Текст книги "Хочу тебя жестко (СИ)"

Автор книги: Анна Шварц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

Глава 30

Когда я сажусь внутрь, я чувствую волнение. Данная машина изнутри – это немного другой уровень жизни, чем я обычно вижу. Если раньше я предполагала, что профессор мог купить слишком уж дорогую для преподавателя машину в кредит, или просто древнюю тачку с рук, то попав в салон уже в адекватном состоянии, а не с температурой, как в прошлый раз, до меня доходит, что это явно новая модель. И стоит она дорого.

Какого черта, откуда у него деньги?

Не может же он их печатать.

– Есть попить что-нибудь? – интересуюсь я, доставая ремень и пристегиваясь. В горле пересохло, пока я тут круги наворачивала.

Профессор передает в ответ бутылку обычной воды. Я забираю ее и, посмотрев на крышку, замечаю, что она открытая, но почему-то полная.

– Это просто обычная вода? В ней ничего не подмешано?

– Что, например, я должен туда подмешать?

Я дергаю плечом. Пробка ничерта не поддается, потому что кто-то закрутил ее со всей дури.

– Наркотики, например.

– Хм. И какие ты предпочитаешь? В следующий раз позабочусь об этом.

Мне хочется выразительно цыкнуть. Он, тем временем, протягивает руку, одним движением откручивает мне крышечку с бутылки, и я, наконец, пью. Вода как вода.

– На мой взгляд, их лучше подмешивать в алкоголь. – продолжает он, а я скашиваю на него глаза от этой фразочки. – Чтобы не отвлекал привкус. Есть пожелания, куда ты хочешь поехать, Цветкова?

Я закрываю бутылку обратно и кладу ее на место.

– После ваших слов – просто выпить кофе, если честно. Но если серьезно, то в любое место, только не возле института, потому что там любят пить мои подруги, а я не хочу с ними сейчас встречаться и отвечать на вопросы. И не очень далеко отсюда, чтобы, если мы поругаемся, я могла сама добраться домой.

– Хоть к чему-то в жизни ты готовишься не так наплевательски, как к парам.

Я игнорирую его реплику, закрыв глаза и откинувшись расслабленно на спинку сиденья. Как же спать хочется после вчерашнего. Второй день наших отношений, а моя жизнь уже стала хуже. Обычно демо-версия парней заканчивается спустя пару месяцев после первого свидания, но профессор побил все рекорды, показав свое истинное лицо задолго до отношений, и испортив мне даже первые дни.

***

Бар, в который он меня отвозит, находится в нескольких кварталах от дома, в достаточно оживленной части города и дорогом районе. К моему бесконечному удивлению, Психопат даже оплачивает мою выпивку. Мне даже интересно, не подмешал ли он действительно мне наркотики, поэтому сделав пару глотков, я ухожу в туалет, чтобы оценить свое состояние.

В момент, когда я заворачиваю за угол ,направляясь к санузлу, я врезаюсь плечом прямо в грудь какого-то человека.

– Ох, блядь, смотри ж ты куда... – ругается он, но тут же осекается. – А, это ты? Тоже тут?

Когда я просила профессора отвезти меня в место подальше от института, я надеялась не встретить по чистой случайности никого из знакомых, чтобы не отбрехиваться потом в институте от сплетен. Поэтому этот вопрос, вызывает во мне неприятный озноб.

Я поднимаю голову и выдыхаю заледеневший воздух, увидев блондинистые вихры, раскрашенные разноцветной подсветкой бара. Всего лишь подчиненный Психопата из секс-шопа. Он потирает левую часть груди, в которую я ему вмазала.

Также, он с ожиданием смотрит на меня, отпивая из шота непонятное мне алкогольное содержимое, и я внезапно вспоминаю, что не ответила ему.

– А ,ну да. – опоминаюсь я. – Прости. Больно?

– Не сдохну. Ты тут одна или...?

– Или. – коротко отвечаю я. Этот бар у них популярен, раз они оба оказались тут? Здесь вообще интересный контингент. С девочками мы обычно посещали места, где было меньше приятных людей, но и там дешевле было.

– Подержи секунду. – он внезапно отдает мне свой шот, и достав из кармана телефон, занимается странными делами: сначала включает фонарик, затем оттягивает футболку и смотрит под нее, посветив туда. – Все-таки, ты задела. Черт, теперь кровь идет. Есть пластырь?

– Что там? – хмурюсь я, не понимая, что происходит.

– Я проколол сосок, а ты прямо по пирсингу мне вмазала. – совершенно не тушуясь, отвечает блондинчик, а у меня дергается глаз. Что сделал? Он? – Только, блин, заживать начало.

– Я без рюкзака. – медленно отвечаю я. Затем ,не сдержавшись, интересуюсь: – А зачем ты проколол их? Я думала, это только девушки делают.

Парень саркастично изгибает бровь и смотрит на меня.

– Но у меня же получилось. У меня тоже есть соски, так, для справки. Черт, ты мне теперь будешь должна за это. – он отпускает футболку и убирает телефон. – Ладно, пойду доколебусь до твоего мужика. У него должна быть аптечка в машине.

Он уходит, оставив меня в легком недоумении. Я провожаю взглядом его спину, которая принадлежит явно симпатичному и хорошо сложенному парню, совершенно обычному на вид. Интересно, как будут реагировать девушки, впервые раздевая его? Я б выпала, увидев пирсинг.

Хорошо, что все тараканы профессора выливаются в его поведение, а не эксперименты над телом.

Подумав о Психопате, я внезапно зависаю. А какого черта он приехал на машине, если мы направлялись пить?

Когда я возвращаюсь из туалета, я застаю его за столиком одного. Видимо, блондинчик реально доколебался до него только по поводу пластыря и решил не мешать.

– А как давно вы вообще открыли этот ваш секс-шоп? – интересуюсь я, забирая свой стакан.

– Хм. – отзывается он, даже не посмотрев на меня. – Где-то полтора года назад. А что, Цветкова?

– Просто спрашиваю. А зачем?

– Просто было интересно.

Охренеть у него интересы, конечно.

– А где преподавали до нашего института?

– Да нигде. Я это делаю впервые.

Я смотрю на его совершенно каменный, равнодушный профиль, дающий такие прямые и лаконичные ответы. На прямой, красивый нос и темную линию едва опущенных ресниц. В самом деле, Психопат – это редкий тип людей, который чем больше узнаешь, тем больше вопросов и загадок появляется.

– А чем тогда занимались до этого?

– Я работал, Цветкова. Как и все люди ,впрочем.

– Я же спрашиваю для того, чтобы вас лучше узнать. – прикрыв глаза, говорю я. Скотина ,не мешай мне и просто подыграй, хотя бы. Я хочу находиться в подобных отношениях, хотя бы изредка не охреневая от происходящего. Для этого мне необходимо убедиться, что Психопат не сильно отличается от других, и у него есть понятное мне прошлое. – Что хоть за работа была?

– Честно говоря, дико скучная. Поэтому я решил отдохнуть. – он медленно моргает, словно показывая мне, насколько его не колышут мои попытки залезть поглубже в душу.

Да ну тебя к черту. Какой вообще должна быть работа, чтобы настолько заскучать, что захочется нарушить закон и открыть интим-шоп?

– Ну, предположим. – произношу я, отпивая из бокала коктейль. На трезвую голову с ним общаться – то еще занятие. —А вас не беспокоит... Нет, не так. Вы по поддельным документам работаете. Вы вообще не боитесь, что правда выплывет наружу? В конце концов, мне кажется, одна проверка – и все.

Он переводит на меня взгляд и я цепляю на лицо едва заметную улыбку в ответ.

– Нет, не боюсь. – его потрясающее равнодушие звучит так самоуверенно, что мне хочется попросить им поделиться. – Если не начнешь болтать – ничего не произойдет.

– А если начну?

– Даже так, то, чего ты ждешь ,не случится. – он расслабленно убирает руку от лица, потеряв скучающий вид и забирает свой шот со столика. – Так что не осложняй наши отношения, не подумав хорошо перед этим.

Я задумчиво смотрю на него. Интересная заявка. Почему он такой спокойный и уверенный? Подделка документов – вещь противозаконная. Уехать же можно запросто за решетку.

Я не успеваю додумать, как на мое плечо опускается рука, и я вздрагиваю. Затем замечаю, что профессор уже некоторое время смотрит мне за спину. “Съебись” говорят его глаза.

– Спасибочки. – звучит голос блондинчика надо мной. Затем на столик летят ключи. – Пластырь нашел, выпью с вами?

Психопат молча и равнодушно опускает взгляд на свою выпивку, совершенно проигнорировав вопрос. Это однозначно не было молчаливым согласием.

– Как тебя зовут? – я чувствую, как меня похлопывают по плечу и отвечаю:

– Катя.

– Если ты согласишься, чтобы я с вами посидел, то он смирится с этим и не будет смотреть на меня как на кучу дерьма на соседнем стуле.

С какого фига-то он смирится?! Такое чувство, будто бы блондинчик кардинально не так понимает характер своего начальника и наши отношения. Второе, конечно, неудивительно, но уж проработав с ним какое-то время, можно было допереть, что этот человек мириться не будет ни с чем.

– Ну... – вырывается у меня. Нет, пусть профессор словами его посылает. Я не могу оскорблять человека вот так, сходу. – Я не против же, садись.

– Спасибо, Катя. – он убирает руки и со стоном садится на соседний стул, демонстративно размяв плечо, а затем обращается к Психопату: – Все тело болит. Слушай, а можно я возьму отпуск через пару недель на полмесяца?

– Бери.

– Ты самый крутой начальник, если честно. Тебе насрать на отпуска, кого угодно на замене работать заставишь. На прошлом месте я вначале года со всеми согласовывал отпуска, и если хотел взять его летом или под новый год, то начальство впадало в истерику.

Я наблюдаю за лицом профессора, пока блондинчик поет ему дифирамбы. По-моему, ему плевать даже когда его хвалят.

Напитки в этом баре необычные и вкусные и в них явно не жалеют алкоголь, поэтому под вечер я немного напиваюсь. В компании блондинчика становится немного легче расслабиться. Это уже не свидание, а фигня, но я этому рада.

Где-то через часа два Психопат смотрит на часы, а затем на меня, отставив свой шот.

– Поехали, Цветкова.

– Уже? – растерянно говорю я. Он смотрит на три пустых бокала рядом со мной, затем на мое лицо.

– Хочешь остаться? До какого состояния собираешься продолжать?

– Лучше езжай. – произносит блондинчик, нахмурив брови и глядя на своего начальника. – Он вообще не кайфует с таких посиделок. Сожалею, если у тебя все иначе.

Ну... я пожимаю плечом. Какой-то больно запланированный уход. Обычно люди так не делают, резко обрывая веселье со словами “до какого состояния будешь продолжать?”. Кто ж сваливает, напившись до определенного состояния? Обычно из бара выносит жажда приключений... или выносят за приключения.

– А как вы собираетесь садиться за руль? – интересуюсь я, поднимаясь со стула и допивая бокал. Профессор чуть изгибает бровь.

– Как обычно. Что тебя смущает?

– Но вы же пили.

– Он за весь вечер всосал один шот. – хмыкает блондинчик. – Это гомеопатическая пьянка. Забей. – он тоже отставляет свой напиток и с трудом встает. – Я тоже поеду, ловить тут уже нечего одному.

Я молча смотрю на столик.

Мда...

Психопат вообще не умеет отрываться.

На улице блондинчик написывает какому-то другу, который должен подъехать и отвезти его на машине блондинчика. Когда мы уже собираемся разойтись, я слышу, как он окликает меня.

– Эй, Кать. – оглянувшись, я вижу, что он стоит возле своей машины, припаркованной в непосредственной близости от бара. В отличие от профессорской, он ездит на модели намного попроще – на обычном корейце. – Подойди на секунду.

Когда подхожу, он что-то кидает мне, и я на автомате это ловлю.

– Держи.

– Что... – мой взгляд опускается на прозрачный сверток в руках и я резко ощущаю, как накаляются мои щеки. Это веревка, наподобие той, что привязывал меня к стулу Психопат. – Зачем?

– Просто подарок. Развлекайтесь. – блондинчик хмыкает. – Я опробовал такую на себе сегодня, так что вещь хорошая.

Он оттягивает ворот футболки, и я вижу на его плече воспаленный красный след. У меня приподнимается бровь. Ну и наклонности у него. Пирсинг сосков, связывания.

– В прошлый раз попытки ее использовать закончились очень плохо для твоего начальника. – просто говорю я, решив запихнуть свою мораль куда-нибудь подальше. Блондинчик – приятный парень и обижать его неохота, как он там развлекается в постели – не мое дело. Правда, я серьезно думала, что игрушки использует он, а не на нем. Забавно. – Так что это неподходящий подарок. Оставь лучше себе.

– Жаль. – произносит он. – Я надеялся, что его хоть кто-нибудь нагнет.

Моя бровь взлетает вверх. Надо спросить у него номер телефона. С кем-то из моих девчонок у него мысли сходятся, только не припомню точно – со Светой или Аленой? Кто-то грезил связать и трахнуть профессора.

– К сожалению, это не я.

– Все равно забери. Вдруг тебе повезет. На самом деле в тот вечер я впервые видел, чтобы он позволил кому-нибудь над собой поиздеваться. – хмыкает он, а затем протягивает руки и треплет меня какого-то черта за щечки, как ребенка, пока я в шоке перевариваю сказанное. – Расслабься ты уже, наконец.

Ляпнув это, он отпускает меня и уезжает, а я иду обратно к машине профессора. После сажусь в нее и кидаю сверток на заднее сиденье. Психопат провожает взглядом траекторию его полета.

– Заберете себе? – предлагаю я. Все равно у него уже лежит и смазка, и презервативы и тот розовый член, который я ему подарила, а он попытался вернуть. – Ваш подчиненный мне подарил, а я этим не очень хочу пользоваться.

Я опускаю то, что еще добавил блондинчик, но ставлю себе пометку в голове, что в мире есть много людей, которые хотят, чтобы профессора хоть кто-то нагнул. Это многое о нем говорит.

– С чего ты взяла, что это мне нужно? У меня уже есть.

Глаз едва дергается. Он серьезно? Я надеялась, что блондин тогда пошутил, про их коллекции, которые они собирают из каждой поставки. Но, если допустить, что это правда, то что он с этим всем делает?

– Ну, будет запасная. – отвечаю я, справившись со стрессом. – На кой черт мне-то вещь, который я не умею и не собираюсь пользоваться?

Профессор размеренно барабанит пальцами по рулю после моей реплики, а затем переводит на меня взгляд.

– Могу показать.

– Эм... – вырывается у меня. Это короткое предложение прозвучало так естественно от него. – Не думаю... что стоит.

– Расслабься, Екатерина, я тебе не БДСМ-сессию предлагаю. Просто свяжу.

Мне хочется хмыкнуть, потому что профессор вообще – последний человек, которому стоит доверяться в чем-либо. Тем не менее, из-за выпитого алкоголя во мне мелькает легкая заинтересованность. Почему люди используют это? Кроме Светы, за последнее время у меня появилось еще двое человек, которые зачем-то пользуются не только своими телами в отношениях со своими партнерами.

Мне иногда просто хочется попробовать, чтобы убедиться, что в этом ничего нет. Но я подавляю в себе желание ответить “ну, давайте попробуем”. Света, конечно, как-то ляпнула, что уговорить меня на что-то так же легко, как и конфетку у ребенка отобрать, но это уже перебор.

– Все равно, откажусь.

– Твое дело.

– Тогда заберете ее, все-таки?

– Цветкова, я не люблю забивать дом хламом. Это просто веревка, и ты можешь ее взять для каких-нибудь других целей.

Ну, если только для цели повеситься спустя неделю после таких свиданий с ним.

Какое-то время я сижу, глядя за окно на дорогу и чувствуя, как весело бурлят во мне пузырики алкоголя. Затем, открываю рот и, прежде чем разум успевает меня остановить, три бокала коктейля во мне превращаются в короткие и простые слова:

– Ладно, черт с ним. Покажите. Просто хочу убедиться, что это скучно.

***

Я бы с удовольствием поставила условие, что заниматься этим мы будем не в его квартире, а во временно моей, но меня напрягал факт наличия камер на каждом этаже. Если друзья родителей слишком дотошные, то они могут и попросить охрану показать записи, чтобы убедиться, что я была добросовестным жильцом.

Пока мы ехали в машине, я пожалела о своем согласии, и несколько раз хотела забрать свои слова обратно, но каждый раз меня останавливала мысль, что я буду держаться убедительнее при очередной встрече с блондинчиком или Светой. Если они попробуют обвинить меня в непросвещенности, то я покажу им средний палец и свой опыт.

Мои ожидания вообще были низки. Хотя бы не сгореть от испанского стыда во время процесса, и не спровоцировать Психопата на что-нибудь лишнее.

– Дайте мне обещание, что вы просто покажете мне все это связывание. – говорю я, когда переступаю через порог квартиры профессора. Я зарекалась сюда приходить, но вот, не прошло и дня, как я снова тут. – Я серьезно здесь только ради этого. Или я просто заберу свой халат и пойду спать. И, для этого нужно придумывать стоп-слово?

У Психопата вылетает смешок в ответ на мою болтовню.

– Цветкова, я же сказал, что не собираюсь с тобой во что-то играть. Ты хочешь удовлетворить интерес, я умею это делать. Как только скажешь любыми словами, что тебе неинтересно или ты передумала – я закончу.

– Точно?

Он чуть приподнимает бровь.

– Если не доверяешь, то тебе следует спросить об этом в другой раз. Дверь позади тебя, спокойной ночи.

Ну так-то да, но... ай, ладно. Он просто действительно с такой непоколебимой уверенностью и без ужасных намеков предложил показать, что подогретый алкоголем интерес ухватился за эту возможность.

– Ладно. – бормочу я, скидывая кроссовки. – Я что, зря ехала лишний этаж, что ли? Давайте уже начнем.

...

Спустя пятнадцать минут, сидя на кровати, я шевелю немного руками. На мне уже несколько оборотов веревки. Немного тревожно, но терпеть можно.

– Если тебе больно – говори сразу. – спокойным голосом реагирует Психопат за моей спиной. Его ладонь ложится мне на плечо, регулируя наклон тела. Пальцы чуть сжимают его, и я чувствую, как веревка в очередной раз проскальзывает между узлами, затягиваясь ровно настолько, чтобы я не могла распутаться.

– Просто проверяю. – отвечаю я.

– Хочешь попробовать освободиться? Могу пока сделать паузу.

Я прикрываю глаза и на мое лицо наползает ухмылочка.

– Нет, продолжайте.

Короче, нет ничего сакрального в этом процессе. Ранее услышанные истории и прочитанные книги, где упоминались подобные вещи, создали у меня неправильное представление. Я чувствую внутри лишь легкое волнение, но это чувство настолько слабое, что его легко можно и не заметить.

В конце концов, это просто веревка.

У меня нет желания впадать в какой-то транс и просить себя наказать. Единственное стоящее внимания в этом процессе – прикосновения.

Я тихо и расслабленно выдыхаю. По-моему, этот процесс вообще меня усыпил.

Неожиданно, по бокам от меня появляются знакомые две красивые руки профессора, и не успеваю я ничего сказать, как они обнимают меня, притягивая к его телу позади. Ух ты, черт.

Пока я пытаюсь справиться с резко ускорившимся пульсом и не шевелить руками, упирающимися, кажется, ему в бедро, как на моем плече устраивается подбородок Психопата. Он держит меня в этих внезапных обнимашках так естественно, будто у него все в порядке с эмпатией и он действительно понимает, для чего такой контакт нужен.

– Как ощущения, Цветкова? – интересуется он.

Я поворачиваю голову и кошусь на него. Он с интересом смотрит.

– Ну, нигде не жмет. Нормально.

– Испытываешь панику или страх?

“Пока ты меня не обнял – не испытывала” – думаю я, но вслух отвечаю:

– Нет.

– Это главное. Вообще, я тебя спрашивал про другие ощущения.

– Их особо и нет, если честно. Это просто веревка на мне, которая обездвиживает.

– Да? – реагирует он, а затем выпрямляется. Я думаю над тем, что он там хочет сделать, как его рука ложится на заднюю часть шеи, и, сжав, наклоняет меня, уткнув лицом в постель. Вторая рука опирается рядом с лицом и я вижу его часы. – А так?

Кажется, все замирает внутри. Психопат ,несмотря на позу, будто бережет меня, упираясь всего лишь бедром в мою задницу, но все равно возникает чувство, что его слишком много. Его безусловный контроль надо мной в этот момент, вкупе с моей полной беспомощностью, вызывает смятение и легкий озноб.

Веревка, перехватывающая мое тело, при движении слегка натягивается и давит. Я внезапно понимаю, что там, где она проходит, достаточно много чувствительных мест. Под грудью на ребрах, под лопатками, на ключицах и посередине плеча. Если закрыть глаза, то кажется, что это профессор умудряется прикасаться ко мне, поэтому я лежу, пытаясь удержать их широко открытыми.

– Где-то больно?

– Нет. – растерянно отвечаю я. Для человека, который меня пытался убить, он сегодня часто беспокоится о моем самочувствии.

– Что касается твоих ощущений – такой у тебя был настрой, Цветкова. – слышу я его спокойный голос, а после он отпускает мою шею, но я все равно не могу даже пошевелиться и изменить позу. Его пальцы скользят по спине, задевая переплетения веревки, и от тех мест, где он касался, разбегаются мурашки. До этого спокойное состояние улетучивается, как сон. – Во-первых, я заставил тебя слишком расслабиться, убедив, что это действительно не более чем веревка на тебе, а я просто тот, кто умеет ее грамотно завязать. Это неплохо для первого раза. Но интереснее, когда цели у человека другие, а не просто желание кому-то что-то доказать.

Я не вижу его лица, и мое сердце начинает очень быстро биться в груди от одного звука его голоса. Обычно в институте все затыкаются, стоит ему только заговорить. В такой же ситуации, его тембр – как удушливые путы, ползущие по коже змеями с каждым произнесенным словом, сковывающие не только тело, но и волю.

– Во-вторых, ты пьяная.

– Я не пьяная. – отзываюсь я.

– В легком опьянении. Все равно. Алкоголь снижает чувствительность.

Я молчу. Не знаю, что с чувствительностью, но, по-моему, все с ней как раз в порядке. Мое опьянение почти прошло.

– В-третьих. – он поддевает пальцами веревку и натягивает ее. Она сильнее давит на кожу, и я опускаю веки. Если я издам хоть звук, это будет фиаско. Но чуть не вырвалось. – Не относится к предыдущей теме, но я скажу. Если тебе захочется повторить, стоит выбирать партнера тщательно и на трезвую голову. Каким бы веселым это занятие тебе не казалось, в теле человека проходит очень много нервов и артерий. Повредить их, пережать, потерять чувствительность, сознание или умереть из-за ошибки – достаточно легко. Даже травмированная кожа от неправильно выбранной веревки не очень приятная вещь.

Сука, он мне в этой позиции лекцию собирается читать? Я едва держусь, чтобы сбившееся дыхание не выдало меня, а он нашел подходящее время рассказать про технику безопасности.

– Ну... Ваш напарник сегодня заявился, кстати, со следами от такой же веревки. Зачем вы меня тогда ею связали?

– Это другое, Цветкова. Следы могут остаться при желании. Если он посоветовал тебе что-то, то его опыту можно доверять. Я говорю о тех моментах, когда некоторые покупают веревки в строительных магазинах и считают, что они подходят.

– А нет?

– Если ты не собираешься строить дом – то нет. – я чувствую, как его пальцы задевают мои на руках и зачем-то гладят внутреннюю сторону ладони. Это кажущееся теперь чрезвычайно интимным прикосновение заставляет меня замереть. – Как дела, Екатерина?

Я тихо выдыхаю, чтобы он не заметил. Поддерживать разговор становится все сложнее. Вообще ,у него удивительное умение читать одним и тем же голосом лекции в разных ситуациях, и вызывать кардинально разные чувства.

Гребаная Света и гребаный блондин. Я считаю, если ты кого-то провоцируешь своими рассказами об экспериментах, то стоит давать больше информации, чтобы скептики не решились проверить и не попали впросак.

Когда я снова открываю рот, то мой язык не очень хорошо меня слушается:

– Я думаю, мне достаточно. Все, что нужно узнать – я узнала.

– Даже интересно услышать, что.

– Ничего особенного. – бормочу я. Никогда не признаюсь. – Я просто устала так сидеть.

Я чувствую, как он тянет за одну из веревок, и начинает распускать ее, оставив без комментариев мой ответ. По мере того, как давление на перевязанные места спадает, я снова возвращаю себе свободу. Спустя пару минут я уже нормально сажусь и смотрю на легкие следы на моих руках. Они не болят, но странное чувство остается.

– Пропадут минут через двадцать, Цветкова. Можешь не загоняться.

– Ладно. – я чувствую ,как во рту пересыхает и потираю места, где проходила веревка. Они чувствительнее, чем обычно. – Слушайте, а можно мне что-нибудь попить?

Пока я разбираюсь со своим состоянием, он наблюдает за мной. Хотя в этот момент он сидит рядом на кровати, он все равно высокий по сравнению со мной, поэтому его взгляд сверху вниз кажется мне снова высокомерным.

– Можно. Что?

– Лучше кофе.

– Жди. – произносит он, и, встав с кровати, уходит. Я в шоке смотрю ему вслед. А что, так можно было? Я сломала этого Психопата, что ли? Такой душка сегодня во второй половине вечера, ей-богу.

Но его пожелание ждать как нельзя кстати. Я падаю расслабленно на кровать и закрываю глаза. Главное – в очередной раз не заснуть. Мое тело сейчас, похоже, в шоке и требует расслабления.