Текст книги "Бакалавр (СИ)"

Автор книги: Анна Волошина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

Должно быть, в ясный день солнечные лучи пронизывали чистейшую воду до самого дна. И тогда на стенах безликого, явно предназначенного для переговоров, помещения играли причудливые блики. Наверное, и стайки любопытных рыбёшек подплывали к самому стеклу, и коралловые заросли радовали глаз яркостью красок. Сейчас смотреть было попросту не на что.

В руках молодой женщины, нисколько не похожей сейчас на разбитную деваху, какой она была ещё четверть часа назад, исходил паром пузатый широкогорлый кувшин. ПахнУло Рождеством, детством, штолленом, в который суровая немногословная бабуля Крамер помимо вымоченных в кальвадосе фруктов щедрой рукой сыпанула гвоздики, аниса и кардамона. И корицы, конечно, куда ж без нее.

– Здешний климат не так безобиден, как почему-то принято считать, – продолжила девушка невозмутимо, разливая по поданным Хельгенбергером стаканам горячую тёмную жидкость. Бутылки, закуски и столовые приборы, принесённые из «Бара», мужчины уже расставили на столе. – Поэтому сначала мы будем пить грог.

– Грог – так грог, – кивнул Крамер, с любопытством разглядывая особу, рекомендованную ему как большого специалиста по разрешению сложных ситуаций.

По его меркам красавицей она не была, да и хорошенькой, пожалуй, тоже. На ум приходило слово «соразмерность». Да ещё «уместность», наверное.

В силу происхождения – если уж твой отец возглавляет «Джексон’с фабрикс продакшн», изволь соответствовать! – Александр Крамер неплохо разбирался в тканях. Обманчиво-простое, почти незатейливое платье до колен, в которое сочла нужным переодеться Мелисса Тевиан, было пошито большим мастером своего дела. И пошито из чесучи, дикого шелка. Более того, Крамер прекрасно знал, где и когда выткали конкретно эту материю.

Мальчишкой он немало миль исходил по дубовым рощам, где производили на свет свое прожорливое потомство невзрачные желтовато-коричневые бабочки. Человеку удалось одомашнить дубовую павлинглазку, но коконы, получаемые на фермах, давали не самое качественное сырьё. Семья Джексон такое не использовала. Только заботливо оберегаемые леса, только ручной сбор коконов. Неплохой, кстати, приработок для школьника, чей отец пуще всего боится, как бы сын богатых родителей не вырос вертопрахом и прожигателем жизни.

Только ручное ткачество.

Около двух лет назад ведавший изготовлением краски технолог сделал… эээ… что-то. Что именно – ни сам он не вспомнил, ни записывающая аппаратура не помогла. Полученная в результате краска заставляла ткань переливаться всеми оттенками зеленого и голубого. Увы, повторить экспериментальный образец в промышленном объеме не получилось. Но не пропадать же добру? Крохотная партия «морской» чесучи разлетелась в мгновение ока.

Пусть даже платье мисс Тевиан не было тонким намеком – а вполне могло и быть. Если она поняла, кто он такой, то и раздобыть информацию о семейных связях труда не составило. Но сама способность и желание купить наряд из «морской» чесучи говорили о безукоризненном вкусе и хороших деньгах. Очень хороших. И если Александр Крамер за свою долгую, наполненную самыми разными встречами, жизнь, хоть как-то научился разбираться в людях, деньги эти хозяйка дома заработала сама. И уж точно не в горизонтали.

Сделавшие по паре хороших глотков мужчины одновременно покосились на окно за спиной девушки и снова перевели взгляды на хозяйку. «Вода!» – ответила мрина на незаданный вопрос. – «Дополнительное экранирование. Нет, виброметром не возьмут. Тем более в такую ночь. И направленным не возьмут. За кого ты меня держишь, Томми-бой?»

Томас Хельгенбергер, не произнесший ни звука, поднял руки в характерном жесте – «сдаюсь»! – и принялся наполнять свою тарелку. Кажется, здесь он был лишним. Всё, что говорила и делала Мелисса Тевиан, предназначалось не ему, а отставному полковнику Крамеру. И Крамер принял приглашение к началу разговора.

– Итак… – он помолчал, формулируя следующую фразу. – Итак, мистрис, прежде всего я хочу знать, как вам стало известно, кто я такой.

– Я вас узнала. Мы знакомы, полковник. «Цезарио» первоклассный – мои поздравления, Том – но я кошка. У меня, без хвастовства, превосходное обоняние и такая же память.

Глаза любезно улыбающегося Крамера ощутимо похолодели.

– Вы лжёте.

– Зачем?

– Не знаю. Но вы лжёте. Я не так молод, как мне бы того хотелось, но я по определению не смог бы забыть встречу с такой женщиной, как вы.

Лана усмехнулась, слегка изменила позу – и Крамер вдруг подался вперед, вглядываясь.

– Вспомнили? Нет? Что ж, мой «цезарио» тоже был неплох. Я помогу. Вы спросили, отдала бы я некий приказ снова.

– А вы ответили – не колеблясь, – медленно, тяжело кивнул Крамер. – Да уж. Знаешь, Том, если бы я сам выбирал, к кому обратиться… но каким образом вы оказались на Атлантиде?

– Учусь, – коротко ответила Лана.

– Да уж, – повторил Крамер. – Хорошо, к делу. Моя дочь, как и вы, учится здесь. Она исчезла чуть больше суток назад. Может быть – двое суток, не раньше. Я хочу, чтобы вы нашли её.

Лана сделала почти неуловимый, но безошибочно понятый жест, и на развернутом Крамером дисплее возникла хорошенькая брюнетка немного за двадцать. Теперь, при наличии материала для сравнения, сходство было очевидным.

– А я-то, было дело, подумала, где могла видеть её раньше. Понятно. Её я не видела. Видела вас. Дезире Фокс, не так ли?

– Верно. Фокс – фамилия её бабушки, матери моей покойной жены. Вы знакомы?

– Не близко, – качнула головой Лана. – Разные факультеты, разные программы обучения. Но она подрабатывает официанткой в «Пышке и плюшке», а там по четвергам подают совершенно изумительные крендели. Исчезла? Да ещё и чуть больше суток назад? Вы связываетесь каждый день?

– Не с ней, – слегка поморщился Крамер. – За Дезире приглядывают по моему поручению. Негласно, конечно. Она весьма самостоятельна и свободолюбива, и не потерпела бы надзора, если бы знала о нем. Мне докладывают раз в неделю, последний доклад был три дня тому. В случае чрезвычайных ситуаций… их не было. До сего дня.

– И всё же – менее двух суток?

– Позавчера был день рождения моей тёщи. В этот день они обмениваются лимериками. Так повелось с тех пор, как Дезире узнала, что такое лимерик, и смогла его впервые сложить. Это её подарок бабушке.

– Бабушка не получила его?

– Нет. Я не могу связаться ни с самой Дезире, ни с теми, кто за ней присматривает. Я был на Руби, и Том предложил свою помощь. Мисс…

– Тевиан.

– Мисс Тевиан, я не хотел бы действовать официальным путем.

– Не в текущей обстановке, – кивнула Лана. – Уязвимость политика вашего уровня плоха всегда, сейчас же попросту недопустима. Кстати, я даже не знала, что у вас есть дочь.

– Почти никто не знает. Я рано занялся политикой – и рано овдовел. Стреляли в меня, но только ранили. А жена… жена умерла у меня на руках, – глухо проговорил Крамер. – Я вступил в Легион, сменил имя. Сейчас, возможно, я назвал бы тот поступок трусостью. Тогда же мне казалось, что только мое исчезновение может защитить дочь. Дезире воспитывалась в доме бабушки. После службы в Легионе я снова стал политиком и, пусть даже чисто теоретически, моя девочка опять оказалась под ударом. Афишировать её существование не стоило. Так было безопаснее в первую очередь для неё. Или я так думал.

Лана поднялась, прошлась по комнате, снова вернулась в кресло.

– Хорошо. То есть, что это я говорю… плохо, конечно. Итак, Дезире исчезла. На вызов не отвечает ни она сама, ни приставленная к ней охрана. Что, с вашей точки зрения, произошло?

– Её похитили.

– С вами связывались? Требовали выкуп, выдвигали условия?

– Нет.

– Но есть ведь и менее радикальные варианты. Любовник? Вроде бы на вечеринках рядом с ней крутился какой-то парень… хотя да, молчание охраны этим не объясняется. Несчастный случай вы исключаете?

Том Хельгенбергер подался вперед:

– Даже если это несчастный случай, Дезире нет ни в клиниках, ни в моргах кампуса и вообще планеты. Это было первое, что проверили мои люди.

– Там нет Дезире, – Лана постучала по зубам черенком вилки. – А её охраны?

– Ч-чёрт… – Том почти беспомощно покосился на своего друга, – об этом я…

– Ладно, это я проверю ещё до утра. Полковник, все данные об охране – мне, сейчас же. Где вы их взяли, по чьей рекомендации, кем они здесь притворялись, идентификаторы – всё. Тем не менее… даже если вы правы…

Лана помолчала.

– Почему именно похитили? Почему, к примеру, не убили?

Тишина, густая и вязкая как смола, повисла в комнате. Хельгенбергер постарался прикинуться невидимкой. Жаль, стол маловат, с его плечами под ним, пожалуй, не спрячешься. Александра Крамера он знал давно, и опасался, что взрыв неизбежен. А вот кому этим взрывом оторвёт голову… взрыва не последовало.

– Потому, – выдавил Крамер, – что я не люблю крайних мер. Но если Дезире убили, я устрою этой чертовой планете… Атлантиду.

Глава 2

– Передай всем – следим плотно.

– На кой она тебе сдалась?

– Не знаю. Но там, где появляется эта рыжая, происходят интереснейшие вещи. А совпадений не бывает.

Некоторое время ушло на утряску формальностей. Лана предложила, чтобы её нанимателем в данном случае выступила достопочтенная Генриетта Фокс, бабушка Дезире. Однако связаться со своей тёщей Крамер не успел: Лане пришлось ответить на ещё один срочный вызов. И если Хельгенбергера она – в теории – могла проигнорировать или связаться в удобное для себя время, то здесь у неё не было пространства для маневра. Пришлось спешно сооружать вокруг головы шар поля отражения и почтительно внимать.

– Дитц!

– Сэр?

– Бросай всё.

Кажется, сегодня она это уже слышала.

– Сэр?

– На Атлантиде пропала студентка Нильсбора Дезире Фокс.

– Знаю, – Лана не видела смысла в многословии.

– Ого! – саркастически удивился полковник Натаниэль Горовиц, три года назад поднявшийся от шефа по кадрам разведки Галактического Легиона до командования этой самой разведкой. Ходили упорные слухи и о близком производстве в генералы. Слухам Лана верила. – Сильна! Значит, так. Я понимаю, что у тебя каникулы и ты на них уже работала. Но девушку надо найти. Любые финансы, любые ресурсы, люди, техника… в общем, понятно. Если с тобой свяжется сенатор Александр Крамер…

– Он сейчас рядом со мной.

– Да чтоб я провалился! Что ж, это, пожалуй, неплохо. Контракт заключила?

– Пока нет.

– Не заключай. Это дело Легиона.

– Сэр, мы посоветовались и решили, что контракт нужен, и заключить его следует шанхайскому консультанту с бабушкой мисс Фокс. Не стоит имени сенатора мелькать…

Изображение на внутренней поверхности шара помедлило и кивнуло, соглашаясь.

– Представься ему. По всей форме. Пусть знает, что он не один. Легион своих не бросает.

– Он действительно не один, сэр. С ним прилетел Томас Хельгенбергер-младший.

Несколько мгновений Дедуля Горовиц соображал, о ком идет речь. Сообразил. Слегка поморщился.

– Тебе сильно повредит, если Хельгенбергер узнает, кто ты?

– Думаю, нет. Если он и не знает наверняка, то догадывается. Я не веду дела с кретинами. Да и вообще это уже секрет Полишинеля.

– Тогда представляйся. Контракт… да, пожалуй, это не будет лишним. Заключай его… а знаешь, просто – как Лана Дитц. Светлана Дитц Кронберг Ордоньес Лазарев рри Зель-Гар, раз уж Крамер обратился к частнику. Что, ты не можешь быть толковым специалистом без привязки к Большому Шанхаю? Можешь. Ты ведь в универе числишься гражданкой Республики Легион? Если кто-то сунет нос – а сунут обязательно – и связь между старухой Фокс и Крамером отследят, действия сенатора будут выглядеть вполне логично. Отставной полковник Легиона обращается к отставному легионеру, десантник – к десантнику. К кому ж ещё обращаться, как не к своим? Но Александру, я думаю, следует знать, что за тобой не только репутация шанхайского консультанта, наверняка ярко расписанная Хельгенбергером. Скажи ему об этом от моего имени. А я подумаю, кого тебе на первое время подкинуть для обеспечения тылов. Всё, работай!

– Есть, сэр.

И Лана сбросила вызов, не дожидаясь, когда это сделает Горовиц. Лейтенант Дитц знала, что принадлежит к тем немногим, кому такая вольность могла сойти с рук. До тех, разумеется, пор, пока она не провалила дело. Впрочем, после захвата Стэнли Эккера и предотвращения тем самым некоей политической катастрофы, определенный кредит доверия со стороны командования у неё был. Хотя, безусловно, не стоило растрачивать этот самый кредит по таким пустякам, как банальный провал. Пригодится ещё.

Поле отражения исчезло, и Лана смогла в полной мере оценить, какое впечатление произвел на её гостей этот перерыв в переговорах. Хельгенбергер явно чего-то опасался. Крамер разрывался между начальственным гневом и отцовским беспокойством. Что побеждает, сказать было трудно.

– Том, – сказала она, поднимаясь на ноги и расправляя плечи. – Сейчас ты кое-что услышишь. Если информация уйдет дальше этой комнаты, моя работа может сильно осложниться. Поэтому рекомендую: к сведению прими, но язык не распускай. Это не в интересах твоего друга и его дочери. И уж точно не в твоих.

– Угрожаешь? – прищурился Хельгенбергер.

– Да, – невозмутимо подтвердила Лана и повернулась к сенатору Крамеру, полностью концентрируясь на нем.

Как показывала практика, собеседник в таких случаях тоже полностью концентрировался на ней. Что сейчас и требовалось.

– Сэр! По приказу командования представляюсь: первый лейтенант Светлана Дитц, Галактический Легион.

Помедлила, и добавила для полного прояснения положения вещей:

– Горгона Горовица. Полковник Горовиц велел передать вам, сэр, что вы не один. Мы – с вами. Все мы с вами.

Крамер с силой потер щёки ладонями и усмехнулся. Лицо, только что напряжённое, почти каменное, перестало походить на посмертную маску римского императора.

– Первый лейтенант, вот как? Я, помнится, допрашивал отставного капрала… и ещё не мог взять в толк: как могла девчонка, вышвырнутая со службы в десанте за психическую нестабильность, дать повод для того разбирательства? Намутили, да? Узнаю Легион… Том, ты же понимаешь, что…

– Я – могила, – кивнул Хельгенбергер, разглядывая Лану с каким-то новым, незнакомым ей выражением, отчасти недоверчивым, отчасти сердитым. – Хорошо работаете, первый лейтенант. Вот ТАКОГО я даже вообразить не мог. Хотя и предполагал, что за вами стоит что-то посерьёзнее Большого Шанхая – уж больно интересные дела вы проворачивали.

– Мы опять на «вы», Том? – мягко поинтересовалась Лана.

Тот не выдержал и рассмеялся.

Лучшая из гравидосок Ланы осталась в стойке на крыше «Бара», но это не было такой уж проблемой. Гроза ушла в океан, ветер стихал, ливень сменился моросью. И ей опять нужно было в «Бар», только не ужинать, а переговорить с владельцем.

И снова крыша – по счастью, пустая. И снова доску в стойку, и снова лестница, и снова Луи. И ухмылка Шермана, недвусмысленно кивающего на дисплей с голосованием: «Чёрный треугольник» лидировал с таким отрывом, что можно было не сомневаться – новую вывеску изготовят и установят уже завтра.

Недурная работа, похвалила себя Лана. Определенно недурная. «Бар» назывался «Баром» с самого открытия. Отставной детектив любил свою работу – но не синюю полицейскую форму и эмблему в виде кабаньей головы. А потому традиционные варианты вроде «Синего свинтуса» даже не рассматривались. Что ж, расположение Лероя – именно то, в чем она нуждалась сейчас. И Лана решительно двинулась к стойке бара сквозь порядком поредевшую толпу.

Ещё бы она не поредела: вода покамест спадать и не думала. Выбраться из заведения посетители, не владеющие досками (и те, чьи доски остались в тротуарной стойке), могли не раньше, чем через час, а то и два. Так что пришлось – в тесноте, да не в обиде! – ютиться ввосьмером за столиками на четверых. На ногах-то устанешь дожидаться отлива.

Впрочем, теснота как ничто другое способствовала достижению взаимопонимания. И не приходилось сомневаться, что заметная часть посетителей не явится в арендованные комнаты. Потому что будет ночевать у другой заметной части.

Притомившиеся официанты вальяжно фланировали по залу. Даже в закутке для драк было на удивление тихо. Изрядно поддатая парочка обменивалась там ленивыми оплеухами, не победы ради – так, больше для порядка.

Рюмка мятного ликера материализовалась на стойке одновременно со скрипом высокого табурета, на который плюхнулась Лана. Плюхнулась – и требовательно уставилась на мгновенно подобравшегося Шермана.

– Лерой, мы можем поговорить?

– А что мы делаем сейчас? – коп всегда остается копом, и легкомысленная усмешка не дошла до глаз, потерялась где-то в «гусиных лапках».

– Ле-рой, – по слогам произнесла мрина, улыбаясь так же, одними губами.

И хозяин, проникнувшийся серьёзностью момента, подал знак помощнику и качнул головой в сторону двери, ведущей в то, что он несколько высокопарно именовал своим кабинетом.

Здесь было тихо и прохладно. Ни шум зала, ни жар кухни не смели нарушить благолепие тишины и свежести в крохотной, захламленной, но удивительно уютной берлоге.

– Чего тебе, красотка? Только не говори, что твои гости оказались не в состоянии удовлетворить…

Шерман со всем удобством расположился в продавленном кресле за колченогим столом. Терминал на столе был лишь немногим слабее того, который обеспечивал связь в комнате, используемой Ланой для переговоров. Девушке достался порядком засаленный стул, сиденье которого затвердело от множества полировавших его задов.

– Лерой, – ей было не до пикировки. – Мне нужна помощь. И я не стала бы тебя беспокоить, но…

– Но оказать её могу только я? Бывает. Излагай.

– Мне надо прогуляться по полицейскому моргу. Лично прогуляться.

Запрос по клиникам Лана сделала ещё по дороге. Там охранников Дезире не было.

Лерой прищурился, разглядывая собеседницу.

– Знаешь, если тебе нужно что-то твёрдое, то я могу предложить вариант и потеплее… всё-всё, прости. Достала меня сегодня абитура. Такого наслушался – уши в трубочку.

Лана молча кивнула, принимая извинения.

– Тут, видишь ли, какое дело, – продолжил Шерман, сцепляя пальцы в замок и глядя на девушку исподлобья.

Под этим взглядом нестерпимо хотелось вывернуть карманы, чтобы подтвердить свою невиновность хоть чем-нибудь… увы, карманов у Ланы не было.

– Я, конечно, могу организовать тебе экскурсию хоть в морг, хоть в кутузку. Но я должен знать, за каким, собственно, дьяволом я это делаю.

– Разумеется, – уголок рта мрины пополз вверх в невеселой усмешке. – Это – устроит?

На дисплее, который развернула Лана, появилась респектабельная пожилая дама, бледная и осунувшаяся. Лицо её могло до самой смерти быть красивым – но всю красоту съели тщательно скрываемые беспокойство и страх.

– Я, Генриетта Фокс, идентификатор ***, проживающая на Лондоне, поручаю Светлане Дитц Кронберг Ордоньес Лазарев рри Зель-Гар, бакалавру Университета имени Нильса Бора, идентификатор ***, расследовать обстоятельства исчезновения моей внучки, Дезире Фокс, идентификатор ***, студентки Университета имени Нильса Бора на планете Атлантида. Я наделяю миз Дитц правом действовать от моего имени, с привлечением всех средств, привлечение которых миз Дитц сочтет необходимым. Поручение оформлено в соответствии со Сводом законов Конфедерации Человеческих Миров, свидетелями чего выступают, – в зону обзора вошли двое мужчин и встали по бокам от дамы, – Рональд Тейлор, идентификатор ***, проживающий на Лондоне, член Коллегии адвокатов Конфедерации, и Диего Васкес, идентификатор ***, проживающий на Лондоне, нотариус. Настоящим поручением миз Дитц уполномочена предпринимать любые действия, не выходящие за рамки законов планет и внепланетных поселений, входящих и не входящих в состав Конфедерации Человеческих Миров. Я гарантирую возмещение всех расходов миз Дитц, связанных с выполнением данного поручения, включая оплату услуг третьих лиц и организаций. Сроки выполнения поручения не ограничиваются.

Лана коснулась браслета, и дисплей исчез.

– Удовлетворён?

Шерман молчал. Что появилось на дисплее, который он, в свою очередь, развернул над столом, Лана не видела. Но, судя по тому, как быстро двигались его глаза, что-то очень интересное. И – в текущей ситуации – полезное для неё. Полезное и обнадеживающее. Похоже, выгорит.

– Кто такая Дезире Фокс? ЧТО она такое? Помимо внучки богатой и влиятельной бабушки?

Она ждала этого вопроса. И ответ приготовила заранее.

– А это важно? У меня на руках карт-бланш. Ты в любой момент – да хоть прямо сейчас – можешь убедиться, если ещё не сделал этого, что такая девочка существует. И бабушка её существует. И юристы этой бабушки. Заметь: юристы, находящиеся в постоянном распоряжении нанимательницы. И ожидающие на низком старте, какое решение она примет, дабы ввести этот решение в законные рамки. В чём проблема?

– Проблема, – Шерман помедлил, – проблема в том, красотуля, что я совершенно уверен – бабушка сказала кое-что ещё. Кое-что, не имеющее ничего общего с законом.

Он оскалился: резко, по-волчьи. Ну, этим Лану напугать и даже смутить было не просто трудно – невозможно. И она оскалилась в ответ, сверкнув клыками, о которых чистокровный человек и мечтать не мог.

– Лерой, чего глаза не видят, о том душа не болит. Одна законопослушная гражданка Конфедерации дала поручение другой законопослушной гражданке Конфедерации. Строго в рамках законов Конфедерации – и даже законов, не имеющих к Конфедерации никакого отношения. Допустим, она добавила что-то…

Добавила, мысленно усмехнулась Лана. Ещё и как. «Если Дезире причинили вред… Рональд, заткните уши… Если Дезире причинили вред, сделайте так, чтобы они – кто бы ни были эти „они“ – пожалели об этом, миз Дитц. – Они пожалеют, миз Фокс. Если успеют. Даю вам слово».

– Допустим, она что-то добавила. Это не должно тебя беспокоить. Пока законы не нарушены – не должно.

Шерман прянул через стол. Теперь их лица разделяли дюйма четыре, не больше. Лана не отшатнулась.

– Лапочка, что-то мне подсказывает, что рамками закона ты не ограничишься. Мне просто интересно: сколько трупов выловят из каналов?

– Если мне повезёт – нисколько.

– А если не повезёт?

– Тогда твои бывшие коллеги меня поймают. Или не поймают. Поймают, как думаешь?

– Тебя-то? Не поручусь. Ладно, твоя взяла.

Что-то для себя решивший Шерман снова откинулся на спинку кресла, усмехнулся, и пробежался пальцами по терминалу. Изображение он отключил, слышать собеседника отставного детектива Лана не могла, приходилось довольствоваться фразами Лероя.

– Френки?.. Привет, как сам?.. Слушай, тут такое дело… к тебе на огонёк заглянет одна милая девушка, Лана Дитц, из «тайноловов»… Минут через пятнадцать, я думаю… Не знаю и знать не хочу, чего ей надо, но познакомь её с клиентурой… Угу… Угу… С меня причитается. Привет супруге.

И – уже Лане:

– Допивай свой ликёр, детка, и отправляйся. Надеюсь, тебя не поймают.

Френки оказался забавным типом. Высокий, тощий, сутулый, весь какой-то всклокоченный, с постоянно склоненной к правому плечу лобастой головой.

С первого взгляда создавалось впечатление, что он стесняется своего роста, нескладности и довольно заметного заикания. Стесняется – и пытается искательно заглянуть в глаза собеседника, в тщетной надежде не увидеть в этих глазах насмешки.

Взгляд второй натыкался на лёд и сталь, обжигался – но оторваться не мог. Примерзал. Лана, разумеется, тоже была не лыком шита, но этот вариант кажущейся безобидности взяла на заметку. Надо будет потренироваться. Потом. На досуге.

Продемонстрированные Френки на развернутом дисплее изображения охранников, нанятых Александром Крамером для дочери, он пролистал вскользь, не задерживаясь дольше секунды. Немного подумал. Вернулся к самому первому. Сунул Лане в руки стандартную «гостевую» робу и, не тратя времени на слова, зашаркал вглубь морга, жестом предложив следовать за ним.

Передвигался он неожиданно быстро, и мрина догнала своего Овидия только возле уже открытой ячейки. Откинутая с лица простыня не оставила сомнений – это был координатор охраны.

– Я могу?..

– Валяй. Т-только руки обработ-тай. Д-держи.

Обработка рук специальным спреем заняла считанные секунды, и Лана склонилась над телом. Причина смерти не вызывала сомнений: узкий, дюйма полтора, разрез под левым соском.

– Ударили или метнули? – подняла она глаза.

– Ударили, – вопрос Френки явно понравился, теперь он глядел на девушку с уважением. Даже заикаться перестал. Забыл? – Смотри.

Увеличенное изображение не оставляло сомнений: отпечаток по краям раны был слишком характерным.

– Нож?

– Похоже.

– А почему такой бледный?

– Из канала извлекли.

– Давно?

Френки сверился с извлеченным из браслета журналом поступлений:

– Пара недель, если точнее – шестнадцать дней. Свеженьким достали, не больше суток.

Лана была вынуждена призвать на помощь все свои навыки игры в покер. Нельзя показывать удивление, да что там – потрясение. Нельзя. Между тем, услышанное не вписывалось ни в какие разумные рамки. А как же… как же доклад, который Крамер выслушал три дня назад?

– При нём нашли оружие?

– Нет.

– Вообще ничего? Любопытно… И оборонительных ран нету. Интересовались?

Её провожатый только головой покачал в ответ на безошибочно понятый вопрос. Значит, не интересовались. Охрану Дезире Фокс нисколько не обеспокоило исчезновение – а, по факту, убийство – командира. В таком случае, где эта самая охрана? Ещё в каналах? Или?..

– Ясно. Что с меня? – она быстро меняла ракурсы съёмки, чтобы с гарантией зафиксировать всё по-настоящему важное.

– Ничего, – пожал плечами мужчина. – Разве что – подлинное имя этого деятеля. Для отчётности.

– Чтоб я ещё его знала, – пробормотала, досадливо поморщившись, Лана. – Вот что, Френки. Я тебе сейчас скину остальных… если появятся – дай знать. За мной не заржавеет.

– Не трудись. Я запомнил.

В этом Лана не сомневалась ни секунды. Поэтому просто кивнула на прощание и, не оглядываясь, направилась к выходу. В спину под левой лопаткой упирался взгляд Френки, холодный и опасный, как клинок её любимой спаты. Упирался, но пока не бил. Хоть что-то.

Тропическая ночь обняла Лану. После царящего в морге холода объятия показались ей горячими и липкими, почти неприятными. Однако задумываться о дискомфорте было попросту некогда. Время перевалило за полночь, но сделать предстояло ещё многое. И прежде всего следовало переговорить с Крамером.

Что-то беспокоило мрину, мелькало на границе то ли зрения, то ли слуха… шорох? Тень? Шёпот? Не силуэт ли давешнего джентля? Откуда бы – отлив только начался, даже здесь, на сравнительной высоте, ещё плескалась вода.

Правду сказать, улицы кампуса перестали быть безлюдными сейчас, когда ливень и шторм не мешали уже передвижению. Студенты и преподаватели, вынужденно пропустившие ужин, добирались до круглосуточных лавчонок, торгующих съестным, и вновь открывшихся забегаловок. И если рядом со зданием полицейского управления по-прежнему было пусто, то уже в квартале отсюда начинала кипеть привычная ночная жизнь. Так что ей вполне могло привидеться то, чего нет. Могло, да. Вот только опыт, приобретённый в самых разных передрягах, заставлял внимательно прислушиваться к звучащим в голове тревожным звоночкам.

Лана нагнулась, без всякой необходимости проверяя крепления и бросая по сторонам настороженные взгляды. Нет, не вытанцовывается. К чёрту! Доска послушно прыгнула вверх и понеслась в сторону Правого Мизинца.

Несколько мгновений спустя из-за угла здания, в котором располагался морг, вышли двое. Вышли – и совершенно одинаково уставились туда, где размытое жёлтое марево уличных фонарей уже поглотило ладную женскую фигуру.

– Хороша, чертовка! – с некоторой даже мечтательностью в голосе произнес по-русски джентль. Мечтательность вышла несколько кровожадной. Так охотник говорит о дичи, которая вполне может превратить в дичь его самого: с восхищением и угрозой.

– Угу, – согласился его спутник, мужчина средних лет с потрёпанной жизнью физиономией и цепким взглядом глубоко посаженных глаз. – Чего ты вообще высунулся? Она тебя заметила, зуб на мясо.

– Да ладно!

– Складно. Вот что. Передай всем – следим плотно.

– На кой она тебе сдалась, Солдатов? – удивился джентль.

Удивление не помешало ему отправить приказ адресатам и получить подтверждение от каждого. И всё же? Интереса к случайным красоткам за его другом и командиром не водилось…

– Не знаю. Но я с ней уже сталкивался. Там, где появляется эта рыжая, происходят интереснейшие вещи. А совпадений не бывает. Когда такие, как она, начинают суетиться, имеет смысл упасть на хвост и посмотреть, куда этот хвост занесёт на повороте.

– К острову всё равно незаметно не подберёмся, – притопнул ногой джентль, разбрызгивая воду. – А с соседнего не возьмём, этого чёртова домишки для техники словно вообще нет.

– Во-от! – наставительно поднял палец Солдатов. – Я помню рядовую Галактического Легиона, тянущую лямку в захолустье. Да, она засветилась ещё в паре любопытных эпизодов, но опять же – ничего такого, что дало бы ей приличные деньги и возможность хорошо их потратить. Неприятности – да, деньги и возможности – нет. А тут мы имеем студентку Нильсбора, готового бакалавра, сдавшего уже экзамены в магистратуру. За девять с хвостиком лет пройти путь от солдата занюханной базы до студентки, живущей в богатом и очень непростом домике… бывает, конечно. Но не со всеми. Когда в моей зоне ответственности появляются чёртовы гении с неоднозначной репутацией, я начинаю оглядываться в поисках нежелательных ушей, которые торчат из нежелательных мест. Все отозвались? Вот и ладушки. Следим.

Когда Лана спустилась с крыши, её глазам предстала условно мирная картина. Мир заключался в спящем на диване Томе Хельгенбергере. Условность – в сенаторе Крамере, который мерил комнату шагами и, похоже, ни разу не присел за время отсутствия хозяйки. В отличие от своего друга, Крамер успел переодеться. Рубашка и брюки, извлечённые из сушилки, выглядели не слишком аккуратно, но, вероятно, добавляли отставному полковнику уверенности в себе. Уверенности, в которой он сейчас отчаянно нуждался.

Вопроса он не задал, только выразительно поднял брови. «Вниз!» – отсемафорила Лана принятым в Десанте образом. Крамер кивнул и практически испарился. Уважительно кивнув – мастерство не пропьёшь! – мрина на ходу укрыла давнего приятеля взятым с подлокотника пледом и спустилась в переговорную. Сенатор ждал её. Ждал сидя, и это уже было некоторым прогрессом.

– Координатора охраны я нашла, сэр, – заговорила Лана ещё в дверях. – Любуйтесь.

– Малый «тактик», – констатировал Крамер минуту спустя. – Били спереди, в упор. Лицо спокойное. Он знал убийцу и нисколько его не опасался. Так?

– Так. Остальных нету, по крайней мере – нету в полицейском морге. В клиниках, кстати, тоже нет.