с порошком.

– Нет! Это не мое! – кричу на Олега Валентинович, не соображая ничего от нахлынувших эмоций. – Я ничем не торгую, и в рюкзаке у меня этого не было!

В этот момент дверь клиники снова открывается. Я бросаю на вход взгляд в надежде, что это кто-то с большой собакой, чтобы попросить хоть какой-то помощи. Но входит Шамиль Равильевич, один из двух собственников нашей клиники. В гавайской рубашке, очках, хотя солнце село, светлых брюках. Похоже, ещё даже не переоделся после возвращения из отпуска, зашел за кассой. Видя людей в форме, замирает на пороге и отчетливо сглатывает.

– Документы предъявите, уважаемый, – Олег Валентинович поворачивается к нему.

Шамиль Равильевич не раздумывая лезет в барсетку и вынимает паспорт.

– Шамиль Галиев, это моя клиника, – отвечает вроде уверенно, но я ощущаю его беспокойство.

– Итак, Шамиль, – Олег Валентинович направляется к нему и что-то говорит вполголоса. Долго говорит. Проходит, наверное, минута, в течение которой Шамиль Равильевич бросает на меня короткие обеспокоенные взгляды. А потом Олег Валентинович отходит от него.

– Шамиль Равильевич, помогите мне! – обращаюсь к шефу, не стесняясь полицейских. – Вы же знаете, что я не торгую наркотиками.

Он молча проходит к сейфу, вынимает выручку и не пересчитывая прячет в барсетку. Разворачивается и идет к двери

– Шамиль Равильевич! – выкрикиваю уже возмущенно. – Скажите им, что это не я!

Он останавливается, затем поворачивается ко мне, качает головой.

– Мне не нужны проблемы с законом, и клинике не нужны, – выговаривает строго. – Делай что говорят и подумай об адвокате. На работу больше не приходи!

На этом он уходит. У меня в душе дикий раздрай. Меня просто бросили на съедение этим стервятникам. Шамиль знает, что я бы не стала торговать. Я на работу-то за три года ни разу не опоздала, даже когда болела. Ему просто не нужны проблемы. Ублюдок.

– Это все не мое! – поворачиваюсь к Олегу Валентиновичу, вытираю пробежавшие по щекам слезы. – Это ваши… люди мне только что подкинули!

– Совсем оборзела? Ты на полном серьезе сотрудника полиции обвиняешь?! – вскидывается на меня Олег Валентинович. Подходит вплотную и нависает, что, кажется, сейчас ударит. – Это что ты такое несешь? При обыске обнаружили. Следи за языком. За клевету тебе ещё срок накинут.

Душа ухает в пятки. Начинает трясти. В переносице остро колет. Складываю руки в просительном жесте, а язык как приклеился к нёбу. Ужас сковывает.

– А теперь слушай сюда, Валерия! – Олег Валентинович пронзительно смотрит мне в глаза и говорит леденящим душу тоном. – Тут у тебя грамм пять. Это минимум семь лет, а то и десятка. И чье оно, как оно к тебе в сумку попало, ты на суде рассказывать будешь. Спорим, на пакетиках твои отпечатки найдутся? Ох, Валерия, ты попала по полной!

В глазах жгутся слезы. Я не раз слышала, что полицейским надо только галочку поставить, звездочку повесить, они не будут разбираться. А то и улики подтасуют, чтобы наверняка сделать обвиняемого осужденным.

Этот полковник Трифонов явился сюда с постановлением об обыске, а значит, рыльце у нашей клиники и правда в пушку, только я ни при чем. Но я это не докажу. А там в суде как карта ляжет.

– Ну что, руки давай? – произносит Олег Валентинович и раскрывает передо мной наручники. – Поедем оформлять.

Сопровождающие прячут упаковки с порошком в специальные пакеты для улик. Тот, который стоял у сейфа, вынимает бланк с множеством граф, на котором вверху написано «Протокол обыска», и принимается туда что-то писать от руки.

– Подождите, нет, – выдавливаю с умоляющей интонацией. – Я невиновна. У меня мама болеет. Сжальтесь, пожалуйста? Я расскажу все, что знаю, помогу поймать настоящего наркодилера… Умоляю, не надо оформлять.

Я и сама не знаю, чем и как могу помочь поймать наркодилера, но я знаю, что порошок в сейф я не клала, как и к себе в рюкзак. Но мало ли, подбросил кто из коллег, днем я ж не одна работала. И в сейф не заглядывала с прошлой смены. А выглядит все так, будто я виновна.

– Ну а как не оформлять, Валерия? – невозмутимо пожимает плечами Олег Валентинович.

– Ну так, – вытираю хлюпающий нос пальцами. – Если вы меня арестуете, вы арестуете невиновного человека… – по его лицу вижу, что ему насрать с высокой колокольни. – Я помогу следствию!

– Конечно, поможешь, – кивает Олег Валентинович. – Ещё как поможешь, но из камеры в КПЗ. Давай руки, хватит ломаться.

Так ласково, как с ребенком, разговаривает, а у меня сейчас истерика будет. Скулю в голос, окидывая бессмысленным взглядом помещение. Чувство, что мое время истекает, и я бессильна что-то изменить.

– Валерия, слезами делу не поможешь, – устало произносит Олег Валентинович. – Ну отсидишь десятку, жизнь вся впереди!

Последний шанс. Не хочу в тюрьму. Я там не выживу. Жутко от одной мысли. Что ему предложить-то? А вдруг он честный и взятки не берет, тогда я только ухудшу свое положение? Вдыхаю поглубже и выдавливаю-таки:

– Сколько нужно заплатить, чтобы откупиться? – голос твердеет.

Душу затапливает злость. Уроды, моральные выродки, трясут несчастную девчонку, чтобы денег поиметь! Стираю слезы и жду, когда он выдвинет условия сделки. Но лучше деньги, чем постель. Пусть хоть какая сумма, назанимаю, возьму в кредит, но отдам.

– Свободны, – бросает он своим псам. – Покурите снаружи.

Те молча выходят.

Олег Валентинович прохаживается по помещению, потом направляет на меня свой тяжелый, как каменная плита, взгляд.

– Ты можешь помочь следствию, – произносит тихо, но отчетливо. – Только не по этому расследованию, а по другому. И помни, если вдруг исчезнешь с радаров, я дам этому делу ход, и ты сядешь. В уголовный розыск объявлю. Никуда не денешься.

Сглатываю тяжелый ком и с опаской спрашиваю.

– А что делать-то?

Валерия Дмитриевна Незабудкина

23 года. Образование высшее, ветеринарный университет. Является ветеринаром общей практики, специализируется на лошадях.

Родилась в Петрозаводске, живет одна в Санкт-Петербурге на Ленинском проспекте (снимает квартиру). Мама Валерии осталась в Петрозаводске. Валерии бы очень хотелось почаще навещать маму, но расстояние и нехватка времени этому препятствуют.

По характеру добрая и отзывчивая. Очень любит животных. Отлично понимает, как работать с лошадьми. Честная и законопослушная девушка. Любит и придерживается правил, не нарушает закон.

2. ♀

Валерия

– Сегодня особо сложного ничего нет. Войдешь в дом под видом медички из Минздрава, – цедит Олег, руля по трассе в сторону Приозерска. – Скажешь что-то типа, лошадей купил, надо прививки сделать или вроде того. Придумай сама.

За эти два дня он успел в красках описать мне мужчину, которого мне нужно соблазнить. Он видите ли злостный преступник, а самому Олегу без улик к нему не подобраться.

Я прошла все пять стадий от отрицания до смирения. Видимо, Олег специально выжидал, мариновал меня… Эти два дня со мной не расставался. Сидел сиднем у меня дома, жрал мою еду и время от времени компостировал мозг на тему первого задания. Но так и не запомнил, что Минздрав людьми занимается.

– Не Минздрава, а министерства сельского хозяйства, – огрызаюсь.

Я ненавижу Олега всей душой, точнее, тем, что от неё осталось. Душу он из меня высосал.

– Да какая к черту разница? Ладно. Сельского хозяйства, – рычит он на меня. – Войдешь в дом, осмотрись. Ты, конечно, большую часть времени проведешь с его лошадьми, но он должен тебя заметить. Обрати на себя его внимание. Поняла меня?

Киваю и кошусь в окно. Смешанный лесок за обочиной, небо тяжелое, набрякшее собирающимся дождем. У меня подавленное состояние, мне ничего не хочется. И особенно пытаться влюбить в себя мужчину, который на двадцать лет меня старше и в миллион раз богаче.

– Волжский будет тебя проверять, будь умницей, ты должна ему понравиться, ясно? – голос Олега ездит по ушам, и я невольно вжимаю голову в плечи. Не хочу его слушать. Сползаю на сиденье, сложив руки на груди, как нахохлившийся воробей. – Соберись, Валерия! Но оделась ты, конечно…

Хочется спросить, как, но я знаю, чем он недоволен. На мне рваные прямые джинсы и простая футболка. Неженственная, но удобная одежда, в ней не жарко по сегодняшней погоде. К тому же наверх я надену халат, который свернут и лежит в рюкзаке вместе с дипломом на всякий случай.

– На мне халат будет, нормально я оделась, не начинайте, – бурчу, не в силах смолчать.

– Поумничай мне ещё! В твоих интересах понравиться Волжскому, ты помнишь? – снова он напоминает про свою угрозу. – Провалишься, сядешь на десять лет!

Да знаю я. Выучила уже за два дня увещеваний и угроз. Только вот у меня в голове не укладывается, как я понравлюсь Волжскому. Я не слишком-то красивая девушка. Одеваюсь просто и по-поцански, волосы убираю в хвост на затылке, очки ношу, прыщики на лице есть. Точно не идеал красоты.

Олег тормозит где-то в Сосново. В той его части, где высокие заборы и дорогие дома за ними.

– Адрес помнишь? – Олег перегибается через меня, придавливая к сиденью, и открывает мою дверь изнутри.

Вылезаю, закидываю рюкзак на спину, беру укладку в руку. Противный дождик накрапывает, зябко. Вытаскиваю и надеваю халат.

– Валерия! Я спросил, адрес помнишь? – повторяет с нажимом Олег. Киваю. – Держи телефон при себе. Я позвоню.

Снова киваю. Он захлопывает дверь и отчаливает. У него представительская Ауди. Интересно, откуда у сотрудника полиции деньги на такие машины? Откуда-откуда? Со взяток. Упырь! Лучше бы он с меня хоть миллион попросил. Отдала бы. Вздыхаю и направляюсь к нужному дому по более узкой дороге, которая ответвляется в сторону от главной.

Иду минут десять, пока не начинается высокий кирпичный забор бордового цвета с черными коваными навершиями на колоннах. Это поместье Волжского. Я по картам просмотром улиц посмотрела. Подхожу к двустворчатым воротам, жму на звонок у калитки. Вскоре она открывается, за ней стоит охранник в черной спецовке. За ним громадой на удалении возвышается огромный величественный особняк в бордово-белых тонах. Прямо дворец.

– Здравствуйте, ветеринарный контроль, я из министерства сельского хозяйства, лошадок Вадима Романовича посмотреть пришла, – произношу, виновато пожимая плечами, и вынимаю из кармана укладки файлик с предписанием, которое Олег, наверное, на принтере сделал.

У самой сердце колотится под шеей. Я предполагала, что дом будет богатым, но не настолько. Охранник молча отходит в сторону и что-то говорит кому-то по рации. Оглядываюсь и замечаю камеру, висящую сбоку над головой. Меня тут идеально видно.

– Проходите, – вскоре произносит охранник и пропускает меня на участок и ведет к дому.

Осматриваюсь. Шикарнейший ландшафтный дизайн, кустарники, деревья. Сбоку от дома уличный бассейн с шезлонгами и закрытыми зонтиками. Чуть поодаль с другой стороны замечаю конюшню, такую же помпезную, как сам дом. И рядом огороженное пространство для верховой езды. На взрыхленной земле даже отсюда видны следы копыт.

Дверь дома открывает мне сам хозяин. Я прогуглила в интернете, кто такой Волжский. Видела фото. В жизни он ещё красивее, чем в гугле. И более пугающий. Будто более настоящий. Он смеряет меня холодным взглядом, в котором светится легкое раздражение.

Охранник оставляет меня около порога. Играю в гляделки с Волжским несколько мгновений. Мурашки ползут от его взгляда. Рассматриваю его суровое лицо, острые черты, точно скульптор создавал его в гневе, высокие скулы, четко очерченный подбородок. Мощную шею.

Этот мужчина исключительно мужественный и опасный. От него веет угрозой. Хех, а что я хотела? Волжский миллиардер. Инвестор, медиамагнат, владелец крупнейшего IT-холдинга. Преуспел по нескольким направлениям деятельности и сколотил огромное состояние. Такие не бывают плюшевыми мишками. Он хищник. Акула. Только такие достигают подобных высот.

– Покажите предписание, – он делает шаг назад, впуская меня в дом, и закрывает дверь у меня за спиной.

Пульс подскакивает снова. Вдруг он раскусит неумелую подделку? Выйду я вообще живой из этого дома?

Протягиваю ему лист в файлике. Он пробегает текст глазами, приглядывается к печати внизу, потом возвращает мне.

– А не молоды вы, чтобы работать ветеринаром? – спрашивает скептически.

– Это собеседование? – изгибаю бровь, стараясь казаться невозмутимой. – Я дипломированный врач с опытом в несколько лет. Специализируюсь именно на лошадях.

Это, между прочим, правда. Это я последний месяц сидела в крошечной новой клинике. Шамиль попросил меня поучаствовать в раскрутке новой точки. До этого я работала в большой, главной, где были условия для работы с лошадьми.

– А звать как? – заинтересованно прищуривается Волжский, делая шаг ко мне.

У него приятный парфюм. Что-то восточное. Будто гвоздика и сандал, только не сладкое, а терпкое, в мужском исполнении. Невольно веду носом, пытаясь надышаться. Вкусный запах.

– Валерия, – все-таки стягиваю с плеча рюкзак и, вынув диплом, вручаю Волжскому.

– Я Вадим, – он улыбается уголками губ и вчитывается в гербовую бумагу, хмыкает. – Ещё и красный, как я погляжу!

Он с улыбкой возвращает мне диплом, вынимает ветровку из шкафа у двери и накидывает на плечи.

– Ну пойдем, дипломированная Валерия. Сделаете что там требуется. Только предупреждаю – что конь, что кобыла уколы на дух не переносят.