Текст книги "Хочу тебя жестко (СИ)"

Автор книги: Анна Шварц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

Глава 27

Я закрываю на секунду глаза.

....

И резко открываю, очнувшись от глубокого, крепкого сна. Что, как я умудрилась вырубиться?

Несколько секунд я не понимаю, где я нахожусь и пялюсь растерянно в потолок. Солнечно. Утро. Я лежу на спине, раскинув руки. Затем я поворачиваю голову и ошалело смотрю, не веря тому, что вижу.

Психопат спит на правой половине огромной кровати.Мой взгляд тут же приковывается к его расслабленному лицу, которое выглядит сейчас так непривычно. В тот момент, когда на тебя не направлен презрительный, острый взгляд, ничто больше не мешает оценить красоту этого человека.

А он реально просто... потрясающе красивый. Я приглаживаю запутанные после сна волосы, даже чувствуя себя неуютно. Затем смотрю ниже, чтобы отвлечься от этого ощущения. Он спит в той же футболке и штанах, только край футболки немного задирается, обнажая полоску живота и рельефные мышцы на нем.

Я, наконец, что-то вспоминаю и резко сажусь.

Как я тут оказалась?

Он что, перенес меня на кровать, когда я вырубилась?

– Блин. – я закрываю лицо руками, тихо шепнув ругательство. Что я вчера делала? Что я вчера делала? Что. Я. Вчера. Делала?! Он преподаватель в институте, он больной, он хотел убить меня. И он меня целовал, а сейчас я рассматриваю его лицо и думаю, что он красивый. Какое позорище, Екатерина. Я бы даже нормальному парню такое не позволила бы. Что пошло не так вчера?

Я неожиданно чувствую странное, жгущее ощущение посерединке своей спины, но не успеваю обернуться, как слышу шорох, а затем знакомая мужская рука с красивыми пальцами и выступающими венами, ложится мне на грудь и опрокидывает обратно.

Психопат нависает надо мной, поставив сбоку от меня руку, и на его лице ни капли сна, будто бы он уже давно проснулся.

– Цветкова. – произносит он. Его низкий после пробуждения голос звучит очень приятно. – Порадуешь меня с утра?

– Блин, держите себя в руках. – отмираю я. – Слезьте. Нашим отношениям всего лишь день.

– Ты не представляешь, насколько хорошо я держу себя в руках вчера и сегодня.

– Честно говоря, не очень заметно.

– Тебе нужны доказательства?

– Конечно, нет. – прикрываю я глаза. – Я же попросила вас слезть.

Он некоторое время смотрит на меня, не отстраняясь, а затем интересуется:

– До каких пор ты собираешься “вы”-кать? Если я кончу тебе на лицо, ты отбросишь свою вежливость, Цветкова?

Мои глаза становятся круглыми. Черт побери, он точно полностью ненормальный. Как я вообще могла уснуть вчера в его квартире, отдавшись в руки судьбе?

– Слушайте, а можете вернуться к вашей приличной версии? Мне кажется, наши отношения вас испортили.

– Мы действительно в отношениях, Цветкова. – он, наконец, отстраняется, и я выдыхаю, сев обратно. – Какие приличия?

– Ха-ха. – вырывается у меня с выдохом. – Хорошо. Если вы понимаете, что в отношениях люди ведут себя иначе, то начните, хотя бы, платить иногда за меня. Ваше пополамничество дико раздражает. Тогда подумаю насчет “ты”.

– Без проблем. – он встает и одергивает футболку. – Я начну платить за тебя, а ты, в свою очередь, будешь послушно принимать тогда все, что я предлагаю.

Я провожаю его, выходящего из комнаты, мрачным взглядом. Как же многое хочется сказать ему вслед. Но я и так много говорю, и не все положительно сказывается на мне.

Затем смотрю на свои руки, опирающиеся на постель, застеленную красивым, темно-серого цвета, бельем. Он один на ней спит? Не многовато ли для него места?

Встав и поправив на себе одежду, я выхожу из комнаты, надеясь наконец покинуть эту квартиру. Но так как профессор еще не успел далеко уйти, он слышит, как я выхожу и оборачивается, бросив на меня взгляд.

– Если соберешься за час, подкину тебя до института.

– Не надо. Доеду на общественном транспорте. До свидания.

Он разворачивается, прислонившись к стене и сложив на груди руки.

– Что насчет маньяка, Цветкова? Не боишься?

Я скептически смотрю на него.

– Какого, из парка? Удивительно, но в отличие от вас, он еще не пытался меня убить. Даже не знаю, какой вариант выбрать – поездку с вами или прогулку по парку.

– По крайней мере, у меня вчера не было в планах твое изнасилование. Мой вариант выгоднее.

Я приподнимаю бровь.

– Знаете, я не уверена, что за ночь ваши планы не изменились.

Он внезапно отвечает мне легкой усмешкой, а я закатываю глаза, и, развернувшись, иду к выходу. Что за сраная тема для шуток? Я даже не уверена до конца, что это действительно шутки, после его улыбочек, от которых можно надуть в штаны.

– Еда, Цветкова. – окликает меня профессор. – Забери, или выброшу. Она испортится до вечера.

Я останавливаюсь. Да блин. Есть и вправду хочется жутко. Я вчера заснула, так и не утолив голод.

Вернувшись, я иду мимо профессора, который провожает меня взглядом.

– В холодильнике. – произносит он коротко.

Я ничего не отвечаю.

Однако, в голове бьется одни вопрос: с каких пор наши отношения стали такими? Он говорит со мной больше, чем обычно и даже кормит. И до каких пор я буду позволять им длиться и как вообще собираюсь избавиться от них?

Глава 28

В квартире друзей родителей я принимаю быстро душ, и, распаковав еду, отданную мне профессором, разогреваю и завтракаю. Где-то спустя пятьдесят минут телефон коротко вибрирует на столе и я вижу сообщение в мессенджере от незнакомого номера.

“Халат свой забери, Цветкова”.

А откуда... Точно. Он, кажется, упоминал, что у него есть номера всех студентов. Хотя, судя по тому, что его номер еще не ходит по рукам, он еще никому из этих студентов не писал лично. Пф-ф. Получается, я первая.

Погодите, халат? Черт, это же халат друзей родителей. Меня убьют, если увидят, что пропали какие-то вещи, поэтому я устало бьюсь лбом об стол. Я не хочу снова подниматься к этому ненормальному. Никогда.

Я беру телефон и пишу в ответ сообщение:

“А можете спуститься и отдать по пути в институт?”

Вжух. Ответ приходит через тридцать секунд.

“Еще чего для тебя сделать?”

Вот сволочь. Я сжимаю в руке телефон, а затем, открываю контакт и вписываю в поле для имени слово “Психопат”.

Спустя полчаса я подъезжаю в институт. Беру, как обычно, кофе в автомате и иду искать свою компанию.

– Эм. – произносит Алена, завидев меня. Мы встречаемся недалеко от столовой. Сегодня почти все в сборе, кроме Тани. – Кать, это что за овер-оверсайз на тебе?

Я пожимаю плечом. Если бы они узнали правду, они бы эти шмотки на сувениры порезали бы.

– Стиралка сломалась и я взяла вещи у брата.

– Ты год, что ли ,не стиралась, что у тебя чистые вещи кончились? – скептически хмыкает Алена, а затем переводит взгляд на мрачную Свету с опухшими синяками под глазами и пьющую энергетик. – Слушай, хорош беситься. Расстались и расстались, сама на него жаловалась громче всех. Нового найдешь.

Я удивленно смотрю на Свету. Она рассталась со своим парнем?

– Да блин. – раздраженно закрывает глаза подруга. – Не знаю, как вас, но меня мир что-то не радует адекватными парнями. Этот хоть в постели и бревном был, зато в голове не опилки.

– Он сидел у родителей на шее в двадцать шесть. Ты серьезно за него замуж планировала выйти? Если у парня не подтекает слюна от дебиловатости – то для тебя это уже подходящая партия?

– Слушайте, отвяньте. Мне плохо, а вы нифига не умеете успокаивать.

Лиза, тем временем, задумчиво обходит меня, пока остальные обсуждают парня Светы. Я стою, ничего не подозревая, когда вдруг чувствую ,как наращенные коготки подруги хватают меня за горловину футболки и выворачивают заднюю часть наружу.

– Эй. – я растерянно оборачиваюсь, как могу и смотрю на нахмурившуюся девушку. – Что делаешь? Щекотно.

– Кать, твой брат – скрытый миллионер?

– С чего ты взяла? – я внезапно вспоминаю свои вчерашние впечатления от этой одежды. Точно, она же наверняка дорогая. Поэтому я поправляюсь: – Не миллионер, просто есть в шкафу парочка недешевых вещей. Ты ведь тоже иногда на бренды разоряешься.

– Ну да. – спокойненько подтверждает Лиза, подняв на меня свои голубые глаза, а затем и ровно выщипанную и подкрашенную у мастера бровь. – Иногда бывает. Но я б в жизни не купила бы себе простую черную футболку за пятьдесят тысяч.

Разговоры стихают. Я вижу, как ко мне поворачиваются головы подруг, и сама сижу, едва сдерживаясь, чтобы не округлить по пять рублей глаза.

С...

Сколько?

– Слушай, ты ошиблась. – у меня вырывается нервный смешок. – Какие пятьдесят тысяч? Может, пять?

– Кать, ну я получше тебя в брендах и в их ценах разбираюсь. Пятьдесят. Пять и четыре нуля.

– Ну, в этот раз тебя подвела память.

– Да? Хорошо. Ща. – Лиза достает из сумочки телефон и роется в нем. – Ща я загуглю. – спустя секунду она разворачивает экран с открытым на нем каталогом, и тычет в лицо. – Вот. Твоя футболка.

– Да это просто черная футболка. – я хмурюсь. – Она не отличается от сотен других черных футболок, с чего ты решила, что это та самая?... Да блин!

Лиза дергает меня за горловину, подтягивая ее мне почти под нос, и я шикаю.

– Чего творишь?!

– Катя, вот тут бренд написан! Не делай из меня тупицу.

– Тогда это просто подделка. – у меня дергается бровь. – Откуда у моего брата такие деньги?

Твою мать, психопат, откуда у тебя такие деньги? Я ношу на себе целое состояние!

– А я ткань, что ли, не вижу и не чувствую? Катя, этот бренд не подделывают. По крайней мере, конкретно такие шмотки никому нафиг не надо подделывать, да еще так хорошо. Обычно подделки выпускают на более узнаваемые и популярные вещи и наметанный глаз сразу отличит их от оригинала.

Блин. С кем-то другим такая отмазка отлично бы сработала, но не с Лизой, у которой единственное хобби – жить красиво и разбираться в моде.

– Значит, стырил ее у кого-нибудь.

– А покажи-ка штаны... – Лиза хмыкает, отпустив мой воротник и опускает ручки ниже, отчего я испуганно отбиваюсь.

– В них точно нет ничего особенного, они из обычного магазина!

– Ка-а-ать. – на меня смотрит хмуро, но с интересом Света, сложив на груди руки и, кажется, позабыв начисто о своем расставании. – Ты себе что, мужика подцепила? Серьезно, “сломалась машинка и я одолжила вещи у брата” – такая себе отмазка. У тебя и на губе синяк.

Я неосознанно хватаюсь за свои губы. Блин, я про это забыла.

– Охренеть. – внезапно выдает Алена, неотрывно сверля меня взглядом. – Ты же вчера серьезно свалила не на своей остановке, сказав, что тебе нужно кое-куда заехать, а сегодня вернулась в мужских вещах и с покусанными губами. Кать, ты серьезно кого-то себе нашла?!

– И потеряла, наконец, девственность?

– Если вернулась не в своих вещах, то как минимум, к этому все идет. Ночевала точно не дома.

– Кать, он что, реально обеспеченный? Что за мужик? Покажи нам, он норм?

Грррр. Я стискиваю зубы, закрыв глаза. Почему мои близкие подруги периодически превращаются в таких куриц?

– Я ни с кем не встречаюсь. – цежу я. – Прекратите. Моя девственность на месте, а губой я просто ударилась.

– Боже. Мы с ней дружим с первого курса, а она нам в лицо врет.

– О, там профессор с ректором и преподами стоит.

Все теряют на секунду ко мне интерес, повернув головы в сторону, где, предположительно, стоит профессор, а я тихо выдыхаю. Скоро начну чесаться при одном слове “профессор”. Я жила тихой, спокойной жизнью до его появления.

– Свет, подкатишь? – слышу голос Алены. – Ты же теперь свободна. Пользуйся шансом.

– Ты хочешь моей смерти?

– Ну, игра стоит рисков. В голове у него точно не опилки, и не сравнится внешне с твоим бывшим. Разок свяжешь и трахнешь, может, добрее ко всем станет. – Алена трет подбородок пальцами, задумчиво глядя вдаль. – Мне кажется, он немножко бревнышко и скромняжка в душе. Такой безэмоциональный и суровый. Но тебе же не привыкать.

Пфф.

Я тоже бросаю, наконец, взгляд в сторону места, где профессор стоит с другими преподавателями института.

Это безэмоциональное скромное бревнышко сегодня предложило мне кончить на лицо. Вот Свете бы был сюрприз, подкати она на полном серьезе к нему. В тихом омуте водились таких размеров черти, что легкостью могли бы создать свой адский пантеон.

“Скромное бревнышко”, похоже, чувствует направленные на него взгляды, потому что в какой-то момент он чуть поворачивает голову и смотрит в нашу сторону.

– Ой, бля. – Света поднимает планшет в руках, прикрывая лицо. – Ален, говори потише. Я надеюсь, он не слышал, что мы обсуждаем.

– Ты больная? – бормочет Алена, делающая вид, что ей очень интересен калькулятор в телефоне. – До него метров пятьдесят. Кать, ты бессмертная, похоже. Чего застыла?

Я тоже отвожу взгляд, случайно встретившись им с профессором. Мне-то что? Я уже прошла через многое с этим психопатом, чтобы вздрагивать от его случайного внимания.

Тем временем, он достает из кармана брюк телефон и что-то набирает на нем.

Спустя несколько секунд мой телефон вибрирует в штанах, и я застываю.

Чего? Достав его, я смотрю на экран.

Психопат: “В середине второй пары поднимись в курилку.”

Я украдкой бросаю взгляд на девочек, но они не замечают, что я с кем-то переписываюсь. Хотя я и назвала его "Психопат", но все равно, если они увидят диалог, решат, что я встречаюсь с кем-то из универа и будут искать этого человека.

“Не хочу” – пишу я, и хочу убрать гаджет обратно, как тут же приходит следующее сообщение.

“Хочешь проблемы с зачетом?”

Вот сука. Я сжимаю в кулаке телефон и раздраженно набираю:

“Поднимусь”.

Блин, по-моему, моя жизнь стала еще хуже, нет? Хотя, обычно близкое знакомство с одним из преподавателей должно наоборот ее облегчать.

В середине второй пары я говорю учителю, что отойду в туалет и, оставив вещи, выхожу в коридор. Затем поднимаюсь по лестнице, и, почувствовав запах дыма, толкаю дверь на балкон, но не захожу, оставшись на пороге и придерживая рукой открытую дверь.

Зубы скоро сводить начнет от его вида.

Профессор с утра переоделся в белую рубашку и темные брюки. И то, и это настолько выгодно подчеркивает его фигуру, что случайно увидевший его человек мог бы подумать, что он какой-нибудь актер или модель. Еще и волосы уложены. Честно говоря, и с растрепанными после сна он выглядит крайне прилично.

Он смотрит на меня, зажав между пальцев дымящуюся сигарету и прислонившись спиной к ограждению.

– И чего стоишь? Тебе приглашение нужно?

– А вы понимаете значение слова “приглашение”? – интересуюсь я, оставаясь на месте. – С каких пор шантаж студента зачетом похоже на приглашение?

– Какая тебе разница, Цветкова? Прошлый зачет тебе все равно был поставлен из жалости, и этот, подозреваю, ты не потянешь тоже. Не хочешь, чтобы тебя было чем шантажировать – можешь попробовать учиться.

– Из жалости? – я приподнимаю бровь. – Вообще-то, вы меня завалили.

Он с иронией смотрит на меня, выдыхая дым.

– Потом-то поставил.

– Потому что я, блин, выучила все! – сквозь зубы рычу я. – Мне пришлось зубрить ночами.

Его взгляд, направленный на меня, остается таким же ледяным, но в глубине где-то светится насмешка.

– Я тебя особо и не спрашивал на пересдаче. По твоему лицу было понятно, что ты пыталась впервые что-то выучить.

Не знаю уж, что там было ему понятно по моему лицу, но на пересдачу я пришла с мыслями, что если он и в этот раз меня завалит – я пойду и прыгну с окна его кабинета. Чтобы у него потом были проблемы.

– Так нафига вы меня позвали? – я складываю руки на груди, подперев плечом открытую дверь. – Поговорить о зачете?

Он смотрит после моих слов куда-то наверх. Я слежу за направлением этого взгляда и замечаю под потолком камеру, какого-то черта повернутую прямо в стену, но не на балкон. Место, где стоит профессор, там явно не видно. Что за...

– Ты будешь торчать там? Зайди.

– Вчера вы меня отсюда скинуть пытались. Я постою лучше тут.

– Вчера было вчера, сегодня мы в отношениях. Кто скидывает свою девушку с балкона?

У меня против воли появляется скептическая усмешка. Что, не одна я использую слово “отношения”, как аргумент и рычаг для давления?

Ладно, черт с ним. Сегодня я не собираюсь говорить ему про фальшивые документы и полицию, да еще и одета в его вещи. Мой труп будет очень подозрительным.

Отлипнув от двери, я захожу на балкон и прислоняюсь к стене рядом с профессором.

– Тогда дайте сигарету.

Я слышу смешок. Затем шорох и спустя секунду передо мной появляется протянутая рука, которая держит открытую пачку. Я какое-то мгновение смотрю на часы на запястье, затем вытаскиваю из пачки сигарету.

– Откуда у вас деньги? – интересуюсь я. Профессор, тем временем, щелкает зажигалкой и дает мне прикурить, даже прикрыв ладонью огонек от ветра. На эту ладонь я и смотрю, пока наклоняюсь. У Алены и Светы фетиш на ноги и задницы, а у меня – на красивые мужские руки. Они у профессора просто зачет, если выдается возможность посмотреть вблизи.

– Цветкова, я работаю.

– Ага, в институте? Мне кое-кто сказал, что футболка на мне стоит пятьдесят тысяч. Если бы я знала, я бы ее не надела, чтобы избежать вопросов. У моих родителей есть маленький бизнес вроде вашего магазинчика, но когда мой брат попросил кроссовки за десять тысяч, папа сказал, что у него губа треснет. – я вдыхаю легкий, приятный дым. – У вас там в ящике куча таких футболок, и каждая стоит как месячная зарплата преподавателя.

На лице профессора появляется легкая, едва заметная улыбка.

– Ну, я же здесь несколько месяцев работаю. Как раз и купил себе несколько футболок.

Ну что он за сука? Я смотрю на это лицо с тенью человеческих эмоций. Он не может думать, что я совсем глупая и поверю в эту чушь.

Какое-то время мы молча курим. Я чувствую на себе его очень давящий взгляд, и даже несмотря на то, что я, в принципе, вполне спокойна и не жду от него подлянок, все равно по коже, куда он смотрит, бегают периодически мурашки. Это какой-то инстинкт, что ли? Что он за человек, если мое тельце так на него само по себе реагирует?

В очередной раз он выдыхает дым и внезапно произносит:

– Подойди на секунду.

– Что? Я и так рядом с вами.

– Цветкова, просто сделай.

Ладно, блин. Я убираю сигарету и отстраняюсь от стены, сделав шаг к нему. Он смотрит на меня с высоты собственного роста.

– Ближе.

– Хотите снова меня скинуть?

– Нет.

Я еще делаю шаг, чтобы между нами осталось расстояние в половину вытянутой руки. Психопат затягивается сигаретой, а затем внезапно наклоняется ко мне. Почти не прикасаясь к моим губам он выдыхает немного дыма а затем целует, отправив остатки мне в рот и скользнув следом языком.

Я от неожиданности принимаю этот поцелуй, вцепившись в его плечо и чувствуя под тканью рубашки мышцы. Во рту смешивается чуть горький привкус от сигарет и холодный, чистый от слюны профессора.

Спустя время в горле начинает першить и я закашливаюсь, отстранившись. Он наблюдает за тем, как я пытаюсь справиться со спазмом.

– Надо было выдыхать, Цветкова. В курсе, что во время поцелуя можно дышать?

– Я и так дышу. – недовольно произношу я, а он отвечает:

– Со мной ты ни разу этого не делала.

Глава 29

Я оставляю без комментариев реплику психопата. Какой ненормальный человек будет следить за своим дыханием во время поцелуя? Это ведь не бег на длинные дистанции.

Он, тем временем, снова подносит сигарету к лицу, затянувшись. Затем просто выдыхает струйкой дым в сторону и выкидывает окурок за балкон.

– Что будешь делать с предыдущей работой, Цветкова? – внезапно выливает на мою голову ушат охлаждающей воды он, скрестив на груди руки. Этот резкий переход с поцелуя на подобное уже даже не удивляет меня. Мой взгляд против воли опускается на белую ткань, которая от его движения натянулась на груди, и мышцах рук. Пусть этот вид будет небольшой моральной компенсацией за то дерьмо, которое он наверняка будет сейчас вкладывать мне в уши.

Кажется, кстати, с этой темы про мою плохо написанную работу вчера разговор пошел как-то не туда. Сегодня мне стоит осторожнее ступать на это минное поле.

– Что с ней не так? – коротко интересуюсь я.

– Выражение неподходящее. Сложно сказать что-то конкретное, потому что она в целом паршивая.

Я закрываю глаза.

– Как она может быть паршивой, если я старательно ее писала?

– Ты спрашиваешь это у меня?

– Это был риторический вопрос, у вас бесполезно что-то спрашивать. – хмыкаю я. – Если она настолько ужасная, то я выучу все еще раз и перепишу. Правда, не уверена, что у меня получится лучше.

У него поднимается уголок губ после моих слов.

– Я уверен, что получится настолько же плохо, Цветкова.

Однажды я прибью его. Честное слово, я мечтаю однажды увидеть лицо этого самоуверенного ублюдка униженным. Если я сдам его полиции и его арестуют за поддельные документы, какое выражение будет на нем? Думаю, каким бы оно ни было, я получу достаточно счастья, чтобы чувствовать себя хорошо как минимум год.

– Спасибо за поддержку. Мы закончили?

Он сгибает локоть, посмотрев на свои часы.

– Я заканчиваю в семь. Предлагаю после этого куда-нибудь пойти и выпить.

Потрясающее приглашение на свидание. Никто бы из моих бывших не делал это лаконичнее, чем профессор.

– Честно говоря, мне надо учиться. – я пожимаю плечом. – Буду старательно переписывать паршивую работу, а оставшееся время постараюсь поспать.

– Вряд ли я увижу что-то потрясающее после твоей ночи без сна. Я уже проверял, так что забудь. – произносит он, вызывая во мне глухое раздражение. —Позвоню ближе к семи.

Он проходит мимо меня, и, толкнув дверь на выходе, покидает балкон. О случившемся здесь напоминает только слабый запах сигарет и запах одеколона, которым он пользуется.

Ух, посмотрите на эту скотину. Я какое-то время стою, растекшись по ограждению. Запрокинув голову и закрыв глаза, проветриваюсь. Утреннее солнце, падающее на балкон, припекает плечи в черной футболке за пятьдесят тысяч. Зачем тратить такие деньги, если подобные футболки не умеют сами стирать себя, складывать, готовить ужин из трех блюд и летом в них все равно жарко, как и в обычной?

Я возвращаюсь на пару, полностью убедившись, что от меня уже не пахнет.

****

После пар я заезжаю домой, чтобы забрать свои вещи и некоторые нужные принадлежности, вроде зубной щетки или косметики.

– Мне нужен телефон мастера, который починит стиралку. – говорю я брату, заходя на кухню. Он сидит перед кружкой кофе, засунув руки в карманы спортивных штанов и пялится в видео на телефоне. Без футболки. На его спине я замечаю новую тату, контуры которой опухшие и немного розоватого цвета. – Ты опять себе что-то набил?

Он оглядывается через плечо себе на спину.

– Ну да. А что?

– У тебя скоро своей кожи не останется. Может, сразу просто всего себя закрасишь?

– Отвали. – беззлобно отвечает брат. – Девушкам это нравится.

Нда? Я приподнимаю бровь, рассматривая мешанину из татушек на его теле. Честно говоря, даже не знаю. Перед глазами встает чистейший торс профессора, чьи кубики, мышцы, вены и прочие волнующие неровности можно рассмотреть без раздражающе мешающих рисунков.

Блин, стоп. Что?

Я внезапно чувствую, как щеки заливает краска. Какого черта я думаю о нем?

– А мастер тебе нафига? – слышу я голос брата и возвращаюсь к реальности.

– Там в квартире машинка сломалась.

– Если бы поселили там меня – я бы починил.

– Но поселили не тебя.

– Ага. И как тебе ночка? – он поднимает на меня взгляд. – Ты же ссышься одна спать.

У меня дергается уголок губ. Как бы ему сказать...

– Все было нормально. Возможно, это твои жуткие татушки попортили атмосферу этой квартиры, отчего я боюсь тут спать.

– А-а. – тянет брат. – Ну, блин, ладно. Вали в квартиру с правильной атмосферой и ищи сама номер мастера.

– А если серьезно?

– На холодильнике глянь. Там блокнотик висит на магните с номерами, может, что найдешь.

Я роюсь в небольшом блокнотике, и, найдя нужный номер, фоткаю листочек с ним. Если я еще на денек оставлю вещи внутри, то они просто протухнут и их останется только выбросить. За мастера заплатят родители, когда я им позвоню, а после им возместят друзья.

На пару недель мне оставили четыре тысячи рублей. Когда я открываю конвертик, лежащий в моей комнате, и мне выпадает на руки эти несколько бумажек, я едва сдерживаю звуки возмущения. По-моему, этим занимался папа. Он немного оторван от реальности и понятия не имеет, сколько стоит жизнь, потому что бюджет в нашей семье распределяет мама.

Я возвращаюсь на кухню к брату, когда собираю все вещи.

– Дай мне десятку. – произношу я. Его ошалевший взгляд, взметнувшийся на меня, говорит больше слов, и я продолжаю, пока он не занервничал. – Папа тебе отдаст. И передай ему, что двухтысячные давно уже прошли.

– Возьми у меня в рюкзаке.

Я так и делаю. Вернувшись в квартиру друзей родителей, я достаю свои вещи, вызываю мастера по стиралкам, а спустя час иду в магазин и закупаюсь ,наконец, продуктами. Кошка себя чувствует хорошо. Я не знаю, что у нее там с почками, но что с утра, что сейчас, она встретила меня бодрой и мурлычущей.

Поев, и разобравшись со всеми делами, я смотрю на часы на кухне. Стрелки подбираются к половине восьмого.

Если положить руку на сердце, я бы с удовольствием заблокировала номер Психопата и проигнорировала его приглашение. Но что-то глубоко внутри, возможно, какое-то шестое чувство мне подсказывает, что этого не стоит делать и последствия окажутся страшнее, чем несколько возмущенных смс-ок на телефоне, как это обычно бывает с парнями.

Я не совсем понимаю, что он вообще задумал в отношении меня.

Пока эти мысли крутятся в голове, я насыпаю корм в миску и глажу кошака.

Очевидно, что это не стремление затащить меня в постель. Никто не будет подбирать на улице черствый кусок хлеба, когда есть возможность жрать самую лучшую еду. Это явно не любовь или внезапная симпатия, потому что для этого нужно иметь нормальное, человеческое сердце, а у психопата оно выполняет лишь одну функцию – перекачка крови по его высокомерному организму.

Так какого черта ему вообще нужно?

Телефон на столе тихо вибрирует.

Я тянусь за ним, и, включив экран, читаю сообщение от Психопата.

“Спускайся на парковку”.

Блин, будто бы я знаю, где находится эта чертова парковка.

Надев простую, свободную футболку и джинсы, я спускаюсь на лифте и делаю круг возле дома. После до меня доходит, что кроме обычных кнопок в лифте еще были кнопки минусовых этажей и я, в принципе, могла доехать до парковки на нем, а не бегать.

В итоге я, наконец, доползаю до подземной парковки, и, так как машин там не сильно много, сразу замечаю тачку профессора. Тем более, он сидит с открытым окном и что-то пишет в телефоне.

Я подхожу ближе, и он поднимает глаза, заметив меня. Он уже одет иначе – в черную водолазку и брюки. Похоже, кто-то признает только черно-белые цвета в своем гардеробе.

В свою очередь, он, мазнув по мне взглядом, тоже, похоже, оценивает мой вид, но оставляет его совершенно без комментариев.

– Дверь умеешь открывать? – интересуется он, потому что я стою и жду от него какого-нибудь приветствия, прежде чем сесть. Его реплика вызывает у меня почти что нервный тик.

– Нет. Поможете?

– Потяни за ручку, Цветкова. Если не получится, то помогу.

Я закатываю глаза и обхожу машину. Интересно, его били на свиданиях, или у меня первой такие мысли возникают?