Текст книги "After 2 (ЛП)"

Автор книги: Анна Тодд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 41 страниц)

На днях мне звонила мама, но, к счастью, я отклоняла её вызовы. Она была последним человеком, с кем мне хотелось бы поговорить, но теперь, когда я могу вздохнуть без желания вырвать сердце из груди, мне действительно хочется ей позвонить. Она терпеливая и даже милая, как при нашей встрече девять дней назад.

– Ох, Тесса, поедешь с нами в воскресенье к Кристиану? – спрашивает Карен, когда я открываю входную дверь.

– В воскресенье?

– На ужин, который они устраивают, чтобы отпраздновать переезд в Сиэтл? – сообщает она, как будто я должна была это знать. – Кимберли говорила, что предупредила тебя. Если ты не хочешь идти, я знаю, они поймут, – уверяет Карен.

– Нет-нет. Я хочу пойти туда вместе с вами, – улыбаюсь.

Я готова к этому. Мне под силу находиться в обществе, оставаясь спокойной. Впервые мой внутренний голос меня не тревожит. Благодарю её и следую за Лиамом на улицу.

Погода соответствует моему настроению: солнце и тёплый ветер, несмотря на то, что сейчас конец января.

– А ты пойдёшь на ужин? – спрашиваю его, как только мы садимся в машину.

– Нет, я же сегодня уезжаю, забыла? – отвечает он.

– Что?

– На выходные я собираюсь в Нью-Йорк: Даниэль переезжает в новую квартиру. Я рассказывал тебе об этом пару дней назад.

– Прости. Мне нужно было уделять больше внимания тебе, а не зацикливаться на своих проблемах, – признаю я.

Не могу поверить в то, что была настолько эгоистичной и не обратила внимание на его рассказ о Нью-Йорке и переезде Даниэль.

– Нет, всё нормально. Я упоминал это вскользь. Мне не хочется тебя этим попрекать, потому что ты была... ну, ты понимаешь.

– Зомби? – заканчиваю за него.

– Да, очень страшным зомби, – шутит он, и я улыбаюсь в пятый раз за девять дней. Это довольно приятно, и мне уже немного лучше.

– Когда вернёшься? – спрашиваю Лиама.

– В понедельник утром. Я пропущу религию, но на следующее занятие точно приду.

– Да, это здорово. Должно быть, Нью-Йорк просто невероятен, – мне бы тоже хотелось на некоторое время уехать отсюда.

– Но я волнуюсь, оставляя тебя здесь одну, – произносит он, и меня накрывает чувство вины.

– Что ты такое говоришь! Ты и так сделал для меня слишком много, пора бы и мне что-нибудь предпринять. Я не хочу, чтобы из-за меня ты в чём-либо сомневался. Прости за то, что наталкиваю тебя на подобные мысли, – говорю ему.

– Это не твоя вина, а его, – напоминает мне Лиам, и я киваю.

Я снова втыкаю в уши наушники, и он улыбается.

“Ты выглядишь, как настоящая студентка колледжа”, – сказал он мне на седьмой день, когда я прогуливалась с взрывной музыкой в ушах.

На религии профессор Сото выбирает тему боли. Могу поклясться, он сделал это нарочно. Но когда я начинаю писать о том, что боль может заставить обратиться к Богу, молча благодарю его за эту пытку. Мой рассказ заканчивается тем, как боль меняет человека: вы становитесь гораздо сильнее, и вам уже почти не требуется вера. Вы сами должны справляться с трудностями. Вы должны быть сильными и не позволять боли толкать вас на опрометчивые поступки.

– Мисс Янг? – профессор называет моё имя, когда я собираю вещи.

Лиам внимательно следит за мной, когда я подхожу к кафедре.

– Я рад, что сегодня Вы к нам присоединились, – он улыбается.

Следовательно, он заметил мою отстранённость на занятиях.

– Да, я провела достаточно времени наедине с собой, – отвечаю.

– Рад слышать это. В одиночестве нет ничего хорошего, – он ослабляет узел галстука, и я вспоминаю его на сцене в свободных джинсах. – Кстати, сегодня вечером у нас снова будет выступление, если хочешь, можешь снова пойти и привести друзей.

Несколько секунд я медлю с ответом. Мои друзья – друзья Гарри, так что они, скорее всего, не придут, а Лиам уезжает сразу после окончания занятий.

– Конечно, я приду. В количестве друзей я не уверена, но мне очень хочется пойти, – отвечаю.

Если в это воскресенье я собираюсь пойти на ужин, мне нужно освежить память о поведении в общественных местах. Не то чтобы в социальной среде я всегда чувствовала себя комфортно, но всё же.

– Отлично! Увидимся сегодня вечером, – улыбается он, и я возвращаюсь к Лиаму.

– Что ему было нужно? – спрашивает он.

– Профессор снова пригласил меня в “Canal Street”, – говорю ему, вешая сумку на плечо.

– Тесса...

– Всё пройдёт замечательно.

– Не думаю, что ты должна идти одна, это неподходящее время.

– Я позову Стэф, – достаю свой мобильник, чтобы осуществить именно это.

Перед йогой захожу в кофейню, надеясь на небольшой прилив сил. Направляясь на занятие, прохожу мимо института экологических исследований. Вспоминаю Зейна. Интересно, он сейчас там? Думаю, да, но я ведь не знаю его графика.

Не обдумав, захожу внутрь. До начала занятия ещё достаточно времени, а идти пять минут.

Осматриваю огромное фойе здания. Как я и ожидала, большую часть помещения занимают растения, соответствуя названию института. Потолок небесного цвета создаёт впечатление, что его нет вообще.

– Тесса? – слышу его голос.

Когда я оборачиваюсь, вижу Зейна. На нём белый халат и очки, держащиеся на макушке.

– Привет...

– Что ты здесь делаешь? Неужели сменила профиль? – он улыбается.

Я всегда обожала то, как его язык скрывается за зубами во время улыбки.

– На самом деле, я искала тебя.

– Правда? – он выглядит поражённым.

– Да, я хотела пригласить тебя в “Canal Street”, где сегодня вечером будет выступать мой профессор. Он снова меня позвал и сказал привести друзей, – объясняю. – Разумеется, Ребекка тоже может пойти.

– Я обязательно приду. Ребекка уехала в Калифорнию, её не будет неделю, но я позову Найла или ещё кого-нибудь, – говорит он.

– Отлично, – переминаюсь с ноги на ногу, перебирая пальцы.

– Отлично, – повторяет он.

– Ну, думаю, мне пора, – произношу я, и мы оба хотим уйти, в конечном итоге натыкаясь друг на друга.

– Прости, – говорим мы в унисон, прежде чем расходимся.

Комментарий к Часть 170. Дорогие читатели! Простите за небольшую задержку, просто всё навалилось: учёба и т.д и т.п. :(

Только вы меня и радуете своими отзывами! :) Спасибо вам большое!!

Люблю вас!!! хх

====== Часть 171. ======

POV Гарри.

Девять дней.

Девять дней я не виделся с Тессой. Не думал, что переживу хотя бы один, не говоря уже о чёртовых девяти. С каждым днём становится всё больнее.

Когда она ушла, я всю ночь надеялся на то, что она вернётся. Хотел услышать её приближающиеся шаги и голос, пусть даже кричащий на меня. Но этого не произошло. Я сидел на полу и ждал. Но нет, она больше никогда не придёт.

Я выпил всё пиво, что было в холодильнике, и разбил пустые бутылки о стену. Когда я проснулся следующим утром, обнаруживая, что её нет, собрал свои вещи и сел на самолёт, чтобы убраться из Вашингтона. Если бы она хотела вернуться, то сделала бы это сегодня. Мне нужно уехать туда, где я смогу побыть наедине с собой. С запахом перегара и пятном на футболке я отправился в аэропорт. Я не стал звонить маме до тех пор, пока самолёт не приземлился.

Если бы Тесса позвонила мне перед самым вылетом, я бы, не раздумывая вернулся. Если нет, тогда всё намного хуже, чем я предполагал. У неё был шанс вернуться ко мне. Она всегда меня прощала, не зависимо от проблемы, так почему же сейчас всё по-другому? Конечно, я ей наврал, но это была всего лишь маленькая невинная ложь. Почему Тесса так остро на всё реагирует?

Если кто-то и должен обижаться, так это я. Она привела Зейна в мой дом, чтобы забрать свои вещи. А до этого в квартиру ворвался Лиам и толкнул меня к стене. Какого чёрта?

Вся эта ситуация ужасно дерьмовая, и это не моя вина. Ну, может быть, чуть-чуть, но она должна приползти обратно ко мне и попросить прощения, никак иначе. Я люблю её, но не собираюсь делать первый шаг.

Первый день я практически провёл в самолёте, отсыпаясь после похмелья. Стюардессы и чванливые придурки в деловых костюмах кидали на меня неодобрительные взгляды, но мне на них плевать. До маминого дома я доехал на такси, по дороге чуть не задушив водителя. Кто умудрится так долго добираться до места, когда даже на велосипеде можно было бы доехать за десять минут?

Мама была в шоке, но очень обрадовалась моему приезду. Несколько минут она плакала, но когда пришёл Робин, к счастью, прекратила. Видимо, у них всё серьёзно, раз она уже перевезла половину своих вещей к нему и собирается продавать наш дом. Он полон дерьмовых воспоминаний о пьянках моего отца, так что всё равно. Хорошо, что сейчас со мной нет Тессы. Мне бы не очень хотелось при ней грубить маме и её парню.

Второй день был ужасно утомляющим. Всё время я провёл, выслушивая мамины разговоры о планах на лето, и уклоняясь от вопросов, касающихся моего внезапного визита. Я просто говорил, что если бы захотел, то уже давно об этом рассказал. Здесь я хотел найти спокойствие, а не раздражение. В конечном итоге я направился в паб, находящийся вниз по улице. Милая брюнетка с цветом глаз Тессы улыбнулась мне и предложила выпить. Я вежливо отказался, моя доброта была вызвана только её глазами. Чем больше я в них заглядывал, тем больше понимал, что они не такие, как у Тессы. Они унылые, холодные и безжизненные. У глаз Тессы более интригующий оттенок серого, который при первом взгляде кажется синим. Они являются самыми лучшими глазами в мире. Какого чёрта я сижу в пабе, размышляя о глазах? Вот дерьмо.

В глазах моей мамы промелькнуло разочарование, когда я вернулся пьяным в два часа ночи. Я сделал всё возможное, чтобы проигнорировать этот взгляд, бормоча глупые извинения, прежде чем направился наверх.

Это началось на третий день. Мысли о Тессе приходили ко мне в самые неожиданные моменты. Когда я наблюдал за тем, как мама мыла посуду, постоянно думал о Тессе, которая загружает посудомоечную машину, убедившись в том, что в раковине не осталось ни одной тарелки.

– Сегодня мы собираемся на ярмарку, пойдёшь с нами? – спросила мама.

– Нет.

– Пожалуйста, Гарри. С момента твоего приезда мы едва разговаривали, не то что проводили вместе время.

– Нет, мама, – стараюсь от неё отделаться.

– Я знаю, почему ты здесь, – произносит она. Тогда я встаю из-за стола и вылетаю из кухни.

Так и знал, что она упрекнёт меня в моей попытке убежать от реальности. Не уверен, что моя реальность может существовать без Тессы, но я не хочу делиться своими проблемами, так почему мама продолжает надоедать? Если Тесса не хочет быть со мной, то и чёрт с ней. Она мне не нужна. Лучше быть в одиночестве так, как я и планировал.

Через несколько секунд раздался звонок моего мобильного, но я его проигнорировал, как только увидел имя. Почему она мне звонит? Уверен, чтобы сказать о своей ненависти ко мне или об аренде нашей квартиры. Чёрт побери, Гарри, зачем ты это сделал? Я спрашивал себя, но ответа не находил.

Четвёртый день начался просто ужасно.

– Гарри, иди наверх! – умоляет она. Нет, только не это.

Один из мужчин ударяет её по лицу. Наши глаза встречаются, и я кричу.

Тесса.

– Гарри! Гарри, проснись! – моя мама трясла меня, в попытках разбудить.

– Где она? Где Тесс? – я задыхался, покрываясь потом.

– Гарри, её здесь нет.

– Но они... – на время я остановился, чтобы собраться с мыслями и понять, что это был всего лишь очередной кошмар.

Тот самый, который снится мне всю жизнь, но на этот раз всё было гораздо хуже. Вместо мамы была Тесса.

– Ш-ш-ш... всё хорошо, это был всего лишь сон, – произнесла мама и попыталась меня обнять, но я мягко убрал её руки от себя.

– Нет, я в порядке, – заверил я её и сказал оставить меня в покое.

Оставшуюся часть ночи я не спал, пытаясь выкинуть этот сон из головы, но не смог.

Четвёртый день прошёл так же, как и начался. Мама игнорировала меня, как я и хотел, но мне стало как-то... одиноко. Я начал скучать по Тессе. Мне хотелось поговорить с ней, подождать, пока она что-то договорит, вызвав мою улыбку. Я хотел ей позвонить. Мой палец застывал над зелёной кнопкой больше ста раз, но я не могу. Не могу дать ей того, чего она хочет и не собираюсь меняться ради неё. Так будет лучше. Весь день я провёл, раздумывая над тем, сколько денег уйдёт на переезд в Англию. Всё равно я планировал вернуться, так что лучше покончить с этим прямо сейчас.

У нас никогда ничего не получится. Я всегда знал, что долго мы не продержимся, мы не можем. Для нас невозможно быть вместе всю жизнь. Она чертовски хороша для меня, и я это понимаю. Все понимают. Я вижу, как люди смотрят на нашу пару, они задаются вопросом, почему такая красивая девушка рядом со мной.

В течение нескольких часов я сидел, уставившись в телефон, и опустошая бутылку виски, прежде чем выключил свет и заснул. Мне показалось, что я услышал вибрацию своего мобильного, но я был слишком пьян, чтобы ответить. Я снова видел тот кошмар, только на этот раз кофта Тессы была пропитана кровью, и она в слезах умоляла меня уйти.

На пятый день я проснулся, услышав оповещение телефона о пропущенном вызове, который на этот раз был проигнорирован ненамеренно. В тот день я вглядывался в её имя на экране, а затем начал просматривать её фото. Откуда у меня так много её фотографий?

Просматривая их я вспоминал, как звучит её голос. Мне никогда не нравились американские акценты, они раздражающие, но голос Тессы является совершенством. Её акцент идеален, я слушал бы её днями напролёт. Услышу ли я когда-нибудь её голос снова?

“Вот моя любимая фотография”, – думал я порядка десяти раз, перелистывая снимки один за одним. Наконец, я остановился на фото, где она лежит в постели, располагаясь на животе, и скрещивая ноги в воздухе. Её волосы распущены, а некоторые пряди заправлены за ухо. Она подпёрла рукой подбородок и чуть разомкнула губы, вчитываясь в слова на экране своей электронной книги. Я сделал снимок в тот момент, когда она застала меня за этим занятием. Помню, как тогда она мне улыбнулась самой прекрасной улыбкой на свете. Тесса выглядела такой счастливой на этом фото. Она... всегда так на меня смотрит?

В тот день на меня всё стало давить. Постоянное напоминание о том, что я сделал и, скорее всего, потерял. Я должен был позвонить ей ещё тогда, когда просматривал фотографии. Интересно, а она смотрит мои снимки? На её мобильном есть только одно моё фото, и, как бы иронично это не звучало, но сейчас я бы позволил ей снимать меня сколько угодно. На пятый день я бросил свой телефон об стену, в надежде разбить его, но на экране всего лишь появилась небольшая трещина. Тогда мне очень хотелось, чтобы она мне позвонила. Если она сделает это, то всё будет хорошо. Мы оба попросим друг у друга прощения, и я вернусь домой.

Если она позвонит мне, то я не буду чувствовать вину за то, что снова появился в её жизни. Я подумал, чувствует ли она то же, что и я? С каждым днём становится всё труднее? Тяжелее ли ей дышать каждую секунду, проведённую без меня?

В тот день я начал терять аппетит, мне просто не хотелось кушать. Я скучал по тому, как она готовила для меня, пусть даже самые простые блюда. Чёрт, я скучал по тому, как она ест. Я скучал по всему, что связано с девушкой, у которой добрые глаза и раздражающий характер.

На пятый день я, наконец, сломался. Я плакал, как девчонка, но мне было плевать. Я всё плакал и плакал, не в силах остановиться. Мне отчаянно хотелось не думать о ней, но она глубоко засела у меня в голове и не оставляла в покое, а продолжала говорить, что любит меня, продолжала обнимать, и когда я понимал, что это всего лишь плод моего воображения, плакал ещё сильнее.

На шестой день я проснулся с опухшими и покрасневшими глазами. Не мог поверить в то, что случилось прошлым вечером. Давление на грудь увеличилось, лишая меня способности ясно мыслить. Почему я такой придурок? Зачем я продолжаю дерьмово к ней относиться? Тесса является первым человеком, который смог разглядеть меня настоящего, а я так с ней обращался. Во всём обвинял её, когда виноват был сам. Это всегда был я, даже когда не делал ничего плохого. Я грубил ей, когда она пыталась со мной поговорить, кричал, когда она выражала недовольство, и неоднократно лгал ей. Она всегда прощала меня, что бы я не натворил. Я всегда мог рассчитывать на это и, возможно, именно поэтому ужасно к ней относился. На шестой день я раздавил свой мобильник ботинком.

Половину того дня я снова ничего не ел. Мама предложила мне овсянку, но когда я попытался заставить себя поесть, еда чуть не вылезла обратно. Душ я не принимал с третьего дня и выглядел просто ужасно. Я старался запомнить список покупок, которые мне диктовала мама, но просто не мог её услышать. Я мог думать лишь о Тессе, которой надо было посещать “Conner’s” хотя бы пять дней в неделю.

Она однажды сказала мне, что я разрушил её, но сейчас, когда я сижу здесь, пытаясь на чём-либо сосредоточиться и даже просто отдышаться, понимаю, что Тесса была неправа. Это она погубила меня. Забралась под кожу и достигла самого сердца, полностью уничтожая меня изнутри. Я потратил годы, даже всю жизнь на возведение этих стен, но пришла она и просто сломала их, оставляя лишь развалины.

– Гарри, ты понял? Я составила небольшой список, если ты всё не запомнишь, – говорит мама, вручая мне листок.

– Да, – едва слышно отвечаю я.

– Уверен, что у тебя хватит на это сил? – спрашивает она.

– Да, всё хорошо, – я встаю и кладу список в карман своих грязных джинсов.

– Гарри, я слышала тебя вчера вечером, если ты хочешь...

– Нет, мама. Пожалуйста, не надо, – чуть не задыхаюсь от своих слов. Во рту пересохло, а горло болит.

– Хорошо, – её глаза полны печали, когда я выхожу из дома и направляюсь вниз по улице.

Продуктов в списке было немного, но у меня не получалось вспомнить ни одного, поэтому я всё время доставал из кармана чёртов клочок бумаги.

Я купил хлеб, джем, кофе в зёрнах и несколько фруктов. Глядя на продукты в магазине, мой желудок неприятно заурчал. Я взял себе яблоко и начал заставлять себя есть. На вкус оно было, как картон. Я даже чувствовал небольшие кусочки, попадавшие в желудок, когда отдавал деньги пожилой женщине на кассе.

Когда я вышел на улицу, пошёл снег. Он тоже напомнил мне о ней. Всё напоминает о ней. Голова жутко раскалывалась. Пальцами свободной руки я потёр виски и затем перешёл через дорогу.

– Гарри? Гарри Стайлс? – раздаётся голос на другой стороне улицы.

Нет, этого не может быть.

– Это ты? – снова произносит она.

Натали.

“Этого не может происходить”, – думаю я, в то время как она направляется ко мне с полными пакетами покупок.

– Эм... привет, – всё, что могу вымолвить. Мысли путаются, а ладони начинают потеть.

– Я думала, ты переехал? – спрашивает она.

Её глаза светлые, а не безжизненные, как тогда, когда она умоляла меня дать ей ночлег, потому что ей было некуда идти.

– Да... я здесь ненадолго, – отвечаю я, и она ставит свои пакеты на землю.

– Что же, это хорошо, – она улыбается.

Как она может улыбаться мне после того, что я с ней сделал?

– Эм... да. Как у тебя дела? – спрашиваю девушку, которой разрушил жизнь.

– У меня всё хорошо, действительно хорошо, – щебечет она и проводит рукой по своему округлому животу.

Округлому животу? О, Боже. Нет, стоп... время не сходится. Вот дерьмо, я уже испугался.

– Ты беременна? – спрашиваю я, надеясь, что это так, а то я могу её обидеть.

– Да, уже шесть месяцев. И помолвлена, – она улыбается, показывая мне свой маленький палец, на котором красуется обручальное кольцо.

– Ох.

– Да, поразительно, как всё изменилось, правда? – она заправляет прядь своих каштановых волос за ухо и смотрит мне в глаза. У неё были небольшие синяки от недостатка сна.

Её тон такой доброжелательный и заставляет меня чувствовать себя в тысячу раз хуже. Я не мог перестать вспоминать её лицо, когда застала нас за просмотром того видео на маленьком экране. Она закричала и выбежала из комнаты. Конечно, я не последовал за ней. Я просто посмеялся над её унижением и болью.

– Прости меня, пожалуйста, – выпаливаю я.

Я думал, она накричит на меня или даже ударит. Но я точно не ожидал того, что она обнимет меня и скажет, что прощает.

– Как ты можешь меня простить? Я так ужасно поступил. Я разрушил твою жизнь, – произношу с горящими глазами.

– Это не так, ну, в какой-то степени, но на самом деле, я должна тебя поблагодарить, – говорит она и меня чуть не выворачивает на её зелёный свитер.

– Что?

– После тебя... после того случая мне было некуда идти, поэтому я нашла новую церковь, так как из старой меня изгнали, и именно там встретила Элайджу, – она мгновенно засветилась при упоминании его имени. – Прошло почти три года, мы помолвлены и ждём ребёнка. Думаю, всё к лучшему. Звучит немного слащаво, да? – хихикает она.

Натали всегда была милой девушкой, но тогда мне было плевать на это. Её доброта сделала мою задачу намного проще.

– Да, ты права, и я очень рад, что у тебя всё хорошо. В последнее время я вспоминал о тебе... и о том, как с тобой поступил. Я чувствовал себя просто ужасно. Знаю, ты сейчас счастлива, но это не оправдывает мой поступок. Раньше я об этом не задумывался, до встречи с Тессой... – прерываюсь.

– С Тессой? – спрашивает она, и я чуть не теряю сознание от боли.

– Она... ну... она... – заикаюсь я.

– Кто? Твоя жена? – слова Натали попадают в самое сердце.

– Нет, она была... она была моей девушкой.

– Ох, так ты начал встречаться? – почти издевается она. Уверен, Натали могла почувствовать мою боль.

– Нет... она моя первая девушка.

– Я вижу. А теперь это не так?

– Нет, – пальцами начинаю затягивать кольцо на губе.

– Мне очень жаль. Надеюсь, это сработает в твою пользу, как и у меня, – говорит она.

– Спасибо. Поздравляю с помолвкой и... со скорым рождением малыша, – неловко произношу я.

– Спасибо! Мы поженимся этим летом.

– Так скоро?

– Мы были помолвлены два года, – она смеётся.

– Ничего себе.

– Это произошло вскоре после нашего знакомства, – объясняет Натали.

– Вы не слишком молоды для этого? – чувствую себя настоящим идиотом из-за сказанных слов, но она лишь улыбнулась.

– Мне почти двадцать один, и ждать не имеет смысла. Мне повезло, что я нашла себе спутника жизни, будучи молодой. Зачем тратить время, когда он рядом со мной и тоже этого желает? Для меня большая честь, что он хочет сделать меня своей женой. Это самый лучший способ выразить свою любовь, – её слова звучат для меня голосом Тессы.

– Думаю, ты права, – говорю ей, на что она улыбается.

– Ох, а вот и он! Мне нужно идти. Я беременна, и мне холодно, не очень хорошее сочетание, – смеётся она, прежде чем поднимает свои пакеты с земли и приветствует мужчину в брюках хаки и свитере. Его улыбка при виде своей беременной невесты настолько яркая, что может заменить солнце в этот пасмурный день.

Седьмой день был очень долгим. Каждый день был долгим. Я всё думал о Натали и её прощении. Конечно, другого времени для нашей встречи не нашлось. Я выглядел и чувствовал себя ужасно, Натали понимала это, но она счастлива и влюблена, так что ей не очень интересны мои проблемы. Я благодарен Богу за то, что не разрушил её жизнь, как всегда думал.

Весь седьмой день я провёл в кровати. Даже не удосужился раздвинуть чёртовы шторы. Мама и Робин ушли, так что я был один, наедине со своей болью.

Каждый день был ещё хуже, чем предыдущий. Я постоянно думал о том, с кем она. Плакала ли она? Было ли ей одиноко? Возвращалась ли она в нашу квартиру с целью найти меня? Почему она снова мне не позвонила?

Это не та боль, о которой я читал в романах. Она не головная и не физическая. Это ноющая боль. Боль, которая разрывает меня изнутри, и я не думаю, что способен выдержать её. Никто этого не может.

Должно быть, так себя чувствовала Тесса, когда я её обижал. Не могу представить, как такая хрупкая девушка всё это выдерживала, но она намного сильнее, чем кажется. Ей приходилось мириться со всем этим. Мать Тессы как-то сказала мне: “Если ты хоть немного заботишься о ней, то должен позволить ей уйти... ты всё равно причинишь ей боль!”

Она была права. Мне ещё тогда следовало оставить её в покое. Нужно было забыть о ней в первый же день нашей встречи. Я дал себе обещание, что лучше умру, чем снова причиню ей боль... и вот оно. Я умираю, хотя, это гораздо хуже смерти. Так и должно быть, я заслужил.

День восьмой я провёл с выпивкой. Просто не мог остановиться. С каждым глотком я молился, чтобы её лицо отпустило меня. Но нет. Так, всё, мне нужно собраться.

– Гарри... – голос Тессы посылает мурашки по спине. – Малыш... – повторяет она.

Она сидит на диване моей мамы с улыбкой на лице и книгой в руках.

– Пожалуйста, иди сюда, – просит она, когда открывается входная дверь, и внутрь заходит группа мужчин.

Нет.

– Вот она, – говорит невысокий человек, который каждую ночь является в моих кошмарах.

– Гарри? – Тесса начинает плакать.

– Отойдите от неё, – предупреждаю я, когда они приближаются к ней, но мужчины, видимо, меня не слышат.

Они швыряют её на пол, разрывая ночную рубашку. Тесса скулит моё имя, когда морщинистые грязные руки начинают грубо поглаживать её бёдра.

– Пожалуйста... Гарри, помоги мне, – она смотрит на меня, но я будто онемел.

Я неподвижен и не могу ей помочь. Прямо на моих глазах они избивают и насилуют её, пока она тихо лежит на полу в окровавленной одежде.

Меня никто не разбудил, даже мама. Когда я проснулся, реальность оказалась хуже любого кошмара.

Сегодня девятый день.

– Ты знал о том, что Кристиан Ванс переезжает в Сиэтл? – спрашивает мама, когда я перемешиваю овсянку в тарелке.

– Да.

– Здорово, правда? Новый офис в Сиэтле.

– Полагаю.

– Он устраивает приём в воскресенье и надеется, что ты придёшь.

– Откуда ты знаешь? – спрашиваю её.

– Мы недавно созванивались, и он сам мне об этом сказал, – она отводит взгляд и наполняет кружку.

– Зачем?

– Затем, а теперь ешь, – она ругает меня, как маленького, но у меня нет сил на то, чтобы ответить.

– Я не хочу идти, – говорю, впихивая в себя ложку каши.

– Но в ближайшее время вы вряд ли встретитесь.

– И что? Мы и так едва видимся.

По её лицу видно, что она хочет ещё что-то сказать, но решает промолчать.

– У тебя нет аспирина? – спрашиваю я, и она уходит в другую комнату за лекарством.

Мне не хочется идти на глупую вечеринку в честь того, что Кристиан и Кимберли переезжают в Сиэтл. Я устал от разговоров об этом Сиэтле, да и к тому же, Тесса тоже будет там. Боль при мысли о встрече с ней такая сильная, что я чуть ли не падаю со стула. Мне следует держаться от неё подальше, я очень перед ней виноват. Если я пережду здесь несколько дней или недель, мы оба сможем двинуться дальше. Она найдёт себе кого-то вроде жениха Натали, кто будет намного лучше меня.

– И всё же, я думаю, что ты должен пойти, – снова говорит мама, когда я проглатываю таблетку аспирина, зная, что она не поможет.

– Мам, я не смогу пойти... даже если захочу. Я пока не готов к этому.

– Ты имеешь ввиду, не готов столкнуться с тем, от чего ушёл? – произносит она.

Я больше не могу сдерживаться. Закрываю лицо ладонями и позволяю боли полностью поглотить меня. Но я приветствую это чувство и надеюсь, что оно убьёт меня.

– Гарри... – голос мамы тихий, когда она обнимает меня. Моё тело содрогается в рыданиях, находясь в её объятиях.

====== Часть 172. ======

POV Тесса.

Я собиралась переодеться перед тем, как пойти в “Canal Street Tavern”, но передумала. Мне нравится, как я себя чувствую в своём персикового цвета платье. Поверх него надеваю кардиган. Уже было вытаскиваю колготки, чтобы хоть как-то уберечь ноги от холодного январского ветра, но меняю своё решение и кладу их обратно. Я прошла долгий путь от “строгого стиля образованной девушки”, какой была в первый месяц учёбы. Я никогда не буду законодательницей моды, но больше не буду одеваться так, как привыкла. Сейчас я, можно сказать, нахожусь между моим старым и новым стилем обычной девятнадцатилетней девушки.

Когда Карен уезжает в аэропорт, чтобы проводить Лиама, меня сразу настигает ужасное чувство одиночества, но я стараюсь его игнорировать. Я должна. Мне и так хорошо. После того, как я снова подвожу глаза карандашом, иду вниз, чтобы выпить стакан воды перед тем, как отправлюсь в “Canal Street”.

На барную стойку облокачивается Кен, разворачивая глазированный кекс.

– Привет, Тесса, – он улыбается и отрывает небольшой кусочек от выпечки. – Угощайся, – говорит он, и я соглашаюсь. – Кексы хороши для души, – так всегда говорила моя бабушка.

– Спасибо, – я улыбаюсь, прежде чем начинаю слизывать глазурь.

– Благодари не меня, а Карен.

– Непременно, – этот вкус просто божественен. Может быть потому, что последние девять дней я едва питалась, или же кексы действительно хороши для души, независимо от того, что быстро заканчиваются.

– Ты куда-то идёшь? – спрашивает Кен.

– Да, на выступление группы моего... знакомого, – понятия не имею, зачем наврала ему. Меня сразу охватывает неприятное чувство, но я уже не могу сказать правду.

Но я же не солгала, а просто умолчала о некоторых подробностях. Разницы нет. Верно?

Кен – ректор университета, можно сказать, у него самая высокая должность, так что он технически является боссом профессора Сото. Но в том, что я собираюсь смотреть выступление его группы, нет ничего противозаконного, так что мне просто следовало сказать ему правду. Но я этого не сделала.

– Это здорово, я тоже когда-то играл в группе, – говорит он.

– Правда? – удивлённо спрашиваю я, на мгновение оглядываясь назад, чтобы услышать саркастический комментарий Гарри.

Боль ещё присутствует, она ритмична, как биение сердца, но больше не тянет меня на дно.

– Да, ещё в колледже. Я, Кристиан и несколько наших друзей состояли в группе. Мы играли около недели, полагаю, никому не понравился наш стиль, – он смеётся, и я улыбаюсь при мысли о том, что Кен и Кристиан были в группе, это сложно представить.

– Какой стиль?

– Мы были дрянные и бестолковые, – смеётся он, прежде чем запивает кекс молоком.

– Вы? – подшучиваю я, и он снова смеётся.

Я хочу присоединиться к нему, но это не в моих силах. Просто не могу смеяться. Такое чувство, что я больше никогда не буду этого делать.

– Надеюсь, ты отлично проведёшь время, ты этого заслужила, – говорит мне отец Гарри.

– Спасибо, я тоже на это надеюсь.

– Тебе станет легче и, может, ты найдёшь того, кто будет любить не только себя, – от его слов всё внутри сжимается.

Мне не хочется возвращаться назад, я хочу двигаться только вперёд.

– Я знаю, что сильно подпортил нервы маме Гарри. Тогда я решил на некоторое время оставить их и снова выпивал, врал, пока мой разум наконец не прояснился. Если бы не Кристиан, даже не представляю, как Энн и Гарри прошли бы через весь этот ужас...

Помню, как злилась на Кена, когда узнала о причине ночных кошмаров Гарри. Мне хотелось дать ему очень сильную пощёчину и заставить почувствовать всю боль, что чувствовал тогда Гарри. Так что от этого разговора мой гнев разгорается вновь.