Текст книги "Бакалавр (СИ)"

Автор книги: Анна Волошина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

Однако молчание станции и спутников не означало безопасности, а потому «Васька», отправившая уже рапорт о нештатной ситуации и получившая сообщение о скором прибытии подмоги, двигалась предельно аккуратно. Полчаса… да нет, какие там полчаса, в час бы уложиться. Пока это ещё военные доложат дипломатам, а дипломаты расшаркаются друг перед другом… Визит, пусть и незапланированный, Великой княжны Наталии на исследовательскую станцию – один расклад, силовое проникновение на неё же – другой.

В общем, может, и успеет продышаться рыжая. Как она эту сучью сферу, а? Значит, всё правильно, у Зборовского побывала именно Дитц. Будем живы – поинтересуемся. Нет, не тем, что разведке Легиона понадобилось в поместье этой сволочи. О таком спрашивать непрофессионально и, в конце концов, просто некорректно. Пусть уж шефы между собой общаются, под коньяк и сигары… ч-чёрт, полковник же с табаком завязала! Ладно, без нас разберутся, подо что.

Но вот как рыжая кошка-обормошка оттуда смылась? Из-под носа у него, Солдатова, смылась. Как не было. А ведь была. Сферы деактивировала, заблокировала стрелковые комплексы… интересно, не сработавшие минзаги тоже её работа? Да какая, к лешему, разница?!

Если хотя бы половина не выстрелившего и не взорвавшегося на её счету, то майор Солдатов крепко задолжал лейтенанту Дитц. Не одним «двухсотым» задолжал. Да, пожалуй, и не одним десятком. Не случившихся «двухсотых». Ох, кисонька… но сейчас-то как быть?

– Третий лейтенант Танк, вы участвуете в высадке в качестве личного врача первого лейтенанта Дитц. Забродин!

– Я!

– Проводишь лейтенанта Танк до каюты, потом до броневки.

– Есть!

– Тина, – негромко позвала Дитц, почти незаметно опирающаяся на спинку кресла; русские прилежно делали вид, что не видят вцепившихся в обивку побелевших пальцев. – Тина, сумку мою захвати.

– Забродин, поможешь! – мгновенно сориентировался Солдатов. – Видел я ту сумку…

За дверцей высокого узкого шкафа, к которому Солджер за локоть подтащил Лану, обнаружился комплект брони.

Тремя минутами ранее майор впихнул своего заместителя в санитарный блок общего пользования, сунул внутрь пакет и буркнул: «Облачайся!»

В пакете оказался нательный комбинезон, обтянувший тело мрины, как не всякая перчатка обтягивает руку, для которой её изготовили в индивидуальном порядке. Пристойность полученного результата обсуждению не подлежала за полным отсутствием предмета обсуждения. Встреченные по дороге от санитарного блока до «броневой» мужчины старательно отводили глаза и неприкрыто – Лана чувствовала это каждой клеточкой затылка, спины и задницы – таращились вслед. Разговоров будет…

– Помочь?

– Разберусь.

Броня была привычной, именно в такой шли в бой десантники Легиона. И оставалось только восхититься предусмотрительностью полковника Русановой и мастерством и скоростью работы подручных корабельного каптенармуса. Этот комплект явно изготовили в качестве дополнения к её парадной форме. Основательно изготовили, со знанием дела и вниманием к деталям.

Матовая поверхность, чуть бликующая зелёным в резком свете потолочных светильников, выдавала марготтовое покрытие. Полное, от макушки шлема до подошв тяжёлых, но удивительно ладно севших по ноге башмаков. Лана не знала, выпускает ли ОК «Сондерс» бронированную обувь, но каптенармус явно поскромничал. Возникни у него желание перейти работать к Сондерсу, эти башмаки вполне могли служить верительными грамотами.

Рядом одевался Тим. Его спата, та самая, которую они выбирали вчетвером, включая папу Конрада и Аля Силву, лежала рядом в полной готовности. Радара решено было оставить на эсминце: боец он, по оценке Стефанидеса, был так себе, а вот связист гениальный. Пусть уж тут побудет, если понадобится – вызовут. Тем более что (Лана отметила это с некоторым удивлением) неподалёку слегка покачивался с носка на пятку уже полностью экипированный Махров. Стало быть, оклемался, и связь у них будет на уровне. Что и требуется.

Через два шкафчика гордый оказанным доверием (и завороженный серебристыми глазами) Забродин помогал Тине. Надо полагать, как минимум сумку самой Ланы принёс тоже он. За что ему (и Солдатову, конечно) большое человеческое спасибо. Ну, или мринское, без разницы. Подходящую одежду и броню здесь могли сработать, а вот оружие, привычное, принадлежащее ей уже не один год – нет.

Пистолеты брать не стоило: ей предстояло идти на станцию в такой представительной компании, что стволов хватало. А вот обе спаты и пара арбалетов… впрочем, хватит и одного… ножи, опять же…

Каптенармус всё-таки гений: все крепления оказались на своих законных местах. Нет, крысий хвост, «Катрину» она возьмёт. Так, на всякий случай. Ну-ка… ага, вот сюда. Идеально. Точнехонько под её руку.

Тина, уже в броне – заплетенные в косу волосы она, как и Лана, заправила за горловину комбинезона – подошла почти вплотную. Шлем и перчатки держал Забродин, забавно гордый оказанным доверием.

Пальцы доктора Танк выбили нетерпеливую дробь на крохотном, с ладонь, планшете: «личный врач лейтенанта Дитц» подключалась к встроенной аптечке бронекомбеза. Всмотрелась, кивнула: должно быть, и там всё было привычно, так, как принято в Легионе. Да, встроенная аптечка… чего на бронекомбезе не было, так это аптечки внешней. Ну и ладно, на Тину почти наверняка можно положиться. В любом случае, она уж точно обладает куда большими знаниями и опытом, чем Лана Дитц. Вот только…

– Лейтенант Танк, – произнесла Лана на интере, используемым языком, интонацией и обращением по званию обозначая серьезность момента. – Вы помните, что я сказала Хосе Моралесу перед спуском на второй уровень базы на Атлантиде?

– Так точно, госпожа первый лейтенант, мэм!

– Воспроизведите.

– Вперёд не лезть, под руку не говорить, под ногами не путаться, дышать по команде.

– Удовлетворительно. Лейтенант Стефанидес!

– Мэм!

– Принципы взаимодействия «танцора» и «рубаки»?

– Я рублю, вы танцуете.

– Мы готовы, господин майор! – развернулась Лана к Солджеру.

– Шлемы надеть! Проверить энергию, воздух, связь! – резко бросил майор Солдатов.

И, дождавшись выполнения приказа, негромко добавил:

– Ни пуха ни пера всем.

– К чёрту! – дружно отозвались «все» по циркулярной, и отряд, насчитывающий две дюжины бойцов, двинулся к стыковочному шлейфу.

Рядом с Солдатовым шагал Рюмин, и майор видел, что старого приятеля просто распирает. Что ж, пока на борту – можно и в привате парой слов перекинуться.

– Что, Паша? Отшила тебя кисуля-красотуля?

– Да я бы… я бы её… – задохнулся Рюмин.

– Трахнул? – услужливо подсказал Солдатов.

– Я женат! – окрысился тот.

– И что это меняет?

– Шансов – ноль.

Десантник предсказуемо быстро вернул себе способность рассуждать трезво. Хорошо. Но – мало.

– А если бы были?

Рюмин почёл за лучшее промолчать. А вот Солдатову молчать было нельзя никак. Они уже входили в стыковочный шлейф, и майор заговорил отрывисто и резко:

– Паша, разберись, и быстро, что тебя задело больше: то, что Дитц не пала жертвой твоего общеизвестного обаяния? Или её сентенция о том, что Империя ей не указ?

– Да как она посмела! – снова вспыхнул Рюмин. – Какой-то Легион!..

– Значит, второе, – удовлетворенно резюмировал Солдатов. – Отлично. А то я уж было занервничал. Рюмин, она служит и всегда служила в Легионе. И Легиону. Как мы – Империи. Она солдат. Как мы. За рупь за двадцать эту рыжую не купишь. Даже за имперские. И тебе она всё правильно сказала. Не дури. И так-то эта замутка с подчинением мне через колено её ломает, но – заметь: ни одного неверного движения или слова. В общем, прекращай мыслить категориями «как посмела». Смелости там хватает. И, кстати, не только я был внутри вскрытой ею сферы. Ты – тоже.

Глава 9

своеобразное решение, Солдатов. Рискованное.

– Мне было интересно, доведёт ли. Почти до смерти.

– До чьей?

– Вы приняли Станция, представлявшая собой что-то вроде трехслойного пирога (или, проще, гамбургера) казалась вымершей. Ну ладно, сотрудники – допустим – на рабочих местах, а охрана-то где? Где сигнал тревоги? Где заслоны, перекрывающие коридоры? Шлюз вскрывали безо всяких предварительных ласк, хоть что-то же должно было сработать! Но нет – свет, тишина… и ничего больше. И никого. Запрос анализа воздуха… чисто. Рискнуть?

– Дитц! – буркнул майор Солдатов.

– Здесь!

– Открой забрало.

Надо было отдать должное первому лейтенанту Легиона: задавать вопросы она не стала. Забрало поднялось, и рыжая кошка замерла в ожидании дальнейших указаний – и в полной боевой готовности.

– На «Пиза Тауэр» постоянно работает около двух с половиной сотен человек.

– Двести сорок семь.

Ну да, информацию собирал (и получил) не только он.

– Сможешь определить, на станции ли они? И если да, то где конкретно? Вынюхать?

– Попробую, сэр.

«Без чинов» снова было не то, чтобы забыто, просто убрано на дальнюю полку. И то, как Дитц мгновенно приняла изменившиеся обстоятельства, говорило в её пользу. «Натов змеёныш»! Вот с кем бы Солдатов познакомился с большим удовольствием (и несомненной пользой для дела), так это со знаменитым Падальщиком. Найти кадры уже немало, а вышколить…

– Разрешите снять шлем?

Солдатов успел только приподнять бровь, но не задать вопрос, а она уже поясняла:

– Броня мешает, а в шлеме вообще ничего не выйдет. Задачка ещё та.

– Снимайте, – кивнул майор, подавая знак выбранным бойцам смотреть в оба и охранять.

Снятый шлем полетел назад, его подхватила чем-то озабоченная доктор Танк. А лейтенант Дитц несколько томительных секунд просто стояла, глядя… куда-то, в общем, она глядела, но определить, куда именно, Солдатов сзади не мог. Она слегка ссутулилась, чуть втянула голову в плечи, потом выдвинула её вперёд… если бы такое было возможно хотя бы теоретически, майор мог бы поклясться, что видит, как вздыбились под броней комбеза лопатки. Так могла выглядеть кошка, нацелившаяся на мышь.

Рядом с ним тихо, не разберёшь – обречённо или восторженно – ахнула напрягшаяся Клементина.

– Док? – воспользовался позывным Солдатов.

– Дитц «набросила шкуру». Это довольно специфический термин… короче, если люди здесь, она их найдёт. Правда, даже среди чистокровных дианари такая способность встречается крайне редко. Я, например, ни разу не видела, как это бывает. А в родословной Дитц почти не было Зель-Ройт, да и те…

– Крессар, – вклинился в разговор Стефанидес. – Младшей женой Арона Крессара Зель-Ройт была одна из дочерей Бэзила Лазарева. Линия прослеживается вплоть до матери Дитц, а значит, и до неё самой. Как тебе такой прадедушка?

Лейтенант Танк, явно не убеждённая, хотела сказать что-то ещё, но тут Дитц взмахнула рукой и совершенно беззвучно двинулась по коридору. Пятой. Впереди и чуть по бокам, производя куда больше шума, перемещались четверо ребят Рюмина. Сам Рюмин… нюансы мимики за забралом особо не разглядишь, но завистливое сопение Солдатов слышал вполне отчётливо.

Вот она дошла до пересечения с таким же, безликим и пустым, коридором. Повертела головой. Дав бойцам соответствующую отмашку, свернула влево. Отмашка была привычной, имперской, а значит, девица не только понимала, у кого она в гостях. Она ещё и знала, как в этих самых гостях следует себя вести. И принятую в имперском десанте систему команд знала тоже.

Впрочем, в Легионе использовали похожую, так что удивило Солдатова не это, но лишь метров пятнадцать спустя он понял – что. Жест, резкий, рубленый, был совершенно нехарактерен для Дитц и странно не соответствовал всем её движениям. Выглядело это так, словно телом как таковым рулил один человек, а отдавшей команду рукой – другой.

Двери по обе стороны коридора она игнорировала, проходя без задержки. Ещё один поворот, и ещё один… всё дальше вглубь станции… а она их, часом, не дурит?! Ага, эта дверь показалась кошке интересной… не поддалась… вперёд проскользнул Альтшуллер, оглянулся на Дитц, повертел головой – «Однако!», мол – и занялся запором.

За дверью обнаружилась узкая лестница, по которой отряд спустился на третий из уровней станции. Снова поворот, и снова…

Дитц вдруг остановилась. Остановилась в длинном коридоре, в котором вообще не было ни единой двери.

– Ну-ка, парррррни, ссссдайте назззззад. Сссссбиваете, – произнесла она очень странным, не своим, голосом.

Послушались бойцы после команды, отданной Рюминым? Судя по донесшемуся до Солдатова скрежету зубов – до. Ох и нахлобучка же их ждёт!

– Ззззззздесссь.

Она сделала ещё несколько шагов и резко шлепнула ладонью по участку стены, ничем – на взгляд стороннего наблюдателя, каким был сейчас Солдатов – не отличавшемуся от соседних. И повторила:

– Ззззззздесссь. Только осссссторрррожно…

– Ты уверена? На плане станции за этой стеной технологический отсек.

Мрина развернулась на каблуках бронированных ботинок, и Солдатов не без труда подавил желание отшатнуться. Краткую лекцию доктора Танк он выслушал и принял к сведению. Но слышать и видеть…

К виду осунувшейся и, в то же время, совершенной в своей абсолютной животности морды он готов не был. Как и к сдавленному рычанию:

– Уверррена.

Контуры проёма были очерчены в мгновение ока ножом, который Дитц вынула из ножен на правом бедре. Альт подошёл, вгляделся, пробежался пальцами по стене… повернулся к командиру и пожал плечами. В ход пошли резаки. Что ж, Солдатову было за что себя похвалить: список оборудования для высадки утверждал лично он, и сейчас было предельно очевидно, что – не ошибся. По крайней мере, конкретно здесь.

На Дитц он старался не смотреть. Не из страха – ещё не хватало! Просто он привык видеть человека. Зверь (не просто проступивший через человеческое обличье, нет! заместивший его) был ему неприятен. И – почти желанен. Так чувствуют себя зоофилы?!

А потом дверь прорезали. И за ней…

– Назад! Все назад! Передать – готовность к расстыковке!

Вспоминая ту вылазку годы спустя, Лана Дитц так и не могла с уверенностью вспомнить, кто среагировал первым. Кто и что проорал, отпихивая локтями и коленями тех, кто мог – и не должен был – попасть под удар. Она? Татьяна Кривич? Рюмин? Трое разом?!

– Таня, ты сможешь?! – «шкура» спала сама, голос снова слушался Лану, а толку-то?

– Не знаю, б***!

Кривич была уже там, возле предельно характерных брусков, всматривалась в детонаторы, потрошила, не глядя, свой ранец.

– Значит, сможешь! Я…

В следующую секунду рявкнувший что-то ободряюще-матерное Альтшуллер отшвырнул её с дороги, прямо в объятия сориентировавшегося Солдатова, и ринулся внутрь. Лана (с облегчением и, пожалуй, стыдом) перевела дыхание и присосалась к мягкому наконечнику трубки, присоединённой к встроенной фляге. От «шкуры» её всегда начинала донимать жажда, и хорошо, что сегодня процесс не занял и получаса. А то одной фляги могло, пожалуй и не хватить. Особенно в свете обнаруженной взрывчатки.

Сапёром она была, правду сказать, весьма средним. Так, в пределах минимума, необходимого десантнику. Собиралась, и не раз, подтянуть навыки, однако постоянно находилось что-то более важное, требующее внимания прямо сейчас… так и не собралась. Но даже опытные взрывотехники старались по возможности не иметь дела с «пентарексом». Капризная и нестабильная дрянь, пусть и не слишком мощная, зато предельно дешёвая в производстве, могла в любую секунду выкинуть решительно любой фортель. А потому использовалась, как правило, для дистанционно управляемых взрывов.

Да, взрывчатка была маломощной. Вряд ли видимый из коридора объем «пентарекса» мог превратить закрытое пространство станции в открытое всем ветрам, включая солнечный. Но на то, чтобы перемолоть некоторое количество людей в не поддающийся идентификации фарш, его вполне хватило бы. И что, помимо собственно действия детонаторов, могло послужить причиной взрыва, предсказать не брался никто. А потому кучка перепуганных штатских жалась к противоположной стене отсутствующей на планах станции лаборатории, и боялась не только пикнуть, но и, кажется, дышать.

Рядом с Кривич, взявшей себе правую сторону, нарисовался Рюмин. На левой, переругиваясь негромко и зло, включились в работу двое его парней. Альтшуллер – ей, почему-то, нравилось мысленно произносить его фамилию полностью – был, казалось, сразу везде. Отвратительный смрад «пентарекса» лез в ноздри, отчасти перебиваемый вонью экскрементов: должно быть, туалета в лаборатории то ли не было вовсе, то ли пленники опасались им воспользоваться. Оглушительная тишина давила на уши.

Казалось, прошла вечность. На деле – Лана потом не поленилась просмотреть запись – не более трёх минут. В проёме появилась Таня, подняла забрало (стали видны глубокие, исковеркавшие лоб морщины), буркнула:

– Порядок, можно выводить, – и привалилась к стене.

Отпустивший Лану Солдатов дал отмашку, и внутрь устремились бойцы. Вскоре десятка полтора наскоро обысканных сотрудников станции выстроились у противоположной стены коридора. На нежданных спасителей они взирали со страхом – наверняка проистекающим из связанных за спиной рук, рисковать никто не собирался – и надеждой. Раскрывать рот они пока не рисковали. К лучшему ли?

– Локи, – негромко позвал Солдатов, впервые воспользовавшись позывным, – здесь не двести сорок семь человек…

– Здесь даже не сорок семь, – поморщилась Лана. – И закладка почти наверняка не одна. А планы станции врут, как крысы. Но я в нулях, Солджер. Клятый «пентарекс»… меня сейчас на поле лаванды сунь, я не почувствую.

Солдатов повернул голову, посмотрел куда-то за спину мрины.

– Не я, – прозвучал в кольце на ухе Ланы голос Тима. – У меня нюх как у обычного человека. Тина?

– Я чую только взрывчатку, – несколько виновато проговорила доктор Танк. – Только взрывчатку и только здесь. И не чуяла ничего вообще, пока не прорезали дверь.

Лану бесила собственная очевидная бесполезность. Вот разве что…

Слегка задев плечом не успевшего посторониться десантника, одного из тех, кто играл при спасённых роль то ли охранника, то ли конвоира, она шагнула вперёд. Прошлась, вглядываясь в лица, вдоль куцей шеренги, туда и обратно. Остановилась перед одним из мужчин, пожилым, благообразным. Заговорила на интере:

– Ты! Покажешь, где остальные.

– Я не… – проблеял он, глядя на неё почти с ужасом.

Зеркала у Ланы при себе не было. Но просто по тому, как ощущалась кожа на лбу, скулах и вокруг губ, она понимала, что «шкура», уже отпустившая голосовые связки и мышцы тела, с лица пока не сошла. Так что зрелище чудом избежавшему гибели бойцу кабинетного фронта досталось ещё то. Почему-то мрине не было его жалко. Совсем.

– Знаешь, – уверенно бросила она. – И покажешь. Сейчас. Если не хочешь молить о смерти от взрыва как о манне небесной. Ну?!

– Меня… – дядечка попятился бы, но за спиной у него была стена коридора. Его стоявшие слева и справа коллеги брызнули в стороны, как осколки стеклянной кружки, с размаху брошенной об каменный пол. – Меня убьют!

Спата вылетела из левых ножен, упёрлась в кадык…

– Тебя уже убили, придурок! – прошипела взбешённая кошка. – Тебя убили, ты мёртв, ты стоишь у врат рая, а на пути у тебя архангел с огненным мечом!

Она слегка надавила, под острием спаты набухла капля крови, жертва пискнула, как попавшая в когти птица, но деваться ей было некуда.

– Я – твой Микаэль, – продолжила Лана. – И только от меня зависит, куда ты попадёшь в своём незапланированном хозяевами посмертии. А мне уже надоела и эта история, и эта станция, и все вы. Оптом и в розницу.

Она не лгала сейчас, ни единым словом. И дядечка понял это. Клинок у горла вообще способствует пониманию, цинично усмехнулась Лана про себя, глядя, как её собеседник в сопровождении конвоира делает на подгибающихся ногах несколько шагов в сторону. Вот он остановился. Вот покосился на стянутые за спиной кисти – немедленно подскочивший Альтшуллер разрезал пластиковую ленту; тут же подошла Тина, что-то вколола, промассировала запястья. Вот он поднял правую руку, с кажущейся бессистемностью принялся водить пальцем по стене, сначала – уверенно, потом – всё более суетливо, затравленно оглянулся:

– Не… не срабатывает!

– Резак! – скомандовал Солдатов.

Помочь с определением точного местонахождения двери Лана не могла, а их подневольный проводник, назвавшийся Уильямом Джаддом, кибернетиком, похоже, никогда не обращал внимания на такие мелочи. Поэтому проём был прорезан несколько не на месте, и внутрь пришлось протискиваться. Там так же воняло «пентарексом», и вошедшие первыми сапёры работали быстро и молча.

Что-то чудилось Лане в этом молчании. Что-то неправильное, скверное. Что-то, с чем ей совершенно не хотелось иметь дела. Ладно, всему своё время, разберёмся и с этим. Пока же следовало поплотнее пообщаться с рановато расслабившимся Джаддом.

Сунув спату в ножны, она извлекла из браслета снимки Андрея Сперанского и Дезире Фокс, и даже не успела задать вопрос – всё стало предельно ясно. Ещё секунду назад казалось, что побледнеть сильнее Джадд не может… смог.

– Где они?

– Я не знаю.

Рука в бронированной перчатке легла на рукоять спаты, и Джадд тонко, по-бабьи, завизжал на весь коридор:

– Я правда не знаю! Этот… он что-то говорил о Сиенском университете! А девчонка вообще пустое место, ни в какую работать не хотела, дурёху на релаксантах держали! И зачем только он её с собой потащил!

Лана выразительно покосилась на поднявшего забрало шлема Солдатова, убедилась в том, что он принял информацию к сведению, и снова обратилась к Джадду:

– Давно?

– Перед… перед тем, как нас…

Мрина хотела спросить что-то ещё, но тут Таня вышла в коридор. И выражение её лица было настолько странным, что Лана, прихватив Джадда за плечо, направилась к прорезанному проходу. Дождалась, пока выйдут сапёры, все, как один, такие же, как Кривич – словно пыльным мешком ударенные. Потом вывели сотрудников станции. Их опять было слишком мало, все вместе и до полусотни не дотягивали. И только потом лейтенант Дитц, следя за тем, чтобы обильно потеющий Джадд никуда не делся, пробралась внутрь. И обомлела.

Это помещение было куда больше первого. Продолговатые потолочные лампы давали тусклый красный свет, которому едва доставало силы превратить темноту в полумрак. Но и этого хватило.

Выпустив плечо трясущегося Джадда, Лана шагнула вперед и схватилась за голову, запуская пальцы в волосы. Левая перчатка ободрала ссадину на виске, но боль тщетно пыталась пробиться сквозь охватившие девушку изумление и… да, пожалуй, жуть. Потому что она увидела.

Увидела уходящие вглубь лаборатории ряды прозрачных двухъярусных цилиндров. И их обитателей. Крохотных по сравнению со взрослым человеком, но уже вполне готовых появиться на свет. Навскидку их здесь было – она прикинула – никак не меньше сотни. Вот один из малышей повернулся в своём вместилище, другой сунул в рот большой (и какой же маленький!) пальчик… проклятие, в списке объектов «Пиза Тауэр» не было лабораторий, работающих с человеческим материалом! А на практике, выходит, были?!

– Что это? – собственный голос доносился до неё откуда-то издалека.

– Л-лабораторные образцы, – пролепетал Джадд. – Испорченные, понимаете? От… отработанный материал!

Спата сама прыгнула в руку, Лана развернулась к своему провожатому…

– Дитц! – гаркнул протиснувшийся в лабораторию Солдатов. – Стоять!! Смирно!!!

Смирно или нет, но клинок она опустила. Джадд, застывший было в ожидании смерти, отступил на шаг и несколько приободрился.

– На хрен мудака! – гаркнул Солджер, и рядом с ним тут же нарисовался Рюмин.

Мгновенно оценил обстановку, протянул руку и, ухватив Джадда за шиворот лабораторного халата, небрежным движением огромной лапищи задвинул к себе за спину. Убедился, что тот в безопасности, и негромко, веско проговорил:

– Полегче, Дитц. Полегче. Здесь не Джокаста.

В голове бесновались перекрикивающие друг друга предки. Арон Крессар пытался диктовать ей вопросы и распоряжения, Бэзил Лазарев приказывал ему заткнуться, Лоран Хансен «растаскивал» их, рыча ругательства на архаичном мринге. Язык стал сухим и шершавым, горло перехватило.

– Нет, Рюмин, – процедила Лана, – здесь не Джокаста, здесь хуже. Господин майор, на два слова.

Они вышли в коридор и остановились несколько в стороне от образовавшейся в нём небольшой толпы. Кажется, членов команды эсминца прибавилось? Или нет? Мрина помолчала, собираясь с мыслями. Предки затихли наконец, не решаясь, должно быть, нарушить её сосредоточение.

– Солджер, главный здесь ты, но как по мне – следует немедленно принять меры для изоляции этих отсеков от остальной станции и обеспечения безопасной эвакуации людей и… эээ… лабораторных образцов.

– Зачем? – приподнял бровь Солдатов.

– Мы не знаем, сколько ещё есть закладок, какой мощности, где они находятся и когда сработают детонаторы. Можем и не успеть найти всё. А доказательства следует сохранить.

– Не переживай, не дурнее тебя. Альт уже работает. Я сразу после первой находки вызвал подкрепление, так что рук хватит, справятся.

– А чего тогда спрашивал? Если уже работают?

– Хотел удостовериться, что и ты не дурнее меня. Это иногда бывает полезно. Что-нибудь ещё?

– Как думаешь, получится определить происхождение взрывчатки и параметры предполагаемого взрыва? Конкретно здесь, – она ткнула большим пальцем левой руки через плечо, – разрушило бы всё? Или только людей поубивало?

– Кривич! Модель взрыва в лаборатории с детьми и источник взрывчатки – сию минуту. О чём ты думаешь, Дитц? – сузил глаза Солдатов.

– О подставе, Солджер. О грандиозной подставе. Ещё бы взять генетические образцы у…

Она запнулась, кашлянула, и всё же выговорила:

– У отработанного материала. И прогнать по имперским базам данных.

Солдатов нахмурился, хотел что-то сказать, но вместо этого повернулся, дошёл до доктора Танк, забрал у неё шлем Ланы и, вернувшись, проворчал:

– Надень.

А когда она послушалась, закольцевал систему связи в приват-режим и приказал:

– А теперь излагай.

… Я могу ошибаться, Солджер. Я хотела бы ошибиться. Очень. Но если «пентарекс», как я думаю, произвели у вас… что? Ну и скорость. Ага, значит, инкубаторы отчасти уцелели бы… теперь бы ещё генетический анализ… его смогут сделать на эсминце?… круто… и вот тогда картинка получится – закачаешься. А ты сам прикинь.

Даже если, как я думаю, «сфера Раскина» вела переговоры с Чарити, после взрывов она наверняка прекратила бы своё существование. Иначе эта катавасия просто не имеет смысла. В общем, рано или поздно сюда кто-то прилетел бы. Обнаружив кучу покойников, следы русской взрывчатки и Баст знает, чего ещё, тоже русского. Не исключено, кстати, что зависимость обратная, детонаторы взаимодействовали со сферой и время их срабатывания зависит от прекращения её существования. А детишки…

Тут вот какой расклад. Получить материал для исследовательской работы Сперанский мог тремя способами.

Во-первых, официальные источники в рамках его работы. Но финансирование проекта планировали если не заморозить, то как минимум притормозить. Да к тому же взять исследования под жёсткий контроль. Такие решения не принимаются с кондачка, информация просто обязана была просочиться. Не надо считать Сперанского слепоглухим полудурком. Академическая среда насквозь пронизана самыми разными связями. Наверняка нашёлся друг – или «доброжелатель» – который сообщил нашему предприимчивому доктору о его перспективах. Не говоря уж о том, что каждый образец, полученный по официальным каналам, подотчётен, и их по определению не так уж много. А размаху Сперанского впору позавидовать. В общем, официоз мимо.

Материалы можно купить. Но Сперанский – ученый хоть и перспективный, но молодой. Он покамест не создал себе узнаваемого имени, под которое ему выделили бы финансирование заинтересованные частные инвесторы. Под уже имеющийся результат, для продолжения работы – да. Но сначала результат надо получить. Семья тоже не катит, я посмотрела. Там хватит на то, чтобы позволить великовозрастному обормоту заниматься тем, что ему нравится, не думая о хлебе насущном. Но на массированную закупку клеток – нет, Солджер. Не вытанцовывается. Тут ведь портовый бродяга не подойдёт, нужны здоровые, генетически стабильные доноры. Так что купить потребное для масштабных исследований количество образцов ему было попросту не на что.

И, наконец, материалы можно украсть. А у кого украсть проще всего? Правильно, у своих. Так что я почти уверена, что эти несчастные малыши – русские. Со вполне конкретными родителями. Которые не подозревают не только о наличии детей, но даже, возможно, и друг о друге.

А теперь прикинь репутационные потери Империи в том случае, если я права. Разрушение исследовательской станции, гибель учёных… спорим, обследование трупов подтвердило бы, что они были живы на момент взрывов?.. бесчеловечные эксперименты над своими же гражданами… ну, подданными, тоже ничего хорошего. Прикинул?

Видишь ли, если ты не понимаешь, про что это – значит, это про деньги. А денег тут вертится много. Одно похищение Дезире чего стоит. Про сопровождающие его безобразия я уж молчу. Нанять такое количество исполнителей это не пончик купить в придорожной кафешке. Я – знаю, меня нанимали. Правда, не могу сообразить, что конкретно выигрывает Сперанский от всей этой суеты. Деньги – понятно. Только вот где они зарыты, кто их ему даст, и, главное, за что? И зачем ему Дезире? Но я соображу, обещаю. Усами Баст клянусь, её хвостом и клыками, я докопаюсь, я пойму, ты мне веришь?! Спасибо…

Знаешь, нам повезло. Просто повезло. Ещё бы, как я думаю, сутки… или даже меньше…

Где-то неподалеку громыхнул взрыв. Пол под ногами содрогнулся, кто-то из толпящихся в коридоре учёных вскрикнул… но тут же замолчал, почти одновременно с донесшимся до Ланы звуком увесистой оплеухи. Паника была недопустима – вот её и не допускали.

– Или ноль, – мрачно заключила она. – Что там с изоляцией отсеков и путями отступления?

– Не твоя печаль, – буркнул в ответ напрягшийся Солдатов. Его глаза двигались очень быстро, отслеживая информацию, строчки которой возникали на внутренней поверхности забрала шлема.

Люди в броне, с оборудованием и без, волнами накатывали на коридор и растекались по его ответвлениям. Чуть в стороне грохнуло ещё раз, и в кольце коммуникатора Лана услышала, как скрипнули зубы Солджера.

– Бери этого специалиста по испорченным образцам и марш на борт. Доставить в целости и сохранности. Сдать лейтенанту Прохорову. Головой отвечаешь, поняла?

Лане казалось, что вместо шеи у неё стальной штырь. Для того, чтобы склонить голову, подтверждая, что приказ услышан и понят, понадобилось сознательное усилие. Всё же она кивнула и шагнула туда, где судорожно сглатывал Джадд, чьи руки опять были стянуты за спиной. Смерила взглядом, не сулившим ничего хорошего даже сквозь забрало – на лбу почтенного кибернетика выступили крупные капли пота – и подбородком указала направление следования. Она не была уверена, что совладает с голосом. Желание когтями врезать их встречу в память этого человека заволакивало глаза красной пеленой… но у неё был приказ.