Текст книги "Мострал: место действия Постон (СИ)"

Автор книги: Анна Шилкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

Наконец, они вынырнули на поверхность в гроте. Грот довольно просторный, с песчаным берегом и большим пространством воды, высокими сводами. Сквозь бреши в породе пробивался свет.

А еще тут был двуногий – представитель особой породы, которая в каждой расе есть. Крупный, светловолосый, на лицо чуть наивный. Но у этого конкретного индивида глаза светились.

Живых двуногих так близко Дракет не видел никогда, и первым у него проснулся вбитый с детства инстинкт: бежать. Потом проснулось любопытство: ведь так близко живых двуногих он никогда еще не видел.

На суше

– Вылезай. – Скомандовала с земли Шарата, которая, активно работая тазом, отползала по песку подальше, освобождая место для него.

– Что творишь?! – Дракет даже выпрыгнул в воде. – Высохнешь же!

– Вроде ученый муж, а в такие глупости веришь. – Покачала головой девушка, пристраиваясь под луч света так, чтобы еще немножко расширить солнечное пятно на чешуе. – Вылезай, кому сказала!

Дракет всегда был тощим, его в детстве дразнили килькой. С возрастом это никуда не ушло и сейчас, когда многие ровесники уже щеголяли дряхлеющими торсами, он оставался килькой и был этому обстоятельству очень рад в глубине души. И теперь, своим килечным телом, он уже наполовину высунулся из воды, сомневаясь – стоит ли вылезать.

– Ты мне веришь? – Подняла на него глаза Шарата. Дракет кивнул. – Тогда вылези и ляг так, чтобы солнце на хвост попало.

– Это не солнечный свет. Солнечный свет не так выглядит. – Категорично ответил Дракет.

– Делай, что сказано, а? Вот проверим теорию и будешь нас учить, идет?

Наконец, почтенный ученый муж решился. И чтобы своей решимости не растерять, он быстрым единым движением выпрыгнул на песок и, не давая себе шанса передумать, так же как недавно Шарата, пополз от воды подальше.

Когда он закончил, Мисар, не говоря ни слова, переместил его хвост так, чтобы сразу несколько лучей света попадали на хвост, и все принялись ждать.

Мисар и Шарата обсуждали что-то об экзаменах, подготовке и объеме информации, которую следует изучить по этому поводу. Дракет слушал их в пол уха, занятый собственными ощущениями.

Где-то через минут через сорок Шарата глухо зашипела. Дракет дернулся на звук и замер с открытым ртом: ее хвост чуть заметно светился, но он был уже не хвост, а вполне полноценные ноги. Ее лицо неуловимо менялось, все больше походя на человеческое, а  чешуя с тела втягивалась под внешние покровы, превращаясь в человеческую кожу. Все превращение заняло несколько минут.

Когда все закончилось, девушка поднялась и отправилась в глубь грота, откуда вернулась уже одетая. Правда, золото чешуи осталось с ней – волосы из просто желтых стали золотыми.

– Все меньше и меньше времени занимает. – Констатировал зооморф.

– Болит тоже меньше. Уже даже не болит, а жжет. – Подсказала девушка.

На шее у зооморфа слабо засветился кристалл, записывая сказанное.

– Плохо, что ты не знаешь, сколько заняло первое превращение – можно было бы спрогнозировать, сколько ждать твоего друга. – Мужчина покачал головой, будто действительно был расстроен.

– Второе заняло около трех часов, и дальше никаких скачков не было – время сокращалось постепенно. Думаю, что часа через три с половиной мы все узнаем. – Подбодрила его Шарата.

– Тебе следует готовиться. Уже завтра испытания. – Мисар вытащил огромный талмуд, заложенный посередине.

– Есть хочу. – Пожаловалась она, принимая книгу.

– Я пойду в город и принесу еды. А ты учись и приглядывай за подопечным. – На этом зооморф вышел.

– Что происходит, Шарата? – Через несколько минут нарушил молчание Дракет.

– Исследования. – Пожала плечами она.

– Думаешь, что я тоже превращусь в человека? – Эта мысль царапала привычную, устоявшуюся картину бытия.

– В человека точно не превратишься. Я все еще нашей расы, только приспособленная для жизни над водой. Это странно, я понимаю. Но нужно выяснить, есть ли у этого ограничения. Может так могу только я? Или есть другие ограничения – возраст, пол, вид?

– Мы все одного вида. – Поправил ее ученый муж.

– Да, то-то мы с представителями северного океана так похожи. – Хихикнула девушка. – Если смотреть с точки зрения земной науки, одного мы рода. А видов разных.

– Ты тут пропадала последнее время? – На всякий случай уточнил Дракет.

– Да. – Коротко ответила Шарата и вернулась к книге.

Дракета всегда поражало то, как она читала: будто замирала на короткое время, полностью погружаясь в текст. Проглатывая книгу за книгой, она способна была, кажется, поглощать, любое количество знаний.

Мисар вернулся через полтора часа с большой корзиной.

– Сыр и мед принес? – Нетерпеливо спросила Шарата, откладывая талмуд.

Дракет рассмотрел название: «Политические аспекты попытки захвата власти: Эмиральс».

– Ты что читаешь? – Поразился Дракет.

– Мемуары Ромуля Карцера с комментариями Морела Карцера – анализ со стороны очевидцев событий. – Пояснила Шарата, уже державшая в руках пол головы сыра. – Ну там комментарии кучи народу, на самом деле. А что?

– Не думал, что ты интересуешься политикой, да еще наземной. – Ошеломленно ответил Дракет.

Девушка только плечами пожала и вернулась к сыру.

Вообще, она прикипела к молочным продуктам даже больше, чем к фруктам, что удивляло Мисара и не удивляло Ралиту. «У каждого свои вкусы, – говорила она, – почему у нее должно быть иначе?».

В корзинке нашлись и свежие овощи, и свежие фрукты, и сразу ополовиненный кусок сыра, и вино, и пресная вода.

Все богатство было разложено вокруг хвоста Дракета, и компания приступила к употреблению. Разговор тек своим чередом, Мисар и Шарата отвечали на вопросы, которые сыпались из Дракета как из рога изобилия.

Скоро и ему, как когда-то Шарате, стало тяжеловато дышать, но это ощущение быстро было вытеснено жуткой болью во всем теле: чешуя по всему телу втягивалась, обнажая кожу, хвост разделялся на ноги и даже зубы заболели. Как существо к зубной боли непривычное, именно эта часть впечатлила Дракета в первом превращении больше всего.

И длилась эта пытка добрых десять минут. Мисар и Шарата стояли рядом, убрав подальше от конвульсирующего ученого еду и напитки, и не мешали ему переживать это состояние. Да и чем они могли бы помочь?

Наконец, все закончилось. Дракет тяжело дышал, лежа на песке и пытался осознать, что произошло. Шарата протянула ему воды, пояснив, что так ему будет легче. «На слово поверь», – строго сказала она.

Несколько глотков действительно заставили заиграть жизнь новыми красками.

– Тебе нужно хотя бы несколько часов пробыть на поверхности. Потом можешь вернуться домой. – Добавила девушка чуть погодя.

С Дракетом сделали то же, что с Шаратой – накормили местной едой, помогли пройтись впервые в жизни, потом одели и вывели на солнце.

И произошло с мужчиной то же, что с Шаратой не так давно: он замер, пораженно уставившись вперед. Впереди было бескрайнее море и безмятежное голубое небо, где-то там, далеко-далеко, сходившиеся в линии горизонта.

– Ты все море решил на сушу вытащить? – Послышался слишком громкий для такого небольшого существа голос.

– Привет, Докс. – Весело ответила Шарата, довольная эффектом, произведенным на Дракета.

Правда, Дракет, видимо, не ожидал в таком крошечном относительно него существе такой мощи. Шарахнулся Дракет от варана. Варан на него даже головы не повернул, как грелся в закатном солнце, так и продолжил. Дракет, наверное, хотел уплыть от странного существа (быстро-быстро), но ему это не удалось в виду отсутствия хвоста и воды, а также наличия под ногами песка. Поэтому Дракет рухнул на тот самый песок. Но, как и положено почтенным ученым мужам, лицо его выражало только спокойствие.

– Надо будет – всех вытащу. – Вместо Мисара, смеясь, ответила Шарата.

***

– Ваше высочество. – Ласель исполнил положенный случаю поклон.

– Величество. – Буркнула недовольная наследница престола, глядя на ироничного молодого мужчину.

– Вот Слезу Постона на голову напялишь, тогда и будешь меня поправлять. – Не меняясь в лице, ответил мужчина.

– Долго ждать не придется. – Еще раздраженнее буркнула Серевина, тряхнув шоколадными волосами.

– Правление твое, дорогая, вилами по воде писано. – Развалившись в кресле ответствовал пришлый.

– Вот и помоги мне на чем попрочнее его написать. – Настроение Ласель передалось и Серевине.

– Опять? – Теперь насупился Ласель.

– Последний раз. Обещаю. – Будущая королева, первая, между прочим, самолично правящая, внимательно следила за тем, как Ласель менялся в лице и все больше походил на разбуженную сову. – Мой двор – сборище скотов и куриц. Скотный у меня двор. Не то чтобы я питала на этот счет иллюзии, но мне очень хочется задницей трон погреть...

– От меня ты что хочешь?

– Самые смелые баламуты уже успели обзавестись наследниками. И, конечно, отправили своих чадушек учиться. В нашу Академию. Ты сколько раз ее закончил? Два? Три?

– Семь. – С каждым словом Серевины Ласель мрачнел.

– Вот еще разок закончи. Самые младшие завтра на первый курс пойдут поступать. Пять штук. Остальные ровным слоем по курсам размазаны.

– А в случае чего, детки смогут стать заложниками обстоятельств. – Понятливо кивнул мужчина. – То есть на этом я не меньше полугода потеряю.

– Че это? Коронация через месяц.

– Серевина не будь дурой. Ну пожалуйста. Тебе не просто сесть на трон надо. Тебе в него врасти своим очаровательным филеем надо.

– Ну ладно, прав. Пол года.

– Минимум. – Внес ясность Ласель.

– Минимум. – Покладисто согласилась принцесса.

– Через пол года мой долг перед тобой искуплен и я свободен. Так? – Вкрадчиво уточнил будущий студент Магической Академии Матура (куда еще поступить надо).

– Точно так.

Ласель кивнул и они ударили по рукам.

Глава 4

На суше

Когда Шарата решила готовиться к поступлению в Академию, она знала, что ей это зачем-то очень надо. Но вот о том, что у нее случится перегрузка, она даже не подумала.

Сегодня она стояла в толпе таких же абитуриентов как она и тупо смотрела перед собой. За последнюю неделю она прочла очень много и теперь ее мозг это дело обрабатывал. Она никак не могла понять, что за гвалт вокруг, как на это реагировать. Целая прорва информации перемешалась у нее в голове и теперь факты смешивались и перекрещивались между собой.

Глухой гул в голове не желал утихать, не давая ни на чем сосредоточиться.

Ворота бесшумно открылись, волна молодых существ хлынула внутрь.

Внутренний двор был расчищен от всего заранее, но клумбы и кусты это не спасло: слишком много было желающих, и даже просторные лужайки внутреннего двора, похожего на парк, всех не вместили.

Шарата продолжала пытаться избавиться от гула в голове, но получалось все хуже. Она уже с трудом могла вспомнить, когда последний раз была в воде. Вчерашняя встреча с Дракетом не сопоставлялась с тем, как она его привела в Бухту.

И то, как они с Мисаром дошли до вопроса «А все ли могут отрастить ноги?» она тоже не могла никак приложить к решению вытащить на берег Дракета. События последней недели всплывали в голове фрагментарно, не желая выстраиваться в последовательность.

Например, она точно запомнила, что на шестой день на берегу ей стало не хорошо, а на седьмой начало тянуть в воду. Как она плюхнулась в воду на седьмой день она тоже помнила, но сопоставить два этих факта никак не получалось.

– Доброго дня, абитуриенты. – Голос прокатился над головами в миг притихшей           толпы. – Сейчас вы пройдете в главный зал, откуда попадете на первое испытание.

Короткое и мало что проясняющее сообщение закончилось открывшимися огромными дверьми. За ними был холл, через который поток студентов шел налево, в огромный зал без мебели. Сквозь чистые стрельчатые окна бил яркий солнечный свет – лето только вступало в силу.

– Подходим к чаше, берем шар интересующего цвета, потом в дверь, в которую тянет больше всего. – Прямо ей в ухо проговорил явно скучающий студент.

Шарата шарахнулась от него, дико оглянулась, потом смысл сказанного до нее дошел, но студент все эти перипетии пропустил:

– Подходим к чаше, берем шар... –  Говорил он в воздух, ни к кому конкретно не обращаясь, но достаточно громко, чтобы его услышали.

В зал девушка вошла одной из первых, так что и чашу увидела сразу. Правда то, что она оказалась в первом ряду, она не заметила. Все стояли, будто невидимая линия их не пускала дальше, и тупо пялились на простую каменную чашу, без украшений и каких либо отличительных признаков. С такого расстояния она даже казалась пустой.

За чашей нашлось семь простых деревянных дверей, в которые полагалось проходить для начала испытаний.

Гул в голове немного утих. Достаточно для того, чтобы связно соображать и теперь морская дева начала волноваться. Но быстро себя одернула.

Никого, кто должен был дать отмашку, она не заметила, так что она просто шагнула к чаше. Шаг, еще один и третий и вот она уже смотрит на дно, где лежит шесть шаров.

Белый – лекари, красный – боевики, зеленый – бытовики, серый – защитники и обвинители, желтый – менталисты и голубой – алхимия и некромантия. Шарата вспомнила, что читала историю создания Академии, ее Устав и даже биографию основателя.

С каждым мигом в голове прояснялось, и она вспомнила, что линия действительно была. Завеса, которая снимала все заговоры с поступающих, деактивировала амулеты, а тем, на ком ничего такого не было, даровала концентрацию.

Взяла Шарата свой серый шар и тут же направилась к двери слева от центральной.

За ее спиной послышался гул голосов, но она не стала оборачиваться. Ей очень было нужно посмотреть что там за дверью.

За дверью нашелся коридор. Направо – тупик, налево – проход. Первым делом, она прошла в тупик, чтобы разжиться там заттом[1], который маняще поблескивал в углу.

Затем она двинулась вперед по коридору, чтобы найти единственную арку, ведущую в комнату, где сидели трое мужчин. Сидели они в ряд, руки всех троих были связаны.

Над их головами огненными буквами загорелось сообщение: «Одного из них надо оправдать». И все, вся информация.

– Говорить-то с вами можно? – Критически осматривая обвиняемых, уточнила Шарата.

– Нам не запрещали. – Пожал плечами тот, что по центру.

– И в чем вас обвиняют?

– Я не насиловал тех девочек! Это не я! – Тут же завыл мужчина справа.

– Жену убил. – Глухо проговорил мужчина слева.

– Ограбил городскую казну. – Закидывая ногу на ногу и пристраивая на колено связанные руки, развязно сообщил центральный.

На их внешности Шарата старалась не сосредотачиваться: она бывает более, чем обманчива.

Она припомнила, что по закону насильнику положена смертная казнь, грабителю – рудники, а убийце заключение в магической тюрьме. Не далее, чем вчера, читала.

Ей думалось, что проще всего использовать возможности родной стихии. Но проблема состояла в том, что неморские существа могут захлебнуться или может просто не подействовать. К тому же, она никогда не применяла этот метод в реальной жизни.

Пока размышляла, она ходила перед обвиняемыми. Все, кроме убийцы за ней наблюдали. Центральный осматривал ее оценивающе, как птицу на базаре, справа – сверлил ее ненавидящим взглядом.

Наконец, она решилась. Расхаживать можно долго, но сделать что-то все-таки нужно.

Она открыла отделение затта, в котором плескалось немного воды и сделала из нее шарик. На месте забранной воды тут же появилась такая же порция. Когда они с Мисаром смотрели затты в лавке артефактора, такие модели были самыми дорогими – почти золотой за штуку.

Шарик она направила к насильнику, решив, что тот, кто может погибнуть за свои деяния должен быть первым. Если он не виновен, будет ему облегчение. Если виновен – на эксперименты пустить не жалко.

Шарик подлетел прямо к его носу. Вода должна попасть внутрь, чтобы вытащить наружу его мысли и воспоминания. Он приглушено хлюпнул, когда водяной шарик попал ему прямо в нос, а потом начал бешено кашлять.

– В глаза мне смотри. – Насильник не слушал. – Я не могу прекратить, пока не увижу твои глаза. – Кашляет.

Грабитель одним неуловимым движением повернулся к насильнику, и за волосы дернул его голову вверх. Шарата встретилась с ним глазами, и увидела там первобытный ужас: человек медленно умирал. Но еще она увидела там перепуганные глаза маленьких девочек, лет десяти не больше, и почувствовала то удовольствие, которое он испытывал вытворяя с ними мерзкие вещи. Девушка брезгливо отпрянула, и тут же вывела из него воду, с трудом удержавшись от того, чтобы вывести вообще всю воду из него.

Оскверненная пресная вода лужицей растеклась по каменному полу.

– Виновен. – Глухо уронила в воздух обвинительница.

Насильник тяжело дышал, на нее не смотрел.

– Мой черед, верно? – Весело уточнил грабитель.

– С тобой таких проблем не будет? – Шарата уже сделала новый шарик и приблизилась к вору.

Тот мотнул головой и отрыл рот. Шарата пожала плечами и отправила воду прямо в его голову. Грабитель булькнул, но глаза не опустил.

Девушка увидела услужливо поднятое воспоминание: он набивает золотом мешки, потом он тихо выходит и казны и празднует удачное дело. И почувствовался тот лихой кураж, который сопровождал его всю дорогу. Воду она вернула в воздух и так же оставила лужицей на полу.

Грабитель так же тяжело дышал, но улыбался.

– Я своей вины и не отрицал. – Прохрипел он.

– Виновен. – Улыбнулась в ответ Шарата.

Следующем был убийца. Он на внешние раздражители не реагировал, но Шарата не спешила записывать его в невиновные.

– Открой рот – так будет легче и намного быстрее. – Тот поднял голову, и впервые посмотрел ей в глаза.

И без воды девушка увидела пропасть тоски.

– Это сложно, я понимаю, но мне нужно, чтобы ты вспомнил... – Ей стало так стыдно за то, что она заставляет этого мужчину вспоминать этот момент, что она сама была готова заплакать.

Тот по-прежнему не отвечал, но рот открыл, и взгляд не отвел.

Вода беспрепятственно попала внутрь, мужчина даже не дернулся. Она погрузилась в этот взгляд, как когда-то в самую мелкую впадину Постонского моря. Там она увидела, как миниатюрная женщина сжалась в углу, закрывая голову руками. Почувствовала испепеляющую душу ярость, охватившую мужчину. Она видела как обмякло ее тело. Почувствовала, как отступила ярость. Как за доли секунды пришло осознание содеянного. И ту волну боли, что пришла в след за осознанием, она тоже прочувствовала в полной мере.

Она села на пол, и вывела воду. Чужие эмоции не отпускали, хотелось выть, кричать, плакать, бежать куда угодно, но как можно дальше от людей.

– Тебя опоили или околдовали. Это не ты сделал. Хороший менталист докажет. – Девушка говорила урывочно, стараясь не позволить себе заплакать. – Не виновен.

Все трое тут же растворились в воздухе. Шарата запомнила только, как ей подмигнул грабитель.

Она еще какое-то время сидела на полу и глубоко дышала, приходя в себя. Мисар много рассказывал ей о работе Защитников и Обвинителей. Сейчас она поработала дознавателем.

Десять минут и она вышла из комнаты готовая к новым свершениям. Арка тут же затянулась глухой стеной, а в ранее бесконечном коридоре нарисовался не только конец, но и дверь в нем.

Там нашлись ровные ряды парт, пока что пустых. На каждом столе лежали листы. Стоило Шарате занять ближайший к ней стол, на листе проявилось задание.

Предлагалось описать ход переворота в системе образования в Ленсоне и его политические последствия.

Вдохновленная вопросом на известную ей тему, она принялась описывать все, что помнила. Обе стороны листа закончились, а Шарата успела написать едва ли половину того, что хотела.

Правда, она даже расстроиться толком не успела, потому как обратная сторона листа снова оказалась пуста.

Сколько времени ушло на задание, Шарата не сказала бы и под пытками, но лист она перевернула шесть раз.

Когда она поставила последнюю точку и отложила пишущую палочку, лист с заданием исчез. Нового не появилось, и девушка покинула аудиторию.

В следующей комнате ее ждал огромный мужчина. Кожа его отливала серостью, лицо все в шрамах.

– Проходишь полосу, в конце дверь – идешь в нее. – Пробасил он, и открыл дверь, которую за его спиной и видно не было.

За дверью нашлось огромное огражденное поле с целой кучей различных снарядов. Полоса препятствий ее не пугала, а вот вода, не известно – морская или пресная, под канатами, на которых полагалось перелететь через ров – очень даже.

Не давая себе начать думать или бояться, она смело шагнула к началу и сама не поняла, как оказалась с другой стороны.

То есть она прыгала, бегала, карабкалась, но все закончилось как-то очень быстро и даже выяснить какая же там вода не довелось.

За дверью оказалась длинная комната с целой кучей столов. За каждым столом кто-то сидел. Увидев ее все оживились. Тот, кто сидел ближе к ней, приглашающее махнул рукой.

– Ты первая прошла в этом году. – Он приветливо улыбнулся. – Имя?

– Шарата. – Она еще не до конца поняла, что значит «первая прошла», так что была малость ошарашенной.

– Фамилия?

– Что? – Встрепенулась девушка.

– Нету, ясно. Из дома воспитания? – Сочувственно глядя на нее, уточнил он.

– Нет. – Шарата удивилась. – Ларта. Шарата Ларта.

Девушке пришлось напрячь память, чтобы вспомнить, какую фамилию ей приписал Мисар.

– Хорошо.

Мужчина за столом направил на нее кристалл, который дважды ослепительно вспыхнул и предложил ей пройти к следующему столу.

За следующим столом она сама заполняла анкету. Известные заклинания, уровень владения даром, особые умения, родная стихия. Вопросы казались ей странными.

Когда она дошла до ширмы лекаря, она начала нервничать. Ее раса на земле не известна и не ясно, как на нее отреагируют кристаллы лекарей. Мисар говорил, чтобы в случае чего включала дуру и хлопала глазами, но все равно страшно.

Боялась зря – кристалл определил ее как человека. Это было странно, но она решила не трогать то, что без нее прекрасно работает.

К моменту выхода из комнаты у Академии имелись исчерпывающие данные о ней. Документы Мисар ей выправил и отнес сюда на следующий день, после того, как она сказала, что будет поступать. Каких знакомых он для этого напряг, говорить отказывался, а сама Шарата особо на этом знании и не настаивала.

– Ну что? – Спросил ожидающий ее зооморф, стоило ей выйти из главного корпуса Академии. Тоже, кстати, первой и единственной.

– Не знаю. Все сдала, в комиссии побывала. Кристалл лекаря решил, что я здоровый человек.

Уже дома она рассказала, какое ей досталось испытание. Мисар был удивлен, но ни слова ей не сказал.

Через две недели ее ждала беседа с куратором правды, а пока можно и отдохнуть.

Под водой

Дракет, после вчерашнего приключения, ходил задумчивый. Даже про свое пророчество забыл.

Понимание того, что произошло никак не желало приходить в полной мере. Но теперь его тоже очень интересовало, все ли так могут.

Так что он отправился в хранилище знаний в надежде найти там что-то, что поможет ему разобраться с этим явлением.

Перед глазами стояло яркое солнце, а на коже еще ощущалось его тепло. Его первый закат произвел на него неизгладимое впечатление, он хотел увидеть его еще раз.

Болезненные ощущения, конечно, несколько портили ощущения от приключения, но совершенно его не останавливали. Особенно в свете того, что Шарата утверждала, что с количеством превращений больно меньше.

Хранилище встретило его тишиной, привычной и приятной. С чего начинать поиски он не знал, так что просто бродил вдоль рядов, пока не уткнулся в полки с манускриптами времен раздела земель.

Дракет перебирал свитки, выхватывая отдельные слова. На глаза попалось слово «ноги» и этот свиток он развернул. Это было описание человека, живущего на земле – не то.

– Ты необычайно задумчив сегодня, Дракет. Что-то случилось? – В соседнем ряду показался сохраняющий знания.

– Ничего необычного. – Отозвался ученый муж, внутренне подбираясь.

– Шарата так и не нашлась? – Сохраняющий смотрел сочувственно.

– Нет. Прости, мне пора.

Дракет поспешил ретироваться.

Вечером он отправится в бухту. Попробует превратиться еще раз, чтобы снова увидеть закат.

***

Планы по захвату власти всегда начинаются с недовольства собственной жизнью. Чем может быть недоволен тот, кто живет там, где такое понятие как деньги само по себе утратило смысл?

Недоволен он был тем, что на него никто не обращает внимания. Все его научные труды, хоть и были восприняты тепло, но не вызвали такого ажиотажа, как, например, работы по выживанию в чуждых условиях Дракета, и даже пути в Ученый Совет ему не протоптали.

Он был гордым отцом аж троих детей. Это хоть и вызывало у соседей выражение, но тоже не породило особого пиетета.

Дети, правда, получились не умнее той же Шараты, которая у всех на слуху с момента рождения. «Золотой хвост! Ее отметили Боги! Она совершит что-то великое!» – двадцать пять лет заговорщик слушал весь этот бред. Слушал и наблюдал за «избранной». Что-то ничего особо выдающегося она не сделала.

В общем, злоба и честолюбие скооперировались, и родили план. Что может привлечь больше внимания, чем захваченная власть над водой? Может в родном Жареме это и не будет оценено, его, возможно даже изгонят, но на земле он точно станет центром вселенной. Глупые двуногие, наверняка, примут его за Бога.

Правда в одиночку фантазировать можно долго, сделать не получится. Так что, пришлось найти себе помощников.

Один из хранящих знания давно хотел дотянуться до знаний, которые скопили жители поверхности, и по этому поводу собрал о них много информации, и даже придумал специальный способ перемещаться над водой. На сутки точно хватит, а там разберутся.

А вторая уверена, что местное общество не в состоянии оценить ее красоту. Какое вообще общество в состоянии – было загадкой, но с ней не спорили и даже иногда комплименты делали. Беда морской девы была в том, что зубки ей достались от пираньи – даже для подводного народа слишком большие. Да и голосок у нее был... не для слабонервных – высокий хрипловатый фальцет неприятно царапал ухо.

Какие нашлись помощники. Остальные подняли бы его на смех.

А ведь такой был план! Ну вот просто загляденье! Они бы пришли на землю в водных сферах и сиянии, аки посланники Жиары – мудрые и справедливые, а старый король сам приблизил бы их к трону, потом его и уступив.

Но старый король, который ждал их три луны спустя, взял и помер. Вот кто так делает?! Столько от него зависело, что даже неприятно.

Теперь власть сменится и придется начинать все с начала. Вот у морского народа проще: даже если кто-то в Совете умирает, никто этого не замечал – народу в совете много, никакого разграничения сфер ответственности нет. Есть ученые в разных областях, так их штуки по три на любой вопрос найдется точно.

А тут... тьфу, просто. Не система, а сплошные недоработки.

Ну ничего, они втроем это все легко исправят.

На суше

Церемония захоронения правителя – событие массовое. Но принцесса пожелала хотя бы физически ограничить круг допущенных.

Народу и придворным действо показывали кристаллы, массово расставленные в городе и на территории дворца.

Правителя положено было обрядить в белое и отправить его к Грани в ладье по Постонскому морю.

Королевство давно изменилось, став прогрессивным и очень похожим на другие в Солнечном Крае, но многие традиции так и не смогли изжить. Островная часть королевства теперь что-то вроде района отдыха – там сплошь постоялые дома и чистые пляжи. Континентальная часть активно торгует, обучает студиозов, просто живет – многие даже в море ни разу в жизни не были.

А вот как – все равно морские традиции остались.

Пришлось проходить через задний двор дворцового комплекса к той части, что выходила прямо в море. Каменистой и неудобной части, лодку с которой спускали с помощью специального механизма. Даже не магии, а механизма – чтобы тело не осквернять магией и воду ею не злить, а то отправится почивший правитель рыбок кормить.

Стояла Серевина на скальном выступе, смотрела на неподвижное лицо своего родителя и пыталась попрощаться, при этом не разрыдавшись, как маленькая девочка.

До этого происшествие казалось каким-то не реальным, не настоящим, будто не случилось ничего, будто снова отцу нездоровится просто. А теперь вот он – лежит холодный с едва заметными следами разложения и готовится к последнему своему выходу в море.

– Терпи. – Прошипел ей прямо в ухо Ласель.

Правда как ему это удалось не ясно: стоял он позади на пол метра и ниже по скальному выступу. Но удалось. А она и так терпела, без сопливых в курсе, что на нее все отцовы советники смотрят сейчас и думают, стоит ее на трон сажать, или перетопчится деточка.

Деточка перетаптываться не хотела. В основном потому, что в списке первых претендентов на престол сплошь идиоты и лжецы.

Государство и так медленно движется к унынию и упадку, а если этих героев у руля поставить, так и остатки былого величия разбазарят.

Смерть отца, ставшая реальностью только сейчас, ничего хорошего в текущую ситуацию не принесет.

Но вот, ладью опустили в воду и она, ведомая несильным течением, покачиваясь двинулась в открытое море.

Страну ждет еще неделя траура, а потом все вернется на круги своя, начиная с выбора нового правителя.

В покои принцессы пришли пятеро – три компаньонки, сама Ее Высочество и Ласель. Компаньонки были отправлены в гостиную, которая специально для них тут и была, а Серевина отправилась с Ласелем в кабинет.

– Что думаешь? – Нарушил молчание Ласель, когда ему надоело смотреть на замершее маской лицо прекрасной кронпринцессы.

– Сливовой налей. – Еще через минуту тишины попросила она. – Ничего не думаю. Думаю, что это мое королевство и я не намерена отдавать его в руки идиотов.

Крепкая сливовая наливка появилась перед будущей королевой.

– Нужен консорт. – Высказал особо ценную идею мужчина.

– Как собаке лапа на носу он мне нужен. – Скривилась она.

– Советникам твоим он нужен.

– Знаю я. Ты испытания прошел? – Сменила тему девушка.

– Прошел. Собеседование пройду и считай зачислили.

– Куда поступал? – Серевина подозрительно принюхивалась к наливке.

– На правду, куда еще.

– Не успокоишься без отличия, надо понимать?

– Как хочешь, так и понимай. – Усмехнулся студиоз.

Принцессу, наконец, удовлетворила наливка, и она подняла фужер.

– За то, чтобы мой отец не бродил вдоль грани в поисках брата. – И залпом опрокинула в себя содержимое фужера.

Ласель икнул, но ничего не сказал.

Серевина посмотрела на него и вдруг поняла, что больше держать в себе не может. Слезы покатились по щекам – большие и чистые, искренние. Ей редко доводилось плакать, так что красиво у нее не получалось. Нос моментально покраснел, глаза заплыли, а макияж потек, но все это было ей безразлично.

Ласель ее не трогал, давая время, наконец, осознать свое горе и начать с ним жить.