Текст книги "Хочу тебя жестко (СИ)"
Автор книги: Анна Шварц
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)
Глава 42
Блин, Алена!
В голове молнией проносятся мысли. Видела ли она, что я выхожу из машины профессора? Что ей сказать, если да? Может, стоит сделать вид, что я не Катя, быстро поднять карточку и сбежать? Пока я об этом думаю, мне по заднице прилетает ощутимый шлепок ладонью и я вскрикиваю.
– Что творишь? – возмущенно разворачиваюсь я к подруге. У меня и так бедрышки и спинка болят после бурной ночи, а она еще по заднице меня шлепает. Такое чувство, будто копчик молнией пронзило.
Алена стоит, приподняв брови и сложив руки. Одетая в цветастый топ и обтягивающую юбку-миди, демонстрирующую все волнующие изгибы ее шикарной фигуры. Я вижу ,как большинство парней нет-нет, да провожают ее долгим взглядом ,проходя мимо, но Алена эти взгляды игнорирует.
– Я думала, ты оглохла. – хмыкает она, затем смотрит куда-то вдаль. – Гуляешь, сбежав от нас, да? Кирилл вчера с такой рожей вернулся, ты б видела. Жалко его даже стало. Сказал, что ничего нам не расскажет. Ну-ка, и что за тип это был на тачке? С кем ночку бурную провела, ммм? Колись.
Боже. Она видела, но не рассмотрела. И Кирилл. Я про него совсем забыла, из головы вылетело. С одной стороны, это счастье, что все так повернулось. С другой... Моя болящая задница что-то нехорошее чует.
– Это... Такси. – пожимаю я плечами, наклонившись и подобрав карту. Алена в этот момент, как гусыня, вытягивает шею и таращит глаза.
– Вла...– начинает читать она и я резко прячу карту в карман, а она вскидывает на меня сияющие глаза. – Владимир? С президентом замутила? Ха-ха. – она шлепает меня по спине и начинает хрюкать от смеха, а я уныло смотрю на нее. То ли я не выспалась, то ли шутки у нее сегодня так себе. Вытерев выступившие слезы, она тяжело вздыхает, опускает глаза вниз и внезапно замирает.
Затем растерянно моргает.
– Как вы вчера... – хочу расспросить ее я про то, как они вчера отдохнули без меня, решив нарушить неуютную паузу, но она меня внезапно перебивает.
– Ага, такси. Это таксист тебе экстренную контрацепцию подарил вместе с карточкой?
Я резко убираю коробочку за спину, а она закатывает глаза.
– Я ведь все видела, Кать. Дорогуша, надеюсь, это был хоть немного запланированный секс? А то ты странно реагируешь. И выглядишь, будто тебя мешком ударили. И Кирилл реально странно себя вел вчера, после того, как съездил тебе шмотки отдать. Ты точно в порядке? – она обеспокоенно дотрагивается до моей руки, а я вздыхаю.
– Ну, почти запланированный. – делаю я комплимент поступку психопата. В конце концов, я ведь сама согласилась на это. Меня не насиловали. Даже не сказать, чтобы принуждали. Просто уболтали. – Все в порядке.
– Хм-м. – Алена хмурится, поправляя волосы и смотрит на мою спрятанную руку с коробочкой так, словно я держу там что-то очень непотребное и поганое. – Если он на такой тачке ездит, то какого фига не мог купить...ай ладно, не буду начинать. – она делает шаг ко мне и берет под руку. – Чего мы торчим посреди улицы? Пойдем кофе выпьем.
И она уводит меня в ближайшее кафе.
**********
Спустя час я покидаю кафе и расстаюсь с Аленой чувствуя себя так, словно перенесла пытки, взмокшая, как лошадь после пахоты. Блин, чтоб я еще раз спалилась перед Аленой и не сбежала... Меня успокаивает только одно – что она не поняла, что это был профессор, но зато здорово присела на уши по поводу экстренной контрацепции и нормального предохранения. Ну и еще попыталась выпытать словестный портрет моего загадочного парня.
И как я могла его описать? "Он обеспеченный, красивый и чуть старше меня" – слишком тупо и размыто, звучит, как неправда или герой любовного романа. Но если я начну углубляться, то вряд ли я найду в профессоре такие черты, которые с удовольствием могла бы описать подругам. "Он топит людей по ночам"? "Не умеет веселиться"? "Убедительно угрожает ножом в лесу"? Мда.
Спас меня брат, который позвонил и сказал, что нам надо встретиться. Он что-то хотел мне передать важное. Мне было даже сложно предположить, что, но он звучал совершенно не подозрительно, поэтому я согласилась.
Хотя я больше всего хочу притопать домой и упасть в горячую ванну, а потом спать. И никого больше не видеть до завтра.
Господи. Я вспоминаю, что этот ненормальный оборонил с утра странную фразу про встречу с родителями, и мрачно смотрю в чистое, солнечное небо.
Я правда надеюсь, что это была неудачная шутка.
Я никуда не хочу.
Тем более, что за глупость? Родители? У психопата? Я скорее поверю, что он вырос в лесу с волками.
Когда я, наконец, подхожу к дому, то вижу стоящего у ворот КПП брата с какой-то фигней в руке.
– О, пришла. – он поднимает руку и протягивает мне... массажную щетку для тела? Это обычная щетка на длинной деревянной ручке, с деревянными пупырками с одной стороны и щетиной с другой. Я растерянно смотрю на нее. – Тетя Валя передала.
– Ты ради этого ехал сюда? Ты дурак? – задаю я вопрос, а он вздергивает брови.
– Че не так, не пойму?
– Это массажная щетка. Кинул бы в мою комнату и все.
– В душе не знаю, что за херня. – закатывает глаза брат. – Мне сказали передать – я передал, вдруг тебе это срочно нужно? Что с твоим лицом?
– Просто не выспалась. – я верчу в руках щетку, все еще не веря, что он приехал сюда ради этой фигни. Больной. – Это все?
Брат закатывает глаза и лезет в нагрудный кармашек футболки, затем достает оттуда мятую сотку.
– Это тоже передали, но тут всего сто рублей. Они тебе нужны?
– Давай сюда. – я отбираю у него деньги, потому что, что за вопросы? Может, для подрабатывающего то тут, то там брата это и фигня, но для меня-студентки, даже сто рублей это потенциально неплохой завтрак.
– В кого ты такая меркантильная? – фыркает брат, затем разворачивается. – Ладно, давай, я гулять пошел. Больше не пей, перегаром жесть как несет.
Закатив глаза, я тоже ухожу домой.
Там голодная кошатина, опустошившая миску за вечер и ночь, с возмущенным мяуканьем бросается ко мне со всех лап, а я испытываю дикие угрызения совести.
Я ведь должна следить за ней. Я планировала вчера вернуться ночью, немного потусовавшись, но вернулась только сегодня утром. Если б ей стало плохо, на моей совести была бы кончина невинного животного и меня прибили бы ее хозяева. Это будет неожиданный для меня конец, потому что подобное я жду от профессора, а не от других людей.
Покормив и потискав кота, я захожу в ванную комнату, кидаю на дно ванной массажную щетку, затем выливаю полфлакончика пены и включаю воду, глядя как пар поднимается вверх, а зеркала запотевают.
Как же я сейчас отдохну от души. Боже.
Глава 43
В четыре вечера у меня звонит телефон, и я вижу на экране “Психопат”. Я подношу телефон к уху, и даже не успеваю ничего произнести, как слышу короткий приказ:
– Ко мне поднимись.
Затем вызов сбрасывается и я в шоке смотрю на экран. Ты че?!
Чертов ненормальный, как же повезло твоим девушкам, с которыми ты спал всего один раз. Они сорвали джекпот. Серьезно, они получили от него только! Исключительно! Хорошие вещи, что у него есть. И не более. Это секс и его тело. В противном случае они б поели бы дерьма в длительных отношениях. Как я.
Кинув телефон на стол, я, сложив руки, задумчиво смотрю в окно на кухне.
Не хочу заниматься рефлексией. Пока я мылась в ванне с новой щеткой и чуть не содрала, задумавшись, себе кожу, я поняла, что уже не очень хочется мне страдать из-за своего первого раза и отношений с этим больным. В конце концов, не всем боженька раздает идеальных парней. Я как-то и не надеялась что мне попадется что-то очень хорошее.
В конце концов, у него, хотя бы, есть красивая внешность и деньги. И он умный. С остальным все просто ужасно. Однако, можно попытаться превратить его во что-то удобоваримое? Воспитать... как-нибудь. Куплю себе книгу по дрессировке диких животных. С его карточки сделаю заказ.
Может, мне даже повезло.
Все же, я даже не знаю, что сложнее – сделать из богатого и красивого психопата нормального парня, или из обычного парня богатого и красивого мужика. Ну, Свете вот второе не удалось провернуть со своим бывшим.
– Ладно. – произношу я в пространство и иду одеваться. Блин, раскатала губу. Воспитать. Ему небось скоро все это надоест, и он отвалит от меня, мне нужно просто потерпеть и найди в этом всем хоть какие-нибудь плюсы.
Через десять минут я стою возле его двери и жму на звонок.
Дверь открывается, и я поднимаю глаза. Опять слишком хорошо выглядит. Мне кажется, он нашел беспроигрышный вариант, поражающий сердца, и вовсю его эксплуатирует. Он снова во всем черном, только на руке выделяются даже на вид дико дорогие часы. Профессор опускает на меня свои зеленющие глаза и выходит наружу, закрывая дверь.
– Идем. – говорит он, направляясь к лифту, а я приподнимаю брови.
– Ты что, хотел, чтобы я за тобой зашла?
– Мы сегодня на другой машине, Цветкова. Ты не найдешь ее на парковке. – отвечает он, нажимая кнопку лифта. Он приезжает почти сразу и открывает двери.
– Но ты ведь мог спуститься за мной? – скептически замечаю я. Следуя за профессором, в отражении в зеркале, я замечаю, как он едва закатывает на мое замечание глаза. Ах ты, скотина, это что за реакция? Причем, когда я захожу за ним в лифт, и он поворачивается ко мне, на его лице не остается ни тени прежней эмоции.
Мне теперь до конца жизни будет жутко интересно, как реагировала на мои слова эта сволочь каждый раз, когда я не видела его лица.
– А что случилось с прошлой машиной? – интересуюсь я, и он смотрит на меня.
– Разбилась.
– Чего? – растерянно переспрашиваю я. Это вообще как?
– Цветкова, кто-то в нее въехал на парковке. Пришлось утилизировать и пересесть на другую.
Я молча смотрю на него, затем опускаю взгляд в чистый пол лифта. Как-то... странно. Ладно. А что насчет в автосервис отвезти?
Когда мы спускаемся на парковку, профессор направляется к действителньо незнакомой мне тачке, которая выглядит даже снаружи подороже предыдущей, и, пикнув сигнализацией, открывает двери. Я сажусь осторожно следом в достаточно просторный салон и медленно закрываю дверь. Блин, у меня есть чувство, что с этой машинки только недавно пленочку сняли и она еще особо не выгуливалась. Главное – случайно ее не поцарапать. Когда у меня месячные начинаются, кстати? Не сейчас, и я надеюсь, что цикл не собьется. Блин. Хочется попросить перчатки и пленку, чтобы в нее обернуться на всякий случай.
– Карту, кстати, верни. – бросает мне профессор, а я кошусь на него.
– Зачем?
Ей-богу, я впервые вижу замешательство в его глазах, когда он поворачивает голову ко мне.
– Можно я ее себе оставлю? – продолжаю я. – Хочу иногда покупать кофе с нее.
Он, отмерев, издает смешок. Такой, нормальный, когда людям действительно становится над чем-то смешно, а не когда они издеваются. И улыбка, мелькнувшая при этом... я даже застываю, потому что в этот раз она другая. Радикально отличающаяся от всех улыбок, усмешек и кривых губ профессора.
– Ладно, Цветкова. – отвечает он, убрав с лица очень неуместное для него веселье, и затем берет телефон, что-то проверяя в нем.
Я медленно перевожу взгляд за окно и сижу с широко открытыми глазами, стараясь успокоить внезапно забившееся сердце.
Черт, даже не понимаю, что страшнее. Психопат, к которому я привыкла, или внезапно показавшийся из-под его змеиной шкуры совершенно незнакомый, нормальный человек. Безумно харизматичный и красивый. В которого я как раз могла бы влюбиться.
Глава 44
Я долгое время не подозреваю ничего плохого, даже когда профессор явно тормозит возле какой-то элитной высотки. Кажется, я читала про нее в интернете, там любят покупать квартирки самые такие сливки общества. Вроде депутатов или поп-звезд.
Но когда машина профессора заезжает на парковку, я ощущаю нехилую тревогу.
– Зачем мы тут? – обеспокоенно спрашиваю я, повернувшись к нему. Он бросает на меня взгляд.
– Я тебе говорил.
– Про родителей? Я думала, это шутка. Это что, было всерьез?
– С чего это могло бы быть шуткой?
Блядь. Осознание неотвратимой задницы обрушивается на меня в ту же секунду, как будто придавив многотонной плитой. Какого черта он делает это всерьез? Мы с ним неделю встречаемся, какие родители?
– Я не пойду. – вылетает у меня с легкой паникой. В голове мигом проносятся все сцены из фильмов про богатых парней и бедных девочек, что заранее совершенно приковывает меня к безопасному месту в машине профессора. – Нет, точно не пойду. Они меня выгонят. Пихнут деньги и скажут, чтобы я с тобой не встречалась больше.
– Думаешь? – задумчиво реагирует профессор, отстегиваясь. – Что ж плохого, Цветкова? У них много денег, так что требуй дать тебе побольше. Миллиона два-три. Больше не советую просить. Убить тебя будет дешевле.
Я прикрываю обреченно глаза. Господи, дурак.
– Хорошо, так и сделаю. И после этого я могу расстаться с тобой?
– Это вряд ли тебе светит. Но если хочешь получить деньги, не говори им об этом.
Пффф. Я выхожу из машины вслед за ним. Я не хочу получать деньги за наше расставание, не хочу переживать унижения и подозрительные взгляды, которыми будут сканировать меня его родители, потому что я даже издалека не выгляжу хорошей партией для их сына. Если он в таком возрасте занимает пост директора – это точно дело рук папы, заботящегося о сытом будущем отпрыска. Таким детишкам в пару не подыскивают абы кого.
Почему же я сейчас иду туда?
Наверное, потому что я допускаю ситуацию, когда папа надавит на сына своим авторитетом и ему придется со мной разойтись. Я больше не буду задаваться вопросом “когда закончатся наши отношения и как?”. Если для этого мне нужно пережить полчаса позора – я их переживу.
Фу-ух...
Но все равно нервно.
Когда мы подходим к лифтам, профессор прикладывает карточку к какому-то устройству, и я задумчиво смотрю на нее. Мне очень хочется спросить, действительно ли здесь платные поездки на лифте, иначе на кой черт ему какая-то карточка, но моя пятая точка чует какую-то загадку во всем этом и мой неизбежный позор, если я задам такой вопрос вслух.
Лучше делать вид, что я все знаю. Кстати, черт побери. Я не знаю столовые приборы. Сейчас передо мной положат его родители кучу вилочек и поди угадай, какой из них салат есть, а какой – суп.
Я еду в лифте, погруженная в эти мысли, а когда двери открываются и я выхожу наружу, то забываю про все и верчу растерянно головой.
– Одна квартира на этаже? – вылетает у меня вопрос.
– Тебе нужно больше? – интересуется в ответ профессор, а я закатываю глаза.
Просто я начинаю понимать, что мне не предложат деньги, а кинут их в лицо. Блин. Мои ноги будто деревянными становятся, трудно идти. Я чувствовала себя более смелой пять минут назад.
Профессор, с которым мы расстанемся уже очень скоро, открывает дверь и мы заходим в уютный холл в светло-бежевом оформлении. Я тут же слышу шаги и обреченно поворачиваю голову.
К нам идет женщина. Достаточно высокая и стройная, одетая в светлый костюм с юбкой. Такие же, как и у профессора, темные волосы, собраны в аккуратный пучок.
Да, это его мать. Они чертами лица... откровенно похожи. Только вот у нее на лице приятная улыбка, которую вряд ли когда можно увидеть у профессора.
Она подходит к нему и обнимает его, пока я растерянно смотрю на них, не зная, разуваться мне и что вообще можно делать, а что нельзя. Но когда я случайно замечаю лицо профессора в момент этих обнимашек с матерью, то у меня округляются глаза.
Ах ты...
– И чего так долго? – мелодичным голосом интересуется его мама. – Полчаса уже ждем, ты даже не предупредил, что опоздаешь.
– Это все из-за нее. Долго собиралась. – отвечает профессор, пока я выпадаю в осадок с его маски на лице прекрасного и примерного сына. Он просто будто бы на щелчку пальцев меняет личность. Такой рожи я у него в жизни не видела. Я знаю его лицо для студентов, знаю его лицо для деканата, знаю, какие выражения он корчит для меня. Но это...
Ах ты, чертов лицемер.
Я думаю так, когда до меня еще доходит, что он сейчас с легкостью свалил на меня вину за наше опоздание. Я за пять минут оделась и вышла! Скотина врущая.
Они отстраняются друг от друга и мать смотрит на него теперь с легким беспокойством на лице.
– Вы опять поссорились с сестрой?
Он приподнимает бровь, словно не понимает, о чем идет речь.
– Она отказалась приехать, когда узнала, что ты будешь здесь. И я только сегодня узнала, что она улетела в Италию. Неожиданно. – поясняет женщина. – Что у вас опять произошло? Влад. Может, ты позвонишь ей и поговоришь?
– Понятия не имею, что она опять себе придумала, если честно.
Его мать чуть хмурит бровь, а я в шоке наблюдаю за ним.
Это просто очень увлекательная и пугающая картина. Я-то предполагаю, почему улетела его сестра. После того, как ее заставили похитить какую-то девушку, связать ее в лесу, и учитывая то, что он не была осведомлена о моей дальнейшей судьбе... Мда.
Но речь не о ней. А о том, кто делает сейчас вид, что ничего не знает. Господи, профессор, какой же ты жуткий.
Взгляд матери ,наконец, падает на меня и она отходит от профессора.
– Прости, пожалуйста. – говорит она мне достаточно мягко и дружелюбно, и это заставляет меня замереть от удивления. – Кое-что меня беспокоило, и я не поздоровалась сразу с тобой. Катя, верно? Приятно познакомиться. Я Елена. Называй меня по имени.
– Добрый вечер. – в шоке здороваюсь я. А как же деньги в лицо и презрительный взгляд? – Мне тоже очень приятно познакомиться. Простите за опоздание.
– Все хорошо. – она замечает, как я смотрю на свою обувь и добавляет: – Не разувайся, проходи.
Я послушно следую за ними. Профессор на секунду оглядывается, бросив на меня взгляд, и это то самое выражение глаз, к которому я уже привыкла. Черт, я не знаю, почему, но его профессиональное жонглирование социальными масками меня напрягает больше, чем то, что он натворил этой ночью в лесу.
Мы заходим в ту часть квартиры, которая, вероятно, выступает в роли гостиной. Совмещенной со столовой, потому что в правой части помещения я вижу накрытый стол. И мужчину, сидящего за ним и читающего что-то с планшета. Когда мы подходим ближе, он поднимает взгляд и смотрит на нас троих.
Отец психопата выглядит достаточно молодо для человека, у которого есть такой взрослый сын. У него тоже темные волосы с легкой проседью на висках, и он красивый для своего возраста. Я легко могу увидеть в нем профессора, когда ему исполнится лет пятьдесят-шестьдесят.
Взгляд у него достаточно тяжелый и жесткий, но... честно говоря, самое пугающим существом здесь все равно остается его сын.
– Привет. – здоровается он с ним, затем смотрит на меня. – Привет, Катя, рад знакомству. Я Александр Валерьевич. Садитесь. Как добрались?
– Х-хрошо. – едва ли не заикаюсь я, присаживаясь за стул, который психопат вежливо отодвигает для меня. Блин, у меня чувство, что я попала не в ту семью. Может, он актеров нанял? Его родители слишком приличные.
– Ты стесняешься? Все хорошо, расслабься.
– Катя. – зовет меня мама профессора, и я растерянно смотрю на нее, не зная, кому отвечать. – Я спрашивала у Влада, хорошо ли ты относишься к морепродуктам и нет ли у тебя аллергии, потому что я хотела попросить повара приготовить блюда с ними. Он сказал, что все в порядке. Ты же не против?
М-м-м... я подавляю желание покоситься на психопата, потому что этот жест будет слишком очевиден для окружающих. Он ведь не в курсе, как я отношусь к морепродуктам. Но хорошо, что у меня действительно нет аллергии.
– Конечно, все в порядке.
– Прекрасно, тогда не стесняйся.
Вот так, слово за слово и начинаются вежливые разговоры. Абсолютно будто бы естественные, но с меня почему-то семь потов сходит, пока я поддерживаю их и отвечаю. Я жду каверзных вопросов, но никто будто и не собирается спрашивать меня ни про семью, ни про их достаток, ни про то, на кого я учусь и чем вообще занимаюсь.
Погода. Новости. Еда. Немного разговоров про работу, которые я, навострив уши, внимательно слушаю. Судя по ним, профессор не для красоты в директорском кресле сидит, потому что они с отцом касаются достаточно важных тем. Блядь. Похоже, его папа ценит то, что он делает. С каким монстром я нахожусь рядом? Как он успевает преподавать и... работать? Хотя, возможно, он берет не так много часов в универе.
Я даже забываю, что я ковыряю еду одним и тем же столовым прибором. Но никто мне не делает замечание и не просит покинуть дом.
Проходит, наверное, минут сорок или час, когда мама профессора внезапно зовет меня.
– Катя? – я поднимаю на нее взгляд. – Пойдем, я покажу тебе террасу. Пусть они спокойно поговорят о делах.
– Хорошо. – спешно отвечаю я, отложив в сторону вилку и встаю из-за стола.
Так. Настал час Х? Мне кинут деньги в лицо и попросят больше тут не появляться?
Я следую за женщиной, чувствуя на себе чей-то тяжелый взгляд и даже догадываюсь, кому он принадлежит.
Мы выходим на просторную террасу, где меня окутывает уже чуть прохладный вечерний воздух. Я осторожно смотрю по сторонам. Да, черт побери, родители у него действительно богатые. Иметь квартиру с террасой в таком доме... дорого, наверное.
– Не против, если я закурю? – спрашивает меня женщина и я мотаю головой. Она достает пачку тонких сигарет, прикуривает одну из них и смотрит на меня. Не знаю, в кого у профессора такой цвет глаз ,но что у нее, что у его отца они темно-карего оттенка. – Прости, можно узнать твой возраст?
– Мне двадцать. – я чувствую себя не в своей тарелке от этого вопроса. Почему-то выражение глаз этой женщины будто становится более обеспокоенным.
– Такая молодая. – произносит она. – Вы долго встречаетесь?
Ой, блин. Я отвожу взгляд ,не выдержав. Я ж не профессор, классно врать не умею.
– Совсем недолго, если честно.
– Правда? Так странно. Прости, что спрашиваю тебя об этом. – она затягивается сигаретой и смотрит тоже задумчиво в сторону. Ее вежливость и мягкость продолжает вводить меня в ступор. – Просто Влад впервые кого-то приводит познакомить с нами. Я очень удивилась. Получается, он на семь лет старше тебя.
Оу, значит, он не соврал хотя бы во второй раз о своем возрасте. Ему правда двадцать семь. Я неуверенно киваю. Мне почему-то кажется, что его мама сейчас как-то немного нервничает, что странно. Она что, действительно слишком мягкая, и хочет попросить меня расстаться с ним, но не знает, как это сделать?
– Вас что-то беспокоит? – задаю я вопрос ей. Может, ей так легче будет сказать прямо?
Она смотрит на меня немного удивленно.
– Ох, немного. По мне заметно? – отвечает она. – Просто я хорошо знаю своего сына и с ним очень сложно. А ты очень юная. – она чуть хмурит брови, словно это доставляет ей головную боль и снова затягивается, а я уже не выдерживаю.
– Хотите попросить меня расстаться с ним?
– Что? – она моргает. – Как я могу? Почему ты так подумала?
Блин. Теперь я чувствую себя неудобно и тоже хмурюсь. Как-как вы можете... как в фильмах. “Прости, но ты не пара моему сыну, его ждет более подходящее будущее с приличной невестой”.
– Ну, мне показалось, что вы считаете, что мы не подходим друг другу... простите.
– Боже, это ты прости. Я не хотела, чтобы ты так думала. – она убирает сигарету от губ и растерянно смотрит на меня, а я на нее. Господи, что происходит? Она шутит? – Я вижу, что ты хорошая девушка и ты мне нравишься. Дело не в тебе. – она вздыхает и прикладывает палец к виску, потерев и прикрыв глаза. – С Владом не все так просто.
Она поджимает губы и убирает палец от головы, посмотрев на меня.
– Не хочу, чтобы он запудрил тебе мозги.
Боже. Я успеваю подавить рвущийся наружу смешок. Профессор, смотри. Даже твои собственные родители тебе не доверяют и далеко не лучшего о своем сыне мнения.
– Не думаю, что это случится. – отвечаю я. Сложно запудрить мне мозги, когда я уже видела все самые паршивые стороны этого человека. Со мной он особо и не притворяется классным. Но, черт побери, каким сыном нужно быть, чтобы твои родители защищали не тебя, а девушку, которую впервые видят?
– Что ты в этом понимаешь? Тебе всего двадцать. – вздыхает его мама. – Ты еще плохо разбираешься в людях. Ты ведь учишься?
– Да.
– А твои родители... чем занимаются? Ты одна в семье?
– У моих родителей совсем маленький бизнес. – отвечаю я просто. О, вот и пошли вопросы, о которых я беспокоилась, но мама ненормального будто бы не переживает о моем статусе. По крайней мере ее лицо никак не меняется после моего ответа. – Еще у меня есть старший брат.
– Вы дружно живете?
– Ну да. – говорю я. – Хотя иногда ссоримся, но по мелочам.
– Понятно. У Влада тоже есть младшая сестра. – произносит женщина, выдыхая дым. – Они с детства не дружат. Все из-за Влада. Он был безумно проблемным ребенком. Мы с ним намучались.
Почему же я не удивлена?
– Почему же? – задаю я вежливо вопрос. Хочу узнать больше о детстве этого ненормального.
Его мама смотрит на меня с неким сомнением в глазах. Будто бы думает, продолжать ли этот разговор. Затем снова затягивается сигаретой и переводит взгляд вдаль.
– Он в детстве постоянно пытался избавиться от сестры. – произносит она, а я едва не давлюсь свежим вечерним воздухом, которым только что с наслаждением дышала. Простите, что? – Я думала, что поседею за это время.
Что я только что услышала?
– До этого мне казалось, что он такой беспроблемный и спокойный ребенок. – продолжает рассказывать женщина, а я смотрю на ее сигарету, переживая некий мозговой кризис и думая, что с удовольствием ее бы выхватила и затянулась до фильтра. – Многие дети не могли отлипнуть от родителей, не принимали няню, и мои подруги жаловались, что ужасно устают. А Влад особо не зависел от меня. Я могла оставить его играть и заниматься своими делами. Мой декрет был просто чудесным.
– Да? – я больше даже не нахожу, что сказать. Я все еще перевариваю ее прошлое заявление.
– Ну да. – она криво улыбается. – А потом это. Нам пришлось обратиться к семейному психотерапевту и мы так долго работали над этим. Дело было не в семье, я одинаково любила и уделяла внимание им обоим. Просто к некоторым детям нужно искать особый подход. – она поправила волосы, выбившиеся из-за ветра. – Тем не менее, Влад, конечно, все равно доставлял периодически неприятности. Что Свете, что другим людям. Он даже стоял на учете в полиции в двенадцать лет.
Она делает паузу, снова затянувшись и потушив остатки сигареты. Затем тут же закуривает следующую.
– Он умный парень. – продолжает она спустя время. – Даже слишком. Наверное, это сыграло свою роль. И мы изо всех сил постарались вырастить из него приличного члена общества, и в конце концов, он хорошо туда вписался. Но будто бы я не замечаю, как ловко он притворяется даже при мне. Если при тебе он ведет себя, как самый лучший мужчина на свете, не верь ему. Он очень хороший манипулятор и иногда способен на очень и очень плохие поступки, когда ты этого не ожидаешь.
Я моргаю в ответ на ее слова.
Ее рассказ... ладно, неважно. Проблема в том, что при мне, кажется, он вообще не собирался никем притворяться. При мне он вел себя как самый худший на свете выбор, который только можно сделать. И то мне даже его сделать не позволили. И как мне на это реагировать?
– Но он не ведет меня хорошо при мне. – выдаю я, растерявшись, а женщина смотрит на меня с таким сочувственным выражением, словно не верит.
– Катя, боюсь он может создать убедительный образ с легкими недостатками, чтобы ты поверила, что он настоящий. Если бы он не притворялся...
Наш разговор прерывает звук отодвигающейся двери, и я, вздрогнув, оглядываюсь.
А вот и герой наших обсуждений. Он смотрит на меня, затем переводит взгляд на свою мать и едва улыбается. Так мило. Какой лапочка, посмотрите только.
– Разговариваете? Я прервал?
– Мы уже практически заканчивали. – отвечает женщина, потушив сигарету. Затем, улыбнувшись мне и ему, гладит меня по спине, прежде чем покинуть террасу, а после задает последний вопрос: – Вы останетесь у нас ночевать или отправитесь домой?
Профессор смотрит на меня, а я едва приподнимаю брови. Он серьезно хочет, чтобы я ответила?
– Мне... простите, я сейчас слежу за кошкой друзей родителей. Она после операции, а они уехали на отдых. Не могу оставить ее одну надолго.
– Понимаю. – отвечает его мама. – Это важное дело. Ладно. Я хотела предложить выбрать спальню. Если захочешь, то приходи, я тебе покажу, может, передумаешь.
Она уходит, прикрыв за собой дверь и оставив нас с этим чудовищем наедине.
Мда...
Я медленно перевожу на него взгляд.
Профессор, знал бы ты только, что я сегодня про тебя узнала. Ты, оказывается, настоящий психопат. Без шуток.
Он ловит мой взгляд, и едва усмехнувшись, подходит к ограждению террасы, поставив на него локти и посмотрев на город.
– О чем болтали? – спрашивает он. Я буквально вижу, как в отсутствие лишних свидетелей с него спадает масочка хорошего сына и примерного члена общества. Если б кто-то другой с таким взглядом пялился бы на город перед собой, я б подумала, что он сейчас достанет снайперскую винтовку. Но так как это профессор, то к такому выражению его лица я уже привыкла.
– Да просто о погоде. – отвечаю я. – О том, о сём.
– Ясно. Мог бы тебя и не спрашивать. Со стороны квартиры, кстати, все хорошо слышно.
Ой блядь, все. Я закатываю глаза. Такое чувство, что он тут обижается сейчас за то, что я ему соврала.
– Я ж не могу прямо сказать, что мы тебе перемывали кости.
Он издает усмешку и поворачивается ко мне, опираясь теперь на ограждение спиной и сложив руки на груди.
– Ну так что? Тебе предложили деньги за расставание со мной?
– К сожалению ,нет. – фыркаю я. – Но мне кажется, что они готовы их предложить тебе, чтобы ты держался от меня подальше. Может, сходишь и спросишь?
– Пф. – он снова тихо усмехается. – Нет, Цветкова. Мне своих хватает. Ладно. – он снова бросает взгляд себе за плечо, словно оценивает погоду на улице. – Поехали уже отсюда.
Его мама провожает нас до лифта и ждет, когда мы зайдем в него. Улыбка на ее лице немного натянутая, и я догадываюсь, что она переживает по какой-то не совсем понятной мне причине.
– Приходите еще вместе. – говорит она напоследок, когда лифт подъезжает на этаж, а потом, будто что-то резко вспоминая, растерянно хлопает себя по бокам, словно ищет сумку. И поднимает взгляд на профессора. – Влад. Я могу дать Кате свой номер?
Он смотрит на нее, придерживая ладонью двери лифта.
– Почему ты у меня это спрашиваешь, а не у нее?
Его мама чуть поджимает губы, будто бы расстраивается от того ,насколько он непонятливый. Даже я примерно угадываю подтекст этого вопроса, хотя могу ошибиться, конечно. “Серьезно ли у вас все, чтобы я общалась с этой девушкой?”. Что-то вроде этого.
– Вдруг ты будешь ревновать. – она оборачивает это все в шутку. – Хорошо, тогда просто скинь его Кате. Только не забудь.
