Текст книги "Мострал: место действия Постон (СИ)"

Автор книги: Анна Шилкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

Теперь с листом распределения в руках, она шла по двору Академии в сторону главного корпуса, чтобы выяснить как попасть в общежитие. За прошедшее время она успела привыкнуть к высоким нагрузкам, и прочла столько, сколько за всю предыдущую жизнь не сумела.

По утрам голова немного кружилась, но бодрящая ледяная вода помогала придти в себя.

На первые две недели в Академии у нее были вполне конкретные планы: сидеть в библиотеке, изредка выходя за едой. Устав и Уклады Академии она уже успела прочесть, и знала, что в библиотеку запрещено приносить напитки или еду, так что выходить оттуда придется. К счастью нерадивых студентов, работала она круглосуточно: там трудился элементаль не нуждающийся в отдыхе. Никто не знает, как его заманили и удерживают в Академии, но он там был и, разумеется, являлся бессменной гордостью всего педагогического состава, хотя они и не имели никакого отношения к его привязанности к этому месту.

В холле Шарату встретил тот же студиоз, который пояснял, что делать на вступительных испытаниях. Сегодня он тем же безразличным голосом потребовал у нее распределительный лист.

А когда рассмотрел его, удивленно поднял глаза.

– Не думал, что увижу, как кто-то с правды заселяется до начала учебного года. – Хмыкнул он.

– Так смотри внимательнее. – Раздался мелодичный голосок за спиной водной девы.

Подошла златоволосая девушка, на пол головы ниже невысокой Шараты и протянула такой же лист с серой каймой как у нее.

Студент только хмыкнул еще раз, и поставил штампы с датой в распределительные листы.

– Сейчас идете в серый проход и двигаетесь по нему – там ничего не перепутаете. – Напутствовал он их.

– Шарата. – Представилась девушка, когда они уже скрылись в коридоре.

– Ласель. – Кивнула златовласка.

Голос ее был похож на мелодию ветра, которую любили вешать при входе в лавки и харчевни. Сама она была похожа на человека, но нутром Шарата чувствовала, что не все так просто.

– Первый курс? – Уже в середине коридора поинтересовалась Ласель.

– Ага. А ты?

– И я. Как насчет заселиться в апартаменты вместе? Пока никого нет, можем занять комнаты на верхних этажах. – Предложила она.

Мисар морально готовил Шарату к тому, что на правде учатся в основном дети богатых родителей или прошедшие учебу в Керомате охранники, приставленные к этим детям, так что, скорее всего, они будут очень надменными. Однако, Ласель не показалась Шарате надменной. Скорее скучающей, но не надменной.

– Я не против. Хотя я думала, что верхние этажи не так просто получить. – Осторожно напомнила она.

– Заезжать раньше надо. – Вот тут надменность Ласель проявилась во всей красе.

Наконец, они дошли до конторки, за которой сидел пожилой мужчина неопределенной расовой принадлежности. Он был хмур и неприветлив, а стойкий душок однозначно отвечал на вопрос о природе его настроений.

– Документы. – Прохрипел он, подбавляя удушливому перегару интенсивности.

Девочки синхронно протянули требуемое.

– Нас интересуют восьмые апартаменты под крышей. – Также надменно проговорила Ласель.

Мужчина долго ковырялся в папках, карточках и записях, чтобы в результате сообщить, что они свободны.

Ласель при этом дернула рукой к своему карману – ей эти апартаменты влетели в кругленькую сумму.

– Идите. – Бросил страдалец, протягивая ключи, и обе студентки поспешили удалиться из наполненного неприятным запахом помещения.

Дальше по коридору их ждала крутая винтовая лестница. Шарата даже посчитала: каждые пятьдесят ступеней от лестницы отходил очередной этаж или коридор.

– Первые пять пролетов – это учебные аудитории. – Пояснила Ласель. – Шестой – общие помещения: столовая, душевые, гостиные и комнаты для отдыха и развлечений. Выше жилые комнаты. Чем дальше от общих, тем выше класс и тем меньше народу туда селят. Вроде как и лучше в них – тише, и места в них больше, но бежать дальше. Будешь часто просыпать – еще больше похудеешь. – Хихикнула она.

Шарата ничего не сказала: она пыхтела как сердитый ежик, преодолевая очередную сотню ступеней. Их новый дом был под самой крышей, а туда еще предстояло залезть.

Десятки прочитанных за время жизни на суше сказок тут же предстали в новом свете: это ж насколько сильной должна быть злая ведьма, если она живет на вершине самой высокой в королевстве башен. А ведь подавляющее большинство ведьм обитали именно в таких жилищах.

В общем, к моменту, когда они остановились перед дверью с витиеватой цифрой восемь на двери, Шарата дышала как загнанная лошадь, а Ласель свысока на нее поглядывала, усмехалась.

 Ласель отперла дверь своим ключом и распахнула ее, как бы приглашая Шарату в новую жизнь.

Новая жизнь началась с общей гостиной комнаты. Тут был дощатый пол, задрапированные нежно-голубой тканью стены, мягкий даже на вид диван, пара книжных шкафов и пара рабочих столов.

Столы были примечательные: цельное дерево, очень большие, с ящиками и удобными креслами, приставленными к ним.

– Я займу правую спальню, если ты не против. – Проговорила златовласка и тут же направилась туда.

Шарата посмотрела на спину удаляющейся девушки и повернулась ко второй двери.

За дверью обнаружилась небольшая уютная спальня: мягкий ковер, односпальная кровать, плотные шторы на окне и одежный шкаф, способный вместить и вдесятеро больший гардероб, чем у Шараты (которой казалось, что она приобрела просто нереальное количество вещей в последний поход на базар).

На задрапированной бежевой тканью стене притаилась дверь в ванную комнату, которая несколько удивила девушку.

Она ожидала небольшую душевую кабинку и угол с отхожим местом, а нашла огромную впадину, где можно заседать небольшой компанией, с целой кучей рычажков и кнопок на стене. Отхожее же место было отгорожено перегородкой, за которой скрывалась некая установка, более всего напоминавшая кресло с дыркой, над которой тоже было несколько рычажков.

Осмотр жилья показал, что жить тут не только можно, но и хочется, так что пришло время распаковывать вещи.

Одежда была убрана в шкаф, плюшевый мишка, которого отдал перед расставанием Никат, усажен на подушку, и настало время разбирать самую объемную сумку: с книгами и канцелярскими принадлежностями.

 В гостиной нашлась и Ласель, занятая тем же самым.

– Я привезла только самое необходимое. В ближайшие недели доставят и одежду. – На этом месте девушка немного поморщилась.

– Что-то не так? – Осторожно поинтересовалась Шарата.

– Мне по статусу положено иметь много одежды, но в этом нет смысла. Все ходят в мантиях, в году всего два бала. Мне хватило бы пять пар брюк, столько же рубашек и два вечерних платья. А приходится думать, как именно разместить в шкафу то, что занимает целую комнату дома. – Она снова поморщилась.

– Нужен он, тот статус, если от него столько проблем. – Пробурчала Шарата.

– Это мелочи. – Улыбнулась Ласель. От ее улыбки в комнате сразу стало светлее, Шарата даже залюбовалась. – Мой род в дальнем родстве с королевским. Вот это реально доставляет неудобства.

В отличие от Шараты, Ласель говорила и раскладывала вещи одновременно, не позволяя себе тратить время впустую. Правда, и вещей у нее было побольше: геральдические книги, многотомник по алхимии и огромная пачка бесконечных листов впечатлили морскую деву больше всего.

Разговор как-то сам собой стих и девушки закончили распределять вещи почти одновременно.

– Пойдем посмотрим, открыта ли столовая? – Предложила Ласель, а Шарата и не думала отказываться.

Вниз спускаться было не в пример легче, чем карабкаться наверх, а об обратной дороге Шарата старалась не думать.

В столовой никого, конечно, не было. Ласель подвела Шарату к огромной черной доске, и первой приложила к ней руку.

– Отлично. Раз мы первые, можем и столик выбрать.

Оказалось, что столики в столовой распределялись ежегодно и закрепленное за тобой в начале года место, сохранялось за тобой до конца учебного года

Система такая: приходишь, прикладываешь ладошку и идешь на свое место. Пока идешь, там появляется твоя еда.

В свете того, что находились они все-таки в Постоне, большую часть рациона составляла рыба и морепродукты с овощами, что радовало прекрасную половину студенток, и огорчало сильную: таким сыт не будешь.

На этот раз, как и с комнатой, выбор сделала Ласель. Она выбрала столик на двоих у окна. Таких в помещении было всего восемь и когда все студенты съедутся, за них будет драка.

Шарата тоже приложила к доске руку и удивленно озираясь пошла за Ласель.

– Тут есть и общая столовая. Еда там та же самая, а столики не закрепляются. Если не успеваешь в свою башню на обед, можно и там подкрепиться, только толкаться дольше придется.

Оказалось, уже время обеда: перед девушками появились целые небольшие тушки рыб и овощное рагу. Было вкусно, так что Шарата, не стесняясь уплетала за обе щеки, а вот Ласель вела себя как настоящая аристократка – кушала спокойно, используя подходящие приборы и только незаметно посмеивалась, глядя на соседку.

После окончания трапезы девушки отправились в библиотеку, где благополучно потеряли друг друга из виду, увлеченные огромным выбором книг.

***

В Бортовую Школу Никата приняли без особых проблем, да и заселился он тоже без приключений.

Он в пока что был в комнате один – его соседи пока не появлялись, так что мальчик мог себе позволить вволю пострадать.

Конечно, он крепился перед Шаратой и остальными, чтобы не ловить на себе сочувствующие взгляды, но ему все равно было страшно думать, что он остался без моря.

Как он будет искать свой город, скрытой от наземных жителей его основателями? Как же его родители? Они наверняка сойдут с ума, когда узнают, что он пропал.

Хотя где-то в глубине души Никат понимал, что это не так. Ни у кого в городе не было такой нежной привязанности к своему чаду, как у родителей Шараты и его семья не стала исключением. По сути они могли отложить свою экспедицию на несколько лет, пока Никат не подрастет. Но они не стали.

В общем, первые три дня мальчик провел в своей комнате в общежитии, предаваясь любимому человеческому занятию: он активно себя жалел.

И продолжал бы делать это дальше, если бы в комнату не въехал его сосед.

Небольшой и юркий мальчонка, черный как галчонок, смотрел на мир миндалевидными черными глазами и нового соседа воспринял как должное.

– Привет. – Без особого энтузиазма приветствовал его Никат.

– Ага. – Озадаченно, глядя на разнообразие коек, откликнулся он.

Наконец, выбор пал на верхнюю койку, куда была закинута небольшая торба.

– Ашак я. – Представился парень, довольный своим выбором.

– Никат.

Парни пожали руки.

– Уже успел осмотреться? – Тут же перешел к делу парень.

– Нет. – Безучастно ответил Никат.

– Тогда идем.

Ашак не стесняясь схватил Никата за руку и потащил за собой. Никат, привыкший к тому, что у него дома дети между собой не особо дружили и сбивались в компании, так удивился, что не сообразил, что можно сопротивляться.

Мальчишки первым делом прибежали в общую столовую.

Зал выглядел внушительно: высоченные потолки, добротная деревянная мебель, каменные полы, выложенные из мельчайших частичек и огромная раздача, к которой полагалось стоять очередями. Сейчас огромное помещение пустовало: лишь несколько старшеклассников уютно устроились по углам.

Ашак потащил все еще не сопротивляющегося Никата к единственному открытому окошку раздачи. Там они получили по порции супа с моллюсками, огромному ломтю теплого еще хлеба и стакану ключевой воды.

– Тут будут только воду давать, чтобы привыкали к ней. – Чавкая хлебом, выказал осведомленность Ашак.

На вкус Никата суп был слишком пряным, а хлеб серым – из муки грубого помола, но все вместе было сносно, так что он ел, старательно не думая о свежайших гребешках, которыми мог бы наслаждаться дома.

После обеда они побежали смотреть тренировочное поле. Вообще в Школе их было два: одно имитировало огромный корабль, чтобы можно было научить детей основным премудростям обращения с корабельными снастями, а второе самое обычно: большой участок, засеянный короткой травой, с будкой для хранения инвентаря.

Корабль впечатлил обоих, а трава на поле оказалась такой мягкой, что Никат временно перехотел обратно свою истинную ипостась.

Следующей в программе была библиотека. В отличие от библиотеки Академии, Школьная воображение не поражала. Однако была тут особая секция: карты. Это место захватывало дух, стоило начать их изучать.

Тут были даже любовно сделанные нынешним Директором Школы копии проложенных маршрутов великого капитана Зарамая, первым проложившего путь на соседний континент.

Рядом с этим отделом нашелся не менее интересный конструкторский: тут были всевозможные варианты построения судов, как удачные и популярные, так и обреченные на провал.

Мальчишки увлеченно рассматривали чертежи, понимая в них едва ли треть терминов, когда сзади к ним подошла тень. Небольшая и нестрашная, но неожиданная: оба мальчика вздрогнули.

– Привет. – Пропищал голос.

За спиной нашлась девчонка. С длинными русыми волосами, в бежевой с розовым отливом тунике, в зеленых глазах светилось любопытство, и плясала какая-то непередаваемая искра, которая заворожила обоих парней.

– Девчонка? – Удивленно протянул Ашак. – А я думал, это сказки, что в Школу девчонок принимают.

– Я Калиса. – Улыбнулась девочка.

Парни тоже представились.

– Вы уже видели тренировочный корабль? – Не заметив первого высказывания Ашака, спросила она.

– Ага. – Протянули парни хором.

– Жаль, что до него два года учиться. – Плечи чуть поникли, но тут же вновь расправились. – Зато, пока никого нет мы можем там ходить и смотреть. Хотите?

Две головы часто закивали.

Не откладывая в долгий ящик, три будущих капитана (несомненно) побежали обратно к тренировочным площадкам. Вход в корабль удалось найти не сразу: веревочная лестница была поднята, однако был опущен якорь, по которому дети и взобрались наверх.

На палубе нашелся суровый тренер – орк, огромный, с серой кожей и здоровым шрамом от виска до ключицы. О возникновении этого шрама ходили самые разные легенды, одна другой красивше: одни говорили, что ему такой подарок обиженная любовница оставила, другие – что при абордаже заработал, третьи судачили, что он просто спьяну упал неудачно и с тех пор не пьет.

– Рано в этом году узнали, что на корабль можно всем, пока учеба не началась. – Буркнул себе под нос мужчина. – Дети, ничего не трогать, никуда, где света нет не лезть. Ясно? – Он сдвинул кустистые брови к переносице.

Три головы дружно закивали. И так же дружно поспешили скрыться с глаз тренера долой.

Первым делом было облажено все, куда на палубе глаз достал. Сперва просто по полу, осматривая со всех сторон даже поломойные ведра, потом и мачты, со сложенными парусами. От того, чтобы лезть наверх остановил только запрет трогать что-либо руками, потому как в таком нелегком деле без рук никак не обойтись.

Правда Калиса уже начала влезать на бушприт, но суровое «Кхе-кхе» откуда-то с гикс остановили излишне деятельную девочку.

Потом все полезли внутрь. Попали сперва, понятно, в трюм, а там ребенку-то раздолье. Столько всего непонятного и интересного, что непременно надо потрогать и дернуть. И только все тоже «Кхе-кхе» наставляло любопытных учеников на путь истинный.

Что именно пошло не так и почему не прозвучало «Кхе-кхе» никому не известно, только дошли дети до якорного битенга. В котором торчала палка. Самая обычная, сантиметра полтора в диаметре, палка, которая не давала Ашаку покоя. Он честно пытался сдержать порыв, но в итоге все-таки дернул за нее.

Палка легко вышла со своего места, а сразу за этим событием последовал жуткий грохот, который перепугал всех троих настолько, что они, игнорируя ближайший трап, побежали к тому, по которому сюда попали.

 А по дороге задели пиллерсы, врезались в основание мачты, а Никат всем телом впечатался в помпу, отчего по нему прошел гулкий звук, который оглушил мальчика. И, конечно, они задевали все лежащие в трюме и крюйт-камере, спотыкались о веревки, до этого аккуратными бухтами уложенные на полу. В конце концов, они вылетели по трапу обратно на палубу и, не рассчитав скорости, с которой бежали, все втроем врезались в колдершток, который опасно зашатался и, наконец, упал. Сверху повалились первоклассники.

Тот звук, что погнал детей, давно прекратился, а вот помпа все еще гудела, да и сваленный с места колдершток звенел, мелко дрожа на досках палубы.

На все это от ратс-камеры мрачно взирал едва успевший отскочить туда тренер.

Дети вставать не спешили, а когда все же это сделали, поспешно ретировались с на другую сторону корабля, намереваясь уйти так же как пришли.

Им это не удалось, потому что страшный скрежет и грохот, который их и напугал, производила цепь якоря, которая вывалилась наружу. Ашак озадаченно смотрел на палку в своих руках и на валяющийся на траве якорь, пытаясь осмыслить взаимосвязь этих двух событий.

– Я вам спустил веревку. – Прорычали с середины корабля.

Дети поспешили воспользоваться предложением и очень быстро убежать обратно в здание Школы.

– Кажется, нам придется не сладко на тренировках. – Проговорила Калиса уже в холле Школы.

– Может повезет и тренер сменится? – Без особой надежды предположил Ашак.

– Ага. Двенадцать лет курировал свою Жемчужину лично, а тут возьмет и в отпуск уйдет? – Мрачно пошутила девочка.

Никат ничего не говорил, продолжая ошарашено молчать, как и все время этого неожиданного приключения.

За убегающими первогодками в окно своего кабинета наблюдал Директор Бортовой Школы Матура, который буквально волосами чувствовал, что спокойные годы в его Школе закончились.

Под водой

Чтобы захватить где-нибудь власть, нужно хотя бы гипотетически знать, как она устроена там, где ее будут захватывать. И как раз с этим вопросом у заговорщиков случилась неприятность?

Необходимость в такой уединенной жизни для морского народа была придумана давно и не ими, но все ее понимали. Однако, как раз это свято блюдущееся правило рождало информационный голод.

И главный вопрос, который изо дня в день обсуждался в последние недели, – это как этот самый голод, который информационный, победить. Никто толком не понимал, как они могут выбраться на поверхность. С учетом их приметной внешности, даже договориться с кем-то с поверхности представлялось сложным.

Обсуждения вели в удалении от города, в пустующем доме старого и давно покинувшего Жарем отшельника.

– Да запугаем кого-нибудь и все. – Монотонно повторял один.

– Они владеют чуждой магией. Шарахнут и не заметят. – Возражала вторая.

– И запуганные слуги хуже служат. – Подсказывал третий.

– Есть идеи получше? – Огрызался первый и беседа шла по кругу.

И шла бы она так еще очень долго, если бы высоко над головами заговорщиков не послышался звук падения в воду. Из под воды этот звук не похож на плеск, скорее на глухой шлепок.

Морская дева высунулась из укрытия и устремила взор вдаль, хищно обнажив зубы. Наверху барахталось тело. Дева активно заработала хвостом, стремясь перехватить тело раньше, чем это сделают его друзья с поверхности.

Она схватила двуного поперек туловища, и очень быстро создала для него воздушный пузырь, одновременно утаскивая его вниз.

Древняя магия, созданная еще элементалями, неохотно, но все-таки пропустила ее с незваным гостем на территорию города. Пленник заполошно дышал, но не вырывался, хоть и пучил глаза в испуге.

– Проблема решена. – Гордо сообщила морская дева, вталкивая в узкий проем тело.

– Ты где его взяла? – Мрачно разглядывая находку, вопрошал первый заговорщик, предлагавший запугивания.

– В воду упал, а я сюда забрала. Ему все равно не выбраться. Спасителям обычно хорошо служат. – Пожала плечами добытчица.

Спасенный же с ужасом разглядывал собравшихся существ. Крупные, метра по два от макушки до хвоста, в чешуе, почти целиком, да чешуя не привычная рыбья, а крупная, с пол ладошки чешуйки, разноцветная и так плотно пригнанная, что если не приглядываться – решишь, что ткань такая разукрашенная. Но наибольшее впечатления производили лица. Вытянутые, узкие, с почти круглыми глазами. Рот очерчен тонкими губами, из-за которых выглядывают очень внушительные зубы – тонкие, острые, частые и мелкие. Носа будто и не было – только узкие щели ноздрей. Волосы у всех троих были по плечи, но все трое тщательно зачесали назад, из-за чего казалось, что это просто кожная складка, а не волосы. Венчали образ невиданных тварей жабры, расположенные прямо под нижней челюстью, рассекающие шею и шевелящиеся при речи.

Мужчина не мог перестать сравнивать свое субтильное тело с их могучими и гибкими телами. В сравнении он явно проигрывал.

Спасенный (а может, плененный) длинно выдохнул, отчего из воздушного пузыря, заботливо созданного женщиной, отделился пузырик поменьше и отправился подниматься наверх.

– Нам нужна информация. – Перешел к делу молчавший до этого третий заговорщик.

[1] Бесконечный лист – это бумага зачарованная таким образом, чтобы формироваться в тетрадь или свиток (от вида чарования) по мере заполнения пространства на листе. Таким образом, при использовании такой бумаги, прямо под руками пишущего формируется некий объем записанных им данных.

[2] Гизлики – это магически выведенные зверушки. В первые годы жизни это шарики диаметром до десяти сантиметров с очень мягким и пушистым мехом. В последствии, при должном уходе, они могут дорастать до полутора метров в диаметре. Эти животные очень быстро привязываются к хозяину и чаще всего гибнут, если их разлучить. Существа преданные и мстительные – обиды помнят долго, мстить за них могут начать неожиданно.

Глава 7

В Бортовой Школе Матура применение силы считалось нормальным. Способ этот большинством почитался, наравне с аргументированной дискуссией.

По этому поводу Ашак и Никат держались ближе друг к другу, прикрывая спину второму.

За первые недели обучения парни сблизились, у них появились общие шутки и отпало желание в сторонней компании. Изредка в их мир пыталась попасть Калиса. Ее не прогоняли и, в общем-то, с удовольствием общались.

Кроме самой Калисы на их курсе было еще три девчонки, но они держались в стороне от всего, стараясь полностью погрузиться в учебу.

Калиса же, девочка светлая и общительная, не могла общаться только с книгами и частенько пыталась найти себе хотя бы одного друга. К ее огромному сожалению, старшекурсники не интересовались первогодками, а однокурсники сторонились друг друга. Вот и получилось, что единственные, кто с удовольствием с ней разговаривал – это мальчишки.

Учеба давалась Никату легко, он и Ашака за собой тянул, не давая грачонку скатиться в бездну невежества.

Конечно, природа брала свое: как только их группу перевели от теории навигации к первым шагам в практике, Никат почувствовал себя легко и свободно, легко справляясь со всеми заданиями.

Добрый сухонький старичок-преподаватель даже пригласил его на факультатив, чтобы не позволить такому дару Богов застаиваться и киснуть. Никат, конечно, с удовольствием его посещал и некоторым премудростям обучал Ашака.

Ашака же, в свою очередь, взяли на факультатив по боевым искусствам, где он чувствовал себя как рыба в воде. Мальчик рос, по сути, на улице и с самых малых лет научился отстаивать свое мнение кулаками, так что все виды рукопашного боя давались ему относительно легко, с учетом того, что обучение свое он только начал. Всем новым и интересным Ашак тоже делился с соседом, не только и не столько обучая друга, сколько оттачивая свои навыки.

Калиса была потомственной врачевательницей. Такого факультатива в Школе не было, но преподаватель-фея с радостью делилась с ней знаниями после уроков, перемежая занятия разговорами ни о чем. К ним даже присоединились несколько старшекурсников, которые, впрочем, держались настороженно и отстраненно, по отношению к девочке.

Никат познакомил Ашака и Калису с Шаратой, представив их как своих друзей. Калиса так этому факту обрадовалась, что еще несколько дней светилась солнышком, излучая вокруг себя хорошее настроение.

В общем, за четыре месяца обучения все освоились, и с удовольствием и аппетитом вбирали в себя новые знания.

Так было ровно до того момента, пока не было объявлено о предстоящем бале по случаю Излома Года, на который, впервые, пригласят и первокурсников тоже.

Вот с этого момента все старшекурсники начали думать о предстоящем празднике, а первогодки побаиваться этого события.

Калисса ходила сама не своя, что не было пропущено прозорливым Ашаком. На все вопросы она лишь мотала головой и отмахивалась – все, мол, в порядке. Скоро от нее отстали, здраво рассудив, что если случится что-то действительно серьезное, она сама расскажет.

Дни шли, вроде бы такие же как всегда – похожие друг на друга, отличные только набором занятий, но все же чувствовалось в воздухе предвкушение чего-то волшебного. Даже Калиса поддалась всеобщему возбуждению, то и дело спрашивая у мальчишек мнения о платье или украшении. Правда, радовать их своим присутствием она стала заметно реже, что снова насторожило Ашака, но своими подозрениями он пока не делился.

День бала, а с ним и Излом, наступил неожиданно. Вот, вроде, до него еще несколько недель, а вот уже пора собираться.

Мальчики купили в городе костюмы и парадные мантии. Конечно, трата неожиданно большая для них, но они надеялись продать костюмы после, так что не очень забивали себе головы такими мелочами.

За несколько минут до начала они пришли к комнате, следуя договоренности с Калисой: они должны были зайти за девочкой, чтобы проводить ее в зал.

Мальчишки стучали в дверь долго и громко, с каждым ударом теряя терпение.

Рассудив, что Калиса их не дождалась и уже упорхнула в зал, где давно собирались другие ученики, они спустились вниз.

Главный зал радовал глаз украшениями, соответствующими празднику. Конечно, в Бортовой Школе не было специального человека, который занимался бы подготовкой зала – эту роль брали на себя старшекурсники, в этом году наколдовавшие большие снежные кучи. Снег, частенько зимой заваливающий улицы по самые крыши, искрился в свете магических светильников, сегодня излучавших ровный сиреневый цвет, придавая помещению таинственности.

У ближайшей ко входу стене протянулись столы с угощениями, по остальным стенам нашлись мягкие диванчики. Парни оба хотели отсидеться во время открытия бала там, но нужно было найти подругу.

За двадцать минут, которые они пробыли в зале, они успели обыскать его несколько раз, постоянно спрашивая всех встречных однокурсников о Калисе, но так ее и не нашли.

Стоило им отойти к стене, чтобы обговорить намерение дать девочке самой найтись, к ним прибежал Редгес – самый мелкий из набора этого года. Мелкий не возрастом, а ростом – даже невысокому Никату он едва доставал макушкой до плеча.

– Парни, там что-то очень странное и я один могу не справиться. – Выпалил он на одном дыхании, хватаясь за остро колющий бок.

Ребята переглянулись и лишь велев показывать, двинулись за встревоженным однокурсником.

Привел он их на задворки тренировочного двора, где в полумраке зимней промозглой ночи темнело что-то большое.

Все трое затаились за ящиком, едва приметив зло ржущих старшекурсников. Они явно только пришли и тут же подвесили магический огонек, осветивший замерзшую на расстоянии метра от земли темную глыбу, похожую на ящик.

Оказалось, что это была клетка, прикрытая темной тканью. В дальнем от парней углу этой самой клетки испуганно жалась их пропажа: Калисса в своем нарядном серебристом платье с широким розовым поясом.

– Ну что, ничтожество? Развлечемся? – Злобно выплюнул один из парней, пиная клетку.

Девочка ничего не ответила, только спрятала голову, чтобы не видеть того, что ее ждет.

– Ред, приведи помощь. – Ашак придал ускорения мальчику, а сам стал медленно огибать те ящики, за которыми они прятались.

Никат же оцепенел от ужаса. Шарата предупреждала, что среди людей найдутся такие экземпляры, действия которых он никак себе не сможет объяснить, но пока что мальчик с ними не встречался.

Он искренне не мог понять, что такого могла сделать светлая, добрая и неунывающая девочка, чтобы ее как опасное животное заперли в клетке.

Отсутствие Ашака Никат заметил не сразу, а когда заметил, и нашел взглядом друга, испуганно округлил глаза: пользуясь своими способностями, Ашак часто исчезал в тенях, особенно ему эту удавалось как раз в такую погоду. Сейчас мальчик сидел прямо под Калисой, их разделяло только дно клетки, и сосредоточенно чертил чуть светящейся плавильной палочкой круг.

Плавильные палочки им выдали после успешной сдачи всех зачетов. Выглядели они в точности как пишущие, только кончик едва заметно светился. Нужны были такие приспособления, чтобы быстро и точечно нагреть что-то или расплавить: спаять торчащий край веревки, расплавить тонкую цепочку или прижечь небольшую рану. Мощности тех палочек, которые выдали первокурсникам хватало только на неплотную тряпочку, да бумагу, но Ашак сосредоточенно проводил палочкой по кругу примерно под тем местом, где испуганно сжалась Калиса.

Дверь клетки открылась, девочку выволокли за шиворот оттуда, и швырнули на траву. Ашак аккуратно скрылся в тени, и как не силился разглядеть его Никат, не смог.

Сейчас Никат увидел, что на щеке Калисы имеется кровавый порез, а нос страшно свернут набок.

Один из старшекурсников молча пнул сжавшуюся девочку под ребра.

Всего их было пятеро. Лица некоторых были перекошены от злости, некоторые были безразличны к происходящему, но все нависли над крошечной на их фоне Калисой.

– Отброс. – Зло выплюнул самый разговорчивый и на его руке разгорался боевой сгусток.

Вот тут Никат, наконец, взял себя в руки. Он собрал волю в кулак, и необычайно мощной для себя волной сбил мучителей с ног.

На улице уже несколько недель висела мерзкая холодная взвесь, которая делала тебя влажным, едва выходишь на улицу. Оказаться насквозь мокрым в такую погоду, наверняка, очень неприятно.

Ашак метнулся к Калисе, перехватил ее поперек туловища и потащил обратно в свое укрытие.

А Никат впервые в жизни начал злиться. Он не понимал и не хотел понимать за что над Калисой так издевались, он не желал знать, что именно ей довелось пережить. Неожиданно для себя, мальчик обнаружил, что девочка стала ему близким другом, и сейчас он вышел из себя, видя, что кто-то обидел его друга.

Когда он собирал силы для удара, он вышел из-за ящиков и теперь не таясь двинулся к парням. Они уже встали и искали помеху глазами. Разумеется, быстро нашли, и не проронив, ни звука стали собирать силы для ответного удара.

Никат слишком поздно сообразил, что перед ним люди, а не представители морского народа, на агрессию реагирующие обороной. Все, что он смог сделать – это собрать воду, висящую в воздухе, чтобы хоть немного сдержать удар пяти взрослых магов одновременно.