Текст книги "Мострал: место действия Постон (СИ)"

Автор книги: Анна Шилкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

Серевина, как и требовали ее советники, вышла замуж. За ленсонского герцога, которого впервые в жизни увидела в храме. В свете того, что к власти допускать она его в принципе не собиралась, личность супруга ее интересовала мало. Через пару лет король начал чахнуть и вянуть, а в результате просто слег в своих покоях. Чтобы не болтали злые языки, Серевина к этому отношения не имела, мужу обеспечила лучших лекарей и прекрасный уход. Раз в пару дней к нему наведывалась, но он не был склонен к общению.

– Давай я его убью и тебя замуж возьму? – Вдруг предложил Никат.

Серевина сперва недоверчиво на него посмотрела, потом, удостоверившись в его серьезности, выгнула бровь.

– Ну кому ты нужна такая, с прицепом?

– Это Постон, по-твоему, прицеп? – Все еще пытаясь уловить иронию в словах единственного существа, которого могла назвать другом.

– Хуже любых спиногрызов. – Кивнул Никат. – А чем я плох? Почти весь год в море, сгинуть могу в любой момент, лучший лоцман твоего болота. Народ одобрит.

– Да народ про тебя знать ничего не знает. – Перебила Ее Величество.

– Вопрос пары недель. – Спокойно парировал собеседник. – Заговоры против тебя, вроде как закончились, пока не состаришься и из ума не выживешь, новых можно не ждать. Власть твоя всех устраивает, пока есть номинальный король. Чем живой и активный я хуже твоего болящего?

– Да ничем ты не хуже. – Устало вздохнула Серевина. – Где ты был восемь лет назад?

– В Академии. – Мужчина пожал плечами, и сделал изрядный глоток.

– Пусть уж сам доживает. Как схороню и траур отхожу, поговорим.

Удивительно, но то, что возмущало королеву, когда она была молодой, сейчас никак не затрагивало струны ее души. Больной муж, который так и не смог стать близким, был жив только благодаря нанятым Серевиной лекарям. Она это знала, он это знал, лекари это знали. Никат тоже знал, но впервые предложил решить этот вопрос так радикально.

Сам же Никат не имел ни малейшего понятия о том, зачем позвал монаршую особу замуж. Мыслями о семье он никогда обременен не был, а его собеседница, конечно, была привлекательна, сумев сквозь годы пронести свою свежесть, но никогда его в постельной плоскости не интересовала. Просто в его голове тихонько и тоненько прозвенел колокольчик, которого он не слышал с самого детства. Будто эту идею ему сама мудрейшая вложила в голову.

***

Дракет, впервые со времени переселения в резервацию, был готов опустить руки.

Переселение начали сразу после схода льда девять лет назад. До этого времени представителей морского народа активно убеждали, что это не так страшно и даже может понравится кому-то. Что наверху больше вариантов занятий, что совместная программа обучения для молодняка может привнести много интересного в сильно застоявшуюся под водой жизнь.

Первое время все были категорически против. И сколько бы Дракет не демонстрировал им, что просто высохнуть никому не удастся, ему не верили.

В конце концов, он позвал Никата, который вместе с Сердцем Жиары, сияющем в солнечном свете, смог убедить нескольких смельчаков попробовать переселиться.

Мисар и Ралита вызвались контролировать строительство жилищ и других необходимых построек, даже согласились переехать в резервацию на пару лет, чтобы помочь своим соотечественникам научиться жить бок о бок с ларта.

Как только лед сошел, Дракет и Никат торжественно привели в городок, рассчитанный для  проживания пяти сотен граждан, две семьи по три головы.

Резервация выглядела заброшенной. Особенно для тех, кто согласился работать в мэрии, Доме судей и больнице.

Хотя с наймом персонала в лечебницу проблем как раз не возникло: Ралита из года в год преумножала количество своих верных последователей, так что, как только появилась информация, что она возглавит лечебницу в резервации, лекари разных рас, возрастов и вероисповеданий даже объявление до конца не дочитали – сразу побежали заполнять заявки.

В Дом судей пошли работать бывшие одногруппники Ласель и Шараты. Бираса, правда, пришла работать по своей новой специальности – животным лекарем. В тот момент она была одна такая эксклюзивная. Но на десяток лошадок, пяток кошек и небольшую мясо-молочную ферму ее вполне хватало.

Манр стал секретарем Дома судей и этой своей работой явно гордился, хотя ничего особо важного он не делал. Но, он почувствовал себя нужным, впервые за всю жизнь, так что каждый день начинал с удовольствием.

Вот с мэрией возникла трудность: не ясно было, кто там нужен, потому как не было понятно, какие функции должно взять на себя заведение. Чтобы это узнать нужны обращения граждан. А граждан тех десять голов – никакой статистики.

Прошла пара месяцев. Все переселенцы беспрепятственно перемещались между наземным и подводным миром, никаких повреждений на них так и не нашли.

Одним очаровательным летним утром пляж, прилегающий к резервации, оказался переполнен. На землю решили перебраться почти все жители Жарема, но вести о новых возможностях уже достигли всех городов Постонского моря, так что скоро ожидалось пополнение.

На растаскивание, просушивание, первое превращение, расселение и разъяснения ушло очень много времени. Неподготовленные наземные жители оказались шокированы видом обнаженных морских жителей.

Но с потрясением все справились и, мало-помалу, наладился быт.

Сегодня резервация расширилась почти вдвое и очень скоро грозила потребовать дополнительного пространства.

На днях прибыла группа морских мужей из Северного моря. Добирались на своих хвостах – почти пол года и прибыли не в полном составе.

Так что первое, чем занялся мэр Ларты Дракет – это отвел их на детский полигон, где молодняк учили пользоваться водными потоками, чтобы добраться до места назначения.

Морское дно вблизи Матура было испещрено табличками-указателями с названиями мест, куда вел переход. Группа из Северного моря была не первой, и все, кто приходил, возвращались обратно с табличкой.

– Можно смело сказать, что у нас, наконец, развился туризм. – Удовлетворенно завершил свой доклад, который делал каждый год лично королеве, Дракет. – У резервации есть договоры с постоялыми дворами и ресторацией, составлено несколько типовых обзорных программ. Обмен драгоценного камня к монете, правда, продолжает провисать – только казна и обменивает. Остальные не доверяют.

– Да и пусть их. – Улыбнулась ему, как всегда, тепло, Серевина. – Все равно, если кому понадобятся камни чистой пробы, придут сюда. Монополия.

Делегация северян отбыла восвояси, а резервацию потрясло первое за всю ее историю преступление.

Как-то так сложилось, что неконфликтные ларты не нуждались во внешнем контроле. Поэтому их защитили от враждебно настроенных личностей извне, но не создавали никакой внутренней защиты.

То есть попасть на территорию резервации, имея дурную мысль в голове – затруднительно, однако от преступлений изнутри никто и не думал защищать трогательно-беззащитных представителей морского народа.

Однажды утром патрули, которые на земле продолжали работать скорее по привычке, чем из реальной необходимости, обнаружили высушенное тело. Обладатель бурого хвоста погиб мучительно, а от него самого осталась только хрупкая оболочка.

Сперва все было воспринято как дурная шутка, однако, семья погибшего предстала пред светлые очи Дракета в кратчайшие сроки. С обвинениями в нарушении обещаний. Он же обещал, что наверху будет безопасно.

О мужчине было известно, что он ларта, что он занимается закупками продуктов в Матуре. Вчера ушел на рынок и не вернулся, обнаружили его на рассвете. Спешно вызванные некроманты разводили руками, маги морщили лбы, а Дракет метал глазами молнии.

– Совсем ничего? – Грозно сдвинул брови мэр.

– Вообще. Как будто в хитиновом скелете вообще никогда души не было. У вас вообще души предусмотрены?

Дракет закатил глаза. Некромант спрашивал о том же, когда не дозвался погибшего. «Можно подумать, у него всегда все возвращаются, даже если давно перешагнули Грань!» – злился мужчина.

Следующим утром в другом районе резервации обнаружилось еще одно тело. В таком де печальном состоянии как и предыдущее.

– Найти! – Гаркнул Дракет на непричастный патруль, только что закончивший отчет.

Гордые морские мужи, поджав уши, поспешили скрыться с глаз властьимущего.

Сам же Дракет устало опустился на стул, потер переносицу и грустно произнес, ни к кому конкретно не обращаясь:

– Ну вот чего мне на острове не сиделось?

Мэрский секретарь тихо, будто надеясь, что его не услышат, поскребся в дверь.

– Там население... – Проблеял он еще больше теряясь под тяжелым взглядом.

– Что население? – Буркнул мэр.

– Уходит обратно под воду. – Зажмурившись, сообщил Манр.

Дракет хотел было бежать и узнавать в чем дело, но даже не поднялся. Он и сам знал, в чем дело и не хотел снова выдерживать неприязненные взгляды, напоминающие «Обещал!».

К вечеру резервация оказалась полностью вымершей. Остались только коренные наземные жители, Манр и Никат. Остальные вернулись на родину. Хотя, возможно, все две тысячи хвостов сейчас ютятся в Жареме по пять хвостов на дом, половина на кораллах.

– Что делать-то? – Как-то обреченно, уже в который раз, спрашивал Никата Дракет.

Никат только плечами пожал и отпил абрикосовой наливки. Тягучая сладкая жидкость расслабляла, притупляла ощущения.

– Ничего не делать. Если все ушли, то охотиться не за кем. Нас выпьют – да и не страшно. – Пьяно хихикнул молодой мужчина.

 – Ты в курсе с какой скоростью я лишусь всех разрешений, если об этом Ее Величество узнает?

– А на что тебе разрешения? Вон на острове пятнадцать лет назад ты без них обходился и все тебя устраивало. – Периодически прерываясь на икание с трудом проговорил Никат.

– А как насчет того, что мне доверяли наши? Шли за лучшей жизнью, а получили страх и панику.

– Город твой они покидали очень организовано. – Усмехнулся в ответ Никат.

Дракет только плечами передернул и вышел на улицу.

– Что ж это такое? – Он поднял глаза к звездам. – Может поскажешь?

Уже несколько лет, когда он заходил в тупик, он спрашивал у Шараты совета. Она никогда не отвечала, но от ощущения, что он с кем-то поговорил, решение находилось быстрее.

Ноги во время прогулки сами принесли его к небольшому зданию, которое стояло над подземными камерами. Неприметная на фоне стены дверь вела в одну единственную комнату с лестницей, уходящей круто вниз.

Там все эти годы содержались двое заключенных – Домарк и Готен. По законам Постона за их проступок была предусмотрена смертная казнь, но Дракет не хотел их убивать. Около года потребовалось их организмам для окончательного избавления от влияния Золотой Цепи, но они вернулись к норме. Конечно, на крепких духом столь сильного влияния артефакт бы не оказал, однако не их вина, что они попались в лапы жадного до власти полубожества.

Они сидели в камерах, их регулярно кормили и иногда приходили проведывать, но общественность предпочитала об этом не знать.

– Что тебя привело? – Бесцветным голосом спросил Домарк.

– В городе убийства. – Смысл скрывать? Если их выпустить, они станут единственными жителями резервации.

– Мы слышали об этом. – Проговорил Готен. – Ищи среди таких как мы.

– Это что значит? – Подозрительно осведомился Дракет.

Но морские мужи безмолвствовали. Более они не проронили ни слова.

Озадаченный мэр вернулся в свой дом. Там уже мирно сопел закончивший возлияния Никат, пристроившись на бок пушистого гизлика, Манр давно убежал к себе. Одна только Фарса терпеливо дожидалась его на специально поставленной в коридоре табуреточке.

– Остались только мы с тобой, да? – Ласково погладил кошку Дракет.

Вообще, если бы не ежемесячные процедуры у Бирасы, ни за что Фарсе бы столько лет не прожить. Но киса становилась только ласковее с каждым годом, так что Дракет был всем доволен.

Устало опустился в свое кресло, прихватив кошку за собой. Она терлась, мурчала и всячески пыталась выразить свое сочувствие хозяину. Дракет знал, что очеловечивать животных довольно глупо, но поделать с собой ничего не мог. Ему становилось теплее от мысли о том, что есть существо, которому на него не наплевать.

Под водой

Переселение прошло быстро, но неорганизованно, так что расселились в старые дома беспорядочно. К вечеру семьи перетасовались повторно, чтобы быть поближе к знакомым.

Совет собрался в старом доме.

– Мы должны принять решение. – Настаивал один.

– Какое? Нас иссушивали на поверхности, как возможно это сделать под водой? Опасность миновала. –  С титаническим спокойствием отвергал опасения другой.

– Мы оставили там Дракета. – Упорствовал третий.

– Он привел нас на землю. Он уверял, что все мы будем в безопасности, а теперь мы вынуждены бежать как крысы. – Оставался спокойным оппонент.

Утром в щели между двух зданий нашли иссушенное тело ребенка.

На суше

– Лучше бы ты пошутил. – Мрачно предупредил Дракет встревоженного Манра.

Обеспокоенный судьбой знакомых, секретарь дома Судей наведался в Жарем и узнал страшные новости.

– Да как такое в принципе возможно? – Ралита не выглядела обеспокоенной, скорее заинтересованной.

– Тебе тело принести? – Яд в голосе Дракета, казалось, можно было наливать графинами, а не цедить капельками.

– Я с первыми еще не закончила. – Безмятежно отозвалась Вампир.

– Лучше скажи мне, где твой муж. – Уже спокойнее поинтересовался мэр.

– Откуда я-то знаю? Уехал по твоему заданию. Куда ты там его отправил?

– Слишком ты апатичная для беременной. – Неубедительно возмутился Дракет.

– Ты много беременных Первых видел? – Огладив большой уже живот поинтересовалась женщина.

На такой вопрос Дракет не захотел отвечать. Через несколько минут молчания Ралита посчитала, что совещание окончено и ушла в свою лечебницу, обследовать тело.

Манр и Дракет остались в кабинете мэра вдвоем.

– Достань Ралите тело. Все равно под водой никто не сможет ничего внятного сказать. – Мрачно приказал Дракет и Манр поспешил удалиться.

Через три часа Манр водрузил на стол в морге тело ребенка. Несмотря на то, что его буквально только что вытащили из воды, оно было совершенно сухим и ломким.

Ралита проигнорировала живого, тут же обратив свое внимание на мертвого.

Через несколько дней отчет лег Дракету на стол.

Лекарю удалось выяснить, что все трое незадолго до смерти ели яблоко. Обычное, ничем не примечательное яблоко. И если с первыми двумя все было объяснимо, то где ребенок под водой нашел себе фрукт, осталось неизвестным.

А на следующий день в кабинет Дракета, где он жил последние дни, ввалились все члены Совета, бухнув ему на ковер связанного коллегу. Ташир обладал хвостом и волосами песочного цвета, такими же глазами и непробиваемой, железной уверенностью в правильности своих действий, суждений и решений.

– Это как понимать? – Усталый и будто постаревший, он смотрел на ответственного за разрешение конфликтов.

– Мы считаем, что он причастен к иссушениям представителей морского народа. – Чинно пояснил ответственный за пропитание.

– Почему?

Все резко опустили глаза в пол.

– Его застали рядом с телом? – Дракет не очень любил угадайку, но, вероятно, тянуть придется клещами. Ответом ему была тишина. – Он как-то дал вам понять свою причастность? – Снова молчание.

– От него веет незнакомой магией. – Пришел в себя ответственный за связь с Богами.

– Это тебе незнакомой. – Влез опять кормилец. – Она очень похожа на ту, которая была там на площади.

Никого из них не было на площади. Дракета тоже не было, он пришел позже и учуял отвратительный удушающий привкус Магии направленной на принудительную смерть живых. Такое ни с чем не спутаешь.

А о том, как эта магия ощущается, они знают от Никата, который вытребовал у Серевины образцы, собранные некромантами. Дракета немного замутило.

Он присмотрелся к опутанному веревкой из ульвы Ташира. Потянулся  к нему простым заклинанием и тоже уловил это послевкусие, напоминающее о тухлых продуктах.

– Пригласите Отерита Сер Карота. – Бросил он в кристалл, и его секретарь-фея поспешила исполнить приказ.

Отерит, прихватив Золотека, прибыл в кратчайшие сроки. Немногочисленные и быстрые следственные действия – исследование ауры, беседа под действием заклятия правды и стало известно, что Ташир надеялся воспользоваться энергией душ, чтобы продлить себе жизнь. По его расчетам, ему нужна была еще одна жертва, после этого он собирался скрыться из города на ближайшие двести, а может и больше, лет. А чтобы получить их души, он предлагал им яблоко, добиваясь от жертв однозначного "Да", необходимого для ритуала. Древнего, как сама жизнь, запрещенного, как крамола на Богов, страшного, как века заключения в тишине ритуала.

Эпилог

Мисар и Ралита

– Ты идиот?! – Рявкнула Ралита, стоило Мисару повесить тишину вокруг кроватки.

– Что? – Мисар готовился уворачиваться от пощечины.

– Ты зачем когти ребенку в кроватку суешь?! – Ралита действительно замахнулась, но остановилась.

– Так ему же нравится. – Мисар бдительность не терял.

– Они грязные и острые, медведь!

– Но сыну нравится. – Оправдывался молодой отец.

Мисар давно смирился с тем, что его жена необртимо изменилась с момента, как ее тело стало вырабатывать молоко для его сына. Сначала он относился с юмором, однако, непредсказуемые реакции супруги вынудили его занимать, в основном, оборонительную позицию.

– Но больше я так делать не буду, чтобы тебя не нервировать. – Мисар, резко подавшись вперед, обнял Ралиту и напряг руки на случай, если начнет вырываться.

– Дурак. – Пробурчала она куда-то ему в шею.

Сыну было уже четыре месяца, он любил играть со всем, с чем не стоит играть – ножи, папины когти, гизлик дяди Никата.

Мисар работал над перемещением из воздушной среды в водную без потери жизнеспособности, Ралита исследовала возможность морских дев рожать детей в человеческом обличье. Новые горизонты увлекли супругов настолько, что только сын стал поводом для встреч (от шести до двадцати раз в сутки). К мальчишке, конечно, была приставлена няня, но она, в основном наблюдала за ним в кроватке, ведь родители уходили от него максимум на час.

Они оба еще не знают, что это не последний их ребенок: впереди еще два мальчика и девочка. Что совсем скоро их ждет признание среди не только континентальных ученых, но и мировых. О том, что их исследовательское чутье привлекло внимание Богов они только догадываются, больше интуитивно, чем осознано.

Им столько всего еще только предстоит узнать, но прямо сейчас, в настоящий момент, они не могут толком оторваться от первенца и счастливы находиться рядом.

Серевина

Ее Величество прошла в малый зал совещаний, неся с собой прискорбнейшую новость.

– Его Величество Гедонам скончался. – Сообщила она совету и ушла, оставив своих вполне заменимых помощников в недоумении.

Она спокойно шла по переходам и коридорам своего дворца, полностью уверенная в том, что ее супруг на Грани счастливее, чем был на пути к ней.

Путь королевы лежал на кухню. Ничего нет на свете вкуснее, чем свежайшая, может быть еще даже теплая, булка с медовым отваром, именно ими частенько радовала королеву Марта – доверенная кухарка Ее Величества, которая готовила только для Серевины. И совсем не клятва о невредительстве, подкрепленная магией, двигала кухаркой в такие вечера. Только эта женщина во всем дворце знала такую королеву: голодную, усталую и очень одинокую.

– Сегодня коричные плюшки, Ваше Величество. – Марта поставила тарелку и стакан перед Серевиной.

Никат

Едва сойдя с Ниньи, где он контролировал будущих боцмамнов, Никат поспешил в замок. Нежные переливы в его голове успокоились только после того, как он решил навестить королеву.

Путь через город пролегал по привычному злачно-трактирному маршруту, однако, сплетни, собранные в этот раз не радовали ничем новым или интересным.

Уже попав на территорию, Никат решил, что стоит сперва подкрепиться и свернул в сторону кухни. "Сегодня коричные плюшки, Ваше Величество", – услышал он, открывая дверь на огромную дворцовую кухню.

Идиллическая картина заставила его на мгновение замереть: Серевина сделала глоток из стакана, откусила кусочек плюшки и зажмурилась от удовольствия. Марта, ее личная кухарка, довольно смотрела на правительницу.

– Чего не сказала, что медовухи дашь? – Даже не пытаясь изобразить неудовольствие, поинтересовалась Серевина.

– Так Его Величество отправились за Грань, я и подумала... – Закончить Марта не успела.

– Привет, твое величество. – Весело вклинился Никат. – Поговорим?

– Да. – Даже не задумываясь, будто ведомая кем-то, пылко выпалила Серевина.

– Что, да? – Никат опешил.

–  Все да. В храм пойдем как траур отхожу. Политика, сам понимаешь.

Никат такой реакции не ожидал, потом и сел на ближайший стул не глядя. А в голове, впервые за очень долгое время, наконец-то была тишина: колокольчик, оказывается, все это время тихонько звенящий в его голове, замолчал.

Ни Никат, ни Серевина, не знаю еще о том, что их сын станет первым, в Постоне королем, взявшим в жены пиратку. Они пока не в курсе и о том, что Кагарават, выросший в любви и неге, станет первым представителем своего вида, достигшим в диаметре пяти метров (вместе с шерстью), что даст заводчикам гизликов новый повод для продажи питомцев для того, чтобы их любили и только в хорошие руки, упраздняя при этом рыночную торговлю красивыми  зверьками.

Дракет

В городе все было спокойно. Жители вернулись в брошенные дома и продолжили с того момента, на котором их прервали в прошлый раз.

Убийства, вопреки ожиданиям, вскоре после казни виновного, позабылись.

Сам мэр, изредка, возвращался еще в думах к тому, как быстро появились среди его соотечественников алчные представители, но старался мыслить позитивно.

Он еще не знает, что совсем скоро радужная фея, как раз проходящая досмотр на входе в город, завладеет его мыслями. А потом, лет через десять, именно их союз докажет всему Солнечному краю, что морской народ способен иметь здоровое потомство (в количестве восьми дочерей) с феями. И именно это сподвигнет все остальные расы на сближение с загадочными «русалами».

***

Все мы разные. У нас разная внешность, насыщенность, поступки и их мотивы, дары Богов. Вот у меня, игуаны Дока, дар Богов наблюдать важнейшие исторические события, уже произошедшие, происходящие в данный момент и те, которые только должны произойти.

И я, игуана Док, рассказал историю морской девы Шараты, зооморфа Мисара, человечки, вскормленной бесами Льесы, Ее Величсества Серевины Овонар Сумит, Первого Вампира Ралиты, морских мужей Никата и Дракета. Эта теплая компашка, без всяких преувеличений, заложила новую эру во всем Мострале, просто оказавшись теплыми и светлыми созданиями Богов, которые не побоялись последовать их воле.

Ну а я, Док, буду тщательно следить за миром, не упуская ничего интересного. Потому что таков мой дар мудрейшей. Я наблюдал первую войну Богов и увижу последнюю, после которой и моя душа отправится дальше, вслед за Льесой и Шаратой. Душа ведь не может не двигаться.