Текст книги "Хочу тебя жестко (СИ)"

Автор книги: Анна Шварц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

Глава 35

Я натягиваю полы рубашки пониже, чтобы хоть немного прикрыть посильнее бедра. Почему-то становится дико неуютно, сложно даже предположить, почему. Думаю, тут сразу несколько факторов, и один из них – то, что профессор после этого перфоманса с моим ртом даже не думает отодвигаться. Судя по тому, как чешется у меня макушка, он, вероятно, еще и рассматривает меня.

Никогда в жизни мне еще не было так жутко рядом с человеком.

Дверь в номер неожиданно открывается и внутрь заглядывает лысая голова. Глаза лысой головы смотрят на мои голые ноги, пока я судорожно пытаюсь дернуть рубашку пониже, спрятав получше трусы. Заметив это, невовремя заглянувший человек смущенно отводит взгляд.

– Извините. Мы тут одежду девушки нашли и привезли.

У меня выпадает из рук сигарета.

Вспомнив, что это отель, я резко наклоняюсь, чуть не врезавшись в профессора, и подбираю ее, затерев пепел на полу ногой.

– В смысле – “нашли и привезли”? – севшим голосом переспрашиваю я. Разве психопат не посылал кого-то в магазин за женской одеждой? Его что, внезапно задушила жаба и он решил, что стоит заморочиться и достать мои вещи? А мои друзья...

Лысый немного растерянно смотрит на меня, затем – на профессора, словно ищет у него поддержку.

– Ну, мне сказали съездить на место и привезти, я это и сделал. Только там пацанчик настоял, что лично в руки передаст ее. Так что вместе с ним все привез.

Я поворачиваюсь к профессору.

Он в этот момент смотрит в окно куда-то вниз, и я тоже бросаю взгляд туда. В следующий момент мои глаза округляются от шока.

Все дело в том, что на территории отеля стоит ,переминаясь с ноги на ногу, Кирилл со стопкой моей одежды в руке и мило курит сигаретку. С мокрыми волосами и сверкая голым торсом. Ожидая чего-то.

– Какой заботливый у тебя друг, Цветкова. Беспокоится о тебе. – замечает профессор, рассматривая его. Кириллу достаточно поднять голову, и он тут же встретится с этим взглядом хищника, смотрящего на него с вершины. Мне хочется закрыть глаза. Зачем он здесь? Что сподвигло его на это? Так много вопросов и так мало ответов.

Какой же ты, Кирилл... Как ему вообще в голову пришло поехать с каким-то лысым странным человеком в недостроенный отель ночью, чтобы отвезти девушке одежду? Я так понимаю, его любимый жанр фильмов – не ужасы или триллер, а какие-нибудь комедии или приключения. Иначе я никак не могу объяснить его молчащие инстинкты. Ему вообще ничего не показалось странным?

Дверь в этот момент закрывается, а профессор щелчком отправляет сигарету в полет за окно.

– Пойду, верну его шмотку и заберу твои. – спокойно добавляет этот психопат и разворачивается к двери, а я отшвыриваю свою сигарету и изо всех сил хватаюсь за футболку на профессоре, останавливая его. Мои пальцы немного скользят, задевая его литые мышцы под тканью одежды.

– Может не надо? – бормочу я. Я даже не знаю, что хуже? То, что он вообще-то, профессор в институте и Кирилл его явно знает? Я представляю сплетни, которые пойдут. И моих подруг, после такого упавших в бездну бесконечного охреневания.

Или то, что этот псих Кирилла так же, как и того чувака, отправит рыб кормить? Я немного даже боюсь, что именно этот вариант он находит более привлекательным. Я чую что-то нехорошее. Прямо чувствую, что этому ненормальному очень не нравится, когда посторонние вмешиваются в его дела.

– Давайте я схожу и заберу. – предлагаю я. – Будет странно, если это сделаете вы. В институте будут болтать.

– И?

– Что – “и”? – выпадаю я в осадок. – К вам появятся вопросы у деканата.

Посмотрев на него, я понимаю, что ему немного насрать на все эти вопросы. Судя по его лицу. У него ведь есть работа попрестижней преподавания, и даже если его уволят – такому, как он, будет глубоко плевать.

– Ты собираешься скрывать это вечно, Цветкова? – я не успеваю даже подумать, что я вообще надеюсь, что эти отношения однажды закончатся внезапно из-за чудесной амнезии профессора, и мне не придется ничего скрывать, как он продолжает: – М, точно. Это с ним была та занимательная переписка у тебя в телефоне?

– Нет. – срывается у меня ложь. – Это вообще другой человек.

Этот психопат забавно склоняет голову, будто издеваясь надо мной.

– Всего лишь совпадение, что его тоже зовут Кирилл?

– Естественно. – главное – твердо стоять на своем, излучая уверенность. Тогда тебе поверят. – Мало, что ли, Кириллов на свете?

Я слышу усмешку. Профессор наклоняется, и не успеваю я испугаться, как он проводит пальцами по моему голому бедру, издевательски глядя на меня.

– Ты собираешься в таком виде спуститься? Тебя ничего не смущает, Екатерина?

“А ты знаешь такое слово, как “смущение”? – мелькает мысль. На ноге остаются мурашки от его касания, когда он убирает руку и выпрямляется.

– Я в таком виде купалась. – отвечаю я. Хотя ,не совсем в таком, и моя задница была более прикрыта. И мы делали это в темноте. Но сейчас не самое время переживать за свой вид, и за то, что кто-то увидит мои трусы. Пять минут позора, зато этот придурок уйдет живым. – И в таком виде меня притащили ваши подчиненные к вам. У вас вопросы возникли только к этому парню?

– У тебя на все найдутся отмазки?

– Что? – переспрашиваю, моргнув, я.

– Ничего. Тогда будем просто считать, что этому парню не повезло с именем и он невовремя приехал. – профессор отрывает с легкостью одну из моих рук от своей футболки, а я понимаю, что блеф с этим существом не работает. Если ему что-то пришло в голову, то я могу хоть научные статьи с печатями в доказательство приводить, пофиг будет – то ли он меня насквозь видит, то ли просто ему плевать, прав он или нет.

Я осознаю, что это животное сейчас ускользнет от меня на свою охоту, и буквально обхватываю его руками, останавливая. Мое тело льнет к нему, и, наверное, это впервые в жизни, когда я по своей инициативе так тесно обнимаюсь с профессором.

Я бы даже не сказала, что это плохо. От него приятно пахнет, и наощупь он слишком хорош. Недаром все в институте по нему тащатся. Однако, какая бы мягкая шерстка у тигра не была, когти и клыки у него очень острые.

– Давай переспим. – выпаливаю я.

Понравилась глава?

Честная оценка поможет автору в написании книги. Анонимно.

Глава 36

Я чувствую, как вздрагивает его тело при смешке. Эта хищная масса мышц, к которым я сейчас прижимаюсь щекой и зажмуриваюсь, уже жалея о произнесенных словах.

Почему я просто не ляпнула что-то вроде “давайте сыграем в шахматы”?

Мне кажется, что это предложение абсолютно так же поразило бы этого психопата.

– Ничего себе. – хотя это “ничего себе” обычно означает удивление у здоровых людей, у профессора оно звучит совершенно никак. Я с такой же интонацией в школе “Войну и мир” пересказывала. – Правда переспать с тобой? Или это был такой странный способ отвлечь меня?

– Второе. – севшим голосом отвечаю я. Это не тот случай, когда есть смысл врать и настаивать на своем.

– И у тебя есть план на случай, если я соглашусь?

– А что... вы собираетесь согласиться? – еще тише интересуюсь я. Тело профессора, находящееся все еще в моих объятиях, заметно выдыхает, словно я его начала задалбывать, а затем он наклоняется ко мне. Судя по всему, для этого он опирается рукой на подоконник за моей спиной, заставляя меня податься назад, а затем я слышу его голос возле уха:

– Цветкова. У меня нет с собой презервативов.

У меня округляются глаза.

– А?

– Я говорю тебе, что не вожу презервативы на работу. Они тут просто не нужны. – его тон и ответ – уже сюрреализм какой-то. – Даже если кого-то и приходится трахать, то только в переносном смысле.

– То есть, это отказ, да? – уточняю я на всякий случай, а профессор выпрямляется, заставляя меня его отпустить из-за неудобства. Я поднимаю глаза и в этот момент встречаюсь с его взглядом.

– Если хочешь – будет простым предупреждением.

– Нет. – я выдыхаю с неким облегчением. Большое хищное животное сделало “кусь” в сантиметре от моей шеи, но решило меня пощадить. Вот такое у меня ощущение. Поэтому я решаю быстро перевести тему. – Давайте, все-таки, я быстро спущусь и отдам одежду этому...

Я осекаюсь, когда профессор, будто не слушая меня, берет со стула футболку Кирилла и возвращается к окну, посмотрев вниз. Кирилл беспечно продолжает ждать возле отеля, уткнувшись в экран телефона и, кажется, судя по цветным двигающимся пятнам на нем, проходя какую-то игру.

– Антонов. – окликает его профессор, и парень шокировано задирает голову вверх. Его глаза расширяются, стоит ему только встретиться взглядом с профессором.

Психопат в этот момент кидает вниз футболку. Так как она мокрая и грязная, а до земли не так высоко, то футболка точным движением приземляется парню на лицо.

Спустя секунду парень опоминается и сдирает ее. Его лицо все еще явно шокировано.

– Вещи Екатерины Цветковой оставь где-нибудь здесь. – говорит ему профессор, а Кирилл отмирает окончательно:

– А сама Катя где?

Психопат расслабленно складывает руки на груди, прислонившись бедром к подоконнику. На его губах появляется легкая усмешка.

– Если в понедельник я снова не увижу твое лицо на паре – про тебя будут спрашивать так же. В новостях.

С этими словами этот ненормальный закрывает окно и опускает жалюзи.

Я в шоке смотрю на него. Это что за шутки такие были? Но, слава богу, профессор сменил свой настрой и просто, хотя бы, вышвырнул вещи парня на улицу. Честно говоря, я боялась другого. Что из Кирилла сделают сегодня тартар или сашими.

– Теперь он подумает невесть что. – вырывается у меня, а профессор переводит на меня свой фирменный взгляд. – А его отвезут обратно?

– Почему ты спрашиваешь это у меня? Я его сюда не тащил, не знаю.

– Просто отсюда далековато до водоема. – я растерянно смотрю на жалюзи, за которыми в ночи чем-то занимается наивный парень по имени Кирилл. В полном одиночестве. – Что, если он заблудится...

“... как я” – я проглатываю продолжение, потому что как я Кирилл уже точно не заблудится, и ему очень повезло. Вряд ли в лесу поблизости ходит второй ненормальный, решивший избавится от своих конкурентов под покровом ночи.

Пока я думаю об этом, психопат смотрит на меня. Судя по тому, как он это делает, хорошо, что он молчит, потому что вряд ли бы мне понравилось то, что он скажет с таким взглядом. У него просто потрясающий набор навыков заставлять собеседника чувствовать себя каким-то никчемным от одного только выражения его лица. Недостойным существования.

– Ложись. Спать. Цветкова. – внезапно произносит он, сделав зачем-то четкую паузу между этими словами, а я едва приподнимаю брови.

– А можно для начала я спущусь и заберу свои вещи?

Вообще, я надеялась, что меня отвезут домой... но как-то мне уже неохота спорить. Мне кажется, я уже потратила у психопата лимит терпения на споры. Он его не озвучивал, но я чувствую всеми трясущимися поджилками эту очень тонкую грань, которую лучше не переходить.

Потом что даже от такого вопроса мне становится уже немного не по себе. От того, как он продолжает смотреть на меня.

– Хотя, знаете, не надо. – тут же говорю я, отходя к стулу и забирая с него то ли простынку, то ли пододеяльник. Накинув чистую, белую ткань на плечи, я заматываюсь в нее, как в саван, и падаю на новый матрас, ощутив, как скрипит подо мной его упаковка. Затем бормочу: – Лучше заберите вы. Спасибо. Спокойной ночи.

Тишина, которую я получаю в ответ, немного меня напрягает.

Сука. Почему я чувствую себя человеком, который тупо накрыл ядовитого паука листком бумаги и, посчитав, что проблема решена, отправился спать?

Поправив пододеяльник, чтобы не загораживал обзор, я смотрю на профессора. В этот же момент я ловлю его взгляд и вижу, как он чуть поднимает уголок губ в странной усмешке. Отчего у меня встают волосы дыбом.

Что ты, черт побери, там сейчас думаешь?!

Глава 37

– Вы так и будете стоять и смотреть на меня? – интересуюсь я. Если он действительно собирается это делать, то мне будет сложно вырубиться даже при большом желании.

– Что тебе не нравится? Жду, когда ты уснешь.

Я моргаю.

– Это не очень комфортно. Зачем? – а вдруг стоит мне уснуть, как я потом проснусь в ванне со льдом и без почки? От этого человека все что угодно можно ожидать. – Вы сами что, не собираетесь ложиться?

– Нет. – отвечает он мне спокойно, доставая очередную сигарету. – Как ты уснешь, я уйду. У меня есть дела интереснее, чем возиться с тобой.

Я закрываю рот после его потрясающе свинского ответа.

Это что, я сегодня выступаю в роли надоевшего всем ребенка, возле кроватки которого сидят родители, в нетерпении караулящие, когда же он уснет, чтобы сбежать на вечеринку? Что, блин, за возмутительное признание от человека, который вроде как в отношениях со мной?!

Осознав это, я резко сажусь, сдернув с себя пододеяльник.

– Какого черта? – вырывается у меня. – Вы выдернули меня с тусовки с однокурсниками, а теперь укладываете спать, потому что я вам надоела? Я не буду спать. Я тоже хочу развлекаться, между прочим. У меня законные выходные!

Он в ответ приподнимает бровь, поднося сигарету к губам и затягиваясь. “Ну давай, расскажи мне еще что-нибудь” – сообщает его лицо, а я сквозь зубы выдыхаю, повторив:

– Я не лягу. Это точка.

– Мне с тобой правда не очень интересно, Екатерина. Есть идеи, как с этим разобраться иначе? Обратно я тебя уже не повезу, и оставлять тебя одну бродить здесь не хочу.

У меня закатываются глаза.

Кто-нибудь это слышит, кроме меня? “Мне с тобой неинтересно”. Король прямолинейности. Психопат просто стремиться собрать “бинго” отвратительного мужчины. “Ты слишком дорого мне обходишься, мне с тобой неинтересно”. Обычно такие слова должны звучать перед разводом, нет? Не после недели отношений.

–Почему это со мной неинтересно? – сквозь зубы интересуюсь я. Не то, чтобы подобные “комплименты” от профессора меня задевали, но стоит спросить на всякий случай. Получить, так сказать, обратную связь. На будущее. – Что-то не так с моими развлечениями? Я вроде легкий на подъем человек.

– И как ты обычно развлекаешься? – он наблюдает за мной, прислонив к щеке руку с сигаретой. Дым окутывает его лицо, но ему, кажется, на это плевать.

– Ну.. Обычно мы с подругами... – я запинаюсь, вспоминая. – Мы идем в бар и болтаем. Или в кофейню. Или берем алкоголь и идем на природу... как сегодня. На шашлыки. Или собираемся у кого-нибудь, берем алкоголь и болтаем...

Мой голос затихает, когда на лице у профессора появляется усмешка, и я начинаю понимать, что мой рассказ звучит так, будто я только и делаю, что пью в свободное время.

– Весело. – подводит весьма сухо итог психопат, пока я пытаюсь вспомнить, что же мы еще обычно делаем с девочками. Черт. Что за фигня? Мы же не только пьем и болтаем. Почему это вообще тогда так паршиво звучит?

Я чувствую, как меня охватывает раздражение.

– Это еще не все. Что насчет вас? – интересуюсь я как можно милее. Хотя мое лицо сейчас треснет от злости. – Как обычно развлекаетесь вы?

– Ну. – профессор задумчиво отводит взгляд в сторону, будто вспоминая. – Недавно я ходил на выставку.

Охренеть, смотрите на него.

Я проглатываю эти слова, рвущиеся наружу и цежу сквозь зубы:

– И что, тут в отеле есть выставка, на которую вы сегодня собрались пойти?

– Это пример, Цветкова. Ты ведь мне тоже не так много интересных примеров привела.

Мне хочется закрыть глаза и тяжко вздохнуть.

– У вас развлечения, как у старого пердуна.

– Куда мне до твоих. – он щелчком отправляет недокуренную сигарету в окно. Закрытое. Она с россыпью искр улетает на пол, затем профессор, абсолютно наплевательски тушит бычок подошвой и отпихивает его в сторону. Пока я в шоке смотрю на это варварство. – Ладно, Цветкова. Давай еще раз развлечемся вместе и по-твоему, раз ты настаиваешь.

Он подходит к небольшому белому холодильнику в углу, и, присев возле него, открывает.

– Что пить будешь? – интересуется он, пока его взгляд направлен внутрь. Я слезаю с кровати и тоже подхожу, а затем смотрю на профессора. На его черные волосы и макушку. Редкий случай, когда он находится ниже меня. От этого у меня появляются смешанные чувства. Одни говорят стукнуть его и сбежать. Вторые начинают воспринимать его, как человека, а не чудовище. Третьи предлагают потрепать его по волосам и посмотреть, что выйдет из этого и насколько быстро я лишусь руки. Даже не знаю, что хуже.

– Там есть вино или что-то легкое?

Профессор достает небольшую бутылку и передает мне, а я забираю, коснувшись на секунду его руки.

– Вы же не заставите меня за это платить? – интересуюсь я, вспомнив нашу первую совместную ночь в отеле и предложение этого психа распополамить оплату за обычную воду. Он тоже берет себе что-то, только более крепкое, и выпрямляется, закрыв холодильник.

– Было бы неплохо. Отношения должны быть равными, Цветкова.

Иди ты к дьяволу со своим равенством!

Пока я стараюсь не пыхтеть, справляясь с непреодолимым желанием послать его, психопат открывает свой алкоголь, забыв помочь с бутылкой мне, и отходит в сторону, прислонившись к мебели напротив кровати.

– Ну и о чем вы обычно разговариваете и чем занимаетесь, когда пьете? – интересуется он, глядя как я пыхчу над пробкой. Спустя минуту, она, наконец, поддается, а я решаю больше никогда не комментировать его поведение даже мысленно. Это бесполезно. Он просто не предназначен для нормальных отношений, смысл с него выпадать в осадок каждый раз?

– О всяком. – отвечаю я. Я вообще не знаю, о чем можно говорить в профессором. Как вообще вышло, что я встречаюсь с человеком, с которым у меня нет ни одного общего интереса? – Еще мы часто играем в “правду или действие”.

Но с профессором я не буду в это играть. Фантазия Светы в этой игре уже привела меня к тому, что я в отношениях с психом, и я не хочу больше рисковать и играть с кем-то вроде профессора. Его фантазия сведет меня вообще в могилу.

– Но есть игра проще. – продолжаю я, отпивая вино. Оно вроде вкусное. – Я задаю вопрос, вы отвечаете правду или пьете.

– Весело. – снова без какого-либо энтузиазма комментирует профессор, а у меня скрипят зубы. Мне-то как весело с тобой, пиздец. Просто безудержная вечеринка. – Ну задавай.

Фу-ух, блин. Я обреченно сажусь на кровать, скрестив ноги и натянув пониже рубашку. Может, сказать ему, что мне с ним тоже скучно и нам лучше расстаться? Ладно, сделаю это, когда буду на безопасном расстоянии от него. В другой стране, например.

– Сколько вам лет? – задаю я вопрос, на который, в принципе, и так знаю ответ. Но назовем его контрольным. Надо же с чего-то начинать безудержно веселиться.

– Двадцать семь. – спокойно отвечает психопат и отпивает. Я растерянно смотрю на его бутылку.

– Пить нужно только тогда, когда вы не можете ответить честно.

– Странные условия. Ну, предположим. – отвечает он, а я вздыхаю:

– Теперь вы задаете вопрос.

– Ты специально тогда пролила кофе на курсовую, Цветкова?

Я чувствую себя так, словно меня треснули по голове мешком, и криво поджимаю губы. Блин... было ли хорошей идеей начинать играть в такое с ним? Я думала, что заставлю профессора много пить, потому что он не захочет отвечать на вопросы, но теперь первый вопрос – и пью уже я.

Я молча поднимаю бутылку к губам. Психопат наблюдает за мной и его бровь чуть поднимается.

– В чем смысл игры, Цветкова? По твоему лицу можно угадать, что ты сделала это специально. С тем же успехом ты могла бы просто признаться и не пить.

– Это просто веселая игра, с которой можно дружно напиться, а не полиграф. И я не ответила вам ничего, так что это только ваши догадки. Теперь моя очередь. Почему вы решили со мной встречаться?

Мне правда интересен ответ на этот вопрос, но профессор просто пьет, и я тяжело вздыхаю. Ладно, еще не вечер. Интересно, мне удастся его напоить? И что он будет делать, когда пьян?

– Ты ведь даже не отправляла мне тогда курсовую на почту?

Блядь.

Он издевается? Я поднимаю на него растерянный взгляд. Если для него так очевидно, что я пролила кофе специально, какого черта он продолжает задавать вопросы о той курсовой?

Я все равно пью, вместо того, чтобы признаться.

– Вам нравится преподавать? – задаю я вопрос профессору и вижу, как он пьет. Серьезно? Это такой простой вопрос. Чего там-то он скрывать может?

– Я тебе нравлюсь, Цветкова? – задает он в лоб мне следующий вопрос, и я таращу глаза.

– А у вас есть вопросы попроще?

– А есть какие-то правила, касающиеся выбора вопросов?

“Нет, сука” – мысленно отвечаю я и мрачно прикладываюсь к горлышку. Просто это игра для нормальных людей, которые шарят в таких эмоциях, как стеснение. И подобное может прозвучать только к концу игры, когда все уже напьются. Обычно вначале игры все задают простенькие вопросы, чтобы разогреться и настроиться, но меня уже третий раз заставляют выпить.

Хорошо, я тебя тоже щадить не буду, профессор.

– А что вам сделал тот мужик, которого вы сегодня в воду скинули? – мстительно спрашиваю я. Пей теперь. Мои вопросы будут становиться все хуже и хуже, пока ты не напьешься вдрызг.

Но к своему чертовому удивлению я даже не вижу, чтобы его рука с бутылкой дернулась.

– Клюев? – интересуется спокойно психопат. – Он много чего сделал. Пустил слухи в прессе, из-за которых я потерял пару выгодных контрактов, подкупал других, увел выгодный объект и убил из-за него несколько человек, которые...

– Хватит. – упавшим голосом останавливаю я его. Я не хочу знать! На этот вопрос ты должен был выпить, а не рассказывать мне такие подробности! Какого хера он пропустил первые вопросы, но ответил на этот?!

– Ладно. В первую нашу встречу ты правда нагрубила мне из-за проблем в семье, Цветкова?

Что?

Я застываю.

Сумасшедший ублюдок, он серьезно помнит такие подробности? Я соврала ему тогда, узнав от сестры, что у него с головой проблемы.

– Нет. – цежу я, потому что иначе мне придется пить в четвертый раз. Это тот ответ, который я готова принести в жертву. – Я нагрубила, потому что кое-кто влетел в меня со всей силы и чуть не выбил плечо.

– Кое-кто? Это именно ты вылетела из туалета, не посмотрев по сторонам.

– А что вы делали возле женского туалета?

– В аудиторию шел. Я преподаю в твоем институте. Это был вопрос, Екатерина?

– Нет. – издаю я шипение. – просто диалог. А Клюев – это единственный человек, которого вы утопили или есть еще?

Психопат молча поднимает бутылку и пьет, а я смотрю на него во все глаза. Слава богу, что в этот раз он решил промолчать. С другой стороны... почему он решил промолчать? Блядь. Он внезапно косится на меня.

– Тебе важен ответ? Могу и сказать.

– Нет. – выдыхаю я. Эта игра... она просто ненормальная. Я не знала, что совершенно обычная дурацкая игра с этим человеком может стать такой.

– Что ты думаешь о наших отношениях?

Я обреченно пью, чувствуя, как в голове уже начинает появляться туман.

Если я выскажу все, что думаю, профессор выбьет мне эти слова на надгробной плите. Сукин сын.

– Я вам нравлюсь? – интересуюсь мрачно я, а профессор пьет, вызвав у меня очередной ступор. Какого?...Зачем он со мной встречается? Его просто не может смутить этот вопрос, если он хотел ответить на предыдущий. Я даже не нравлюсь ему?

– Цветкова, ты ведь девственница? – с совершенно спокойным выражением на лице выдает психопат следующий вопрос, а мне хочется завопить от негодования.

– Как у вас язык поднимается подобное спрашивать? – вылетает у меня, а затем я снова пью. У меня остается полбутылки вина, и это прошло всего ничего с начала игры. – У людей обычно есть чувство такта и стыда, почему у вас нет?

– Это встречный вопрос? Не знаю.

– Нет, это не вопрос! – рычу я, все еще разозленная и его вопросом, и его предыдущим молчанием вместо ответа. – Вопрос у меня один – если вы не считаете меня красивой или интересной, то какого черта встречаетесь со мной? Я что, какое-то прикрытие для вас или что?

– Нет. – отвечает внезапно он. – Какое из тебя прикрытие, Цветкова и для чего? Просто ты мне нравишься, других причин нет.

Я застываю, глядя на его бутылку в руках. Затем медленно открываю рот:

– Вы издеваетесь? Минуту назад я задала вопрос, нравлюсь ли вам, а вы вместо этого выпили. И до этого молчали, а сейчас решили выложить прямо все? Вы... – я смотрю на алкоголь, которого осталось примерно половина, и до меня внезапно доходит странная мысль. – Вы что, блин, пропускаете вопросы просто когда решаете выпить, а когда не хотите – то отвечаете?

– А что, Цветкова? Так нельзя?

Я закрываю глаза. Затем лицо рукой.

Господи, профессор. Какой же ты ебанутый.

– Я не буду с вами больше играть. – бормочу я. Это бессмысленно. Такое же бесполезное занятие, как кидать мячик гусенице. Она просто не понимает сути подобного веселья.

Я опускаю ноги с кровати, чтобы встать и поставить бутылку с вином, но и ноги затекают, и я уже напилась, поэтому я теряю равновесие и падаю на четвереньки, ударившись коленками. Я едва успеваю схватить бутылку покрепче и не залить здесь все.

– Судя по всему, ты проиграла. – слышу я голос профессора и резко выдыхаю, совершенно растеряв остатки нервов.

– Твою мать, ты, больное чудовище! Это не та игра, где нужно выигрывать!